Как рис с соевым соусом

Утро следующего дня Кумико встретила на диване, в обнимку с плюшевым Пикачу, совсем разбитая. Вчера от беспрестанных слёз у неё поднялась температура — девушка отправилась спать с больной, горячей головой, жалобно хныча в подушку. Джефф предлагал уступить ей кровать, а сам лечь на диване, как полагается после ссоры. Но Кумико побрезговала засыпать в постели, пропитанной его запахом — всё ещё дулась, пусть они и помирились к ночи. Спокойной ночи влюблённые пожелали друг другу с тяжёлым сердцем и, словно викторианские дети, разошлись по разным спальням, сжимая потрёпанные игрушки. Кумико — серого от старости Пикачу, Джефф — фигурку Джа-Джа Бинкса. За полгода они отвыкли спать с игрушками, полюбили обнимать живое тёплое тело — и Кумико, кутаясь в холодное, отсыревшее одеяло, от нестерпимого одиночества обливала слезами диванную подушку. Может, ей бы полегчало, если бы Джефф обнял её под одеялом, прижал к сердцу и долго сопел в ухо, как обычно. Увы! Кумико настроилась дуться, и голос перевозбуждённого разума звучал громче, чем утешения Джеффа. А ведь он так старался успокоить её, так хлопотал, когда они вернулись с прогулки! Пока она сокрушалась и жалела себя, сидя в углу гостиной, Джефф раздвинул диван, принёс одеяло и подушки, постелил бельё с диснеевскими принцессами. Кумико с грустной усмешкой предполагала, что он подоткнёт ей одеяло и поцелует в лоб перед сном — но Джефф, видно, избегал трогать её лишний раз, боялся новых слёз. А Кумико весь вечер плакала и плакала, вспоминая жутких рыдающих жриц из «Фантомной зоны». Не потому, что держала обиду на Джеффа, не потому, что злилась на Мардж — просто не находила иного способа облегчить невыносимую тоску. Ей даже не было грустно — но слёзы требовали выхода. Джефф, должно быть, посчитал её истеричкой. Кумико не хотела об этом думать. Вдыхая заложенным носом запах свежего белья и стискивая потрёпанную игрушку, молила Небеса проснуться отдохнувшей, готовой идти на переговоры с ясной головой. К сожалению, утро выдалось совсем недоброе. Ощутив зачатки бодрости, Кумико с трудом разлепила полные соли глаза и долго тёрла их, чтобы оглядеться без щиплющей боли под веками. Каким предстанет перед ней отражение в зеркале, девушка боялась помыслить. Ужасным, подсказывала ломота во всём теле. Под жарким одеялом, да ещё в солнечной гостиной, она вся взмокла, склеившиеся волосы противно елозили по подушке. Откинув одеяло, Кумико обнаружила, что розовая пижама, и без того несвежая, пропахла потом — и с ужасом поняла, придётся принимать душ. Занятие это Кумико не любила, подтверждая стереотип о дурно пахнущих отаку. Но если дома отец вёл её в ванную, едва учуяв неприятный запах, и тщательно тёр мочалкой, то здесь Кумико приходилось силой воли затаскивать себя в душевую кабинку. К счастью, Джефф ничего не говорил, если она пару дней не меняла футболку — сам в жаркие дни испускал такое амбре, что собственный запах казался девушке вполне сносным. Откинувшись на подушку, Кумико сердито сощурилась на солнце и уже хотела повернуться на другой бок — и вдруг увидела своего милого Пикачу лежащим на полу. Видно, выпустила, пока крутилась во сне, и уронила. От вида беспомощной игрушки сердце сжалось — Кумико чуть не расплакалась, но взяла себя в руки и с глухим стоном потянулась за ней. Не отряхивая от пыли, уложила рядом и собралась погрузиться обратно в тягостную дремоту — как тут телефон на кофейном столике разразился маршем из «Паприки». Оказывается, было уже одиннадцать — непозволительно поздно для жаворонка. Джефф успел открыть магазин и сидел за прилавком, ожидая покупателей, а Лиза Симпсон успела позвонить целых два раза. Ах да, сегодня же воскресенье, ей не нужно в школу — вот девочка и терзается ожиданием. Для просмотра аниме встречались они всегда по воскресеньям. Прищурив воспалённые, сонные глаза, Кумико смотрела на список пропущенных вызовов и раздумывала — позвонить сейчас или попозже, с ясной головой. Однако состояние души и тела намекали — любая попытка слезть с дивана закончится огромными страданиями. Подумав, Кумико откашлялась и всё-таки набрала номер девочки. — Миссис Альбертсон! — после пары гудков раздался из динамика голос Лизы, уже бодрый и звонкий. — Я звонила вам! Почему вы не брали? — Здравствуй, Лиза, — отозвалась Кумико умирающим голосом. Пронзительный тонкий голос девочки больно царапал что-то в мозгу, и Кумико зажмурилась ненадолго. — Я только сейчас проснулась… Сил держать телефон не хватило — Кумико положила его на подушку и улеглась на бок, чтобы лучше слышать. — Вы придёте сегодня смотреть аниме? Мы договаривались! Со всеми взрослыми, от матери до мэра, Лиза разговаривала тоном, не терпящим возражений, и Кумико тяжело вздохнула, уткнувшись лицом в подушку. Надо было звонить после завтрака — а то все мысли вялые и тягучие, словно овсяный кисель. — Что у нас дальше по очереди? — уклонилась девушка от ответа и ужаснулась хриплости всегда мелодичного голоса. — «Мой сосед Тоторо», — мгновенно ответила Лиза, словно готовилась к этому вопросу, и, не услышав ответа в ту же секунду, спросила с тревогой: — Миссис Альбертсон, вы здесь? — Послушай, Лиза, — чуть оправившись, медленно и серьёзно сказала Кумико. — Я сегодня приду с мужем. Нам очень нужно поговорить с твоей мамой. И есть вероятность, что после этого разговора я буду в плохом настроении и не захочу ничего смотреть. Но я скачала «Тоторо», если всё хорошо закончится, мы посмотрим, — прибавила она ласковее. — Ладно… — протянула Лиза, и вышло у неё так жалобно, что Кумико чуть не передумала. Она знала, Симпсоны недолюбливают Джеффа, впрочем, подобно остальным горожанам, и не хотела его присутствием портить вечер маленькой подруге. Но пойти одна не могла — от природы мягкая и неконфликтная, Кумико никогда не ввязывалась в споры и не выигрывала их. А без Джеффа, без его знаменитой язвительности, думалось ей, все аргументы покажутся Мардж неубедительными. К тому же, они уже условились прийти вместе! — Тогда в шесть тридцать, как обычно? — уточнила Лиза, чуть подождав, голос её снова заискрился солнечными лучами. — Да. — Мама сделает кукурузные кексы и куриные ножки жареные, приходите! — на прощание пообещала Лиза и повесила трубку. Кумико глухо простонала — не привыкла к обычаю местных готовить жирную, тяжёлую еду, напичканную химическими добавками, точно мумия фараона. И если Джефф быстро отучился класть везде по пачке масла, то от Мардж Кумико уходила с больным животом. Джефф в своей манере сказал бы, что этот день выйдет худшим на свете. Кумико не понимала его пессимизма и всегда надеялась на лучшее — даже сейчас. *** Не переодеваясь, Кумико босиком прошлёпала на кухню — и слабо улыбнулась, увидев, что Джефф оставил ей завтрак. Обрадованная заботой, девушка поспешно опустилась за стол и с любопытством оглядела тарелки. Горячий зелёный чай с молоком, омлет с ветчиной и обязательные бобы, склизкие и вонючие — её любимые блюда. Языком любви у Джеффа была еда — возможно, этим жестом он ещё раз извинялся. Под тарелку с омлетом Джефф спрятал сложенный вдвое листок. Кумико тут же развернула его и сморщилась от подступивших слёз умиления. Это оказался небольшой рисунок цветными карандашами — Зауряд и Ибара Мико. Японскую супергероиню Джефф нарисовал, как предлагала Кумико, но сделал красное кимоно очень коротким, едва ли до середины бёдер, а широкие рукава — длинными, почти до земли. Не забыл и про стебли шиповника, которыми воительница притягивала к себе шарообразного Зауряда. Джефф умел передать образ одной линией, и наброски его выходили на удивление аккуратными — Кумико залюбовалась, потягивая чай. Доедая завтрак, она зачем-то перевернула листок — и с удивлением наткнулась на маленькое послание: «Не стал тебя будить. Надеюсь, ты хорошо спала. Ещё раз прошу прощения. Хотя не знаю, за что. Вот, нарисовал тут для тебя кое-что. Может, ты улыбнёшься». Кумико прижала записку к сердцу и откинулась на спинку стула, почти счастливая. Плотный завтрак комом улёгся в животе — спуститься в магазин и обнять мужа Кумико поленилась, поэтому, вернувшись в спальню, написала ему сообщением благодарственное письмо. Джефф скоро прислал улыбающийся смайлик. «Рад, что тебе понравилось, любимая. Как ты себя чувствуешь?» «Ужасно, — напечатала Кумико, тяжело опустившись на диван. — Если бы я когда-нибудь была на вечеринке, то сказала бы, словно после неё». «В буфете есть красная растворимая лапша. Мозги прочищает до слёз». «Я уже наелась, спасибо. И наплакалась», — ответила Кумико и поставила в конце сердечко, чтобы Джефф не счел её тон слишком строгим. Написав это, она отложила телефон