Как рис с соевым соусом

Когда Джефф возвращался домой с работы, для чего требовалось подняться по чёрной лестнице на восемь ступенек, Кумико обычно увлечённо рисовала на своей отгороженной ширмой половине. Или читала, растянувшись на диване или татами в гостиной. Чаще всего мангу — супергеройские комиксы, любимый жанр Джеффа, она не особенно жаловала. Просто в начале знакомства, забрав из его рук выпуск «Радиоактивного человека», деликатно заметила — «не моё». Однако Джефф жаловался ей на никуда не годные новинки Марвел, зная, что его погладят по голове и расскажут в ответ об новом «шедевре» исчерпавшего себя Миядзаки. Кумико нашлась в гостиной — погружённая в книгу, лежала животом на соломенной циновке, болтала ногами в тяжёлых туфлях. Услышав шаги Джеффа, с улыбкой помахала ему и вернулась к чтению. Мужчина успел разглядеть в её книге страшные чёрно-белые рожи и поёжился. Странно, привычная картина должна была вернуть равновесие. Джефф до сих пор не отошёл от безобразной сцены с Мардж, всё обдумывал, как следовало ответить, чтобы она больше не появлялась в магазине, не лезла с непрошеными советами. И если он переживал так сильно, то как это отразилось на Кумико? Да, с виду она равнодушная и спокойная. Но вдруг злые, бестактные слова единственной подруги могли её ранить? Кумико ничем не выдавала волнения — хотя после сегодняшнего разговора с Мардж тряслась, словно осиновый листочек. Джефф решил не терзать её раньше времени неприятными вопросами — поэтому остановился на пороге и по обыкновению спросил мирно: — Что читаешь? — «Гусеницу», — безмятежно ответила Кумико и, прихватив двумя пальцами край страницы, обернулась к Джеффу. Как и полагается гику, она обожала бумажные книги — никакие экраны и кнопки не заменяли запах и гладкость нового издания, заломы на корешке зачитанного до дыр сборника. Джефф с ней соглашался — да и смешно ему казалось в тридцать с лишним лет нажимать плашку «да есть мне восемнадцать» на сайте с комиксами для взрослых. — Это манга Суэхиро Маруо, — продолжала Кумико, игриво прищурив чёрные глазки. Вид Джеффа, чьи бока почти касались сторон узкого дверного проёма, ей необычайно нравился. — Папа мне на двадцать лет подарил. Тут сборник историй. — Тоже ужасы? — с дружеской усмешкой предположил Джефф, по привычке опёршись одной рукой о косяк, чтобы разуться. В уличной обуви жена не пускала его в застеленную соломенными циновками гостиную. Циновки эти привёз отец Кумико, из Японии — помог обустроить семейное гнездо на родной манер, поуютнее. Возражать новым порядкам Джефф не стал — видел, возлюбленная скучает по дому. Даже обижается, стоит ему назвать татами циновками, а футоны — матрасами. — Я бы сказала, эротическое гуро, — словно не поняв шутки, ответила Кумико с полной серьёзностью и снова замерла в восхищённом созерцании. Джефф не привык, что жена постоянно им любуется — и чуть не запнулся, столкнувшись с её томным взглядом. Но сердцу сделалось легче — всё в облике Кумико приводило Джеффа в чувство. Негромкий голос, ласковый и мягкий, расслабленная поза, ещё и этот зовущий взгляд… Обнять её, обменяться парой долгих поцелуев — и весь надоедливый мир отойдёт на второй план. Стянуть кеды, опёршись носком одной ноги на пятку другой, было легко — а Джефф торопился. Задники от такого способа быстро стаптывались — зато не приходилось наклоняться. Наклонов, как и все толстяки, Джефф избегал — и уже много лет привык делать вид, будто тучность не доставляет ему никаких неудобств. О недостатках своей фигуры он мог послушать и от покупателей, а дома, считал