Прошлое - это...

На одной из отдалённых окраин бескрайних просторов вселенной расположилась планета, которая была окутана завесой неизвестности. Она не была примечательна ни своими размерами, ни цветом: её поверхность покрывали зелёные холмы и бесконечные водоёмы, отражающие серое небо. Одним словом, если бы такую планету поработили борисинцы, сделав из неё инкубатор, то никто бы ничего не заметил. Но давайте предположим, что этого ещё не случилось. На этой планете находилась небольшая деревня под названием Каль. Включала она в себя всего лишь несколько десятков одноэтажных домиков, выстроенных вдоль узкой тропинки. В деревне не было высоких зданий, шумных рынков или торговых центров. Всё было очень простым и тихим, словно время здесь в один миг остановилось. Люди в Каль приходились друг другу знакомыми, а потому дети никогда не были обделены вниманием: то они помогут кому-то, а где-то пообедают, у третьей послушают историю из жизни или очередную легенду о дальнем от них Альянсе Сяньчжоу, о их борьбе с Мерзостями Изобилия. Такое обычно очень нравилось слушать здешним детям от прибывшей однажды к ним девушке из лисьего народа. — Тётя Линглинг, а расскажите больше о Непостижимой Зарнице, прошу вас! – умоляла одна из девочек с длинными прямыми светло-русыми волосами, которые были заплетены в косу. Однако, её тут же перебила другая, с более короткой стрижкой. — Ну уж нет! Не хочу слушать про неё, давайте лучше про Байхен! Вскоре две девочки вступили в спор, решая, что же они будут слушать, но позже к ним присоединились и остальные дети. Глядя на них, старая лисица Линглинг смеялась. Кто бы мог подумать, что однажды из чуткого пилота ей придется стать рассказчицей историй о своей родине. Вскоре девушка обратила внимание на мальчишку, который был единственным, кто не решался вступать в спор. Именно поэтому Линглинг обратилась к нему. — Инсин, а о чём хотел бы послушать ты? Он немного замешкался и, судя по его выражению лица, испугался, ведь к нему тут же подбежали другие дети, уговаривая сделать той или иной выбор. В конечном итоге, всех их удивили быстрой и громкой фразой: — Я хотел бы узнать больше о вашей родине, тётушка! — О моей родине? – второпях повторила девушка. Линглинг была родом с Яоцина Сяньчжоу, беседы о котором давались ей с трудом. Как бы то ни было, она сбежала оттуда. Не хотела терпеть бесконечные войны. — Инсин, почему ты хочешь узнать о именно о ней? Дети затихли, ожидая ответа мальчика. — Я бы хотел узнать о Яоцине Сяньчжоу всё. Чаще всего легенды о героях неправдивы и не имеют ничего общего с реальностью. – Инсин вновь замолчал, но спустя мгновение вскочил с места. Его глаза светились, словно звёзды, что упали в Море Кванты. – Я бы хотел послушать о реальных событиях. О тех, через которые прошли вы сами. Лисица мягко улыбнулась и, присев рядом, погладила мальчишку по голове. Сегодня она расскажет им о Яоцине, о своей безмерно любимой родине, но приносящей лишь печаль и страдания. Если так подумать, то скольких она успела похоронить в этой войне с борисинцами? А сколько ещё похоронят? Линглинг не хочет этого знать. Конечно, лисица не будет тревожить детские умы подобными ужасающими картинами. Она поведает о единственных коротких мирных деньках, которые ей удавалось провести с родными и друзьями. А ведь семья же наверняка отправила для неё ялик в последний путь. Последнее, что было в мыслях у девушки перед рассказом: «Как там моя мама?» — Слушайте, дети... – Линглинг всегда начинала рассказывать с этих слов. Через некоторое время ребята начали расходиться по домам, не дослушивая до конца. Все ребята, кроме Инсина. Он оставался до тех пор, пока за ним не приходили родители. Хотя, даже так утащить упрямого мальчика не могли: он же не узнал, чем закончилась история. Это всегда радовало старую лисицу, которая изо дня в день наблюдала такую картину: родители ведут за руки своего сына, который рассказывает им новую историю. Мама всегда мило хихикает с энтузиазма своего ребёнка, а отец часто шутит, мол, всё на этом Яоцине не по законам. Инсину повезло иметь полную и счастливую семью. *** Тишину раннего утра нарушает щебетание птиц. На кухне слышен