Вне камер

             

***

             — Ты уверен, хён? — Чонвон перехватывает Хисына за локоть прямо перед его номером, и тот кивает коротко.       — Им тоже сейчас нужна поддержка. Я приду, как закончу лайв.             — Всё будет готово, хён. Их глаза, блестящие от прошедших и застывших новых слёз, встречаются на секунду. Хисын исчезает за дверью номера, Чонвон теряется в номере Сонхуна и Сону.       — Еда заказана, — отчитывается Джей, падая спиной на кровать и раскидывая руки. Чонвон, едва только стягивая с себя куртку, забирается на постель, сворачиваясь в клубок под тёплым боком и чувствая, как плечи обвивает крепко рука.       — Алкоголь тоже, — вертит телефоном Джейк, свесив ноги с подлокотника кресла и прикрыв глаза. — Менеджер-ним принесёт всё в ближайшее время.       — Где ребята? — бормочет Чонвон. Он прячет лицо в груди Джейка, вдыхая запах одеколона и закрывая глаза, что горят от пролитых слёз.       — В душе, — тихо говорит Джей, поглаживая его плечо. — Рики у себя. Парни здесь, вместе.       — Сону так и не успокоился?       — Сонхун поэтому и потащил его в душ. Может там в себя придёт.       — Да он и сам не мало наплакал. Чонвон обнимает Джея поперёк рёбер и жмётся к нему крепче, пытаясь сростись. Поджимает к себе ноги и укладывает их на бедро Джея, становясь крохотным. Ожидаемо, но больно. Очевидно, но так обидно. Понятно, но надежда всегда умирает последней. Они надеялись до последней секунды, затаив дыхание. Но знали на что шли, пусть и теплели в сердце крохи. Энджин так сильно старались для них…       — В твиттер заходить больно, — бормочет Джейк со своего места. Чонвон больше чувствует голос Джея, нежели слышит.       — Энджин?       — Мгм.       — Они пытались, — вздыхает тяжело Джей. Чонвон ощущает, как он движется. Кладёт ладонь на лицо, потому что голос становится глуше. — Но все мы были готовы к этому.       — Видимо, так всё ещё нужно сейчас, — шепчет Чонвон, ёжась в руках Джея. — И в следующем году…и в следующем.       — Этот год был такой возможностью, — шикает Джейк. Чонвон вздрагивает, слыша звук глухого удара. Кажется, Джейк бросил на пол телефон.       — В годы сонбэ, им пришлось ждать пять лет и почти распасться, чтобы получить дэсан. В наше время — слишком большая конкуренция и…       — И просто кому-то свыше нужно, чтобы это всё ещё были они, — цыкает языком Джейк. — Не обидно проиграть ему. Обидно, что мы проиграли нечестно.       — Весь этот бизнес не честный, Джеюн-а, — тянет Джей. — И все мы это знаем. Чонвон вдыхает поглубже, чувствуя, как подкатывают к глазам снова слёзы, и сжимает пальцами кофту Джея крепче. Они знают. Но от этого не менее больно. За энджин ещё больше обидно. Все они всё понимают. Но так просто, видимо, всё ещё кому-то нужно. И Джейк прав. Чонвон достаёт из кармана мобильный и открывает лайв Хисына. Тот старается, улыбается, хоть глаза и полны обиды. Чонвон на автомате пишет несколько комментариев, отключаясь от разговора Джея и Джейка. Смотрит на Хисына. Он так хорошо держится. Чонвон бы прямо сейчас так не смог. Всё, что он может — выложить пост с благодарностью и тяжестью на сердце. Хисын завершает лайв. Чонвон возвращается в реальность.       — Напьёмся, наедимся, мелкий увидится с семьёй, — перечисляет Джейк. — Ищем плюсы и сваливаем домой. У нас ещё слишком много работы впереди.       — Теперь вдвое больше, — понуро отзывается Хисын, тихо вошедший в номер. Чонвон дёргается, поднимая голову с груди Джея и глядя в опустошонное лицо хёна.       — Почему?       — Потому, что мы должны стараться больше, если хотим дэсан. Больше фанатов, больше огласки. В конце концов, в следующем году Коачелла и ещё несколько крупных фестивалей. Нам некогда будет грустить, Вон-и.       — Сегодня-то хоть можно? — усмехается Джей.       — Сегодня можно, — кривит ответно губы Хисын. И Чонвону от этого лишь больше хочется плакать. Падая на колени Джейка, Хисын прячет лицо в его шее и рвано вздыхает. Он держался целый лайв, Чонвон представляет, сколько всего в себе он сдерживал. Щелкает дверь ванной комнаты, Чонвон приподнимается на локтях, оборачиваясь. Закутанный в тёплый халат и со спадающими на красное лицо волосами, первым выходит Сону, глядя в пол. Придерживая его сзади за плечи, одетый в пижаму, выходит Сонхун, обнимая покрепче и подталкивая к кровати.       — Как ты, Сону-я? — зовёт Чонвон, наплевав на все формальности и тут же коснувшись колена старшего, когда тот забирается на постель рядом с ними.       — Пойдёт. Надо выложить пост, — скрипуче отвечает Сону, тут же откидываясь спиной на грудь Сонхуна. Его глаза пусто смотрят перед собой. — Вы пойдете в душ? Можете сходить у нас.       — Было бы неплохо.       — Я сперва напьюсь, — отрезает Джей. — Со свежей головой этот вечер уже проживать не хочется.       Между ними повисает тишина, которую вскоре прерывает шорох одежды Хисына, что снимает куртку, бросая на пол. А следом и писк двери, в которую заходит Рики, с таким же, как у них всех, серым и отрешённым выражением лица.       — Я надеялся, у вас уже всё готово.       — Скоро. Торопишься? — уточняет Чонвон.       — Родители звонили. Хотят забрать меня через пару часов. Вы не против?       — Конечно нет, Ниши, — ласково улыбается Чонвон. Впервые искренне и тепло за последние часы. — Посидишь с нами и езжай. Ты скучал по родным.       — Если только скажешь, хён, — басит Рики, садясь на пол перед Чонвоном и протягивая ему руку, — я останусь.       — Ни к чему такие жертвы. Я тебя ещё завтра увижу, дурак. Чонвон сгребает его ладонь и сжимает крепко. В глаза чёрные смотрит с красными капилярами и припухшими веками. Они давно так сильно не плакали. Они давно так сильно не разочаровывались.       — Выложил, — отчитывается Джейк, одной рукой прижимая к себе Хисына, а второй держа телефон. — Сону?       — Почти, — вместо него говорит Сонхун, помогая Сону дописать пост. Глаза того застилают новые слёзы. Сонхун целует его в висок, попутно тыча длинными пальцами в экран.       — Они пишут, что с ужасом ожидают твой пост, Хун, — фырчит Джейк. — Говорят, ты разобьешь им сердце.       — Больше разбить его, чем эта сраная награда, я уже не смогу, — хмыкает в том же тоне Сонхун. — Всё будет нормально… Все они дёргают головой в сторону двери, когда та внезапно пищит. открываясь. Их менеджер заходит с тремя пакетами еды. И одним чёрным, в котором звенят бутылки.       — Ужин прибыл, вампирята, — старается он улыбаться. Но едва только видит их лица, неловко поджимает губы. — Налетайте. Одна бутылка соджу мне. Сегодня я налегаю вместе с вами.       — Юки-сан, — охает Чонвон, чувствуя, как сильно защемило от этого сердце. Юки треплет его по голове и расставляет еду на низком столике, придвигая его к кровати с помощью Рики. Все они в итоге усаживаются в почти круг, вскоре держа по стопке в руках. Рики смотрит на свою, шикая и качая головой.       — Надеялся напиться с вами, парни, за победу.       — Ещё будет, Рики-я, — хлопает его по плечу Сонхун. — Ещё всё будет, мелкий. Стопки опрокидываются молча. Сердца в этот вечер тоже молчат, чтобы забиться завтра с утроенной силой. За всех семерых и за каждого. За все миллионы энджин. За ещё миллиарды новых шансов, свершений и побед. Но сегодня… …сегодня мы все немного грустим.