Эпизоды из прошлого

Парню сделалось страшно, кошмары стали слишком реальными. Он пытался прийти в чувства и вспомнил Феликса, захотелось срочно ему позвонить, но он передумал. Сейчас казалось, что Феликс страшнее самой смерти, ведь когда он ругался, он был страшнее всех на свете. Встать подросток не мог, а телефона поблизости не оказалось. Все его тело онемело от неподвижного положения, нужны были усилия чтобы пошевелиться. Он чувствовал себя словно засохшая мумия после долгой спячки, как будто его тело не принадлежало ему. Ночью палата жутко оживала. Темная больничная комната медленно преподносила в руках страх. За окном ночь, вокруг тишина, здесь нет домашнего уюта. Темнота поглотила единственный светлый уголок в комнате. Парень посмотрел на устройство, к которому был подсоединен. Длинная подставка, на конце которой подвешен жесткий прозрачный пакет с бесцветной жидкостью. Все это время капля за каплей его наполняли жизнью. Лунный свет падал прямо на больничную койку сквозь прозрачное окно. Величественная архитектура Берлина и никакого снега… Весна. Эцель успокоился, он закрыл глаза, вспоминая отрывки из своего снежного сновидения. Парень также вспомнил, как превысил дозу амфетамина из-за того, что в последнее время плохо соображал. А дальше эти кошмарные переживания… Все исказилось до неузнаваемости. Парень не знал сколько он проспал и сколько дней уже находится в больнице. Сейчас, даже в реальности, атмосфера ему казалась слишком жуткой… Нереалистичной. Такой как в фильме, который показывают на экране. - Ужасно... - сидел на койке парень, постепенно приходя в себя. В голове плыли размышления, что кошмар продолжается, что за ним придет та самая Немезида, карающая за всё плохое, что он натворил. Теперь сопротивление не поможет. Он зависим от наркотиков, и он сам себя до такого довел. Мысли продолжали протекать в негативном ключе. Он боялся этого. Реальность показалась даже жестче, чем болезненные галлюцинации. Этой же ночью, на окраине города, далеко от центра Берлина, трое парней отправились на ночную прогулку, дабы освежить свои мысли и набраться вдохновения к выходу их нового альбома. Они проехали пустое шоссе и остановились неподалеку у цветущего заповедника. Тут, недалеко, расположился загородный пруд, в котором водились дикие утки. Сказочное место. Вместо городского шума, здесь пели редкие птицы. С небольшого холма виднелся их родной город. Друзья любили приезжать сюда весной и в этот раз они приехали с новеньким музыкантом в их группе. - Прекрасный вид – смотрел вдаль Ханс, он оперся об разрисованный капот своего авто. В небе наблюдалось золотое свечение, город горел в огнях. – Ты когда-нибудь был здесь? Лучшее место. Только избранные о нем знают! - отпил пива Ханс из жестяной банки – Тебе станет намного лучше, Гоц - вдыхал он прохладный воздух в легкие - Гоц смотрел на звезды. В этом месте они намного ярче, он не мог не насладиться волшебством неба. Природа его успокаивала. Взгляд Гоца мечтательный и немного пьяный, смотрит на эту магию вселенной. В его голове что-то свое, далекое отсюда. Он выглядел драма-принцем, когда задумывался о чем-то. Словно печальный герой театра, вокруг которого всегда присутствовал ореол загадочности. Ему начали нравиться ночные вылазки с друзьями. Казалось, что сейчас он не в своем городе, и даже не в своей стране, а где-то далеко-далеко. Он никогда не посещал это место и даже не догадывался о его существовании. На самом деле он бы не прочь покинуть Берлин, уехать отсюда в более спокойное и менее заселенную местность. Например, жить в тиши, иметь свой сад и ухаживать за ним. Странные желания для молодого парня, и поэтому мало кто понимал его мечты. Все стремились в столицу, в город, чтобы реализовать себя или как следует повеселиться. Гоц относился с юмором к своим желаниям. Он старался забыться, смести тревоги и продолжать жить дальше, строить планы на будущее, не думать больше о матери, которая недавно признала его неродным. Это было больно, но он понимал, что нужно двигаться дальше. Троица смотрела на красивый вид, попивая крафтовое пиво. Здесь, вдали, на границе бетонного города и живой природы можно было почувствовать себя отбившейся частью большой системы. Там шумно и ярко, а здесь можно восполнить свою энергию, побыть ближе к натуре. В воздухе уже витал аромат лета, друзья находились в приятном предвкушении. Незаметно, к зеленым холмам, начал подкрадываться туман. Погода стала меняться. - Вот бы шашлычков да баварских колбасок нажарить на костре - мечтал о своем Ханс - Жаль запрещено - - Для этого существуют таверны - с неприязнью ответил Гоц. - - Ты не понимаешь всей романтики приготовления в диких условиях! - - Природе и птицам это во вред - - Ай, вот раньше люди жили и не тужили, готовили на кострах, разжигали огонь где хотели, строили шалаши и ничего! Животные не вымерли, природа цела! - начал было ворчать Ханс. Он замолчал и продолжил - Ну отлить то хоть можно? - паренек вдруг направился в сторону деревьев. - - Не хочу показаться занудой, но... - - Душнила! Я щас! Природа зовет! - Гоц остался один, он молчал и смотрел вдаль, без Ханса ему было приятнее здесь находиться. У них была антипатия, Гоц недоумевал от того, что Ханс всегда искал повод поговорить с ним. И почему он так к нему