звук кипящей на плитке воды, можно было учуять ароматы свежезаваренного чая. Как правило именно от этого запах и просыпался Инсин, тут же спускаясь к своим родителям. - О уже проснулся, малец? – уточнил отец, который уже вовсю занимался чертежами некоторых проектов. Инсин любил в этом время поглядывать за действиями родителя, иногда ему даже выпадал шанс самому попробовать. Антео любил учить своего сына различным навыкам, да и мать – Мария тоже не отставала. Уж очень им хотелось воспитать единственного ребенка так, как им кажется правильнее и лучше всего. - Милый мой, раз проснулся, то бегом за стол! – крикнула женщина с кухни, прекрасно осознавая, что сын уже мог присоединиться к работе отца. Но вот спустя пару минут, её кровиночка так и не показалась, заставляя выйти в гостиную и застать такую картину: на коленях отца сидит маленькая копия обоих родителей и восторженно следит за черчением мужчины, попутно слушая его объяснения тех или иных линий. Мария улыбнулась. Подойдя к ним, она положила руки на плечи мужа. - Син, если ты не поешь, то не сможешь сконцентрироваться на работе твоей отца. – сказала женщина, наконец обращая на себя внимание двух занятых людей. После этих слов дорогой ей сердцу мужчину поцеловал её и попросил не обижаться. – Разве я могу обижаться на вас, мои глупцы! Начиная смеяться, семья обнялась, разделяя теплые между собой отношения. - Не торопись, милый ешь спокойнее. – сказала мать, что сидела напротив него и наблюдала. Ей было важно знать, что всё пришлось по вкусу. – Ну как? Сегодня твоя мама решила использовать рецепт, что передала соседка. Мальчик сначала переживал еду и только потом ответил: - Это вкусно, но по-твоему рецепту намного лучше! – Инсин улыбнулся во все зубы, заставляя женщину также широко улыбнуться и погладить его по голове. - Какой же ты у меня все же хороший. - У нас, дорогая. – добавил проходящий мимо отец, начиная мыть посуду с завтрака. Чуть позже к нему тарелку и кружкой положил хитрый мальчик. За что получил ложкой по лбу и смех. Чуть позже Инсин уже собрался было выйти на улицу к друзьям, как его остановила Мария. Женщина быстро надела на сопротивляющегося мальчика свитер и с улыбкой выдворила из дома. Её муж чуть позже таким же образом покинул дом. *** Мальчик медленно шагал по пустынной тропинке, окружённой… обычной ничем не примечательной природой. Солнце ярко светило, как всегда, но его теплые лучи не приносили особого удовольствия: всё вокруг было будничным и привычным. Он шёл без цели, ступая по пыльной земле, которая в некоторых местах была заросшей высохшей травой. Он должен был встретиться с друзьями, но те оказались заняты разными делами: кто-то помогал родителям, другой делал домашнее задание, были и те, кто просто с Инсином не хотели общаться. С обеих сторон тропинки росли простые кустики, не привлекавшие внимания своей неприхотливостью, лишь редко шевелились на ветру. Небо было ясным и голубым, но облаков не наблюдалось - ни одно не добавляло живописности этому пейзажу. Мальчик пытался разглядеть что-то интересное, но мог лишь увидеть проскальзывающих мимо по небу некие черные точки, которые спешили по своим делам - казалось, что у них были более важные дела, чем у него. Он остановился у одного из невзрачных деревьев, которое почти не выделялось на фоне других; он ведь тоже не выделялся на фоне других. Листья его были тусклыми и не приносили даже легкого шороха, который мог бы порадовать уши. Мальчик задумался, наблюдая за тем, как одинокий воробей приземляется на ветку, но даже его присутствие не изменяло общей картины. Птица щебетала, но её звук растворялся в тишине, не оставляя особого следа в душе мальчика. Он продолжал идти дальше, время от времени подбирая камешки, которые казались ему наиболее интересными, но вскоре осознавал, что каждый из них на самом деле лишь ещё один кусочек старой земли, не имеющий уникальности. В конечном итоге, Инсин просто подобрал камень среднего размера и пытался выбить из него что-то более красивое. Не такое однообразное. Он не хочет быть таким же, как куча других. Для него важно создать нечто удивительное, неведомое ранее другим чудо. *** Воздух наполнился