Дядя Олег

      — Да пусть этот ваш Владыко идёт… — Дарья, отлично видевшая приближение Олега из-за плеча своего муженька, тут же зажала Матвееву рот. Тот ещё что-то договаривал по инерции в её ладонь, пока до него не дошло, что что-то не так. Олег как раз поравнялся с ним, и Матвеев, скосив на него взгляд, расширил глаза до таких размеров, что впору было переживать за его здоровье.       — Что же вы замолчали, Матвеев? — елейно поинтересовался Олег, постукивая по папке с курсовой кончиками пальцев. Он-то знал, чьи бумажки внутри, поэтому папка всю дорогу жгла руки, вот только сейчас больше всего хотелось съездить автору писанины этой самой писаниной по лицу. — Дарья, я думаю, вам лучше его не ждать. Матвеев сегодня задержится.       — Только не пытайте его очень сильно, ладно? — улыбнулось кудрявое чудо, вообще не похожее на двоюродную сестру.       — Не обещаю, — Олег из вежливости приподнял в ответ уголки губ. И, развернувшись к кабинету, велел не глядя: — Пойдёмте, Матвеев, у меня к вам уйма вопросов.       Дверь хлопнула слишком уж громко, и Олег, укладывая папку и портфель на стол, хотел было сделать замечание, но Матвеев успел первым.       — Чего вы придираетесь ко мне? — спросил, скрестив руки на груди. — Вы всех уже допустили, я остался один. До Нового года опять за вами бегать я не буду, так и знайте. Почему именно я? Чем я вам так не нравлюсь?       Олег приподнял брови. Такой прыти он не ожидал.       — Может, я недопонял, Матвеев, — спросил, развернувшись к студенту, — но кто вам разрешил разговаривать с преподавателем в таком тоне?       — Да из вас преподаватель как из меня балерина! — взорвался Матвеев, не успел Олег договорить. — Вы только валить и умеете! У меня была чистая курсовая, преподы до вас её одобряли, а вы только и делаете, что ищете там изъяны, постоянно талдычите, что это основа под диплом, как будто я сам не знаю! Я на этой теме уже собаку съел, ясно вам? Уже все заметили, что вы докапываетесь до меня втрое больше, чем до других, да какое вы право имеете?       — Матвеев! — рявкнул Олег, и парень захлопнул рот. Лицо у него сделалось из злого забавно удивлённым, будто он действительно только что заметил, с кем разговаривает. Олег шагнул к нему, и Матвеев побледнел ещё сильнее, но не попятился. Теперь мужчина угрожающе нависал над ним. — У вас десять секунд, чтобы извиниться, взять свою курсовую работу и выйти вон. Я больше не ваш научный руководитель. Можете идти к любому другому преподавателю, я даже рекомендаций такому идиоту как вы давать не стану.       Матвеев прокашлялся.       — Олег Владимирович, — начал натянуто, и Олег понял, что где-то в этой голове вместо и без того не очень большого мозга мешаются злость и понимание последствий происходящего. Начало декабря, впереди сессия и защита, ссориться сейчас с преподавателем и искать нового куратора смерти подобно. — Вы неправильно поняли…       — За дурака меня не держите, Матвеев, — холодно оборвал Олег. — То, что мы с вами почти родственники, не даёт вам совершенно никаких привилегий. Вон отсюда. Вместе со своими бумажками.       — Простите, — поспешно выдал Матвеев, скривившись при этом так, будто это слово причиняло ему физическую боль.       — Не прощаю, — стальным тоном ответил Олег, и Матвеев зло глянул на него. — Вы оскорбляете преподавателя, это вопрос для деканата, вы этого добиваетесь? Вон, Матвеев. И чтобы я больше вас не видел.       — Вам бы только отчислением угрожать, — прошипел парень, снова пойдя в атаку. — Покажите мне, где у меня ошибки в курсовой, конкретно, где? Вы придираетесь ко мне, это насилие над студентами, вот где вопрос для деканата, Олег Владимирович, — имя Олега он выплюнул как оскорбление.       Олег не собирался ему ничего доказывать, но всё же что-то внутри щёлкнуло от чужого «праведного гнева», и мужчина велел так, что Матвеев, будь он псом, прижал бы уши:       — А ну сядьте.       И парень, опешив, послушался. И даже притих. Олег встал над ним, как англичанка над двоечником, настаивающая «Лондон из зэ кэпитал оф Грэйт Британ, повтори!», вытряхнул на стол распечатки и ткнул пальцем в попавшуюся первой пометку.       — Что… — заикнулся было Матвеев, но Олег, надавив ладонью на его затылок, велел:       — Читайте.       И Матвеев забегал глазами по выделенным строчкам и исписанным убористым почерком полям.       — Но я же проверял, этого не было… — пробормотал он, подтягивая к себе остальные листы. — Это же явная логическая ошибка, я не мог не заметить…       — По-вашему, я их приписал? — холодно поинтересовался Олег.       — Нет-нет, я… — Матвеев, пошуршав немного листами, покраснел. Олег не видел его таким растерянным с прошлого года, когда они встретились на ужине у Стаса. — Простите.       — Я всё ещё жду, пока вы уберётесь отсюда, Матвеев, — напомнил Олег, отходя. — Идите, у вас наверняка полно своих дел. Например, поиск нового научного руководителя. Советую начать прямо сейчас, возможно, за две недели успеете.       Матвеев собрал листы и подобрался на стуле.       — Олег Владимирович, я не хотел так говорить, я просто разозлился. Простите меня. Вы не самодур.       — Вы не сказали, что я самодур, — напомнил Олег, уже занявшийся своими делами. Матвеев вскочил и, обойдя стол, последовал за ним к шкафу.       — Не важно, может, раньше говорил, но я так не считаю, — продолжал, прижимая исчерканную пометками курсовую к себе. — Я прошу прощения.       — Матвеев, — Олег почти усмехнулся. — Вы всерьёз? Вам не говорили, что ваша вспыльчивость до добра не доведёт? Вы взрослый человек, вам двадцать лет. Умейте отвечать за свои слова.       — Я правда извиняюсь, — Матвеев упрямо заступил ему дорогу. — Хотите, на колени встану?       — Прекратите паясничать! — разозлился Олег и бесцеремонно сдвинул парня со своего пути за плечо. — Что вы себе позволяете?       Какое-то время стояла тишина, и Олег, собравший в папку оставшиеся листы несчастной курсовой, уже подумал, что внутренняя борьба студента приведёт к чему-то положительному, например, к его уходу.       Матвеев заскрипел зубами. Когда Олег сел за стол, он снова обошёл кафедру и встал перед ним, уже открыв рот, чтобы что-то сказать, но Олег поднял на него тяжёлый взгляд и тихо пригрозил:       — Я сейчас выведу вас за шиворот.       — Не имеете права, — тут же парировал Матвеев. — Олег Владимирович, простите, я оскорбил вас несправедливо, вы были правы. Довольны? Я в жизни ни перед кем кроме Пипетки столько не извинялся!       — Поздравляю, — Олег не изменился в лице. — Всё?       Матвеев заскрежетал зубами снова. С чудовищным звуком отодвинул стул и резко сел.       — Чего вы хотите? — спросил серьёзно.       — Я хочу, чтобы вы ушли, Матвеев…       — Нет, — перебил парень, — чего вы хотите в качестве извинений? Что мне сделать, чтобы вы на меня не злились?       Олег посмотрел на Матвеева. Полгода назад это чудовище развернулось бы и ушло, хлопнув дверью. Это отношения с Таниной сестрой его думать учат или просто вырос? Впрочем, так легко сдаваться Олег тоже не собирался.       — Матвеев, у меня нет времени на ваши капризы, — ровно произнёс он, глядя студенту прямо в глаза. — Можете делать, что хотите, я уже всё вам сказал. Моя помощь вам явно не требуется.       Олег замолчал, Матвеев молчал тоже, и они просто смотрели друг на друга какое-то время. Потом парня опять прорвало:       — Да что вам вечно не так? Вы же сами ведёте себя как подросток с этими вашими придирками и якобы «строгостью», хотя на самом деле просто студентов ненавидите и всё…       — Матвеев, — процедил Олег. — Если вы сейчас же не замолчите, я пойду в деканат. Определитесь, извиняетесь вы или продолжаете меня оскорблять. Или сейчас снова скажете, что ляпнули сгоряча и на самом деле так совсем не считаете?       Матвеев надулся. Натурально надулся, как малое дитё, Олег даже сначала подумал, что ему это чудится, но нет, парень и правда сидел, буря его взглядом и скрестив руки на груди. Напоминал сердитую Прелесть, когда она ещё бастовала против Тани.       — Ладно, слушайте, — сказал, наконец, когда Олег уже совсем потерял терпение и действительно обдумывал вариант вытолкать его из аудитории силой. — Я наговорил вам гадостей, вы портили мне жизнь, мы почти квиты. За то, что наехал про правки в курсовой, правда, простите. Вы вечно ищете, куда бы меня ткнуть носом, и я подумал, что опять за своё, хотя вроде в последнее время мы даже почти ладим, — Матвеев потёр затылок. — Почти ладим, мне кажется. Без шуток, чего вы хотите? Я перепишу курсач, там всё идеально будет, клянусь.       — Разумеется, перепишете, это в ваших же интересах, — отозвался Олег.       — Если хотите, отомстите мне как-нибудь ещё, я не знаю! — в третий раз вспылил Матвеев, и Олег удивлённо вскинул брови.       — Матвеев, вам двадцать лет…       — Олег Владимирович, пожалуйста, мне нужна нормальная курсовая, а сейчас меня уже никто не возьмёт, я правда не хотел с вами ссориться, — уже откровенно взмолился Матвеев. Олег уже было подумал, что у него лихорадка и бред, потому что Матвеев, которому он преподавал как минимум последний год так себя не вёл. Мальчишка мальчишкой. — Ну выпорите меня, я не знаю, наверняка же вам хочется, вы Стасу всю плешь проели, как вам хочется мне втащить.       — Матвеев, выбирайте выражения, — возмутился Олег. — А Чернова поменьше слушайте, у нас с ним таких разговоров не было. Идите отсюда, хватит нести чушь. Ремень по вам плачет за такие глупейшие ошибки, но это совершенно не моё дело.       Матвеев вскочил, оглянулся на дверь и действительно стал проворно вытягивать ремень из джинсов. Олег шире раскрыл глаза, наблюдая за этим, и, признаться, даже немного опешил.       — Давайте. Серьёзно, — парень протянул ему сложенную вдвое кожаную полоску.       — Матвеев, вы с ума сошли, — без тени вопроса заключил Олег, осматривая решительно хмурящегося парня. — Я не буду этого делать, я вам не отец, не брат и не дядя. Ну-ка живо убирайтесь отсюда. Что за комедию вы здесь развели?       — Я просто пытаюсь извиниться, — с нажимом повторил Матвеев и положил ремень поверх бумаг Олега и остатков собственной курсовой, которую опять рассыпал по столу.       — Матвеев, я сейчас охрану позову, вы что, пьяны?       Матвеева не проняло. Более того, он всё ещё не двигался с места, снова упрямо скрестив руки на груди, и пытался прожечь в Олеге дыру взглядом. Олег машинально подумал, что бы сделала Таня на его месте, но в голову лезло только то, что Таня изначально не сжалилась бы и не взялась курировать это чудище в октябре. Тогда и жизнь сейчас была бы проще, и трава — зеленее… То есть, снег — белее.       Не придумав ничего лучше, Олег поднялся и, взяв ремень, взвесил его в руке. То ли Матвеев не ожидал, что он согласится, то ли просто ему поплохело, но он как-то странно позеленел, когда Олег велел:       — Раз вам так приспичило, нагнитесь над первой партой.       — А… Ага, — пробормотал парень, сразу же растеряв всю свою серьёзность и нервно взъерошив волосы. Пока Олег ходил запирать дверь, спросил: — Здесь?       — Где хотите, — закатил глаза Олег. Он всё ещё отказывался воспринимать всё происходящее всерьёз. — И учтите, если вы кому-то на это пожалуетесь, я скажу, что вы всё выдумали.       — Не буду я никому жаловаться, — пробормотал Матвеев, упираясь ладонями в ближайший к нему стол. Вздрогнул, когда Олег подошёл ближе, и покосился через плечо.       — Славно, — сказал, повертев ремень в руке, и, прежде чем парень успел раскрыть рот для очередного своего бесценного комментария, несильно размахнулся. Удар вышел слабым, больше звонким, да и Матвеев подскочил на месте от хлопка, а не от боли. — Вы добились, чего хотели? — вежливо уточнил Олег, наматывая ремень на руку. — Хотите ещё что-то сказать?       Матвеев упрямо мотнул головой. Олег уже было собирался сказать ему подниматься, но природная расчётливость пересилила. Даже если он не говорил этого Стасу, давно же ведь хотелось, и правда. Когда ещё будет такой случай? Он же весь семестр мечтал надрать Матвееву зад, разве нет? В не настолько буквальном смысле, конечно… Но и так сойдёт.       Покрепче зажав пряжку в ладони, Олег замахнулся снова, а дальше выходило очень просто — в аудитории было слышно только хлопки ремня и периодические еле-еле уловимые выдохи от терпящего удары Матвеева. Бил Олег не слишком сильно, да и техникой похвастаться не мог, но принцип он уловил быстро — Матвееву по-своему не повезло иметь дело с математиком.       Весь этот фарс по ощущениям довольно сильно затянулся, хотя Олег периодически поглядывал на часы и мог с уверенностью сказать, что прошло минуты три, не больше. Правда, мысли о том, кто именно перед ним, сопровождало только желание треснуть пониже спины посильнее.       Но дольше это продолжать не стоило.       — Хорошо, что вы, — Матвеев болезненно зашипел, — не мой дядя, Олег Владимирович.       Олег невольно усмехнулся, взвесил в руке чужой ремень и положил его на стол рядом с рукой парня.       — Я тоже, Матвеев, поверьте, искреннее рад, что вы не мой племянник, — саркастично заверил он. И добавил, потому что жертва и не думала выпрямляться. — Думаю, вам достаточно.       Матвеев подскочил очень проворно. Одёрнул толстовку и, ухватившись за ремень, как бы между делом уточнил:       — Так мне искать нового научного руководителя?       Олег выдержал мстительную паузу.       — Садитесь, Матвеев, — ответил медленно, возвращаясь за свой стол. — Обсудим ваше чудо, по недоразумению названное курсовой.       Матвеев, воспрявший было духом, подтащил к себе один из жёстких деревянных стульев и как-то без большого энтузиазма пробормотал себе под нос:       — Да вы издеваетесь…       — Ни в коем случае, — парировал Олег, щёлкнув авторучкой. — Я ведь при вас сказал Дарье, нас с вами ждёт длительная работа над ошибками.       Матвеев обречённо глянул на него, выдохнул и, приняв уже более собранный вид, подтянул к себе один из первых листов злосчастной курсовой.