липнет? В это время Ральф наконец перестал копошиться в радио, настроив нужную ФМ волну в машине. Ночью, на радиостанции, звучали особенно странные мелодии. Он вышел из автомобиля и подошел к Гоцу. Ральф поймал взгляд друга и повел его за собой, схватив за руку. Гоц был заинтригован, он чуть было не выронил бутылку пива из рук. Парень вспомнил детство, но сейчас... Это выглядело по-другому. Ральф усадил его на заднее сидение. - Мне нужно кое-что тебе сказать - Гоц сел рядом с другом: - Что-то случилось? - Ральф приблизился, снял с Гоца очки и поцеловал того в губы. - Я хочу сказать тебе, что несмотря ни на что, ты мне очень дорог - Тишина. Радио на секунду затихло, голос объявил о штормовом предупреждении, затем мелодия продолжила свой гипнотический танец. Гоц словно проснулся, его глаза заблестели, а уголки губ медленно стали подниматься вверх. Слова Ральфа звучали искренне: - Гоц, я знаю. Это очень странно, да еще и после того, как твоя мать не приняла тебя... Я должен был это тебе сказать раньше. Так вот, я хотел тебя поддержать. Ты очень сильный. Не каждый может признаться даже самому себе! Понимаешь? — в последнем, парень указывал на себя. - Гоц на секунду показал своё смущение: - Чтож, спасибо - убрал он с щеки прядь волос, накрутив ее на палец. - - Я решил высказать тебе это сегодня, здесь, под звездами… Романтично, да? - продолжал друг, улыбаясь и сдерживая себя, чтобы не засмеяться, заметив, что Гоца это позабавило. - Это был твой первый поцелуй? - окончательно вогнал Ральф друга в краску. - Мне показалось, что да. - - Хватит уже, Ральф, ты напился как свинья, это нифига не романтично. - Ральф засмеялся. - Ты решил поддержать меня, это мило, но… - Гоц манерно погладил плечо друга. - В этом плане у нас ничего не выйдет, хоть ты и симпатичный забавный парень! Ты не в моем вкусе. - подыграл он — И ты это знаешь. - - Я хотел тебя поддержать, чтобы ты знал, что ты не один! А знаешь, что? Очки я тебе не верну, мистер ботаник! - - Притормози! Ты заляпаешь мне линзы! Ральф! А ну перестань! Уже не смешно! - - Страдай так же, как и я! От безответной любви! - не унимался друг, вытягивая руку с очками. - Тут их потасовку прервал басист. Ханс завидел эту парочку друг с другом на заднем сидении. Они пролили пиво. Теперь этот запах солода будет сложно вывести из обивки заднего сидения. Они надеялись, что Ханс этого не заметит. - Пора закругляться и ехать домой. Наши тихие холмы захватил туман, погода резко изменилась. Возможно будет дождь, гроза - поторапливался Ханс и сел за руль. - Это не очень-то безопасно, особенно здесь, на природе. Так что линяем! Успели загадать желание? - Гоц силой добыв свои очки, переспросил: - Какое желание? - Ральф заулыбался как лис: - У нас есть традиция, каждую весну, стоя на этом холме загадывать желание, и оно стопроцентно сбудется! - - Да? - - Ага, спасибо нашему медиуму. Этот чел реально смыслит в этих делах, от него и завели эту привычку. Хороший лайфхак. - - Интересно... - приводил себя в порядок Гоц. - Познакомите меня с ним? - - Он тот еще укурыш, но предсказывает реальные вещи - пил пиво Ральф, чуть-ли не разлегшись на сидении - Они ехали домой. По окнам заморосил мелкий дождь. С характерным резиновым звуком, на лобовом стекле, заработали авто-дворники. Природа стала громче демонстрировать свою мощь. В небе раздался раскатистый гром. - Ну вот и подошла к концу наша прогулка. Фак! Что вообще такое? Была же прекрасная погода. Мы еще хотели поорать Duran Duran на тех вайбовых холмах. Эх не судьба. Да, Гоц? - Ральф с недовольством теребил свой шелковый платок на шее. Он был повернут на Великобритании и их старой панк-музыке. Особая его страсть — это эстетика английских ретро-автомобилей и коллекционирование винтажных платков с Лондоном и все в этом духе. Иногда он пародировал комичный английский со знаменитым аристократическим акцентом. - Сначала Гоца подкинем, а потом в магазин забежим, захватим мои любимые сосиски «Кромбергут», а то я уже все съел! - дал знать Ханс приверженец родного и понятного. - - Ты еще не нажрался? - подметил Ральф. - - Надо хорошо поесть перед сном! Иначе я не усну - Ральф и Ханс начали мелкую дискуссию что вкуснее и лучше по их мнению. Они продолжали свои бытовые разговоры ни о чем, подкрепляя свою речь крепкими словечками. - Шайзэ! Тебе надо похудеть, а ты только и думаешь, что умять! - не выдержал Ральф. - Гоц приложил дужку оправы к своим губам и задумался, стараясь не смотреть на Ральфа. В момент изменилась погода. Маленький момент решает многое... Друг его заинтересовал. Не совсем трезвый поцелуй без чувств и притяжения, а забавы ради. Легкий флирт без обязательств, вперемешку с дружескими отношениями. Неужели каминг-аут привел его к повышенному вниманию со стороны? Гоц представлял себе все по-другому, он не совсем этого хотел. Может ему не стоит в дальнейшем афишировать свою сторону? Всё обесценивается, особенно чувства геев. А какие про них пишут песни - просто жуть. Старшее и даже его поколение, считает, что он фетишист-извращенец. Гоц столкнулся с реальностью и ему это не понравилось. Они его не понимают! Он не хочет быть частью этого противного сообщества, не хочет, чтобы про него думали, что ему нравятся все без разбора. Парень это понял и хмуро надел очки, словно закрываясь