Nier: Remnant

Будучи маленьким, Адам всегда с упоением слушал деда, когда тот рассказывал о Революции Фавнов. О том, как их народ добывал свободу от рук и ошейников людей. Многие столетия фавны были рабами и прислугой для людей. Их воспринимали не иначе как вещи, не имеющие собственного мнения и прав. Всё изменилось во время Войны Цветов, когда Мантл попытался навязать всему миру политику без эмоций. Вейл и Вакуо не собирались мириться с подобным, но их боевой силы просто не хватало. И тогда они прибегли к хитрости. Враг моего врага — мой друг. По окончании войны, всем фавнам, не важно участвовали те в боевых действиях или нет, была дарована свобода. Но конечно, это многим не понравилось. Фавнов не считали личностями, а значит и достойными свободы. Это вылилось в репрессии, издевательства и тихую ненависть. Очень скоро фавнам "подарили" Менаджери, и стали сначала мирно, а потом и насильно выселять их расу туда. Подальше от людских глаз и воспоминаний о "предательстве". Первые поселенцы были очень даже рады оказаться там. Своя собственная земля, где нет взглядов наполненных неприязнью, край, где они полноценные хозяева! Полная свобода от чужих слов и мыслей. ИХ земля. Очень быстро восторг сменился более реалистичными чувствами. Менаджери был полон гримм, и на нём не было даже минимальной инфраструктуры для жизни. Конечно, это можно и нужно было исправлять, но чем? У фавнов не было техники, не было ресурсов, ничего. Скромные пожитки тех, кто перебрался сюда, не годились для того, чтобы создать полноценный дом для их расы. Первые годы "свободы" были очень тяжёлыми. Голод. Болезни. Гримм. Фавны не сдавались, но на одном энтузиазме далеко не уедешь. Были начаты первые попытки изменить ситуацию. Менаджери был богат экзотическими фруктами, прибрежная зона изобиловала различной морской рыбой, а местные животные не имели аналогов во всем остальном Ремнанте. Вывод напрашивался сам собой. Фавны стали налаживать торговлю с остальными королевствами тем, что было у них, но чего было мало или не было вовсе у королевств. Появились первые ловчие, которые охотились на мистических зверей, удивительных существ, впитавших в себя силу праха. Их обилие на Менаджери по сравнению с другими континентами делало охоту на них немного проще. Сборщики собирали урожаи местных фруктов, рыбаки ловили рыбу. Всё это отправлялось в королевства. Казалось, что жизнь фавнов должна была наладиться, но и здесь они столкнулись с неприязнью. Фавнов пытались не пускать к торговле, игнорировали их, вынуждали продавать за бесценок, грабили. Некоторые из них оказались разорены, и опустились до криминала. Который, впрочем, всегда был на очень большую долю связан с фавнами. Единицы могли заработать хоть немного, и очень немногие поделиться этим с своим народом. Ситуация была далека от радужной, и всё чаще начали звучать слова о несправедливости. Тем временем, жители королевств всё больше испытывали к фавнам неприязнь. Довольно быстро это вылилось в отлов фавнов, и насильную депортацию их обратно в Зверинец. Слабый поток льен и ресурсов иссяк, и над фавнами снова замаячил призрак смерти. Именно тогда и появился такой фавн, как Кент Беладонна. Он не мог спокойно смотреть на страдания своей расы, не хотел мириться с тем, что делают люди, и не боялся говорить об этом вслух. Очень быстро вокруг него стали собираться единомышленники. Первые огни революции были зажжены, и распространились по Менаджери со скоростью лесного пожара. "Если жители Королевств не хотят принимать нас, если считают что могут насмехаться над нами, мы докажем им силой, что с нами нужно считаться! " Так началась Революция за Права Фавнов. Требования были просты, остановить притеснения фавнов, позволить им свободно жить и торговать в Королевствах, позволить спокойно заниматься делами и дать равные с жителями королевств права. Война длилась долго. Очень долго, по сравнению с любыми конфликтами на Ремнанте до этого. Было пролито много крови с обеих сторон, история запомнила множество моментов трусости, отваги, героизма и предательства. Но в итоге, фавны победили. Официально подписанная капитуляция ознаменовала окончание войны, но не борьбы. Злые