True Sapphire.

***

Атеш всегда в себе больше таил, нежели открывал. Никогда не возвращался туда, откуда уходил, но судьба, как кукловод , подбрасывала каждый раз новые коррективы, и Атеш, который когда-то бежал из отчего дома, разбитый горькой правдой, вернулся. Больше не мальчик. Больше не сломлен, собравший себя по крупицами и готовый противостоять  всему миру. В день своего возвращения первой кого он увидел была, та самая маленькая девочка в красненьких туфельках, которую он оставил и бежал пятнадцатилетним подростком в Америку. Из маленькой девочки, которую он в детстве называл «Лунным светом», она расцвела в прекрасный, дивный цветок, самый красивый, что он мог видеть из тех многочисленных клумб, встречающихся на перепутье жизненного пути. Увидев ее впервые, Атеш сразу понял, что эта девушка будет принадлежать ему.   И ему было совершенно плевать, что она принадлежала другому, что внутри неё растёт плод, предавшего ее мужчины. Он был готов, готов любить ее со всеми изъянами, готов был и принять ребёнка, что рос внутри неё, стать ему отцом.    В этом ребёнке Атеш находил связь с Ферайе, надежду на то, что когда-нибудь она его полюбит. Ферайе была первой, кому Атеш признался в чувствах и первая, кто отверг его. Тогда Атеш впервые испытал невероятную боль, и эта боль породила больше сомнений в его голове. Ситуации, что раньше представали, как понимающее недоразумение, теперь открывали совершенно другие подозрения, и Атеш впервые не поверил Ферайе. 

***

Правда разрушила его. Человеком, бросившим Ферайе умирать в том пожаре, откуда он ее вытащил, оказался его младший брат — Яман. Яман, который разрушал и ломал все, что его окружало, как игрушки в детстве, был возлюбленным его Ферайе.

***

Атеш уже не был для Ферайе чужим человеком, он был для неё нечто большим, не просто защитник, сберегший ее от позора, и Ферайе часто терзала себя мыслями о стыде, о лжи, которую так и не осмелилась ему рассказать, чтобы он наконец узнал правду. Все усложнило и пробуждение Боры Бакырджи, и Ферайе впервые в страхе за жизнь своего ребёнка от собственного бессилия, принимает решение уехать.  В этот злосчастный вечер к ней вновь явился Яман, увидивший сквозь открытую дверь, как Ферайе собирает свой чемодан, желая поскорее покинуть особняк. — Чего ты хочешь от меня, Яман? — Ферайе смело бросает вопрос в сторону бывшего, который несколько дне назад обещал ей рассказать обо всем Атешу и опозорить не на весь особняк. — Говори или не трать моего времени! На лице Ямана все такая же безумная усмешка, он молча наблюдал, как девушка  нервно закидывала вещи в чемодан, наверняка, она была на нервах из-за его слов. — Почему ты уходишь? — наконец задаёт вопрос молодой человек и подходит ближе, усаживаясь с ней рядом на диван. — Ты носишь ребёнка Атеша, даже если он узнает правду, он продолжит заботиться о своём ребёнке, быть может и тебя простит со временем. — Это мой ребёнок. Нет необходимости привязывать Атеша к себе через ребёнка. — наконец честно с облегчением, произносит Ферайе, застёгивая молнию красного чемодана.  Ферайе чувствует, что ком в ее горле подбирается выше, становится тяжело дышать, она уводит тёмные глаза в сторону, ложь парализовала ее полностью, она хочет сорвать с себя ее оковы. И тут ее взгляд встречается с сверлящим ее взглядом Борой Бакырджи. Безысходность какая-то. Человек который разделил их жизнь с Яманом на до и после, стоял с одной стороны, а с другой был Яман, что грозился разделить ее жизнь с Атешем на до и после.  — Кто отец твоего ребёнка? Ферайе возвращает в реальность голос Ямана, которы на мгновение стал прежними Яманом, словно загорелся какой-то надеждой. Какой смысл был в надеждах, если Яман бросил ее погибать, разрушал все ее девичьи мечты стать ему женой в свадебном платье матери, продолжить учебу? Ферайе продолжает смотреть на Бору, который выжидающе ждал, чьё же имя черноволосая красавица назовёт. — Оставь меня, Яман. Это мой ребёнок, к тебе он не имеет никакого отношения. — Ферайе отчужденно вырывает руки и отталкивает от себя Ямана.  