Корона для короля

      Луна, бледная, как юная эльфийская девка, смотрит с неба. Эштер щурится, удобнее устраиваясь в седле. Чёрный келпинедовольно трясёт головой и его кудрявая грива струится волнами. Часть прядей зацепляется за шоры, и Антарес убирает их ладонью, облаченной в перчатку.       — Спокойнее, скоро поедем, Аш, — пальцами Антарес касается посеребрённой сбруи, поглаживает её, чем вызывает у коня очередной приступ раздражения и тот издаёт недовольное ржание. — Кому сказал. Спокойнее.       Ему не нравится неволя, не нравится размеренная жизнь, как и самому Антаресу. Он бы тоже не отказался сейчас нестись по полю галопом, удирая от погони и подожжённых стрел. Не отказался бы и от битвы, и от кровопролитий.       — Всё никак не можете совладать друг с другом?       Эштер не успевает обернуться. Знакомый женский голос, как всегда вопросы — меткий выстрел и сразу в глаз. Ванталиена Альфард равняется с ним. Красный плащ королевского гвардейца — элиты войск — контрастирует на фоне её хорошо пошитого чёрного камзола, напоминающего чешую русалочьего хвоста… Нет, змеиной кожи. Её волосы, собранные в две тугие косы, убраны назад и открывают тем самым лицо, а вместе с ним и безобразный «узор» из шрамов на щеках, лбу и подбородке. В темноте линии практически неразличимы, но Эштер знает о них, и потому взгляд зацепляется за увечье.       Вопрос не срывается с его губ. Прошло слишком много лет, чтобы интересоваться, как зажили старые раны.       — Совладали. Просто келпи редко отличаются покладистым характером, — Антарес бегло окидывает взглядом каменную дорогу. Всадница, как и он сам, приехала со стороны замковых ворот. — А где остальные?       — Дракар и Каэль сказали, что встретят нас в «Мечах», а Аскель, — Ванталиена усмехается, и ей даже не нужно продолжать, чтобы Эштер всё прекрасно понял.       Младший братец убивает время, возможно, даже в компании благопристойных теней.       — Тем лучше. Тогда отправляемся.       Они трогаются с места, Ванталиена — синхронно с ним.       Дорога от королевского замка ведёт вниз под холм. Столица Тенебриса похожа на горсть звёзд, которые собрали с неба и ссыпали в плошку, разбросав некоторые и по столу. Длинные окна-бойницы практически не горят. Светятся ярким зелёным светом только уличные фонари и окна тех заведений, где поселились немногие смельчаки, желающие ужиться с тенями.       — Я видела, сегодня приезжали смертные. Что хотел Нестор?       Эштер хмыкает, от Альфард ничего не укроется. Пожалуй, именно поэтому она заслужила своё место капитана королевской гвардии. Следить за всеми — её призвание. Да и относится к работе она с завидной серьёзностью.       Принц проводит кончиком языка по губам. Ванталиена хмурит брови.       — Об этом ты и хочешь поговорить. Что ж, значит, ничего хорошего не предвидится.       — Как я рад, что ты такая понимающая, — Антарес язвительно фыркает.       — Ну, я же не Дракар.       А может всё дело в том, что он позволил Ванталиене оказаться в опасной близости к себе самому, и она изучила все его повадки. Ведь, как известно, лучше ждать предательства от самого близкого. На теле много болевых точек, но Ванталиена найдёт, куда лучше вогнать нож, а девиз его собственного клана напоминает только об одном: смотри кому доверяешь.       Они проезжают большую каменную арку, не обращая внимания на гвардейцев, отдающих честь. Ночной воздух ещё не столь холоден, но уже ощутимо дыхание приближающейся осени.       — Не знаешь, как сейчас обстоят дела в городе Иллюзий?       — Ничего нового, но тебе лучше говорить о таких вещах с Каэлем, а не со мной. Он же сейчас обучается там.       Эштер кивает. И больше не задаёт вопросов.       В город они входят верхом, широкая улица позволяет держаться рядом друг с другом. Молодые тени поглядывают на них с уважением, однако, не без зависти в блестящих глазах. Те, кто старше, кланяются коротко, но со всем почтением. Его любят в столице, любят и на окраинах Тенебриса. Не герой, но тот, кто не испугался и продрался в самое пекло, когда то было нужно. И принц. Разумеется, никто не забывает, что он член правящей династии.       — Если ты задумал, — Ванталиена делает паузу, — ты знаешь, что всегда можешь рассчитывать на меня и на…       — Вант, пожалуйста, — Антарес повышает голос, чтобы прервать её. Упирается языком в щёку изнутри и издаёт протяжный выдох. Он помнит слишком много, чтобы так легко воспринимать все её клятвы. И как бы не горел он желанием выжечь в себе все чувства и вернуться к первобытности их отсутствия, не может этого сделать.       