подальше и растеклась по дивану. Сытая и почти спокойная, Кумико не желала никуда двигаться до самого вечера. Но голова под грязными волосами чесалась, и запах пижамы казался всё более нестерпимым. Душ был неизбежен. О, насколько бы легче и приятнее она себя чувствовала бы, если бы Джефф мыл её, подобно отцу! Вот только как попросить его об этом? Во всяком случае, сейчас Кумико была не в том состоянии, чтобы решиться на столь откровенную, интимную просьбу. *** Выйдя из душа с мокрым полотенцем на голове, Кумико ощутила облегчение, словно вместе с грязью вода унесла в слив и тревогу. Не всю — девушке не хватало спокойствия, чтобы заниматься повседневными делами. Ещё вчера утром она планировала дорисовать наконец главу многострадальной манги про японских влюблённых, посмотреть в интернете костюм к ближайшему комик-кону и приготовить такояки с осьминогом — а то морской коктейль залежался в холодильнике. Но неожиданный скандал выбил Кумико из колеи, разрушил тщательно отлаженное расписание дня. В этом они с Мардж были похожи — когда в рутине что-то оказывалось не на месте, у обеих опускались руки. Кумико даже не захотела приводить себя в порядок — кое-как отжала волосы, вместо пижамы набросила тонкое летнее кимоно, завязала длинный пояс неряшливым бантом и плюхнулась в свитое на диване гнездо из подушек. Чуть отдохнув после изматывающего купания, потянулась за телефоном и в ожидании вечера не придумала ничего умнее, чем нервно скроллить тикток. Ужасное занятие, ни уму, ни сердцу — но коротать время наедине с собственными мыслями девушка ужасно боялась. Ни к чему хорошему самоанализ её никогда не приводил. Джефф несколько раз заглядывал её проведать, вздыхал, гладил по плечам и смотрел жалостливо. И, увидев, что Кумико всё ещё не желает разговаривать и отказывается слезать с дивана, позвал обедать. Спагетти с беконом в сливочном соусе, которые он приготовил на скорую руку, выглядели очень соблазнительно — но Кумико надеялась не только получить от мужа еду, но и услышать что-нибудь в знак ободрения. Стоило об этом подумать, как Джефф перегнулся через маленький столик и разбил ей в тарелку сырое яйцо — в итальянской кухне тоже имелись специфические изыски. — Ешь, — попросил он строго, опустившись на своё место. — Остынет, будет медузообразное нечто. Этот рецепт, — прибавил Джефф с важным видом, — записан на скрижалях Древних и хранится в щупальцах Уббо-Сатла глубоко под землёй! Кумико с печалью поглядела на него сквозь влажную занавесь распущенных волос. Лавкрафта она не читала, поэтому равнодушно кивнула и размешала спагетти палочками. Джефф понял, что шутка не удалась, и с понурым видом намотал на вилку огромный клубок спагетти. Некоторое время они ели молча, опасаясь смотреть друг на друга, но Кумико, которой кусок в горло не лез, не выдержала. — Весь день не знаю, куда себя приложить. — пожаловалась она, глядя в тарелку, и нервно заправила за ухо подсохшую прядь. — Так волнуюсь! А ведь… А ведь это глупо! — Кумико с отчаянием вонзила палочки в спагетти, как меч. — Из-за двух предложений я сама обиделась… и тебя расстроила! — Это не глупость, — Джефф со всей серьёзностью посмотрел на неё из-под бровей и с шумом втянул длинный конец макаронины. — Это вопрос чести. Я уже отрепетировал, что буду говорить. Думаешь, мне сплетни не надоели?! — выпалил он с отчаянием. — У тебя в бороде желток, — вместо ответа указала Кумико без единой эмоции и подцепила кусочек бекона. *** Весь день Кумико провела на диване, совсем не радуясь любимому безделью. И подняться соизволила лишь тогда, когда Джефф, уже принарядившийся в гости, заглянул в гостиную и показал взглядом на часы. Кумико кивнула, без особой охоты отрывая голову от промятой подушки, и с подозрением прищурилась: — Это тот самый синий костюм? Мардж посоветовала его тебе на первое свидание! Джефф неумело поправил узкий зелёный галстук, непривычное стеснение густым румянцем разлилось по его щекам. Да, это был тот самый синий костюм, который любого мужчину, особенно толстого, делает похожим на дорогого адвоката. Кумико тогда посмеялась — свидание было двойное, и муж Мардж пришёл в точно таком же костюме. Хотя, синеволосая домохозяйка вряд ли хотела заставить мужчин чувствовать себя смешно. Наверное, в её глазах Гомер и Джефф казались неотразимыми. Увы, женщины вроде неё желают всем только лучшего — пусть и странными способами. Джефф выглядел смятённым, но Кумико, привыкшая видеть мужа в шортах и тесной футболке, вдруг разрумянилась и заулыбалась. Плохое настроение мигом улетучилось, и драматично гнить в кровати расхотелось. Подниматься пришлось осторожно — под юкатой у Кумико ничего не было, а тонкая розовая ткань в цветочек оставляла немного простора для фантазии. — Тебе идёт, — мурлыкнула она, подойдя к Джеффу, — выглядишь ещё больше. Ей пришлось подняться на цыпочки, чтобы чмокнуть мужа в щёку. Любуясь им, Кумико машинально поправила отутюженный воротничок белой рубашки, плотно обхватывающий полную шею. Джефф засопел от удовольствия, нисколько не обидевшись, жадно притянул Кумико в объятия и с подростковой неловкостью огладил её гибкое стройное тело, тёплое и расслабленное после дня, проведённого на диване. Своих внушительных размеров он никогда не стеснялся, а эти игривые шпильки и толстые шутки, на которые Кумико не скупилась, приводили его в приятное возбуждение. Возлюбленная находила его сексуальным в форме, обычно не вызывающей желания — что ещё нужно? — М-м, а ты серьезно подготовился, — заметила девушка, на мгновение ткнувшись носом ему в шею, — даже пахнешь одеколоном, а не фасолью. Для Мардж так постарался? Скрывая нервозность, Кумико хитро посмотрела на него из-под ресниц, двумя пальцами, точно маленькими ножками, прошлась по лацкану пиджака, потрепала за второй подбородок и заалевшее ухо. — Д-да, — звучать спокойно у Джеффа не получилось, все мысли от быстрых нежных прикосновений легко одетой жены и её стремления прильнуть потеснее, спустились к паху. — Пусть вспомнит, как болела за наши отношения. Скажи, — медленно отстранившись, попросил он, — у меня в этом костюме достаточно важный вид? Кумико отступила, давая ему пройтись перед зеркалом, и стыдливый жар внезапно охватил её лицо. Джефф всего лишь прохаживался, заложив руки за спину и бросая в зеркало сомневающийся взгляд, а девушка уже хотела наброситься на него, даже тайные места её увлажнились. Возбуждение приходило некстати, когда Джефф занимался повседневными делами — мыл посуду, наклонялся достать из духовки булочки с корицей, заправлял по утрам кровать. Кумико вся кипела от желания, но до сих пор не решалась пристать к мужу с ласками — хотя знала, он не будет против. Какой мужчина может отказаться, даже самый заботливый, самый осторожный? Зато сейчас, зачарованно глядя на широкий зад Джеффа, обтянутый строгими брюками, Кумико забыла думать о переживаниях. Решив не отказывать себе в маленькой радости, она прижалась к Джеффу и взяла его под локоть обеими руками. — Очень, — заметила Кумико с улыбкой, глядя на их совместное отражение, — особенно с этой пуговкой. Смотри, она явно молит о пощаде! И к игривому негодованию мужа покрутила пуговицу пиджака, которую Джеффу с трудом удалось втиснуть в петлю. По сравнению с днём первого свидания, пиджак сидел гораздо хуже. Могучие плечи распирали ткань чуть ли не до треска, между полами выглядывал живот. Рубашка, которая тоже помнила исторический день, была тесна — один плотный ужин, и в зазорах между пуговицами просвечивала бы кожа. — Это всё твои тайяки и такояки, — парировал Джефф и глубоко вдохнул, выпячивая пузо. Пиджак угрожающе натянулся, но пуговица выдержала. — Зато у тебя появится больше местечек, которые я смогу пощипать и погладить, — возразила Кумико и не удержалась, чтобы не потрепать этот большой замечательный живот, и вправду, немного округлившийся на японской кухне. Джефф её не остановил — покраснел ещё гуще и сделался вдруг ужасно милым. Вот бы завалить его на диван, избавить от неудобной одежды и вдоволь обласкать, заездить до умопомрачения… — У меня после вчерашнего синяк остался, — с гордостью пожаловался Джефф, и, задрав пиджак и рубашку, показал девушке фиолетовое пятнышко на боку. — Сильно ты меня ущипнула! — Ну вот видишь, — Кумико бережно притронулась к синяку, — как я тебя люблю! Джефф облизнул губы, и, заглянув Кумико в глаза, тяжело вздохнул, будто собирался сказать что-то важное. Но вместо слов взял её руки в свои и поднёс к губам. Обычно за этим следовал поцелуй — однако Джефф молчал, поглаживая тыльные стороны её рук большими пальцами. Кумико недоумённо нахмурилась, и радость от возбуждения покинула её