P.S.S. I Love You...

      — Эл! Элевен! — отчаянно разлетались глухим эхо детские голоса. Под колёсами их велосипедов трещали ветки и листья Хоукинского леса. Ответа не было.       — Элевен! — закричал, что было духу Майк, продолжая катить двухколёсный велосипед впереди Дастина.       — Элевен! — позвал последний.       Они прошли всего пару десятков метров, не прекращая повторять всё то же имя, что болезненно отдавало где-то в груди, горча на кончике языка, от чего Уилер чувствовал свою вину.       — Эл! — громче крикнул Майкл, глазея по сторонам; затем отозвался и его друг. — Элевен, где же ты?       Он не должен был кричать на неё, ведь девочка ни в чём не виновата. Она лишь хотела уберечь их от беды. Она знала, как там опасно, потому и пыталась их оградить от осознанного шага на верную смерть.       И мальчик ощущал тянущую его вниз своим неподъёмным грузом вину. Острую и болезненную, что полосовала тупым острием ножа ему сердце.       «Элевен, пожалуйста, отзовись. Я не хотел. Прости меня. Только выйди. Покажись. Чтобы я знал, что ты в порядке...» — умолял мысленно тот, едва сдерживаясь от слёз страха, стремительно рвущихся наружу.       Но Эл не отзывалась, и наконец даже не подавала никаких знаков.       — Элевен!       Майкл внимательно посмотрел вокруг, и вдруг застыл, окликнув Дастина:       — Хей, стой.       Хруст веток и шорох листьев повторился. Складывалось такое впечатление, будто кто-то, желая скрыться, очень быстро передвигался.       — Ты это слышал? — прошептал паренёк, обостряя слух.       — Что? — удивился Хэндерсон, как ни в чём не бывало посмотрев на насторожившегося товарища.       — Эл? — с некой опаской, но в то же время с огромной надеждой позвал Уилер, резко повернув голову вбок и пробежавшись глазами по кругу. — Эл!       Тогда сердца мальчишек совершили кульбит.       С низу, к своеобразному холму, по которому те катили двухколёсных друзей, поднимался Трой с натянутым на голову капюшоном, сверля парней недобрым взглядом, в сопровождении его кучерявого дружка-подпевалы.       — Привет, Жаба, — буквально выплюнул он, быстро нагоняя испугавшихся пареньков. Уилер заметил, как задира что-то раскрыл в руках. Это был нож.       — Беззубик, — на подлой ухмылочке довольно проговорил дружок Троя.       Дастин среагировал первым, отбросив от себя велосипед, пока Майк стоял с застывшим в глазах холодным страхом.       — Чёрт! Беги, Майк! — Мальчишка толкнул друга в плечо, побежав первым.       — Что? — словно пробудившись ото сна, переспросил Майкл и тут же машинально сорвался с места.       — Беги!       И они побежали так быстро, как могли.       — Тебе конец, Уилер!       — Беги, Майк. Ну давай же, беги! — выкрикивал Хэндерсон до тех пор, пока Майк не догнал его и не начал выбегать вперёд. Они неслись к тому самому обрыву.       Уилер услышал, как позади него застонал Дастин, сбавив обороты и замедляя бег.       — Ногу свело!       — Не останавливайся! Беги дальше! — Оглядывался на друга тот, видя, как сзади за ними свирепо нёсся Трой, нагоняя.       Парни оказались окружены с двух сторон.       Глянув под ноги, на дорогу, Майкл быстро подобрал удачно оказавшийся там камень, а Дастин — палку.       — Назад! Не подходи ближе! — предупредил громилу Уилер, заводя руку за спину для броска.       Выбросив камень как можно дальше, тот всё-таки промахнулся, чего он и опасался.       — Неплохая попытка, недомерок.       Дастин же с криком набежал на своего противника — Троя, размахивая в разные стороны палкой, однако задира смог выбить «оружие» из его рук и, схватив сзади со спины, приставил к горлу перочинный нож.       — Отпусти. Отпусти меня! — Силился отвернуться от острия ножа Хэндерсон.       — Отпусти его! Отпусти его! — закричал на Троя Майк, уже готовый сорваться с места и напасть на врага, дабы спасти друга.       — Не подходи ближе, или порежу его, — предостерёг Уилера тот.       — Чего ты хочешь?       — Говори, как ты сделал это!       — Как я сделал что? — недовольно переспросил Майк, насупившись, не понимая, о чём шла речь.       — Я знаю, ты сделал что-то со мной. Кто-то заставил меня это сделать, — кривился и пыхтел от злобы Трой.       — То есть обмочить штаны? — с долей иронии уточнил тот.       — Наша подруга, — вмешался в их диалог Хэндерсон. Майкл, недоумевая, поджал губы, смотря на вырывавшегося друга, — … супергерой. Она силой мысли сжала твой маленький мочев…       — Заткнись! — приказал задира, безбожным образом оборвав того, приближая нож к лицу мальчика. — Я думаю, беззубому больше не понадобится дантист. Выбью ему молочные зубки, — морщась от ярости, достаточно громко прошипел он.       — Отпусти его.       Майк переминался с ноги на ногу, мысленно удерживая себя на месте. Против ножа он не мог пойти, но Дастина спасать нужно!       — Отпусти!       — Я, конечно, отпущу. Но сначала — твоя очередь, — отчеканил тот, указывая кончиком ножа на Майка.       — Моя очередь на что? — спросил, не вытерпев, паренёк.       — Обмочиться.       Дастин часто дышал, косясь на нож и пытаясь отдалится от него.       — Что? — в непонятках нахмурился Майкл. Его сердце сжималось.       — Прыгай, — коротко ответил задира, кивнув в сторону обрыва. Второй медленно повернул голову в том же направлении, беззвучно сглотнув. — Или беззубый останется без зубов.       — Прекрати. Нет! — брыкался Хэндерсон. Трой, не врезая на все попытки, пресек того, подводя лезвие холодного оружия к самим губам.       — Я порежу его, сейчас! — пригрозил он.       Майкл, часто задышав, опять глянул сначала на обрыв, потом на испуганного до смерти Дастина, который чуть не плакал. Сердце пропустило один удар, сбиваясь с упорядоченного, спокойного ритма.       — Хорошо, не спеши ты так! Погоди! — Он пятился назад, к обрывистой скале, время от времени смотря то на друга, то на недруга с противоположной стороны. — Погоди...       Трой с скучающим видом посмотрел на мальчика, направлявшегося к обрыву.       — Майк, не делай этого! Мне не нужны мои молочные зубы! — взмолился Дастин, наблюдая за тем, как его друг шёл прямо в логово смерти.       Однако Майкл продолжал идти, лишь напоследок оглянувшись на него.       — Майк, серьёзно, не надо!       Обернувшись, последний стал подходить на край скалы, быстро дыша от волнения. Став на самый край, он случайно протянул вперёд ногу, вовремя остановив её, от чего мелкие камушки стремительно посыпались вниз, разбиваясь о скалы на ещё более мелкие и падая в воду.       Сердцебиение ударяло где-то под рёбрами, пробуя вытолкнуть сердце из груди.       Майкл с ужасом посмотрел вниз обрыва, где стояла ровная, красивая гладь воды, а по бокам торчали острые камни — остатки расколовшихся скал. Он громко вдохнул кислород, едва не закричав от дикого ужаса.       — Майк, не прыгай! Серьёзно, не делай этого! Правда, не нужно! — умолял его приятель, еле не заходясь плачем.       Майк в последний раз посмотрел на друга, и в тот же момент к Трою приблизился его дружок, трусливо выдав:       — Трой, тебе не кажется, что это плохая идея?       Однако задира его проигнорировал, только сильнее притянув к себе заложника и крепче сжав нож в руках.       — Майк, не надо!       Майкл лишь смотрел вниз, в прозрачную воду, представляя холодная она, или тёплая. Его тело сковал животный страх.       — Стоматолог придёт через пять…       Тот шумно задышал, глядя в воду, не отрывая оттуда глаз; его грудная клетка быстро вздымалась и опускалась.       «Майк, я иду!» — кричало подсознание Элевен, в то время как она со всех ног бежала в том же направлении, где слышала крики и посторонние звуки.       Она спотыкалась об камни, из-за чего её сносило в сторону, но не смела остановиться.       — Четыре!       Уилер стоял, словно вкопанный, рыская глазами по поверхности воды и бугристых скал.       Эл сбавила скорость, немного отдышавшись, и вновь сорвалась с места, подобно торпеде.       «Майк, я иду!» — повторялось и повторялось на корках её подсознания.       — Три!       Мальчик слегка подался вперёд, пошатываясь на месте. Кровь с неимоверной скоростью разносилась по венам, а пульс отбивал так громко и часто, что он уже почти ничего не слышал, кроме собственного дробного дыхания.       Девочка упала, проехавшись коленками по усеянной камнями дорожке, громко застонав от пронзившей ноги боли.       — Два!       Майкл начал переправлять весь вес вперёд.       — Майк! — выкрикнул Дастин с желанием достучатся до друга и остановить, однако он его уже не слышал. Звуки доходили до его слуха, как из под толщи воды.       «Я должна идти»       Эл поднялась на окровавленные ноги, пошатнувшись, и снова сорвалась на бег, постепенно ускоряясь.       — Один!       Сердце Майка в прямом смысле останавливается на какой-то период времени, и он, совершенно ничего не соображая, выставляет левую ногу вперёд и внезапно тихо вскрикивает.       Он прыгнул и теперь падает.       Только его волосы и тяжелый рюкзак на пару секунд взмывают вверх, а затем опускаются вниз, ускоряя столкновение с водой.       Сила земного притяжения незамедлительно тянет его вниз. Воздух громко свистит в ушах, оглушая, и бьёт по лицу так сильно, что мальчик не может открыть глаз и сделать столь необходимый вдох, и он даже не подозревает того, что все испуганно ринулись к обрыву.       Сердце скоропалительно бьётся, точно пулемет, а руки и ноги холодеют, сводясь судорогой; в животе появляется тяжесть.       Удар об воду приходится настолько болезненным, что Майкл вскрикивает от дикой боли, моментально захлёбываясь водой. Он ощущает, как кости практически выворачиваются в другую сторону, будто кто-то вынимает их из него живьём, разрывая и сдирая при этом кожу. Он чувствует, как лёгкие резво наполняются холодной водой, а тело пронзает лихорадочная дрожь от ледяного водного покрывала-цепей.       Уилер открывает на секунду глаза, видя лишь тусклые лучи солнца, освещающие зеленоватого оттенка воду, и тот час бессильно закрывает глаза, попытается сказать тихое «прости», но только усугубляет ситуацию; последний глоток кислорода пузыриками растворяется в воде, а его обмяклое и уже бездыханное тело опускается на самое дно, укрытое тёмным песком и глиной.       «Это конец, Эл...»       — Чёрт побери. Ма-а-айк! — кричал Хэндерсон, который, пробитый дрожью, наблюдал за тем, как по прежде идеально-ровной воде пошла рябь и волны.       Трой испуганно зыркнул на своего застывшего дружка и, толкнув его в плечо, побежал.       — Валим отсюда! Валим!       И они по-быстрому ретировались, а за поворотом столкнувшись и повалив на землю маленькую, хрупкую, замызганную в кровь и грязь девочку, лишь с ужасным выражением лица и застывшем на нём страхе мимолётно глянули на неё и убежали, не узнав в ней той самой девочки, что была причиной их дурацкого конфликта, закончившегося настолько ужасно.       Элевен, нахмурившись, чуть не задохнулась.       — Майк…       И встав на непослушные, гудящие от длительного бега ноги, побежала к обрыву, вмиг замерев на месте, лишь заприметив упавшего Дастина, который стянул кепку с кучерявой головы, вытирая руками слёзы и громко всхлипывая.       — Майк, зачем? Майк! Идиот! Что с тобой сделали эти сукины дети? Майк… — мальчик закрыл лицо головным убором рыдая. От его слов, Эл аж подточило.       «Майка больше нет?..»       Упав на избитые в кровь колени, она, абсолютно не чувствуя боли, судорожно задрожала. Всё вокруг поплыло в лёгкой дымке слёз.       Прикрыв рот рукой от ужаса, Элевен начала сотрясаться от глухих, горьких рыданий. Девочка не могла поверить в происходящее, что душащей волной накрыло её с головой: она не успела. Не успела всего на какую-то долю секунды. Не успела спасти Майка. Не успела. Не успела. Не успела…       Губы становились солёными, сердце, казалось, прекратило функционировать, а лёгкие отказывались принимать кислород. Захлёбываясь слезами, девочка опустилась на колени плача.       Она виновата.       Много всего происходило дальше, однако всё было, как в тумане: извлечение изувеченного тела Майкла, безумные крики его матери — Карен, и её громкий плач на пару с Нэнси, которая тут же примчалась, прознав о случившемся, и пыталась успокоить её. Убитый горем Дастин, не сумевший ничего вспомнить из-за психического потрясения, винивший себя Лукас…       И она, Элевен, трусливо спрятавшаяся за валунами возле скалы, и дожидавшаяся сумерок, дабы сбежать, куда глаза глядят, которая не смогла спасти Майка. Этого доброго, улыбчивого мальчишку.       