Часть 51
«Снова дорога. Долгая, темная, туманная. С Дэвилом каждая поездка оказывается неожиданной, не похожей на другие. Знаю, он пользуется мной как приманкой. Франсуа не должен рисковать собой ради меня. Мне придется отказаться от его помощи, чтобы оградить от неприятностей.»
- Ты даже не спросишь, куда мы едем? – Напряжение постепенно стихло. Эцель больше не чувствовал угрозы в свою сторону. За окнами кропил утренний дождь, цвета улиц растворялись в прозрачных каплях на окнах, слышался звук стеклоочистителей. - Кстати, это твой адвокат сделал. – показал Дэвил на фингал, не забывая поглядывать на дорогу. Он стал ябедничать за рулем как невиновный ребенок. Так бывало, когда ему это становилось выгодно. Эцель хотел было отвернуться, но наручники не позволили ему это сделать. - Я тебе не верю... Мистер Дювалье хороший человек в отличие от тебя. – последней фразой парень задел Дэвила за живое, хотя был уверен, что ничего живого в нем уже не осталось. - - Франсуа заплатил ублюдочным надзирателям и из меня постоянно вышибали последние мозги. Каждую неделю. – Эцель отвел усталый взгляд в сторону окна, ему не хотелось разговаривать. Половину сказанного он уже пропустил мимо ушей. Свобода жила за стеклом. За снежным лесом показалась длинная полоса озера Сент-Клер. Тяжелый снег покоился на верхушках усталых сосен, прозрачный лед нещадно гнул их тонкие ветви к земле, заставляя деревянных великанов склониться перед величеством царицы зимы. Большие белые птицы, похожие на полярных сов, играючи прятались в гуще леса, а затем на миг выглядывали, чтобы покружить над гладью озера. С непривычки к яркому свету, глаза парня стали чувствительными, проявлялось это в рези и светобоязни. Свет, чистота и морозное спокойствие – полная противоположность тому, где он был заточен. Ноющая боль в руке напомнила о неприятных подробностях, навсегда отпечатавшихся в его памяти. Жуткий хруст, красная влага окрашивающая белые зубы… Заевшая пластинка с поеданием пальца. Тьма, обитающая в подвале – вышла за его пределы. Эцель готовился к самому худшему, проблемы со здоровьем – меньшее, что его сейчас беспокоило. Пока с ним Дэвил – его кошмар будет продолжаться. - По-твоему! – громкий голос мужчины заглушил мысли мальчика. - Приходить в тюрьму и избивать заключенного – законно!? Хочу сказать тебе, что твой адвокат далеко не такой лапочка, каким ты его себе представляешь! Он грешил побольше меня! Он хуже всех тех, кто сидел со мной! Это отвратительный… Старый… Подонок! Он не сидит только потому, что у него большая власть в государстве! - Так нагло врать надо еще уметь... Эцель покачал головой, считая, что Дэвил свихнулся. Парень старался не воспринимать слова преступника всерьез, считая, что тот утверждается за счет успешного противника. Дэвил просто бесится, что Франсуа поймал его с поличным, раскрыл его преступления и наказал по заслугам. - Ты мне не веришь?! - На секунду, американцу стало обидно. Он сгорал от несправедливости и не понимал, почему Эцель не видит такие, как ему казалось, очевидные вещи. Тот, кто выглядит идеально – не может быть искренним! - Ты слышал поговорку «Мягко стелет, да жестко спать»? – продолжал Дэвил уже сердито. Он жаждал согласия от своего безучастного заложника.«Не знаю почему Дэвил так усердно выдумывает и доказывает мне всякие небылицы про Франсуа. Явно его истязали сокамерники, а не какой-то адвокат. Франсуа порядочный и приличный юрист, деловой и законопослушный человек. Ему такая расправа просто ни к чему. Дэвил хочет уверить меня в обратном, что Франсуа тиран и изворотливый изверг (не описал ли он себя?)»
