Пикник по-мелюзински

      Спроси его кто, Ризли бы честно признался, что да, чувствует он себя полным идиотом, и нет, он вовсе не преувеличивает. С венком из радужных роз на голове и маленькой скакалкой в руках, чувствовать себя нормально было в принципе невозможно.              — Месье Ризли, — воскликнула Сиджвин, — вы опять замечтались? Мы так проиграем!              — Не проиграем, — едва слышно пробормотал герцог в ответ, спеша прикрыть веки перед очередным прыжком — как будто это помогало ему избавиться от позора!              Ризли не видел, но знал, что месье Нёвиллет, чинно восседавщий на нежно-голубом пледе, после его слов отвернул голову в сторону, чтобы никто не заметил, что он сделает дальше, и улыбнулся. Красиво так, едва заметно, лишь немного приподняв уголки губ и дернув кончиком носа. Ризли вот так улыбаться не мог. По крайней мере, не тогда, когда эти маленькие исчадия Первозданного моря заставляли его соревноваться в прыжках на скакалке. Какое тут улыбаться? Ризли мог разве что пустить слезу, двинув себе перед этим ручкой скакалки в глаз.              — Победа за командой герцога, — объявил Нёвиллет невозмутимым тоном спустя несколько минут, и Ризли с облегчением остановился. Он часто бился на Ринге, но не часто, да простят его Архонты, прыгал — ни сам по себе, ни на ком-то ещё, так можно ли его было судить за сбившееся дыхание и мокрый лоб? Он бы никого за такое не судил: Нёвиллета уж точно, решись он присоединиться к данной забаве. Вот только верхновный судья на то судьёй и был, чтобы судить, красиво хлопая ресницами, а не помирать от недостатка воздуха и хруста в коленях.               — Мы победили, — тем временем, искренне обрадовалась Сиджвин, хватая герцога за ладонь и одаривая его счастливым взглядом снизу вверх.               Несмотря на смущение — юдекс Фонтейна только что судил его в прыжках на скакалке! — Ризли ухмыльнулся и сжал ладошку мелюзины в ответ.              Еще бы они проиграли!               В честь победы Эваль, поменявшаяся сменами ради пикника, подарила герцогу от лица мелюзин набор чая из долины Чэньюй. Темно-зеленая коробка была красиво украшено наклейками с изображением маленьких пиал и глубоких чашек, и Ризли не мог не умилиться такому выбору подарка.               — Это же Вы их надоумили? — со знающей ухмылкой уточнил Ризли, пристраиваясь на плед рядом с Нёвиллетом. Он сел достаточно близко, чтобы не приходилось повышать голос, но и относительно далеко, чтобы не казаться наглым и навязчивым. Последнего герцог никак не мог себе позволить — слишком уж он дорожил той непонятной, едва начавшей зарождаться между ними двумя дружбой. — А если бы мы с Сиджвин проиграли?               Нёвиллет повернул к нему лицо — прекрасное в своей невозмутимой суровости — и ответил:               — Тогда бы это был утешительный приз, а не награда.               — А, — протянул Ризли, тут же коротко расхохотавшись. — Если вы хотели подарить мне подарок, необязательно было заставлять меня играть в подобные… игры. От вас я готов принять всё что угодно.               “И вообще… Если Вы хотите дарить мне подарки, я в любой момент готов стать вашей содержанкой, месье” — додумал Ризли с самоиронией. Должно быть, чувство собственного достоинства покинуло его окончательно после сегодняшнего позора, который, слава Архонтам, никто, кроме мелюзин и Нёвиллета, наблюдать не мог — всё-таки ради пикника они уехали достаточно далеко.               — Возьму на заметку, — ответил Нёвиллет, оставаясь предельно серьезным, однако Ризли-то видел — точно видел! — как нежно заалели чужие щеки. — Вам нравится пикник?               — Очень, — ответил Ризли, ничуть не кривя душой. — Конкурсы ваши подопечные, конечно, придумали странные, но мне нравится. Для меня честь находится здесь с вами.               — Вот как, — Нёвиллет задумчиво выдохнул и повернулся к герцогу всем телом. — Я не ожидал, что вы согласитесь поехать.               — Почему?               — Вы не кажетесь любителем подобного времяпрепровождения.               Ризли коротко хохотнул и уточнил:               — Тогда любителем чего я вам кажусь?               Тишина, повисшая между ними на мгновение, была до странного неловкой. Словно Ризли спросил что-то “чересчур”, тогда как на самом деле ничего такого в его вопросе не было. Он часто задавал подобные вопросы с долей провокации заключенным, чуть реже — друзьям и знакомым. Нёвиллет же… Не так уж и часто они виделись и не так уж долго разговаривали раньше.              Раньше, но не теперь. По крайней мере, Ризли надеялся, это “теперь” действительно имело место быть.               — Вы, — Нёвиллет запнулся лишь на секунду, прежде чем продолжить, — кажетесь любителем более активного отдыха.               “Нет, — решил Ризли, — нет, он точно смущен, я могу на это всю коллекцию своего чая поставить”.               — Это вы про Ринг? — догадался герцог, тут же растягивая губы в ухмылке. — Ну, драться я предпочитаю в рабочее время и для души, а отдыхать стараюсь по-другому.               Нёвиллет едва заметно дернул ухом — точно дернул, Ризли готов был в этом поклясться, — и спросил:        — Тогда как вы любите проводить свободное время? Сомневаюсь, что ходите на пикники.               — Тут вы правы, месье Нёвиллет, на пикнике я впервые, но будь у меня возможность носить с собой заварочный чайник, я бы не отказался почаще выбираться на подобные мероприятия. К несчастью, такой возможности у меня нет, как и подходящей компании, поэтому обычно я отлеживаюсь в своей спальне с интересной книгой в руках и тонной чая наготове.               Слова Ризли состояли из искренности на девяносто девять процентов, и лишь один процент формировался из смущения и утаивания. Не мог же он, в самом деле, признаться, что любит время от времени собирать сплетни про Нёвиллета и его беспристрастный суд — не от желания подловить судью на чем-то таком, а лишь из уважения и восхищения. Будь он девчонкой (или пусть даже взрослой женщиной), обязательно бы вступил в фанклуб имени верховного судьи — а такой был, Ризли знал точно. Интересовался.               — А вы? Как отдыхаете вы? — поспешил спросить Ризли сразу после своего рассказа, словно боялся, что Нёвиллет начнет анализировать сказанное. — Ходите с мелюзинами на пикники?               — Нет, это и мой первый пикник тоже. Что же до отдыха… Я не отдыхаю в привычном для людей смысле этого слова: периодической смены рода деятельности для меня достаточно.               Ризли растерянно моргнул, всматриваясь в красивые глаза напротив. Верховный судья уже давно не вызывал в нем панического смущения и лихорадочного желания получить одобрение, однако и спокойно смотреть на него было невероятно сложно. Наверное, именно поэтому его дальнейший вопрос был приправлен долей сарказма — так Ризли старался скрыть свою нервозность от возможности находиться близко к Нёвиллету и вести с ним светские беседы ни о чем.               — И как же вы меняете род деятельности, месье? Устав разбираться с убийствами, просите назначить на следующий день дела о кражах? А как и те наскучат, мадемуазель Фурина объявляет день бракоразводных процессов?               Подумав лишь немного, Нёвиллет кивнул:              — Так и есть.              — Вау, — выдохнул Ризли, чувствуя себя до боли знакомо. Когда-то он уже говорил это “вау” Нёвиллету, так ведь? — А вы умеете отдыхать.              Нёвиллет неожиданно отвел взгляд и — Ризли видел! — покраснел.              — Прошу меня простить, я пытался пошутить. Видимо, неудачно.              — О, — хохотнул Ризли, невольно наклоняясь в сторону отвернувшегося Нёвиллета, — нет, очень даже забавно прозвучало, Ваша честь.              — Не льстите мне, Ваша светлость, я знаю, что плох в этом.               