Пепельные воспоминания

***

"Йоко - девочка пяти лет. У нее красивые золотые волосы до середины спины, кукольное личико, большие серые глаза и тонкое, худенькое тело. Злой доктор Мори запрещает остальным людям видеть лицо Йоко. Он очень ревнует. На улице Йоко всегда носит маску, за которой не видно ничего, которая буквально врастает в хозяина. Йоко не спорит, потому что любит доктора Мори. Он заботится о ней... " Удар головой об бетонную стену прервал поток мыслей. Боль пронзила виски и спустилась по позвоночнику. Йоко сползла по стенке на ледяной пол. Она попыталась поднять голову и посмотреть на мужчину, но острый нос ботинка врезался под ребра и выбил весь дух. Удар каблуком по пояснице, грудному отделу, затылку. Кровь наполняет рот, нос, застилает глаза. Мори наклонился к ней, впился пальцами ей в волосы у самых корней и бил, бил, бил, бил головой об пол. Йоко хочется орать и рыдать, молить о пощаде и звать на помощь. Никто не придёт. Никому она здесь не нужна. И смысла в своем существовании с каждым днем она находит все меньше. Сопротивляться уже тоже нет никакого интереса. Если попробует использовать способность на докторе, она станет неблагодарной девочкой, она заслужит наказание. Новое наказание. Хуже прежнего. И она снова примет это со смирением. Голоса в голове забились в самый темный угол и не вылазили. Бессмысленно уговаривать смирившегося бороться. А Мори бил. Знал куда больнее. Он зол: его клинику снова разгромили. Поставка редких лекарств снова сорвалась. На самого доктора один из буйных пациентов напал. Он имеет право злиться. Он имеет право злиться именно на нее, потому что она не предотвратила и не попыталась все исправить в первые пять секунд. Потому что она оказалась максимально бесполезной инвестицией. Но Мори не был настолько плохим, каким мог показаться. Он будил в Йоко воспоминания существа о битвах и сражениях, техниках владения телом, мечом и огромным множеством других вещей, которыми можно убивать. Мори вбивает в мозги Йоко кучу информации по всем сферам. Заставляет учить языки. И изучает тело Йоко. Постоянно что-то ищет в анализах. Но не находит и снова бесится. Йоко чувствует себя виноватой.

***

– Говори, откуда у тебя поставка морфия? – амбал с автоматом вышагивал перед привязанным к стулу Мори. Они были посреди огромного и пустого склада, на балконах второго этажа разместились снайперы, наведя на доктора дула винтовок. Вне склада каждые десять метров стояли мужчины с полным боекомплектом. – Я не знаю. Мне просто пришёл заказ и всё. Чей он и откуда мне совершенно не интересно. – Хватит нас дурить! Говори, откуда пришел заказ! – Да не знаю я откуда. – Убью. Это была наша поставка, – прошипел мужчина и рванулся к пленнику и схватил его за ворот рубашки. – Попытаешься убить врача преступного мира Йокогамы, вам спасибо никто не скажет, – протянул Мори – Похуй. Новый появится. – мужчина замахнулся. Рука застыла в нескольких сантиметрах от лица Мори. Песня, внезапно эхом разлетевшаяся по складу, заставила отвлечься. Что-то на стеклянной крыше стояло прямо над ними и приплясывало балансируя на балке. В красивой песне на французском начал нарастать нуо барабанов, быстро и ритмично. Тень с крыши ударом пятки разбила секцию и приземлилась на балкон. В полутьме блеснуло только острое лезвие тонкого меча уже запачканного чем-то темным. Практически на нечеловеческой скорости маленькая тень рубила снайперов одного за другим. – Стой! - крик оборвался. Будто карусель над пленником и допрашивателем взрывались фонтаном крови и мяса отрубленные конечности и вскрытые животы. С противоположной части балконы пытались стрелять, но пули либо были отброшены лезвием, либо промахивались мимо цели и в итоге попадали в своих. – Что за чёрт? – допрашиватель стоял с огромными глазами и раззинутым ртом и смотрел, как его команда умирает одним за другим. – Это все ты! – Может и я, – протянул Мори, любуясь эффектом. Он жадно втянул воздух ноздрями и очень медленно выдохнул. – Сдохнисдохнисдохни, – мужик безумно заорал и попытался кулаком попасть по голове доктора, но рука не достигла цели и отпала. Боли некоторое время не было и амбал тупо смотрел на культю. Рот беспомощно открывался и закрывался. Потом возникла боль, и он заорал, хватаясь за отрубленную конечность. – Горите вы, суки! Это был наш контейнер, это было наше, а вы просто забрали его! Сдохните, – он плюнул в сторону доктора, но промазал. Тень возникла за мужчиной, тихо покачиваясь в кожаных ботинках и напевая песенку. – Сейчас на шум придут те, кто на улице. Они вас уничтожат. – Они не придут, – хриплый голос без оттенка принадлежности к какому-либо полу и возрасту. Одежда скрывала особенности фигуры, а маска с закрытыми глазами сглаживала черты лица. Как бы странно это ни было, рот открывался и скупая мимика присутствовала. – Что ты сделал?! – взревел мужчина, забыв о чувстве самосохранения. Он попытался схватить оставшейся рукой тень за лодышку, но каблук первым прибил ладонь к бетону. – Они сдохли первыми. Ты будешь последним. – хрип из-под маски не шел ни в какое сравнение с голосом, что пел смертоносную песню. Измазанный в уже запекшейся и еще свежей крови клинок снес пронзил мясистую шею мужчины. – Хорошая работа, но ты опоздала. – Мори сбросил веревки с запястий, будто их с самого начала забыли на нем завязать. – Ребят снаружи оказалось чуть больше, чем планировалось. Кто-то наверное сообщил им, что с тобой связываться опасно. – Ты же со всеми разобралась, Окой? – в голосе Мори появились нотки опасности. – Да, – никаких лишних эмоций. Констатация факта. – Хорошо. Идем отсюда. У меня еще один богатый клиент сегодня записан. Вроде как твой будущий Босс. – В самом деле? – губы маски дрогнули. – Он чем-то болен? – Душевное расстройство, ничего более. Твоя задача будет лишь создавать ему дополнительные галлюцинации. – Есть, – Окой отпинывал тяжелыми ботинками валяющиеся конечности и тела, освобождая дорогу Мори.

***

– Добрый вечер, Босс. Как самочувствие? – учтивый голос Мори одновременно пугал и бесил. Доктор заметил, как лицо Босса скривилось, как от зубной боли. – Все прекрасно. Не понимаю, зачем ты продолжаешь приходить, если я уже выздоровел. – Понимаете, пневмония в вашем возрасте крайне опасна. Я приеду, чтобы свериться с тем, что никакие осложнения не настигнут вас. – Я полностью здоров. И очень занят. Твои приходы мешают мне. Еще и каких-то детей приводишь. – Всецело понимаю степень вашей занятости, но здоровьем пренебрегать никогда не стоит, – Мори расплылся в хитрой и слащавой улыбке. – А этот человек - мой хороший помощник. Зовут Окой. И он защищает меня на просторах теневой стороны Йокогамы. Мы с вами оба понимаем, что возраст в нашем деле играет против нас. Поэтому я хочу вам предложить его услуги. – По-твоему он какой-то особенный? Мелкий и тощий. Толку мало. У меня сейчас есть несколько десятков солдат, готовых в любой момент расстрелять каждого, кто попытается мне навредить. – Они в любой момент могут сговориться против вас. И вам нужен тот, кто будет на вашей стороне несмотря ни на что. Ближе всех. Одним человеком управлять де всегда проще, не так ли? Хитрый прищур Мори намекал, что есть подвох, но в самих словах ничего странного не было. Слишком рационально. Босс понимал, что надо, но просто так ведь это не могло случиться, есть какое-то дополнительное условие. – Где подвох? – напрямую спросил он. Хватит ходить вокруг до около. От присутствия в комнате маленького человека с лицом-маской становилось не по себе. Будто все тени тянулись к нему, подрагивая от сгущающейся силы. Либо двигающиеся тени и тихий напев были лишь галлюцинациями. – Вам вместе с Окой, – Мори махнул в сторону фигуры, – надо будет взять еще одну мою знакомую. Может она и выглядит как ребенок, у нее очень острый ум. И она единственный человек, который может полностью контролировать Окой. Сегодня она не смогла прийти, но, если вы примете ее на полную ставку официально, уже завтра они вдвоем придут работать. – В чем твоя выгода? – О, вы не поверите. Моя подруга все мозги мне выела, требуя работу и новые задачки. Кажется ее мозг никогда не спит и работает со скоростью света. Сил моих терпеть больше нет, а у вас она сможет если что наладить организационную систему. – Подозрительное предложение. Но я готов принять их пока что только на испытательный срок. Завтра у моих парней будет несерьезная разборка. Один хрен вылез и возмущается. Вот пусть Ок... Окой и покажет себя. Девчонку можешь привести чуть позже, когда станет понятно, что из себя представляет этот пацан. – Какое интересное решение вы приняли, я об этом даже сначала не подумал, – Окой чувствовал, что Мори насмехается над Боссом Портовой мафии, но тот будто и не заметил подвоха и весь расцвел от похвалы. Мори с улыбкой протянул ладонь для рукопожатия. – Погоди. – настроение Босса изменилось, как картинка на телевизоре, – Как ты сам будешь без защиты? – Окой постарался и никто уже не сунется против меня. Тем более врачей в преступной части Йокогамы найти не так то просто. – Ну ладно, – настроение Босса снова изменилось. Он повеселел и довольно пожамкивал губами.