он, нет смысла себя ограничивать и стесняться. Тем более, Кумико он нравился таким — Джефф замечал это по тому, как она старалась прижаться к нему, обнять, ущипнуть. Вот и сейчас отложила книгу и легла на бок, приглашая в свои объятия. — Эротическое, говоришь? — коротко охнув, он грузно опустился на татами рядом с Кумико и неуклюже скрестил ноги. Иногда Джеффу казалось неловко быть таким толстым и неповоротливым рядом с хрупкой девушкой — пусть он в себе и не сомневался. Но Кумико называла его снисходительно «пухленьким» и тискала за щёки. Джефф, привыкший к «толстяку» и «смешной роже», каждый раз смущённо улыбался и отводил глаза. Нежность возлюбленной творила с ним что-то невообразимое — привычную всем знакомым кислую маску мужчина надевал теперь только в магазине. — Но эротика очень специфическая, — услышав хруст циновки под его обширным задом, Кумико улыбнулась и села, чтобы в следующее мгновение привычно прильнуть к Джеффу и уложить руку ему на живот. У неё не хватало рук его обнять, однако этого Джефф не стеснялся — все бывшие любили лежать у него на животе, мягком и обширном, точно большая подушка. — Можешь не спойлерить, — Джефф мимоходом кинул взгляд на доверчиво раскрытую книгу и сглотнул, обнимая жену. Несмотря на милую внешность, Кумико обожала всё страшное и отвратительное — Дзюндзи Ито был её любимым мангакой. Джефф рискнул почитать пару тайтлов из «Коллекции ужасов», желая проникнуться её интересами — потом до глубокой ночи вздрагивал и прислушивался к каждому шороху в заснувшем доме. А Кумико, наизусть знавшая все эти жуткие картинки, безмятежно посапывала у него под боком. Кумико захихикала, прикрыв рот рукавом розовой толстовки — так делали красавицы со старинных японских гравюр. Сборник укиё-э она тоже привезла из дома — и поставила на одну полку с «Суперменом» и «Сейлор Мун». — Это по мотивам рассказа Эдогавы Рампо про офицера русско-японской войны, — пояснила Кумико, успокоившись, и нежно потёрлась острым подбородком о плечо Джеффа. Обнимала она крепко, обвивала всем телом — не выпутаешься, да и не захочешь. — Да я уж понял, манга — это не про девочек в юбочках с оборочками, — усмехнулся Джефф и потрепал возлюбленную по стоячему хвостику на макушке. Подтверждая стереотип о японцах, Кумико владела секретом вечной молодости — в свои тридцать выглядела на двадцать, а хвостик, затянутый розовым бантом, делал её ещё моложе. Джеффа это не смущало — Кумико казалась подростком, а он остался им в душе. Зачитавшись в двенадцать лет комиксами, Джефф как-то забыл вырасти — но не жалел об этом. Правда, после встречи с отцом Кумико спохватился и вытащил из-под ножки дивана диплом химика. Однако у японцев всё оказалось не как у людей. Вместо того, чтобы увезти дочь за океан и наложить на Джеффа проклятие в лучших традициях Дзюндзи Ито, господин Накамура миролюбиво соединил их руки. И, строго взглянув на оцепеневшего Джеффа, потребовал холить и лелеять Кумико — ведь мир за стенами дома слишком жесток для неё. «Она у нас хикикомори», — вздохнул он и прищурил чёрные глаза за огромными роговыми очками. Призрак госпожи Накамура, недовольным облаком порхавший над плечом мужа, кисло поджал губы, будто извиняясь. Джефф не стал переспрашивать, что значит это японское слово — а вот Кумико притихла и съёжилась. Джефф не сразу понял, что имеет в виду тихий клерк, похожий на Кима Кацураги из «Диско Элизиум» — но ему и раньше не приходило в голову требовать от девушки того, что мужчины Спрингфилда считали самим собой разумеющимся. Все, кто собирались по вечерам в баре Мо Сизлака, мечтали