Домовёнок

      На небольшом острове где-то на окраине Саус Блю, в городе под названием Аки-Она стоял жаркий и солнечный летний полдень. Улицы полнились стрекотом цикад, жители попрятались от жары по домам — послеобеденная сиеста была в самом разгаре.       По сторонам широкой, мощеной брусчаткой дороги за высокими и низкими заборами тянулись два ряда разномастных домиков и особняков. Некоторые — побогаче, другие — более старые и обветшалые. Кое-где на легком ветру поскрипывали раскрытые створки окон.       И всюду вдоль дороги раскинулись душистые плодовые сады. Плети черного винограда обвивали шпалеры, тяжелая лоза по-хозяйски лезла на заборы. Слива уже созрела, созрели и персики, и только поздние яблоки пока едва золотились на южном солнце.       По правой стороне дороги, прячась в скудной тени деревьев, неспешно шел высокий молодой человек. Одет он был явно не по погоде — в плотные серые армейские штаны и так не вязавшиеся с ними белую рубашку с галстуком, темно-синий фрак и шляпу-цилиндр.       Сабо, наконец-то официально признанный первый помощник Монки Д Драгона, шел с первого своего небоевого задания. Успешно выполненного задания!       Он уже встретился с владельцем склада, который Революционная Армия использовала для переброски грузов из Калм Белта в Саус Блю. Владелец этот, чуть седоватый мужчина, не смог скрыть удивления от того, что Драгон прислал к нему кого-то настолько молодого. Между делом не удержался и спросил, сколько Сабо лет.       — Шестнадцать, — соврал тот чуть хриплым, недавно сломавшимся голосом. «Ошибся» почти на полтора года. Но с отросшими волосами и во фраке Сабо выглядел старше своих лет, так что «ошибку» все проглотили безропотно.       Ему отдали папку с перечнем всего, что хранилось на острове. Он передал хозяину склада распоряжения Драгона по маршрутам и пунктам назначения. Забрал сметы по расходам и откланялся.       И теперь Сабо шел по дремотным улицам мирного города и искал Коалу.       Домовенка и Хака Драгон отправил вместе с ним. Не то чтобы в этом была хоть какая-то необходимость — никаких серьезных проблем не предвиделось, остров уж несколько лет был под полным контролем Революционной Армии, и Дозор сюда не совался. Но за прошедший год они втроем успели неплохо сработаться, и начальство посчитало нерезонным менять и перетасовывать напарников.       В их тройке Коала чаще всего играла роль холодного разума, Хак — более сильного и менее холодного разума, а Сабо — того самого локального стихийного бедствия, на сдерживание которого были направлены все силы и здравомыслие его накама.       Во всяком случае, именно такую характеристику дал им однажды Иванков.       Дело было после какого-то проходного задания. На нем Сабо сцепился с пиратским капитаном в порту, а после ухитрился настолько успешно применить навыки, полученные от Кумы и Драгона, что пустил на дно его бригантину. «Коготь Дракона» в паре с Волей Вооружения вполне оправдано считался одним из сильнейших приемов даже в руках у подростка.       После того задания Сабо выяснил, что потопленная бригантина принадлежала флоту Дона Крейга, а претензия «А чо они?!» не являлась достаточной для оправдания порчи чужого дорогостоящего имущества.       С тех пор Хака и Коалу посылали на все задания вместе с Сабо. Предполагалось, что это предотвратит ситуации, за которые потом Драгон будет вынужден извиняться перед кем-то, вроде Дона Крейга.       С Коалой Сабо условился встретиться на этой, центральной улице города у местного продуктового магазина. Он опоздал почти на десять минут — задержался на складе — но обычно пунктуального Домовенка на месте не обнаружил. И теперь он шел по улице в ту сторону, откуда она должна была прийти, ей навстречу. Иногда заглядывал в попадающиеся по пути узкие улочки и переулки — в голову намертво вклинился тот ее рассказ у костра про приставших к ней в порту отморозков. Отморозков, конечно, в мирном респектабельном городе Сабо пока не встречал, но чем черт не шутит?       Домовенок обнаружилась на одной из боковых улочек между двумя изгородями в человеческий рост. Она стояла у левого забора и что-то высматривала в ветвях склонившегося над дорогой дерева. Пакет с продуктами стоял рядом на обочине.       