Эпизоды из прошлого

В больнице Франсуа доложили, что стрелявшему не удалось далеко уйти, его перехватили неподалеку от кладбища, в районе Целендорф. Родриго Моралез – так звали двадцатипятилетнего преступника португальского происхождения. Покусившийся на жизнь адвоката и нелегально пересекший границу двух стран, он был схвачен местной охраной. Вскоре немецкая полиция выяснила, что ранее, наемник уже был судим и привлекался к уголовной ответственности по трем статьям, в том числе за кражу и разбой у себя на родине. - Мы доложили в Ваш штат, его досье занимаются. – поправлял фуражку сотрудник полиции - - Спасибо, что оповестили меня... – Мужчина в темно-синей униформе покинул больничную палату. POLIZEI показалась немецкая надпись на его спине перед тем, как послышался звук закрывающейся двери. Все это время Эцель сидел у койки и смотрел в пол.

«Вполне возможно, что это был человек Дэвила. Это все из-за меня… Из-за меня пострадал Франсуа.»

- Я в порядке, Эцель. – положил адвокат свою руку на плечо парня - Врачи сказали, что жизненно важные органы не задеты. Я везунчик. - Эцель коснулся его руки. Сейчас парню было спокойнее. Мистер Дювалье сильный и хорошо держится, это радует. Действительно, немыслимая удача. - Мне до сих пор не верится… - посмотрел парень на перебинтованную грудь мужчины - Как такое могло случиться? Зачем? – - Главное, что с тобой все в порядке. – улыбнулся мальчику Франсуа – Завтра мы вылетаем в Нью-Йорк, а оттуда в Солт-Лейк-Сити, мы обязательно во всем разберемся. – - Уже завтра? – обеспокоенно переспросил парень - Хотя бы день проведите в больничной койке. – настаивал он. - - Нет, Эцель – строго отрезал Дювалье – Мы должны наказать преступника по заслугам, а не терять время на мой больничный. - Эцель впервые столкнулся с упертым характером своего адвоката. Мужчину нельзя было остановить, он хоть сейчас мог встать и выписаться из больницы. Казалось, для этого человека работа – это все. Нельзя же быть таким слепым и беспечным! - Вы ранены и слабы, куда Вы пойдете в таком виде? – Невзирая на свое самочувствие, Дювалье, своим привычным, деловым тоном, назвал дату и даже время назначенного суда. - Я не могу прохлаждаться, когда на кону твоя свобода. – уже собирался он, прихрамывая – Подай мою трость, пожалуйста - - Вы… - не зная, как себя выразить, Эцель поддался искрометному чувству осуждения – Сумасшедший! – у мальчика не нашлось подходящих слов. - - Не исключаю, что во мне это есть… - Позади темнокожего мужчины, светил яркий свет. В большом окне, похожем на витраж, показалась радуга – она вселила надежду на их светлое будущее. - Ты ведь не трусишь, верно? - Все-же Эцель надеялся, что Франсуа знает на что идет. Парень приблизился к нему и поцеловал совсем кротко. Это остудило революционный настрой француза, и он проявил свою мягкость. - Не нужно, милый… - - Я взволнован произошедшим и считаю, что Ваше здоровье важнее моей свободы, но если Вы чувствуете себя хорошо, то я не против отправляться уже завтра. – теперь парень был осторожен в своих словах. – Я дам показания против Дэвила, сделаю как Вы скажете. – - Это разумное решение. –

«Я понял, каков Дэвил на самом деле. Все это время я был слеп… Дювалье открыл мне глаза, он показал мне что такое уважение, любовь и преданность… Теперь я совершенно по-другому смотрю на происходящее. Дэвил поступил ужасно, он должен понести наказание. Кто если не я? Если я буду утаивать все, что натворил Дэвил, будут страдать другие. Чего мне стоил этот выстрел в Дювалье… Признаюсь, я напуган, я боюсь Дэвила, я боюсь увидеть его в зале суда, боюсь, что он изменился и стал еще более злым и безумным...»