Альфард пожимает плечами.       Они проезжают по центральной улице, не заглядываясь ни на лавки, ни на торговцев из других королевств — Тенебрис не самое привлекательное место для торговли, публику здесь почти невозможно заинтересовать, и всё же некоторые авантюристы везут в столицу королевства теней то, что сами считают выгодным для продажи.       Кованая вывеска таверны «Два меча» висит на крупных увесистых крюках, примотанных цепями к длинной балке. Зацеплена она высоко, и всё же при должном желании не так уж и сложно схватить один из скрещенных мечей, если вдруг начнётся заварушка. В прошлом году Дракару всадили один из мечей под ребро, теперь хозяин заведения наливает ему пинту за половину цены.       Ванталиена спешивается первая, подводит лошадь под уздцы к стене, где верёвкой приматывает к кольцу повод. Антарес повторяет за ней, и уже вместе они заходят в таверну.       «Два меча» редко бывают полупустыми, но сейчас именно подобная ночь, лишь где-то по углам расселись необременённые заботами гости заведения. За стойкой протирает стаканы хозяин — высокий и широкоплечий Корникс. Эштер приветственно кивает ему с порога.       — На втором этаже, Ваше Высочество.       — Славно, — Ванталиена выступает вперёд, — подайте ещё на двоих того, что они взяли.       — Ты платишь?       — Нет, я же сегодня в компании принца, — улыбка блестит в зеленоватом свечении, Эштер хмыкает, глуша в себе порыв.       Порой он просто терпеть не может наглое поведение Ванталиены, но без него она бы не была собой. Наверное, даже хорошо, что она не сломалась и справилась со всеми невзгодами, умудрившись оставить прошлое там, где оно и должно оставаться — в прошлом.       — Идём.       Эштер направляется к каменной лестнице, ведущей на второй этаж. Проход скрывает кусок тяжёлого изумрудного бархата. Места не для всех. Он поднимается и почти сразу же упирается взглядом в стол, за которым сидят два молодых мужчины. Словно отражение друг друга, они похожи, и всё же различия слишком существенны, чтобы игнорировать их. Хотя бы потому что мускулы одного контрастируют на фоне общей хрупкости фигуры второго.       Один из близнецов поднимает голову, улыбка появляется на его лице.       — Эштер Антарес! Что-то вы сегодня припозднились, мой принц, — он поднимается с места и делает несколько уверенных шагов навстречу.       — Сам говоришь — «принц», значит, имею право задерживаться.       — А я уж подумал, что вы опять налаживаете отношения с капитаном Альфард, — тень подмигивает, за что получает в ответ полный осуждения и злости взгляд Ванталиены. — Ничего личного, я просто переживаю, что наша красная всадница не пережила возникновение в твоей жизни тощей и блёклой моли, мой принц.       — Ещё одно слово, Дракар, и я изуродую твою и без того гадкую и убогую морду, — Ванталиена переходит на глухой рык, её рука в багровой перчатке касается узкого стилета на поясе. — Ни одна даже самая продажная девка не захочет иметь с тобой дело.       Эштер останавливает Альфард, перехватывает запястье и опускает его.       — Туше, мы же здесь с вами не для этого собрались. Если хотите ругаться — идите прочь, а я поговорю с умным существом.       Второй из близнецов ухмыляется, осколок стекла в его левом глазу отражает мерцание зелёной сферы, покоящейся на столе. Дракар поднимает руки в жесте «сдаюсь» и усаживается туда же, где и сидел. А Эштеру с Ванталиеной остаются два стула на выбор. Принц опускается рядом с Дракаром, в то время как Альфард — напротив него самого.       Старший из близнецов придвигает им кружки и Эштер нюхает её содержимое, прежде чем сделать глоток. Не эльфийский эль, а грубое, терпкое пойло, пахнущее бузиной.       — Опять настойка Корникса? Если бы я знала, что вы опять это пьёте, то ни за чтобы не попросила принести ещё две пинты! — девушка отталкивает кружку от себя, и несколько капель разбрызгиваются через край.       — Ванталиена, ты сегодня слишком несдержанная, что с тобой? — впервые подаёт голос младший из братьев Мракс.       — А то ты не знаешь. Тебе же всё известно и без нас. Зачем спрашивать?       — Я предпочитаю быть вежливым и не смотреть наперед наши беседы. Но да, мне известно, что сегодня от ворот королевского дворца отъезжал экипаж с Нестором.       