Джек Воробей и методы рациональных переговоров

Тонкие пальцы, сплошь унизанные изящными перстнями, барабанят по столу. На кружевных манжетах - ни пятнышка. Ни единого, будто одежду стирают в хлорке ежедневно, что для пребывания в открытом море было весьма загадочно - на взгляд Воробья, по крайней мере. Который свою одежду стирал в лучшем случае, когда его выбрасывали за борт. Джек смотрит. Не на лицо говорящего, правда: он глядит с интересом на колечки, провожает взглядом каждый блик золота на солнце. И за этим делом ловит краем уха окончание чужого, без малого пятиминутного, монолога: —...вы сами избрали свою судьбу. Вы хотели войны - и вы её получили. Полагаю, за это вам следует поблагодарить вашу общую знакомую и её нескончаемую упрямость. Как многое может поменяться всего лишь по мановению руки отчаявшейся человека... Жажда мести за близкого творит настоящие чудеса, вам так не кажется? С трудом оторвав взгляд от безделиц на руках Беккета, Джек всё же делает себе мысленную пометку позаимствовать потом драгоценные побрякушки. Хотя бы парочку. Впрочем, несмотря на стекляшки, не стоит забывать, зачем они с Гектором вообще сюда явились. Если повезет, думает Воробей задумчиво, он избавится сразу от двух проблем. Ради такого стоит рискнуть. Поэтому, едва глава Ост-Индской компании оканчивает говорить, он открывает рот: —Предлагаю обмен. Забирай вот его, а "Жемчужину" и остальных оставь в покое, — Джек небрежно взмахивает рукой. Прохаживается манерно по каюте, нос во все отверстия пихая, пока Беккет следит за этим с мрачностью тигровой акулы. Барбосса по левую руку от него медленно моргает. —Не понял. Джек смекает, что сделка была чересчур поспешной, и хочет было отступить к стратегическому выходу - но упирается спиной в каменную фигуру второго капитана. Приподняв язвительно брови, тот загораживает ему пути оступления и не забывает при этом следить за хозяином корабля. Воробей сетует про себя на склочность бывшего товарища. А после, отступая на пару шагов от чересчур пристального внимания двух других людей, тараторит быстро-быстро: —Стоп-стоп-стоп! Как насчет... Переговоров? Джек выдавливает очаровательную улыбку. В горле скребёт нехорошее предчувствие. Предчувствие, что сейчас его будут бить. Может быть, даже ногами. В целом, опасения были вполне оправданы. —У меня есть другое предложение, — Барбосса пожимает плечами, доставая револьвер. Колеблется секунду - очевидно, размышляя, на кого из двух присутствующих его нацелить - но все же делает выбор в сторону Беккета. Пока что это большее из зол, по его мнению. Если что, у него при себе все еще есть второй пистолет. Его бывший товарищ тем временем сдавленно шепчет: —Барбосса, богом клянусь, у меня всё схвачено... Просто доверься мне. Затем он повышает голос, обращаясь к Беккету: —Ну, не хочешь злобного упыря со страстью красть чужие корабли, и не надо. И пожалуйста. Оказав мне всего толику своего лордовского доверия, ты мог бы достичь таких высот, что другим Ост-Индской компании и не снилось... От сравнения своей скромной персоны с упырем Гектор вскидывается, обиженный до крайности. И ядовито выпаливает: —Довериться тебе хуже, чем довериться британскому правительству! Надо совершенно не уважать себя. —Вынужден согласиться, — хмыкает Беккет, прекрасно знакомый с чиновьчим вероломством - и с вероломством конкретно самого Джека. Барбосса может сказать по его лицу, что второе он считает едва ли не хуже первого. И в кои-то веки он сошёлся во мнении с представителем власти. Воробей, между тем, не обращает на последние реплики внимания и разливается певчим соловьем: —Только подумай: ты будешь первопроходцем на этой земле... Первое в мире дипломатическое соглашение между представителями преступности и закона. Соглашайся, ну! "Адмирал Беккет, он же барон Ямайки, серый кардинал в миротворческом механизме семи морей"... Может быть, даже океанов. Если повезёт. Теребя в пальцах навершие сабли, взбудораженно он подскакивает на месте от нетерпения. Барбосса (как, впрочем, и сам Беккет) такого энтузиазма не разделяет. —В таком случае, что я получу