о такой женщине, которая будет с тебя пылинки сдувать, пока потягиваешь пиво на диване. И провожали влажными взглядами статную Мардж Симпсон — вот она была идеальна. «Работала бы ещё, — закатывал глаза мрачный Мо, — цены ей бы не было». Джефф с завсегдатаями бара не общался — отлично помнил, как его оттуда выпнули, стоило нелестно отозваться о тамошних вентиляторах. А всё из добрых побуждений Гомера Симпсона — нельзя же жить человеку без друзей! Слава богу, в Кумико Джефф нашёл и жену, и товарища — и ни в ком больше не нуждался. Растолковать бы это всем знакомым! — Выглядишь очень нервным, — маленькие ручки жены коснулись его головы, щекотное прикосновение губ задело ухо. — Пойдём ужинать? «Ещё бы не нервничать, с такими-то клиентами», — пронеслось в голове недовольное. Но вслух Джефф произнёс добродушно: — А ты уже хорошо меня знаешь! Когда работаешь с людьми, только еда и спасает. Особенно твоя. Онигири сегодня очень вкусные были! Поймав ответный улыбающийся взгляд, Джефф бережно взял руки Кумико за запястья, наградил звучным поцелуем каждую ладонь. Девушка едва доставала ему до плеча, и ручки у неё были под стать — нежные, с тонкими ловкими пальцами. — О, я стараюсь держать этот живот большим и сытым, — смешно прикусив нижнюю губу, Кумико потрепала его по толстому валику плоти между футболкой и шортами. Джефф поначалу переживал, тщетно пытался найти одежду своего размера — но Кумико с первых свиданий проявляла странное внимание к его телу. Мужчина не видел причины расспрашивать и останавливать, пусть наслаждается. Ведь это ещё и так приятно… Не разрывая объятий, Джефф взял Кумико за руку и позволил её пальчикам пролезть между своими, пухлыми и неуклюжими, точно сардельки. Кумико называла это «свернуться в спираль». Любила же она Ито-сэнсея! Впрочем, Джефф тоже цитировал «Радиоактивного человека» когда надо и не надо. — И что у нас сегодня на ужин? — спросил Джефф и потёрся носом о вздёрнутый носик Кумико. Кому-то невероятная любовь девушки к прикосновениям показалась бы навязчивой. Но Джефф уже втянулся в это безмолвное общение, обмен маленькими знаками внимания — и сам не заметил, как всё чаще стал обнимать Кумико, держать за руки и вдыхать персиковый запах её блестящих чёрных волос. — Я сделала рамен, — пояснила Кумико, изящно перекатившись с бока на колени, и тут же торопливо пояснила, — суп с лапшой. Не уверена, что хорошо вышло, в «Kwik-E-Mart» невозможно найти японские специи. Джефф вспомнил, как обливается слезами и шмыгает носом над каждым её старательно наперченным и пересоленным блюдом — и успокоил любимую: — У тебя всё равно чудесно получается. *** На второй половине гостиной, за голубой ширмой с журавлями уже был накрыт к ужину низенький столик. Сидеть за ним полагалось на коленях — у Джеффа затекали ноги, но он терпел ради почтительной к традициям девушки. С её руки в доме появилась эта чудесная ширма, татами и сервиз для чайной церемонии. Она даже раздобыла Джеффу кимоно — просторное и удобное, с европейскими халатами не сравнить. Правда, носить кимоно вместо халата мужчина не решался — понимал, вещь дорогая, настоящий шёлк. Кумико к вещам относилась проще — и необычнее, как и ко всему. — Вот настоящая японская еда, — с важным видом произнесла Кумико, присаживаясь напротив. Джефф удивлялся и восхищался тому, что себе еду девушка накладывает в такую же большую и глубокую миску, как ему. — Роллы с лососем и сливочным сыром — это выдумка американских маркетологов! — Да уж, американцы любят посыпать всё сыром, обжарить во фритюре и назвать «аутентичной