Под управлением солнца

Мы уснули только ближе к полуночи в объятиях друг друга. Мне снились дальние зеленые луга, простирающиеся до горизонта. Мы с Майки с наслаждением вместе валялись на траве, а когда небо затянуло облаками, и начал накрапывать дождь, он так крепко меня обнял, что я провалилась в мягкую, теплую плотную тьму, совсем не помня себя. Летая в темноте, сквозь сон я услышала, как меня кто-то зовет, и, открыв глаза, увидела склонившуюся надо мной Эмму в комнате, залитой солнечным светом. — Ой, т/и, прости-прости! Ты вчера просила тебя разбудить утром, помнишь? Я тяжело подняла голову от подушки, опираясь на локти: — А, да. Спасибо Эмма, сейчас я… — кое-как освободившись из пут спящего Майки, я откинула одеяло, тут же поняв, что была совершенно не одета. — Ой, — я быстро обратно завернулась в белую ткань. — Извини, я, похоже, э-э-э… Мне надо сначала найти, что надеть. Она неодобрительно стрельнула глазами в сторону кома из одеяла, в котором все еще нежился ее брат, и перевела озабоченный взгляд на меня: — М-м… Подожди минуточку, я сейчас что-нибудь тебе найду, чтобы накинуть! Я уже было открыла рот, чтобы сказать ей, что справлюсь сама, но она тут же умчалась прочь из гаража. Вздохнув, я лишь посмотрела на хлопнувшую дверь и потянула руки вверх, сладко зевая. Невольно мой взгляд остановился на Майки. Он совсем не слышал нашего разговора и продолжал мирно сопеть. Место в его руках, которое несколько минут назад занимала я, освободилось, и теперь он обнимал угол одеяла. Я улыбнулась, убирая с его лица упавшие волосы и медленно потянулась ближе, намереваясь чмокнуть его в губы. Бахнула дверь, и в комнату вновь влетела Эмма, от чего я дернулась, в испуге отскакивая от Майки. — Держи, теперь он твой! — немного запыхавшись, она протянула мне аккуратно сложенную стопочкой зеленую ткань. Развернув ее, я увидела мягкий ворсистый халат. — Ого, Эмма, спасибо! — изумленно поблагодарила я, рассматривая новую вещь. — Не за что, — она ослепительно улыбнулась. — А то он тако-ой приятный и лежит без дела уже столько лет. Остался от тети Сакурако, матери Майки. Замерев, я неловко подняла на нее глаза: — Может быть, тогда мне не стоит… Она махнула рукой: — Пф, да не переживай. Кроме тебя и меня в этом доме его некому носить, — Эмма развела руки, и следом заговорщицки наклонилась, понизив голос, — мне этот цвет вообще не идет... А вот тебе как раз! Ну и, в данной ситуации, сама понимаешь, халат будет как нельзя кстати! Я поежила оголенные плечи от откуда ни возьмись налетевшего сквозняка. Да уж, с этим нельзя было не согласиться. Я еще раз с признательностью взглянула на нее. — Ну вот, одной проблемой меньше, — Эмма растянулась в улыбке. — Умывайся, и… можешь растолкать Майки на завтрак? Мы же уйдем, а это несамостоятельное бедствие, так и останется голодным на весь день. Усмехнувшись, я утвердительно кивнула, и Эмма вышла из комнаты, что-то тихо напевая себе под нос. Завязав на себе приятный на ощупь халат, я посмотрела в сторону Майки и, развернув ворох одеяла, приблизилась к его сонному лицу. Его кожа была нежной и теплой, будто бархатистой. Не сдержавшись, я осторожно поцеловала его в неподвижные губы. Он же не будет против, правда? Медленно облизав его рот языком, следом страстно и с напором я впилась в него. Спустя несколько мгновений, я ощутила его, сначала слабый, но потом все более решительный, ответ. Чуть задыхаясь, Майки глотал воздух, продолжая меня целовать. В конце концов, я оторвалась от его губ, тихо прошептав: — Просыпайся, сладкая булочка, — и, наклонившись, снова чмокнула его в нос. Он чуть приоткрыл глаза и потянулся: — А я думал это со-о-он… у-уа-а-а… — Майки протяжно зевнул, раскрывая на меня сонные глаза, — ну, сначала мне снилось, что ты меня целуешь, а, когда я проснулся, ты и правда меня целуешь… это был сон или..? Он замер на несколько секунд, отрешенно глядя в стену, но следом встряхнулся, еще раз зевнул и посмотрел на меня. — И часто тебе такое снится? — тихо спросила я, уходя от неудобного вопроса. Он хитро улыбнулся, вновь лениво потянувшись: — Я тебе не скажу. Рассмеявшись, я обняла его, медленно поглаживая по волосам, а Майки довольно прижался головой к моей груди. — Погоди… что это? — он отстранился от меня, слегка нахмурившись. — Что? — У мамы был такой же халат. Я неловко прикусила губу: — Это он и есть… Эмма дала мне его, когда… Будто не слушая меня, сосредоточенно насупившись, он вновь изучал зеленую ткань. — Майки, если тебе не нравится, то я… — Нет, — он потряс головой, и его непослушные волосы тут же