Ризли улыбнулся и аккуратно дотронулся до чужого плеча. Нёвиллет не отодвинулся, не вздрогнул и не сбросил с себя его ладонь — лишь обернулся и вернулся к прерванному разговору.               — На самом деле, в свободное время я обычно помогаю мелюзинам. Пусть прошло уже много времени после их интеграции в человеческое общество, они все еще нуждаются в поддержке.               Ризли хмыкнул и, бросив взгляд на занятых разговорами мелюзин рядом с ними, спросил:               — А вы? Вы все еще нуждаетесь в поддержке после интеграции в человеческое общество?               — Я… Почему вы спрашиваете?               — Потому что хочу помочь вам, — уже без малейшей иронии признался Ризли, — если Вам, Ваша честь, это вообще нужно.               Нёвиллет не изменился в лице: изящные черты не дрогнули, голос не сорвался, дыхание не сбилось, однако взгляд из-под ресниц всё же показался Ризли заинтересованным. Словно юдекс давно ждал чего-то такого — приглашения, предложения или Архонты знают чего ещё, и это от него, от Ризли, от человека, которому он когда-то вынес приговор за убийство.               — И что вы предлагаете? — после непродолжительной паузы уточнил Нёвиллет, отчего-то начавший расправлять жабо на рубашке. Длинные пальцы подхватили белоснежную кружевную ткань и мягко потянули в сторону. Ризли не выдержал и малодушно отвел взгляд в сторону.               — Давайте сходим куда-нибудь?               Ризли не думал. Он смотрел на яркое солнце, лучи которого красиво играли в ветвях Плакучей ивы, смотрел на играющих с ракушками мелюзин, смотрел на водную гладь — и не думал. Нёвиллет ведь может и не понять, что он имел в виду.               Нёвиллет не понял, но предположил:               — Это дружеская встреча или вы пытаетесь пригласить меня на свидание, Ваша светлость? Простите, если мое предположение оскорбительно, однако я все еще не понимаю концепции намеков. Было бы лучше, если бы люди говорили прямо и не…               — Свидание, — перебил его Ризли, снова возвращаясь взглядом к Нёвиллету. — Если я скажу, что приглашаю Вас на свидание, вы пойдете?               Нёвиллет моргнул:               — Ризли…               Ризли приподнял правую бровь, от чего его шрам под глазом слегка изогнулся. Он словно говорил: “Дружище, твой отказ совсем меня не тронет, не волнуйся, я самый стойкий мужчина во всем мире, Тейват таких еще не видел”, в то время как жилка на его горле истерично кричала обратное. Архонты, Ризли собирался упасть в обморок, если ему ответят “нет”, и если ему ответят “да”, собирался тоже.               Должно быть, во время прыжков на скакалке он все-таки получил сотрясение — Ризли другой причины своей смелости найти не мог, тем более, он четко слышал, как его мозг бился о черепушку во время подпрыгивания.              — Ризли, если вы серьезно, — снова заговорил Нёвиллет, — то я должен напомнить, что я не… человек.              — И даже не женщина, — хмыкнул в ответ Ризли. — Поверьте, Ваша честь, я прекрасно об этом осведомлён.              Нёвиллет растерянно моргнул:               — Что вы хотите этим сказать?               — Только то, что мне нравится один дракон мужского пола. И давно. Если для Вас это проблема…               “Тогда я, пожалуй, утоплюсь где-нибудь неподалеку. Главное, чтобы Сиджвин не успела меня реанимировать…”.               — Это не проблема, — заверил Нёвиллет после небольшой паузы. Он казался Ризли спокойным, но все же… Все же его уши стали чуть более… красновато-синими? Или что это вообще за цвет такой? — Сочту за честь сходить с Вами на свидание, Ваша светлость.               — Ха, — выдохнул Ризли, хватаясь за сердце и расплываясь в ухмылке, — чуть не сдох.               — … прошу прощения?               Ризли хохотнул, поднялся с пледа и, оказавшись над юдексом, протянул ему руку. Звякнули цепи, и Нёвиллет оказался поднят на ноги тоже.               — Раз уж мы в таком прекрасном месте вместе с вашими дочками, можем начать свидание прямо здесь, а потом я свожу вас поесть. Попить. В общем, налью вам хорошей воды, мне как раз привезли кое-что.               Нёвиллет не сразу нашелся с ответом. Со стороны растерянность юдекса ничем не отличалась от безразличия, однако ею не была. Позволяя Ризли и дальше держать себя за руку в корнях Плакучей ивы, Нёвиллет с едва заметной улыбкой уточнил:               — Почему вы считаете мелюзин моими дочками? Их вид размножается совсем не так, я бы не мог…               — Да ладно вам, — перебил его Ризли, закатив глаза. — Необязательно участвовать в зачатии, чтобы быть отцом. Лучше иметь такого отца, как Вы, чем биологического, но…               Лицо Ризли неожиданно исказилось, когда он добавил:               — В общем, и приемная семья может оказаться плохой, однако это, скорее, исключение, верно же?               Наконец-то, лицо Нёвиллета дрогнуло, как и небо, на которое невидимая сила потянула откуда-то с севера мясистые дождевые тучи. Ризли цокнул языком и сжал ладонь юдекса. Сказал:               — Если вы это из-за меня, то не стоит, за себя я никогда не расстраивался. Лишь за моих названных братьев и сестер.               Нёвиллет покачал головой, но усилием воли не дал погоде испортиться окончательно. Ризли догадывался, что Нёвиллет, на самом деле, переживал о вынесенном когда-то приговоре. Много лет назад, несмотря на, казалось бы, смягчающие обстоятельства, Нёвиллет не сделал поблажек юному убийце, но теперь, когда он вот так согласился пойти с ним на свидание, должно быть, он чувствовал себя… ужасно?               — Возвращаясь к вашему вопросу, месье, — попытался отвлечь Нёвиллета Ризли, — я не просто так назвал мелюзин вашими дочками. Я так на самом деле считаю. И не я один.               — Неожиданно это слышать, — заметил Нёвиллет, все еще сконцентрированный на их сплетенных ладонях. — Тогда вас не смущает, что я — многодетный отец? Слышал, людям часто перестают импонировать потенциальные партнеры, когда они узнают об их детях.               Ризли прыснул, не отводя взгляд в сторону.               — Для меня это плюс, ведь мы оба мужчины.               — Что? — не понял Нёвиллет.               — Никто из нас не сможет забеременеть, — пояснил Ризли. — Хотя я не против попытаться…               — Я… — на мгновение задохнулся Нёвиллет, наконец-то, находя в себе силы расцепить их рукопожатие. Он правда — вот в самом деле — засмущался. — Месье Ризли, не слишком ли вы… Торопитесь?               Ризли пожал плечами и указал на свою седеющую голову:               — Я уже немолод, так чего ждать?               Нёвиллет нервно выдохнул и развернулся.               — Вы чего? — удивился Ризли, ведь подобное поведения для непоколебимого судьи было нонсенсом. Мог ли он действительно смущаться, этот дракон? И мог ли именно Ризли засмущать его?               — Ризли, — спина Нёвиллета не могла показывать его эмоции, но герцог как-то сразу догадался, что верховный судья борется с желанием облить его, Ризли, холодной водой, а потом придушить где-нибудь в корнях этой ивы. — Я думаю, вам стоит пойти и предупредить Сиджвин и Седэну о том, что мы скоро сворачиваемся.               Ризли непонимающе уточнил:               — Что вы имеете в виду?               Спина Нёвиллета осталось непоколебимой, тогда как спрятанные в прядях рога засветились глубоким синим светом.               — Я имею в виду, — ответил Нёвиллет с нажимом, всё ещё не спеша поворачиваться к герцогу лицом, — что я готов попытаться. Сегодня.               Ризли поперхнулся воздухом и переспросил, о чем, Архонты его подери, Нёвиллет говорит.               — О свидании, — было ему ответом, — о чем же еще?               Действительно, подумал Ризли, секс на первом свидании — плохой тон. Нёвиллет же любит этикет, приличия и чувство такта. Тогда…               Стоило подождать до второго?