кухней»! — подтвердил Джефф, с нетерпеливым любопытством заглянув в свою миску. Похоже, Кумико сотворила ещё одно кулинарное чудо. Господи, лишь бы не слишком острое! А то она любила по японской традиции вытрясти в лапшу пакет сычуаньского перца… Рамен мало походил на суп — скорее, на полноценное второе блюдо, после которого тянет прилечь и в приятном изнеможении погладить живот. В почти чёрном бульоне строгой композицией расположились три пластинки сухих водорослей, разрезанное пополам варёное яйцо с аппетитно растёкшейся серединкой, тонко нарезанная курица и что-то странное, похожее на маринованную капусту. Всё это было щедро посыпано зелёным луком и кунжутом, даже лапшу не разглядеть. В исполнении Кумико с одного взгляда становилось понятно, из чего приготовлена еда — за это Джефф и полюбил почти незнакомую кухню. В прежние холостяцкие времена, покупая на завтрак буррито в «Kwik-E-Mart», мужчина старался не разглядывать начинку — будто она могла посмотреть в ответ. — Но мне понравились жаренные в сыре сосиски, — задумчиво вздохнула Кумико и взялась за палочки, изящно намотала на них клубочек кудрявой лапши. — Помнишь, ты мне покупал, когда мы ходили на бейсбольный матч? Джефф удивлённо вскинул густые брови, перебирая воспоминания о всех их свиданиях, и подтвердил не без восторга: — Я тогда ещё удивился, как это — девушка размером с птичку, а такой хороший аппетит! Даже я на одном корн-доге сдаюсь, а ты два одолела! — Вкусно же, — хихикнула Кумико, размешивая водоросли в горячем бульоне. — Если бы меня с детства кормили сосисками этими да макаронами, — сорвался с её губ вздох то ли грусти, то ли сожаления, — я сейчас была бы со справочный киоск. Джефф улыбнулся, попытавшись представить миниатюрную жену хотя бы пышечкой, и опустил взгляд в тарелку. По примеру Кумико перемешал рамен, сожалея, что разрушает красивую, словно из аниме, картинку, жадно проткнул палочками нежно-розовый ломтик курицы. С палочками Джефф, завсегдатай всех городских ресторанов, и раньше умел обращаться. Кумико положила ещё и расписные фарфоровые ложки, но Джефф, не приученный к хорошим манерам, рискнул отпить бульону прямо из миски. Ох, так грандиозно он никогда не ошибался! Горло словно обожгло огнём, болезненное жжение вспыхнуло в носу и ушах. Джефф замер с открытым ртом и вытаращенными глазами, не зная — то ли залить пожар графином воды, то ли снова намекнуть, что со специями Кумико перебарщивает. В остальном же всё вкусно — когда жар поутихнет. — Нравится? — коснулся полыхающих ушей взволнованный голос Кумико, и Джефф поднял помутневший взгляд. Дожидаясь ответа, Кумико подцепила палочками кусочек маринованной капусты, проглотила и зажмурилась от удовольствия — Джефф, поражавшийся её любви ко всему острому, смотрел на это, как на шоу огнеглотателя. До сих пор не привык, что девушка выросла с другим понятием остроты — раз обжигающие куриные крылышки из «Красти Бургера» звала пресными и ко всему заказывала дополнительную горчицу. — Потрясающе, но всё ещё остро, — Джефф утёр слёзы и открыл рот, впуская немного воздуха — теперь внутри, кажется горело всё, мозги будто объяло перчёным пламенем. Не желая огорчать жену, он расправился с парой кусочков курицы и успокоился — мясо, нарезанное на почти прозрачные ломтики, оказалось на удивление нежным. Капуста приятно хрустела на зубах, плотная лапша легко скользила по горлу — сплошное удовольствие, если бы не бульон! К тому же, изрядную долю горечи бульону отдал лук. Чего-чего, а лука Кумико никогда не жалела. — Раз потрясающе, я очень рада, — в голосе её