При упоминание имени мага Дракар выпрямляется, ставит кружку перед собой и обращается к Эштеру:       — Это правда? Чего они хотели? Маги давно не приезжали с визитами в столицу.       Эштер пожимает плечами, стараясь тем самым скрыть своё раздражение. Он делает глоток из кружки и непринуждённо отвечает:       — Наверное, решили лично выяснить, почему им не отослали приглашения на торжество в честь трёхсотлетия со дня коронации моей матери.       Триста лет. Подумать только, она на троне больше, чем он сам существует на свете. И соглашается на самый дешёвый шантаж. «Кто-то нападает на деревню у границы и крадёт детей» — какая же глупость! Неужели мать уже совсем выжила из ума и считает это веской причиной, чтобы поддаться глупым требованиям магов?       — Да уж, через неделю трёхсотлетняя годовщина. Весь город готовится.       — Не удивительно, — Антарес хмыкает. — Королева решила отпраздновать с размахом. Планируется более десятка баллов в течение месяца. Так что алкоголь будет литься реками, умрёшь от счастья, Дракар, упившись до состояния лепрекона.       Ванталиена усмехается, а Дракар же не сдерживает смеха. Он откидывается на спинку стула, закладывает одну руку за голову и прикрывает глаза.       — Надеюсь, там будет эльфийский эль. О! Это прекрасный эльфийский эль! От этого чудесного напитка пьянеют даже тени. Когда-нибудь на восьмом столетии своей жизни, когда я уже отойду от сражений и займусь иными своими незначительными заботами, я воспою этот чудесный напиток. Или научусь его варить сам.       На этой фразе смеяться начинает уже Каэль.       — Но, полагаю, в ближайшее время тебе не удастся устроить свидание с лучшим эльфийским элем, а принц Антарес лишь тебя дразнит.       Эштер встречается взглядом с младшим из близнецов и кивает. Нет смысла утаивать ничего от ведающего, кого в столь раннем возрасте прозвали оракулом и провидцем.       — Да, об этом я и хотел поговорить, — принц складывает руки перед собой. Дракару Мраксу приходится покинуть свои мечты и вернуться к их обществу, потому он выпрямляется, — сегодня к нам приезжали Нестор и Равик. Селест снова взялся за старое и отказался признавать право Тенебриса на своих представителей в Совете Второго Мира.       Новость заставляет всех присутствующих, кроме младшего Мракса, напрячься. Ванталиена скрещивает руки на груди, пока Дракар вцепляется в свою кружку, а Эштер переплетает пальцы между собой и рассматривает крупный перстень с расколотым рубином.       — Надеюсь, Её Величество отвергла предложение, — Дракар поджимает губы так, что шрам в правом уголке совсем белеет и сливается с кожей.       — Если бы она отказалась, мы бы здесь не сидели, — бурчит Ванталиена. И Эштер благодарен, что ему самому не приходится озвучивать неприятнейший факт.       — В прошлый раз, когда я отправлялся послом мира к Селесту, я добился его согласия. Этот убогий, вздорный старик прогнулся, а теперь все мои труды пошли насмарку из-за моей же матери.       Каэль Мракс делает глоток, Эштер знает, что оракулу известно его дальнейшее предложение. И если тот не влезает в разговор с нравоучениями и поправками — стоит озвучивать до конца с его немого одобрения.       — Селест будто чего-то боится, — Ванталиена потпирает подбородок ладонью. Эштер снова всматривается в её лицо. Он назвал бы её первой красавицей их королевства, если бы не видел своими глазами, какие страшные поступки она вытворяет.       — Вот только чего? У нас нет войны с магами последние шестьдесят лет. Так, редкие набеги, да вечные переговоры. Никаких открытых столкновений. Только и партизаним, как идиоты какие-то.       — Фарис Селест боится, что следующим королём станет Эштер. И тогда он уже не сможет найти общий язык, как это происходит сейчас с Королевой Теней, — Каэль поправляет ворот рубахи, ослабляет завязки на горле, будто выпил слишком много и ему теперь жарко. — Он боится Эштера, потому что не глуп.       — Именно поэтому мы сегодня и здесь. Я предлагаю устроить государственный переворот и захватить власть.       Дракар и Ванталиена переглядываются между собой.       — Когда? — выпаливает капитан Альфард.       — В день годовщины.       — Так рано? Не стоит ли отложить и подготовиться лучше? Собрать хотя бы тех, кто нам поможет.       — А смысл? — вопрос Каэля не требует ответа. — Всё случится, и лучше всего не пытаться остановить неизбежное. Это может привести к плачевным последствиям.       