Engel mit schwarzen Flügeln

      — Будь ты проклят, Хотценплотц! — крикнул волшебник, ударив по столу. — Снова не нашел для меня ничего стоящего!       — Ты ведь не сказал, что конкретно тебе нужно, — почесав затылок, ответил разбойник.       «Что мне нужно, — размышлял волшебник, постукивая ногтями по столу. — Если подумать...»       — Слуга! Точно! Мне нужен слуга! Он будет чистить для меня картошку! — хлопнув в ладоши, волшебник мечтательно прикрыл глаза. — Я обожаю картошку! У тебя никого случайно на примете нет?       — Близ зачарованного леса есть деревушка, — начал было разбойник. — Поговаривают, там много детей.       — А зачем мне ребенок? — резонно спросил Цвакельманн, наблюдая, как Хотценплотц занюхивает табак.       Зачерпывая ножом искуссно перемолотый пряный табак, разбойник вдыхал сначала одной ноздрей, затем другой.       — Ох, и забористый же у тебя табак, — шмыгнул носом Хотценплотц, зачерпнув еще немного.       Пропустив первый чих, Цвакельманн едва не оглох, успев в последний момент поймать едва не слетевший с головы конус. Для безопасности волшебник прикрыл уши, чтобы не оглохнуть.       — Можешь еще угоститься.       — Возвращаясь к твоему вопросу: ты сказал, тебе нужен слуга. — утирая выступившие слезы, Хотценплотц перевел взгляд на давнего друга.       — Но не ребенок. — Цвакельманн закатил глаза, поражаясь непроходимой тупости разбойника.       — Ну, быть может, найду тебе кого-то постарше.       Сузив глаза, Цвакельманн вскочил с кресла, взмахнув волшебной палочкой. На стол тот час упало два мешка табака и увесистая черная трубка.       — В качестве задатка, — сгорбив спину, волшебник принялся собирать реактивы со стола. — Остальное получишь после того, как приведешь мне слугу. И еще, — оттопырив указательный палец с омерзительным ногтем, волшебник продолжил, — он должен быть тупым, как пробка. В моем замке полно волшебных штук, и я не хочу, чтобы он всюду совал свой нос.       — По рукам.

