Кружок

Руслан оглаживает голое, пьяное, извивающееся под собой тело, целует ключицы, ловя слухом тихие выдохи и вдохи. Ласкает пальцами чужие соски, заставляя их затвердеть. Чуть погодя начинает их целовать, заставляя Эдика втягивать живот и захныкать. — Я обещал в тг-шку кружок залить, как я буду кого-нибудь трахать, — хмыкает Тушенцов, отстраняясь от вздымающейся груди и сжимая руки на талии Эдика. Вовремя он это конечно вспомнил. На это младший лишь выдыхает накопившийся кислород и смотрит на парня снизу вверх. За запертой дверью все пьют, отмечают новый год, стримят, а в это же время они тут... ну, хотя бы дом снят. — Записывай, только ну, — сглатывает, закидывая ноги на чужую талию, притягивая Руслана к себе и обнимая его, — не спускай камеру ниже плеч, мне стыдно будет. — Как пожелаешь, — тянется к тумбе, но тут же останавливается и опускает голову на плечо Друга, дёргаяясь в тике и слишком громко вздыхая. Крайний осторожно гладит его по голове, целует в макушку и послушно ждёт, когда его отпустит. К счастью, это не длиться долго, но, понятное дело, скоро повторится. В перерыве Руслан быстро достает презервативы, смазку. Открывает тюбик с характерным щелчком и выдавливает жидкость на пальцы, тут же спуская их вниз. — Руся, — Эдик сжимает талию парня ногами, шепчет в самое ушко, жмурясь. Он не боится, скорее странно это всё. Даже алкоголь в крови не спасает ситуацию. — Ровно дыши, — целует в шею и начинает вставлять один палец, сосредотачиваясь на вздохах младшего. Не хочет, очень не хочет сделать такому солнцу больно. Крайний слушает, глубоко дышит и расслабляется. Чувства смешанные, но боли нет. Так мило получать заботу, особенно со стороны Руслана.. Эдик рад. Вскоре палец уже двигается к музыканте. Медленно, но размашисто. С его стороны доносятся тихие полустоны, превращающиеся в мычание. Он достаточно расслаблен, но пока что ничего приятного он от этого не получает. К сожалению. Неожиданно Руслана дёргает. Он останавливается и неосознанно сгибает палец в Эдике, вызывая у того стон. Крайний не видит, что происходит с ним, но слишит сложные попытки сделать вдох и чувствует резки дёрганья. Крепко обнимает его, прижимая к себе, стараясь не обращать внимания на боль от давления на стенку кишечника. Гладит Русю по спине и головушке. Проходит секунд тридцать и Тушенцов восстановливает дыхание. Чуть нависает над Эдиком, смотрит в его глаза и впивается в мягкие искусанные губы своими. Целует нежно, но напористо. Не лезет языком, но с радостью прикусывает его нижнюю губу, пока проникает второй фалангой в него. Пара минут и Эдик уже с лёгкостью принимает два пальца в себя, постанывая от того, что Руслан попадает по простате. сжимает его волосы пальцами, смотрит в глаза и стонет. Его плавит. Достались же пальцы Русе такие длинные... — Всё, всё, достаточно! — почти кричит сквозь стоны, когда старший срывается на бешенный темп. Прогибается в спине, хныча. К счастью его жалеют и вытаскивают пальцы. — Блять, — Руслан хочет продолжить фразу, но не может. Вытягивает шею в сторону, пытаясь сделать так, чтобы Эдик не видел его лица. — Всё хорошо, — сразу же шепчет, поворачивая Русю на себя. Смотрит ему в глаза, гладит по щекам и приподнимается, целуя в щеку. Улыбается, сам тянясь за презервативами, — я ночью думаю о смерти, думаю о тебе, — пропевает своим тихим, спокойным голосом строчку из песни Руслана, смотря прямо в его глаза. Даже в темноте они выглядят щенячьми, — Скрути меня как папиросу на седьмом этаже.. — Прямо под твоими окнами погасли огни, — поёт не так уверенно и намного тише, но в той же манере. Смотрит на Эдика, кладет ладонь на его руку и мягко улыбается, — мы умираем, умираем одни, — уже протягивает. Мягко целует его в губы, не углубляя. В этот же момент берет пачку презиков из рук младшего. Сердце Эдика бьётся громче обычного, отдаваясь стуком в голове. Парень гладит чужие щеки, щупая нежную гладкую кожу. Приятно ощущать на себе руки и взгляд Руслана. Очень приятно. Тушенцов открывает защиту, раскатывает резину по своему члену и смазывает его. Взгляд уводит всего на десять секунд, но Эдик уже успевает соскучиться. — Я вставляю. Расслабься и царапай меня, если больно, — шепчет младшему, а после кивка входит одной лишь головкой. Сразу наклоняется и целует