от всего мира. Ральф завидел его эмоции: - Что-то не так, Гоц? - Ответа не последовало. - Может голоден? - предположил Ханс. - - Я задумался... - - Гоц снова куда-то улетел от нас - держа руку на руле, говорил Ханс - Может он уже успел курнуть на холме, преисполнившись в познании, как Далай-Лама? - - Я уже два дня не курю... - - Он про траву! - Водитель покачал головой: - Гоц, ты обещал дописать тот замысловатый текст на этой неделе, надеюсь небольшая вылазка на природу тебя освежит, и ты все-таки его допишешь. - - Дописал... - Ральф хищно блеснул светло-карими глазами и задрал нос, усыпанный веснушками: - Почему еще не прислал нам? - - Еще не время... Нужно кое-что подлатать - добродушно улыбнулся Гоц. - - Будьте добры, подлатайте - изобразил его манеру говора рыжеволосый, накрутив длинную волнистую прядь себе на палец. Ральф продолжал свою игру. - - Не веди себя как педик! - вдруг высказался басист. - На это Ральф выпучил глаза в недоумении: - Так вообще-то Гоц себя ведет! - - Умей различать педиков от геев! - парировал Ханс и усмехнулся. - Гоц мысленно зауважал Ханса, он даже улыбнулся… А ведь это правильная мысль! Это всего лишь часть него, хватит вешать на него ярлык, определяя и ограничивая, как какой-то скот определенной породы! К сожалению, это все еще большая проблема в нынешнее время. Гоц это понимал, но ничего не мог с этим поделать. Он не хотел нарываться на ненависть окружающих. Колонны из авто и огни на проезжей части. Друзья уже въехали в город, дождь перестал лить. Впереди, на дороге, образовалась небольшая пробка из ярко-желтых такси. На циферблате высветились четыре цифры ноль. В выходные, в это время, большинство кучами ехали в центр, в клубы и другие увеселительные места. Народа на улицах не было, люди попрятались в круглосуточных барах и кафе, переждав ливень. Почему-то атмосфера города сейчас напоминала весенний Лондон с его вечными дождями. На бескрайнем небе можно было заметить тоненькие мерцающие нити от молний поблескивающие в темно-сиреневых тучах. Где-то там, стоят те волшебные, окутанные туманом холмы, на которых сбываются все мечты и желания... Гоц сложил руки на груди и закрыл глаза, его веки стали тяжелыми. Надышавшись свежим воздухом и вымотавшись глубинными переживаниями, его клонило в сон. - Передозировка оксигена. Плюсы - легально. Минусы - моментально вырубает - смотрел Ральф на засыпающего Гоца. - Сегодняшняя ночь оказалась дождливой и ветреной, время не лучшее для прогулок за городом. Но друзья успели насладиться природой и расслабиться, отдохнуть от городской суеты и наконец воссоединиться. У ребят было всё впереди, новая глава в их жизни только начиналась, они мечтали и верили в своё светлое будущее.

«Я загадал желание - найти свое место в жизни и жить в гармонии с самим собой»

- Моей мечтой всей жизни было выйти замуж за идеала! - плакала пьяная женщина, сидя на полу в пустой гостиной. Ремонт не завершен, вещи в коробках так и не были распакованы. Женский прокуренный голос грозно ударялся эхом о пустые стены - Этот сукин сын! Он просто взял и втоптал меня в грязь, разрушив мою мечту! - Мара чувствовала, как ее трясёт от нервного срыва. Она почувствовала себя слабой, каким-то образом сбившейся с пути, полностью поверженной. Женщина и подумать не могла, что всё так закончится. Но ведь она хотела как лучше! Она никогда так себя не чувствовала, ее никогда не бросали, как какую-то дешевку. Это било по ее самооценке. Она сделала большую ошибку, поддавшись мимолетному желанию, этот позор был для нее невыносим. В ее руках баночка с голубыми таблетками. Мара некоторое время молча смотрела на нее. Это был ее выход. В ее представлениях она уже давно мертва. Без Феликса нет и ее. Нет больше смысла. Она была привязана к нему всю жизнь. - Мне больше ничего не нужно... - В ее дверь загородного дома постучала соседка: - Аннамари! - позвала она - Ты дома? - Ответа не было. Сейчас девушка не хотела никого видеть. Мара застыла, сидя в слезах, с единственным желанием, чтобы незваная гостья пошла прочь. Так и произошло. Через некоторое время, соседка в недоумении развернулась и ушла, держа в руках небольшую коробку, которую хотела вернуть хозяйке. Вечер мягко окрасил белые стены в темно-синий цвет. - Я так тебе противна? Да? - разговаривала Мара сама с собой - Что со мной нужно поступать так? - она сходила с ума и рыдала от душевной боли - Я просто хотела быть с тобой, и чтобы никто нам не мешал! Ну почему я должна смириться с такой судьбой!? Я бросила все и всех ради тебя! Почему ты так не можешь!? - девушка схватила бутылку с алкоголем и разбила ее об пол, затем она опрокинула все с кухонного стола и переворошила вещи вокруг - А ты!? Ты чего добивался!? Хотел таким способом прогнать меня, да!? Как низко и подло с твоей стороны! Я не думала, что ты так умеешь! - рвала она шифоновое платье, которое вытащила из коробки - Ты мне пригляделся, только из-за того, что был похож на Феликса в юности! Я хотела сделать из тебя настоящего мужчину! А Феликс не мужчина, нет. Он тряпка! Раз смеет поднимать руку на женщину! Да вы не поняли, как вам повезло! Вы ненормальные. Ненормальные! - раскидывала она свои вещи, разодрав и швыряя коробки для переезда. Затем она резко остановилась и подошла к телефону. Пальцы по памяти