звучало неприкрытое облегчение. — А то каждый раз переживаю, что сотворю зелье какое-нибудь. Дома-то я готовила на автомате, почти не думала, всё родное — и посуда, и продукты… А тут и ингредиенты по-другому называются, а система измерения… — Кумико громко вдохнула и в ужасе округлила глаза, — я до сих пор фунты и унции путаю! Со специями вообще колдовать приходится! — со смешком напомнила она и попробовала бульон. — Нет, совсем не похож на мой домашний, — углы пухлых губ её печально опустились. — Класть кардамон вместо юдзукосе было плохой идеей. Должна быть тонкая цитрусовая кислинка. А кардамон заставляет меня думать об индийском чае! — воскликнула она недовольно и надулась, как рыба-фугу. Джефф умел и любил готовить, но этих изысканных, в японском духе, нюансов, о которых на каждом обеде с сожалением толковала жена, не понимал. Вкусно и сытно — уже хорошо. А уж какие замечательные у Кумико выходили десерты! Нежнейшие шарики из рисовой муки с карамельным соусом, разноцветные пирожные со сливочным сыром или джемом внутри, тающие во рту, как облачка… Джефф рассыпался в комплиментах и смущался просить добавки — пусть и знал, что готовка для Кумико в удовольствие, а не в повинность. На кухне она хозяйничала с таким же увлечением, как рисовала. А от кистей с красками её порой было не оттащить — Джеффу приходилось заглядывать в мастерскую жены и деликатно приглашать на ужин. — Я не знаю, каково это на вкус в Японии, — Джефф придвинулся поближе, чтобы взять опечаленную Кумико за руки, — но мне очень нравится. Она слабо улыбнулась, будто не верила, и Джефф в подтверждение своих слов запечатлел на тыльной стороне её ладоней по мягкому, чуть влажному поцелую. Целоваться «по-взрослому» Кумико не любила, с неприязнью отворачивалась, стоило Джеффу приблизить вытянутые в трубочку губы к её лицу. Зато с удовольствием подставляла длинную шею и затылок, тонкие запястья и ладони. — Будем считать, что это американский вариант, — неохотно отняв руки, согласилась Кумико. — Адаптированный для толстяков вроде меня, которые ничего не понимают в изысках, — с беззлобной усмешкой подхватил Джефф и залюбовался женой, которая предпочла сначала съесть всю лапшу. Кумико не стеснялась хлюпать и чавкать — может быть, в Японии так принято. Джеффа милая неряшливость привлекала гораздо больше, чем чопорные манеры его бывших девушек, которые отказывались от десерта, а в «Красти Бургере» заказывали только салат. Джефф не успел вдоволь насмотреться на Кумико — густые чёрные брови её вдруг строго сдвинулись. — Ешь, — напомнила она с внезапной настойчивостью и ткнула Джеффа в грудь палочками, — бульон горячий, лапша разварится. Джефф послушно отправил в рот ломтик яйца, собрался с духом и запил бульоном. Кумико кивнула в знак одобрения, глаза её сузились, словно у сытой довольной кошки. Почему-то ей нравилось смотреть, как он ест — иногда за обедом Джефф замирал, ощущая на себе её взгляд, пристальный и безмятежный одновременно. С таким же выражением Кумико любовалась закатом и разглядывала какой-нибудь особенно жуткий фрейм из любимой манги. Мужчину сложно было смутить, и всё же он терялся, когда возлюбленная подкладывала ему на тарелку кусочки посочнее и вкрадчиво заглядывала чуть ли не в душу, напоминая, что для десерта место всегда найдётся. — Слушай, а что это такое ты положила в бульон? — поинтересовался Джефф, сделав очередную передышку от остроты. — Он же куриный, правильно понимаю? Но почему такой тёмный? — Мисо-паста, — ответила Кумико, с громким хлюпаньем втягивая лапшу. — Перебродившие соевые бобы. Она