Она теперь совсем одна.       Обняв свои поджатые в коленях ноги, девочка тихо всхлипывала, пуская слёзы, что просто-напросто душили её, наружу, капая на грязное розовое платье.       Она потеряла веру, а с ней доверие...       На улице становилось так же холодно, как и у неё внутри: сердце больше не стучало радостно и быстро, как тогда, от его прикосновений и голоса, а лишь содрогалось и едва справлялось со своей работой, доставляя с каждым ударом невыносимую боль. Точно всплески салютов, что с каждым разом были сильнее и мощнее.       Шорох. Чьи-то громкие и тяжелые шаги.       Насторожившись, Эл прижалась к холодному камню, затаив дыхание.       — Эй, здесь есть кто? — зычный мужской голос раздался в округе.       Вновь прикрыв рот рукой, Элевен громко, не в силах сдерживаться всхлипнула, и слёзы полились из её больших карих глаз сильнее.       Её сейчас найдут. И что её ждёт? Мучительная смерть?..       — Малыш.       Прикосновение руки.       Подпрыгнув на месте, девочка встала на ноги, с исказившим лицо ужасом смотря на кряжистого мужчину с бородой, в полицейской форме       Её взгляд зацепил его значок, однако прочитать ей было затруднительно.       — О, Господи, — на придыхании выдал тот, попытался ступить шаг, на что Эл отошла назад. Он знал эту девочку. — Не бойся меня. Я тебя не обижу и никому ничего не скажу. Я местный шериф Хоппер. Джим Хоппер. А тебя как величать, малышка?       Девочка смотрела на него с некой недоверчивостью, но так же внимательно изучала его, на сколько это позволяло не сфокусированное зрение, из-за слёз, что блистали на лунном свету.       — Майк… — только и вымолвила она, начиная заново плакать. Хоппер, который и так знал её имя и понимал её состояние, сократив между ними дистанцию, сел на корточки и вдруг, неожиданно даже для себя самого, сгрёб худенькое тельце в свои крепкие и тёплые объятья. Элевен уткнулась носиком ему в грудь, крупно дрожа и всхлипывая.       — Всё будет хорошо, малыш. Всё будет хорошо, — приговаривал он, поглаживая дрожащую спину. — Боже мой, да ты вся продрогла, — заметил мужчина, отпустив девочку и, резво стянув с себя рабочую фуфайку, накинул её на маленькие плечики.       — Я не успела. Он умер, да? Он… Он… Майк больше не вернётся? — хриплым, жутко осевшим голосов пролепетала та, смотря на вмиг посерьёзневшего мужчину. Вздохнув, тот опустил голову.       — Понимаешь, малышка, такое случается. Люди умирают, дети умирают, любимые и дорогие тебе люди умирают. — Он поднял голову, всматриваясь в наполненные слезами шоколадные глаза, смотрящие на него с неподкупной надеждой. — Но ты не виновата. Ты не виновата.       — Я же не успела. Я не успела его спасти. Майк умер из-за меня. По моей вине… — стала причитать она, закрывая лицо руками.       — Ты не виновата, слышишь? Ты не виновата. Никто не виноват. И поверь, плакать не лучший способ. Как ты думаешь, если бы Майк сейчас видел, что ты плачешь из-за него, он бы обрадовался? — внезапно задал вопрос Джим, стараясь успокоить ее и сжав миниатюрную ладошку найденной бритой девочки.       Задумавшись ненадолго, та, всхлипнув, отрицательно помотала головой.       — Вот. Поэтому давай ты вытрешь слёзы, и мы пойдём ко мне домой. Ты покушаешь, согреешься, отоспишься, а завтра мы всё решим, хорошо? — предложил шериф, поднявшись.       — Но почему так больно? Я не хочу… Я не хочу чтобы это было взаправду.       — Терять близких всегда больно, милая. У потерь солёный вкус. Я понимаю, каково тебе. Просто нужно подождать немного, а потом ещё немного и ещё. Тебе станет легче. — Джим грустно улыбнулся, отгоняя от себя воспоминания. — Так что? Предложение в силе.       Смахнув слёзы свободной рукой, Эл неуверенно кивнула, закутываясь в куртку.       — Пойдем, — сказал Хоппер, помогая надеть ей его фуфайку, и, взяв девочку на руки, понёс к машине, где позже Эл, плача, уснула от морального и физического изнеможения.

And I find it kind of funny, I find it kind of sad. может... The dreams in which I'm dying Are the best I've ever had. I find it hard to telll you, I find it hard to take. всё не так уж и плохо, Эл..? When people run in circles It's a very, very Mad world...