тело. Конечности вновь сделались тяжёлыми и вялыми. Конечно, они могли никуда не идти, остаться дома и наконец-то по-настоящему тискать и тешить друг друга до утра — ведь только что так этого хотели! Увы, их сдерживали обещания — и мысль, что спор непременно нужно выиграть. — Не переживай из-за Мардж, — тихо попросил Джефф, сам недовольный таким поворотом. — Мы обязательно справимся. И больше никого не пустим в наш сад с орхидеями. *** К Симпсонам ехали под музыку из «Звёздных войн» — Джефф включил для храбрости, и розовые в закатном свете улицы, готовые погрузиться в ленивый отдых, оглашались имперским маршем. Кумико, погружённая в свои мысли, не требовала сделать потише — а с грустным видом смотрела в окно, на проплывающие мимо разноцветные домики. Идиллическая картина, которой она, жительница мегаполиса, не переставала умиляться. Разве может в этих чудных декорациях разворачиваться маленькая, едва ли не на пустом месте возникшая трагедия? Нет, здесь всё должно быть мило, словно в «Эдвард руки-ножницы», где нарядные домохозяйки ходят к другу на чай! Кумико потёрла горячий лоб и открыла окно, впуская свежего воздуха. И выпуская на улицу фанфары, которыми сопровождался длинный жёлтый текст в начале каждого фильма саги. «Вот почему в жизни нельзя поставить три звёздочки? — подумала девушка, внутреннее вопя от несправедливости. — В книгах после них всегда всё само становится хорошо!» Да, хорошо — например, раньше, когда она каждую неделю приходила к Мардж поглядеть женские журналы, послушать новости Лизы о школьной жизни и поиграть с маленькой Мэгги. Вот только после дня, проведённого в кипящей кислоте переживаний, девушка меньше всего хотела разговаривать с подругой. Взволнованная до предела, Кумико не успокаивалась даже при виде того, как живот Джеффа подпрыгивает и колышется на каждой неровности дороги. Муж на неё не смотрел — устремил на дорогу суровый взгляд и сжал губы. Обдумывал речь, не зная, что снова заставляет Кумико обижаться. Кумико тяжело вздохнула и перевела взгляд на брелок с принцессой Леей, украшавший ключ зажигания. Массивный брелок ритмично покачивался, но эти колебания вызывали только раздражение. Не находя способа прийти в себя, девушка принялась то приглаживать волосы, скрученные в два тугих пучка, то теребить розовые рюши на пышной чёрной юбке. Потом жалобно поглядела на мужа и поникла — судя по нахмуренному виду, Джефф настроился сжигать все мосты. Даже в решительном выражении лица его было что-то от Люка Скайуокера, когда тот летел взрывать Звезду Смерти. Джефф тоже воспринял слова Мардж слишком серьёзно, но Кумико это не понравилось. Должен же кто-то в их отношениях быть настоящим взрослым! — На твоём месте, — внезапно выдал Джефф негодующим тоном и так круто повернул, что руль впился ему в живот, — я бы прекратил с ней дружить. Не понимаю, разве может быть радость от общения после того, как вы поссорились? — Джефф! — Кумико громко ахнула, прижав руку к груди, и брови её взлетели на лоб от возмущения. — Ты… Так только тираны говорят! Пока она тяжело дышала, смяв отороченный кружевами лацкан пиджака, Джефф успел понять — и вправду сморозил отвратительную глупость. Раз втянул голову в плечи и, приглушив музыку, перевёл пристыженный взгляд в боковое зеркальце. Но Кумико было уже не остановиться. — То, что у тебя нет друзей, не значит, что мне ни с кем нельзя общаться! — она в ярости сжала кулаки. — И мы не ссорились! Ты, может, собрался ссориться — а я хочу сохранить отношения с Мардж. У меня первый раз в жизни появилась настоящая подруга, не из интернета! А подруга, если ты не знал, нужна каждой девушке! — Обсуждать женские штучки? — не удержался Джефф от скепсиса, хотя впечатлился. Ещё бы, такая речь под музыку Джона Уильямса! Щёки Кумико вспыхнули. — Я тебя ущипну, — пригрозила она, с трудом сдержавшись, чтобы не сорваться на визг, — и это будет очень больно! — Ладно-ладно, — теперь Джеффу расхотелось шутить. Синяки после любовных щипков оставались маленькие, но весьма болезненные, словно Кумико вкладывала в них всю силу. — Мы решим всё без крови, мы цивилизованные люди, — заключила Кумико, с серьёзным видом сложив руки на коленях, и строго поглядела на мужа. — И попрошу тебя вести себя прилично. Вспомни, — на мгновение с мольбой притронулась она к локтю Джеффа, — Мардж учила тебя быть милым! — Поздно ей меня воспитывать, — процедил мужчина сквозь зубы, однако отшатываться не стал. — Но как скажете, госпожа дипломат. *** Их уже ждали — пока Джефф парковался у машины отца семейства, Кумико успела увидеть на залитом жёлтым светом пороге два синих силуэта — высокий тонкий Мардж и маленький треугольный Лизы, с причёской, похожей на морскую звезду. Подруги, большая и маленькая, вряд ли догадывались, насколько неприятные вести им привезли. Хотя, Лиза после утреннего разговора могла что-то заподозрить — для своих десяти лет она была на удивление проницательной. Кумико до сих пор не понимала, как у златовласой девчушки получается сочетать недетскую мудрость и совсем детскую непосредственность. Ту самую непосредственность, с какой Лиза в следующее мгновение налетела на неё и обняла за ноги с радостным возгласом: — Миссис Альбертсон! Кумико, которую это пушечное ядро в красном сарафане чуть не сшибло с ног, растерянно потрепала в ответ колючие лучи золотых волос — и, не потрудившись изобразить ответное оживление, принялась отцеплять пухлые ручонки от своих ног. Конечно, она любила Лизу — но к телу подпустила только Джеффа. С привычкой местных везде лезть с объятиями Кумико не желала примириться. И упорно отворачивалась от Мардж, норовившей чмокнуть её на прощание в щёку. — Лиза говорила, у вас ко мне какой-то важный разговор, я вся в нетерпении! — к страху Кумико и недоверию Джеффа, в голосе Мардж звучал её обычный оптимизм. — Проходите! Мардж, румяная и улыбающаяся, выглядела милой и приветливой — Кумико даже неловко сделалось за свой понурый вид и за недовольного Джеффа, который молча отирался сзади, такой большой и неловкий в тесном пиджаке. Пиджак получилось застегнуть только на одну пуговицу, но сохранять надменный вид это Джеффу не мешало. Он сухо поздоровался и погладил Кумико по спине — хотел успокоить и её, и себя. Так уж получилось, что за тридцать пять лет Джефф ни разу не сталкивался с серьёзными разговорами — не с кем было говорить. Поэтому сейчас, глядя в безмятежные синие глаза ничего не подозревающей Мардж, волновался, как никогда в жизни. Маска из привычного презрения ещё держалась, а вот язык мог подвести — застрять на жалком лепете, подобно тому, в магазине. Кумико деревянно поклонилась, прежде чем войти — но подруга словно не заметила её растерянности и выдала: — О, я помню этот костюм! Ты пришла в нём на ваше первое свидание! Поглядев на подругу снизу вверх, Кумико смущённо поправила белый воротник чёрного пиджака. Джефф кисло втянул уголки губ. Первое свидание, куда он для моральной поддержки позвал Гомера и Мардж, теперь представало в его памяти очень неловким. Хмурый отшельник, Джефф не мог взять в голову, отчего попросил помощи с отношениями. Тем более, у людей, которых почти не знал — случайные встречи на городских мероприятиях и в магазинах нельзя считать за общение. Разве он не мог сам пригласить Кумико, сам угостить её ужином — пусть даже и в «Красти Бургере»? Почему ему понадобился кто-то, чтобы держать свечу? Что с ним такое стряслось? Запоздалое желание получить родительский совет? Тогда зачем? Жил же он столько лет без всяких нравоучений! К счастью, Мардж, несмотря на свою назойливость, не пыталась навязать ему дружбу семьями. Конечно — кто захочет водиться с продавцом комиксов, у которого каждая фраза заканчивается отсылкой? Даже простодушный Гомер не видел в нём товарища — Джефф был не из тех, с кем приятно распивать пиво. Но Кумико почему-то потянулась к этим прозаичным обывателям — особенно к Мардж. Джефф по заветам Гофмана старался держаться подальше от филистёров с их телевизорами и золотыми горшками и не оценил стремление любимой завести такую дружбу. Но попросил внутренний голос заткнуться. Ради Кумико. Сидеть целыми днями дома, какой бы затворницей она не выставляла себя, девушке было скучно. Поэтому Джефф подвозил жену к дому Симпсонов и уговаривал себя не ворчать, когда она задерживалась поболтать с Мардж после воскресных проповедей. Кто знает, вдруг ей недостаёт не только женской компании, но и материнского тепла? Кумико, по её рассказам, была к родителям очень привязана — а здесь, на чужбине, могла чувствовать себя одинокой. — Здрасьте, — Лиза покосилась на него с опаской и, сухо кивнув, спряталась за маму. Джефф ответил