Каркнул ворон

Со стороны они, наверное, походили на влюбленных. Рейес стоял слишком близко — одна его рука точно была у Моррисона за спиной, а вторая лежала на перилах. Габриэль потерся об отросшую седую щетину Джека, придержал за подбородок, Моррисон послушно подставился мягкому поцелую в щеку. Иногда Джеку хотелось рассмеяться в голос: настолько то, как Жнец «ухаживал» за ним, выглядело по-детски романтично. Габриэль... У них таких ухаживаний никогда не было. Объятия, поцелуи — да. Обжиманий, точно с одноклассницей на втором свидании, — Джек перетряхнул свои пыльные воспоминания о немногих свободных вечерах наблюдений, на которых ему было разрешено присоединиться к сверстникам, — нет, точно не было. Не было сладких речей, от которых за милю несло смертельной опасностью... Впрочем, поймал себя Джек на мысли, речи эти после Парижа тоже куда-то делись. Жнец заткнулся — и что ж, это было хорошо. — Поговорим о Джесси? — зато тот пристрастился болтать на другие темы. После приятных минут молчания эти слова прозвучали внезапно. — О нашем славном щеночке. К слову, он задерживается. — Он придёт, — уверенно ответил Джек, разворачиваясь, чтобы оглянуться назад. И, кажется, любовника эта его уверенность задела. — И будет пай-мальчиком, не так ли? Ты думаешь, он никогда не прозреет? Джек даже ухом не повёл, он отошел, выбирая удобную точку обзора. — Ты им манипулируешь, Джекки. Как некрасиво. И так обыденно. Моррисон устало вздохнул: — А что красиво, Габриэль? – Правда? — Правда такова, что вы перестреляете друг друга только лишь из чувства самосохранения. То, что он окажется тут, рядом с тобой, с оружием в руках и без желания спустить курок — уже большой прогресс. И лучше вам начать встречаться именно здесь. Иначе вам нечего делать вместе снаружи. — А что насчет тебя и меня, Джек? — Вы сможете ужиться снаружи, — Джек уверенно выделил это свое «сможете», — Если уж мы с тобой пережили всю эту ситуацию... Вас с Джесси многое связывает, Габриэль. Стоят ли твои припадки гнева того, чтобы разрушить все, что окружает тебя, снова? — Проторенной тропой: старые друзья, теплые воспоминания. Одна большая семья... — удивительно, но голос Габриэля... Жнеца не сочился ядом. Он звучал... Джек поборол желание обернуться. Когти Жнеца не дали бы этого — крепко обхватили его бедра. Черт. Джек сжал перила, выискивая глазами Джесси. — Ты проделывал эти трюки с малышом Джесси с тех самых времен, когда он был сопляком из «Банды Мертвецов». Он должен был сам захотеть, всегда метод пряника. А что оставалось мне? — Ты тоже баловал его. Напару с Аной, не так откровенно, но и это было, — Джек говорил медленно, вспоминая. Рассказывать Жнецу о Габриэле было довольно странным опытом. Казалось, Жнец с трудом отыскивает в своей памяти те воспоминания, о которых говорил Джек. Копался в голове Рейеса, чтобы что? — Помнишь, как ты рассказывал ему о наших приключениях в Омническом? Знакомил с легендарными пушками Ударного отряда? Учил разбираться в оружии? Устраивал культурные выходы в пабы? Габриель нехотя улыбнулся, это послышалось в голосе: — И был бесконечно порицаем остальными капитанами за спаивание личного состава. — Но не мной. — Да, не тобой. Ты больше опасался, что этот беспризорник сбежит от меня. — Но он не сбежал. — Тогда — не сбежал, — хватка когтей стала мягче. Габриэль прижался бородатой щекой к Джеку, и тот нехотя подчинился порыву податься навстречу. — Не думай, что я не понимаю, что ты не доверяешь моей памяти. Я помню о малыше Джесси всё, а как же. Что-то типа фантомной боли на месте, полагаю, отеческих чувств. – Он до сих пор признателен тебе... — Но тебе он почему-то признателен больше, — резко прервал его Габриэль. Его руки обвились вокруг грудной клетки любовника, но удушающими объятия не стали. — И ты этим злоупотребляешь. Джек вполоборота повернул голову и миролюбиво поинтересовался: – И что же именно я сейчас с ним делаю, по-твоему? — Кинул