Бестолочь

      В моём воображаемом графике посещения союзников и выполнения их поручений для Некрополя отведён понедельник. Ну, знаете, самый тяжёлый день, когда чувствуешь себя немногим лучше восставшего мертвеца и ничего не хочется, кроме как лечь и не шевелиться.       Хотя, честно говоря, после того, как я приняла контракт на Соласа, у меня каждый день похож на понедельник.       Некрополь манит меня своей прохладой и спокойствием. В тихих залах минимум раздражающих факторов, скелеты занимаются своим делом, охраняя покой многих и многих неваррцев… Ну, да, порой встречаются заблудившиеся демоны и парочка венатори, но по сравнению с шумным и порой слишком живым Тревизо или опасным Минратосом — настоящая гавань покоя.       Кажется, из всех моих спутников меня понимает только Эммрик. Луканис и Злость слишком чутко реагируют на присутствие других духов; Тааш откровенно скучно; Даврин нервничает из-за того, что нервничает Ассан; у Хардинг волосы встают дыбом; Нэв не по вкусу пыль и песок повсюду; Белларе в общем-то нравится Некрополь, но в этом и проблема — точнее, в её неуёмном любопытстве. — Беллс, ну ты чего? Пойдём, нам ещё половину Некрополя надо обойти, — я оборачиваюсь, чтобы одёрнуть эльфийку, которая уже нацелилась на магический сосуд в руках одного из скелетов. — Сейчас-сейчас! Мне кажется, это была филактерия! — Это весьма маловероятно, моя дорогая, — со снисходительной улыбкой откликается Эммрик. Беллара грустнеет и наконец нагоняет группу, а профессор начинает просветительную беседу на ходу. — Видите ли, по обычаю филактерии хранятся…       Я поворачиваюсь и хочу продолжить путь, но внезапно натыкаюсь на препятствие и даже подпрыгиваю от неожиданности. Невесть откуда (будто бы из погребальных урн, честное слово!) возникли двое совсем молодых неваррцев, носящих цвета Дозорных, но не их полную униформу. Взгляды их горящих глаз совершенно игнорируют меня и моих спутников, они устремлены к Эммрику. — Профессор Волькарин! — хором обращаются они, и Эммрик тоже вздрагивает, обрываясь на полуслове и несколько растерянно разглядывая их. — Герберт? Хелена? Что вы здесь делаете?       Ну, он хотя бы узнал их, значит, это не переодетые венатори. Я заставляю себя разжать пальцы на рукояти чародейского меча и слегка сторонюсь, отступая к Луканису, который кажется таким же удивлённым, как и я. Молодые люди тут же пользуются шансом: они обступают нашего некроманта и принимаются щебетать, как птички, порой перебивая друг друга. — У нас учебная практика в Дозоре Скорби! Мы работали на верхних уровнях, но недавно нам поручили разобрать завалы в этих залах… — Профессор Волькарин, скажите, в этом семестре у нас будет ещё одна лабораторная работа? — Профессор, госпожа Мерц оспорила ваш тезис о том, что трансцендентность присуща каждому объекту и субъекту материального мира, и заявила, что духи Тени не могут воздействовать на материю в нашем мире, устраивая манифестации своей воли при неослабленной Заве… — Профессор Волькарин, а когда будет пересдача?       Я несколько раз моргаю и мотаю головой, пытаясь вытряхнуть из неё ворох слов, которые разбрасывают эти студенты. Вот, значит, как выглядит жизнь мага, который изучает тонкие искусства, а не постигает магию исключительно на практике? Не могу сказать, что меня приводят в восторг их академические обязательства, но ощущаю укол зависти.       Погодите, это что получается — студенты Эммрика специально отыскали его в самой опасной зоне Некрополя, чтобы спросить о пересдаче экзаменов?! Они сумасшедшие? — Но ведь экзамены ещё даже не близко, — некромант сцепляет изящные пальцы домиком, его золотые браслеты тихо звякают. Он с теплотой улыбается своим ученикам, очевидно, получая удовольствие наставлять молодое поколение магов. Те совершенно не теряются от его слов. — А нам на всякий случай! — А учить на всякий случай вы не пробовали? — я наконец нахожу свой дар речи, и зависть заставляет мои слова звучать язвительнее, чем мне бы хотелось.       