тем же. Было время, когда они с Лизой состояли в клубе городских умников, но поладить с активной и общительной девочкой Джефф не сумел — и не собирался. Впрочем, как и с остальными участниками, которых держала вместе лишь цель построить в Спрингфилде новый, лучший мир — и бесплатные десерты. Щедрое предложение Джеффа заниматься сексом раз в семь лет, подобно вулканцам из «Стартрека», в картину будущей утопии не вписывалось. Джефф не расстроился — привык, что взрослые его на дух не переносят, а окрестная малышня терпит только ради комиксов. Но если Барт заходил в «Подземелье андроидов» так же часто, как пьяницы — в таверну Мо, то Лизу было проще найти в библиотеке. Маленькая блондинка предпочитала книжки без картинок. Тем временем Мардж пропустила их в розовую прихожую — ей пришлось нагнуться, чтобы не задеть причёской притолоку. Кумико украдкой сморщила носик — у Симпсонов всегда пахло чем-то густым и непонятным — не то едой, не то духами. Запах бумажной пыли в доме Джеффа казался девушке куда роднее и приятнее. Кумико задержалась на пороге — вытереть ноги. К местному обычаю не снимать дома уличную обувь она быстро привыкла и нашла его вполне удобным. Будь чистюлей, долго бы удивляла подругу просьбами принести тапочки и переживала бы за белизну носочков. Услышав толкотню и разговоры, из ведущей в гостиную арки вытекла упитанная чёрная кошка и уставилась на гостей большими зелёными глазами. Вид она имела скучающий и слегка презрительный — в точности Джефф, стоило кому-нибудь зайти в магазин. — Снежинка! — Кумико при виде кошки мигом оживилась. Забыв о вежливости, подбежала к оторопевшей зверюшке, принялась жадно гладить и нашёптывать нежные глупости. Домашних животных у девушки никогда не было, но перед кошками она не могла устоять — прониклась, какими очаровательными наглецами их изображают в аниме и мангах. Снежинка с её колдовскими глазами и изящной походкой, на взгляд Кумико, заслуживала быть запечатлённой Дзюндзи Ито — такая уж инфернальная наружность! Мардж всплеснула руками — что-то вспомнила — и скрылась на кухне. Занимать гостей осталась Лиза — кажется, нисколько не растерянная. Пока Кумико играла с кошкой, присев на корточки в углу украшенной семейными фотографиями прихожей, Джефф настороженно огляделся. — Бартигула не выйдет обменяться любезностями? — плохо скрытым ехидством в этом вопросе можно было растворять железо. Кумико тоже оглянулась, не прекращая ласкать кошку. Снежинка охотно потиралась пушистой щекой о её руку, но вертикальные зрачки широко раскрытых глаз сузились ещё сильнее, а хвост нервно вилял туда-сюда. Обычно Барт встречал гостей, соскальзывая по перилам с кличем: «Ай, карамба!» Но сегодня в доме стояла подозрительная тишина. Даже из гостиной не доносилось бормотание телевизора. — Узнал, что вы придёте, — Лиза застенчиво поглядела на Джеффа из-под тонких тёмных бровей и спрятала руки за спиной, — и ушёл ночевать к Милхаусу. Она потопталась на месте, желая уйти — присутствие Джеффа смущало её, как и предполагала Кумико. И, поняв, что заводить разговор со скучными взрослыми — дохлый номер, шмыгнула в гостиную. Снежинка тут же гибко вывернулась из рук Кумико и пошла следом за девочкой. Кажется, ей было абсолютно всё равно, с кем находиться — лишь бы чуть-чуть развлечься в коротком перерыве между едой и сном. Услышав про Барта, Кумико вздохнула с облегчением. Но для пущего спокойствия прижалась к мужу и скользнула рукой в его пухлую ладонь. Джефф в ответ крепко обхватил её пальцы и покачал — неприязнь к проказнику на скейте была их общим интересом. Барта девушка побаивалась — завидев его, вспоминала мальчишек, которые в школе дразнили её толстухой и забрасывали её портфельчик в мужской туалет. Паинька Лиза с первой встречи импонировала Кумико гораздо больше. Такая маленькая, она увлекалась музыкой, политикой, экологией, и конечно же, мальчиками. Кумико не уставала поражаться — в возрасте Лизы она к окружающему миру была абсолютно равнодушна. За аниме, альбомом для рисования и поглощением папиных рисовых пирожных могла провести целый день и чувствовать себя полностью удовлетворённой — что в восемь лет, что в двадцать восемь. Энергия и любознательность Лизы казалась Кумико нечеловеческой, необыкновенной — впрочем, на многих жителей Спрингфилда девушка смотрела, точно на инопланетных созданий. — Почему ты назвал его Бартигулой? — тихонько спросила она Джеффа по дороге на кухню. — По аналогии с римским императором Калигулой, — объяснил Джефф с необычным для него спокойствием. — Он сделал сенатором своего коня и объявил войну морскому богу Нептуну. Тоже горазд был на всякие выходки. — А-а, — протянула Кумико и покрепче обхватила мужа за локоть. Европейскую историю она совсем не знала. Снежинка в коридоре демонстративно умывалась. *** Стол на кухне был давно накрыт, но Мардж суетилась, перекладывала салфетки и двигала тарелки — значит, сильно волновалась. Кумико знала, у подруги есть пунктик на порядок, поэтому в гостях старалась класть все вещи на своё место, а ещё лучше — не трогать их лишний раз. Даже Джефф, на что аккуратист, находил маниакальным стремление Мардж раскладывать предметы по размеру. Поэтому как можно тише опустился на первый подвернувшийся стул и сложил руки на коленях, боясь что-нибудь задеть ненароком. Кумико села рядом и, потрепав мужа по колену в знак поддержки, по привычке спросила у подруги: — Помочь тебе чем-нибудь? Это был ритуальный вопрос, задаваемый с той же целью, с какой собаки нюхают друг другу зады. Мардж от помощи всегда отказывалась — кажется, ей доставляло удовольствие обхаживать Кумико, точно принцессу. Девушку это огорчало — за полгода местные жители не привыкли к ней, продолжали смотреть, словно на существо из другого, непонятного мира. Вот и сейчас Мардж покачала головой, чуть не задев причёской люстру, и улыбнулась. — Можешь проведать Мэгги, — предложила она, и, скользнув мимо, притронулась к плечу Кумико. Ну не могла она без этого! — Только тихо. Сегодня у неё весь день болел животик. Такая беспокойная девица! Не разбудите её, когда будете смотреть мультики. Диван не занят — Гомерчик, как обычно, у Мо. Карл и Ленни обещали принести мне к рассвету бесчувственное тело, — прибавила она со смешком и наконец-то опустилась напротив. Кумико поёжилась — такой семейной жизни она точно не хотела. Но будничный тон, с которым подруга говорила о пьяных похождениях мужа, заставлял понять — Мардж смирилась. Заставила себя подумать, что не может быть иначе. Например, как у них с Джеффом — хотя, после вчерашней ссоры Кумико была готова в нём разочароваться. — Хорошо, — тихо ответила она на все слова подруги сразу и перевела взгляд на блюдо с обещанными куриными ножками в центре стола. Выглядели они странно — словно котлеты, насаженные на косточки. После плотного обеда Кумико смотрела на них без аппетита — подготовилась, если вдруг угощать будут опять чем-то несваримым. Но из вежливости поинтересовалась: — Как ты их приготовила? Мардж оживилась — она любила делиться рецептами. А Кумико чувствовала, подруге надо чуть успокоиться, прежде чем разговаривать. — Пожарила куриные ножки, сделала пюре, отделила мясо от косточки, измельчила, смешала с пюре и тёртым сыром, налепила на косточки в форме котлеток, обваляла в панировочных сухарях и жарила в большом количестве масла, — охотно объяснила она, но к еде не притронулась. — Звучит отлично, — внезапно прохрустел Джефф с набитым ртом, — и на вкус не хуже! — Джефф! — Кумико, которой сделалось дурно от одного описания, возмущённо сдвинула брови. Она не успела заметить, как муж стащил одну ножку и принялся пожирать её так, будто не ел целый день. Увы, когда Джефф видел еду, то уже не мог остановиться — вот и сейчас, похожий на хомяка, виновато поглядел на Кумико, не прекращая жевать. Девушка беспокоилась, думая, что за этим кроется неприятная психологическая причина, но не расспрашивала — предпочитала любоваться. Мардж просияла — она обожала, когда хвалили её готовку. — Дай ему поесть, — подмигнула она. — У мужчины должен быть здоровый аппетит. Кумико вздохнула. Под «здоровым аппетитом» Мардж имела в виду «сметать всю еду на своём пути». Пожалуй, это было единственное, что имелось общего у Джеффа с Гомером. А Кумико и Мардж, какими бы разными не были, с одинаковым старанием кормили мужей до отвала. — Это нам с тобой нужно есть понемножку, — напомнила Мардж, подрываясь за чайными чашками, — беречь талию! Кумико проглотила комок тошноты — теперь она поняла, что Мардж понимает под добрыми пожеланиями. И сделав вид, будто не заметила спрятанного за советом оскорбления, попросила: — Можно мне тогда