набрали знакомый номер. Она уселась на диван ожидая ответа. Тяжелые гудки раздавались в трубке. Никто не отвечал. Она сбросила свой вызов и снова истерично набрала номер. Мара ждала, но ничего не изменилось. Ее игнорируют! - Да возьми ты чертову трубку! - не дождавшись она в гневе сбросила телефон со столика. Немного посидев и подумав, она нащупала в своем кармане ту самую пластиковую баночку с таблетками. - Вы пожалеете о том, что натворили - Мара снова заплакала, не признав своей вины. Девушка изменилась в лице, она вела себя неадекватно. - А ты, Феликс, будешь жалеть всю жизнь... - Аннамари была самой преданной фанаткой Феликса. Несколько дней назад ее не стало. Впервые, она встретила Феликса на концерте «Grapes Of Wrath». Тогда фронтмен покорил ее своей мужественностью, несмотря на это, у него была тонкая душевная организация, необычайного цвета глаза и вдобавок ко всему магнетическая притягательность. Это способствовало пику популярности его группы. У Феликса было много фанаток, но особенно выделилась Аннамари. Тогда, Мара работала официанткой и танцовщицей в одном баре, где выступал Феликс со своей группой. Им довелось перекинуться несколькими фразами и расстаться. Но уже тогда, в сердце Аннымари поселилась глубокая симпатия к этому молодому парню. После той встречи, она стала интересоваться их музыкой и афишей. Затем группа выступила еще раз в этом баре, и Мара почувствовав, что фронтмен ее судьба дала себе слово завоевать его, чего бы ей это не стоило. На пике славы Феликс был слеп на партнеров, он был достаточно любвеобилен и не раз развлекался со своими фанатами, вел разгульный образ жизни, как и полагалось типичным рок-звездам. Все быстро начиналось и так же быстро заканчивалось, но Аннамари зацепила его сердце. Они были схожи. В своем кругу Мара была гламурной звездой, соблазнительной танцовщицей с красивым телом, а он был, как уже известно, мечтой многих и очень популярен. Из них вышла интересная пара. Они были легки на подъем и понимали друг-друга с полуслова, их флирт был горячим и продолжительным, все развивалось постепенно и интригующе. Именно Мара добилась его, и они начали встречаться, все чаще появляясь вместе на публике. Им говорили, что они яркая пара. Внутренняя сила девушки по всем параметрам превосходила силу Феликса, она на многое влияла, но окончательные решения принимал всегда Феликс. Девушка почувствовала себя вдвойне звездой, всё было в порядке, но со временем в их счастье пришел разлад, как только группа «Grapes of Wrath» стала сдавать свои позиции. Музыканты стали злоупотреблять вредными привычками и Феликс в том числе. На этом фоне парень стал агрессивным и раздражительным. Они расстались, когда Феликс и его друзья решили улететь из Германии в Соединенные Штаты. Там Феликс реализовал себя, набрался опыта, обрел Бога в своей душе и полностью позабыл о вредных привычках. Американизация плотно вписалась в его жизнь. Менталитет, традиции и быт все это отпечаталось на Феликсе и его стиле жизни. Он полностью переосмыслил свое мировоззрение и поведение, он не собирался вести себя так как раньше. Вернувшись в родную Германию и остепенившись, парень открыл своё дело. Феликс стал старше и получил финансовую стабильность. Он воссоединился со своей семьей, приводя в порядок отношения с Эцелем. Аннамари знала о каждом его шаге и все это время тайно ждала его. Она хотела вернуть его. Никто как он не удовлетворял ее запросы, ни один мужчина так не западал ей в душу. Все это время она мечтала вернуть прошлое, их наивную молодость. Но годы шли и жизнь менялась, в их жизни стали приходить новые люди, новые знакомые, но Мара все еще скучала по Феликсу. Аннамари стала старше и мудрее, но любовь к отрыву никуда не подевалась. Ее мать всегда твердила ей найти хорошего, приличного мужа, который будет боготворить ее и будет при деньгах, ведь она не может работать в развлекательных заведениях официанткой всю жизнь. Пожалуй, она понимала это, но прилежные мужчины со скучной работой ей были неинтересны. Да и где она найдет таких? Для этого нужно быть леди... А Маре не хотелось переделывать себя. Ей хотелось движения, страсти и подвижности в отношениях, непредсказуемости, ярких эмоций! Полного рок-н-ролла! Ей нужен был решительный, яркий бунтарь, мужественный и свободный, а никак не прилизанный зануда-муж, которому нужно угождать и соответствовать. Будь у него хоть миллиарды, она ни за что бы не потратила свою жизнь на такого. Мара не была готова беспрекословно подчиняться, у нее просто не было этого в характере, она не хотела обычного сюжета в отношениях. Мара сформировалась как громкая личность, которая жаждала внимания и где-то даже подчинения. Феликс был ее идеальным кандидатом в мужья. Он не разговаривал много, уступал, не теряя при этом свой внутренний стержень. Поэтому Мара не слушала советы своей правильной матери. Ее симпатия все еще не угасла к Феликсу, и тогда они встретились снова. Мужчина охладел к ней, он не хотел ворошить прошлое, но она нашла путь к его сердцу и в этот раз. Узнав, что теперь Феликс работает в своем тату-салоне, она как ни в чем ни бывало пришла к нему на пирсинг сосков. В то время это было популярно и добавило перчинки в их личную жизнь. Эта женщина умела сражать наповал даже самых стойких. Ее нарциссизм