Новая школа

На следующий день у калитки уже никого не было. Боря без препятствий вошел в дом, его недоверчиво оглядели сидевшие на кухне тетки. Одна из них молча указала на деревянную дверь в пристройку в левой части помещения. Хенк вошел без стука. Рауль особенно не отреагировал, как будто тот вчера и не уходил. — А как ты убил, куда из пистолета стрелял? — он упирался локтями кровать и болтал ногами. — В голову, — как можно четче проговорил Хенкин и сел на стул напротив. — Ага… — не очень заинтересованно протянул себе под нос Рауль и поднял голову, — И как ощущения? — Пиздец, — Хенк уставился на несколько минут в стену и с трудом продолжил, — Кажется, что скоро все узнают. Что теперь от судьбы… как это там, не скрыться. Кудинов закатил глаза. — Это тебе Лилек про фатализм наплела? Ну что ж, такой у тебя фатум теперь, дорогой, куда тебе деваться. Их диалог сходил на нет, Боре было нечего сказать. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но альтернативой повторной поездке «в гости» было самокопание дома в полном одиночестве. Хенк смотрел, как Рауль перебирает своими длинными пальцами, и через себя искал поводы продолжить разговор. — А ты… как? — Убил? — Рауль просмаковал тишину, наблюдая, как Боря съежился от произнесенной вслух правды, — Голыми руками. — Без перчаток даже? — Люблю ощущение чужой кожи, теплая, — он расплылся в мечтательной улыбке и посмотрел на потолок, — За отпечатки боишься? Там не найдут. — Закопал? — Сжег. И закопал, — он несколько раз поморгал на лампу и спокойно посмотрел Боре в глаза. — И как? — Что «как»? — Ты это пережил? — Ну, как видишь, достаточно неплохо. Бизнес, деньги, девочки… и не только. А ты думаешь, что, все? Жизни дальше нет? Боря молча кивнул, поджимая колени к груди. — Оно и понятно, но ты посмотри на реальность. Я добился всего, чего добился, не от хорошей жизни. Знаешь вот, ем, пью, живу как-то, — он сел и расставил руки в стороны, оглядывая комнату, — без ваших проделок, конечно, бы еще лучше жил, но даже тут мне мои девочки рубашку постирали. — А что за чай? — тише спросил Боря и оглянулся на дверь. — Какой-то седатив похоже или снотворное, хуй знает, — Рауль привстал с кровати и наклонился в Борину сторону, подзывая рукой. Тот подошел и тоже наклонился, почти заговорчески, по-детски ожидая услышать какой-то секрет, — Я его в предбаннике пью, он у них дырявый и есть куда вылить. Боря задумчиво переваривал услышанное, так же стоя на полусогнутых ногах у кровати. Над ухом продолжал дышать Рауль. Хенк повернул голову, тот ухмыльнулся, откинулся обратно на матрас и продолжил, уже по-обычному: — А вот я у себя по науке уже сделал, никаких дырок, вход крытый, фойе целое. Покажу тебе как-нибудь. Хенкин выпрямился и остался стоять у кровати, рассматривал умиротворенного Рауля. Последнее его предложение не очень понял, но разбираться, что, кто и кому собирается показывать, было рано, пока вопросы поважнее ещё висели в воздухе. — А ты насиловал? Или просто убил? Боря оторвался от раздумий и вытаращил на него глаза. — В смысле? — Ну, а какое удовольствие в одном убийстве? — А в изнасиловании? — он сжал кулаки, вспомнив причину их дуэли. — Ну-ну, не начинай, я свою ответственность перед тобой уже понес, теперь вот и помочь еще хочу. Хенк от такой настойчивости заметно стушевался, с трудом представляя, как ему может помочь человек в еще более уязвленном положении. Без денег, документов, в глуши, да еще и на попечении у странноватых теток. Он прокашлялся в руку и продолжил: — Так а удовольствие в чем? — Это так не объяснить. Вот тебе сколько? Шестнадцать? Восемнадцать? Погоди, у тебя уже было вообще? Боря молчал. — А-а-а, ну теперь все понятно, - Рауль довольно улыбнулся, - Так чего не воспользовался? Взял бы его да трахнул. — Игоря? — Ну, а там кто-то еще с вами был? — Все остальные пацаны. — А блять, вы, дурачки, везде вместе ходите? При пацанах, конечно, нехорошо… — он широко зевнул и опять улыбнулся. — А ты кого убил? — Ну, девчонку одну. — И ты ее…? — A чего добру пропадать. Боря шумно выдохнул. Ноги обмякли, сел на край кровати, к Раулю спиной. — Как ты так спокойно можешь об этом говорить? — Ну это только для тебя что-то новое. Просто еще не знаешь, сколько это приносит удовольствия, с чистым адреналином не сравнится. Сидишь тут и дуешься поэтому, спермотоксикозник херов. — Слыш! — снова вскочил на ноги и развернулся. Рауль спокойно сел и выставил ладонь вперед, хватая Хенкина за пах. — Да вроде все при тебе, чего не пользуешься? — он непринужденно пошарил рукой, расплываясь в ещё более широкой улыбке. Хенк пришел в тонких тренировочных штанах. Боря замер в ступоре. Все произошло настолько резко и неожиданно, что у него не получилось ни закричать, ни вырваться. Рауль почувствовал, как всего за несколько секунд у него в руке что-то потяжелело. — И чего ты встал? — он засунул руку уже прямо в штаны и посмотрел наверх. Хенк испуганно смотрел вниз и не двигался. — Эх ты, опять все самому, — Рауль притянул Борю за кофту и усадил рядом с собой на кровати. Одной рукой он приподнял синюю кофту, а второй начал водить рукой по длине члена, не снимая штанов. В какой-то момент Хенк судорожно попытался помочь своими руками и стянул ниже резинку треников, но Рауль уложил его на лопатки, убирая руки за спину. Потом сел ближе, прижимаясь чуть ли не щекой к щеке, и ускорил темп. Послушав тяжелые и рваные вдохи с пару минут, он увидел, как Боря сжал трясущиеся ноги, вздрогнул всем телом и кончил. — А-а-а, нет, пожалуйста, не надо! — наигранно запищал над его ухом Рауль. — Блять, ты че? — Хенкин шарахнулся в сторону. — Ну, это так она кричать будет, вот тебе и удовольствие. Боря охуевше вытаращил глаза от такой симуляции, хотя, казалось, больше случившегося минуту назад его ничего уже не могло удивить. Рауль же вел себя как ни в чем не бывало. — Ну хорошо, красивый. Есть с чем работать, — усмехнулся он себе под нос, вытирая руку о простыни. Раскрасневшийся Боря лежал и молча смотрел в потолок, не собираясь отмирать. Правда достаточно скоро опомнился. Захрипел пересохшим горлом и повернулся к Раулю. Тот лежал совсем близко и высматривал что-то в лице напротив. Внутри не унималась страшная буря, и теперь не только из-за мыслей о происшествиях недельной давности, но и о приключившемся в последние часы. Долго думал, что сказать. — И тебя не мучают мысли о ней? — Нет, а ты видимо спишь плохо, — он взял Хенка за щеку, потирая большим пальцем чуть ниже глаз. Рука странно пахла, быстро отогнал от себя мысли, чем именно. — То, что ты там кого-то убил — это никакой не конец, просто надо по-другому жить, я тебя научу. — А я тебе что? — А ты поможешь мне отсюда выбраться.