Студенты удивлённо смотрят на меня, будто только сейчас заметив — или будто они ранее не задумывались о таком способе сдавать экзамены. Эммрик бросает на меня мягкий взгляд и вновь обращается к студентам. Очевидно, к подобным выходкам и вопросом он, как преподаватель, давно привык. — Пока я нахожусь в… назовём это служебной командировкой, вы можете воспользоваться небольшой передышкой и прочитать те трактаты, которые я вам рекомендовал на прошлом семинаре. — О, кстати! — в разговор влезает Беллара, отчего студенты ещё раз вздрагивают и с изумлением рассматривают её штучки Завесной Странницы. — Духи могут являть манифестации своей воли в материальный мир и взаимодействовать с объектами — это зависит не только от состояния Завесы, но и силы воли самого духа: чем больше он посвящён своей сути, тем большую силу он имеет в Тени и, следовательно, может транслировать её в наш мир.       Я с трудом подавляю желание застонать и спрятать лицо в ладонях. Обилие магических терминов сводит меня с ума, а на краю сознания всё же проскальзывает чужая мысль: «Не так уж они и далеки от истины…» — Но ведь требуется доказательная база… — Господа, я прошу прощения, но вынуждена прервать ваш научный диспут. К сожалению, у нас миссия по изгнанию демона из этих залов, и мы… — Целый демон?! — студенты приходят в неописуемый восторг. — Какого он вида? Отчаяния, гнева, страха? Профессор Волькарин, позвольте нам наблюдать за вашей работой!       Эммрику становится очень неловко, но отказать молодым людям в стремлении к познанию ему ещё неудобнее. — Рук, драгоценная моя подруга, позволите им? Я нередко проводил практическую работу с духами и демонами во время семинаров, уверяю, мои студенты твёрдо знают технику безопасности и не станут мешать. — Как я могу отказать? Боюсь, они найдут другой путь, но от своего не отступятся.       Эммрик и студенты сияют, как новенькие золотые, Беллара счастлива наконец поучаствовать в неведомом «коллоквиуме», а нам с Луканисом остаётся только тяжело вздохнуть — в качестве гаранта безопасности и сдерживания врагов придётся выступить нам двоим. Дыхание Создателя, я маг, я не создана для того, чтобы быть на передовой! Раз у меня меч, это значит, что я должна держать врагов на себе?!       Демон, которого мы преследуем, по закону подлости оказывается большим и очень мощным. Настолько сильным, что он призывает меньших призраков себе на защиту. Я не сильна в тонкостях классификации демонов и знаю только самых основных, но конкретно этого мне хочется назвать Виной. При взгляде на вытянутую бледную фигуру в тёмных лохмотьях и с кандалами на запястьях я чувствую, как кто-то копошится в моих воспоминаниях. — Столько боли и смертей ты сеешь каждым своим действием… — шелестит голос демона. К горлу подступает ком, а на душе становится как-то особенно гадко. Борясь с этим ощущением, я запускаю разряд молнии в ближайшего призрака, который мешает мне добраться до Вины. — Эй, посмотри сюда! — кричит Луканис, пытаясь вонзить отравленный кинжал в спину демону, но лишь разрывая тающую в воздухе накидку. — Если хочешь поговорить о смертях, то выбирай более опытного Ворона. У меня больше выполненных контрактов! — Не хочу хвастаться, но я не теряла времени даром, пока ты целый год пропадал в Костнице!       С верхнего уровня залы до нас доносится спокойный собранный голос Эммрика: — Обратите внимание, как фокусируется демон: его привлекают угрызения совести и груз вины каждого говорящего. Его суть похожа на демона Сожаления, но эмоции, подпитывающие его, более глубокие и… — Они там серьёзно устроили лекцию, пока мы сражаемся? — спрашиваю я Луканиса, стараясь не сбить дыхание. Мы оказываемся спиной к спине и действуем синхронно, отбиваясь сразу от пяти призраков. — Злости не нравится, когда кто-то пытается напомнить об ошибках, — рычит Делламорте. — Боюсь, скоро они будут изучать сразу двух демонов! Mierda!       Я эхом повторяю его любимое словечко и кричу Белларе, чтобы она выпустила зачарованный выстрел. Эльфийка спохватывается, и её стрела прерывает очередную манифестацию Вины. — Если бы ты вернулась домой чуть раньше, то успела бы попрощаться с мамой… Если бы ты не поддалась ярости, то Вороны не узнали бы о твоём даре… Если бы… — «Если бы» да «если бы», других слов не знаешь?! — огрызаюсь, выпуская цепную молнию с помощью сферы. — Сделанного не воротишь, остаётся лишь принять реальность и жить дальше! — Ах, смотрите! Давая отпор демону даже на словах, можно уменьшить его проявление в нашем мире! — Слаб, ты слаб… Ты позволил им захватить врасплох сначала себя, а затем Катарину. Из-за твоей слабости она мертва. Ты не Демон Вирантиума, ты лишь ошибаешься раз за разом. — Скажи что-нибудь такое, что я ещё себе не сказал, — глаза Луканиса вспыхивают потусторонним светом, и я всем телом чувствую, как внутри него бурлит Злость. От силуэта призрачных крыльев за спиной Ворона у меня волосы встают дыбом. — Загробным светом и памятью усопших заклинаю тебя, демон, вернись в Тень!       