щенку кость и отобрал ее. Чтобы малыш Джесси веселей заплясал под твою дудку. Выбрал в напарники меня, а не его, чтобы он — что? — присоединился к твоей миссии на твоих же условиях? Развернувшись, Джек отгродился, сложил руки на груди и опёрся спиной об ограждение: – А разве нам не будет его не хватать? В последнее время я чаще работал в паре с ним, чем с тобой, Гейб. Я знаю его стиль, он — мой. Мы не раз помогали друг другу, выходили невредимыми из тех еще передряг. С ним мы справимся и с Нуль-сектором, и с черт знает чем еще. И справились бы тогда, в Париже, будь он с нами. Он и Лусио. Тем более, ему смертельно надоело сидеть на скамейке запасных. Рейес задумчиво разглядывал лицо Джека. Слова звучали гладко. Только ли за этим ему щенок? Джеку тот не ровня, и никогда не будет. Однако зачем-то же Джек держит того рядом? А Джесси... он действительно хорошо откликался на личный подход. На брошенную кость принятия. Одобрения. Габриэль почувствовал, что Джесси... того, во всяком случае, что был когда-то его учеником, он бы к нынешнему Моррисону и на пушечный выстрел не подпустил. А себя? Получается, подпустил. Джек провел ладонью в перчатке по волосам, словно стирая с себя минувший диалог, и выдал вдруг: — Кого из нас ты ненавидишь больше? — Ха! — Габриэль на миг даже обомлел, – Я уже сотню раз говорил тебе, что остаюсь с тобой. — Никакой ненависти? — Джек широко расставил руки, по-прежнему опираясь о перила, будто чтобы оттолкнуться к нему навстречу, но взгляд его на секунду уперся в пол, словно слова Габриэля больше не имели значения, словно все, что нужно, было уже сказано. — Никакой лжи? — парировал Габриэль. Они оба замолчали. Габриэль следил за входом на стрельбище, но Маккри на горизонте не появлялся. Только они двое и чайки, кружащие над границей стального моря и земли. Наконец Джек отмер, постучал пальцами по перилам, в еле слышном перестуке скорее угадывался, чем слышался гимн Overwatch. — Я скажу тебе правду, Гейб, — наконец его спокойный голос заглушил тихий шум моря, он говорил по-прежнему медленно и неохотно, — Я действительно хочу, чтобы Маккри к нам присоединился. Уж прости мне мои маленькие хитрости. Остальные... размякли. Райнхардт и Торнбьорн?Слишком часто задаются вопросом, если у бастионов душа. Ангела? Она даже сейчас не факт, что возьмёт в руки оружие, и обстоятельства её пока не вынуждают. Ханна? После произошедшего... сам понимаешь. Уинстон слишком щепетилен. Я хочу... — Быть уверен, что, вздумай они сдаться, их не услышат. — Ты всегда знал меня лучше, чем кто-либо, Габриэль. Сухая констатация факта. Габриэль приблизился: всего-то шаг, руки на перила, — и уже так близко. — И что же ты хочешь от меня, Джекки? Джек выпрямился, взглянув в глаза прямо. Он двигался спокойно, плавно — не чета дерганным, резким движениям самого Рейеса. И все же Габриэль животом чувствовал сокрытый в том напряженный механизм шестерёнок и пружин, готовый выстрелить, сдерживаемый волей единственного настолько упертого человека, что порой это даже пугало. Рассудочность, смахивающая на одержимость. – Подыграй мне, — снова просьба, которой нет смысла противиться. Рейес глубоко вздохнул прежде, чем улыбнуться. Улыбка вышла кривой — он всегда предпочитал смертельную честность оружия фальшивой морриосновской добродетели. — Ты снова воспитываешь щенка, я понял. Хорошо, представим, что это и на его пользу тоже. В конце концов, он тоже пытается сделать первый шаг. Зрачки Габриэля резко метнулись в сторону темного силуэта, показавшегося у входа на стрельбище, сузились. — Ладно, я не против. Давай поиграем с мышонком, Джек. И я вновь стану его командиром — для тебя. Если и существовал какой-то новый уровень неловкости, то они его перешагнули. Джек вновь сделал в прямом смысле первый шаг: подался к Джесси и крепко пожал его руку. Пожатие Рейеса на его фоне показалось не столь резким, скорее даже осторожным. Впрочем, дальше Жнец не