В голове звоном бьют слова, сказанные Атешу. « — Атеш, я не смогу тебя осчастливить.» Атеш признался ей в чувствах, на которые она не могла ему ответить, даже если бы Ямана не было, она не могла ему ответить, потому что не считала себя достойной его, он — сильный, волевой, закалённый, как сталь, надежный и такой редкий в этом мире на вес золота. А что она? Она врала ему, оставляла, и не могла ничего поделать со своей девичьей дуростью. Потом Атеш, не предупредив, озвучил новость о ребёнке на весь особняк, и тогда, Ферайе испугалась больше, почувствовав в его голосе нечто большее, словно крик о том, что он никогда теперь ее не отпустит, и теперь ей придётся идти с Атешем до конца, пока не родится малыш. Простит ли он ее, когда вся ложь вскроется?  Когда Яман уходит, Ферайе спешит покинуть особняк, как можно быстрее, она верила в то, что сможет отыскать зеркало, в которое посмотрит без угрызения совести, когда расплатится за свою ложь отказом от тех, кого любила больше всех. Ее израненная душа нуждалась в исцелении, успокоении и наполнении жизнью. Девушка идёт медленным шагом к выходу и вспоминает, как Алейна закатывает истерику на весь особняк, увидев Ферайе и Ямана вместе, и в тот момент, когда все утихает  Ферайе поднимает испуганные глаза на балкон, где видит разочарованный взгляд Атеша, что пристально с болью смотрит на неё, ей становится не по себе, в голове  пролетели те самые слова. «Больше всего я ненавижу ложь, какой бы ни была причина.» Ферайе останавливается, глаза обретают блеск и расширяются от неожиданного понимания, что Атеш мог обо всем узнать. Ферайе спешно идёт  к выходу  пересекая калитку  ведущую во двор и дому прислуги и мечтает о том, чтобы такси скорее приехало. В груди что-то болезненно заныло, а в животе  отдавалась тянущаяся боль. Черноокая красавица испугалась, что вскрывшись вся правда наружу, она увидит того самого несгибаемого Атеша. Все усложнилось и с его признанием в чувствах, и Ферайе отказываясь от возможности стать счастливым с другим, чувствуя вину, снова вдалбливала себе в голову, что любит Ямана. А ведь ее уже ничего не связывало с ним, кроме этого ребёнка, что сохранен, благодаря защите и поддержке Атеша. Ферайе облегченно вздыхает, когда видит подъехавшую желтую машину, ей осталось несколько шагов, чтобы совершить задуманное. — Ферайе? — в спину ножом врезается голос Атеша, когда таксист уже собирался положить ее чемодан в багажник.  — Поехали быстрее, пожалуйста. — она умоляет водителя и спешит заскочить в салон автомобиля, но Атеш успевает остановить ее. Дверь авто громко хлопается, Ферайе вздрагивает, Атеш протягивает водителю крупную денежную купюру. — Брат, достань чемодан моей супруги, она передумала уезжать. — Атеш лживо улыбается водителю, а сам бросает короткий взгляд на Ферайе, которая вновь собиралась его покинуть, ничего не сказав.  Мужчина отвозит чемодан в сторону, и Ферайе послушно следует за Атешем, они останавливаются возле его машины. — Ты собиралась вот так уехать Ферайе? — с тяжёлым вздохом его вопрос наконец застаёт ее врасплох. — Ничего не объяснив и не рассказав? — Правда причиняет боль, Атеш. — ее мелодичный голос, наконец выдаёт причину ее побега. — Меня больше нет, Атеш… — голос полного разочарования и признания собственной никчёмности. Она больше не хочет держаться ни за Ямана, ни за Атеша. Ей все ещё хочется найти зеркало, в которое она сможет посмотреть без угрызения совести. — А ты была? — срывается с мольбой вопрос Атеша, что несмотря на всю правду, не мог смотреть на неё с ненавистью и обидой. Словно два мира, противоположных стихий боролись в нем отпустить эту женщину или же воспользоваться шансом остановить.  Он знал о ней больше, чем она сама. Та ли Ферайе, кем пыталась казаться здесь и сейчас? Быть может она совершенно не знает, кто она на самом деле и кем может стать. Атеш снова брал словами, и Ферайе уже без всякой наигранности обиженной девочки, чтобы этот мужчина наконец отступил, пока она сама не сдалась, посмотрела на него поразительным взглядом обреченности. Нужно идти быстрее, она уже не выдерживает, и тогда он вновь ее останавливает. — Разве, я не заслужил последний разговор? Атеш заслужил больше, чем последний разговор, больше чем слова благодарности, он заслужил и более достойную женщину, чем она. Ферайе всегда будет ему благодарной за все, и возможно, если бы