языки шептали, что фавны никогда не одержали бы победы, если бы не активная помощь наёмников, но какая разница, если в итоге они победили? После РПФ все пошло лучше. Появились новые возможности, ресурсы. Появилась сеть отелей "Амарант", созданная четой фавнов, что приносила доход как бы не больше, чем всё, чем торговали фавны. Элитные отели и "таверны" на дорогах стоили недёшево, но обеспечивали высший уровень как отдыха, так и безопасности. В среде охотников, которые были самыми частыми пользователями, появилось полу негласное правило — никаких драк и конфликтов на территории отелей. На Менаджери были открыты месторождения праха, что ещё сильнее увеличило их позиции. Отец Адама был главой одной из таких шахт по добыче праха на Менаджери. Как и его дед, он не любил людей, и придерживался позиции, что фавны должны выработать максимальную независимость от людей. Но до этого момента было очень далеко. Куда ближе была перспектива расширения и улучшения возможности добычи праха. В ходе переговоров с Атласом вожди Менаджери сумели добиться того, чтобы фавнам продали старую праходобывающую технику времён до РПФ. Конечно, она не годилась даже в подмётки современной. Но лучше так, чем добывать прах вручную, словно в старые незапамятные времена. Было лишь несколько нюансов. У фавнов не было специалистов, которые знали бы как работать с ней, как обслуживать и ремонтировать. Поэтому Савоаф Таурус отправился лично посмотреть на то, что им предлагают, и найти тех, кто согласиться научить фавнов пользоваться этой техникой. Адам с десяти лет привлекался к делам отца. Парень и сам был не против, изучая всё, что было связано с прахом и бизнесом, чтобы не опозорить своего отца. Конечно, молодой фавн больше мечтал стать охотником, которых в среде фавнов уважали как бы не меньше, чем вождей и ветеранов войны, но и бросать семейное дело не хотелось. Поэтому, и в данную поездку старик Таурус отправил вместе с сыном и внука, чтобы тот набрался опыта. От мыслей Адама отвлек ощутимый толчок. Летучий корабль, который выкупил Саваоф Таурус, конечно был тем ещё старым корытом, едва ли не одной из самых первых моделей этого вида транспорта, но не настолько, чтобы разваливаться прямо на ходу. —Тревога! На нас напал невермор! Всем занять свои места! — немного нервный голос пилота застал Адама, когда он уже пристёгивался на своём кресле. Это не первый раз когда он сталкивается с нападением гримм, так что он уже знает что делать. Если повезёт, то Воле, как назвал отец это летающее средство, удастся отстреляться из бортовых орудий, или своё дело сделает фавн-охотник, нанятый отцом. Меж тем, ситуация стремительно развивалась, и не в самом лучшем ключе. Удар, ещё один. Скрежет металла. За стеной что-то взорвалось. Адама резко дернуло в бок, а затем вверх. Он сильно приложился головой о спинку кресла, а потом пришла тьма. Он полу-лежал, полу-висел в страховочном кресле. Из пропоротой обшивки прямо в лицо дул холодный воздух с мелкими хлопьями снега. Корабль лежал на боку, и из обрывков проводов сыпались искры при соприкосновении с металлом обшивки. —Адам! Адам! — снаружи раздался громкий мужской голос. —Я здесь, отец! — как приятно слышать родной голос! Значит, он как минимум не единственный выживший. Быстро нашарив застёжки, парень освободился из кресла и выскочил на улицу в поисках отца. Саваоф обнаружился совсем недалеко, буквально в паре шагов от разрыва в броне. —Адам! Как я рад, что с тобой всё в порядке,— мужчина крепко обнял сына, совершенно не скрывая своих чувств. —Я тоже. Кто-то ещё выжил?