миндальничал: настроив тренировочных ботов на одновременное нападение, они приступили к командной работе, и в первый же раз, когда Маккри по неловкости сунул свою голову между ботом и дулом рейесовского дробовика, тот яростно прошипел: — Ты меня раздражаешь! А потом... А потом как-то вдруг вспомнилось всё: и то, как командир Рейес гонял его с Гэндзи на пару по полосе препятствий, и первые общие миссии под бдительным приглядом Аны, а то и лично Джека, и напряженные задания Blackwatch. Всё словно вчера случилось, и Джесси моментально припомнил и то, с какой скоростью двигается его командир, и как обычно целится, и где стоит находиться, чтобы не словить от него раздражённый удар прикладом — прилетало пару раз на заре ученичества. Раз — и боты уже смешные игрушки. И снова. И опять. Раскидав их в очередной раз, агенты устало пристроились рядком на теплом солнышке, и Джесси раскурил сигаретку, крутанул пустой барабан. Командир... Рейес снял свою маску и растворил прямо в руке. Магия какая-то. Джесси вот так не мог. А может, и к лучшему: нужно же какое-то постоянство. Портсигар, Миротворец и шляпа — будь он хоть на другом конце света, с ними Джесси чувствовал себя как дома. Джек отставил свою малышку и смотрел на Рейеса. Лица бывшего командира Джесси не видел, но расслабленные, скрещенные руки на коленях — да. — Раз уж мы так хорошо сработались... — это Моррисон улыбнулся ему, а потом вновь отвернулся на Габриэля, оставляя Джесси гадать, что же такое тот видит в лице Рейеса, что забывает о тонущих в этих взглядах «миссисипи». Будущее? Или прошлое? То, что видел Джесси, его до чёртиков пугало. Таким взглядом Рейес ни на кого здесь не смотрел. — Предлагаю перейти к тактическим приемам — нам нужны задачи поинтереснее! Тренироваться со щенком оказалось не таким уж плохим времяпрепровождением. Он по-прежнему периодически выкатывался откуда-то чуть ли не под ноги, но уже не лез под горячую руку — вихрастая голова больше не появлялась рядом с дулом дробовика, и Джек перестал нервно держать руку поближе к портупее, стоило им только остановиться. Было неприятно признавать, что некоторые навыки Джесси со временем улучшились. И все-таки он был по-прежнему довольно-таки безрассуден, копируя этим если не Рейеса, то уж точно Джека в молодости — да вот хотя бы так же задорно ухмыляясь во все 32 зуба. И пусть улыбки Джесси с годами в Blackwatch поблекли, а Джека так и вовсе погасли, ощущение правильности происходящего не отпускало. Словно Габриэль был там, где нужно. На своем месте. Стоило стряхнуть это ощущение, и с очередным перекуром Джесси Рейес отсел подальше, дозволяя своим напарникам потолкаться локтями у перил и обсудить последние новости. Через пару минут Джесси развернулся к нему навстречу, откинулся на локтях, запрокинул голову, попыхивая сигарой — для особых случаев. Его броня слишком явно выделялась под разъехавшемся пончо. Джек смотрел куда-то вниз — такая расслабленная, усталая поза, что Габриэль поспешил оторвать свой взгляд от его седого затылка. Чувство было непривычным, давно позабытым, но оно настойчиво возвращалось к нему уже несколько дней. Совершенно расслабившись, Джесси поскреб пальцами живот над пряжкой. Его манеры со времён участия в банде вшивых «мертвецов» не особо то и улучшились. А вот Джек... Рейес будто воочию увидел, как тот касается своего живота над пупком: всеми пальцами — и ладонью, надавливая и скользя рукой, вроде бы также усмиряя свой зуд — и рождая зуд совершенно другого свойства у своего любовника. Как парнишка из окрестностей Блумингтона стал иконой для миллионов? Ответ прост: он всегда был чем-то бо́льшим. Сраным Скайуокером. Избранным, отмеченным особой цифрой. И пронес это всё сквозь годы. Габриэль отвернулся. — Слышали? Мэй скоро возвращается. Хочет к нам присоединиться. — Хорошая новость, — голос Моррисона успокаивал, и Габриэль ненадолго прикрыл глаза, — Помощь нам не помешает. — Уинстон не хочет позвать