***

Йоко сидела над горячей кружкой с чаем и смотрела, как свет от низкой лампы играет бликами на неспокойной поверхности воды. Руки тряслись, то ли от тревоги перед выходом в незнакомую среду с множеством людей или это просто усталость. Мори пол ночи ходил довольный. Сам заварил чаю и поделился с ней, чего не делал уже очень давно. Элис сидела напротив Йоко и смотрела то на дрожащую кружку чая, то на саму Йоко, уставившуюся в чай. Элис выглядела старше, лет на четырнадцать, и вела себя соответствующе, но чувствовалась в том искусственность. Элис почти не вызывала эмоций у девушки. Только брезгливость. Способность не виновата, что она такая, но невозможно же быть настолько пустой, без эмоций, без жалости, настоящая кукла. Йоко почти такая же. Но почему-то упрямится и хочет оставить в себе хоть крупицу человечности. Поэтому плачет каждую ночь, нервно глотает обжигающий чай, провожает каждого убитого зазря человека, во сне прижимает к себе подушку. – О чем думаешь, Элис? – Ты дрожишь. Тебе страшно? – Нет. Просто мышцы надёргала сегодня. – Как тебе маска? Мне кажется она страшная. Будто пытается уничтожить каждого, на кого упадёт твой взгляд в ней. – Правда? Я не почувствовала. Может это происходит, потому что ты способность? – Возможно. Маска ведь тоже в каком-то смысле способность. "И эта способность выпивает слишком много сил", - подумала Йоко. Девочки замолчали, рассматривая содержимое своих кружек. – Завтра вместо тебя будет целый день Окой? – Почему же? Я только во второй половине дня уйду. А до того, буду помогать в клинике. – Ой, правда? Какая радость, – воодушевленно почти пропела Элис. Йоко скривилась. – Ага. Я пойду спать. Завтра долгий день. – Спокойной ночи, – способность попыталась улыбнуться как старшая сестра, но не получилось и Йоко не могла сказать ей об этом.

***

–Босс, вы уверены, что он вообще способен сражаться? – командир отряда, немного смазливый качок, косо поглядывал на Окой. – Не уверен, но меня заверяли, что способен. Если что, его все равно прибьют, от нас не убудет. Командир кивнул и бросил презрительный взгляд на фигуру, будто сотканную из теней. Другие мужчины из команды сразу потеряли интерес к Окой, кроме одного. Он тоже отличался от общей массы. В его волосах просматривались седые прядки. Сигарета тлела между тонких пальцев и старый плащ был немного заношен на нем. Такие в мафии обычно не работают, либо они потеряли часть себя и убить их невозможно. Окой отвернулся от странного мужчины и пошел к грузовику. Он не взял ни автомата, ни бронежилета, ни пистолета. Совсем ничего. Группа удивилась, но промолчала. Когда они прибыли на какой-то пустырь, с другой стороны уже стояла линия другой группировки. Окой заметил это в крошечную бойницу. И он не понял, почему командир группы все равно решил остановить машину здесь и открывать двери навстречу противнику. Может командир надеется, что его люди с первых секунд начнут сразу подавлять огнем противника, но ведь это насколько неожиданно надо открыть машину, чтобы противник не начал стрелять раньше. И худшие подозрения Окой кажется начинали сбываться. Когда командир открыл створку, в него сразу прилетели несколько пуль. Они пронзили его грудь, и командир умер самым первым. Окой рванул к створке и захлопнул ее обратно. – Живо гони вдоль поля к контейнерам! – крикнул странно изменённым голосом Окой, проверяя состояние командира. Увы, он скончался сразу. – Слушай меня внимательно. Сейчас выходите по двойкам и распределяетесь по углам. Сначала вперед перебегает один, сдвигается немного и подает сигнал другому, затем другой проделывает тоже самое. Ты работаешь в паре с ним, – Окой ткнул пальцем сначала в одного потом в другого, те испуганно-послушно кивнули, – дальше делитесь соответственно. Потеряли напарника, высматриваете такого же одинокого. Ты, – он перегнулся к водителю, – как только мы все выйдем, сматываешь отсюда и передаешь мне в канале свое местоположение. В одиночку не работаем. Они сейчас стоят в одну линию, возможно будет кто-то сзади, о новых деталях которые вы заметите, сразу сообщаем мне. – А... А вы с кем в паре? – Я действую в одиночку. На мою сохранность можете забить. И каждую команду, которую я передам по линии, беспрекословно выполнять, так как от этого может зависеть ваша жизнь. Все поняли? Перепуганные головы кивнули. "Это их первая вылазка", – только дошло до Окой. Это объясняет многое, но не поступок командира группы. Окой подошел к краю фургона и открыл сразу две дверцы. В них сразу мелькнуло двое из группы, которые потом безопасно заняли свои точки. Дверцы захлопнулись, но через бойницу Окой следил за действиями парней. Когда они полностью сменили свои первые позиции, Окой снова раскрыл створки и выпустил еще. Так продолжалось несколько раз, после чего выпрыгнул сам. Песня полилась сама, сразу температура опустилась на несколько градусов. Старый мужчина удивлённо обернулся.

Застывает иней на ресницах

Оказалось, это просто снится

Мне бы сделать только шаг к огню

Но я не могу дышать

По асфальту под ногами Окой расползались морозные узоры, нарастая, превращаясь в ледяные иглы. Меч, вытащенный из спинных ножен был покрыт такими же узорами. – Всем быть осторожнее, очень скользко и дорогу мне не переходить, – в наушниках возник и пропал голос. Окой понял, что много человек противника уже положили, но и среди своих тоже было несколько потерь. Для новичков они все очень крепко держались. Окой рванул к рядам отстреливающихся солдат, принимая мечом пули противника. В нескольких шагах от первых шеренг Окой оттолкнулся от асфальта и в прыжке замахнулся мечом. Будто в ритм раздавшейся из ниоткуда песни, легко и просто солдаты падали и разбивались на осколки. – Отставить стрельбу. Объединиться в четверки. Проследить отходные пути противника. Истребить всех, кто попадётся. На этом поле не появляться. Точка сбора у круглосуточного магазина. Сразу погружаетесь в машину. Выполнять. Всех его парней как рукой смело. Окой остался один против оставшихся, обозленных солдат, он двигался стремительно и быстро. В зоне основных действий температура стремительно приближалась к аномальному минусу. Воздух с песней на мгновение замерли, дрогнули и взорвались.