рассыпались, закрывая лицо, — просто я думал, что он давно уже пропал. Мне нравится. Он мельком заглянул мне в глаза и вновь еще крепче прижался, но, через пару мгновений, задумавшись, слабо улыбнулся куда-то в сторону и, через секунду, резко подскочил и, преодолев несколько шагов, начал рыться за кроватью, выудив оттуда какую-то поношенную тряпочку, протянул ее мне. — Вот, смотри! Пощупав ее, я поняла, что в моих руках сейчас такая же ворсистая ткань, из которой был сделан халат, только жизнь ее гораздо больше потрепала — один угол был полностью истерт, а на другом даже по краям виднелись дыры. — Э-э… И что это? — Часть моей жизни, — Майки с гордостью взглянул на меня, будто показывая нечто грандиозное. — Мое полотенце! Я в замешательстве посмотрела на него. Майки задумчиво почесал нос: — Его купили вместе с этим халатом… наверное. Когда мама в детстве укладывала меня спать, оставляла мне его на ночь, вместо себя. Вот с тех пор я и не могу без него уснуть. — Но ведь… я никогда не видела, чтобы ты засыпал с ним, — все еще в недоумении я посмотрела на выцветшую зеленую ткань в своих руках. Он засопел и проникновенно взглянул на меня: — Когда ты рядом, оно мне не нужно. Наверное, просто… хм… с тобой мне и так спокойно и хорошо? Ничего больше не надо. На миг я вся внутри сжалась от такой его искренности — как он может так просто говорить эти слова? Подавив в себе эмоциональные слезы — мое сердце чуть не разрывалось на части от трепета — я кинулась в объятия Майки, сильно сжав его руками. Почувствовав теплые ладони у себя на спине, я услышала, как он тихо неразборчиво что-то бурчит и улыбнулась, закрыв глаза в умиротворении. Как же я его люблю, боже-боже. Наслаждаясь этой трепетной теплой негой несколько минут, я вдруг вспомнила, что, на самом деле, у меня сейчас не так много времени на это. Разомкнув объятия, я посмотрела в его лицо. Кажется, пока мы сидели обнявшись, кое-кто уже успел задремать. — Майки, — я убрала пару упавших к его глазам локонов, — пойдем на кухню? Эмма просила тебя разбудить на завтрак. — Зачем? Ты же можешь сделать нам еду и без Эммы. Когда все уйдут… — все еще кемаря, он сонно потянулся ко мне. — Просто… э-э-э, мне надо скоро уходить. — Куда? — он ту же поднял на меня острые черные глаза и растерянно нахмурился. Я вздохнула: — Забыла тебе вчера сказать. Я подготовила домашку и хотела сегодня все-таки пойти в школу. Ведь я и так пропустила несколько дней… но если я тебе нужна здесь, то я останусь и… Он потряс головой: — Нет. Конечно, иди. И не торопись, я тебя отвезу. Пока мы позавтракали и собирались, я внимательно наблюдала за Майки. На мое очередное предложение остаться, он все так же мотал головой, но, все же немного сердито надул щеки, хоть и не говорил ни слова против моего решения. Я усмехнулась про себя. Только подумать, сейчас я добровольно предлагала пропустить школу, чтобы остаться с ним, но Майки настоял на обратном. Мы будто поменялись ролями. Мотоцикл заехал на школьный двор, мгновенно притянув к себе все внимание. Я ловко перекинула ногу через байк — дело привычки, теперь я гораздо увереннее себя чувствовала на этой вольной машине — и, не отходя далеко, тут же прижалась лицом к плечу Майки. Его куртка пахла бензином и чем-то похожим на терпкую вишню, отдавая чуть пряными нотками. Обхватив сзади ладонями, я втянула носом этот запах, стараясь вдохнуть как можно глубже. Но Майки, прервав меня, развернулся и, улыбаясь, тронул меня за нос: — Уже жалею, что не оставил тебя дома. Я с сомнением осмотрелась вокруг. — Мы, конечно, уже приехали, но если хочешь… Он закатил глаза и зевнул: — Нет, иди учись, раз уж решила оставить меня тут совсем одного… Я, снисходительно улыбнувшись, потрепала его по волосам: — Не говори глупостей, дурашка. Я совсем скоро вернусь. А пока меня не будет, покатайся, например, с Бабý… — я перебирала пальцами светлые золотистые локоны, а Майки, как довольный кот, подставлял голову под мои ладони, — …но, вообще-то, конечно, тебе лучше полежать дома. Он исподлобья взглянул на меня и надул щеки: — Ну ты же сказала, что у меня уже все прошло! Я дотянулась и потрогала его голову, осматривая место раны: — На тебе и правда все быстро заживает, но, все же, еще не до конца… Но, посмотрев в его просящие глаза, я вздохнула: — Ладно, если не долго… Майки довольно зевнул, смотря на меня через щелочки глаз: — Ну спасибо, госпожа врач. Я хмыкнула. Он наклонился к моему лицу: — Да, кстати, у меня для вас тут есть отдельная благодарность за вашу заботу… Он быстро обхватил меня за талию и резко прижал к себе, целуя