и эмоциональность создали идеальную базу для своевольной девицы. Гламурная бунтарка без комплексов, с вечно горящими глазами. В ней много энергии и подвижности. Если она нашла свое, то теперь никогда уже не упустит. Иногда, за ее сахарным поведением, скрывалась особая хитрость. Девушка всегда добивалась своей цели и в нужное время эгоистично могла пойти по головам ради своего желания. Она отбивала Феликса у других, ее выходки были очень красочными и где-то даже бесстыжими. Ей было плевать на всех, у нее всегда было внутреннее чувство вседозволенности из-за ее завышенной самооценки, что иногда казалось не совсем общепринято-нормальным. Иногда, в истериках, все ее отклонения были особенно заметны. Ее строгая мать с детства требовала от нее многого, постоянно завышая к ней требования, поэтому она выросла такой несгибаемой. Прежде всего она думала о себе, ведь о ней никто сильно не заботился. Никто ее не хвалил за достижения, и она хвалила себя сама. Постепенно это переросло в самолюбование. Ей не хватало одобрения со стороны, простого понимания и она решила так же не учитывать чувства других, обесценивая их, как обесценивали ее. Поэтому Мара выросла рано. У нее были свои психологические травмы, и к сожалению, они усугублялись с возрастом. Она не умела любить, ее чувства были слишком больными. Их отношения с Феликсом ярко начались и так же ярко закончились, теперь уже навсегда. Аннамари была глубоко несчастной женщиной, несмотря на свою привлекательность и популярность. - Ты тот кома-парень, который попал сюда с передозом? - - Знаешь, ты везунчик! После такого, даже самые крепкие не возвращаются! - разговаривали ребята, примерно того же возраста что и Эцель. - Я Михаэль! - протянул руку подросток, у которого на зубах красовались разноцветные брекеты. Его лучезарная улыбка была похожа на перевернутую радугу. - А я Борис - назвал свое имя второй парень. У него были светлые волосы, белого цвета брови и ресницы. - - Эцель. - - Я буду твоим соседом по палате. Ну, спрашивать, как ты сюда попал уже не имеет смысла... Как ты сейчас? Тебе уже лучше? Был уже у психотерапевта? — проявлял дружелюбие Михаэль. — Эцель выглядел разбито и говорил тише обычного. - Психотерапевта? - болезненно переспросил он. - - Значит нет - предположил светлый парень. - Это то еще испытание - - Не волнуйся ты так, новенький! Мы хорошие ребята. Если что всё объясним и примем, мы тут все боремся с вредными привычками, помогаем и поддерживаем друг друга в этой нелегкой борьбе. Мы как сплоченная семья и рады видеть новые лица, которые хотят встать на путь исцеления. - - Да, будь тут как дома. Не стесняйся - - Я тут ненадолго... - Эцель не хотел оставаться здесь. А еще он не признавал себя наркоманом, хотя знал, что у него есть зависимость. Для него больница была похоже на тюрьму, но тюрьма это было бы слишком сильно сказано для вполне дружелюбного места. Скорее, это место похоже на лагерь. Частный лагерь, в котором лечились подростки. Так спокойнее. У всех у них была своя история о том, как они попали сюда. - Знаешь, вот я пришел сюда сам. Я видел такие глюки, которые просто вывернули меня наизнанку! Если бы я не пришел сюда... Они бы меня убили точно. Невыносимо стало. Меня рвало, тащило и плющило. Жалею, что послушал одного торчка и попробовал из интереса. Хотел расслабиться, а получил обратный эффект. Пробовал «ЛСД». Это была жесть, меня будто каток переехал. В начале был овощем, сейчас чувствую прилив сил. Это мне еще повезло! - эмоционально размахивал руками яркий болтливый парень - А Борис повелся на слабо и просто отравился - - Ага. Теперь борюсь с последствиями... - опустил голову белокурый, усевшись на скамью в коридоре рядом с Михаэлем. Свет падал на его белоснежные волосы, создавая свечение над головой, как у святого. Глазницы темные, глубокие, мешки под глазами подчеркнуты тенью. Выглядел он утомленно. - У него пальцы атрофировало. Ничего не чувствует... Бедняга. А у меня же проблемы с гиперактивностью, менталка. - Эцель сжался от этих рассказов, как от холода. Всё-же тут было страшно находиться и слушать жуткие рассказы от лечащихся наркоманов. - А ты чем увлекался? - продолжал интересоваться радужный тип в футболке тай дай. - - Амфетамин - - Серьезно? Дай угадаю, от дикой ломки закинулся таблетками и передознулся? - - Не почувствовал нужного эффекта... - поделился с ними Эцель. - - Умереть хотел? - - Это приносит много страданий в итоге. Обязательно бросай, даже если кажется, что наркота твой смысл жизни... - добавил печальный парень. Один его вид пугал своей трагичностью. Его руки и пальцы были как у старика, фаланги искривлены, а голубые вены сильно выделялись под тонкой бледной кожей. Картина пробирала жуткими мурашками до костей. Было удивительно видеть их доброжелательность и сопереживание. Здешние пациенты не были похожи на неадекватных наркоманов, которых Эцель представлял в подобных клиниках, а возможно, он еще их не встретил и ему просто повезло. Днем тут более оживленно и не так пугающе. А еще, как оказалось, здесь можно встретить интереснейших и очень увлеченных людей. Они незаурядные, цветные волосы, неординарные увлечения... Кто-то вышивал и мастерил эко-сумки из льняной ткани, кто-то рисовал яркие плакаты с мотивирующими лозунгами, девушки и