запахом дыма и жареных пряней, которые дети терпеливо поджаривали на длинных палках, придерживаемых у самой грани огня. Смех и разговоры сливались в один радостный шум, ритмично бьющийся о ночное спокойствие. Старая лисица рассказывает забавные, а иногда страшные истории о хелиоби. Каждый из слушателей, затаив дыхание, сосредотачивался на его рассказе, время от времени нервно поглядывая вокруг. Девочка с кудряшками, сидя рядом с другом, дерзко закатывает глаза на очередной фрагмент истории, но при этом не может удержаться от захваченного удивления. Когда рассказчик произносит особенно страшный момент, другие ребята, не сдерживаясь, настойчиво шепчут "Неужели это правда?" Костёр справедливым образом подчеркивает атмосферу; его пламя то усиливается, то затихает, словно подстраиваясь под напряжение в рассказе. - Конечно. Все мои истории истина, хоть временами и немного приукрашенная. – ответила Линглинг. Она часто время именно с детьми жителей деревни Каль. Взрослые были ей очень благодарны, доверяя своих маленьких людей пришедшей с неба лисице. На фоне весёлого гомона и треска дров, схлестнувшихся друг с другом, дети вдруг замерли — по небу пронеслась яркая темно-синяя точка. Они в один голос воскликнули свои заветные желания, принимая пролетающие точки за звезды. Но Линглинг никогда не забывала такие огоньки. Веселая и приятная атмосфера угасла, а лампочка в голове у девушки вновь погасла, погружая её в пучину своих кошмаров. Она не может поверить в это, но сейчас нужно отвлечься. Дети чувствуют изменение в лице старшей, и становятся напряжены вместе с ней. - Дети, давайте тушить костер. Отведу вас по домам. – воскликнула Линглинг и тут же встала, помогая справиться с задачами подрастающему поколению. Стоило только со всеми покончить, как девушка пробежала глазами всех детей. Она не досчитала одного. Осмотревшись лисица выдохнула с облегчением, Инсин продолжал смотреть на точки. - Инсин, уже поздно. Твои родители наверняка уже ждут тебя. – сказала Линглинг, погладив мальчишку по голову, тем самым заставляя его выйти из своих мыслей и присоединиться к отряду по возвращению домой. Он улыбнулся и погладив руку старшей, уже бежал к остальным. С его появлением дети оживились и поднялся шум от разговоров, заставляя лисицу на время забыть о своем настоящем кошмаре, который становится слишком близким. *** День начался также, как и всегда. Все должно было быть обыденным, без каких-либо изменений. Инсин ненавидит себя за то, что хотел изменить это. Пусть бы все остановилось, лишь бы только кошмар не продолжился. После атаки борисинцев на планету мир погрузился в мрак и хаос, они сделали из планеты инкубатор для себе подобных. Остатки некогда процветающих городов теперь выглядели как заброшенные руины, наполненные страхом и отчаянием. Общество, некогда наполненное надеждами на будущее, теперь оказалось в состоянии глубокой депрессии. Ученые и лидеры, которые когда-то обещали защиту и безопасность, теперь не могли найти ответов на вопросы, как восстановить разрушенное. Люди начали терять веру в свои способности, и мрак охватил их сердца. Борисинцы порабощали людей, укрепляли свое превосходство с каждой новой минутой отчаяния. Мальчик, затаившейся в подвале слышал волчий рев и крики его матери, которая даже в состоянии полнейшего ужаса защищала своего сына от захватчиков. Отец уже давно был растерзан в клочья, от него больше не должно было ничего остаться. Инсин слушал, как его мать задыхалась и плевалась кровью, пока борисинцы лишь сильнее издевались над ней, они были готовы сделать со своей жертвой все и даже больше. Как хорошо, что он этого не видит, ведь даже простое осознание, что труп твоей матери насилуют; заставляет кричать. Но он молчал, ведь последнее что сказали ему близкие люди было такими простыми словами: «Ты должен выжить, Син. Обязательно должен, иначе что мы за родители такие. Раз не можем защитить собственное дитя.» Он выживет. Он это сделает обязательно. Он отомстит всем этим тварям, которые считают, что имеют право на любую жестокость по отношению к другим, более слабым существам. Мальчик продолжал тихо сидеть в подвале, молясь что его не учуют в