не ребёнок в ее утробе, который, по ее мнению клеймо на всем, она попробовала дать себе шанс сделать его немного счастливым. — Один разговор, Ферайе, а потом я сам отвезу тебя туда, куда ты хочешь. Почему она с самого начала ничего не рассказала ему? Если причина в том, что она не хочет, чтобы Яман узнал о ребёнке, и пожелала бы сохранить все в секрете, Атеш все равно бы не оставил эту девочку в беде и поддержал бы ее. Только, что происходит с той сильной женщиной, что он вытащил из огня и обещал держать за руку до конца их совместного пути? Она стала безрассудной, глупой и рассеянной, не думая о последствиях своих поступков. Атеш должен вернуть ее на землю с витающих облаков, пока она не свалилась в ещё более глубокую яму, разбиваясь о реальность. — Хорошо, только мы можем это сделать в другом месте? Разговор предстоял долгим и сложным, она не хотела, чтобы кто-то услышал  их разговор, если ей и придётся объяснить правду, горечь которой невыносима, то она это сделает только перед Атешем. Он больше всех заслужил узнать правду.  Она словно почувствовала облегчение, несмотря на боли в животе, что сейчас груз лжи с неё спадёт и больше не нужно будет лгать.  Они едут молча до ближайшего открытого кафе, бросая друг на друга последовательные взгляды по очереди.  Теперь не знал и Атеш. Что он должен спрашивать и зачем? Их связывал договор фиктивного брака. В день ночи хны, он сам запретил ей говорить что-либо о своём прошлом, она не раз просила прощения и молвила о стыде. Правда приносила боль, но и Ферайе пыталась оборвать нити слепоты, но только лишь угодила в них сильнее.  Они добираются до маленького и уютного кафе, Атеш подаёт ей руку, так как машина была неудачно припаркована, и Ферайе смотрит на него ошарашенным взглядом. После всего, этот мужчина все ещё продолжает хорошо к ней относиться? — Здесь опасный спуск, ты можешь упасть, чтобы малышка не пострадала. — Атеш,  как всегда учтиво обьясняет причину своего повышенного внимания, он все это время честно заботился о Ферайе и малышке.  Ферайе кивает и благодарит его улыбкой, как и обещала, делая это так легко на интуитивном уровне, этот жест связывал их всю жизнь.  — Ты не голодна? Тебе и ребёнку нужно много кушать.— снова прежняя забота перед тяжёлым и напряженным разговором. Атеш кладёт ей руку на холодную ладонь и смотрит на неё поразительно спокойным взглядом, заверяя, что если она все расскажет и примет решение продолжить их договорённость, он останется рядом. — Закажи мне сок, пожалуйста.  На мгновение, которое Атеш оставляет ее, Ферайе тяжело вздыхает и нервно сцепляет руки. Откуда у него такая способность оставаться таким спокойным? Откуда столько благородства и порядочности в этом мужчине? Он приносит ей любимый апельсиновый сок, и даже позаботился, чтобы он был натуральным, а не консервированным из упаковки. Мужчина садится напротив девушки и наблюдает за тем, с какой жаждой она пьёт сок, а ведь раньше он не мог заставить ее съесть и тарелку супа.  — Почему все это случилось, Ферайе? — мягкий голос мужчины разрушает тишину без всякой конкретики. Атеш не хотел давить на неё. — Потому что во всем случившемся виновата только я, Атеш. —  ей тяжело даются слова, она ставит уже пустой стакан на поверхность стола и смотрит на Атеша. — С самого начала. Окан и Яман пострадали в ситуации с Борой из-за меня, мне не нужно было обманывать никого. Ни тебя, ни себя. Во всем виновата только я, Атеш, никто кроме меня. В этот момент Атеш поднял свои глаза на Ферайе, и смотрел на неё с неким восхищением, она единственная, кто честно признал свою вину, но он ничего не может поделать с разрастающимся зерном справедливости внутри. Он бы и сейчас ее защитил, обрушил бы свой стальной голос на всех, заставив заткнуться, но в груди щемящей болью зудело и разрывалось. Он любил эту женщину, что солгала ему, скрыв правду, к которой он не был готов и отрицал до самого конца. — И, что ты будешь делать, Ферайе? Яман рано или поздно узнает, что это его ребёнок.  Ферайе все также пожимает плечами, но кажется знает ответ на его вопрос.  — Мне нужно разобраться в себе, Атеш. Найти понимание того, как я буду жить дальше со всем, и для этого мне нужно уйти одной. В твоей комнате в ящике туалетного столика, я оставила письмо для отца, я все объяснила, папа поймёт меня. — Ферайе немного прерывается, когда мимо их столика проходит официант, а затем продолжает. — Я оставила Несрин деньги с продажи образцов своих работ, их хватит, чтобы оплатить сиделку на несколько месяцев, пока я устроюсь на новом месте. Проследи пожалуйста, чтобы они потратили их на папу, а не собственные развлечения.   Ферайе смолкает, а Атеш, как дурачок очарованно слушает ее, и готов повторить слова о том, что Ферайе, действительно сильная женщина, которая удивляет его каждый раз.  — Я могу что-то сделать для тебя?  Ферайе нервно сглатывает, и не находит слов. — Как ты можешь быть таким после всего вреда, который я тебе нанесла?  Атеш улыбается сквозь лёгкую усмешку, Ферайе ещё предстоит многому научиться и однажды она поймёт почему во всей случившейся ситуации он винил только Ямана, а не Ферайе. — Есть вопросы Ферайе, ответы на которые можно получить только со временем.  Ферайе смотрит на настенные часы и понимает, что их время вышло. — Атеш мне нужно ехать, надеюсь однажды ты сможешь понять и простить меня, а я смогу найти место, где расплачусь за все свои ошибки, чтобы найти силы на новую жизнь. Я никогда не забуду твоей доброты и того, что ты сделал для меня. — Ферайе сбрасывает последний груз с сердца, и тянет свои тоненькие ручки к его руке, заключая его большую кисты свои аристократичные ладони.  Все что она может сделать в этот момент, это оставить ему этот легкий поцелуй на его руке с надеждой, что когда-нибудь он простит ее. Девичий силуэт поднимается из-за стола, запахивая светлое пальто и зацепившись за ручку чемодана, Ферайе спешно выходит из кафе, чтобы успеть добраться до вечернего автобуса в Стамбул. Девушка спешно спускается по ступенькам, аккуратно стягивая чемодан, но чья-то рука подхватывает ее. — Атеш, я правда спешу, и у меня не осталось времени.  Ферайе поворачивается и видит рядом с собой Ямана, чьи глаза налились гневной кровью.  — Вы с Атешем обманули меня, я все слышал! Ферайе разочарованно прикрывает глаза, поджимая тоненькие губы, прежде чем отдернуть руку от Ямана и спуститься со ступенек. — Ты первый кто разрушил все ложью, Яман, не нужно никого винить в том, что ты оказался безответственным за тех, кого приручил.   На этом пути, который она собралась проходить без Атеша, не было места для Ямана, хоть и Ферайе чувствовала вину за то, что Яман так и не узнал от неё, что девочка, которую она носит его ребёнок.  — А теперь, позволь мне понести наказание за причинённый другим людям вред и пойти своим путём, надеюсь, что ты Яман тоже сможешь найти для себя прощение. — Я должен искать для себя прощение? Это вы с Атешем бесчестные ублюдки, которые обманули меня, и кто вообще знает от кого ребёнок в твоём животе. Откуда, мне знать чем вы занимались с Атешем с момента его приезда?! Голос Ямана заливался безумием, Ферайе потрясённая его обвинением смотрит на него, и пытается отыскать в человеке того Ямана, которому она себя подарила, в котором растворилась и совершила большую ошибку.  Ферайе смеётся и качает головой, а в этот самый момент на улицу выходит Атеш, замечающий их с Яманом. Ферайе видит, как мужчина обеспокоено смотрит на неё и останавливается с другой стороны.  Она снова между двух огней, судьба словно подбрасывает выбор, Ферайе бросает осуждающий взгляд на Ямана, затем переводит взгляд на Атеша, что все ещё готов был протянуть ей руку и сейчас, защищая от гнева Ямана.  Раз, Ферайе сильнее сжимает ручку чемодана. Два ее глаза перемещаются на дорогу вперёд. Три, девушка спешно уходит с чемоданом прочь, не выбирая ни одного из Гюльсоев.  И стоило ей преодолеть переход, чтобы вызвать удачную подачу такси, Ферайе видит, как с громким ревом машины Атеша и Ямана уносятся прочь в разные стороны, оставляя ее позади посреди вечерней улицы. Это нужно было сделать в самом начале.  — Ааааааа… Неожиданно тянущаяся боль в животе усиливается, она кричит, бросая истошный крик, глядя  по сторонам безлюдной улицы и падает землю, хватаясь за них живота с ужасом обнаруживая кровавое пятно, и мир теряет свои чёткие очертания в ее глазах, Ферайе проваливается  в безвременье, теряя сознание.