взамен, мистер Воробей? Сомневаюсь, что вы можете предложить мне что-то, чего я не смогу взять самостоятельно, — Беккет иронично выгибает бровь. Спокойный, будто море в безветренную погоду, он отпивает из бокала вино. И кидает ироничный взгляд искоса. —Взгляните за окно, — тонкая аристократическая улыбка, — Не стесняйтесь, посмотрите на эскадру. Сдавайтесь. Вам нечего мне дать. Вы можете лишь отсрочить момент своей гибели... Или продолжать цепляться за иллюзии, пока "Индевор" берет штурмом всю вашу команду, включая "Жемчужину" и весь ваш пиратский флот с Бухтой Погибших Кораблей. Великолепная перспектива, не правда ли? От такой небрежной в своей снисходительности речи Барбоссу передёргивает. Чёрта с два он позволит кому-то еще увести из-под носа его "Жемчужину", зло думает Гектор. Плевать он хотел на Бухту и её обитателей, но он не для того восставал из мертвых, чтобы у него снова отобрали самое дорогое. Скорее море замёрзнет к чертям собачьим, чем его корабль снова окажется в руках непонятно кого и непонятно с какой целью - так же зло рычит про себя Гектор, пока пристальный взгляд буравит человека у окна. Если ему суждено быть застреленным за свою дерзость на борту флагмана Беккета, дьявол с ним. Он готов рискнуть, только чтобы опустить зарвавшегося бюрократишку с небес на землю... Но корабль он свой ему не отдаст. Ни за что. Ни под каким предлогом. Барбосса уже открывает было рот, чтобы сообщить об этом представителю власти - однако Джек быстро его опережает: —Как давно у тебя был с кем-то физический контакт? Чёрт с ней, с любовью, цыпа... Хотя бы бы банальная привязанность? Теплота другого тела, обнимающего твою тощую тушку, м-м-м? Он пытливо всматривается в ошалелое от такой наглости лицо напротив. Гектор и сам слегка удивлен такой резкой сменой темы, на самом деле: иногда логика Воробья выходила далеко за пределы его понимания. За все годы знакомства он так и не понял, хорошо это или плохо. Все еще опешивший, Беккет хватает ртом воздух: —Я... Ему, однако, не дают вставить и слова. —Власть - это, конечно, замечательно и всё такое... Но что-то я сильно сомневаюсь, что за всем этим политиканством у тебя было время на дела амурные. Ну так что, прав я? Прав или нет, цыпа? —Даже если я сделаю вид, что вопрос как-то относится к делу, мистер Воробей, — глава Ост-Индской компании наконец берёт себя в руки и высокомерно щурит глаза, — Я в любом случае склонен верить, что значение романтических и сексуальных связей в наши дни сильно переоценено. —Ага. И поэтому ты такой злобный, прямо как тысяча морских ежей в девичьих портках? Тут Барбосса не выдерживает. Наклонившись к самому уху, он шипит - так, чтобы даже мозг Воробья сумел обработать полученную информацию: —Если ты думаешь, что из-за твоего длинного языка я готов подыхать, спешу расстроить. У меня есть эгоистичное желание еще немного пожить! Закрой рот сейчас же, мать твою, пока нас не бросили на корм акулам! Его угрозы не возымели абсолютно никакого эффекта. Джек лишь отмахивается от него, продолжая очаровательно щерить зубы в сторону главы Ост-Индской компании: —Вот что, приятель. Поскольку это все в наших общих интересах, я, так и быть, готов пойти на уступки - так что мы с Гектором предлагаем свои услуги по скрашиванию одиночества. В обмен на то, что твоя напомаженная задница успокоится и перестанет топить наши суда. Как тебе такой вариант? Пауза. Совсем небольшая, правда, прежде чем на говорившего уставились две пары круглых глаз: —Что?.. — изумился Беккет. —Что?! — поперхнулся Барбосса. —Что? — непонимающе взглянул на них Воробей. Невозмутимый, он перебирает в пальцах яблоко со стола, пока двое других присутствующих пытаются переварить услышанное. А Беккет стоит, растерянный и озадаченный. Прямо там же, где застыл - и решительно не понимает, какое конкретно из всех его жизненных решений привело к тому, что он оказался в такой ситуации. Нет, правда. Он умел много чего. Руководить целой оравой из идиотов, вести бизнес; решать вопросы всеми возможными методами. Он знал семь языков и даже периодически играл на фортепиано. Так, по