- Он понравился тебе, только из-за того, что вытащил тебя из тюрьмы, в которую ты угодил по своей глупости?! – Эцель не мог промолчать: - Он обращался со мной как с человеком, а не как с собакой! – его рука дернулась и наручник, в который раз, больно врезался в запястье. - - Мне не нужна твоя любовная драма, парень. Не забывай, ты убил Фреда. Выбирай тюрьма или я. – Когда оба замолкли, Дэвил чувствовал нарастающую тревогу. Убийственно громкая тишина стала для него пыткой. Дорога казалась бесконечной, руль уплыл из-под рук, как и контроль над Эцелем. Стоило упустить мальчишку, и он изменился! Раньше парень не упирался и следовал за ним куда угодно, он бесконечно его любил и восхищался, принимал его таким, какой он есть. Для Дэвила это и было Абсолютом любви. Сейчас же, окружение постаралось внушить мальчику свои низкосортные ценности. Показало презренных заключенных и «добродетелей» в галстуках. В своем мировоззрении Дэвил был уверен в том, что добро и зло – понятия субъективные, крайне растяжимые, что в природе нет ни того, ни другого. Эцель казался ему недалеким мальчишкой, который не может раскрыть собственное «Я» и принять настоящую реальность. Мужчина серьезно задумался, он бы хотел стать для юноши главной фигурой в его жизни. Возможно вырастить из него идеального человека для такого неидеального себя. Дэвилу всегда не хватало внимания, он всеми силами старался компенсировать его себе. Ему нравилось, что Эцель мог растворяться в человеке полностью и без остатка – поэтому он видел в нем свою панацею. В трудные моменты, чтобы немедленно достичь успокоения, Дэвил мог применить силу, ведь это всегда безотказно работало. Тогда он чувствовал себя важным, заметным и даже любимым. Он бы хотел быть с ним хотя бы ради этого! Жить вдали от цивилизации, в уютном доме со своим садом и двором, кормить собственновыращенными плодами, вооружиться охотничьим ружьем, чтобы добывать дичь, до такой степени стать жадным и не хотеть делиться им со всем остальным миром! Дэвил не понимал откуда у него такие мысли, и почему, когда Эцель рядом, все вокруг становится таким второстепенным и малозначимым. Смерть Фреда, отбывание в тюрьме и угроза казни - теперь кажется какой-то формальностью, малой частью его жизни… Дэвил ощущал, как облачается в светящуюся энергию, в свое безудержное сумасшествие. Зреющая одержимость парнем настораживала Дэвила, с каждым днем она росла и множилась. Возможно, если бы не Барон Суббота, он бы этого так и не понял. Мужчина почувствовал взгляд на себе: - Не пытайся влезть ко мне в голову. Там слишком много мусора. – - Ты держишь меня в заложниках, чтобы добиться свободы и отмены своей смертной казни? - - Не думай, что я такой эгоист. Я спасаю нас от заключения. - И то было верно. Это даже запутало Эцеля. - Не проще ли сдать меня и сбежать одному? – - Пока ты со мной, меня никто не тронет. – Было ли это настоящей причиной? Эцель посчитал, что это не угасшие чувства. Дэвил уверял себя, что пока Эцель рядом - у него есть власть над Бароном Самди.«На самом деле я был даже рад, что Дэвил на свободе. Теперь я могу признаться в этом самому себе без опаски. Хорошо, что он избежал казни. Смерть - это слишком жестокое наказание. Я хотел, чтобы его наказали временем, его смерти - я никогда не желал. Может быть я стал эгоистичен и несправедлив к миру, но после совершенного убийства, я выдохнул с большим облегчением. Как будто освободился, нарушив строжайший запрет. До меня дошло, что мои совесть и добропорядочность - лишь мешали моим истинным желаниям, делали меня замкнутым и несчастным. Я бы не смог смириться со смертью Дэвила.»
На заднем сидении спал Спотт. Звуки дождя его успокаивали, он любил подремать в такую погоду. Эцель надеялся, что пес еще не скоро проснется. - Они ведь узнают, что это я убил Фреда? - Дэвил посмеялся: - Конечно узнают! Они вычислят твою грязную работу в два счета! – Значит, совсем скоро адвокат узнает плохую новость. Милый добрый мальчик превратится в чудовище, во что-то недостойное и грязное. Дело коснется чести и репутации конгрессмена. Эцель не хотел очернять себя и мистера Дювалье. И даже если Франсуа не отвернется от него, и поймет, что это была вынужденная защита, придется честно отсидеть за убийство. «Закон есть закон» – когда-то говорил справедливый адвокат. Эцель панически боялся услышать эту холодную фразу в свою сторону. На душе было тяжело, но он все переосмыслил. Чью сторону он бы не выбрал – ему не светит ничего простого и легкого. - Я останусь с тобой... - - А может мне все-таки бросить тебя на полпути? Не у одного тебя биполярка. – - Ты не сделаешь этого! Ты пришел за мной! – - Я пришел за тобой ради того, чтобы отомстить Дювалье и уехать в Канаду с Фредом! Только и всего! – - Фред мертв! - Глаза мальчика заблестели. Было видно, что он уже устал от слез, но все равно заливался ими, не в силах остановить свою