Эдичку в лоб. Парень чуть выгибается, мычит и прикрывает галза на пару секунд. Ощущения совсем другие, хоть и Руслан вставил только головку. Дав привыкнуть музыкант входит дальше, максимально плавно и медленно. Начинает расцеловывать чужое личико, дабы отвлечь Эдика от неприятных ощущений. И это помогает: он хихикает с того, что Руся ластится как кот, гладит его по голове и целует в уголок губ. А в это же время старший проталкивается наполовину, начиная медленно двигаться вперёд-назад. Крайний выдыхает стон, смотря на Русю. Любуется его красотой и милотой. Хорошенький такой с ним, послушный. Точно щенок. — Можешь дальше, — спустя минутку говорит Эдик, Руслан послушно ускоряется, входя с каждым толчком глубже. Останавливается лишь тогда, когда чувствует приближающийся тик. За секунду он замирает довольно глубоко в Эдике и сгибается, утыкаясь лицом в его грудь. Рот непроизвольно распахивается, глаза закатываются. — На меня голову подними, — тут же командует младший, поднимая его лицо на себя. Сжимает чужие щёки, не боясь, что его могут случайно ударить. Не так страшно. Руслан наконец спокойно вздыхает через секунд двадцать. Смотрит на Эдика и неожиданно начинает двигаться в нём довольно быстро. На это музыкант простанывает, вновь обняв старшего. Кажется, за тики Руслана переживает тут только Эдик. Темп становится размеренным, довольно быстрым и Тушенцов осторожно убирает руки со своей спины, выпрямляясь. Укладывает ноги парня поудобнее на своих бедрах, берёт телефон и вновь наклоняется, но уже держась на достаточном расстоянии. Руся включает запись кружка, сразу же переключает на заднюю камеру и срывается на быстрый темп, чтобы были слышны шлепки бёдер об бёдра. — Блять, — стонет Эдик, смотрит в камеру, после на Руслана. Хватает его и притягивает к себе, нагло целуя, утягивая в жаркий поцелуй. Камера поворачивается на них, снимая поцелуй сбоку. Тушенцов хорошо держится, стараясь не трясти телефон. впивается в губы Эдика, вдалбливаясь в него. Укладывает руку ему на шею и отстраняется, вжимая младшего в кровать, придушивая его. Возвращает ракурс на него, облизываясь. — Буду трахать тебя во всех позах, пока у меня вставать не перестанет — хмыкает, грубо шепча. Крайний переводит взгляд с камеры на глаза Руслана, улыбаясь. Неожиданно ему стала нравится эта грубость. Может, дело и в съёмке. Эдик горласто стонет и выгибается, а запись заканчивается. Руслан не отправляет кружочек и откладывает телефон, собираясь пересмотреть его и отправить чуть позже. Рука соскальзывает с шеи парнишки, Тушенцов выпрямляется и хватается за бедра младшего, начиная насаживать его на свой член. Эдик вскрикивает и срывается на несдержанные стоны, хватается руками за подушку, выгибается как последняя сука. Понимает, что болеть потом будет всё, но это уже проблемы Эдика из будущего. Руслан сжимает нежную кожу до синяков, входит в Эдика полностью, не давая шанса отдышаться. Крайний мычит, укладывает ладонь на свой член и всего за пару движений кончает себе на живот. Дрожит в оргазме, сладко выдыхая последние стоны. В глазах искры, ноги подрагивают, Эдик рефлекторно сжимает член внутри себя, жмуря глазки. Оглаживая ляжки младшего Тушенцов останавливается в нем и изливается в презерватив, удерживая парня на месте. У самого коленки подрагивают. От такого вида Эдика стояк сходит медленно, что позволяет Русе поцеловать парня, пересмотреть кружочек и отправить его в свой телеграмм канал. — Пиздец нам, — хмыкает, убирая телефон и выходя из Эдика. Слышит его мычание и наклоняясь целует в губки. — засыпай, я вытру тебя, — мягко шепчет, осторожно укладывая податливое тело поудобнее на кровати. Крайний понимает, что они натворили делов. Но уже поздно как минимум. Да и они взрослые люди, могут себе позволить... хотя нет, выкладывать это было позором. Голова Эдика разрывается от мыслей. Руслан быстренько вытирает его, снимает и заворачивает презерватив во влажную салфетку. Грязные заворачивает в чистую. Натягивает на себя трусы и майку, ложась рядышком с Эдиком. Укрывает его и себя одеялом, крепко обнимая. Утром тик ток будет завален этим кружком сто процентов. Но сейчас это не столь важно, в отличие от отдыха. Руся любит и признается Эдику после сна. Секс был минутной слабостью, хоть и такой невероятной.