— фавнов на судне было не так много, но очень хотелось надеяться что никто из них не пострадал. —Пилот. К сожалению, он сильно пострадал, так что без медицинской помощи долго не протянет. Я уже запустил аварийный маяк, так что помощь прибудет сразу, как поймают его сигнал. —До ближайших поселений далековато. Даже если они сразу отправят помощь, это может занять несколько дней, — задумался Адам. —Рядом есть одна из шах ПКШ. Может быть они поймают наш сигнал, —сын и отец синхронно поморщились. Мнение о Праховой Компании Шни у фавнов с самого начала было не очень. Пусть её глава, Николас, пропагандировал равноправие и равные условия для всех, это не означало что все остальные работники поддерживали его стремления. В свое время старейшинам фавнов, в число которых входил дед Адама и соответственно, отец Саваофа, пришлось потратить немало сил и времени, чтобы получить свободное право добывать прах на Менаджери, не допуская к нему дельцов из ПКШ. Благодаря этому, у них появилась ещё одна возможность заработка денег на нужды фавнов. Не самая главная, но определённо самая весомая из них. Старший фавн оказался прав, первыми их сигнал о помощи уловили на шахтах. Меньше чем через час над местом крушения появился типовой грузо-пассажирский авиа Атласа, "Буллхед". Заложив вираж, он сел неподалёку от развороченного остова. —Неплохо вас потрепало, как я посмотрю. Неужто на стаю нарвались? — с открывшейся рампы на снег спрыгнул охотник-фавн. Его тело было покрыто мелкой серебристой чешуёй. —Нет, тварь была всего одна, но крупная. А ранг, не меньше. Мы пытались отпугнуть его, но сволочь оказалась слишком вёрткой, да ещё и помирая умудрился сожрать нашего охотника, — ответил Таурус старший, поднимая с земли сумку с немногими вещами, что уцелели в крушении. —Дела... Мы с напарником неделю назад вычёсывали этот сектор. Откуда он взялся? Ощущение, что эти твари растут как грибы после дождя, — в проёме рампы показалась голова фавна-лабрадора, судя по всему, тоже охотника. —Гримм умные существа. Он вполне мог затаиться, пока вы охотились, а когда всё закончилось, выбрался из своего гнезда и отправился на поиски новой жертвы. То, что охотниками шахтёрского поселения оказались фавны, немного успокоило и примирило отца и сына с ситуацией. Даже если что-то случится, то сородичи встанут на их сторону в вопросе. Так что не заняло много времени погрузиться в буллхед и отправиться на территорию шахт ПКШ. Конечно, пилота взяли с собой, но тот чувствовал себя совсем плохо. —Ему как можно скорее нужна медицинская помощь. Похоже, что у него внутренние кровотечение, — хмуро произнёс Саваоф, глядя на бледное лицо соплеменника. —Как прилетим, так сразу же его в медпункт отправят. Благо, мест полно, — успокоил его один из охотников. —Я всегда думал, что добыча праха самое травмоопасное производство, — нахмурился Адам. Если отец этого не замечал, то младшего фавна беспокоила излишне показная дружелюбность. Эти двое словно специально пытались показать себя в наиболее лучшем свете перед ними. —Ну, так и есть. Просто по регламенту, у администрации и у шахтёров разные медблоки. И конечно никто не потащит вашего друга в шахтёрский медблок. Только в административный. А он всегда полупустой. —Впервые слышу о подобном. Я занимаюсь разработкой праха на Менаджери, и никогда не слышал о том, чтобы медблок разделяли для администрации и для шахтёров. Разве не проще сделать одно общее здание? —Может быть и проще, но сами знаете, какой риск представляет собой работа с прахом. Наше руководство считает, что лучше перестраховаться. Согласитесь, что разница в условиях для подхватившего простуду, и дурака, которому оторвало руку взрывом, весомая. Отдельные здания позволяют обеспечить наилучшие условия как для одних, так и других, — пока они беседовали, буллхед успел добраться до базы. Как и говорили охотники, пилота тут же унесли медики. Когда того уже ложили на носилки, к посадочной площадке поднялся грузный мужчина лет 40. Он с ходу направился к Адаму с отцом, остановившись рядом с одним из охотников. —Комендант шахт "Фрейстил", Диам Сехртиев, —поздоровался тот, протягивая руку для рукопожатия. Саваоф пожал протянутую руку, а вот Адам делать этого не стал, заработав недоумённо-осуждающий взгляд от отца, и нечитаемые от охотников и коменданта. Адаму не нравился этот пухлый человек. Он выглядел так, как тот, кто в рассказах деда наживался на фавнах, кто упивался своей властью над тогда ещё рабами. Может быть это было и чисто надуманное ощущение, но Адам всё равно слишком не любил людей, чтобы обелять одного из них. До сих пор Адам рос только и исключено в среде фавнов, не пересекаясь с людьми. Поэтому и относился к одному из них с недоверием. Люди не могут быть хорошими, это он из слов своего деда уяснил