просто чаю, пожалуйста? — Так и знала, что ты попросишь! Специально для тебя купила, — похвасталась Мардж, поставив на стол запечатанную упаковку чайных пакетиков. — Какой-то молочный улун! Наверное, что-то очень изысканное! — Да, это будет чудесно, спасибо, — Кумико было физически больно видеть такое пренебрежение к чайной церемонии, но забота подруги, по-прежнему нежная, её тронула. Ведь Мардж заварила чай, залив пакетик кипятком до половины чашки, и разбавила холодной водой — как любила Кумико. — Так о чём вы хотели поговорить? — спросила Мардж с неприкрытым нетерпением, опустившись обратно, и шикнула на невидимую дочь, которая явно подслушивала в дверях: — Лиза, выйди. Это взрослый разговор! Кумико вопросительно посмотрела на Джеффа — кто начнёт первым? Муж пожал плечами, давая ей слово — еда пока занимала его больше — и девушка, собравшись с духом, сказала: — Ты вчера очень сильно обидела меня. И опустила голову, застыдившись. Хотя лгать о своих чувствах, издалека начинать разговор и делать вид, что всё в порядке, её не учили — в противоположность японским традициям. — Да ну? И чем же? — синие дуги бровей Мардж в недоумении взлетели на лоб, но ожидаемого гнева в голосе не появилось. — Кумико, мы с тобой даже не разговаривали! Кумико с усилием перевела дух, не желая показаться невежливой, отпила чай — и вправду, приятный, с тонким сливочным ароматом — и, с трудом подняв взгляд на подругу, с тяжёлым сердцем напомнила: — Сначала ты упрекнула Джеффа, что я ничего не делаю по дому. — В грубой форме, — подтвердил Джефф, вклинившись в маленькую паузу. В бороде у него застряли оранжевые крошки панировки, и Кумико пожалела, что не может стряхнуть их поцелуями, как дома. Пришлось указывать сердитым взглядом на салфетки. — А потом, — набрала Кумико побольше воздуха, борясь с желанием провалиться сквозь землю под озадаченным взором подруги, — я спустилась в магазин. И ты спросила, когда мы заведём детей. — Нет! — вмешался Джефф, бросив на салфетку куриную кость, и потянулся за следующей ножкой, тесный стул под ним протяжно скрипнул, — вы нам этого пожелали! Мардж округлила и без того большие глаза в праведном удивлении — Кумико уже испугалась услышать, что ничего такого не было, ссутулилась, готовясь к упрёкам. Но Мардж лишь рассмеялась. — И из-за этого вы повесили мою фотографию на стенд позора? — обратилась она к Джеффу, не удерживаясь от улыбки. Он же был совершенно серьёзен. — Да. Вы пожизненно изгнаны из моего магазина! Кумико поморщилась, увидев брызнувшие у него изо рта капельки слюны. Джефф всегда ел неряшливо, но, узнав, что жена находит это зрелище интимным, согласился исправиться. В «Красти Бургере» вёл себя почти культурно, но сейчас разволновался и забыл о приличиях. Мардж прижала руку к груди, сдерживая рвущийся наружу смех. — Джефф, вы ещё совсем ребёнок! Так только детей пугать! А мы взрослые люди, — перешла она на строгий тон и поставила длинную перечницу к пузатой солонке. — Вы не можете так просто объявлять бойкот всем подряд. Тем более, на что мне ваш магазин? Другое дело, если бы вы продавали журналы с советами по хозяйству. Тогда бы я подумала! — А что я должен был сделать? После того, как вы оскорбили мою жену? — Джефф чувствовал, будто вот-вот перейдёт на крик. — Джефф, тише… — боясь, что муж сгоряча не на шутку заденет Мардж, прошептала Кумико и похлопала его по локтю, как делала всегда, желая успокоить. Но Джефф не успокаивался. Он вспомнил презрительный тон Мардж, с которым она указывала на несуществующую пыль, посмотрел на сжавшуюся жену и сморщился, будто проглотил горькую пилюлю. Теперь он знал, чем ответить. — Я никого не оскорбляла! — Мардж в запальчивости скрестила тонкие руки на груди. — Меня взбесило, в каком тоне вы разговаривали с мальчиками! У Джеффа задёргался глаз — прямо как тогда, в самом шикарном ресторане Спрингфилда, на первом свидании с Кумико, стоило официанту принести блюдо картофельных очисток. Мардж на другом конце стола делала страшные глаза и наступала ему на ноги каблуками, напоминая загнать саркастичность подальше — он же хочет понравиться девушке! Девушки же любят послушных и тихих, кто не критикуют всё подряд! — А какое отношение это имело к Кумико? — выпалил Джефф, навалившись грудью на стол. Дышать стало трудно, и он истеричным жестом оттянул воротник рубашки. Мардж отпрянула: — Я думала, она хорошо на вас влияет… — Вы боялись, из неё получится ещё один продавец комиксов? — Джефф краем глаза заметил, как Кумико в стыде за него закрыла руками рот и нос, но сдержаться уже не мог. — Нет, не получится! И домохозяйка не получится! Я понимаю, для женщин вроде вас чтение и рисование — это грешная праздность. Настоящая хозяйка должна юлить, суетиться, каждый день готовить обед из трёх блюд — чтобы мужчина в знак благодарности вытирал об неё ноги?! Кумико не такая. Она не будет полировать бутылки со средством для мытья полов, носить бусы и… — он поспешно оглядел чистенькую кухню, желая найти ещё один элемент для собирательного образа. Не нашёл, вернулся взглядом к оторопевшей Мардж и продолжил: — Когда Кумико спит, рисует или просто смотрит в окно, она уже вдохновляет меня! Это мне стимул работать больше, и в магазине, и по дому, чтобы ей не приходилось напрягаться! Самому же приятнее иметь дело с женщиной сытой, холёной и отдохнувшей! — Работать больше — значит продавать игрушки под Рождество за восемьдесят долларов? — процедила Мардж, окинув его холодным взглядом, и глаза её сделались похожими на две льдинки. — Кажется, вы говорили это вчера. «В Шелбивилле продавали по девяносто», — чуть не сказал Джефф. Весь красный, он тяжело дышал, обдумывая ответ. Кумико невольно посмотрела на мужа с восхищением, хоть и стыдилась за него, распалённого и кричащего. Джефф делал то, что должен был — защищал её. Да, выходило резко и неуклюже. Возможно, Мардж после разговора запретит им обоим появляться у неё дома. С другой стороны, никто больше не будет говорить об общественном долге… Не зная, когда лучше подать голос, Кумико машинально принялась складывать из салфетки тюльпан. Салфетка была мягкая, многослойная, и оригами выходило неуклюжим. — Говорил! — в пылу Джефф вскочил с места, упёрся кулаками в стол. Кумико выронила салфетку со страху — таким злым она мужа ещё не видела. Джеффу, кажется, было всё равно, что о нём думают — бесстыдные слова разлетались во все стороны, словно кипяток из гейзера. — И вы сказали, что поняли меня! Но теперь я слышу, как вы предлагаете Кумико есть поменьше — иначе она будет для меня недостаточно идеальной! Что ещё вы ей говорите, когда пьёте с ней чай? Советуете завести детей, чтобы я точно никуда не делся? Да, вы не ответили на первый вопрос, но я перейду ко второму. Серьёзно, мы — и дети? Мне более чем хватает тех, которые каждый день осаждают мой магазин! Маленькие противные гоблины! Мардж не перебивала его, но губы её вытянулись в ожесточённую ниточку. Ищет ответные аргументы, догадалась Кумико и напряглась. Какова в гневе обычно добродушная подруга, девушка знать не хотела — и с тихим жалобным шипением потянула мужа за рукав, убеждая опуститься обратно. Джефф поддался, но судя по тому, как сверкали его глаза и пылали щёки, он придумал для Мардж ещё много нелестных слов. Кумико за подругу немного обиделась, поэтому взяла ответственность заткнуть Джеффа третьей куриной ножкой и объяснить мягко: — Я знаю, ваш Дзэсусу Кирисито сказал «плодитесь и размножайтесь», но не всем людям следует выполнять эту заповедь. Например, мне и Джеффу. Кумико стоило большого труда придать достоинство дрожащему голосу, но Мардж сбила её с толку бесцеремонной поправкой: — Не хочу показаться занудой, но это сказал Бог-создатель. — Какая разница! — не выдержал Джефф, обглодав куриную ножку в мгновение ока. — Дело вообще не в этом! — Дело в том, что вы все сейчас поссоритесь! — внезапно раздался голос Лизы. Взрослые притихли и обернулись. Девочка стояла на пороге кухни, держа за ноги белокурую куклу. Пронзительные карие глаза Лизы мокро блестели — Кумико опасливо оскалила зубы, подумав, что она вот-вот расплачется. Но Лиза шмыгнула носом и шагнула вперёд. Выгонять её никто не решился. — И виноваты будете вы, мистер Альбертсон! — с упрёком выкрикнула она Джеффу. — Как тогда, в МЕНСА! Когда вы сказали профессору Фринку, что детектор сарказма — это «очень полезное изобретение», — передразнила она издевательский тон Джеффа. Вышло похоже, Мардж и Кумико не удержались от улыбок. Лиза же не нашла в реакции взрослых ничего смешного. И спросила устало: — Почему вы всегда такой злой? — Но детектор сарказма… — не поняв, что это риторический вопрос, начал