настроению. Он всегда считал себя блестящим стратегом и по меньшей мере неплохим руководителем... Но к некоторым вещам он готов не был. И домогательства двух отбросов, что с интересом сейчас приглядывались к его фигуре, к этим вещам вполне себе относились. Если честно, у него была хоть малейшая надежда на благоразумие старшего из капитанов - но и она разбилась вдребезги, едва тот повел равнодушно плечами. Вероятнее всего, он (в который раз) решил, что довериться безупречному чутью товарища будет не самым проигрышным вариантом. По крайней мере, Катлер так предполагает по странной задумчивости где-то глубоко в зрачках. Барбосса лишь покривил немного лицом, а после, зыркнув в сторону Джека испепеляющим взглядом, неохотно распахнул стёганый плащ - а затем на пару с Джеком стал медленно обходить его по кругу. Да. Беккет определенно не был готов к некоторым ситуациям в своей насыщенной событиями жизни. Положа руку на сердце, предстоящая перспектива не то чтобы сильно отторгала... Он всегда был довольно любопытен и открыт к новым свершениям - но такое резкое развитие событий ввергнет в шок кого угодно, он в этом совершенно точно уверен. Схватившись цепко за две тянущиеся к нему руки, он надсадно хрипит: —П-подождите... Стойте, я сказал! Барбосса закатывает глаза: —Что такое, ваше сиятельство? —Брезгуешь грязными пиратами? — поддразнивает Джек, насмешливый. Он уже приноровился и теперь деловито ощупывал лордовский камзол; вероятнее всего, уже думая, как что-нибудь с этого камзола стянуть. Помимо колец, разумеется. К счастью, если Беккет это и понял, то предпочёл не обращать внимания. По мнению Гектора, это была единственно верная тактика в обращении с Воробьём. Может быть, в другой жизни они могли бы стать неплохими приятелями, усмехается он про себя. На почве неприязни к разукрашенной птахе сдружишься хоть с самим дьяволом. Беккет тем временем щурит веки; неспеша, аккуратно сбрасывает с плеч китель. Изысканным, прямо-таки элегантным движением - и бросает: —Ты, — кивок в сторону Воробья, — передашь Совету Братства мои финансовые требования. Будем считать, это единоразовый взнос за ваше право беспрепятственно ходить в море. А вы, капитан Барбосса, отзовёте назад Калипсо. Я ясно выражаюсь? —Боюсь, все немного сложнее, чем вы можете себе вообразить, лорд Беккет, — Гектор скалится, перехватывая фальшиво-вежливую манеру речи, — Как я, по-вашему, смогу повлиять на столь могущественное существо? Между морской богиней и цепной псиной есть огромная разница, знаете ли. —Мне все равно, как ты это сделаешь, кретин! — Беккет все же не выдерживает и теряет на миг маску самообладания. Гектору его почти жаль; немного, — Без этого условия сделки не будет. Это моё последнее слово. Глава Ост-Индской торговой компании скрещивает руки на груди. Какое-то время Барбосса думает, прежде чем пожать плечами: —Из нас двоих только у Джека был с ней весьма... Тесный контакт. Вот пусть он и разбирается. От чересчур наигранного возмущения Воробей надувается, как морской ёрш, и глядит в его сторону злобными буравчиками: —Нет, вы посмотрите на наше хвалёное Братство, — немного придя в себя, он фыркает, — Освободил ее он, а расхлёбывать мне! Получше идея есть, Гектор? —Есть. Изволь, — дуло пистолета вместо чиновничьего черепа теперь упирается ему в висок. Джек вздыхает. —С годами твои идеи все хуже. Он не дожидается, пока ему соизволят ответить, вместо этого решительно сбрасывая пёстрые свои тряпки. Барбосса (неохотно, но с куда большим достоинством) следует его примеру. Понаблюдав за этим какое-то время, Беккет кривит губы. —Бросьте вон туда, ради всего святого, — брезгливый кивок в самый темный угол каюты, — Не пачкайте мне бельё. Оно стоит дороже ваших жизней вместе со всей вашей очаровательной командой. Не переставая раздавать указания, он хладнокровно снимает с себя перчатки. —И держите руки при себе. Не в этом смысле, — Барбосса задыхается, когда его запястье, которое он уже было отвёл от чужого тела прочь, заламывают и вновь прислоняют к груди, — Просто не хочу, чтобы из моих вещей что-то пропало. Мера предосторожности - сами понимаете. Старший из капитанов почти оскорблён беспочвенным обвинением. Он что, капер на службе у Его Величества, чтоб им помыкали как мальчишкой? — возмущённая мысль. Которая надолго, впрочем, не задерживается надолго, стоит Беккету прижаться к нему, пока его тело теснится Воробьём с противоположной стороны. Барбосса приподнимает бровь: у этого человека была удивительно нежная кожа. Приятного, алебастрового оттенка. Кто бы мог подумать. Пару каких-то жалких минут спустя Гектор привыкает к чужому темпу. И даже, к своему ужасу, начинает получать от происходящей содомии какое-то свое, извращённое удовольствие. Если на секунду забыть, что нежная кожа под его пальцами принадлежала главе Ост-Индской торговой компании. Не то чтобы об этом было так легко забыть, но Барбосса старается. Он стискивает пальцами чужой торс и ощущает на собственной шее дыхание Воробья. Прикрыв веки, он выводит на первый план памяти слова, сказанные самим Джеком много лет назад (очень, очень давно. Тогда градус святотатства был схожим. Разве что обстоятельства немного поменялись): Закрой глаза и представь, что это дурной сон. Я всегда так делаю. Гектор закрывает глаза и следует мудрейшему из советов. ...спустя пятнадцать минут их с Джеком наконец отталкивают. Равнодушно и со всей возможной небрежностью - так, словно они тут только что сыгрли партию в кости вместо ужасающей своим развратом содомии. Барбосса почти в шоке. Пока он ищет, куда запихнул револьвер, его товарищ уже деловито натягивает сапоги. Кидает в его сторону быстрый взгляд, и старший капитан может поклясться, что видит в зрачках чёртову издёвку. Паршивец. Ему подмигивают: —А из нас отличная команда, а, Гектор? —Наверное... Барбосса озадаченно глядит на главу британского флота прямо перед собой. Он и не подозревал, что у аристократических неженок под слоями шёлковых тряпок были еще и мышцы... Судя по рельефным очертаниям, вполне натренированные. Удивительно. Возможно, ему стоит пересмотреть свое отношение к дворянам; кто знает - может, они там и правда не только набивают брюхо деликатесами стоимостью в половину пиратского флота. Либо Катлер Беккет просто был исключением из правила. "Может, он еще и знает, за какой конец шпагу держать?" — мелькает ироничная мысль. Барбосса скашивает глаза на первоклассную рапиру в ножнах. Он понятия не имел, закалялась она в настоящих сражениях, или же только на учебном плацдарме для дворянских выскочек. Этого Гектор не знает, да и не хочет знать, если уж на то пошло. Но гравированное оружие из тонкой, дорогой стали все же отодвигает подальше. На всякий случай. То, что капитан "Индевора" был вроде как доволен их маленьким перфомансом, не означало, что их с Джеком не распнут на мачте; Гектор слишком не доверял политикам. Даже ещё больше, чем подобным себе преступникам, откровенно-то говоря. От пирата хотя бы знаешь, чего ожидать. Как только Барбосса открывает рот, чтоб отпустить какой-нибудь глумливый комментарий, глава Ост-Индской компании его опережает. —Не самый плохой опыт. Бывало и хуже... Я сдержу слово. Мы уйдем на рассвете. Гектор скалит в ярости зубы. Он не успевает вставить и слова, как его снова перебивают: —Теперь убирайтесь с моего корабля. Оба, — раздраженно рычит Беккет. Снова с маской ледяного хладнокровия на лице, он поправляет манжеты на рукавах и становится перед зеркалом, придирчиво оценивая свой внешний вид. Барбосса быстрее смекает, что это отличный повод уйти по-английски, пока лорд не передумал. Поэтому он хватает Воробья за локоть и тащит к выходу из личной каюты, мимо охраны и гвардейцев с пушками. То, что их никто не попытался продырявить пулями, подсказывает - переговоры прошли успешно. Хотя и немного не так, как представлял себе Гектор. Взбираясь по канату на собственный корабль, он задумчиво отмечает: —Вообще-то, я думал, что мы его убьем. На крайний случай, возьмем в плен... Ты всё ещё умеешь удивлять, Джек. —Ты неоправданно жесток, мой друг, — вздыхает в ответ капитан "Жемчужины", — А как же знаменитое: "Занимайтесь любовью, а не войной"? Едва ноги касаются знакомой до