***

      Цвакельманн пребывал в полудреме, лениво перелистывая страницы волшебной книги. Упавший с головы конус одиноко лежал на полу, но кажется, волшебника это не волновало. Куда больше его волновали горы не чищеной картошки на его кухне.       — А ведь сколько блюд можно приготовить из одной только картошки, — размышлял вслух Цвакельманн. — Жареная картошка, картофельное пюре, картофельные оладьи, картофельная запеканка, картофельный суп, картофельный хлеб! Ну почему у меня до сих пор нет слуги. У каждого волшебника есть слуга. Даже у моего коллеги в Букстехуде! Чем я хуже?       Почему у великого и ужасного волшебника до сих пор не было слуги? Ответ был до смешного прост — Цвакельманну никто не подходил. Да и общество самого волшебника мог вынести далеко не каждый. Все, с кем сходился Цвакельманн, рано или поздно от него сбегали. И дело не только в волшебнике, который не терпел присутствие чужаков в своем замке, а в том, что все его слуги пытались совать нос в его дела. А это для волшебника являлось не простительным проступком. Да взять хотя бы его последнего слугу. Ну натурально идиот! Да настолько, что без всякого раздумия сварил редкий экземпляр волшебной книги с заклинаниями, которые Цвакельманн собирал на протяжении многих лет. Что случилось дальше, история умалчивает, но поговаривают, волшебник так разозлился, что стер несчастного в порошок, и порошок тот бросил в печь, смешав с золой.       Беды всегда преследовали волшебника, но причиной этих бед нередко являлся он сам.       А между тем живот волшебника начал громко урчать. Цвакельманн не ел со вчерашнего вечера, отчего на языке чувствовалась желчная горечь. А при каждом вдохе его желудок болезненно скукоживался и ныл, доставляя волшебнику дискомфорт.       — Холера-гром-молнии-и-серный порошок! пошли мне, наконец, того, кого я смог бы принять в своем замке! Я на все согласен, только прекрати все это!       Тот час зазвенел колокольчик, оповещая о прибытии гостя. Подскочив, волшебник быстро спустился по лестнице, постукивая каблуками остроносых туфель.       Сначала Цвакельманн решил наколдовать проход, но затем, отбросив эту затею, схватился за тяжелый засов, отворив дверь.       На пороге он увидел девушку с необычайно выразительными глазами.       — Чем могу помочь? — окинув незнакомку оценивающим взглядом, волшебник вопросительно вскинул бровь.       — Простите, что нагрянула так неожиданно, но ваш замок был единственным в нескольких милях. У вас случайно не будет стакана воды? Я очень хочу пить.       — Ну что ж, входи, — сказал волшебник, впустив девушку внутрь.       Проводив ее в свой кабинет, Цвакельман указал на графин, предлагая угоститься самостоятельно.       Кивнув, девушка наполнила прозрачный стакан, а затем в несколько больших глотков осушила его, блаженно прикрыв глаза. Усталость вмиг испарилась. Правда, боль в ногах никуда не делась.       — Спасибо за воду, мистер...       — Цвакельманн, — закончил волшебник.       Неловкое молчание повисло между ними.       — Как ты здесь оказалась, — нарушил тишину волшебник, сев за стол. — Город в нескольких милях отсюда.       — Я была вынуждена покинуть свой дом, — опустив глаза, незнакомка продолжила, — на самом деле я искала место, в котором могла бы ненадолго задержаться. Вам случайно не нужна помощь?       — Помощь?       — По хозяйству, — пояснила девушка. — У вас большой замок, мистер Цвакельманн, и сад. Я могла бы помогать вам с этим. Если вы не против, конечно же.       — У меня уже была служанка, — скривился Цвакельманн, разглядывая девушку. — Правда, она была совсем уж не дура.       — Почему была? — успокоив сбившееся дыхание, Виктория огляделась по сторонам.        В кабинете волшебника стоял большой письменный стол, на котором располагалось великое множество всевозможных предметов, начиная от книг в кожаных переплетах до клубней картошки, хаотично разбросанных по поверхности стола. Все пространство здесь было заполнено шкафами и прочими диковинными вещицами. Свитки пергамента и древних фолиантов, кое-где выцветших под лучами палящего солнца, грудой лежали по углам замка вместе с глобусами, географическими картами и всевозможными колбами-баночками. Но больше всего девушку поразило нечто необычное и поистине завораживающее. Башня, уходившая высоко в небо, была заполнена всевозможными предметами, которые без всяких приукрас висели в воздухе. А пыльные книжные стеллажи, рассредоточенные по всей башне, казалось, не имели конца: часть книг парила в воздухе вместе с кофейными меленками, коих, по скромным подсчетам девушки, было не меньше дюжины, вместе хрустальными шарами всех цветов радуги.       — Ей пришлось поплатиться за все, что она сделала, — фыркнул Волшебник, заметив восторженный взгляд аметистовых глаз.       — А что она сделала? — Виктория села на стул, предложенный волшебником, чувствуя, как ноют ноги после долгой дороги.       — Подшучивала надо мной, — оскорбившись, волшебник отвернулся, шурша причудливой мантией. — Последней каплей стал яд, которым она хотела отравить меня, подмешав его в суп. Я превратил ее в отвратительную, склизкую, уродливую, жабу!       — Не осуждаю, — шепнула девушка. — Но и не оправдываю.       Волшебник покрутился на стуле, а затем перевел удивленный взгляд на незнакомку.       — А что насчет тебя? Картошку чистить умеешь?       — Разумеется.       — Как тебя зовут?       — Виктория Мюллер, сер. Рада с вами познакомится, пусть и при таких обстоятельствах.       Под пристальным взглядом волшебника девушка чувствовала себя неловко. Но, несмотря на весь антураж, исходивший от этого престранного мужчины, его общество казалось ей менее опасным. Настолько, насколько это было возможно в сложившейся ситуации.       — Мне здесь не хватает пары лишних рук, — заговорил волшебник, указав на беспорядок. — Ты можешь остаться в замке, но при условии...       — Я согласна, мистер Цвакельманн, — не дав ему договорить, Виктория сложила руки в молитвенном жесте. — Прошу вас, только позвольте остаться. Я готова помогать вам с чем угодно, только не выставляйте за дверь.       — Ладно, — после недолгих раздумий сдался волшебник. — Но ты должна будешь готовить еду и убирать замок.       — Это не проблема, — качнула головой девушка. — Что-то еще?       Цвакельманн поджал губы, пытаясь найти подвох. Его просто не могло не быть. Никто, будучи в здравом уме и трезвой памяти, не согласился бы стать добровольным узником его скромной обители. Да еще и умоляя об этом. Цвакельманн знал: его замок обходят стороной. А это недоразумение в виде исключения или исключение в виде недоразумения, что сейчас сидела напротив, всего в нескольких дюймах от него, хлопая своими аметистовыми глазами, никак не укладывалось в его голове.       Она совершенно не походила на служанку. Слишком утонченная. Слишком светлая. Слишком красивая.       Нет. Здесь определенно был подвох.       «Быть может, она не местная?» — размышлял волшебник, рассматривая Викторию.       Поток его мыслей был наглым образом прерван раскатистым и громким, как удар молнии, голосом.       — Цвакельманн! Открывай шарлатан!       Рыкнув, волшебник подскочил со стула, готовый встречать еще одного гостя, но был остановлен.       — Прошу, не говорите никому, что я здесь, — схватив волшебника за край мантии, Виктория потянула его на себя. — Прошу, не выдавайте меня.       — Ты от кого-то прячешься? — одернув ее руки, Цвакельманн сделал шаг назад.       Виктория тяжело задышала, пытаясь выдавить из себя хотя бы одно слово.       Заметив ее затруднения, Цвакельманн закатил глаза.       — Ступай на кухню и начисть картошки! Да побольше!       — А что потом?       — Потом приготовь что-нибудь на свое усмотрение, — чувствуя раздражение, ответил волшебник. — На кухне ты найдешь все необходимое.       — А где у вас кухня, мистер Цвакельманн?       Шумно выдохнув, волшебник взмахнул рукой и в том месте, где пару секунд назад стояла Виктория, остался лишь небольшой рюкзачок, набитый ее вещами.       Оставшись один, Цакельманн облегченно выдохнул. Лицо, искаженное гримасой, расслабилось, а морщины на лбу разгладились. На минуту волшебник подумал, что сходит с ума окончательно, раз добровольно позволил девчонке остаться в своем замке.       Наколдовав проход, Цвакельман увидел на пороге давнего друга, с мешком в руке.       — Я нашел тебе слугу, — приподняв небольшой мешок, сказал разбойник. — Где мой табак?       — Знаешь, я передумал.       — Что?       — Забирай табак и уходи. Верни того, кого ты держишь в мешке обратно, и возвращайся к себе.       — Но ты сказал, тебе нужен помощник! — окончательно запутавшись, вскрикнул разбойник.       — Кажется, я только что нашел его.

