Вне камер

             

***

             Сону переворачивает в руках кристальный шар, который ему подарили на съёмках кавера и думает, думает…так долго думает, что кажется скоро расколется голова. Ему пишут поздравления, он слышит уведомления, но так сильно в себе, что не может ответить на них. Он думает о том, какие мысли вложил в запись, в образ в клипе. Думает о том, кому эту песню хотел посвятить. Но в последний момент изменил своё решение. Он так давно влюблён в Джея, что кажется всегда. Но это не так. Он так привык к этим чувствам, что недавние мысли о том, что он уже больше «не» его неприятно удивили. Это вошло в привычку. Это стало образом жизни. Они с Сонхуном занимались глупостями на проекте, немного ещё пробовали быть вместе после, но чем больше дней все они всемером уже жили вместе, тем больше Сону понимал, что Сонхун для него был лишь попыткой сбежать от собственных чувств. К другому. К тому, к кому нельзя. К тому, кто крепко-накрепко был с первых дней занят. К тому, кто был прекрасным ему хёном, но никогда не стал бы парой. Сонхун был идеальной таблеткой, пока Сону и к ней не привык. А после и Сонхун изменил свой курс, влюбившись в того, в кого тоже нельзя. И, казалось бы, идеальнее пары быть не могло. Два безответно влюбленных в тех, кто влюблён был друг в друга и крепко, словно созданные на небесах, они могли бы помочь друг другу утолить эту боль и заполнить пустоту. Но Сону не привык лгать в своих чувствах и делать кому-то больно. Сонхун закрылся вовсе из-за своей влюблённости в Чонвона. Им так не посчастливилось влюбиться в идеальную пару, которой они так и не стали. Сону вертит в руках шар…и всё больше думает о Сонхуне. О том, как смешно приставал к нему на проекте. О том, как Сонхун пытался задеть его и подшутить над ним посильнее, желая вызвать ураган чувств и эмоций. Об их первом и последнем поцелуях. О слезах Сону, потому что ему бесконечно было жаль, что они так и не смогли излечить друг друга. Их грустные улыбки теперь сталкиваются друг с другом на расстоянии. И никогда больше. Но Сону…это странно, но в последнее время он всё чаще стал думать об их прошлом, о чувствах которых не было. И об упущенной возможности всё изменить. Он думал о Сонхуне, снимая последние кадры. Он думает о нём и сейчас, глядя на переливающийся под стеклом снег.       — Доставка на дом! Вздрагивая, Сону оборачивается. В его комнату сперва входят букеты, а после уже довольный Чонвон.       — В агенство доставили подарки с поздравлениями для тебя, — говорит он. — Мы с Джеем привезли кое-что. Это от Прада, — ставит он букет в корзинке на стол. — Это Тамбуринс, — кладёт рядом ещё один. — Это тоже от кого-то, не помню, — ворчит Чонвон. Сону замирает на ещё одной небольшой корзинке распахнутыми глазами. Чонвон ставит её на кровать. — А эта не подписана.       — Вряд ли фанаты. От них подарок бы не пропустили, — бормочет Сону.       — Может, стафф? Мы не поняли, но забрали. Ты будешь ужинать? Мы собираемся в гостиной с парнями.       — Кто будет?       — Наши парочки. Может, подползёт Рики, — жмёт плечами Чонвон.       — А Сонхун? — голос Сону становится тише.       — Он не ответил. Может в душе или дремлет.       — Чуть позже присоединюсь. Мама обещала позвонить.       — Хорошо. Сияя улыбкой, Чонвон треплет Сону по волосам, на что тот жмурится, но не уворачивается, и уходит. Сону слышит их громкие голоса, смех. А сам взгляда не отводит от корзинки. Красивые, пышные гортензии белые. Нежные, трогательные, розоватые кустовые розочки. И едва заметный в глубине корзинки плюшевый лисёнок, каких им на фансайнах тоннами приносят. Сону рвёт упаковку, закапывается в цветы и достаёт маленький плюш. Это странно, это не могут быть фанаты. Но волнение поселяется в душе, сердце стучит быстрее. Сону вертит в руках лисёнка и охает, находя сзади крохотную молнию. Под которой спрятан клочок бумажки с запиской. И одним всего лишь словом: «Поговорим?» Слишком калиграфичным и знакомым почерком. Сону срывается с кровати слишком быстро. Краем глаза отмечая, что ребята слишком заняты едой и друг другом, он прошмыгивает из квартиры и мчится к лифту. Пытается унять долбящееся в груди сердце, приложив к нему ладонь, но оно шумит лишь сильнее. Особенно, когда Сону решает не набирать кодовый замок, а звонит в дверь и ждёт, пока её откроют.       — Сону-хён!       — Привет, Рики. Сонхун-хён тут? Счастливая улыбка младшего стекает в разочарованно приподнятые уголки губ. Он отходит в сторону.       — Да, у себя, проходи. Сону чувствует, как дрожат коленки, когда он без стука приоткрывает дверь в чужую комнату. И застаёт Сонхуна сидящим на кровати с книгой в руках. Его размытый взгляд из-под очков мгновенно проясняется и блестит, стоит ему заметить гостя.       — Привет, — шепчет Сону, закрывая за собой дверь.       — Поздравляю с выходом кавера, — слабо улыбается Сонхун, схлопывая книгу и убирая её в сторону. — Я думал ты отмечаешь со всеми.       — У них вечер парочек, — куксится Сону. — А ты почему не там?       — У них вечер парочек, — вторит ему Сонхун. Их кислые мины одновременно заставляют их засмеяться. Сонхун манит Сону ладонью к себе, приглашая на постель. Сону и не вспомнит уже, когда в последний раз они вот так оставались наедине. Это чувство будоражит, как никогда ещё раньше. Это чувство вдруг так хочется заморозить в себе и увековечить на память.       — Спасибо за цветы. Сонхун вздрагивает. Скулы его розовеют.       — О, ты уже получил?       — Мгм. Чонвон привёз из агенства. Хитрый ход, — фырчит Сону. — Почему не подарил лично?       — Потому, что это вызвало бы слишком много вопросов от парней. А я хочу прежде всего решить всё с тобой. Наедине, — Сонхун смотрит в глаза прямо, глубоко, пытливо. Сону в них почему-то теряется.       — Хорошо.       — Много воды утекло, — Сонхун убирает очки с переносицы на макушку, заправляя тёмные волосы с лица. Опускает взгляд на свои руки. — Четыре года с дебюта, почти четыре с тех пор, как мы перестали пытаться выдавить из себя чувства.       — Ты тоже думал об этом? — из Сону вырывается слишком удивлённо. Сонхун ловит его взгляд своим вновь. И не отпускает.       — Да. Слишком часто в последние дни.       — О…       — Я вообще о тебе стал думать всё чаще. Наша поездка на интервью, годовщины, воспоминания…всё это…всё это заставило меня остановиться. И всерьёз задуматься. К чему всё идёт, что я чувствую, чего хочу. За эти четыре года я, кажется, совсем перестал себя слышать.       — Знакомое чувство, — шелестит Сону. Вздрагивает, когда Сонхун берёт его за руки.       — А недавно я понял, что «любить Чонвона» — уже стало защитной реакцией. Чтобы не давать себе возможности посмотреть на кого-то другого, чтобы не давать никому вокруг коснуться меня и моего сердца. Я влюблен. И это как щит. Но… Сону невольно сжимает его длинные пальцы своими. Он знает, что Сонхун хочет ему сказать. Потому что может сказать ему сейчас то же самое.       — Но это не защитило меня тогда, когда настоящие чувства атаковали, — тихо говорит Сонхун. — Когда детское любопытство, побег от одиночества и желание куска тепла, наконец, превратились в искреннее желание касаться, быть рядом и… — облизывает бегло губы. — Целовать. Когда страх быть одному стал диким желанием просыпаться, видя рядом только одно лицо. И не потому, что недоступно другое или это уже привычное и своё какое-то. А потому, что…правда то, которое хочется видеть последним перед сном и первым по утрам. Я…       — Сонхун…       — Я сам не понял, как так вышло, но, Сону?       — Да?       — Спустя четыре года, когда я могу всерьёз тебе признаться. Примешь ли ты мои чувства? Я не слишком опоздал? Сону вот опоздал с тем, чтобы смахнуть слёзы в начале, потому что сейчас они струились по его лицу, как после съёмок клипа, когда он закрылся в туалете. Он думал тогда о Сонхуне. О нежных руках, клыкастой улыбке и ласковых неумелых поцелуях. Он думал о том, сможет ли однажды их подростковая забава получить настоящий шанс на отношения и смогут ли они сейчас, будучи взрослыми, с ними справиться? Сону думал о Сонхуне. Сонхун думал о Сону всё это время тоже.       — Я так скучал по тебе, хён, — дрожаще произносит он, падая в раскрытые объятия. Пряча и кутая себя в них. Вдыхая с теплой шеи такой родной аромат.       — Я и подумать не мог, как сильно скучал по тебе все эти годы тоже, Сону-я. В волосах успокаивающе зарываются пальцы. Слёзы теряются под воротом домашнего свитера. Иногда лучше поздно, чем никогда. Иногда второй шанс на любовь всё-таки есть.