Услышав шаги, Коала только глянула косо, кивнула Сабо и снова уставилась в темную зелень листвы.       Он подошел к ней, тоже посмотрел вверх. На первый взгляд, в густых ветвях ничего интересного не было. Спросил:       — Что там?       — Вишня, — просто ответила Домовенок.       Сабо чуть подвис. Переспросил:       — Вишня?..       Посмотрел на Домовенка. Она продемонстрировала ему руку, испачканную в уже посиневшем на воздухе вишневом соке. И нехотя призналась:       — Вкусная.       Сабо приложил, казалось, все возможные и невозможные усилия, чтобы сохранить серьезное лицо.       — Ты ведешь себя как пиратка, которая объедает несчастных мирных жителей, — заявил донельзя укоризненным тоном: — Как тебе не стыдно?!       Девчонка скептически глянула на него и отбрила:       — Она все равно уже перезрела. И, если бы она была им нужна, они собрали бы ее раньше, как сделали с той, которая висела пониже, — потом настороженно огляделась и добавила: — И очень тебя прошу, говори потише.       С этими словами она примерилась к чему-то высоко вверху, оперлась одной рукой в забор и вдруг резко приподнялась на носочки, запуская вторую руку далеко в переплетение верхних ветвей. Замерла так на мгновение, вытянувшись в струну. Сабо тоже замер, не видя, за чем она тянется, и гадая, дотянется ли.       Дотянулась.       Из зелени ее рука вынырнула уже с отломанным листочком и двумя черными вишнями на сросшихся веточках.       Вишня была настолько перезревшей, что одну из ягод даже тонкие женские пальцы раздавили. Домовенок печально оглядела треснувшую вишню, вздохнула. Потом аккуратно разделила черенки и протянула Сабо ту, которая осталась целой:       — На.       В совершенно смешанных чувствах Сабо забрал у нее ягоду, механически засунул в рот.       Это была южная черешня. Такая сладкая, что ее можно было есть с чаем вместо сахара. Росла она только на некоторых островах в Саус Блю да на самом юге Гранд Лайна, рядом с Калм Белтом. Деревья на самом деле были не отдельными растениями, а колониями, которые прорастали от единого корня. Поэтому вывезти ее с островов и развести где-нибудь еще до сих пор ни у кого не вышло.       Откуда Сабо знал всё это, он понятия не имел. Но вкус почему-то был до одури знаком. Может быть, он жил когда-то в Саус Блю?..       Когда Сабо вновь обратил внимание на Коалу, она уже примеривалась к следующей добыче.       Сабо мельком оценил высоту, потом — рост Коалы.       Не получится. В этом он был уверен абсолютно точно.       — Давай-ка лучше я, — он оттеснил Домовенка плечом, занимая ее место под деревом.       — Теперь ты тоже ведешь себя как пират, — она весело стрельнула глазами.       — Да ну тебя, — отмахнулся он.       Дотянуться до ветки даже у него получилось со второй попытки. Рука вскользь мазнула по ней, прошла по листьям, но несколько ягод Сабо все-таки сумел зацепить. А когда разжал ладонь, понял, что целыми остались всего три из шести. По пальцам побежали бордовые капли, оставляя за собой синие окисленные следы на коже.       — Ууу, — разочарованно протянула Домовенок, заглянув в его руку. Не стесняясь, сцапала одну из целых и тут же съела.       Сабо доел две оставшиеся и одну не слишком размазанную, и оба они замерли, задумчиво глядя вверх.       Вишня висела только на самых верхних ветках, метрах в трех над землей. Черные ягоды матово блестели на солнце, притягивали взгляд. И никому — ни Сабо, ни, тем более, Коале — не хватило бы роста, чтобы до них достать. Даже если подпрыгнуть.       Домовенок грустно вздохнула. Посмотрела на Сабо. Спросила:       — Ну что, идем?       — Погоди.       Конечно, они могли бы сейчас просто уйти, раз дотянуться до вишни не получалось. Но Коала выглядела такой удрученной. Да и сам Сабо вошел во вкус и на четырех вишнях останавливаться не собирался.       Он смотрел вверх на вишню и думал. И в голове у него медленно оформлялась одна мысль.       Он косо глянул на Коалу. Потом на вишню. Потом снова на Коалу. И сказал:       — Есть идея.       Когда он обрисовал ей идею, девчонка поменялась в лице и даже отступила на шаг назад. Закусила губу, посмотрела на Сабо, потом вверх, на вишню. Похоже, недоверие в ней боролось с желанием объесть дерево до самой макушки. И, наконец, словно нехотя она спросила:       — Не уронишь?       — Не уроню, — пообещал он. Повернулся к ней спиной, присел на корточки: — Лезь давай.       На закорки к нему она лезла неумело и неуклюже — явно никогда раньше этого не делала. Перекинула ногу через плечо, пошатнулась и чуть не свалилась. Чтобы не завалиться на бок вместе с ней — на корточках Сабо сидел неудобно и неустойчиво, — он придержал ее, не видя, за что хватается, помог выровняться.       Коала что-то неразборчиво пробормотала сверху, ухватилась ему за шею, быстро перекинула вторую ногу, устраиваясь на плечах.       А Сабо вдруг понял, что схватился за Домовенка не самым удачным образом. Рука его сжалась на ее бедре аккурат там, где заканчивалась резинка чулка. Под ладонью оказалась граница между плотным капроном и прохладной гладкой кожей. И жест этот, на его взгляд, получился какой-то… слишком двусмысленный.       К лицу прилила кровь, и ушам разом стало жарко. Сабо поспешно убрал руку. И порадовался, что у него отросли волосы — под ними не было видно, как уши покраснели, точно ошпаренные.       — Держись крепче, — проворчал он, чтобы скрыть неловкость.       Домовенок в ответ лишь тихо угукнула откуда-то сверху.       Она оказалась легкой. Даже слишком легкой для девушки пятнадцати лет. Почему-то на шее она ощущалась не тяжелее походного рюкзака. Наверное, он целый день смог бы протаскать ее вот так, и устал бы не сильнее, чем обычно.       А еще она не шевелилась. Вообще. Совсем. Сабо чувствовал только, как ее пальцы чуть подрагивали, ухватившись за его затылок и зарывшись в волосы. Ну да, держаться-то ей больше было не за что.       — Ну, что там, ты достаешь? — он чуть мотнул головой, поторапливая.       — А?.. — прозвучало это так, словно ее застали врасплох. Но Домовенок, кажется, наконец отмерла. Чуть помолчала, поерзала на его плечах. И, наконец, сказала: — Да, достаю.       А в следующий же миг перед его глазами оказалась большая и черная спелая вишня в перепачканной сиреневым соком девичьей руке.       Пару секунд Сабо в ступоре на нее смотрел. Потом аккуратно забрал, тут же запихнул за щеку. Надкусил.       Во рту разлилась приторная сладость. В каждой ноте вкуса — тепло и свет яркого южного солнца, душистый запах цветов и фруктов, такой дурман, что от него кружилась голова.       Когда Сабо открыл глаза — они у него как-то сами собой зажмурились, — перед носом уже маячила еще одна вишня. А потом еще одна. И еще…       Иногда Домовенок замирала на его плечах, и он слышал, как в траву падает объеденная косточка. Иногда просила подойти поближе к забору или наоборот отойти дальше.       Кажется, с его плеч она дотягивалась до самой макушки дерева. Вишня была чуть теплой, нагретой на солнце, такой перезревшей и сладкой, что ее хотелось запить водой. У каждого человека однажды случается самая вкусная вишня в его жизни, и, похоже, у Сабо это была именно она.       На легкий шорох за забором ни он, ни Домовенок не обратили внимания, занятые объеданием дерева. А, между тем, шорох был, было и тихое принюхивающееся сопение, пока, скорее, вопросительное, чем угрожающее. Потом сопение перешло в предупредительный рык, который тоже остался проигнорированным. А потом вдруг совсем рядом с забором раздался оглушительный звонкий лай.       Сабо вздрогнул, отшатнувшись, Коала на его плечах чуть ойкнула, больно схватилась за волосы в попытках не свалиться.       Шорох под забором усилился, стал злым и обиженным. Следом из сада послышались пока отдаленные шаги, возмущенный «ах» и громкий окрик мужским голосом:       — Эй вы, шпана! Что это вы там делаете?!       Сабо и Коала растерянно переглянулись. И одновременно скорее почувствовали, чем услышали — звук отпираемой калитки, совсем близко.       Коала с его плеч буквально скатилась. Сабо подхватил с земли пакет с продуктами и понесся по улице вслед за Домовенком.       В спину им летел громкий угрожающий лай и крик:       — Поймаю — уши оборву, шпана!              *              Вечером того же дня Сабо созвонился с Драгоном по ден-ден муши.       Из динамика голос начальства звучал устало и немного дергано — Сабо даже на слух мог определить, что командир не спал что-то около суток и последние несколько часов глушил кофе литровыми кружками. Поэтому теперь его мучала тахикардия и легкое заикание из-за скачущих зайчатами мыслей.       