Когда медсестра меняла бинты, она заметила, что рана на коже месье Франсуа почти затянулась, девушка не могла не восхититься, она была удивлена регенеративными способностями его организма и все думала, что в справке произошла ошибка, думала, что пациент находится здесь не день, а целый месяц. Вникать было некогда, но Эцель не оставил этого без внимания. В непроглядной темноте, слегка задетой светом, Дэвил ждал своей хмурой участи. Еще недавно, из него вытягивали признание, применяя неправомерно грубую силу, но он не поддался уловкам следователей. Дэвил дал себе обещание не говорить ничего до начала суда. Его закованные в наручники руки были за спинкой стула на котором он сидел. Не выдержав очередного размашистого удара от дознавателя, он с грохотом рухнул на пол. Наигравшись, надзиратели подняли бандита на ноги и заперли в одиночной камере. Дэвил чувствовал, как стыла кровь в жилах этих садистов. Они остались неудовлетворенными… Это обрадовало до самой подлой улыбки. Дэвил догадывался, что кто-то хорошенько настроил их против него. Кто-то очень справедливый и значимый… Мужчина вытер свою кровь с щеки. Голые стены из бетона, холод и одиночество встретили его как родного. Американец не ощущал себя преступником и все-еще был верен своему мировоззрению, где он – вершитель судеб, а все остальные – невежи, лишенные высоких целей. Их жизнь ничего не стоит. Дэвил знал, что рано или поздно ему выпадет подобное испытание. Подсознательно он чувствовал, что нужно быть готовым к заключению. Будучи немного моложе и человечней, он держал пост обходясь без еды и воды в строжайших условиях пещеры Нагвай. Благодаря полученным тогда шаманским умениям, мужчина был готов к сегодняшнему настоящему. Дредастый решил погрузиться в глубокий транс. Тюремная камера прекрасно для этого подходила. Ни в чем не нуждаться – его новое правило. В качестве награды, шаманский дар очистит его сознание, заморозит организм до определенного времени. Не доставляя никаких проблем охране, Дэвил неподвижно просидел в позе лотоса весь день. Парадокс, но охрана была лишь насторожена его поведением. Их не покидало чувство неуловимого подвоха, поэтому служители закона изредка проверяли заключенного, стуча об металлическую решетку: - Эй, ты в порядке? – - Странный – отвлекали его голоса. – Дэвил не обращал на них внимания. Он сейчас не здесь. Немного спустя, он стал все меньше походить на человека и все больше становился похожим на неодушевленный предмет.

«Верующие всегда сами возвращаются к священным идолам. Просто следуй потоку. Я буду ждать нашего воссоединения сколько потребуется…»

«Из Нью-Йорка мы направлялись в Юту, в аэропорту, за нами велось наблюдение, теперь не только патрульными, но и СМИ. Журналисты и телевидение начали нас преследовать, расспрашивать и задавать каверзные вопросы. Это были самые волнительные дни, я и без того был напряжен. В голосе Дювалье я слышал то же самое, сдавливающее горло, вездесущее напряжение, перегоревший накал его нервов. Возможно, это его первое дело такого масштаба, но он справлялся, отвечал уклончиво и правильно. Мы понимали, что на нашем деле хотят обогатиться. Американцы любят подобные сюжеты, а их корреспонденты особенно цепкие и бесцеремонные. В Европе все было относительно спокойно. Из-за этого, на минуту, я даже пожалел, что вернулся так скоро.»

- Правда, что известный преступник был с Вами в отношениях? – протянула парню микрофон одна из девушек канала «СИ ЭН ЭН». – это был самый что ни на есть провокационный вопрос. - - Идем, Эцель – одернул Франсуа парня – Без комментариев. - Они буквально прокладывали себе путь. Толпа из голодных на новости журналистов нехотя расходилась перед ними, съемочная группа не переставала делать фотографии и вести прямой эфир. Подросток держался рядом со своим адвокатом и старался не смотреть по сторонам, он выглядел отрешенно, вел себя сдержанно. Беспокойная энергия и суета заполонила весь аэропорт, охране пришлось с этим разбираться. За это время разлуки, Дэвил впервые увидел Эцеля на экране телевизора. Если поднапрячься, то можно было увидеть яркое отражение экрана на стекле комнаты охраны. Сейчас надзиратель переключил на главные новости недели и с интересом всматривался в показанные лица, он прибавил громкость. - Адвокат Франсуа Дювалье и его подзащитный Эцель Эрдман, ранее осужденный за нападение на полицейского, вернулись в Юту, чтобы дать показания против убийцы с «Джайнт Роад», который был также замечен в многочисленных преступлениях по отношению к подростку. Об этом подробнее в вечерних новостях с моей коллегой Хиллари Гослинг. –