в первую очередь. —Я уже отправил сведения о вашем крушении в штаб. Они пообещали как можно скорее связаться с Менаджери, чтобы организовать транспорт для вас, и чтобы забрать тела погибших. Ну а до той поры, будьте нашими гостями, — широко улыбнулся комендант, —Только прошу вас не посещать территорию шахт. Вам будет выделено все необходимое в пределах административного корпуса, а там вам делать совершенно нечего. В шахты допускаются только те, кто прошёл инструктаж по безопасности и имеет средства защиты. Сами понимаете, малейшая ошибка в работе с прахом, и вся эта шахта взлетит на воздух. —Тебе не стоило быть столь грубым с ним, Адам. Они оказали нам помощь, стоило проявить хоть каплю вежливости,— произнёс Саваоф, когда они с сыном остались одни в выделенной комнате. —Он мне не нравится, пап. Я чувствую, что здесь что-то не так. Эти охотники, которые словно намеренно ведут себя так, будто мы с ними уже лучшие друзья, их слова про разделение медблоков на администрации и шахтёров, запрет на посещение шахт. Это всё выглядит очень странно. У меня ощущение, что они что-то пытаются скрыть от нас. —Когда ты так себя ведёшь, ты становишься точь в точь, как твой дед, — вздохнул мужчина. С давних пор в семье Таурус рождались фавны, так или иначе связанные с быками или им подобными зверями. Это отмечалось и на их нраве. У Таурусов был яркий, взрывной характер, не терпящий компромиссов. Поэтому дед Адама в свое время в первых рядах присоединился к повстанческому движению Беладонны. —Мы здесь гости, и не в нашем положении диктовать свои правила здешним хозяевам. То, что ты видишь как странности, можно объяснить куда более простыми вещами. Не нужно во всем видеть заговор и врагов. —Я хочу проверить, насколько он искренний. Ничего такого, просто посмотрю на ту территорию, где находятся шахты с мест, где это лучше всего сделать. —Ты просто надумываешь, Адам. Успокойся. —Подумай сам, зачем им отделять себя от остальных шахт забором, если у них там нет никаких проблем? Только чтобы шахтерам в случае чего было сложнее дойти до начальства? Я чую, здесь что-то не чисто! Все, на вид простые вещи складываются в картину, которая выглядит нехорошо. —Адам! — повысил голос старший, прерывая речь сына. Потом немного помолчал, и продолжил, уже тише: —Я не хочу портить с ними отношения. Хотя бы, пока мы здесь. Я понимаю тебя, это действительно выглядит странно, но мы не можем ни в чём обвинять их, тем более без каких либо доказательств. Если ты действительно уверен в том, что чувствуешь, то можешь попробовать посмотреть. Только посмотреть, ни в коем случае не пересекая ограждение. Если увидишь что-то, скажешь мне, и мы вместе решим, что делать дальше. Ночи в Атласе были намного холоднее, чем дни. Даже если не дул ледяной ветер, который промораживал до костей самоуверенного путника, рискнувшего выйти в холодную тьму, холод всё равно ощутимо кусал за все участки тела, которые не были прикрыты плотными слоями одежды. Даже не смотря на то, что ему до сих пор не открыли ауру, Адам много в чём не уступал охотникам. Его дед придерживался мнения, что полагаться в бою только на ауру, это смертельная глупость. "С сбитой аурой настоящий бой только начинается ", так он говорил. Поэтому тренировки занимали немалую часть жизни юного Адама, даже не взирая на отсутствие ауры. Именно благодаря им, он мог позволить себе тихо передвигаться по территории административной части шахт. Избегать тупых, но сильных роботов, которые выполняли роль охраны, было ещё проще. Найти место, где можно увидеть большую часть добывающего комплекса, оказалось простой задачей. Замерев на крыше одного из хозяйственных зданий, которое впритык стояло к забору, Адам стал ждать. Чего именно? Он и сам толком не знал. Но то, что он видел с своего места, уже не радовало. Полное отсутствие нормальных тропинок и дорог на территории, за редким исключением. Даже без ночного зрения, Адам видел в каком ужасном состоянии были строения на той стороне. Здание медблока зияло разбитыми окнами, котельная и столовая почти превратились в огромные сугробы, не взирая на то, что должны греться как праховый генератор. Практически полное отсутствие