Эммрик наконец вступает в битву, и призраки отшатываются, будто кошки, на которых замахнулись мокрой тряпкой. Мы с Луканисом вырываемся из окружения и несёмся прямо к Вине, намереваясь ударить с разных сторон. — Он мёртв из-за тебя, из-за тебя! — пуще прежнего верещит демон. — Ты не справилась, подвела его! Недостойный Ворон, недостойный лидер! — Ха, Виаго бы придумал что-нибудь получше.       Мой клинок вонзается в грудь демона, а кинжал Луканиса — ему в горло, наконец затыкая поток бессвязных слов и обвинений. Но лишившись возможности говорить, демон обрушивает на нас ошеломляющую лавину эмоций, от которых сердце хочет разорваться пополам. Я вливаю в меч свою магию и кричу, не в силах выдержать напряжения. В моей голове отзываются голоса Луканиса, Варрика, мамы, бабушки и тех пленников антаама, которых я спасала. Когда они достигают апогея, мне кажется, что я уже не вынесу и умру, и тут всё внезапно прекращается.       Демон исчезает, истлевая прямо на глазах и превращаясь в кучку тёмных тряпиц, а призраки вокруг возвращаются в Тень. Лишившись опоры, мы с Луканисом падаем вперёд и хватаемся друг за друга. Пурпурные крылья мелькают перед глазами, и острый каменный обломок, на который мы гарантированно бы напоролись, отлетает в сторону — спасибо Злости.       Руки Луканиса обвивают мою талию и плечи, прижимая к груди. Я хватаюсь за его одежду и ощущаю, как наши сердца бешено бьются в унисон. — Ты в порядке? — спрашивает он. — Да… в ушах только звенит. А ты? — Переживу. — И вот очередное доказательство того, что власть духов и демонов над материальным миром куда сильнее, чем мы привыкли считать! Но этот процесс играет в обе стороны, как вы могли видеть. Надеюсь, вы всё законспектировали?..       Я всё же не выдерживаю и издаю страдальческий стон.       После этого случая мне удаётся аккуратно провести беседу с Эммриком на Маяке. Я узнаю, что в его студенческую группу входит почти десять человек, но все они в данный момент прикреплены к другим преподавателям или заняты своей исследовательской работой, поэтому мы можем не рассчитывать на ещё один выездной семинар, к его большому сожалению.       Как бы то ни было, в Некрополь теперь я буду заходить только помолившись Андрасте о том, чтобы все студенты были заняты своими важными делами или сидели в трапезной, откуда их не выгонит даже второе пришествие Создателя. И на всякий случай обращаю внимание на каждую достаточно большую погребальную урну — а вдруг за ней кто-то прячется?       Но Эммрик забыл добавить, что исследовательская работа некоторых его студентов включает в себя посещение других стран. Например, Антивы. — Ты даже представить не можешь, какое искушение сейчас терзает меня… — М-м, я бы хотела послушать. Возможно, мы найдём управу на этого демона… вместе.       Я игриво закидываю руки на шею Луканису, прильнув к нему всем телом, а он смело оглаживает изгибы моих бедёр и талии, скрытых под широким плащом. Воспользовавшись тем, что Эммрик и Хардинг надолго застряли у прилавка с кристаллами, мы тянемся друг к другу за поцелуем. В нём чувствуется привкус вина, которое нас уговорила попробовать Тейя, и я слизываю его, проведя языком по нижней губе Луканиса. Он углубляет поцелуй, отчего у меня слегка кружится голова, и ласкает каждую клеточку моего тела, до которой может дотянуться.       В Тревизо никого не удивишь поцелуями на публике — в конце концов, мы, антиванцы, довольно страстные и открытые ребята. Влюблённым парочкам не мешают, тем более влюблённым Воронам. Жить-то всем хочется.       Тем неожиданней получить толчок в спину, который прерывает наше счастье. — Профессор Волькарин, какое счастье, что вы здесь! Разрешите задать вопрос насчёт моей диссертации!       Моложавый мужчина в забавном клобуке со всех ног мчится к Эммрику, будто измученный жаждой знаний, и сбивает на своём пути всех, даже спотыкается об возмущённо зашипевшую кошку. Все наши спутники оборачиваются на крики и первым делом замечают нас с Луканисом в компроментирующей позе.       Наша чисто антиванская реакция выражается в коротком единодушном слове: — Mierda…