Замерзает воздух, сердце застыло

Холод внутри меня

Из дыхания создана страшная сила — это агония

От Окой, застывшего за спинами солдат, во все стороны метнулись хвосты льда, коснувшиеся каждого в радиусе 33 метров. Асфальт, контейнеры и прочие детали ландшафта покрылись толстой коркой льда и трескались от любого прикосновения. Плоской стороной меча, Окой одну за другой разбивал ледяные статуи, совсем недавно бывшие вполне себе живыми людьми. На периферии зрения мелькнула фиолетовая вспышка. Со звоном рассыпалась еще одна статуя. Окой остановил меч в миллиметрах от шеи одного из ее команды. Это был тот старик. Он выглядел не особо удивленным увиденным. – Я - Рюро Хироцу. Эспер, как и ты, – старик протянул руку для рукопожатия. Приставленный к горлу меч он всецело игнорировал. – Твоя способность управлять льдом? Откуда у тебя тактические навыки? Ты что-то задумал против Босса и сейчас пытаешься тем самым войти в доверие. – Разве... похоже... что я... пытаюсь войти в... доверие? – Окой осел на землю, хватаясь за грудь. – Ты слаб. – Хироцу равнодушно смотрел, как человек в маске мучается. – Идти сам можешь? Окой оттолкнулся от асфальта и постарался принять вертикальное положение. Пошатываясь он двинулся в сторону точки эвакуации. – Я зарекомендую тебя Боссу. Он может сразу повысить тебя. Маска не ответила. В испуганном молчании других выживших прошла вся поездка обратно в офис Портовой мафии. *** – Мне сказали, что тебя может контролировать только какая-то девчонка. Где тогда она? Окой пожал плечами и демонстративно отвернул лицо к окну. Рюро стоял у дверей и не подавал вида, что внимательно ловит каждое слово. Тишина бесила старого Босса больше всего, бездействие этого странного убийцы - вдвойне. За дверьми послышался быстрый цокот каблучков и окрики парней, караулящих снаружи. Хироцу напрягся, поднимая руки. – Босс уже ждёт меня! Пропустите! – высокий голос был детским, кто-то в коридоре даже капризно топнул каблучком. – Не было приказа, - равнодушно ответили солдаты. – Что за бред! Должен был быть приказ! Идиоты! – Говорит какое-то странное детё. Не перепутала здания? - один из солдат решил пошутить. Другой оказался чуть осторожнее и постучался в дверь. Босс разрешил зайти. – Там девочка какая-то подошла. Говорит, что Вы ждете её. – Пусть заходит. Смотрите за ней. – Есть, – на секунду голова мужчины скрылась в дверной проёме и снова появилась. Маленькая девочка с аккуратно уложенными в косы золотыми волосами и в прелестном деловом шерстяном костюме с недовольным личиком зашла в кабинет. Крохотные каблучки постукивали даже, когда она шла по толстому ковру. Тихая мелодия напева будто следовала за ней следом. – Какой бардак! Меня останавливали буквально на каждом шагу и всем приходилось объяснять, что меня прислали к Боссу! Почему все они ничего не знают? – Успокойтесь, пожалуйста, юная леди. Кроме вашего имени нам не было дано никаких наводок и в успехе сегодняшнего испытания мы очень сомневались. Но ваш друг сейчас здесь, жив и здоров. И очень даже послушен. Тогда зачем нам Вы? – О, это очень забавная история. Сейчас Окой абсолютно спокоен, но, если вы попытаетесь отдать ему приказ, он будет очень упрямиться. И может даже начать устраивать погром. Я - гарантия исполнения приказов. А как мог удостовериться в этом сегодня один из ваших людей, – девочка покосилась на напряженного Хироцу, – Окой крайне полезен. И может выходить один на один против целых группировок. Эсперы нынче попрятались по самым темным углам и найти их не так то просто, а уж про контроль и речи не идет. – Сколько тебе лет, девочка? – задал вопрос Босс – Это имеет какое-то значение для работы? – Ты же понимаешь, что маленькая девочка не сможет иметь даже малейшего влияния на взрослых мужиков? – Очень ясно понимаю, – недовольно процедила девочка. – Но я предлагаю свою кандидатуру не для управления людьми, а для анализа и отладки всей системы. От скуки я посмотрела ваши логистические пути и проанализировала сколько денег вы часто упускаете от того, что очень маленькие группировки или вообще отдельные люди крадут части вашего товара. И чаще всего эти аферы проворачиваются с участием и полным содействием ваших людей. Девочка, хитро прищурив глаза, следила за реакцией старика. Окой не сделал ни одного лишнего движения за все это время. Окно было охуенным. – Ты права, нужен контроль. И оптимизация логистики. Но, если ты попытаешься в это влезть, заинтересованные в этих несовершенствах люди просто затопчут тебя. – О, об этом можете не волноваться. На такой случай у меня есть Окой. Мой очень хороший друг. Девочка улыбнулась от уха до уха. Окно было по-прежнему охуенным. – Чтож. Мне нравится твоя позиция. Так сколько тебе лет и как тебя зовут? – Меня зовут Йоко Кусака, – девочка дерзко подняла подбородок и уставилась на Босса, – мне... семь лет. Босс сам бы столько и дал этой дерзкой девчонке, но услышать эту цифру на самом деле было по-настоящему странно. – Ты уверена, что справишься? Потому что если нет, то я тебя уничтожу самым изощрённым образом, так как мне очень нравится милых маленьких девочек, – Босс гаденько осклабился, но Йоко не повела и бровью. – Завтра приходи к девяти утра, тебя познакомят с твоим новым начальником и выдадут работу. Думаю он тебе понравится, – и снова гадко похихикал, причмокивая дряхлыми губами. – Окой, что на счет него? – Его я тоже беру. Будет приходить, когда это потребуется. Нечего ему тут светится. – По рукам? – По рукам. Босс сжал маленькую ладошку, стремясь показать свою власть, но ему ответили не менее крепким рукопожатием и в голове старика мелькнула мысль, что его надули и не он принял на работу девчонку, а она согласилась с ним работать. Мысль рассыпалась на составляющие и забылась. Йоко отпустила руку и отступила назад. Кивнула Окой и с высоко поднятой головой прошествовала к выходу. Напев не прекращался все это время и ушел вслед за девочкой. Окно в мгновение стало скучным и неинтересным. Хироцу остался. – Ты тоже свободен. С завтрашнего дня ты под командованием этой маленькой сучки. Смотри, чтобы она не разрушила нас. – Есть. Хироцу бесшумно удалилися. Смертельно хотелось курить. *** Следующим утром, ровно в девять утра по шестому этажу башни разнесся яростных крик: "Кто ты, блядь, такая?!" На грани ультразвука кричал один из важнейших офицеров в мафии. И крик вызвала стоящая под дверью его кабинета маленькая девочка в элегантном офисном костюме. Сам офицер выглядел безумно потрепаным и от него невыносимо несло перегаром. – Я - Йоко Кусака и я ваш новый секретарь. – Ты уверена, что не ошиблась, зданием, этажом, дверью? Нахуя мне ребенок?! – Господин Мурасаки. Я не ошиблась. И для вас я не просто ребенок, а помощник в делах мафии. Мне сказали вчера приходить к девяти утра, и вот я здесь. – Ты, блядь, досконально это поняла? Не делай так больше! – Как скажете. Буду приходить так, что вы и не заметите. Выдайте мне работу. – Ты дура? Какой идиот будет добровольно просить работу? – Тот кто в ней заинтересован, – жестче сказал Йоко. Мурасаки рассеянно потянулся к ручке и не с первого раза смог ее открыть. – Ну смотри тогда. Отсортируй эти бумаги, – мужчина показал на несколько огромных стопок с документами, – Если умеешь, конечно, читать. – По какому принципу сортировать, – Йоко подошла к бумагам и взяла несколько верхних листов, сравнивая их взглядом. – По какому хочешь. И отнеси это в архив. Поставь там куда-нибудь. Сегодня в час мои парни выезжают на переговоры, я не смогу прийти, – Муросаки рыгнул. Йоко скривилась, – Проводи их короче. И будь на проводе, если что подскажешь, как им быть. А то мне сказали, что ты шибко умная какая-то... Короче работай. Вечером приду проверю. – Есть. Муросаки еще какое-то время потоптался вокруг, шелестя листочками, избегая распахнутого окна, в которые било солнце и распространяя по всему кабинету зловоние. – И еще, мелкая, если справишься сегодня, может выделю тебе кабинет. – Ага. Можете теперь пойти на завтрак? – Завтрак? О! Ха-ха! Хорошо это ты придумала! Настоящая умница! Офицер панибратски хлопнул огромной рукой маленькую Йоко по плечу и широким шагом прошел до двери, периодически посмеиваясь. Как только дверь за ним захлопнулась, Йоко на скорости рванула к окну и открыла форточку настежь. Высунувшись наполовину в него, девочка наконец-то выдохнула и стала быстро хватать свежий воздух. Через несколько минут, чуть прикрыв окно, она вернулась к порученному заданию. Чуть позже выяснилось, что все в кабинете для нее слишком большое. За столом и вовсе писать получалось только стоя на стуле. Вытащив несколько гроссбухов с нижней полки шкафа и поставив их на сидушку кресла, Йоко наконец-то смогла дотянуться до бумаг и не страдать от усталости во всех конечностях. Несколько стопок были разобраны на десяток поменьше за несколько часов, и время только успело доползти до половины двенадцатого. Йоко потянулась, встала и сложила несколько стопок в одну, отделив одну от другой цветным стикером. Йоко уверенно шла по коридору, сворачивая то влево, то вправо и время от времени обращаясь к случайным сотрудникам, идущим по своим делам. Последний молодой парень удивленно смотрел еще какое-то время в спину девочке. Кое-как открыв тяжелую железную дверь, Йоко удалось пройти внутрь и не выронить бумаг. Она громко выдохнула и огляделась. Кругом были огромные стеллажи, уходящие под потолок и широкие железные ящики. Посреди комнаты стоял огромный стол с несколькими приземистыми лампами, на котором было навалено гроссбухов, папок, стопок с бумагами. Некоторые стопки были свалены на полу. Все это составляло жуткий беспорядок. Йоко поставила свою стопку на маленькое свободное место на столе и посмотрела первые страницы верхнего гроссбуха. В них приводились личные дела, каких-то шестерок. Девочка посмотрела на перемешанные бумажки. В них приводилась статистика умерших в какой-то стычке, отчет о закупке патронов и меню столовой за прошлый год. Йоко вздохнула и закашлялась от пыли. На полу бумаги были еще более разнообразного ассортимента, и девочка решила начать с них. Спустя час были разобраны и отсортированы бо́льшая часть бумаг с пола. Йоко продолжала раскладывать листки по стопкам, когда дверь в архив открылась и на пороге появился немолодой мужчина. – Госпожа Кусака... – Зовите просто Йоко. Мне не нравится моя фамилия, она очень странно звучит. – не поднимая головы, попросила девочка. – Госпожа Йоко. Вас очень ждет ваша группа? – Группа?.. – девочка подняла голову и удивленно уставилась на Хироцу. – Вам передали, что сегодня ваша группа участвует в переговорах? – Пе-ре-го-во-ры, - протянула Йоко и тут она вспомнила, что Муросаки ей говорил об этом. – Передали, но за работой я, кажется, совсем об этом забыла... Они уже выехали? – Нет. Ждут вас и ваших рекомендаций. Йоко живо вскочила на ноги, отряхнулась от пыли и зашагала к выходу, положив папку, из-за которой она вообще пришла в архив, в одну из стопок. – Пойдем тогда скорее. Тем более , я все равно не знаю, куда конкретно надо идти... – Хироцу в несколько шагов догнал девочку и направлял ее. Девочка думала о чем-то, пространно рассматривая дорогу и стены – Кто сейчас управляет архивом? – Не знаю. Вроде был кто-то, но судя по всему он не выполняет свои обязанности. Если хотите, я узнаю. – Да... Спасибо... И, пожалуйста, не обращайся ко мне на Вы. Я же младше тебя. – Вы мой начальник. – пожал плечами Хироцу. – Может быть. Но все равно не стоит. Мне не уютно становится. – Мы пришли, – Хироцу открыл перед Йоко дверь, и они вошли в огромных холл с несколькими десятками автомобилей. У одной из машин стоял небольшой отряд из четырнадцати человек. Они чтото обсуждали на повышенных тонах. Услышав быстрый стук каблучков по бетону, они обернулись к Йоко и Хироцу. Девочка не растерялась от такого пристального внимания и лишь подняла подбородок повыше и сильнее выпрямилась. Рюро краем глаза отмечал эти движения и следил, чтобы никто из парней не повел себя с ней странно. – Здравствуйте! Прошу прощения за опоздание, надеюсь вы не сильно скучали ожидая меня. – Йоко широко улыбнулась, заглядывая каждому солдату в глаза, сразу анализируя их. – Здравствуйте, – нестройно поздоровались парни. Когда им сказали, что с ними поговорит новенькая девушка, они представляли кое-что другое. Разочарование волнами расходилось от них. – Чего же вы так? Ожидали наверное кое-кого постарше и пофигуристее, но не срослось? Чтож, я – Йоко Кусака. Зовите просто Йоко, всем должны быть удобнее. Куда вы сейчас поедете? – К причалу. – Я помогу вам доехать быстрее, чем по навигатору. Кто главный переговорщик? Парни переглянулись и одновременно указали пальцами на Хироцу. – Тогда, если что, обращайся ко мне. Я буду на связи все время. Если что-то начнет выходить из-под контроля или переговоры начнут срываться, опиши мне окружающую обстановку как можно подробнее и расположение нашей группы и группы противника. Когда узнаю все подробности, постараюсь оказать вам тактическую помощь... А какова цель переговоров? – Владение новой линией поставок на нашем причале. – рассказал один парень из глубины небольшой толпы. – Забавно. Если причал реально наш, то смешно будет вести разговор с противником. Загвоздки же нет никакой? – Они грозятся сдать нас правительству. – Какая абсурдная угроза... Больше ничего нет? – Вроде нет. Все равно еще услышим, чем они нам грозят. – Хироцу сбил с сигареты пепел. Когда успел только закурить? – Тогда до связи. Иначе совсем задержитесь. Нарушите, как минимум, правило хорошего тона. Парни неохотно загрузились и уехали. Йоко проводила взглядом, удаляющуюся машину и пошла обратно к архиву, захватив из кабинета сумку с бенто, разведданные по переговорам и оставшиеся отсортированные бумаги. В архиве не изменилось ровным счетом ничего. Остается надеяться, что у Хироцу получится выяснить, кто здесь работает. Пережёвывая онигири, Йоко изучала документы. Дочитав их, она принялась искать информацию про территорию, на которой будут происходить переговоры. Найдя несколько чертежей с прошлых разов и описаний технических систем района, она поставила перед собой включенную рацию. Когда половина онигири исчезла, рация зашуршала и возник голос Хироцу, но разобрать хоть что-то не удавалось. – Что у вас случилось? – Йоко зажала кнопку и заговорила. – Они разочарованы... Что на переговоры с ними не пришел хоть сколько-нибудь важный офицер. И хотят в назидание перебить нас всех. – Условия свои они озвучили? – Какой-то бред несли. Судя по цифрам вообще не в нашу пользу. – Чтож, их много? – Человек сорок - пятьдесят, но я точно не уверен. Что делать? Йоко задумалась и уставилась на несколько бумаг, аккуратно лежащих перед ней, и на пальцы с тонкой сеточек белесых шрамов. – Сможешь описать местоположения наших и противников? – Местность надо описать? – Нет. Я уже ознакомилась. Хироцу постарался как можно подробнее объяснить местоположения и искусственные преграды на местности. – Нас сейчас все слышат? – Йоко уже почти обдумала тактику, остались лишь методы донесения информации до исполнителей. – Да. – Очень напуганы? – Не показывают. – Хорошо. Пусть тогда начинают думать, чем займутся сегодня вечером, потому что дело не сложное. Слушайте меня и все будет ок. – Доверится малявке? – издевательски усмехнулся голос какого-то солдата. – Да, малявке. Довериться. Сложно - пиздец. Но тебе повезло: терпеть не могу разбрасываться человеческими жизнями. Времени мало, так что слушайте меня и озвучивайте изменения в позициях противников. Сегодня вы мои глаза и уши. Молчаливое согласие немного ободрило Йоко. Хироцу подробно описывал положение и количество противников, девочка отслеживала их на одной из карт и говорила, куда шагать и в кого стрелять в первую очередь. Планомерно количество противников таяло и голоса парней становились оживлённее. Они наконец-то поверили ей. – Сколько всего их осталось? – Пятнадцать - двадцать. Остальные может быть уже сбежали. – Готовы сдаваться или предлагают переговоры? – Вроде нет... – Хироцу прищурился на силуэт за углом контейнера, иногда выглядывающий. – Предложи первым. – Что?! – Хироцу даже подавился слюной и закашлялся. – Предложи переговоры. Я слышу, что пацаны устали. И нам все таки это не выгодно. Остатки их группировки могут примкнуть к нам или хотя бы вообще по договорённости передать все поставки. – Логично. Но мафия не привыкла к такому. Тебя вряд ли поймут остальные. – Сейчас не поймут. Потом до них дойдет. Даже если не согласятся на переговоры, просто добейте их. Загасите и возвращайтесь обратно. – Принято. Хироцу вылез из-за угла наполовину и громко, чтобы наверняка услышали, прокричал: – Мы предлагаем продолжить переговоры. – Вы пустые? – насмешливо уточнил кто-то из-за укрытия. – Нет, – спокойно ответил Хироцу, проверяя остатки патронов и поправляя перчатки. – Но готовы вновь с вами обсудить условия договора. – Вы уже слышали наши условия, мы их не поменяем. – Вас осталось немного, – напомнил Хироцу. – О, я знаю. Но от своего мы не отступаем! – ...Будь по вашему, – Хироцу просто пожал плечами. – Гасите их, парни. Не о чем с ними говорить... – Есть, – разноголосо отозвалось в наушнике рации. Через пять минут остались только парни Портовой мафии, которые уже обсуждали между собой, куда пойдут сегодня вечером. – Закончили? – в эфире снова раздался детский голос. – Да. – Вы уверены? – В смысле? – один из парней насторожился. - В секторе двадцать четвертого контейнера из США справа. Всем лечь! Парни беспрекословно послушались, но некоторые из них помедлили. Раздался оглушительный взрыв. Огненная волна пронеслась над головами. Не успевшие лечь, повалились на землю истекая кровью. В указанной девочкой зоне, на контейнере осталась глубокая вмятина с кровавыми разводами. Как только грохот стих и остались только крики раненных солдат, в эфире позник голос Йоко: – Теперь точно всё. Трое? – Хироцу растерянно встряхнул головой, стараясь избавится от питска в ушах и огляделся. Кровью истекало несколько парней из его группы. – Четверо. Один уже не жилец. Хироцу проверил неподвижного солдата и аккуратно прикрыл ему глаза. Другим уже оказывали первую помощь. – Значит еще одного я переоценила. Машина с медиками уже на подходе. Все, без серьезных ранений, которые могут дотерпеть до штаба, грузятся в общую машину, остальных заберут медики. Буду вас ждать. До связи. Голос Йоко пропал, не дожидаясь ответа. Да и что на такое можно ответить? Хироцу судорожно размышлял, помогая зажимать ранение солдату, как девчонка рассчитала все это, оставаясь в штабе, скорее всего даже в архиве. Она вызывала много вопросов, но ее советы спасли жизни большинству. А медлительность этих четверых была лишь их проблемой. В делах мафии никогда нельзя хлопать ушами, всегда настороже, всегда анализировать окружающее пространство. Весь мир – враг. Кругом все хотят убить тебя. Поэтому надо уметь либо быстро бегать, либо быстро соображать. Самое лучшее, если умеешь делать эти две вещи одновременно.