света хоть где-то. Вдали были заметны груды строительного и хощяйственного мусора. И никаких звуков, которые можно было бы ожидать от места, где живёт много фавнов. Единственные, кто проявлял себя во всей красе, это охранные роботы, которые ходили по заснеженным полурасчищенным тропинкам, постоянно осматривая местность. Было заметно, что если по ту сторону и живёт кто-то, то в не самых удобных условиях. Вопрос о том, где же тогда находятся шахтёры и как живут, становился довольно острым. Прошёл час, второй. Идея, которая недавно казалась неоспоримой, всё больше начинала казаться глупой. Ну и толку от того, что он здесь сидит? Даже если он прав, каков шанс того, что он хоть что-то увидит или услышит? Одного факта разрухи мало для серьёзных обвинений. Да, состояние шахт не самое лучшее, но ему нужны более весомые доказательства. Когда Адам начал всерьёз задумываться над тем, чтобы вернуться в тепло к отцу, его уши услышали скрип подошв по снегу. Двое солдат прошли по противоположной стороне стены от него, там где находилась шахтёрская зона. —Слышал, наши нашли двух фавнов в снегах? Они куда-то летели, и их сбил гигантский невермор. —Не двоих, а троих. Богатый мужик с сыном и пилот. Было бы ещё больше, но остальные погибли. Да и пилот ранен. Долго он не протянет. Узнав голос одного из медиков, Адам весь обратился в подобие ледяной статуи, стараясь не упустить и звука в разговоре. Интуиция подсказывала, что в этом разговоре он может узнать что-то полезное. —Правда? Ха, вот так номер. Теперь понятно, почему Диам так всполошился. Сказал всех зверей загнать в самую глубину шахт, чтобы даже носа оттуда не показывали. Даже лояльных. А больных запереть в "медблоке". Эх, вот и нужна нам эта морока неоткуда? Ещё ходи, охраняй. Чтобы видимость создавать. Всё равно болванки с этим справляются лучше, так бы сидели сейчас в тепле. Адам скрипнул зубами от злости. Зверей, да? Говоря проще, фавнов. Многое вставало на свои места. —Он опасается, что они узнают то, что им не следует. Поэтому и ведёт себя так, словно на ежа сел. Нам эти фавны совсем не нужны здесь. Ушастые и так последнее время осмелели. Давно не было показательного убийства или обвинения. Думаю, как "гости" уедут, то комендант этим займётся. Надо запугать эту падаль, пока не осмелела и не подняла голову. Одно это уже вызвало в Адаме такую ярость, что разгорячённое сердце вполне могло согреть всю крышу здания, растопив снег, но он продолжал слушать. Ему нужно узнать больше. Показательные казни и запугивание, это очень хорошее обвинение. —А что с пилотом? Странно думать, что наш дорогой шеф, внезапно воспылал любовью и желанием потратить свои деньги на лечение фавна. —Ага, щас. Скинули его в углу морга, подальше от любопытных глаз. Перевязку для вида наложили, и всё. Как помрёт, так и скажем: долго и упорно боролись за жизнь дорогого и уважаемого фавна, но увы, раны оказались слишком серьёзными. Охранники засмеялись, а Адам снова скрипнул зубами. Это уже не просто какое-то чувство, а настоящий факт умышленного убийства. Нужно поспешить к отцу. Он должен знать о том, что услышал Адам. В комнату к отцу Адам влетел словно красный вихрь. —Отец, я! —Успокойся. Глубоко вдохни, выдохни, и скажи, что ты узнал. Судя по твоему виду, твои опасения действительно оправдались? Потребовалось куда больше пары выдохов, чтобы хотя бы частично унять возмущение. Адам рассказал всё. И что видел, и что слышал. Эти шахты были хуже каторги, фавны в них жили на уровне рабов, если не хуже, постоянно запугиваемые комендантом и его подручными. Нельзя было оставлять это просто так. Гнев сына частично передался и отцу, потому когда парень замолчал, мужчина поднялся на ноги с кресла. —Ты был прав, нельзя оставлять это просто так. Пойдём, нам нужно поговорить с этим Диамом. Уверен, что я смогу подобрать слова, чтобы заставить его подумать о правильности его поступков. Комендант, не взирая на позднее время, всё ещё находился у себя в кабинете. Он перебирал отчёты о добыче праха, выбирая из них те, которые можно отправить сразу, а которые стоит сначала "немного" подкорректировать для лучшей картины. Верный охотник, бывший помимо прочего личной