Сабо отчитался по снабжению, кратко пересказал свой разговор с хозяином склада. Выбранные маршруты Драгон утвердил, практически не вникая. И сказал:       — Все документы отдай Коале под ее личную ответственность, пусть отвезет их в Штаб.       — Учитель?.. — не понял Сабо. Он, что, ухитрился где-то облажаться?..       — А к тебе у меня будет особая просьба, — никак не отреагировав на реплику, продолжил Драгон. Сабо ужасно захотелось облегченно выдохнуть, но он сдержался. — Скажи Хаку и Коале, чтобы завтра вечером уплывали к Балтиго вдвоем. К сожалению, я не могу оставить их с тобой, для них у меня есть другое задание.       Сабо нервно сглотнул и только коротко угукнул в ответ.       Не то чтобы его очень расстроила или удивила эта новость. Но неприятная тяжесть на сердце появилась. Все же за прошедшее время он успел слишком привыкнуть к своим напарникам, и даже поучающий тон Хака и правильность Коалы бесили словно бы меньше, чем поначалу.       Его ответом Драгон, похоже, удовлетворился, поэтому заговорил снова:       — Тебе придется задержаться в Аки-Оне еще на пару дней. Через три или четыре дня в порт зайдет корабль под флагом юго-восточной торговой гильдии, флаг зеленый с золотым свитком и лентой. Это наш корабль, не пропусти и не перепутай. У него стоянка всего три часа. Этот корабль отвезет тебя к острову, где сейчас идет гражданская война. Я плохо представляю себе, что там сейчас происходит, тот остров лежит за пределами радиуса действия наших передатчиков. Но слухи доходят тревожные.       — Мы тоже будем без связи со Штабом? — уточнил Сабо.       — Верно, — откликнулся Драгон. — Но, насколько мне известно, Линдберг уже там. Он обещал или наладить связь, или придумать, как иначе передать нам сведения.       И Драгон внезапно замолчал. Некоторое время из динамика доносились только помехи. Похоже, командир или на что-то отвлекся, или искал документы. Но потом, когда Сабо уже начал бояться, что связь прервалась, голос зазвучал снова:       — Экипаж корабля идет на подмогу к силам сопротивления, по слухам, у них не хватает людей, а один из командиров недавно был убит. У меня есть нехорошие подозрения, что замес там не на один год. И иногда войска местного короля узнают о таких передвижениях армии повстанцев, о которых никак не могли бы узнать, не будь у них шпионов. Сабо, я понимаю, что у тебя несколько другой профиль. Но поручить это я могу только тебе. Твоей задачей будет проникнуть в штаб врага, прийти к ним добровольцем. И постараться вычислить тех, кто шпионит в штабе повстанцев.       — Думаете, меня не вычислят? — Сабо практически не сомневался, что вычислят моментально. Ну какой из него солдат королевской армии?..       Только Драгон, похоже, был иного мнения:       — Тебя единственного из всех нас будет сложно вычислить. В тебе видно дворянина, как бы тебе не было противно об этом думать. И сейчас это обстоятельство очень нам на руку. Ты можешь назваться обедневшим аристократом, который прибыл с ближайшего острова и решил заработать денег на войне. Или сыном аристократа, который фанатично предан Мировому Правительству, а потому сбежал на войну. В общем, у тебя есть много вариантов, и все они будут звучать достаточно правдоподобно. Какой из них выбрать, решай по ситуации.       Сабо молчал. Он не знал, что ему говорить и что думать.       Это было серьезное задание. Очень серьезное. Настолько, что он начинал сомневаться в собственных силах. Сможет ли он хотя бы подступиться к заданию уровня командира Революционной Армии? Не говоря уж о том, чтобы успешно его выполнить.       По всей видимости, Драгон вполне верно истолковал его молчание.       — Сабо, послушай меня, — его голос зазвучал непривычно тихо и едва различимо за помехами. — Я не буду настаивать и не стану считать тебя трусом, если в итоге ты откажешься. Это, действительно, очень опасно, и у меня все еще есть сомнения. Я еще раз повторю — решай по ситуации. Если на острове ты поймешь, что игра не стоит свеч или что не справишься, не рискуй понапрасну. Но оценивай ситуацию не сейчас, а тогда, когда увидишь все своими глазами.       Они говорили еще буквально пару минут, а потом Драгон быстро отключился.       