прыснула, увидев, с каким выражением Джефф поперхнулся и уставился на ложку с бульоном. — Те самые бобы, которыми я якобы воняю, по словам Фландерса? — неуклюже пошутил он. — Нет уж, пахнешь ты очень вкусно, — утешила его Кумико и томно прищурилась, — так бы и съела. Джефф кивнул, успокоившись, и не с первой попытки намотал на палочки длинную лапшу. Кумико и вправду любила его нюхать — мужчина часто ощущал затылком её взволнованное дыхание, особенно после сна. Кумико часто целовала и облизывала его плечи, запускала нос ему подмышки — запах, порой заставлявший людей задерживать дыхание, оказываясь рядом с продавцом комиксов, девушке нравился. Однако Джефф старался мыться почаще. Никто не хочет ассоциировать себя с доктором Зойдбергом, вонючим крабом из «Футурамы», даже в том эпизоде, где он встречался с прекрасной цветочницей. Надо же как-то соответствовать любимой девушке, которая источает благоухание персиков! Даже если это какие-то духи… — Так, теперь главное до конца дня ни на кого не дышать, — выдал Джефф и тяжело вздохнул, отставляя миску. Кумико, что ли, откормить его пытается? Он съел едва ли половину, а в животе уже воцарилась приятная тяжесть. В ушах и носу пощипывало, глаза были готовы прослезиться — но отступать мужчина не собирался. У него с детства имелась дурная привычка — съедать всё, что перед ним ставят. А уж если это ставила Кумико… — Не могу же я готовить совсем без перца! — рассмеялась Кумико. Она тоже замедлилась — перерывы между тем, как она чередовала палочки и ложку, становились всё длиннее. Джефф подумал о её вздувшемся от обжорства животике и почувствовал укол возбуждения — то телесное начало приподнялось в тесных шортах. За полгода совместной жизни они не стали настолько близки, чтобы слиться в объятиях прямо здесь. Джеффу этого хотелось, да и Кумико наверняка тоже — но с сексом они не торопились, терпеливо переживали период неловкого притирания друг к другу. Джефф, если становилось невмоготу, запирался в туалете — и порой мечтал так долго, что Кумико стучалась и спрашивала, всё ли в порядке. — Тогда на следующей неделе готовить буду я, — без лишней скромности Джефф скользнул рукой под тяжёлое пузо и расстегнул пуговицу на шортах. Дышать тут же стало легче, и голова прояснилась — но помечтать не помешало бы. Потом. Кумико даже не подумала отводить взгляд — и её чёрные глаза, подёрнувшиеся было ленивой поволокой от сытости, тут же прояснились и заблестели игриво. Желая доставить ей удовольствие, Джефф с невозмутимым видом закатал футболку повыше и чуть пошевелился, меняя позу — Кумико очень любила смотреть, как всё это изобилие дрожит и колышется. — Как скажешь, — девушка улыбнулась и пожала узкими плечами в знак согласия. — Сделаешь макароны с сыром? Нежно-розовые губы лоснились от бульона, и Джеффу захотелось её поцеловать. — Это же самая пресная еда на свете! — воскликнул Джефф в недоумении. — Да, но когда готовишь ты, то мне вкусно, — заверила его Кумико и вернулась к еде. *** — Что-то я сил не рассчитала, — Кумико осторожно перевела дух и положила палочки в пустую миску. Объелась — догадался Джефф, с упоением прислушиваясь к её тяжёлому дыханию, и одним длинным глотком допил остывший, а оттого не такой жгучий бульон. Натренированный годами обжорства, он чувствовал лишь приятное тепло — но с десертом стоило повременить. Утерев губы, девушка приподняла подол толстовки и беззастенчиво расстегнула верхнюю пуговицу на обтягивающей мини-юбке. Джефф сглотнул, на мгновение увидев кусочек обнажённой кожи. Однако, как мало нужно, чтобы вожделеть