охраной, сидел на стуле около двери, начищая свой клинок. Когда он отложил очередной документ, дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился фавн. Тот самый, которого его охотники подобрали после крушения его корабля. Где-то позади алым пятном мелькала фигура сына. —Это просто возмутительно! Вы думаете, что мы слепы и глухи? Вы запретили нам заходить на территорию шахт, чтобы мы не могли увидеть разруху, и тот беспредел, который вы творите там? Я просто поражён тем, что вас допустили до данной должности. Вы не способны даже выполнить обещанное. Наш пилот надеялся на вашу помощь, но вместо того чтобы помочь, вы просто бросили его умирать, в расчёте на то, что мы этого не узнаем? Вы ведёте себя просто недопустимо. Вам стоит объясниться, Диам. Ваше начальство вряд-ли будет в восторге от таких действий. Пока фавн произносил обвинительную речь, охотник - рептилия успел подняться на ноги. Да и сам комендант не бездействовал. Он нажал кнопку на телефоне, вызывая охранных роботов. —Я надеялся, что у вас будет достаточно ума, чтобы не лезть не в свое дело. Но похоже, что вы ничем не выделяетесь из общей безмозглой животной массы, которую из себя представляют ваши сородичи. Вам же хуже. Блак Скайл, ты знаешь что делать. Прежде, чем Саваоф успел среагировать, он получил мощный удар в грудь от охотника. В глазах потемнело. Бросившийся на помощь отцу Адам тоже не успел, его схватили мощные металлические руки роботов охраны. —Пустите! —Можете попрощаться с свободой. Если кто-то будет интересоваться вашей судьбой, я просто скажу что вы покинули шахты без предупреждения, исчезнув безвести. Добро пожаловать на шахты "Фрейстил". *** Как выяснилось, фавны на шахтах жили прямо в штольнях, а все здания на поверхности были лишь полу бутафорией, местом для хранения праха. Когда мужчину и сына скинули сюда, никто из местных жителей даже не удивился им. В самом деле, ничего нового. —Но мы же можем просто смириться, отец! Взгляни вокруг! Эти фавны живут в условиях, которые даже хуже рабских. Некоторые из них уже несколько десятков лет не видели солнечного света,— даже оказавшись в плену, Адам не был намерен мириться с ситуацией. —Адам, хватит. Мы уже и так оказались в плену из-за твоей импульсивности. Не нужно усугублять ситуацию ещё больше. —Больше? БОЛЬШЕ? Больше чем что? Мы и так рабы! Нас силой запихнули под землю, чтобы мы добывали прах, пока этот жиртрест наверху наслаждается жизнью! Куда хуже? Мы даже не рабы, мы хуже рабов. Рабы хотя бы могут поднять бунт и свергнуть хозяев, а здесь все опустили головы, словно скот на убой! — слова имели под собой основания. Никто из окружающих их фавнов, с редкими вкраплениями людей, не попытался остановить происходящий на шахтах беспредел. —И что ты хочешь предложить? Чтобы мы снова попытались добиться справедливости? —Отец! Ты и дедушка всегда учили меня, что не бывает свободы без борьбы. Нам нужно бороться! Поднимем бунт, позовем остальных фавнов, совместными усилиями сметём охрану, и выберемся на свободу! Я готов сам говорить с ними, чтобы убедить их начать бунт. —Думаешь, они послушают мальчика двенадцати лет отроду? У нас нет и шансов против роботов охраны, даже если забыть про все те средства защиты, и охотников, что будут ждать нас наверху. —Если не послушают, то я заставлю их это сделать. Мы не можем просто сидеть и ждать своей участи. Свобода не даётся и не принимается в дар, её надо завоевать своими руками! Так, как это делали наши предки, как делал это дедушка, как ты. Если хочешь, оставайся, становись рабом. Но я не сдамся, я буду бороться за себя и за тебя, за нашу свободу, до самого предела! —Ты просто вынуждаешь меня присоединиться. Я не могу стоять в стороне и смотреть, как мой сын гибнет. К тому же, пусть тобой руководит рассвет юности и пыл страсти к справедливости, ты прав. Мы не сможем получить свободу, если не попытаемся. Отец поднялся на ноги, пусть это и далось ему с большим трудом. Удар от охотника сломал ему пару рёбер, и оставил жуткого вида синяк на животе, но ему было не привыкать. Он с детства сражался на поле боя вместе с дедом, когда был такого же возраста как Адам, и это военное прошлое