***

      Стоило Виктории оказаться на кухне, как ее и без того большие аметистовые глаза стали еще больше. Среди очищенной кожуры и мусора возвышалась огромная гора картошки, закрывая собой одно из окон.       — И зачем ему столько, — шепнула Виктория, кинув взгляд на гору желтоватых клубней.       Мысль о том, что было бы неплохо рассортировать овощи по ящикам, пока кто-нибудь не убился, споткнувшись, посетила мисс Мюллер в тот момент, когда она едва не разбилась, наступив на небольшой клубень.       Чертыхнувшись, девушка легонько пнула картофель, думая, с чего бы начать. С одной стороны, Цвакельманн велел ей начистить картошку и приготовить обед. Об уборке речи ни шло. С другой — готовить в таком бардаке было просто не возможно. Да и чистой посуды на кухне не оказалось.       Обозначив фронт работы, Виктория первым делом взялась за швабру и веник, что пылились в самом дальнем углу. Всюду стояли баночки и горы немытой посуды, придавая помещению захламленный вид. Сушеные травы и специи украшали пыльный камин, а тлеющие угли в нем говорили о том, что безумный волшебник не так давно пытался приготовить завтрак. Огромный чугунный котел блестел от масла, а в нем лежали кочерга и причудливого вида половник с волнообразной ручкой.       — Холостяцкая берлога, однако, — заключила девушка, улыбнувшись.       Похоже, волшебник не лукавил, когда говорил, что этому месту нужны заботливые руки. Конечно, в идеале этих рук должно было быть гораздо больше, ведь за один день навести порядок в таком большом замке было бы просто невозможно. К счастью для самой Виктории, волшебник все же позволил ей остаться. И кем бы он ни был, он поступил благородно.       Расчистив пол от кожуры и мусора, Виктория набрала немного картофеля в глубокую миску бледно-голубого цвета. Но, вспомнив слова волшебника, она все же заменила ее на большую корзину. Начистив и промыв картофель в ледяной воде, Виктория решила, что из такого количества вполне можно приготовить несколько блюд одновременно.       — Надеюсь, моя стряпня придется ему по душе.