oh, it’s so hard to have someone to love

Мисора Наоми знает этого персонажа, Рюдзаки, всего несколько дней, и уже кажется нелепым, что то, что он ещё сделает, удивит её. Он уже разгадал казалось бы невозможную головоломку, которую оставил убийца, ползал по месту преступления на четвереньках и слизывал с пальцев клубничное варенье, доставая его из банки. Однако сейчас Наоми пытается заснуть (или притворяется, что спит, пока её мысли мечутся, когда она думает о деле, об Л, о Рэе, о своём отстранении в ФБР и причине этого – о том парнишке с невинным взглядом, который был преступником), когда слышит чьи-то всхлипы. Звуки похожи на смех – сначала искажённый (грустное оправдание для смеха), но тем не менее это смех. Она на цыпочках пробирается по квартире того мертвого мужчины (она старается не думать об этом слишком много) к источнику звуков, вооружённая фонариком и своими познаниями в боевых искусствах, и тут до неё доходит, что плачет Рюдзаки. Она достаёт фонарик и направляет его на фигуру, скорчившуюся в углу спальни жертвы. При таком освещении Рюдзаки выглядит по-другому – симпатичнее. Он не такой бледный, и в темноте в его глазах появляется красный оттенок. – Эй! – слышит Наоми свой собственный голос. – Почему ты плачешь?! В её интонации никогда не было таких запинок. Рюдзаки вздрагивает, как будто он до этого не заметил направленного на него слепящего света. Может, и не заметил. Он кривит губы в странной улыбке, и Наоми понимает, что она опускается на пол и подползает ближе, подражая его движениям. – Почему тебя это волнует? – спрашивает он, и в его голосе слышится странная дрожь, и он смотрит не столько на неё, сколько поверх её головы, как будто там есть что-то, что может видеть только он. – Поцелуешь меня? – спрашивает она по какой-то причине, которую сама не может понять. Мисора Наоми не из тех женщин, которые ложатся на пол и целуют странных парней по собственной прихоти. Или, может быть, из тех, потому что он говорит: "Да", и это чудесный, потрясающий поцелуй. У его губ лёгкий привкус клубники, и у неё дрожат колени от ощущения его рук на её спине, когда они целуются. Наоми не позволяет себе зацикливаться на том факте, что с Рэем она никогда не испытывала ничего подобного. Когда они отрываются друг от друга, он ещё одно мгновение смотрит на неё, и его глаза всё ещё красноватого оттенка от этих таинственных слёз, а затем она возвращается в постель. Они не будут говорить об этом утром.