закалило его. Пришлось потратить немало времени на уговоры и убеждение. Многие отказывали отцу и сыну, считая что это пройдёт спустя время, часть просто боялась за свои жизни, или жизни друзей. Но даже так, находились фавны, готовые поддержать бунт. Далеко не все были готовы мириться с происходящим, просто им нужен был стимул. Пусть их было совсем немного, но это не так уж важно. Главное, это показать, что можно и нужно бороться, заставить не желающих и не хотящих менять свой рабский образ жизни фавнов поднять голову, распалить в них пламя революции, как это в свое время сделал Кент Беладонна. Тогда, увидев на примере, что с несправедливостью возможно бороться, они сами придут к нам. Адам с отцом распаляли гнев недовольства, чтобы превратить его в пламя бунта. Собрание бунтовщиков было назначено в одном из пустых боковых столбов. Таких в данной шахте было более чем достаточно, оставшихся после добычи праха. Часть была брошена после добычи всей рудоносной породы в данную сторону, часть вырезалась врезалась самими шахтёрами. Под землёй было самое настоящее поселение, в котором были и жилые места, и "огороды", где растили подземные грибы, чтобы не умереть от недостатка пищи, и многое другое. —Основной проблемой являются охранные роботы. Если мы сможем вывести их из строя, то добраться до подъёма до верхних уровней будет значительно проще. У них есть два пункта управления, на среднем уровне, и на поверхности, которые связаны между собой. Каждый отвечает за роботов на своей территории, ибо верхний пункт не дотягивает своей связью до дна штолен, где находится основная выработка праха. — Если бы мы могли отключить срединный пункт охраны, то все роботы на нижней части шахт отключились. Но пункт хорошо охраняется, так просто к нему не подобраться. В далеке, где-то во тьме шахт, раздался гул. —Что происходит? — свет самодельных праховых ламп заколыхался, освещая обеспокоенное лицо Саваофа, — что-то случилось? — Не думаю. Тенне стоит на входе в этот столб, если бы что-то случилось, вроде проверки, или внезапного общего собрания, то он бы подал сигнал. Может, просто подземный гул? Ответом стал приближающийся свет и звук удара металла о камень. Охранные роботы! — Вам запрещено находиться на данной территории. Сигнал отправлен дежурному по смене. Пожалуйста, проследуйте к дежурному по смене для дисциплинарного взыскания, — стальной голос робота был убийственно спокоен. Фавны попытались скрыться было глубже в туннеле, но стоило им отойти на пару десятков метров, как с другой стороны тоже показались роботы. Засада! Кто-то сдал их собрание, приведя охрану к месту сбора. Самые отчаянные попытались прорваться через стальные фигуры, но роботам были непочем удары кирок и рук. Ради такого важного дела, Диам самостоятельно спустился в шахты. Бунтовщиков здесь не было давненько, ведь он тщательно следил за тем, чтобы устранять любые подобные настроения. В последнем ему помогали редкие стукачи, которые рассказывали обо всём, что происходит в шахтах. Казалось бы, спускаться сюда, к фавнам, не самая лучшая идея, но верный охранник охотник, и огромное количество роботов, давали полное чувство и факт безопасности за свою жизнь. Когда роботы выволокли группу фавнов на развилку, комендант даже не удивился, увидев среди них знакомые лица мужчины фавна и его сына. Было ожидаемо, что они не будут просто сидеть здесь. —Надо же, я удивлён. Удивлён и оскорблён вашим непочтением. Вы серьёзно? Я стараюсь ради вас, даю вам работу, кров и еду, а взамен получаю бунт? — с боковых проходов стало появляться всё больше фавнов, которых выгоняли сюда роботы. Это должна быть показательная казнь, чтобы все видели, что с ним нельзя шутить. —И кто же у вас главный? Кто тот, кто решил лично оскорбить моё благодарственное отношение к вам? Один из охранников, который следил за контролем роботов, подошёл к нему, и быстро прошептал на ухо, — Тенне докладывал, что бунт начали поднимать сын и отец Таурусы. Впрочем, в этом не было необходимости. Даже без этого, Диам мог сходу сказать, кто именно виновен в ситуации. Они уже один раз доставили ему проблем, логично, что доставят и второй. Ну что же, он позаботиться о