тревогу. Он был похож на бездомную, продрогшую собачонку. Дэвил улыбнулся этой аналогии, промелькнувшей в его голове. - Мне все равно, куда мы поедем! Пожалуйста, только не бросай меня… – утирал слезы парень длинным рукавом своей толстовки. – - Ты сбежал от меня, а теперь просишь не бросать тебя? Ты, наверное, шутишь? – Эцель видел, как во взгляде мужчины постепенно загоралась дикая искра. - Прости, я… - Для Дэвила наступило время выяснения отношений: - Ты засадил меня в тюрьму! – нервно усмехнулся он – Ты предал меня на том же самом полпути! Швырнул за решетку, обвил цепью и колючей проволокой! Я просидел в холодной темнице почти три года, пока ты развлекался со своим адвокатом, который жестоко меня пытал! – Дэвил начал горько смеяться. – А потом ты убил моего друга! – От смеха из глаз мужчины брызнули слезы, руль под его рукой повернулся влево, от чего машина качнулась в сторону. – И ты еще говоришь, что я жестокий и эгоистичный?! Что у меня нет сочувствия?! А у самого то оно есть?! - - Прошу, успокойся, ты ведь за рулем! – взгляд парня опустился на белую баночку с таблетками. Эцель помнил, что Дэвил должен был принимать «Ксанакс» на постоянной основе. Мужчина дернул наручник на себя, заставив Эцеля приблизиться: - А ты пробовал… Пробовал поставить себя на мое место? Нет? – следил он безумными глазами за пустой дорогой. Зеленые ели и сосны рябили в его стеклянном взгляде. – - Ты не принял свое лекарство… - - Мне не нужны никакие лекарства!!! Скажи, почему я должен оставить тебя, после того как мне откроют дорогу?! - Эцель боялся говорить, когда Дэвил находился в таком состоянии, но сейчас он перешагнул через свой страх: - Потому что я единственный, кто у тебя остался… - Не прошло и трех часов, как Дювалье получил заветный документ. В нем крылась истина. Разорвав конверт, он посмотрел на результаты. Дрожащая рука отложила лист бумаги на край офисного стола. Усталый и обеспокоенный Франсуа ходил по кабинету, пока его нервы не утихли. Как же трудна человеческая жизнь, увенчанная большой ответственностью и неопределенностью… Что делать с такой реальностью? Как ее изменить, когда она боле тебе неподвластна? Походив еще немного, Барон решил присесть и вникнуть в расшифровку анализов. Внутри пылал жар, его руки сложились домиком, алый взгляд выделил самое важное из текста.«Результаты анализа. Замечания к. эксперта О. Гимберта.
Вскрытие тела показало, что за час до смерти, покойный употребил несовместимые психотропные вещества и алкоголь. В ротовой полости: III(+) и I(+) группы крови (первая группа принадлежит Ф. Дерсту, третья – Э. Эрдману). В межзубных промежутках: человеческая кожа, органические частицы мяса. Присущ акт каннибализма в измененном сознании. Мышцы тела в тонусе, показатели напряжения повышены, есть признаки сексуального возбуждения. На теле множество глубоких и рваных ран. Задеты жизненно-важные органы, кровоизлияние в брюшную полость. Концентрация ударов пришлась преимущественно в солнечное сплетение и ниже, несколько на руках и локтях. На одной руке забинтованная сквозная рана, полученная чуть ранее, более тупым острием. На шее мужчины следы от удушения. Предположительно, тяжелые наркотики и алкоголь вызвали окоченение конечностей, смерть при болевом шоке - стала внезапной.
Мною были проведены несколько тестов на выявление следов убийцы. Точный расчет указан в таблице ниже, прикреплены фотографии найденных улик, указывающих на подозреваемого.
В четырех футах от трупа обнаружен окровавленный монолит, вес которого три фунта и тридцать шесть унций. Кровь на нем совпадает с кровью убитого. Следы на шероховатой поверхности разного диаметра. Дактилоскопия показала четкий рисунок отпечатков пальцев Д. Дэвиса и Э. Эрдмана. Не исключено соучастие.
(Прим. под ногтевой пластиной убитого обнаружен роговой слой эпидермиса, на теле множество контактных отпечатков, принадлежащих Э. Эрдману. Никаких следов Д. Дэвиса не обнаружено (результаты ДНК тестов в приложении)).
В гостиной найден окровавленный нож, вид - бабочка, клинок в длину двадцать один сантиметр, оптимального размера. На рукояти остались жировые отпечатки пальцев убитого и Э. Эрдмана (следов Д. Дэвиса не найдено).»
Франсуа задержал дыхание. Все подозрения пали на Эцеля.«Заметки О. Гимберта.
Смерть настигла Ф. Дерста раньше, чем Д. Дэвис оставил свой свежий след. Отпечатки Д. Дэвиса, оставленные на монолите, свежее, чем отпечатки Э. Эрдмана. Подозрение падает на Э. Эрдмана (1).
Найденное холодное оружие, которым был убит Ф. Дерст находилось в руках Э. Эрдмана.
Подозрение падает на Э. Эрдмана(2) и спадает с Д. Дэвиса.»
- Как такое может быть… - Вымотавшись, Франсуа приложил свои пальцы к вискам и тяжело выдохнул. Спустя минуту, он взял беспокойные мысли под контроль, затем решился на запланированный звонок. Нужно добиться расположения Гимберта. Он не должен разглашать эту информацию раньше срока.