растерянный Джефф и осёкся под негодующими взглядами женщин. И, поставив локти на стол, закрыл руками голову. — Миссис Альбертсон, — убедившись, что главная угроза ненадолго притихла, Лиза жалобно посмотрела на Кумико, — мы пойдём смотреть аниме? — Ещё полчасика, Лиза, — Кумико умоляюще сложила руки и в панике перекинулась взглядом с остальными. — Мы же за полчаса не поубиваем друг друга? Мардж в задумчивости поджала губы и покачала головой. — Я сама хочу мирно во всём разобраться. *** Деревья в саду Симпсонов по пояс затопило голубым сумеречным молоком — глядя на тёмный квадратик окна между жёлтыми занавесками, Кумико с тоской прикидывала потраченное на безобразный спор время и опасалась пересекаться взглядом с Лизой. Девочка отказалась уходить, и мать, кажется, не хотела её прогонять. С видом первой леди на светском приёме Лиза усадила куклу на высокий стульчик младшей сестры и сложила руки, ожидая кексов и чаю. Обычно на детей, которые очутились за одним столом со взрослыми, не обращают внимания — но в присутствии Лизы, известной благоразумием на весь город, всем почему-то стало неловко. Джефф, сидевший к ней ближе всех, неловко отодвинулся вместе со стулом. Кумико только сейчас заметила, что обширный зад мужа свешивается по обе стороны сиденья, и не могла думать ни о чём больше. Джефф наговорил уже достаточно, чтобы Мардж навсегда его возненавидела, не хватало ещё сломанного стула. Поставив на стол блюдо шафранно-жёлтых кукурузных кексов, Мардж с сочувствием поглядела на Кумико — и мягко, словно только что не слышала грубостей в свой адрес, заметила: — Я всё-таки не понимаю, откуда у вас такая… агрессия. Да, про детей я сгоряча сказала, не подумала. У меня одни дети в голове, о чём мне ещё говорить? — усмехнулась она и кивнула на Лизу, которая тихо лакомилась кексом. Девочка украдкой закатила глаза, но сделала вид, будто ничего не слышала. — С другой стороны, — зажглась в её синих глазах нехорошая искорка, — почему бы вам об этом не задуматься? Кумико, у тебя ведь возраст уже поджимает! — прибавила Мардж почти радостно. — Мама! — ахнула неприятно потрясённая Лиза. Кумико застыла с открытым ртом — крик возмущения оборвался на вдохе и повис над столом, будто пузырь. Джефф вцепился в край стола, весь задрожал от гнева. Попытка вежливо промолчать вышла тщетной. — А без вас мы бы не разобрались! — выкрикнул он в лицо Мардж. — Никто в городе не может решить, что готовить на ужин, если вы не вмешаетесь! Немного облегчив душу, Джефф ослабил галстук и откинулся на спинку стула, шумно сопя, пот градом катился по его красному лицу. Лиза закивала, впервые за все годы знакомства глядя на него с уважением. А Кумико поднесла мужу кекс и похлопала по плечу, призывая прийти в себя. Девушке совсем не хотелось заставлять его нервничать — Джефф рассказывал, у него уже был сердечный приступ. — Джефф прав, — как можно спокойнее сказала Кумико, не переставая гладить торопливо жующего мужа по плечам, — больше всего на свете я люблю есть, спать и отдыхать. И я благодарна ему, что могу так жить. И поэтому я была бы ужасной матерью. Кормила бы детей конфетами, смотрела бы с ними мультики и больше бы ничего не делала. Это мой ответ, и я от него не отступлюсь. — Но ты же любишь моих детей… — Мардж в растерянности перебрала бусы. — И ты так нравишься им! Кумико тяжело вздохнула, чувствуя, как Джефф ещё сильнее напрягается в её объятиях. Сказать правду девушка не могла — Мардж сочла бы за хамство. Воспитанная в удивительной для стереотипных японцев отцовской нежности, Кумико привыкла думать о себе, точно о принцессе. А столь важной особе не положено водиться с простыми смертными. С детства укрепившись в этой мысли, Кумико со всеми вне дома держалась замкнуто и холодно — но и окружающие, застёгнутые на все пуговицы, не стремились ей открыться или хотя бы понравиться. В Спрингфилде всё было иначе. Джефф в первую же встречу подарил Кумико цветы, индус в продуктовом магазине посылал детей помочь ей донести покупки, Мардж подсказывала американские рецепты для свадебного стола… Кумико не знала, что послужило причиной столь радушного приёма — её милое лицо или традиционная японская вежливость — но каждый раз, сталкиваясь с неожиданной симпатией незнакомцев, смущалась и радовалась. С ней впервые в жизни обращались по чести, словно с дорогой и прекрасной гостьей. Словно с настоящей принцессой! Кумико смотрела на новых знакомых с удивлением и умилением, с каким китайская богиня Нюйва, утомившись лепить из глины первых людей, разбросала по земле комочки грязи. И всех, кроме Джеффа, за равных по-прежнему не считала. Скорее, за славных, открытых детей, с душой нараспашку. Конечно, с такими приятно иметь дело. Даже если они не обладали большим умом и хорошим воспитанием, Кумико тянулась к ним, словно к котятам. Но это были всё-таки люди, а не глиняные комья. И не котята, увы. Поэтому Кумико подружилась с Мардж, прониклась интересами её смешных отпрысков и почтительно кланялась её глупому мужу. Что касается детей… Кумико ничего не имела против них — но воспринимала, будто маленьких зверьков, милых и глупеньких. Поэтому и Мэгги, и Снежинку развлекала с одинаковой нежностью — не больше часа. Со Снежинкой было даже интереснее — в глазах кошки имелось больше разума, чем у годовалой девочки. Мардж, наверное, назвала бы её безответственной и ребячливой. Обдумав это, Кумико с печальным видом обмакнула кекс в чай — и чуть не уронила чашку, когда Лиза вскочила на стул. — Господи! — вскричала девочка, в отчаянии воздев руки к потолку. — Я думала, что вырасту и всё пойму, но вы, видно, ничего не понимаете! Мама! Дай я объясню, — взмолилась она, и Мардж кивнула, ошарашенная неожиданностью. — Вот если бы тётя Сельма и тётя Пэтти постоянно говорили тебе бросить папу, выйти замуж за Фландерса и увеличить грудь, тебе было бы приятно? — Но они и так мне постоянно это говорят… — Мардж оторопело хлопнула ресницами. Лиза ответила нечленораздельным воплем — она была слишком мала и слишком зла, чтобы обратить его в слова. Джефф и Кумико переглянулись — они примерно поняли, о чём намеревалась сказать Лиза. И с этой мыслью полностью согласились. И почему у них не хватило смелости сказать то же самое, прямым текстом? Подумав об одном и том же, влюблённые пожали друг другу руки. Джефф упрекнул себя, что весь вечер пытался быть вежливым, а Кумико — что была слишком деликатной. — А говорить такое нетактично! — выпалила Лиза, собравшись с мыслями. — Вот! И тем более, миссис Альбертсон из другой страны! Ты не знаешь, как она отреагирует! Ты даже не спрашивала! — Да, — подхватила осмелевшая Кумико, прежде чем шокированная Мардж успела что-то возразить, — вдруг я от горя пойду и сожгу кигуруми на перекрёстке? Она улыбнулась, услышав в своём голосе надменные интонации Джеффа, и с удовольствием ощутила, как он гладит её по колену в знак ободрения. — Благодарю вас, юная леди, — кивнул Джефф красной от напряжения Лизе, и, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, вздохнул с облегчением, — хоть кто-то умный в этом доме. Лиза с невозмутимым видом вернулась к чаю, но щёчки её порозовели — на комплименты девочка легко покупалась. А вот Мардж надулась, уязвлённая. Ничего не говоря, она выстроила посреди стола баррикаду из чайника, перечницы и стакана с салфетками и мрачно принялась потягивать чай. Кумико медленно выдохнула и согнула спину, уставшую держаться прямо — ей полегчало. Но и перед подругой стало стыдно… — Раз пошли разговоры начистоту, — произнёс почти спокойный Джефф, — то постараюсь выразиться прилично. Дети — это дорогое удовольствие, а я с прибылью от магазина хорошо, если выйду в ноль. На этих словах он подмигнул Кумико и, нагло забравшись рукой ей под юбку, потряс за бедро. Девушка оттолкнула его со смущённой улыбкой и закивала, невзирая на недоверчивый прищур Мардж — подруга нашла аргумент неубедительным. Жили влюблённые и вправду скромно — все деньги уходили на развлечения. На пополнение бесконечных коллекций Джеффа, большей частью. С таким затратным хобби он бы точно не потянул кого-то третьего, но Мардж знать об этом не стоило. Считать чужие деньги — последнее дело, однако многие до него опускаются. Джефф, сплетник по натуре, иногда задавался вопросом, каким чудом Гомер Симпсон на одну зарплату содержит всю семью. — А если вдруг у меня родится сын, — мирно продолжал Джефф, — я бы назвал его Люк, чтобы подходить к нему и говорить: «Люк, я твой отец», — пряча улыбку, изобразил он замогильный голос Дарта Вейдера. — Мы будем худшими. Родителями. В мире! — отчеканил мужчина и потянулся за кексом. — Могу подтвердить, — процедила Лиза, с