***

– Откуда ты узнала про гранату? – Это было вполне логично. Всегда найдется один выживший, который подорвет и себя и противника. – А место? – По той карте, которой я руководствовалась, именно это место входило в слепую зону ваших прицелов. Отвлекать и подставлять парней, только ради того, чтобы поставить кого-то на обзор, мне не хотелось. Если бы мои ожидания не оправдались, вы бы просто встали и забыли об этом. Но всегда лучше перестраховаться. Особенно, когда на кону стоят жизни. – Спасибо, что не смотря на холод и отвращение к тебе парней, ты защищала их. – Не за что. Это видимо теперь моя работа. – то ли вопросительно, то ли утвердительно проговорила Йоко и неуверенно подняла глаза на Хироцу. Подобная детская ранимость что-то задела в сердце мужчины. Он добродушно улыбнулся и похлопал ее по спине. – Конечно, твоя. Парни будут слушаться тебя беспрекословно. Если кто-то решит тебя обидеть, ты говори нам, мы с ним быстро разберемся. Йоко рассмеялась. Звонкий детский смех разносился эхом по длинному коридору. Хироцу улыбнулся и поднял голову. – Кстати, я выяснил, что заведующий архивом уже давно мёртв (видимо подрался с кем не надо), а на замену никого так и не поставили. Господин Муросаки хочет предложить тебя. – А что на счет вас? – Мы так и останемся в твоем подчинении. Просто, когда потребуется, будешь присматривать за архивом, а так твоя сфера деятельности не изменится. – Звучит как дополнительная нагрузка, а значит и как повышенная зарплата. – Быстро же ты посчитала. Можешь написать записку господину Муросаки и оставить у него на столе. Останется надеяться, что он примет твою просьбу к сведению. – Нее. Так не пойдет – нахмурилась Йоко, начиная сильнее постукивать каблучками, – Я лично с ним поговорю, тогда моя просьба точно будет услышана. Я, когда перебирала бумаги у него в кабинете, столько записок насмотрелась, на целую папку насобиралось. – Правда? Вот подлец. Тогда позаботься и о нас пожалуйста, – Хироцу остановился и развернувшись к Йоко, поклонился. – Ой. Да ладно тебе, Рюро. Разберемся и со мной, и с вами, и с Муросаки. Нормально всё будет. Слово даю, – Йоко широко улыбнулась.

