Искупление

      Когда Лок закрывает глаза, он бесконечно видит то кровавое побоище.       Он помнит, как прятался, не в силах двинуться из-за сковавшего его ужаса, помнит, как истребили его племя на его глазах, как убили или забрали всех его сиблингов одного за другим, как в воздухе застыл запах крови, а захватчики обыденно и почти скучающе уничтожали всю его жизнь. Лок едва может дышать, стискивая пальцами-когтями грудь каждый раз, когда просыпается в холодном поту. Ему бесконечно снятся одни и те же сны, всегда слишком жестокие, всегда слишком реалистичные. Он воет раненным волком, вожаком, оставшимся без стаи по собственной вине, и жалеет, что даже не попытался. Тонуть в своём страдании и в то же время заставлять себя не подставляться под смертельные удары на полях сражений невероятно тяжело.       Дорогой брат, Маэс, постоянно шепчет где-то на подкорках сознания: «В тот день должен был умереть ты». Лок из раза в раз соглашается, кивая со смиренной покорностью.       Время течёт неправильно и странно в этой погоне за местью убийцам его племени, и постоянно лишь грызущее чувство вины. Дни проходят мимо, в полубессознательном, и ясность в разум возвращает только нежное прикосновение Розалин, главной командующей армейскими магами, к плечу.       – Так не может продолжаться. Ты умрёшь ни за что и оставишь нас одних, Лок, – в её словах сплетаются беспокойство и холодный расчёт. – Роан и так проигрывает Белой Звезде, представь, как подкосится состояние армии, если один из героев умрёт.       Чхве Хан, главнокомандующий, молчит. Лок тоже. Не затыкается только Маэс – он говорит беспрерывно и постоянно. Даже командиры, символы этой войны, разбиты, уничтожены ей и бесповоротно унижены. У Лока отомстить и выжить нет ни шанса, но завышенные стандарты твердят об обратном. В битвах он балансирует между здравым смыслом и слепой яростью, но вне их давно уже перешёл все границы.       «В тот день должен был умереть ты» – Лок отказывается от своего сухпайка, отдавая его Розалин под неодобрительным взглядом Чхве Хана.       «В тот день должен был умереть ты» – Лок подставляется под удар, чтобы неизвестный ему ребёнок прожил на секунду дольше и умер менее мучительно.       «В тот день должен был умереть ты» – Лок затыкает, расцарапывает уши, скулит, не отпуская обременяющее состояние берсерка ни на секунду, сдавленно жмурится и мотает головой. Он не думает о разорванных, оставленных гнить телах, не думает о схваченных братьях и сёстрах, зверолюдях-волчатах, а думает о том, как заставить враждебные войска отступить хоть на несколько метров назад.       Бесконечное «ты, ты, ты, ты» сводит с ума. Лок едва ли не теряет себя в этой постоянной ненависти и собственной беспомощности, но он не один, увы и ах.       – Лок, – Чхве Хан выглядит таким же злым и недовольным, как и всегда. Он изранен, перевязан чем-то едва ли отстиранным и срывается на каждого встречного; его едва ли можно в этом винить.       Сейчас все так себя ведут.       – Да? – Лок даже не косит под невинность, а остаётся отстранённым.       – Я тебя отстраню. Ты так и не стал умнее, – Чхве Хан скрещивает руки на груди, а Лок едва сдерживает свои порывы накинуться на него здесь и сейчас.       – Тебе ли это говорить, главнокомандующий медленно дохнущей армии! – Лок взрывается ненавистью и шипастым букетом бранных слов, и солдаты, бредущие из временного перевязочного пункта, все выглядят одинаково усталыми.       Шипение, крики, брань, тренировочный спарринг с бо́льшим применением силы, чем необходимо – они не решают ни одну из своих проблем, но переходят к обыкновенному взаимному игнорированию под неодобрительные хмыки Розалин. Они медленно умирают, оставшись без продовольствия, поддержки и подкрепления, и это всем известно: в армии разлад.       «В тот день должен был умереть ты».       Лок выходит на свой последний бой, качая головой:       «В тот день я не умер, но умру сегодня». – Здравый смысл отметается за ненадобностью, и остаётся чистая, концентрированная боль, помноженная на потери и отсутствие перспектив. «Ты смотришь на меня, Маэс?»       «Это моё последнее искупление».