плохо скрываемым отвращением наблюдая, как он целиком заталкивает в рот кекс. — Вся школа подтвердит! Мистера Альбертсона за все его комиксы никто не хочет видеть своим отцом! Даже Нельсон! — Лиза! — прикрикнула на неё Мардж, но Джефф лишь усмехнулся. — И слава богу! Видите? Не стоило её прогонять. Мардж ответила полурыком-полустоном, глаза её угрюмо скрылись за синими ресницами. А Кумико с благодарностью кивнула девочке. Напряжение наконец-то покинуло её спину — девушка позволила себе растечься на стуле и выдохнуть. И наконец-то распробовать кексы. Приятного жёлтого цвета, пышные, маслянисто блестящие, они выглядели очень соблазнительно… Увы, какой бы хозяйкой Мардж себя не выставляла, выпечка её получилась несъедобной, подобно всему остальному. Сплошной сахар и жир — кекс провалился в живот кусочком свинца, на губах остался привкус горелого масла. Привыкшая к пресным данго и нежным моти, Кумико поспешно глотнула чаю и с ноткой зависти поглядела на мужа. Да, нужно с детства иметь привычку, чтобы вот так легко поглощать кексы один за другим. — Не думала, что это настолько вас заденет, — чуть погодя, тихо обронила Мардж, неприкрытое удивление сквозило в её охрипшем голосе. — Особенно тебя, Кумико. Неужели родители никогда не просили у тебя внуков? Кумико шумно вдохнула и забыла выдохнуть, жар закипающей злости окатил её лицо — должно быть, со стороны она походила на японские изображения чертей. Нет, это уже слишком — подумала девушка, комкая измятую салфетку. Зря она защищала подругу перед Джеффом — бесцеремонность Мардж действительно не знала границ. И как только она умела произвести хорошее первое впечатление? Сойти за умную, интеллигентную женщину? — Мои родители — воспитанные люди, — Кумико с усилием выпрямилась, желая придать достоинство и позе, и голосу, и не раскричаться. — Они об этом не заикались! Наоборот, делали всё, чтобы хорошо было мне, а не моим гипотетическим детям! Мардж приоткрыла рот, словно хотела вставить услышанное из телевизора мнение о традиционности японских нравов, но верно поняла яростную гримасу на красном лице Кумико и лишь глаза округлила. Глаза, пустые и бессмысленные, походили на пуговицы, и девушке вмиг расхотелось что-то доказывать. Бесполезно показывать золото кошке — так отец говорил Кумико о людях, у которых на всё два мнения — своё и неправильное. А Мардж, похоже, с детства твердили про женское предназначение — столь усердно, что другого жизненного пути для себя и других она не допускала. Вспомнив это, Кумико пожала плечами и вернулась к остывшему чаю. Краем глаза ощутила беспокойный взгляд Лизы и поёжилась. Правильно беспокоится, с такими разговорами никакого настроения на аниме не останется. Его уже не было. — Со мной отец вообще не разговаривал, — холодно произнёс Джефф, дождавшись, когда тишина станет неловкой. — Оно и видно, — Мардж кисло поджала губы и посмотрела на него сверху вниз. С трудом удержалась, не ввернула про невоспитанного болвана — догадалась Кумико и скрипнула зубами. Джефф сделал вид, будто не заметил их реакцию, и прибавил, по привычке взяв хрупкую чайную чашку в обе руки: — Я ему телеграфировал, что женился, он спустя день написал «ок». — Оу, — Мардж растерянно вытянула губы трубочкой, и в глазах её впервые за вечер появилось сочувствие. Лиза бросила попытки напоить чаем куклу и обернулась с любопытством. А Кумико насторожилась и пригляделась к мужу, который с деланной скукой разглядывал чашку. Тем, что не касалось увлечений, Джефф неохотно делился. Рос среди таких же оторванных от мира коллекционеров, обронил он однажды. После рассказов Кумико, как папа водил её на комик-коны, Джефф цепенел и глаза таращил, словно про невиданные чудеса слушал. Плохо ему жилось в семье, смекнула Кумико и оставила попытки узнать о новых родственниках. Какие это родственники? Враждебный клан! На свадьбу не пришли, ничего не подарили, а теперь, выяснилось, даже не поздравили! Тем более, для отца Джефф не знал ласковых слов — это уже о многом говорило. Куда уж тут детей заводить! Сначала разобраться бы с наследством от предков… Кумико погладила мужа по руке в знак утешения, хотя Джефф не выглядел ни злым, ни расстроенным. Но Кумико знала — будь под рукой стакан с газировкой, приложился бы для успокоения. Мардж на них не смотрела — печально уставилась в чашку. А Лиза красноречиво двинула бровями, в очередной раз напоминая про время. Объяснение затягивалось, а оставлять нетронутым мир Мардж, где все ходят по указке, не хотелось. Поэтому Кумико на мгновение прикрыла глаза, выбирая подходящие слова — точные и простые. Раз из Джеффа дипломат не получился, ей и разгребать. — Мардж, пойми нас правильно, пожалуйста, — чуть подумав, как можно спокойнее произнесла она и покрепче сжала руку Джеффа. — Мне понравилось, что здесь не заставляют смотреть мужчине в рот и выглядеть глупее, чем ты есть на самом деле, в отличие от Японии. — На этих словах Мардж в замешательстве вскинула брови, и Кумико оживилась — теперь-то её точно услышат. Но сама вздохнула с сожалением, состроив самое жалобное личико: — Но теперь я вижу, у вас всё то же самое. И мне очень больно это видеть и слышать. Я ведь считала тебя своей лучшей подругой! Мне на родине хватило общественного давления, а оказывается, ещё и тут мучиться! А я устала, так устала от постоянной травли, от постоянных ожиданий… Губы Мардж задрожали — Кумико загнала торжество подальше, поняв, что попала в цель. Джефф верно сказал, щенячьи глазки ей хорошо удаются. Но даже если Кумико слегка переигрывала, она говорила искренне. И Мардж это почувствовала. — Разве можно буллить такую славную девушку? — прошептала ошеломлённая женщина. Джефф снова покраснел — казалось, у него вот-вот пар из ушей повалит. Увы, Кумико убедилась, что лишний раз открывать рот ему не следует, и обняла ненадолго. И морально приготовилась выслушивать негодующие крики по дороге домой — попытки Джеффа сдержаться ничем хорошим не заканчивались, всё невысказанное потом ломилось наружу, словно вода из разрушенной плотины. К тому же, он съел столько кексов — как от такого количества сахара не перевозбудиться? — Представь, каково быть самой толстой в классе, — кивком поблагодарив Мардж за ещё одну чашку чая, с полной серьёзностью предложила Кумико. — В Японии. У нас с этим очень строго. К папе приходят каждый месяц с проверкой и измеряют всех работников линейкой — упаси Небо, если кто-то поправился! — А кем работает твой папа? — уточнил Джефф осторожно, а сам чуть не засветился от любопытства. Кумико уже напряглась — но мужу, поразительно, хватило такта ничего не прибавлять. На эту позорную деталь своего прошлого Кумико раньше ничем не намекала. Может быть, зря — нашлась бы ещё общая тема для разговоров. — Вы были толстой? — не удержалась Лиза от шокированного возгласа. Да, бестактность у Симпсонов была в крови. Мардж привычно шикнула, пусть и похоже, сама хотела об этом спросить, но лишь обронила вполголоса: — А я-то думаю, почему у меня в гостях ты ничего не кушаешь… — Бухгалтер. В строительной фирме, — Кумико хватило самоуважения проигнорировать второй вопрос. — Будто вес имеет отношение к работе? — судя по негодованию в голосе Мардж, японские традиции ей не понравились. — Моему Гомерчику он совершенно не мешает! — Мне тоже, — подхватил Джефф с усмешкой, — хотя подобрать стул, который подо мной не сломается — та ещё задача. — Суть не в лишнем весе, — начала Кумико, понимая, что объясняет это в первый раз. — Суть в отношении. У нас не принято лезть в чужой дом, в чужую семью. Но на людях будь добр вести себя как все. А если ты чем-то отличаешься, выделяешься, то тебе без конца будут на это указывать! На внешность это распространяется сильнее всего, конечно. И да, я была толстая, — со вздохом подтвердила она, глядя на свои ноготки, короткие и розовые. — Ну, наверное… — Кумико обвела задумчивым взглядом всю кухню в поисках примера и охнула, боясь кого-нибудь оскорбить. Три пары глаз уставились на неё в взволнованном ожидании, и от этого стало ещё более неловко. — По японским меркам девочка чуть пухлее Лизы уже заслуживает порицания. Мол, слишком себя балует, а на благо общества не работает. — Ужас, — выдохнула Мардж и машинально потеребила бусы. Вздох был непритворный, но Кумико сомневалась, поймёт ли её подруга — Мардж всегда была высокая и стройная, сама показывала старые фотографии. — У нас то же самое, — вполголоса пожаловалась Лиза. Миленькая девочка, похожая на рождественского ангела, она почему-то очень переживала из-за своей внешности, и подобные разговоры приводили её в угнетённое расположение духа. — А я была ничего себе, — продолжала