боли палубы, им навстречу уже вышагивает временный капитан команды. —Что вы сделали?! — Элизабет в шоке. Настолько сильном, что голос повышается аж на несколько октав: —Мы не потеряли ни одного человека... Флот нас даже не атаковал. Как? Просто... Как? Что вы там делали эти полчаса?.. Капитаны молча переглядываются. —Выстраивали дипломатические отношения, — синхронный ответ. Элизабет продолжает сверлить их пристальным взглядом, отчего Барбосса чувствует себя максимально не в своей тарелке. Он очень надеется, что Джеку не придет в его дурную птичью голову рассказывать, как именно выстраивались эти дипломатические отношения. Он этого просто не переживёт. Как и Джек. —Искусство переговоров, цыпа, весьма тонкая наука, — Воробей самодовольно приосанивается, — Это тебе не саблей махать. Это уметь надо. Гектор наклоняется к его уху и бормочет вполголоса: —Доводить до исступления в течение пятнадцати минут, не давая человеку и вдоха сделать - тоже надо уметь, я полагаю? —Я тренировался для этого момента долгие годы, — Джек передёргивает плечами. Тоже очень тихо и незаметно, правда - он сильно сомневался, что сможет объяснить Элизабет и остальной команде, по какой именно траектории выстраивалась их дипломатия. Не говоря уже о том, что с точно таким же намерением выяснить причину внезапного перемирия к нему подбирается Тёрнер. Поразительно живой и даже не обросший щупальцами. Джек пищит измученно: —Гектор, бога ради, побудь живым щитом! Я совершенно не горю желанием втолковывать Уильяму, что ему теперь делать с Голландцем... Он запрыгивает ему за спину со стоном вселенской усталости. —Если бы я верил в Господа хоть на полпинты, Джек, меня бы тут не было, — совершенно резонно замечает старший из капитанов. Откуда-то сверху доносится победоносный выкрик. Моментально подхваченный ветром, он разлетается по рядам из матросов, а затем достигает и ушей присутсвующих. —Они отступают! ОТСТУПАЮТ! Морщась от слишком громких воплей, Барбосса отворачивается. Бросает будто бы невзначай: —Если кому-нибудь расскажешь о том, что было на этом корабле, я выпотрошу твои кишки и пущу на корм рыбам. Джек цокает языком и вихляющей походкой направляется прочь. Оборачивается на ходу, звонкой трелью нарушая всю серьёзность угрозы: —Не будь занудой. Вечно ты всем недоволен, Гектор, честное слово. Зато мы спасли от уничтожения целый пиратский форт... Вот увидишь, когда-нибудь о нас будут слагать легенды. Как по мне, это хороший повод отпраздновать. Только спустя секунду до того, кому было адресовано обращение, доходит, что Воробей идёт целенаправленно за ромом. Барбосса не остаёт - только ворчит попутно: —Я бы предпочёл сделать это более... Традиционным способом. Где раздеваться пришлось бы только в случае, если тебе нечаянно срежут пояс саблей. Положа руку на сердце, всё-таки он вынужден признать, что ему далеко не двадцать лет, чтобы сражения проходили для организма полностью бесследно; сейчас, по крайней мере, тело болит не настолько сильно - поэтому старший из капитанов выносит свой неохотный вердикт: —Хотя так тоже сгодится. В любом случае, Барбосса очень надеется, что легенд об этой победе все же не будет. Разве что только последняя часть, с девками и кучей рома. Остальное же на усмотрение писцов и только после его, Гектора, смерти; учитывая, что все историки безбожно лгут, от первоначальной правды там все равно мало что останется. Успокоенный этими мыслями, он встаёт рядом с Джеком. Вдвоём они смотрят на огромную армаду кораблей Ост-Индской компании, медленно берущую курс в порт. Перед самым носом мельтешат разноцветные всполохи: это Джек будто случайно бряцает кучей колец, количество которых, как предполагает Гектор, едва ли не больше, чем пальцев на обеих руках. Барбосса закатывает глаза к небу - без труда определив, что Воробей просто хвастается украденными цацками с тела Беккета. И когда только успел?.. Безошибочный угадав его мысли, Джек ухмыляется. И поднимает высоко бутылку с ромом, негласно приглашая присоединиться к празднованию победы: —Бери всё... Гектор копирует его ухмылку: —...и не отдавай ничего.