в губы. Я охнула от неожиданности, но не сопротивляясь, неуверенно обхватила его голову руками. Майки оторвался от моих губ, с прищуром глядя куда-то за мое плечо: — Они все слишком пялятся на тебя… Мне это все не нравится. Я тихо хихикнула. — Это потому, что ты здесь и потому что мы… ну-у… — слегка порозовев, я неловко замолчала. Отпустив мои плечи, он хмыкнул и, выпрямившись, молча достал из кармана пару маленьких конфет, положив одну из них мне в ладонь, а другую грозно засунув к себе в рот. — Хм-м-м, тогда, ладно. Но сразу скажи мне, если кто-то будет на тебя глазеть, — Майки пригрозил мне пальцем, строго глядя в глаза. Я рассмеялась, сжимая в руке конфетку в хрустящей бумаге, и игриво спросила: — И что, запретишь им даже смотреть на меня? В серьезных глазах заиграли озорные огоньки, и он растянулся в улыбке: — Ага. Потому что только мне можно любоваться тобой, а остальным нельзя! Со стороны школы раздался пронзительный звук звонка. — О, боже! — встрепенулась я, — Мне пора! Он, на секунду задержав мои пальцы в своей руке, все же отпустил их, и я, чмокнув напоследок Майки в щеку, спешно убежала в свой класс. Одноклассники встретили меня лишь удивленными взглядами и тихим перешептыванием. Посмотрев на них, я молча села на свое место, доставая из сумки тетради. За пару этих дней я как будто совсем отвыкла от учебы. Раньше казалось, что ничего нет важнее школьных дел — ведь это мой золотой билет в счастливое будущее. Но сейчас, в настоящем, от того, что по случайности судьбы в моей жизни появился Майки, я уже была так счастлива, что уже ничего не могло быть важнее этого. Но, все же, это не должно быть препятствием для осуществления моей мечты. Как показал опыт, врачебные навыки в жизни с Майки будут совсем не лишними. Я зажмурилась и потерла пальцами глаза, пытаясь отвлечься от своих мыслей и вслушаться в речь учителя. На последних занятиях в конце учебного дня меня начала одолевать тоска. Я уже скучала по нему. Поэтому, когда, выбежав с последнего урока на улицу, я увидела Майки, поджидающего меня у мотоцикла, не сумев сдержать эмоций, радостно кинулась к нему в объятия. Чмокнув меня в лоб, он деловито заявил, что мы сейчас едем перекусить. Я была конечно не против — с ним я готова поехать куда угодно. Устроившись за столик в уже знакомой раменной, я оглянулась вокруг — на стенах все еще был развешан хэллоуинский декор. Я его уже видела, ведь мы как раз были тут, когда работники начали заниматься украшением зала. С этого дня прошло не так много времени, а уже столько всего случилось, будто бы жизнь до Хэллоуина была вовсе и не моей. Я на миг оторопела. Это была жизнь тихой домашней девочки-заучки, которая никогда бы не решилась на все эти поступки. А кто же я сейчас? Опять нахлынули непрошенные воспоминания, о том вечере, когда я сбежала из дома, и встревоженные лица родителей, которые я мельком увидела, быстро уносясь от них на мотоцикле. Сердце кольнуло тревогой. Я все еще не отвечала на нескончаемые звонки матери. Как они там? — Т/и, ты в порядке? Резко очнувшись от своих мыслей, я повернулась и увидела, что Майки, положив голову на сложенные на столе руки, внимательно смотрит в мое лицо. Интересно, как долго он уже за мной наблюдал? — Н-нет, ничего, прости. Просто задумалась. — О чем? — он поднялся со стола, придвинувшись вплотную ко мне. Я взглянула на него и, следом закрыв глаза, глубоко вздохнула, молча прижавшись к нему лицом. Раньше каждая встреча с Майки меня сильно волновала, но сейчас, пережив все трудности и пожив с ним под одной крышей, я наконец поняла, о каком спокойствии в присутствии меня он говорил — теперь я сама ощущаю его в полной мере. — Столько всего произошло за последние дни, — все еще уткнувшись носом в его щеку, тихо ответила я, — Вдруг это меня сильно поменяло? И еще родители... — Хочешь вернуться к ним? — чуть помедлив, еле слышно прошептал он мне в ответ. — Нет... — я склонилась, помотав головой. — Не хочу. Я хочу быть с тобой. Я не вернусь туда. Тяжело вздохнув, я втянула носом воздух и следом почувствовала теплые нежные прикосновения. Обхватив своими ладонями, Майки медленно поднял мое лицо наверх, внимательно вглядываясь в него. Его глаза искрились, казалось, прямо из них в меня проникает теплый радужный свет, заставляя все мои внутренности, трепеща, мелко вибрировать. — Ты вовсе не изменилась, пирожок, — приблизившись, он дотронулся губами до уголка моего рта, — ну, может быть лишь немножко... и в лучшую сторону... Мы так и продолжили беззастенчиво целоваться, пока официант не принес заказанную нами еду.