Кумико, невольно втянув живот, и криво усмехнулась. — Рубенсовская нимфа. Да и как не быть, — пожала она плечами, словно извиняясь, — у меня папа очень вкусно готовит, я его рисовых пирожных могла дюжину за раз съесть, и не отказывали мне ни в чём, — в этот момент Джефф и Лиза посмотрели на неё с завистью. — Дома мою внешность никто не критиковал, никогда, а вот в школе… В школе начинался ад, — непривычная бурно делиться чувствами, девушка иронически улыбнулась, но от подступивших воспоминаний сердце её сжалось. — До сих пор не понимаю, почему мне там не загубили самооценку. Ведь я была ещё и яркая. Я хотела выделяться! У нас же полагается ходить в форме, — затараторила Кумико, чуть не плача, — а я постоянно то рюши надену, то бантик завяжу, то значок приколю! Я же отаку, я же хочу, чтобы все знали про мои фэндомы! — голос девушки, и без того издёрганной, становился всё громче, всё отчаянней. — А с причёсками как всё было строго, вы бы знали! Например, я люблю носить хвостик. Но меня постоянно ругали, будто я своей голой шеей соблазняю мальчиков. Есть в Японии традиция — возбуждаться на женскую шею! — перешла Кумико на крик, невзирая на тихие увещевания и поглаживания Джеффа — настала его очередь усмирять. — А то, что у всех девочек из-под школьной юбки выглядывают трусы, это никого не возбуждает! Все должны быть серые, одинаковые! Клоны из «Звёздных войн»! А у меня это никогда не получалось, я надеялась хотя бы здесь почувствовать себя собой, настоящей… — сжала она кулаки и зажмурилась. Боль от прошлого ощутилась неожиданно острой, и девушка не стала отпихиваться, когда Джефф мягко привлёк её в объятия. Прижавшись к мужу, девушка боязливо приоткрыла глаза и замерла в удивлении. Её маленькая истерика ни у кого не вызвала ни страха, ни отвращения. Наоборот, все смотрели на неё печально и заботливо, словно думали, чем помочь. Мардж аж вскочила, забрав пустой чайник. — Кумико, тише, — Джефф погладил её по спине, потёрся носом о висок, не стесняясь Мардж. — Ты красавица. А все эти дурацкие школьные правила позади. — Они везде дурацкие, миссис Альбертсон, — подхватила Лиза, голосок её дрожал от сострадания, — не переживайте! — Я бы угостила тебя горячим молоком, будь ты возраста Лизы, — неуверенно предложила Мардж. — Им Барта можно утихомирить, Барта! — Если можно, пожалуйста, — пробормотала Кумико куда-то Джеффу в плечо, и крепко обхватила его за бока. — Извините меня. — Это ты меня извини, — Мардж виновато надула губы, подходя к холодильнику с чайником в руках, — правду умные люди говорят, надо сначала думать, а потом языком молоть. Я же с первого взгляда поняла, ты на нас не похожа, — на этих словах Кумико сдвинула брови, готовясь к очередной колкости, но Мардж без всякого злого умысла на лице потянулась за молоком и сказала ласково: — Ты ведь… нежная, утончённая принцесса! — Или райская птичка, — подхватил Джефф. Взял покрасневшую уже от приятного смущения Кумико за щёки, с умилением потянулся губами к её носу. — Порхаешь, щебечешь, клюёшь с рук по зёрнышку — и в чём душа держится? Лиза скривилась — как всякому ребёнку, ей было противно смотреть на нежности взрослых. Тем более в исполнении Джеффа. А Кумико невольно покосилась в сторону стола, не в силах выдержать взгляд мужа. За полгода она так и не привыкла, что у многих здешних жителей глаза прозрачные и светлые, способные смотреть прямо в душу. Особенно её смущала возможность видеть движение зрачков — иногда это казалось жутким. — А я, значит, простая крестьянка, — Мардж тем временем достала из пискнувшей микроволновки подогретое молоко, — решила тебя жизни учить. Тридцать восемь лет прожила, всё без толку. Девушку вроде тебя, действительно, надо в ватку завернуть и под колпачок посадить, — подтверждая её слова, Джефф активно закивал. — А я тут с хозяйством, с детьми, с советами. Положить тебе сахарку? — Про это я и говорила, — мягко напомнила Кумико, не помышляя вылезать из мягких, словно кресло-мешок, объятий мужа. — Твои пожелания семейного счастья — это тоже травля, тоже давление, прости за откровенность. А сахар не надо, спасибо. — На тебя я не обижаюсь, — твёрдо ответила Мардж, поставив перед ней большую чашку с молоком. — На кое-кого с языком без костей, да, — выразительно посмотрела она на Джеффа. Тот надулся и придвинулся к Кумико поближе. — Но тебя я могу понять, — вздохнула женщина и поправила причёску. — Меня тоже буллили. В средней школе. За то, что я тихая и правильная. А я должна была красить глаза, лепить татуировки и целоваться после уроков с мальчиками. Тоже быть как все. А иначе — запрут в шкафчике и попытаются отрезать волосы. Так что я всё понимаю. Наверное. Кумико посмотрела на неё исподлобья, отпивая горячее сладковатое молоко. Спокойствие и вправду можно попробовать на вкус — умиротворённая, она прикрыла глаза, не замечая восхищения, с которым на неё смотрит муж. А Джефф впечатлился — пожалуй, как никогда в жизни. А уж его, во всём разборчивого и холодного, сложно было удивить! Сегодня он нашёл Кумико прекрасной. Нет, Джефф всегда ей любовался, ни одно состояние девушки не считал лучше или хуже. Но как она раскрылась в пылу спора, вся красная, с растрепавшимися волосами, со сверкающими тёмными глазами! Джефф не ожидал увидеть такой любимую, а до вчерашнего дня не предполагал, что она умеет злиться. На первый взгляд, мимоходом брошенный прохожим, девушка казалась скромной и тихой — из тех, кто заглядывают мужу в рот и поддакивают, не высовывая носа с кухни. Чего-то такого Джефф в глубине души опасался, когда пригласил Кумико на первое свидание — всё-таки, она японка, а их там воспитывают в раболепном почтении перед старшими. Ну, если верить стереотипам. Но с каждым днём семейной жизни он всё сильнее убеждался, что ярлыки и стереотипы — это про искусство, а не про живых людей. И тем более не про Кумико. Она — лавкрафтовский цвет из иных миров. Непостижимая, необыкновенная, несравненная. — Пойми, Мардж, — Кумико облизнула молочные усы, словно кошка, неохотно отстранилась от подобревшего Джеффа. — Мы с тобой не такие уж и разные. Я тоже храню очаг, тоже радую мужа своей красотой. Да, я делаю это по-другому, и понимаю, что это не вписывается в твой мир. Но я люблю тебя и хочу дружить с тобой. И я бы не хотела, чтобы мы ссорились из-за подобной глупости. И вообще ссорились когда-нибудь. Глаза Мардж увлажнились и стали ещё более синими. — Да. Я поняла. Не в силах совладать с чувствами, которые всегда стремилась затолкать подальше, Мардж порывисто поднялась, и, подойдя к Кумико, обняла её с удушающей материнской страстью. Девушка только пискнуть успела — и обмякла, первый раз не желая вырываться. Мать обнимала её редко, а у Мардж в руках оказалось тепло и уютно. Боясь показаться неучтивой, Кумико осторожно уложила руки подруге на талию и раскраснелась, поняв, что утопает щекой в её груди. Неловко, но очень приятно — не начал бы Джефф ревновать! — Миссис Альбертсон, — шёпотом позвала Лиза, не придав никакого значения моменту, и снова посмотрела на часы. — Иду-иду, — у Кумико не сразу получилось выпутаться из длинных рук Мардж, та напоследок успела и волосы ей поправить. — А ты, милый? — обернулась она к Джеффу. Тот, растерянный, несмело взглянул до них и внезапно залился краской до самых ушей. У Симпсонов он обычно не гостил — подвозил Кумико и смывался побыстрее. А потом ждал сигнала, что жену можно забирать. Хмурая физиономия его в отлаженный семейный уют не вписывалась. — Пойдёмте с нами, мистер Альбертсон, — неожиданно для всех подала голос Лиза, и Джефф оробел ещё больше. Кто меньше всех хотел видеть его в этом доме, так это Лиза. С чего это она до него снизошла? — В качестве исключения, — подмигнула Мардж. — Вы с таким рвением защищали Кумико! Джефф неверяще оглянулся на жену через плечо, будто не верил, что чуть не разнёс вдребезги кухню гневными тирадами. Кумико кивнула и зажмурилась, подтверждая — всё в порядке. — Вы настоящий рыцарь! — Лиза спрыгнула со стула и бесстрашно подошла к нему, широкая улыбка озаряла её круглое личико. — Будь Милхаус хотя бы вполовину таким же, я бы подумала, — кокетливо опустила она ресницы и хихикнула. — Это что, комплимент? — глаза Джеффа чуть не вылезли из орбит, он наклонился, желая получше рассмотреть безмятежную девочку. — Ещё и от Лизы Симпсон? — Отвратительный кот напуган проявлением симпатии, — шепнула Кумико Мардж, и обе прикрыли рты кулаками, беззвучно смеясь. — Ну ладно, — Джефф с подозрением прищурился, оглядывая улыбающихся женщин. — Обещаю сидеть тихо и не лезть со спойлерами. — Я принесу вам закуски, — спохватилась Мардж и метнулась к буфету. — И с вами посмотрю.