любимую! — Я наконец-то могу дышать, — выдохнула Кумико со смешком и поёрзала. Минус трапез в японском стиле — нельзя откинуться на спинку стула. Зато, если в животе совсем тяжко, можно прилечь на татами. Это Джефф и сделал, улёгшись так, чтобы живот не мешал разглядывать девушку. — И не говори. Это неизбежно, когда готовишь суп с лапшой, — успокоил её Джефф, машинально поглаживая себя по животу. — Вроде думаешь: «маловато, надо ещё положить». А потом они развариваются, и получается вермишелевое рагу. Но получилось вкусно, очень. Я бы ещё съел, но уже всё. Не лезет. И в подтверждение своих слов ткнул тугое круглое пузо, за которое посетители «Подземелья андроидов» его как только не дразнили — злобная тыква, говорящий шар… Кумико недоверчиво прищурилась. — Я думала, у тебя всегда есть свободное место в животе! — воскликнула она с неприкрытым разочарованием и перекатилась на четвереньки. Тяжесть в животике ей мешала, и на татами рядом с Джеффом Кумико переползла без своего обычного изящества. Мужчина почему-то подумал о Джуб-Джуб, зелёной игуане Сельмы Бувье. «Игуана» грузно плюхнулась рядом, машинально оправила задравшуюся юбочку и затихла. Словно боялась, что кто-то увидит её, воплощение красоты и стройности, в нелепом раздувшемся виде. Любовь Кумико к плотным обедам была таким же секретом, как стремление Джеффа к чистоте. Однако это не мешало мужчине глядеть на неё с прежним обожанием. — Если ты про то, сколько красти бургеров я могу съесть, то они гораздо быстрее перевариваются, — напомнил Джефф занудным тоном, которым распекал маленьких и взрослых посетителей в магазине. — Их и ты можешь есть, как печеньки. Там же одна мука! А ты мяса не пожалела, один бульон — это уже полноценный обед, — и в знак поддержки потрепал возлюбленную по волосам — блестящим и необычно жёстким. Кумико увернулась и демонстративно поправила розовый бантик — лезут тут с грязными руками! — Если тебе не понравилось, в следующий раз приготовлю рамен с тофу. Соевый творог, — по привычке пояснила она и вздохнула, складывая руки на животе. — Вся эта вегетарианская чушь — для Лизы Симпсон, — Джефф вытянул руку, позволяя Кумико уложить голову себе на плечо, как на подушку. — И скажу ещё раз: мне понравилось. Очень. А со свининой ты такой суп умеешь готовить? Кумико полусонно угукнула, придвигаясь поближе. Джефф даже не слышал, как она дышит. Какое-то время они просто лежали, уставившись в потолок и не касаясь друг друга. На втором этаже, под раскалившейся за день крышей, было жарко, словно в духовке. Джефф чувствовал выступившие вокруг губ и на лбу капли пота, но не шевелился — редко выпадало насладиться молчаливым уединением с возлюбленной. Кумико предпочитала не выходить из комнаты, пока он работал — посетители, увидев их вдвоём, так и норовили подсмотреть, раскритиковать, обсудить… Подходящее время, чтобы поговорить о Мардж — возникла в голове Джеффа ленивая тень мысли. Но мужчина поморщился и поджал губы — не хотел портить момент. Кумико нежно поглаживала его по боку, не решаясь скользнуть ладонью чуть ниже, где всё день ото дня изнывало в ожидании близости. Куда тут до серьёзных разговоров… Чуть отдышавшись, Джефф повернулся на бок, чтобы неуклюже закатать просторную толстовку девушки. Под ней Кумико ничего не носила — мужчина без препятствий нащупал горячую выпуклость животика, потёр осторожно. Первое время Кумико сама брала его руку и укладывала себе на живот — стеснялась попросить. Странная, необычная ласка — но об этом Джефф и мечтал, когда начал встречаться с девушкой из страны восходящего солнца.