***

Дни вообще текли спокойно. И мало что изменилось с появлением новой работы. Стабильно несколько раз в месяц вызывали Окой. В такие дни Йоко безвылазно отсиживалась в архиве и никого к себе не пускала. Команда Йоко увеличивалась в численности, одерживала победы в стычках и переговорах и постепенно становилась самой влиятельной во всей мафии. Муросаки продолжал безбожно пить и не просыхать, но все лавры доставались ему, от чего он начинал пить еще больше. С Йоко они пересекались редко и почти всеми его обязанностями занималась она. Мори требовал результаты деятельности по их давнему плану, девочка стремилась делать все в точности как он просит. Ну и конечно стабильно бил её. На работе после таких ночей появляться было трудно и светить синяками не хотелось. Мори только частично послушал просьбу Йоко. Бил без синяков на самых видных местах, но переломы были каждый раз и все больше протезов заменяло органику в ее теле. Но однажды кое-что изменилось. В один из вечеров, когда Йоко была дома и помогала разбираться в клинике, Мори крайне странно смотрел на неё. Взгляд ощупывал края фигурки, улыбка невольно расцветала на его лице. Время от времени он прикасался к ней и прикосновения казались жгучими и неприятными. Йоко чувствовала странный настрой опекуна и старалась быстрее закончить и ретироваться. – Куда-то спешишь? – Д-да... Надо выспаться, завтра по-раньше надо прийти. Работы много... Отчеты сдавать надо... Йоко пыталась придумать самую убедительную отмазку, но по блестящим глазам Мори понимала, что ее попытки не возымели успеха. Что-то опасное накапливалось в воздухе, тянуло руки к девочке. Показалось, что стало холоднее и свет за окном резко потускнел. – О-о-о. Не волнуйся. Дела подождут. И выспаться все равно успеешь. Много времени я не займу... Иди сюда, – Мори поманил Йоко рукой, приглашая ее сесть ему на коленки. Девочка понимала, что сопротивление сделает все только хуже. Но страх перед таким состоянием мужчины не пропадал. Йоко подошла к Мори и тот посадил ее на колени. Он не убирал руки с грудной клетки Йоко, поглаживал пальцами, дышал в волосы. – Ты очень красивая. Ты знала? Йоко упрямо молчала, сжимая губы и сдерживая накатившие слезы. – Ну и чего ты молчишь? Ведь знаешь. Красивая, маленькая девочка. Мне нравятся такие. Они очень милые... Не хмурься только, а то морщинки раньше времени появятся, – Мори слащаво ворковал, поглаживая тело Йоко, поднимаясь руками к лицу. Он с нажимом провел пальцами по лбу и щелкнул по носу. – Такие девочки созданы для взрослых мальчиков, готовых дарить им удовольствие. Мори потянулся и прижался губами к ключице. Йоко сжалась и зажмурилась, стараясь дышать через раз. Руки Огая шарили под юбкой, его пальцы были жесткими. Он потянул Йоко за кофточку, потом за юбку и колготки. Девочка осталась без одежды. Мори положил ее на стол и кончиками пальцев обводил все шрамы на ее теле, все участки синтетической кожи. Он жадно любовался тем, что создал и что мог создать. Пока ее мозг не возненавидел его, пока ее тело еще вызывало какие-то чувства в нем. Пока она так юна, и мир не развратил ее. Он сам хочет вкусить этот плод, немного незрелый, но наполненный самыми яркими вкусами. Сладостное ожидание томило его. Терпеть и ждать не оставалось сил. Неожиданно его палец проник внутрь Йоко, двигаясь вперед и назад. Девочка задвигалась на столе, стараясь выскользнуть, ей было страшно и больно, но Мори держал ее крепко, прижимаясь губами к шее и телу. Мори поспешно одной рукой снимал с себя одежду. – Не волнуйся. Расслабься и тогда больно не будет, – прошептал на ухо Мори и одним движением бедер, вошел в Йоко. Она завизжала, и слезы брызнули из глаз. Огай зажал рукой рот Йоко и начал активно двигаться. Глаза блестели от каждого движения, от сопротивления девочки. Плачущая девочка всегда еще более милая, чем обычно. Ее слёзы не вызывали ничего кроме похоти. Йоко кричала и билась, пыталась сбежать, исчезнуть, превратиться в ветер, только бы не чувствовать этого, не быть на столе под этим мужчиной. Она верила ему, возможно любила как-то по-своему, ей хотелось вечно быть рядом и доверить свою жизнь. Но столкнувшись с его "любовью", остается только выть и прятаться как можно глубже внутрь себя. Её собственные силы испуганно сжались в уголке сознания. Существо, когда-то бывшее чужим, но слившееся с ней, смотрело прозрачным взглядом из самой тёмной части мозга сочувствующе, затаившее обиду, но притихшее, будто так все и должно быть, будто так и надо. "Терпи, девочка, потом мы всем отомстим. Все ответят за нашу боль, а сейчас смотри, терпи, копи злобу и ненависть. Мир пожалеет. Он пожалеет, что сделал это с нами" Мори перенес их на кровать. Лег сверху, сменил угол проникновения в Йоко и ускорил темп, вдалбливая ее тело в матрас. В порыве похоти он схватил ее за горло и придушил. Девочка царапала его руку короткими ногтями, пыталась оторвать пальцы от горла, но что она могла сделать. Никто не слышал её криков, единственный, кто видел слезы боли и отвращения, не внял им. Он с паразительной настойчивостью и удовольствием насиловал её. Его способность стояла за дверью, Йоко была уверена, следила, чтобы никто не помешал. Может Мори и пытался быть чуть мягче, но получалось у него это откровенно слабо. Он был тяжелым и большим, накрывал девочку полностью. Иногда сдавливал ее шею своей ладонью. Он получал удовольствие. Это блестело в его глазах. В моменте Мори был невероятно обаятелен и красив, но каждое его новое движение развеивало морок в голове, принося лишь боль. Он быстро кончил, но не выходил из Йоко. Смотрел ей в глаза. Минут пять он рассматривал ее слезы, красное лицо и страх в огромных серых глазах. Быстро вышел и встал с кровати. Мори стал стремительно одеваться, не оглядываясь на Йоко, продолжающую лежать в изломанной позе брошенной ненужной куклы. На белой коже покрытой шрамами расцветали новые синяки.

***

– Поздравляю, ты выполнила свою основную работу. Плод завязался в тебе. Мори смотрел на экспресс-тест и забирал кровь для более детального точного теста на беременность. Йоко сидела на стуле в кабинете Мори. Было пять часов утра. Йоко тошнило и мутило. Через два часа ей надо выходить на работу. В горло не лезло ни кофе, не бутерброд. Не прийти было бы крайне проблематично, потому что их план по свержению власти в Портовой мафии начал приходить в действие. Прикосновения Мори к телу заворачивали желудок в узел, они оказались все такими же горячими и жёсткими. Картинки того вечера возникали перед глазами и собственное тело мигом становилось ненавистным, хотелось сбежать из него, улететь птицей вверх, но эти самые прикосновения горели на коже, казались уродливыми язвами. Йоко склонилась над тазиком и ее снова стошнило. Желчь выходила болезненно, будто все органы решили разом покинуть ее тело через рот. – Может хоть сегодня я не пойду на работу? – Ну что ты. Конечно, нет. Ты там самая необходимая. Без тебя они все не справятся. – Ты отвратителен, – прошипела Йоко, сплевывая сгустки желчи. – Не преувеличивай. Чтобы облегчить твои страдания, могу вколоть противорвотное и изотоническое средства. Пей больше воды, чаще ешь, жуй мятные конфетки – все мои тебе советы. Сейчас ещё немного можешь поспать, а с будильником - на работу. Йоко резко встала, схватила заполненный тазик и хлопнула за собой дверью. Слезы обиды, ненависти и горечи скопились в глазах и торопливо скатывались по щекам. Каже было ненавистно это тело, это лицо, этот голос. Она сама оказалась виновата. Она не смогла сбежать раньше, не смогла прирезать его ночью в постели, не смогла подложить яд в их еду. В крайнем случае, не убила себя сама. Ни тогда, ни сейчас. Сил должно было хватить это сделать. Ее способность сильнее, древнее, не проиграла бы ни за что пустой кукле, но она предала ее, спряталась в глубине, шипела ядовитые слова. Не помогла. Прав был папа, когда хотел убить её. Так было бы значительно лучше и правильнее. От слёз в голове поднялось давление и Йоко повело из стороны в сторону. Кое-как добравшись до своей комнаты, она помыла тазик и завалилась на кровать.