Туманный взгляд единственного здорового глаза Каэля устремлён куда-то поверх старшего брата, он устремлён даже дальше таверны, возможно — самой столицы. С каким бы пренебрежением Ванталиена всегда не относилась к словам о предрешённом будущем, сейчас с Каэлем пререкаться она не смеет. Есть моменты, когда они все признают абсолютность дара младшего Мракса — редкого, даже по меркам их мира.       Эштер верит, что Каэль видит закат правления его матери, и видит его собственную победу. Будущее, в котором власть окажется в руках достойного вопреки отсутствию Бойни теней. Он должен сделать это и положить начало правильной династической линии.       — И как давно ты знаешь о том, что нас ждёт государственный переворот? — Дракар серьёзно обращается к младшему брату. — И тебе разве не положено о подобно докладывать напрямую Королеве?       — Я предпочитаю не вмешиваться в будущее.       — Но ты собираешься принимать участие в перевороте?       — Постольку поскольку, — кивает Мракс младший. — Я уже его участник, лишь потому что замолчал факты.       Эштер подавляет в себе желание спросить у Каэля, каким будет его будущее. Сам факт того, что он победит — его бы очень сильно вдохновил. Но пророк ни за что не ответит. Может, оно и правильно, что он предпочитает оставлять все знания «на потом». Дракар царапает ногтями столешницу.       — Кто нас поддержит? — Ванталиена поднимается с места. Её движения несдержанные, она делает несколько шагов в сторону, разворачивается и упирается рукой в спинку стула. — Кто, кроме королевских гвардейцев будет на нашей стороне? Подозреваю, ты планировал это долго, а, значит, сможешь назвать имена сторонников. Ты собираешься нарушить древнейшую традицию, нам просто нужны те, кто поможет подавить возможный бунт. О, Мать Тьма, да это же может привести нас к гражданской войне.       Принц кривит губы в ухмылке. Традиции. В самый тревожный момент все поминают Матерь Тьму и всё, что привнесла она в их жизнь: ритуалы, священные обряды, даже выбор того, кто займёт престол. Традиции то, что сделало их похожими на первые расы, но не все они должны быть в новом обществе. Бойня должна остаться только на страницах истории.       — К гражданской войне или массовой резне, — хмыкает Дракар. — Отличный повод магам ударить по нам, когда мы будем находиться в состоянии первородного хаоса.       — Ничего из этого не случится, — пресекает любые рассуждения о собственном провале Эштер. — Король фей, а с ним всё его королевство. Оберон никогда не откажется занять сторону победителей. И несколько лордов теней согласились заключить со мной сделку.       Ухмылка становится самодовольной. Это были выгодные договоры. И риск оправдан.       — И кто из лордов теней окажет поддержку?       — Леди Версайя из Первых, генерал Калиго и парочка мелких домов. Народ теней жаждет крови и войны. Им надоело сидеть по своим особняка, и получать очередные запреты: не убивайте тех, не убивайте иных, хватит охотиться на магов и ничтожных людишек, понабежавших с незакрытых порталов. Не слишком ли мы сильно заботимся о созданиях, чей срок жизни оказывается в десять раз короче нашей собственной?       Ванталиена проявляет заинтересованность в перечисленных именах, и Эштер подмечает это. Генерал Калиго приходится ей ни кем иным, как наставником, под крылом которого она росла и воспитывалась, кто помог ей стать той, кем она является сейчас. Генерал поддерживает многие решения протеже и оказывается рядом в ответственные моменты. Но спрашивает Вантелиена не про него.       — Что такого ты предложил Леди Версайе, что она согласилась присоединиться к тебе?       Из груди вырывается хриплый смешок. Ухмылка переростает в хищный оскал, а в кровавых глазах сверкают не искры, а целые молнии.       — Пообещал, что Миропа станет частью королевской семьи, — Каэль отзывается раньше Эштера.       Дракар не сдерживается и свистит.       — Без шуток?       — Ты пообещал жениться на её младшей дочери? А как же твоя милая маленькая фея? Больше не интересует? Как можно быть таким омерзительным существом, мой принц? Неужели вы не испытываете мук совести и готовы бросить нежную девушку чахнуть в собственных чувствах.       Приторно-сладкий, противный и лукавый голос Вантелиены не злит Эштера. Он готов выпить весь яд её слов и не поморщиться.       — Кто сказал, что жениться на ней обещал я? Аскель с ролью жениха справится куда лучше. Старой тени просто нужны гарантии власти. Как выгодную партию своей дочери она меня никогда не рассматривала.