мешанине запахов человеческих органов, их внутренностей и крови. Он ожидает, когда кошмар закончится, он обещал своим родителям сбежать. Чуть позже, всего на несколько секунд рев борисинцев стал громче и яростнее, но все потому что по их душу пришла старая лисица с двумя мечами на перевес. Она прервала чужую трапезу. В её глазах была пустота, единственное, что она делала на протяжение всего дня и половины ночи: резала, кромсала… одним словом убивала никчемных волков. Линглинг надеется, что есть кто-то живой. Девушка из лисьего народа метнулась на трех борисинцев в доме с неожиданной скоростью, она стала словно призраком для них. Первый борисинец не успел даже двинуться, когда в его голову вонзился первый меч, превращая его лишь в бездыханное тело. Второй был поражен быстрым взмахом второго меча и ловким движением лисицы, что уже вытянула из первого оружие. Третий борисинец уже смог атаковать Линглинг, заставляя её оступиться на шаг. Но никаких звуков больше не было. Никто не дрался, не кричал. Когда лисица стояла над телами своих заклятых врагов, она чувствовала облегчение и грусть одновременно. Ей удалось спасти одного ребенка, но утраченная кровь не вернется никогда. Мертвые не восстанут. Она лишь надеется, что однажды все будет иначе: отныне и впредь жизнь в мире и спокойствии. Но не сейчас. Девушка осматривалась в надежде найти хоть какую-то подсказку где мог быть ребенок. В голове уже проявились мысли о том, что ребенка могли сожрать никчемные твари. Лисица тут же кинулась к трем лежащим трупам, начиная мечами вспарывать им животы. Этот дом был последним в деревне. Неужели она осталась одна, как в тот раз. Осматривая внутренности волчьей группы, старая лисица не заметила ничего, чтобы напоминала ей о ребенке. - Инсин, прошу если ты живой… - шепотом умоляла девушка из лисьего народа, она продолжала обыскивать дом в надежде отыскать мальчика. Поиски могли продолжаться долго, но Линглинг заприметила странные половицы дерева. Открыв их, её взгляду представился юный мальчик, смотрящий на неё совсем пустым взглядом. Из его глаз продолжали течь слезы, а рот продолжал приоткрывать в немых криках. Лисица, убедившись в его благоприятном физическом состоянии, отрезала от своей одежды лоскут и повязал мальчишке на глаза. Она не хочет, чтобы тот запомнил еще и картину происходящей жесткости. С него хватит и обычных звуков, чтобы трястись в страхе при малейшем вое волка. - Все хорошо, Инсин. Тетушка Линглинг вывезет тебя отсюда. Кошмар закончился. Девушка понимала, что врала ребенку, которого держала на руках и обнимала. На ее бедрах висели окровавленные клинки, недавно очистила себе путь к отходу с этой планеты. Здесь нет никаких надежд, лишь мальчик – сирота с завязанными глазами. Линглинг пришла к своему ялику, что уже давно стал торговым кораблем, на котором однажды прибыла сюда. Старая лисица бежала от войны, но кажется забыла что-то важное. Даже если ты уйдешь, она будет следовать за тобой попятам. Даже став торговкой, нужно не забывать, что ты воин. Из-за её эгоизма пострадали люди. Ей следовало остаться на Сяньчжоу. - Нет! – воскликнула Линглинг. Неважно осталась бы она или нет, эта планета была бы порабощена. Только вот, лисица чувствовала тепло исходящее от мальчика. Ей некогда жалеть обо всем, ведь нужно вывезти выжившего отсюда. Если ей не изменяет память, то ближайший корабль Сяньчжоу… Это Чжумин. Она сделает все, лишь бы этот ребенок оказался на Сяньчжоу. *** На сером небе летало огромное количество разных по цвету точек. Сейчас мальчишка ожидал лисицу, что ушла за вещами первой необходимости. Инсин тихо сидел на замаскированном ялике и держал в руках маленький окровавленный камень в виде сердца, который однажды сделал и подарил своим родителям. Это последнее, что будет напоминать ему о них, а в частности о матери. Ведь это облитое кровью сердце принадлежало ей. Инсин до сих пор не осознает происходящего, но чувствует такую душераздирающую тоску по любимым матери и отцу, по его друзьям детства, даже по отношению к тем, кто его не любил вовсе. Почему такие хорошие люди заслужили настолько ужасный конец? Где хваленная справедливость, которой в этом мире