парни плели фенечки и всё в этом духе... Эцелю даже показалось, что он попал в какую-то хиппи коммуну, на знаменитый «Вудсток». Действительно лагерь, только вместо комнат больничные палаты, пропахшие лекарствами... Эцель даже не догадывался, что существуют такие больницы. От нового знакомого он узнал, что сегодня особенный, праздничный день, посвященный весне и прощанию с пагубными привычками, поэтому реабилитационный центр был особенно украшен. В длинном коридоре, на первом этаже, стоял стеклянный стенд, в котором размещались награды и грамоты клиники, над ними висели рисунки с лозунгами, а также гирлянда из многонациональных флагов, рядом с которыми висел и радужный. Все это должно было вселять позитив и дружелюбие в мысли пациентов. - Привет! Теперь ты с нами - подошла незнакомка и надела на руку парня браслет из разноцветного бисера. У девушки были нереально красивые, светло-зеленые глаза и темная кожа. - Так доброжелательно с Эцелем даже в школе не обращались. - Это Малика. Она всем браслеты раздает. Любит «хенд-мейд». А еще она не очень разговорчивая - рассказывал парень с разноцветной улыбкой. - - Я и сама могу представиться - возразила темнокожая девушка, чья голова была покрыта мусульманским платком. - Эцель разглядывал полученный браслет из зеленых и голубых бусинок: - Милый браслет. Спасибо - - Добро пожаловать! - девушка улыбнулась - Может еще увидимся - после, она попрощалась, а затем прошлась по коридору до самого конца и скрылась в своей палате. Время подошло к обеду. - Эцель, тебе нужно больше есть - всё твердила медсестра - - Я не хочу... - он чувствовал себя больным, его тошнило от вида еды. Всё было по строгому расписанию: прием пищи, лекарства, капельница и сон. Радовало лишь свободное время во второй половине дня. Скоро лечение здесь закончится и ему не понадобятся капельницы и уколы, Эцель сможет вернуться домой. Феликс был категорически против того, чтобы он возвращался раньше положенного срока, на что Эцель обижался, понимая, что так он его наказывает. - Мне тут плохо - ныл он в трубку - Ужасно... А еще тут неадекваты. Один чел за стеной каждое утро орет какие-то гимны! - - А ты что хотел? Это реабилитационная клиника, а не курортный отель с развлечениями. - - Феликс, ты же можешь забрать меня пораньше... Можно ведь лечиться на дому... Пусть ко мне приходит врач... - - Ты такой избалованный! Нет, ты проведешь свое лечение в больнице. И даже не вздумай сбегать! Мало ли что взбредет тебе в голову... Ты должен понять какие последствия несут наркотики, в клинике тебе это хорошо объяснят. Ровно через неделю ты вернешься, а пока отсиживай свой срок - - Как в тюрьме... В психушке. — выразил подросток недовольство. - - О тебе позаботятся. - - Принеси мне мои вещи, я написал тебе в сообщении список и не забудь ту флешку с «ОззФеста» - - О Господи... А она то тебе зачем? Хорошо - Прошло время, подростка выписали, постельный режим теперь не был так необходим, парень мог вернуться к своей привычной жизни и учебе. Когда Эцель уезжал из реабилитационного наркоцентра, он чуть не заплакал. - Ты что? Плачешь? - - Нет - стер он слезу с щеки - Я очень рад видеть тебя и рад, что еду домой - - Хорошо, что ты пришел в себя - Феликсу дали разрешение забрать Эцеля домой, но с условием его ежедневного посещения центра реабилитации. Приходилось уделять много времени больнице, чтобы восстановить пошатнувшееся здоровье. Эцель чувствовал себя слабым и подавленным, было время как он не ощущал себя больше живым. Подросток стоял на анонимном учете в наркодиспансере, ему выписали препараты, которые он должен принимать длительное время для купирования синдрома отмены и посленаркотической депрессии. Доктора относились к подростку уважительно и доброжелательно, но Эцель держался от всех отстраненно. Он плохо спал из-за ночных кошмаров, у него обострился беспричинный страх преследования, был плохой аппетит, паранойя, а после накатывало полное безразличие к происходящему. Обследования психического состояния начинались безобидно: - Ты, наверное, знаешь этот знаменитый тест. Видел в фильмах к примеру... Не воспринимай его серьезно. Это тест Роршаха. Очень увлекательный. Давай его пройдем. Что ты здесь видишь? - показывал психолог черные кляксы на белом листе. - Эцель вспомнил что-то жуткое из своих снов и ощутил неприятное волнение. - Я знаю, ты творческий парень, ты уже что-то увидел. Расскажи - А затем анализ на основе собранных данных окончился психиатром: - У вас признаки биполярного расстройства... И сейчас у вас фаза депрессии. - прозвучал диагноз от клинического психолога. Хорошей новостью было лишь то, что с годами расстройство будет становиться менее выраженным. Медикаменты, которые принимал Эцель, притупляли его эмоции, а еще подавляли его творческое начало. Со временем, не выдержав этой медикаментозной кабалы, парень решил пропускать приемы лекарств. К его сожалению, ничего не изменилось. Он все равно чувствовал себя другим. Ему так же все безразлично, прежние увлечения не были столь интересны, ничего не радовало и даже не огорчало. Он ходил в школу и изучал точные науки, в этом состоянии они особенно хорошо давались. Феликс заметил, что Эцель больше не летал в облаках задумавшись о своем, что пошло на пользу его учебе, но в этом было и что-то