***

На работе Йоко бесило буквально все. Положение окна, высота стола, твердость кресла и яркость ламп. Люди бесили больше всех. Тупые и ограниченные. Слабые и хрупкие. Получили сегодня почти все подчиненные звонкие подзатыльники и выговоры. Рюро стоял за спинкой кресла и тоже бесконечно бесил. А еще тошнило. И даже не понятно чего в Йоко было больше: гнева или тошноты. Мятные конфетки уже стояли поперек горла и ничуть не помогали. – Сегодня тебя очень ждут на подвальном этаже, – Рюро с прищуром следил за несвойственными всплесками эмоций и зеленым цветом лица маленькой начальницы. – Доставили кого-то? – вполне спокойно уточнила девочка. – Да. Из другой оперативной группы. Говорят, не могут вытащить из заложника ничего толкового. Просят посмотреть на него тебя, как профессионала. – Я подумаю. Больше никаких встреч сегодня не будет? – Вроде нет. Только допрос и документы. – Хорошо. Другие отделы предоставили отчеты за месяц? – Да. Я посмотрел мельком на них. Формат, по крайней мере, соответствует заданному... Может хотите пообедать? – Хироцу покосился на часы над дверью. Было начало четвёртого дня, а обед был благополучно проигнорирован. – Не могу я обедать. Тошнит ужасно, – прохныкала Йоко, как ребенок соответствующий ее внешности, и стекла́ вниз в кресле. – Отравились? – участливо поинтересовался Хироцу, подозревая, что дело намного серьезнее – Нет, – выпалила сквозь зубы Йоко, – сходите на обед без меня. Я пока что закончу с документами и проверю, что сдали другие отделы, затем вместе отправимся в подвал. Хироцу кивнул и бесшумно закрыл за собой дверь. Йоко несколько секунд неподвижно сидела в наступившей тишине. Вдох. Выдох. Вдох... Девочка скрутилась и стошнила в мусорное ведро под столом. Вдох. Выдох. Вдох. Слезы скопились в груди, что-то болезненное жило там же и теперь вырывалось наружу вместе с громкими горькими рыданиями. Откуда в мире столько зла?! Почему они все уродливы внутри, пустые души без грамма сострадания! Они тоже верли в чудо и счастье! Почему они стали такими? Кто их сделал такими?! Кто виновник всех бед? Желудок скрутило спазмом, Йоко снова стошнило. Вода была в коридоре в кулере. Дойти бы еще до него. Девочка попыталась слезть со стула и дойти хотя бы до двери. Ноги подвели и на половине пути Йоко растянулась на полу. Осталось только скрутится в комочек и рыдать. Она устала быть взрослой. Устала быть сильной. К чёрту всё. В пизду. И желательно не в её. Пусть чертовы взрослые сами разгребают своё дерьмо. Она маленькая восьмилетняя девочка. Она хочет умереть...

***

Через час Хироцу постучался в дверь кабинета Йоко, но ему никто не ответил. Через какое-то время он снова повторил действие. Ничего не изменилось. Настороженно он предупредил, что входит и открыл дверь. За столом никого не было. Но по кабинету раздавались судорожные всхлипы. В нескольких шагах от входа, у стены маленькой сломанной куклой лежала Йоко, держась за расцарапанный живот сквозь порванную кофту. Воздух в кабинете был затхлый и кислый. Одежда и ковер были усеяны брызгами крови, на отдалении на полу лежал нож. – Йоко! – Хироцу бросился к девочке, поворачивая её лицом к верху. Руки соскользнули с живота, и взгляд упал на порезанные руки. Кровь медленно вытекала из порезов, впитываясь во всё окружающее. Живот выглядел чуть лучше, но довольно глубокие порезы были и на нем. – На тебя напали? Мужчина пытался зажимать ладонями порезы на руках и на животе. Взгляд Йоко был расфокусирован и едва узнавал его. – Никто не нападал... Я сама... Убей меня! – хрип с рыданием резанули по ушам. Йоко вцепилась в пальто Хироцу. – Нет, нет, нет. Не смей! Сейчас в медблок быстро дойдём... – Нет! Они вряд ли смогут мне помочь... Они все равно обо всем сразу же донесут ему... Я не хочу этого... Просто достань где-нибудь бинты. Здесь перемотаюсь и пойду дальше работать... Пожалуйста... – с мольбой в мутных глазах просила Йоко. Вся она будто превратилась в невесомый туман, утекающий сквозь пальцы, растворяющийся под особо пристальным взглядом. Хироцу кивнул и зашарил по ящикам и шкафам в поисках аптечки. Йоко отвернулась к окну, в ее глазах отражался кусочек голубого неба. Мужчина постоянно оглядывался на Йоко, как будто, если он отвернется, она совсем исчезнет. – Почему?.. – Мной воспользовались, – просто, словно между делом, сказала Йоко, – изнасиловали. – Кто?! – Хироцу задыхался от гнева. – Тест на беременность положительный... – проигнорировала вопрос девочка, неподвижно рассматривая небосклон в окне. – Как? – совсем растерянно осел Хироцу с подготовленными бинтами, спреями и тампонами для впитывания крови в венозных порезах. – Он очень долго что-то искал в моем теле. Недавно мне исполнилось вроде как восемь лет, и видимо искомое нашлось. Он что-то вытащил из моей матки в пробирку и через какое-то время вновь вернул обратно. В тот же вечер он... Он... – крупные слезы скатывались по щеке и впитывались в ковёр. Кто бы знал, как она устала... – Убью этого пидораса. Кто он? – прорычал Хироцу, что не вязалось с его аккуратными, нежными движениями, обрабатывающими порезы. – Не убьёшь... Я ничего не скажу. Просто забудь об этом... Прикрой меня от коллег и подчиненных и все... – Блять, блять, БЛЯТЬ! – Хироцу обматывал бинтами порезы. Края пальто и брюки напитались кровью. Отрицание мешало думать, гнев душил, бездействие убивало. Какая тварь посмела, так поступить с этой маленькой, умной девочкой. На самом деле, так поступить с ней мог только один человек. Рюро понимал, что вмешиваться в это, пожалуй, не стоит... Но, сука, как он мог стоять в стороне?

***

Йоко едва стояла на ногах, но уничижительный взгляд ее туманных глаз компенсировал эту слабость. Прикованный к стулу пленник, опасливо смотрел в пол. Выглядел он совсем плохо, лицо заплыло, сквозь порывы в одежде виднелись расцветающие синяки и порезы. Несколько пальцев на обеих руках смотрели в разные стороны. – Мне сказали, что ты мужественно держишься на всех допросах... Забавно... Стоит ли твоя информация того, чтобы с тобой так возится? Мужчина промычал что-то нечленораздельное и мотнул головой. Йоко подошла к нему и заставила поднять голову, маленькие глазки смотрели на неё, едва различая. Девочка заставила его открыть рот и заглянула внутрь. Несколько зубов было вырвано, прикушенный язык распух, горло красное, но все это не особо мешало говорить. Песня потянулась медленная и грустная. Она затекала в уши, становилась единственным, что существовало для пленника. Йоко продолжала смотреть в глаза, не двигаясь. – Что. У тебя. Есть. Для меня? – четко проговорила девочка, ее глаза пронзали насквозь, проникали глубоко внутрь, вскрывали каждую венку изнутри. Пленник завороженно смотрел в ответ, сжимаясь изнутри. Вены на руках лопались, превращаясь в яркие гематомы и синяки. Мужчина начал чувствовать боль во всем теле, он попытался разорвать зрительный контакт, но рука на подбородке напряглась и не позволила склонить голову. – Смотри на меня, – прорычала Йоко. Хироцу стоял у двери и больше в камере не было никого. Исполнитель рассматривал полотолок и стены, смотрел куда угодно, только не на допрос. Песня пугала его. Гнев не испарился и превращался в тугой узел в груди. –Не надо, – проскулил пленник, пытаясь вырваться из хватки на подбородке. – Хочешь освободится - расскажи всё, что знаешь о группировке. Имена, характеристики, локации, оснащение оружием и запасы. – Нет... – Тогда разговор со мной будет не таким сказочным и милосердным. Ты представить себе не можешь, что делали со мной всё это время... Я повторю все, что запомнила. Мой учить был особо охотлив на жестокость. Особенно в отношении слабых... Что ж. Начнем с пальцев или с причиндалов? – ... Паль-цы... – прохрипел испуганно мужчина. – Ха... Ха-ха... Ха-ха-ха-ха, – залилась Йоко. Она громко смеялась как-то зло и отчаянно, хватаясь за живот. Отсмеявшись, она вытерла выдуманную слезинку в глазу и хитро уставилась на пленника. – А ты смешной... Думаешь, всё так просто? Хироцу, привези, пожалуйста, тележку с инструментами. – Есть, – Хироцу удалился за дверь. Замок щёлкнул одновременно с глухим ударом кулаком в челюсть. Следом еще один, сопроводивший хруст сломанных костей и кашель. Йоко била быстро и точно по груди, у мужчины изо рта текла кровь. Несколько ударов маленького кулачка пришлись по пальцам пленного. Эти же пальцы были вывернуты назад до щелчка. Взяв мужчину за локоть, Йоко подняла прикованную за запястье к стулу руку до еще нескольких щелчков и отчаянного крика. Песня зазвучала громче вкупе с болью порождая галлюцинации и взрывая вены. Йоко приготовилась сломать вторую руку и почти довела дело до конца: – У третьего причала в контейнере Йокогама - Калифорния находится склад оружия и боекомплектов. Автоматы, пулеметы и пистолеты различных модификациий и калибров, гранатомёты и огнеметы разных стран, патроны всех нужных калибров, гранаты и другие взрывные устройства. Компоненты для самодельных взрывных устройств, коктейля Молотова и другие химикаты для отравления противника, посредством заливания их в системы водоснабжения. В следующем от кирпичного углового здания с кафе на втором этаже находится штаб. Команда из трех хакеров и одного главаря. В здании также находятся в среднем двадцать два охранника. Стерегут информационную базу и босса. Мужчина замолк, нервно переводя дыхание. Лицо его то краснело, то белело. Говорил сбивчиво и быстро. Хироцу вкатил в камеру небольшую тележку с различными инструментами для пыток, от небольшого стандартного скальпеля до бензопилы и различных стимуляторов. Йоко не обернулась, а взгляд пленника метнулся по грузу. Глаза расширились еще больше и на бедой шее начали расцветать красные пятна. – По твоим данным, вы - террористическая организация – А мафия разве не та же террористическая организация? Те же методы и инструменты. – Ты что-то путаешь. Мафия не пользуется дешевыми методами для вреда ради вреда. Любой вред, что мы доставляем имеет логическую подоплёку и проворачивается определенными схемами, специальными инструментами с минимально допустимым "авось". И продумываю из тоже, блять, я. Ночами не сплю и гадаю, как минимизировать жертвы среди невиновных и моих людей. – Не думайте, что вы чем-то лучше нас! – попытался прокричать странно осмелевший мужчина. – Ты тоже не обманывайся на чужой счет. Это все? Все, что ты готов рассказать нам добровольно? – неприкрытая ничем угроза зазвенела в голосе. Притихшая на время песня вновь наполнила камеру. Йоко отошла и взяла у Хироцу мятную конфетку. Рассасывая ее и борясь с накатывающими вновь приступами тошноты, девочка обдумывала полученную информацию. Она и правда ценна, но не настолько, чтобы тратить на этого мужчину еще несколько минут. Многое из того, что он сказал могли бы сделать ее доверенные лица из отдела разведки. Бессмысленная трата ее личного времени. Мужчина в панике жевал губы или то, что от них осталось, и обливался потом. В воздухе накапливался кислый запах немытого тела и биологических выделений этого мужчины. Желудочные массы подбираются опасно быстро к горлу Йоко. Ей уже понятно, что у него ничего нет больше, и она взглядом указала Хироцу на пистолет, лежащий на тележке с инструментами допроса. Тот кивнул и ждал лишь сигнала. – Е-есть... Мне есть, что еще рассказать... Только обещайте, чтосразуу отпустите меня! Отпустите и не будете преследовать... – А ты правда сможешь спокойно жить после пребывания в этой комнате? Правда сможешь тихо спать и не подскакивать от кошмаров об этом месте?.. Я сомневаюсь... Выйдя за эту комнату ты не станешь внезапно здоровым и прежним... Это уже навсегда... Поэтому подумай о том, что требовать от нас за информацию. Я не то чтобы настолько жестока, как обо мне говорят. Поэтому даю время подумать еще. – Но что мне тогда просить? – почти прорыдал мужчина, дёргаясь в креплениях. – Свободы? Забытия? Забвения? Есть много вариантов. – Вы убьёте меня!.. – А разве смерть не самый лучший подарок? – Йоко улыбнулась пленнику без какой-либо задней мысли. В ее голосе слышалось ее собственное желание смерти как долгожданного подарка. Хироцу скосил на нее испуганный взгляд. Волна гнева вновь поднялась в нём. – Конечно же безболезненная смерть. Все остальное из подарка переходит в разряд наказания. – Вы безболезненно меня убьёте? – надежда проскочила в голосе пленника. – Лично сделаю, – положив руку на сердце, пообещала Йоко. – Договорились? – Да... У моего Босса есть несколько любовниц, которыми он очень дорожит... Я знаю, где они живут... – мужчина с надрывом назвал адреса и замолк, склонив голову. Эта информация была тоже не сильно нужной и важной. Это и так уже было известно. Прозвучал выстрел. Йоко бросила пистолет на тумбу и вылетела из комнаты.