«Значит Эцель все-еще жив…»

Дэвил сжал челюсти до напряженных ямочек на щеках. У Дювалье и Эцеля был день на подготовку к судебному процессу. Адвокат еще раз прояснил ситуацию со своим подзащитным. Парень был окончательно готов. Они подготовили все документы для завтрашнего заседания. Этот день решит их судьбу раз и навсегда. Всю ночь не покидало ощущение грандиозности предстоящего события. Сегодня утром, здание из благородного мрамора было торжественно подсвечено в лучах солнечного Бригам-Сити. Настоящий итальянский Ренессанс с развевающимися флагами США. Эцель заметил любовь американцев ко всевозможным разбирательствам во имя справедливости и свободы. Даже несмотря на огромное количество мормонов в штате Юта, в отличие от европейцев, местные строили здания суда куда более красивее церквей. Выходцу из «Дойчланда» было трудно это понять, ведь у них, в Германии, собор, в первую очередь, выступает в качестве исторической достопримечательности, в которой показывается их неповторимый стиль в искусстве, их приближенность и любовь к Творцу. Парню казалось, что здание суда не самое подходящее место для архитектурных изысков. Ведь сюда попадают не из большого рвения. Тогда стоит ли шкурка выделки? Тем не менее Эцель не мог не восхититься масштабами самобытного Парфенона. Внутри было шумно. Мужские и женские голоса как рой пчел метались от стен к стенам. Вдобавок, в большом зале, ситуацию усугубило эхо. Когда собравшиеся увидели высокого темнокожего адвоката, гомон стал значительно стихать. Они узнали его. Голоса стали настолько тише, что шаги мужчины стали отчетливо слышны. Коллеги знали, что он пережил покушение. - Добрый день – галантно поздоровался Дювалье, словно ничего не было. - Многие хвалили его за бессмертную самоотверженность. Строгая женщина выбилась из толпы и подошла к нему ближе, пожелала удачи, судя по всему, не от всего сердца. Как потом оказалось, она являлась адвокатом подсудимого. Они пожали друг-другу руки и разошлись. Время подходило к судебной тяжбе. Франсуа посмотрел на свои наручные часы, подошел к кабинету судьи и доложил о явке секретарю. Следом подтягивалась сторона обвиняемого. Начался процесс ожидания. Наконец секретарь огласил всех явиться. Далее все следовало известному плану. Участники суда, кроме обвиняемого, входят в кабинет, рассаживаются и ожидают судью. Заходит секретарь судебного заседания, собирает документы, готовит свое рабочее место, не забывает про листы для записи, диктофон и различного рода расписки. Противостоящие адвокаты цепляются взглядами, но не задерживаются на этом. На их столах лежит снаряжение правового режима – закрытый дипломат с ценной информацией. Эцель глянул на Дювалье и нашел в его глазах успокоение. «Смелее. Я с тобой. Победа у нас уже в кармане.» - настраивал он его мысленно. Спустя минуту, в зал суда вошла охрана. Эцель увидел, как сотрудники правоохранительных органов привели скованного наручниками, мужчину. Это был Дэвил. Он выглядел слишком расслабленно и уверенно для подсудимого, к тому же, он совсем не посмотрел в его сторону. Эцель почувствовал первый укол в свое сердце. Дювалье презрительно окинул взглядом обвиняемого, когда тот расположился на противостоящей стороне. Минут через пять, в кабинет вошел судья. Все встали. Судья занял свое место за рабочим столом, на котором лежали документы, записи, распечатанные почтовые конверты, но его интересовало другое – папка с текущим делом. Судья положил дело перед собой, оглянул присутствующих и произнес сакральное: - Присаживайтесь. Судебное заседание объявляется открытым. –