так кичатся. Точно, её не было с самого начала. Пока в мире существуют слабые и сильные… В нем никогда не будет справедливости. - Инсин. – обратилась к нему лисица, тут же обращая на себя внимание. Она быстрым движением руки закинула два мешка, тут же запрыгивая в ялик самостоятельно. Одна её рука была напрочь оторвана. Вся девушка сама по себе истекала кровью. - Вы – не успел ничего сказать мальчик, как к его губам приложили палец почти здоровой левой конечности. - Тебе не стоит переживать за меня. На войне и не такое получали, и выживали же как-то! – с улыбкой и оптимизмом сказала Линглинг. Конечно, глубоко в своей душе старая лисица понимала: она не выживет. Ей придется оставить мальчика одного по пути, но девушка из лисьего народа сделает все возможное лишь бы отсрочить свою гибель по максимуму. Поднимаясь в небо, ялик летел по настроенным координатам. Уже как двенадцать минут они были за пределами родной планеты Инсина, он все продолжал смотреть на неё из окна. Когда-то ему хотелось отправиться в Сяньчжоу, но не из-за того, что его планету превратили в инкубатор. Теперь у него и настоящего дома нет. - Не думай, Инсин. Сейчас это принесет лишь боль. – прошептала лисица, она пыталась забинтовать правую конечность самостоятельно, держа в зубах тряпки, но выходило ужасно. Мальчик подошел к нему и забрал бинт, помогая ей. Линглинг улыбнулась и левой рукой провела по голове мальчика. - Не нужно. – отразил её прикосновение ребенок, в его глазах читалась огромная печаль и вина. Заметив это, лисица лишь еще больше потянулась к выжившему, а после оказания им помощи, и вовсе прижала его к себе, обнимая. - Нужно. Все, кто погладят тебя по голове – хорошие люди. – хрипло проговорила девушка. Сейчас у нее уже не было столько сил, как раньше. Единственное, чего она желала, так это закрыть глаза и погрузиться в вечные кошмары. - Инсин, последи пока за тем, чтобы курс не сбился. Я немного прилягу. - Хорошо. После этого небольшого разговора мальчишка поглядывал за информацией на панели. Он уже немного разбирался в её устройстве, благодаря уроками Линглинг. Нужно всего лишь проследить, чтобы показатели не менялись достаточно сильно. Инсин справится с этим, хотя бы с этим он обязан справится. *** Мальчик сидит за панелью. Раскрывая записную книжку девушки из лисьего народа, начинает писать. Его почерк крупный и неровный, слова иногда переплетаются и размазываются. Его записи часто эмоциональны, а рука дрожит от сильных чувств. Он старается выразить лишь грубые факты. Он пишет сосредоточенно, иногда погружаясь в свои мысли настолько, что теряет чувство времени. Запись 13: «Сегодня Госпожа Линглинг попросила меня начать запись. Мы преодолели половину пути до Чжумин Сяньчжоу. С каждым днём провизии на первое время становится все меньше. Госпожа чувствует себя ужасно, у неё началось гниение некоторые участков кожи. Я стараюсь помочь ей всем, чему научила меня мама. Она была лекарем.» Запись 14: «Сегодня ялик дрейфовал. Сбились с курса. Госпожа Линглинг не пришла в себя этим днём.» Запись 15: «Госпожа Линглинг очнулась спустя два дня. Ялик снова летит по нужному курсу. Была оказана медицинская помощь по обеззараживанию, также были перебинтованы некоторые раны. Пришлось использовать одежду.» Запись 16: «Мы почти на месте.» Запись 17: «Госпожа Линглинг умерла от полученных ран. Она не просыпалась несколько дней, что мы летели. Я стараюсь следить за телом, но выходит ужасно. Не уверен в каком состоянии она приедет на Сяньчжоу.» Запись 18: «Запах гниющего тела сводит с ума, в ялике уже давно не было чистого воздуха. Запах крови уже приелся ко мне. Мы ведь скоро будем на месте, правда?» Запись 19: «Вновь сбились с курса. Пытаюсь восстановить.» Дальнейшие записи бортового журнала не содержат никакой информации, один лишь плач ребенка и его крики. Несколько дней лететь и дрейфовать в космосе с гниющем трупом, кажется чем-то нереальным. Но Инсин прошел через это, и он смог оказаться на Чжумин Сяньчжоу. *** - Генерал, к нам причалил неизвестный ялик. Требует вашего внимание, так как возможно это связано с борисинцами. – быстро и громко отчеканила девушка – секретарь. Она была обязана