В ту ночь Сабо практически не спал. Приятные фантазии, в которых он с блеском выполнял задание и совершал что-нибудь еще невозможно героическое, перетекали в полные ужаса мысли о том, что он может с треском провалиться. И тогда его поймают и казнят. Хорошо, если повесят. Но в арсенале некоторых королей были варианты гораздо страшнее.       Потом он подумал, что обычно подобные задания выполняла Бетти, и что-то давненько о ней ничего не слышно. Надо было спросить про неё у Драгона, пока была такая возможность. Впрочем, он еще сможет узнать что-нибудь от Линдберга, если, конечно, этот минк интересуется хоть кем-нибудь из собственных союзников.       Он уснул под утро, когда за окном едва забрезжил рассвет. В тревожном прерывистом сне к нему пришла Бело Бетти. Голосом Коалы она рассказывала ему о своем последнем задании. Бетти шпионила за королевской армией на Сой Бине, возила послания из их штаба на Балтиго.       Ее повесили.              *              Хак с Домовенком отплывали с острова после полудня. Сабо проводил их до причала, помог занести вещи на борт, попрощался. Пообещал сильно не задерживаться — вот поможет повстанцам захватить целый остров до последней деревушки, и сразу назад, домой.       Посмеялись.       Сабо стоял на пристани и смотрел, как на корабле медленно падают, раскрываясь, паруса. Хак с Коалой стояли у борта и изредка махали ему. Он махал в ответ.       Почему-то казалось, что он увидит их теперь очень нескоро. Настолько нескоро, что, возможно, когда они вновь увидятся, с трудом узнают друг друга. От этой мысли в груди рос такой тяжелый камень, что от него становилось трудно дышать.       Корабль отчалил, и всё отдалялся и отдалялся. Вскоре Сабо уже не мог рассмотреть Хака и Домовенка. Но он стоял на пристани до тех пор, пока последний треугольник паруса не скрылся во влажной дымке над морем.       В тот же день Сабо сменил гостиницу на ту, что была подешевле и поближе к порту. Женщина за стойкой регистрации дала ему ключи от одноместного номера. Из его окна был виден узкий и темный двор-колодец, мусорный контейнер и рассевшиеся на нем галдящие чайки.       Сабо перенес вещи и принялся ждать. Он пытался сосредоточиться хоть на чем-нибудь, даже раздобыл у хозяйки пару книжек исключительно приключенческого и развлекательного содержания. Но ничем не мог надолго себя занять. Он ходил на причал ежедневно, высматривал корабль сначала вдалеке в море, потом — среди причаливших.       Корабль задерживался. Его не было видно ни на четвертый, ни на пятый день. На нервах Сабо объел пару черешневых деревьев и на этот раз остался незамеченным.       Иногда он пытался тренироваться, но толку от этого было чуть. Ему не хватало равного противника, а на третьей сотне отжиманий одолевала скука.       Возможно, в тихой и сонной Аки-Оне Сабо окончательно полез бы на стену со скуки и в конце концов тронулся бы умом, если бы на десятый день в море не показалась шхуна под флагом торговой гильдии.       Всё когда-нибудь случается впервые. Впервые Сабо был рад увидеть Морли.       — Сабо! — гигант распахнул объятия и двинулся ему навстречу.       — Я тоже рад тебя видеть, — от медвежьего захвата, именуемого Ива-саном не иначе как «обнимашкой», Сабо благоразумно увернулся, а Морли не стал настаивать. — И Карасу с тобой?       За спиной гиганта маячил высокий мужчина в маске. Он молча кивнул вместо приветствия, подошел неслышно.       — Как видишь, Драгон настроен серьезно, — Морли хитро подмигнул, улыбнулся.       — А это что такое? — но Сабо уже отвлекся, рассматривая шхуну, на которой они прибыли.       Странный это был корабль. С виду обычный трехмачтовый парусник, но это только если не приглядываться. А если смотреть внимательно, то у кормы, внизу, там, где по прикидкам располагалась вторая палуба, сбоку от корпуса обнаруживался большой винт, как лопасти мельницы. Нижней своей частью винт касался воды и тонул в ней примерно на треть.       — Что? — Морли обернулся, проследил направление его взгляда. Лицо его просветлело. — А, это! Это новое изобретение Линдберга, чтобы не зависеть от попутного ветра. Двигатель. Полезная штука, я тебе скажу!       — … Пока не сломается, — на грани слышимости, куда-то в сторону сказал Карасу.       Но его почему-то все услышали.