***

Йоко практически не набирала вес. С каждой неделей она становилась всё худее и тоньше, тошнота не проходила. Есть не получалось, желудок сразу все возвращал и Йоко начала падать в обмороки. Живот был слишком огромен для ее крохотного тела. Постоянно тошнило и было трудно дышать. Немного спустя к Мори присоединился один мужчина с катаной на поясе и в традиционной одежде. Он был очень спокойным и даже отстранённым. Но когда впервые столкнулся в коридоре клиники с девочкой, маска равнодушия на его лице треснула и испугала Йоко. - Тебе сколько лет, девочка, - растерянно обратился мужчина к ней. - Если не хотите знать ответ, или боитесь его услышать, не стоит его задавать вовсе и сотрясать воздух. - Йоко бросила на мужчину хмурый взгляд. Он не раздражал её, но как будто бы гормоны решили стукнуть в голову именно сейчас. Немного помолчав и почувствовав небольшой укол вины, девочка вновь обратилась к застывшему мужчине, - Я - Йоко Кусака. И то, что вы видите является именно тем, о чём вы подумали. Мужчина ещё несколько мгновения старался взять себя в руки, а после неуверенно ответил: - Я - Фукудзава Юкичи. Рад с тобой познакомиться, - он почтительно склонился и несколько помедлил, - Кто с тобой так? - Оооо, вы этот вопрос своему коллеге задайте. Ему об этом лучше всех известно. Йоко скривила самую горькую ухмылку и вразвалочку пошла в свою комнату, рядом с кабинетом доктора Мори. Ярости в глазах Фукудзавы, зашедшего в кабинет, хватило бы на то чтобы сжечь всю Йокогаму дотла. Но он ничего так и не сжёг. И время назад подобный гнев не вернул, но стал первой трещиной в хрупком союзе Мори и Фукудзавы. Однако долго их связь не продержалась, так как будущее этого города они всё таки видели по разному. Йоко долго разговаривала на эту тему в одном баре с неким Нацумэ Сосэки. И в отличии от мужчин, взгляды и долгоиграющие планы с похожим на кота мужчиной у маленькой девочки сошлись. Время неумолимо текло дальше, живот бесконечно рос и едва ли не перевешивал девочку. Сил двигаться не находилось, но Йоко сидела в своем кабинете и писала бесконечные сценарии развития событий, раз не могла сама в них участвовать. Ближе к сроку малыш начал толкаться, каждый период его активности приносил дикую боль, и Йоко могла по минут пятнадцать-тридцать лежать под столом или где-то в коридоре, кусая пальцы. Рюро в такие моменты нервно сдвигал брови, старался поддержать, прикрывал собой от любопытных глаз, пытающихся разглядеть живот, приносил чай с ромашкой или мятой. Мори не было в Японии, он где-то воевал, на каком-то острове, и Йоко могла бы сбежать и скрыться, так что ее будет больше не найти, но что-то каждый раз останавливало. То ли ее команда в мафии, то ли увеличивающийся живот у девятилетней девочки, то ли какая-то щенячья преданность к ушедшему Мори и наказавшему сидеть и ждать его здесь. Много было причин и мыслей в голове. Спать было невозможно. Но и работать сил не находилось. Окой больше не страшил своим присутствием главарей других банд. Совсем скоро живот стал настолько большим, что объемная одежда не могла его скрыть. Тогда Йоко закрылась в кабинете и никому кроме Хироцу не позволяла заходить. Мужчина приносил ей еду и воду, передавал тумаки от нее подчиненным и советовался на счет конкретных действий в мафии. Хироцу заботился как умел, но намного сильнее, чем мог бы это делать Мори. Странности так же появились очень скоро. Способность стала барахлить. "Пепельные воспоминания" больше не производили эффекта как раньше, покрывали все меньшую площадь или вовсе не появлялись. Сначала Йоко списывала это на сам факт беременности и на хроническую усталость. Но предполагаемые симптомы не исчезали и не нарастали особо, а сила продолжала барахлить и исчезать. Страх начал подкрадываться к горлу и паника мешала дышать от одной мысли, что после родов Мори просто убьет ее. Потому что она станет максимально бесполезной. И скорее всего даже как генофонд, она ему больше не понадобится. С ребенком точно что-то будет не так.