грустное. Дядя успокаивал себя, что все временно и скоро его племянник придет в норму. Их тихую жизнь нарушила свежая новость о Маре. Феликс узнал о ней позднее, чем полагалось. Он решил об этом ничего не говорить. Тема о Маре давно не подымалась в этом доме, ведь Эцель только недавно оправился. Вечный сон показал желания. Рассеивающийся в небытие голос вел к мести. - Мара - звал он - Мара... - искажался голос где-то вдали черного лабиринта. - Девушка шла за ним, не чувствуя своих ног. Стенам из черного мрамора не было конца. Она посмотрела наверх и увидела бесконечное небо. Ей очень хотелось вдохнуть свободы, взлететь, как птица, но она не могла, душа была заточена здесь, в этих стенах. Свернув в тупик, Мара заметила куклу в красивом платье, которая сидела на полу. Она похожа на нее. Светлые волосы и голубые глаза. Кукла с детскими чертами лица застывши смотрела на Аннумари, будто ожидая от нее дальнейших действий. В детстве у Мары была похожая кукла, которая потерялась. Женщина подняла ее и решила забрать с собой. - Ты хочешь отомстить? - спросила у нее пластиковая копия и тут же замолкла, продолжив смотреть на нее пустыми глазами. - Видеть ее эмоции могла лишь хозяйка. Малышка указывала ей на истинные желания, а то, что слышала от нее Мара — были ее внутренние демоны, побуждающие к действиям. - Я укажу тебе путь и выведу из лабиринта - сказала ей кукла - С ее помощью Мара отыскала дверь и выбралась. Белая вспышка ослепила ее, и она оказалась внутри неизвестной церкви. Целый букет ароматов достиг ее обоняния. Пахло ладаном и миррой, освященным вином, деревянной мебелью и воском свечей. Это место напомнило ей о Феликсе. Она положила найденную куклу на деревянную скамью и огляделась. Здесь было умиротворяюще светло. Лучи солнца наполнили светом высокое каменное здание. Девушка вошла в кабину раскаяний и тихо села. Она пригляделась сквозь решету, что была пред ней. Ее успокоило то, что она здесь не одна. - Для чего ты здесь, дочь моя? - послышался мужской голос - Мара не смогла сказать и слова, она сама не понимала почему пришла сюда. - Хочешь раскаяться? - Этот тон показался ей странным. - Много грешков, да? - уже с издевкой спросил священник и усмехнулся. - Чем больше, тем лучше... - тише дополнил он. Аннамари удивилась такому поведению пастора. Она внимательно посмотрела за решету и заметила темные дреды, свободно распластавшиеся на пасторской рубашке с колораткой на шее. Интуиция ее не подвела, этот человек не тот, за кого себя выдает. - Давай сразу к делу. Хочешь отомстить и вернуть свою любовь? - Мара застыла, она была потрясена тем, что этот человек озвучил ее сокровенные желания, все то, чем она была сейчас переполнена. Женщина собралась с мыслями и задала вопрос: - Кто вы такой? - - Я тот, кто поможет тебе. В обмен на твои прекрасные глаза... – - Замечательно выглядишь Гоц! Черный цвет волос тебе очень идет! - - О, ты мне кого-то напоминаешь! Этого, как его!? Был еще музыкантом в той знаменитой группе и блэкаря из фильма! - Ханс громко рассмеялся на сравнение, подтвердив схожесть. - Ну а что!? - возмутился Ральф. - - Ну спасибо - ответил Гоц и развернувшись к друзьям спиной, стал собирать барабанную установку - Ральф возился с гитарным компрессором и не переставал болтать: - Ты действительно выглядишь как норвежский блэкарь - - А он разве не из Норвегии? - удивился Ханс, попивая газировку - Гоц кинул взгляд на коллег и показательно задумался: - Не припомню, чтобы у меня были норвежские корни... Польские есть. - - Нее... Эт не круто - отмахнулся Ханс и взял в руки свою бас-гитару - Гоц пожал плечами. - Девушкам… - запнулся Ральф – Точнее… Фанатам ты понравишься! - парень многозначительно посмотрел в серые глаза, а затем отвернулся - Ну, начнем репетировать. - Гоц улыбнулся. Он хотел вспомнить, каково это, играть музыку вместе с друзьями. Он взял в руки палочки и уселся. Парень надеялся, что его навык не позабылся. Его руки помнят... В его глазах зажегся огонек. За барабанами он чувствовал себя другим человеком, чувствовал себя настоящим, тем, кем он ощущает себя глубоко внутри, так было с самого детства. - Гоц задает начало! - Три удара и в комнату с приглушенным светом начала вливаться светлая мелодия. Вступительная гитарная часть тонкими завитками обвивала душу. Призрачный бас делал музыкальную композицию объемной и глубокой. Гоц возродил свою давнюю ностальгию и был несомненно рад тому, что вычеркнул все ненужное из своей жизни, занявшись любимым делом. В таких моментах он по-настоящему жил. Здесь он может быть собой. С энергичными ударами он выразил свои эмоции, что накопились в нем. Вскоре, парень настолько увлёкся, что позабыл о своих друзьях, его уже ничто не могло остановить. Он добавил в новую песню своё виртуозное звучание. - Эй, что? - Гоц видел возмущение друзей, но не слышал их голоса. Показав своё довольство, он радостно улыбнулся во все зубы. Ральф все понял, отойдя, он решил насладиться звучанием: - Зашибись его вставило - - Он монстр! - Гоц радостно закричал, не переставая играть: - Да! Я живой! - Ханс и Ральф были рады, что Гоц не растратил свою страсть к музыке. Они засмеялись. - Такой новый Гоц мне нравится - подметил Ханс. Двое сидели за одним столом и ужинали, как это было всегда. Только в это время они могли