том, чтобы третьего раза не было. Жест рукой, и старшего Тауруса потащили на середину развилки. Сын пытался что-то сделать, но удар прикладом от одного из роботов опрокинул его на пол. Следом рядом встали ещё двое, схватив парнишку за руки. —Я не потерплю подобного отношения к себе. Раз вы, тупые животные, не понимаете слова, я буду говорить с вами на другом языке. На языке силы! Мелькнуло лезвие меча охотника, и голова фавна покатилась по земле. И полная тишина, только взгляд красноволосого парня выражает ужас и ненависть. Надо бы и его приструнить. Чтобы не было повадно. Роботы держали его крепко, и только это позволяло ему стоять на ногах. Отец... Он погиб! Погиб по его вине, от рук этих ублюдков! — Ты наверное думаешь, что я жестоко поступил с твоим отцом. Что мне нужно было оставить его в живых? — отвратительно самодовольный голос коменданта вызывал желание впиться ему в горло, — но это не так. Я великодушен и справедлив. Я даже не стану убивать тебя, ведь ты ещё ребёнок. Но, я не могу отпустить тебя просто так. Адам пытался упираться, когда его потащили к телу отца. Из головы вытекала кровь, которая в первые секунды фонтаном била из шеи трупа, но теперь образовывала пятно на каменном полу. —Я хочу, чтобы ты навсегда запомнил, что ты лишь зверь, непослушное животное, которое должно подчиняться людям. И чтобы ты хорошенько это запомнил, я оставлю тебе напоминание об этом. Подай тавро, — обратился Диам к одному из роботов охранников. Тот, послушно повинуясь программе, взял клеймо, которым отмечали ящики с сырьевым прахом, и отдал его коменданту. Осознание того, что собирается делать этот человек, парализовало Адама от головы до пят. Сердце бешено колотилось в груди, и только когда Диам направился в его сторону, Адам попытался сбежать, но роботы держали его крепко. —Я оставлю на твоем лице такой след, чтобы ты никогда не забывал о том, что ты. Фавн-охотник с усмешкой схватил Адама за рога, вынуждая поднять голову. Раскалённое тавро приближалось к его левому глазу. —Нет! Нет! НЕТ! Адам подскочил на кровати. Прошёл уже месяц, но кошмары всё ещё преследовали его. —Что, опять кошмар приснился? — Шелл, старый фавн, работающий на сортировке праха, сочувственно похлопал Адама по плечу. —Да, — тихо произнес Адам, неосознанно поднимая руку к лицу, где отпечаталось клеймо. Ему повезло, и глаз не пострадал, пусть и частично потерял в чёткости зрения. —Я не удивлён. Ты тогда так кричал, что если бы гримм могли нас учуять, то сползлись бы со всей округи. —Разве они не могут? —Думаешь, что здесь могло бы творится такое, если бы могли? Земля хорошо глушит эмоции, поэтому первые ремнантцы и селились в пещерах. А прах ещё сильнее экранирует эмоции. Умники говорят, что он испускает какое-то излучение, которое забивает фон, из-за этого ничего и нельзя уловить. Было бы иначе, то гримм давно бы сожрали здесь всех, как на поверхности, так и внизу. —Ясно, — притих Адам. Впрочем, ненадолго. —Шелл, можно вопрос? —Конечно. —Неужели никому нет до этого дела? Неужели ничего нельзя сделать? Почему никто не пытается исправить ситуацию, почему тем, кто следит за комендантом, плевать на то, что происходит на шахтах? —Если бы всё было так просто. Диам имеет много денег и связи в своём начальстве. Он легко может подкупить проверяющих, да и нет никому дела до этого. Эта шахта приносит ему огромное количество праха и денег, и его начальнику ещё больше, вот всем и всё равно. А мы... Что мы можем сделать? Ты сам видишь, в каких условиях мы живём. Нам просто не под силу что-то сделать с ним. Он с лёгкостью подавит любой бунт благодаря роботам и охотникам. Так что, мой тебе совет, Адам. Забудь о прошлом. Даже если ты сумеешь сбежать отсюда, до ближайшего поселения тысячи километров. А одинокий фавн, уставший, замерзший от снега, отличная приманка для гримм, —Под конец своей речи Шелл закашлялся. Каменная чахотка уже давно терзала его, но он держался, не давая болезни взять верх над собой. Только иногда ему приходилось ложится в лазарет, где он и познакомился с Адамом. —Вот увидите, я не сдамся. Мои предки не для того умирали с оружием в руках. Я буду бороться, и освобожу всех фавнов в этой шахте.