солдатиков Фонда? Когда-нибудь ему придется — совместных миссий давно не было. Слышал, всё рвутся к нам сюда, в агенты. — Уинстон тянет время, — откликнулся Джек. — Не доверяет Фонду? — поинтересовался Жнец. — Доверяет Ане. Они еще не готовы. Габриэль хмыкнул, Джесси скинул пепел себе под ноги, изворачиваясь, чтобы посмотреть на Джека. — Раньше они хоть на базу прилетали, а сейчас тишь. Не то, чтобы я любил чужаков, но странно это. – Наверное, и им так кажется, — Джек пожал плечами, разворачиваясь, — Да только Уинстон выждет, прежде чем даст согласие на совместные операции. — И в чем он не прав? Раньше в Overwatch кого попало не брали, — подтвердил Жнец. Джесси замолчал, и ладонь Джека тут же легла тому на плечо. Моррисон умел ободрять, вдохновлять — этого не отнимешь. Бывший командир взглянул на Габриэля с затаённой в уголках глаз усмешкой. — Кажется, мы отвлеклись. Не подскажешь, который сейчас час, Габриэль? Габриэль встал, старательно сохраняя совершенно невинное выражение своего лица: — Отчего же, Джек, подскажу! Сейчас... — сделал вид, что разглядывает своё запястье на том месте, где у людей обычно находяться наручные часы, — Самое то время, чтобы продолжить наши тренировки. И ровно полдень, ковбои! Моррисон отвернулся к окну: знакомое закатное, оранжево-красное небо тревожило, ожидая. Флаг Overwatch — его флаг — всё еще был здесь, висел на флагштоке, неудачный набросок, печальный эксперимент, горчащее напоминание. Ветер заставлял эту тряпицу оживать, и она едва двигалась, ленивая и умиротворенная. Губы бывшего командира были упрямо поджаты, а спина выражала полную уверенность в своих силах. Уинстон видел только эту его спину, не лицо, и Джека это вполне устраивало. Он знал, что сейчас Уинстон готов его слушать. — Они нашли, откуда планировалась операция? Отыскали точки снабжения? Уинстон пожевал губами, прежде чем огорченно покачать большой головой: — Они не смогли захватить никого из нападавших. — Что ж, ты можешь бездействовать, Уинстон, а можешь и помочь им. — Что ты предлагаешь?— откликнувшийся голос выражал сожаление. Джек оглянулся: — Афину. Мы экономим, но сейчас, считаю, средств должно хватить: нам надо подключить все оставшиеся в строю диски, расширить ее серверы. Договорись с Парижем — она сможет обработать часть информации, которая нуждается в расшифровке. Вспомни, её архитектуру до сих пор не превзошли. — Интересная идея. Но мы ее этому не обучали. — Она справится. То, что Афина делала в Париже, — непозволительный мизер ее возможностей, и, если Париж даст ей доступ, она расколет шифр. — Ты так в ней уверен? — В ее создателе. Уинстон замолчал. Неловко поднялся, подошел ближе, поискал взглядом то, на что смотрел Джек. — Пока тебя не было, ее аналитический функционал на Гибралтаре по большей части простаивал. — Теперь здесь почти постоянно будет Трейсер. — Рад это слышать, однако большая часть серверов и баз данных Афины погибли вместе с серверами в Швейцарии. И даже так сейчас ты почти ее не задействуешь. Дай ей поработать и освободи пункт от нагрузки сопровождения операций. Сервера с 261-го борта покроют твои потребности на ближайшее время. Гарантирую, ты увидишь результат быстрее, чем того ожидаешь. — Это... Это интересное предложение, если Морель согласится. — Он согласится, — Джек повернулся к Уинстону. — Он тебе доверяет. А если мы не нанесем удар, нас ударят снова. Еще больнее. Ты это знаешь, Морель знает, Нуль-сектор. Французы заинтересованы закрыть это позорное пятно в истории своей столицы, и как можно быстрей. Они пойдут тебе навстречу. Уинстон все также нерешительно стоял, когда Джек медленно пошел прочь. Попытка не пытка. — Я спрошу Мореля, — наконец решился Уинстон, — Ты прав, Джек: возможно, мы действительно сможем им помочь. И Трейсер — да, уверен, она справится с новой задачей. Афина расскажет ей, что делать. Выходя из кабинета Уинстона, Джек не сдержался и наконец-то широко улыбнулся.