проводить время рядом, с друг-другом. Тихий вечер, сегодня было без вопросов со стороны Феликса. Тишину решил прервать Эцель: - Мне намного лучше, меня больше не тошнит - Феликс был чем-то обеспокоен, он думал о своем, постоянно отвлекаясь на что-то и отводя свой взгляд. - Что с тобой? - задал вопрос Эцель - Ты весь на нервах - Феликс отмахнулся. Его руки были напряжены, он потирал кулак. Еда остывала в тарелке, а он к ней даже не притронулся. - Я не такой глупый, чтобы не заметить... Ты уже второй день о чем-то беспокоишься - парень ждал, когда Феликс сам все расскажет. - - Тебе необязательно всё знать, Эцель! - - Ладно. Как хочешь - ответил на это племянник - - Ешь брокколи - - Я их ненавижу - ковырялся подросток вилкой в своей тарелке. Он лениво отодвинул их в сторону. - - Я сказал ешь! - ударил кулаком по столу Феликс и вышел из-за стола. - - Феликс! Расслабься! Хватит строить из себя заботливого папашу. Иногда я жалею, что у тебя нет своих детей, так бы ко мне было меньше претензий. Мне надоел этот надзор. И вообще, с какой стати мы перешли на здоровое питание? Почему все так кардинально изменилось? - Мужчина обернулся и серьезно посмотрел прямо в глаза подростка: - Хватит трепаться. Мары не стало - с болью и раздражением выпалил он. - От этой новости из рук парня выпала вилка. Как будто мир перевернулся под ногами. Он почувствовал оцепенение от шока, что не смог сказать ничего внятного на это: - Как... - - Я не хотел тебе говорить, но думаю, это было бы неправильно. Я бы не смог скрыть ее смерть - - Что с ней случилось? - Феликс знал на это ответ, но не ответил. Это было слишком жестоко, он не скажет про самоубийство, чтобы сберечь психику Эцеля. - Я не знаю... Мне не сказали. Ее мать позвонила мне и пригласила на прощальную церемонию. Она кажется, не знает, что мы порвали с Марой. - Было видно, что Феликсу трудно говорить о своей чокнутой бывшей. Но, как и любому человеку, ему было жалко ее, ведь об умерших не думают плохо. Эцель начал есть брокколи через силу. Ему не нравился вкус, они казались ему противными, со странным вкусом, да еще и были тушенными. Он их ненавидел, но сейчас ему хотелось отвлечься от этой неприятной новости всеми способами. Поведение Эцеля показалось странным Феликсу. Эцель почувствовал свою вину, пусть и крохотную, но неприятный осадок все равно остался. Обычно, ему было все равно, он бы просто сказал, что это по заслугам, за плохие дела, но сейчас это было настолько реально и серьезно. Страшно, что он знал ее, а теперь ее уже нет, ее похоронили. Да она была еще той сволочью, но... Что если она не пережила своего горя? Для нее свадьба с Феликсом была так важна… В сердце поселились двоякие чувства, с одной стороны ее очень жаль, у нее была любовь всей жизни, она хотела воссоединиться с Феликсом, а с другой стороны это ведь была ужасная Мара, она была противна, как гнилой фрукт, покрытый плесенью и личинками в знойный день. - Несмотря на это, жизнь продолжается, я решил пойти на церемонию, которая пройдет на кладбище при католической церкви на Эф. Штрассе. - - Она была католичкой!? - не вовремя пришел в удивление Эцель. - Феликс кивнул. - Можно я поеду с тобой? - спросил его племянник. - - Очень мужественно с твоей стороны, Эцель – - Я побуду в машине - - Не пойдешь со мной? – Эцель покачал головой: - Нет, что я там буду делать... - мальчик слышал, как до их припаркованной машины доносится пение хора. - Главное, возвращайся поскорее. - На улице было уже темно. Ночь и богоугодное спокойствие. Источая тонкий аромат весны, цвели цветы. - Зачем ты тогда решился поехать со мной? - - Хотел тебя поддержать и проследить за тобой, чтобы ты не наделал глупостей - - Эцель, ну что ты несешь? Какие глупости? - - Положи цветы и попрощайся с ней навсегда! Только обещай без слез - Феликс не стал обращать внимания на слова племянника, они ему показались очень глупыми и детскими, шутки тут неуместны. Мужчина вышел из салона авто. Закрыв дверь, он направился к высокому каменному зданию. Фонари освещали тропинку. Подросток задумался, он сидел в машине и смотрел вперед. Взгляд был направлен на декоративные деревья с высокой кроной. Он просто сидел и прислушивался. Эцель посмотрел на здание церкви. Гигантские цветные окна горели ярким огнем. На улице никого не было, все собрались в этом небольшом соборе. А он здесь один, наедине со своими мыслями. Эцель наконец что-то почувствовал, эта новость о смерти Мары встряхнула его. Он пытался вспомнить о ней хоть что-то хорошее, но в голову лезли только плохие воспоминания. Она была противна ему еще тогда, когда он впервые увидел ее, он подсознательно почувствовал, что она безнравственный человек и самое худшее, что это подтвердилось. А еще... Он хотел, чтобы она умерла. Он вспомнил свои выброшенные в ярости слова. Но тогда Эцель не подумал, что это принесет боль его дяде. В который раз... Сейчас Эцель по-настоящему понял, как дорог ему Феликс. Его родной человек... Никто никогда его не заменит. Родство — это сильнейшая связь. И как хорошо, что Мара не вошла в семью Эрдман. Даже жутко представить ее с их фамилией. Пусть лучше ее смерть чем свадьба. Эцель бы этого не пережил. Ему стало противно от своих же мыслей. Радоваться смерти других нельзя, но эта женщина слишком его травмировала.