донести все четко, дабы проблема была решена в сию минуту. Старец тут же прекратил свою работу и оставив некоторые распоряжение своим подручным, отправился в след за пришедшей. Посмотрим, что же это за ялик такой? Многие окружили непонятно откуда взявшейся объект: начиная с ремесленников и заканчивая самим верховным старейшиной видьярха; что пытался прикрыть свой чуткий нос от терпкого запаха гнили, а его взгляд не выражал ничего хорошего. Давненько на Чжумин не случалось нежданных событий. - Значит ялик причалил уже в таком состоянии? – уточнил генерал, подходя ближе и осматривая своим взором состояние корабля. - Да, мы не решались туда лезть без Вас! – крикнул кто-то из толпы. Но сейчас это уже не имело никакой информационной ценности, ведь приказ осмотреть ялик внутри был отдан незамедлительно. Стоило кабине отвориться, как тут же многих стошнило уже от запаха. И пока все стояли в молчание, верховный старейшина видьярха осматривал все более детальнее, основываясь на запахе и том, что видят его глаза, Генерал Хуаянь лишь покосился на некоторых особо отважных ремесленников, что смогли узреть картину в кабине и тут же отойти на несколько шагов. - Запах гниющего тела может вызывать чувство дискомфорта, страха или паники у живых существ, поскольку это естественная реакция на потенциальную опасность. Это вызывает сильные эмоции и даже физические реакции, такие как тошнота, потливость и учащённое сердцебиение. – заключил видьярха, отдаляясь от напуганной толпы все дальше. На сказанные слова послышался лишь утвердительное согласие арбитра – сяньчжоу. Стоило мужчине из народа драконов войти глубже и узреть масштаб происшествия на ялике, тут же окликнув своего помощника, заставляя его записывать медицинские заключения: «На полу кабины ялика лежит труп женского пола, пожилого возраста, на вид около 270 лет. Кожные покровы грязно-зеленой окраски, возможно пролежала уже от 8 до 12 дней. Определяется гнилостная венозная сеть, разрывы кожи, гнилостные пузыри, наполненные грязно-кровянистой жидкостью. Трупная эмфизема в области лица, губ, живота, конечностей. Туловище и конечности увеличены в объеме. Из носа и рта сукровичное отделяемое.» - Девушка из лисьего народа погибла не в сильных муках, кто-то заботился о ней. – закончил видьярха. К тому моменту в ялик зашли генерал вместе с медицинскими помощниками. - Значит не одна она. – поднимая свой взгляд, завершил Хуаянь, он внимательно осматривался. Кто-то еще должен быть. В конечном итоге, генералом и старейшиной был замечен совсем исхудавший мальчонка. Он был словно труп! Но что-то продолжало его сердце биться дальше, дышать: находясь в бес сознание мальчик вряд ли мог что-то объяснить. Решение было приятно сиюминутно. Никто не могу позволить себе промедлений, нужно было спасти живого человека, хотя бы из-за того, что ради этого сбежавшая предательницы вернулась на Сяньчжоу. Значит этот юнец должен выжить. Он обязан. *** Запись 1: «Я знаю, как прозвучат мои слова. Я Линглинг именуемая предателем Сяньчжоу, потому что покинула Яоцин в самый разгар боевых действий… Эта девушка клянется заплатить за этот грех, но также она молит Вас, Генерал Хуаянь, спасти осиротевшего мальчика. Раны, что нанесли мне борисинцы не могут быть залечены до конца, и я обязательно погибну к тому моменту, когда ялик причалит к вашему кораблю. Но я верю, что Вы будете милосердны и мудры. Умоляю Вас, спасите этого мальчика, станьте для него мной. Научите его жить счастливо в этом бескрайнем ужасе. На этом я закончу. Надеюсь Вы прослушаете эту единственную личную для меня запись.» Дальнейшие записи имели за собой корректировку и пояснения к маршруту, голос девушки из лисьего народа так и не появлялся вновь. Хуаянь сидел и читал бортовой журнал ялика, часто поглядывая на стоящую рядом кровать. На ней спал мальчик, который чужом смог выжить. Разве можно было не принять его? Сироту, такого напрочь сломанного. Разве найдется хоть кто-то, кто не примет его? Конечно, но Хуаянь не из таких, да и Линглинг просила ненадолго подменить её. Пусть это будет последнее желание смертного грешника, эта лисица уже расплатилась за свой поступок. Конец первой части.