***

Мори в последнем письме обещался приехать еще неделю назад, но где-то то ли задержался, то ли потерялся. Роды начались внезапно, в кабинете были только Йоко и Хироцу, получавший новые распоряжения. Девочка мало о чём подозревала, полулёжа в кресле и едва ворочая языком. Воды отошли и жуткая боль схваток превратило её крохотное тело в комок агонии. Йоко взвыла придерживая живот, царапая его, стол и подлокотники кресла. Никакая песня не возникала в голове Йоко, и вера в то, что она подействует тоже пропала. Хироцу подорвался с места, но испуганно смотрел на мучения начальницы, пытающейся дышать, и не мог сдвинуться с места. - Сука!.. Ваааа!.. Возьми, блять, какое-нибудь одеяло или плед и положи на пол... Ёбанный стул! Блядский ребёнок! Терпеть его не могу! Вытащите это из меня! Йоко орала стекая со стула на пол. Хироцу сразу рванул к ней и под мышки перенёс её на диван. К тому моменту девочка немного успокоилась и пустым взглядом уставилась в потолок. Слезы текли по её щекам, а пальцы неуверенно почёсывали расцарапанный живот. - Что ещё сделать? - Хироцу на коленях стоял у дивана, вглядываясь в белое лицо девочки. - Позвони доктору Мори... Пусть этот ублюдок тащит свою поганую задницу сюда. Это его вина, пусть вытаскивает это сам, пока я не вскрылась. Тишина была недолгой, новый период схваток начался и, впиваясь ногтями в обшивку дивана и зубами в губу, Йоко поносила ребёнка, себя и Мори, а заодно и весь этот долбанный свет. Когда периоды схваток стали удлиняться и периоды передышки сократились и почти исчезли, в дверь кабинета постучали. Хироцу немного приоткрыл дверь и заглянул в щёлку. За ней стоял Мори – запыхавшийся и с блестящими глазами. Передав опеку над девочкой доктору, Хироцу не ушёл. Стоял, забившись в угол комнаты, и внимательно следил за каждым действием Мори. Когда диван и пол вокруг него оказались залиты кровью, а Йоко находилась на пол пути к чистилищу, Мори взял на руки крохотного ребёнка и повертел его из стороны в сторону. Маленькое сморщевшееся существо кричало не прекращая, развевая беззубый рот. Внезапно Мори поморщился и едва не выронил ребёнка из рук. Йоко приоткрыла глаза, наблюдая за младенцем. – Кто это?! – Мори резко развернул ребенка лицом к Йоко. – Кто это, блять?! – Это... Это мальчик. – что-то натянулось в душе девочки. Она протянула дрожащие руки к младенцу. – Ты какого, блять, урода родила?! – заорал Мори, едва ли не кидая его на Йоко. Ребенок еще больше раскричался, но девочка сразу прижала его к себе и покачивая рассматривала его, – Ребенок должен был стать идеальным сочетанием способностей, унаследовать хоть что-то от меня! А он - урод! Что ты сделала?! Йоко хмурилась, пыталась разобраться в смысле сказанного, но сил хватало на то, чтобы осмотреть ребёнка, пока она не заметила, что глаза у него разные. В одном глазу была звёздочка, в другом кружочек. Да и пушок на голове, как будто бы был двух цветов. Ужас сковал тело Йоко. Ее эмоции и эмоции хтони внутри нее могли с ним такое сделать. Но и Мори хорош конечно. Йоко больше не пугала внешность ребенка, он больше не был чужим существом для неё. Он был ее сыном, ее мальчиком, кровиночкой. Если никто не готов его полюбить, она будет одна такая. – Надо его уничтожить, – Мори потянулся к новорожденному. – Не смей! – прокричала Йоко со странной силой, Хироцу сдвинулся в своём углу и шагнул поближе к девочке. Она прижала затихающий комочек к себе. – Если тебе он не нужен, он нужен мне! – Ты сама его терпеть не могла! – сорвался Мори. От интеллигента не осталось ни следа. – Я его выносила и родила. Теперь он мой. Я его выращу и воспитаю. – Размечталась. - внезапно успокоился Мори и откинул пряди волос назад. – Его воспитаю я. И буду делать именно так, как я посчитаю нужным. Ты будешь для него чужая. Если у тебя начнётся лактация, только три месяца я позволю тебе с ним возится. Впредь ты будешь для него никем. Никто не узнает, кто его родители, он сам знать не будет. Кьюсаку Юмено. Человек, который всегда мечтает. Йоко изо всех сил прижимала младенца к себе, предчувствуя боль и одиночество ее дитя от рук этого садиста. Но сознание подвело ее и тьма с уголковв глаз заволокла сознание.

***

– Что происходит? – голос слабый и неуверенный. Спина заныла от лежания на полу в странной позе, мышцы таза выли от растяжения, голова казалась тяжелой. Девочка лежала в огромной многоэтажной комнате без окон. Второй этаж окружал комнату балконом и уходил темными коридорами вглубь здания. На первом вокруг стояли привинченные и припаянные к полу столы и скамейки. В центре высился столб с дверью и на самом верху расположена комната с окнами. Видимо это будка наблюдения. Все переходы перекрыты решётками и затхлый воздух полнился вонью мужских тел и хлорным душком. Тюрьма. Мысль острая, вонзилась в мозг и сковала тело ужасом. Что она здесь забыла? Как оказалась? – Уже очнулась? Голос донёсся из динамиков, расположенных на стенах центрального столба. Голос знакомый, но лишенных эмоций. Доктор Мори. – Ты ведь уже поняла, где находишься? – Йоко молчала, уставившись в бутку наверху. – Молчишь. Ну ладно. Твои слова ничего не будут стоить. Ты опозорила меня и разочаровала. Мне не нравится испытывать такие чувства. С того острова я и так вернулся ни с чем. Очень уж вы, маленькие девочки, любите не слушаться взрослых и упрямиться. Ребенок, которого ты родила, мягко говоря странный. Он уродлив. Ты наверняка что-то сделала с ним. Специально. Назло мне. Вот и я с тобой поступлю так же... Приторная усмешка сквозила в словах, вытекая из динамиков и скапливаясь в ушах. Йоко чувствовала опасность, но после родов, тело отказывалось двигаться как прежде. –... За решетками сейчас находятся самые опасные преступники Японии, приговорённые на пожизненные сроки. Среди них есть и серийные убийцы, и маньяки, и якудза, и насильники и многие-многие другие. И все они соскучились по женскому телу. Даже твоё им может понравится... – Ты же врач! – удалось выкрикнуть Йоко. – И что? Похоже придется признать, что ты опасна для меня... Просто так убить тебя было бы тоже крайне неудобно. Прежде чем тебя разорвут эти люди, ты убьешь пару десятков, тем самым уменьшив хлопоты другим и сделаешь благое дело... Для меня ты уже сделала всё, что требовалось. Теперь послужи нашей стране... И умри заодно, пожалуйста. Йоко не верит ему. Но лежит неподвижно, слушая эхо его голоса. Голос замолк и что-то заклацало вокруг. Гомон начал наполнять комнату. Заскрипели механизмы решеток на обоих этажах, открывая путь в коридоры. Топот нескольких десятков мужчин сотрясал пол. Сердце забилось в одном ритме с шагами, зрение сузилось до ближайшего коридора. Дышать становилось все труднее. Они, в самом деле, разорвут ее на лоскуты и продолжат играть уже с ними. Этим людям будет все равно на ее крики, все равно на положение и возраст. Сил бороться с такими людьми у нее не было и вряд ли найдутся. Их слишком много. Мужчины окружили ее, глумливо усмехаясь, хватая за одежду и за волосы. Одежда расходилась по швам, многочисленные руки тянулись в разрывы, касаясь тела, щипая его и царапая. Один из них поднял ее за подмышки вверх, другой перехватил под бедра. Йоко висела в их руках, склонив голову. Они сдирали с нее одежду, лезли к сокровенным местам, дергали кожу не вернувшегося к привычным размерам живота, впивались в ее тело слюнявыми и жёсткими губами, выдирали клочья волос. Несколько мужчин обнажили члены и пытались одновременно проникнуть в девочку со всех сторон, разрывая ее уставшее тело, причиняя жуткую боль. Йоко слабо брыкалась и пыталась вырваться. За это ее били по лицу и телу, будто пытаясь подчинить, сделать удобной. Она старалась оттолкнуть, сбежать от мерзости этих диких зверей, но сил не хватало и желание что-либо делать тоже отпадало. Прав был Мори, они сильнее, у них есть в этом опыт, ее борьба будет бессмысленной и глупой. По несколько членов за раз проникло в нее одновременно и искры посыпались из глаз от боли. Тут же странная мысль пронзила мозг. Сын. Ее маленький мальчик, которого ненавидит этот мир. Такой же разломанный как и она. Совсем один где-то надрывается от плача. И никто не придет к нему. Не приласкает и не успокоит. А она здесь. Собралась как дура последняя умирать. Думает только о себе, забыв о самом близком, что остался с ней. Гнев накрыл зрение алой вуалью, стиснул грудь, налил мышцы жгучей силой. Не ради. А вопреки. Вопреки тому человеку, что, наверняка, насмешливо наблюдает за ее смертью из рубки. Вопреки старому безумцу-Боссу. Вопреки всем этим мужчинам, что интересна любая дырка, куда можно присунуть. Вопреки всему. И сила, что испуганно жалась на задворках души, что копила вместе с Йоко злость, ненависть и странную извращенную любовь к существу, что они породили. Сила поднялась, отряхнулась и взглянула ее глазами на диких зверей. Не все звери почуяли опасность, потому не успели отскочить, отшагнуть, отбежать. Их накрыли волны жгучей ненависти, выбили из них воздух и откинула к углам зала. Йоко поднималась с пола, стряхивая с себя боль и слабость, вдыхала кислый страх десятков мужчин и чувствовала себя сильнейшей в помещении. Потому что только она могла свернуть им всем шеи, не касаясь их. Но не откажет себе в удовольствие побаловаться и их телами и мясом. Йоко рывком наскочила на одного мужчину, вцепилась в него зубами и выдрала из плечами кусок мяса. Вой наполнил помещение. Заключенные разом рванули к выходам, но решетки были опущены. Они пытались из выломать, но те не поддавались. Они думали, что станут хищниками напавшими на овцу, но сами превратились в добычу. Сила исходящая от маленькой девочки, подчиняла, пугала. Нечеловеческое серебро блестело в глазах и хохот гулял по черепным коробкам. Кровь была везде, покрывала стены и пол. Капли забрызгали стекло рубки наверху. В непрекращающейся жажде крови, девочка кидалась оторванными конечностями заключенных в стекло. Ее губы и щеки были запачканы кровью. Под самой рукой была свалена куча еще воющих и рыдающих заключённых лишенных рук, ног, головы или сразу половины тела. Они лежали друг на друге, кто-то живой задыхался под весом мёртвых, захлёбывался вытекающей кровью и блюющий на самого себя и свои раны, отрезая пути на восстановление. Хтонь недовольно щурилась, ожидая главное блюдо – голову ублюдка сотворившее с нею всё плохое. Но он не приходил, пока что-то не впилось в шею. Протянув руку, девочка нащупала маленький дротик. Осознав что это, она вновь провалилась во тьму.