Эмили Чарлтон НИКОГДА НЕ замечала этого // Emily Charlton NEVER noticed this

"Я люблю свою работу, я люблю свою работу, я люблю свою работу"

      Эта мантра звучала в голове Эмили Чарлтон чаще, чем мысли о собственном ментальном здоровье. Последние несколько месяцев девушка рьяно отбивалась от всех активных и пассивных атак своего босса, обладающей не двумя, а единственной помощницей. Британка старалась успеть всё, и иногда у неё это получалось. Однако, три часа сна каждый день сводили работоспособность к минимуму. Она понимала, что требуется второй человек. Необходима вторая помощница.       Последние пять кандидатур было сложно назвать "просто ужасными"; глупые пластиковые или напудренные блондинки, пищащие от возможности стать частью "Подиума" заполоняли коридоры офиса с резюме, составляющим только один лист. И то с именем и адресом проживания. Купленные дипломы, фальшивые рекомендации, звонки с "просьбами" от их же родителей - всё это очень-сильно-надоело-Эмили-Чарлтон. Но она совсем ничего не могла с этим поделать.              Отдел кадров лишь разводил руками, в их подборке не было никого, кто мог бы продержаться больше одной недели в ежовых рукавицах Миранды Пристли. Грубо говоря, Эмили стала практически незаменимой. С одной стороны, это не могло не радовать. С другой же, накопленная усталость била по психике и здоровью. Девушка чаще стала простужаться, что раздражало главного редактора, спотыкалась и приобретала всё новые и новые шишки на и без того исхудавших ногах. Это нужно было заканчивать.       И вот, спустя пару десятков кандидаток появилась "ОНА". Чудо в перьях, ошибка гламура, попытка выпрыгнуть из окна любого дизайнера одежды, но, всё-таки, умная, рассудительная и ответственная - Андреа Сакс. Эта девушка просила называть её просто Энди, что безумно раздражало Эмили. Чарлтон никогда и ни с кем не общалась уменьшительно-ласкательными словами. Даже дома, где обитало 4 старшие сестры, у них не было никаких прозвищ.       Кстати, о доме. В отличие от большинства сотрудников "Подиума", Эмили отличалась не только работоспособностью, но и умением находить подход к любой ситуации. Являясь младшей дочерью в большой и безумно обеспеченной семье Чарлтонов, девушка была достаточно обделена вниманием. Родители растратили своё внимание на воспитание старших детей, а ей занимались няни-гувернантки-тренеры и прочие, прочие, прочие. В домашней атмосфере она чувствовала себя безумно одиноко. За двадцать пять лет девушка так и не научилась заводить друзей. Она закончила школу, отучилась в колледже, поступила в университет. Будучи самой успешной и одаренной на курсе, она всё так же не смогла войти ни в одну компанию. Её просто не принимали. Даже с учётом того, что она была достаточно симпатичной и мило, большинство считало её заучкой. Своё свободное время девушка тратила на чтение журналов и коллекционировании фотографий. Ещё в 10 лет сестра показала ей американский журнал "Подиум", где глянцевые картинки с моделями и яркими подборками аксессуаров слепили глаза. Увидев "письмо редактора", Эмили Чарлтон осознала, что именно она - идеальное олицетворение слова "женщина". Чуть позже, расспрашивая старших сестер и одалживая старые выпуски журнала, совсем юная рыжая девочка узнала много нового о мире моды. Обмениваясь безмерным количеством украшений, которыми одаривала её мама, на потёртые страницы "Подиума", она смогла собрать всю коллекцию выпусков журнала под руководством Миранды Пристли.       Для неё это было что-то сакральное, что-то священное и в то же время тайное. Отдельное восхищение. И вот, спустя 15 лет, британка занимала место первой помощницы объекта своего обожания. Нельзя сказать, что многие завидовали её месту, так как за такой должностью скрывается огромный багаж обязанностей. Прогоны, совещания, телефонные звонки, электронные письма, личные поручения, организация мероприятий, вечеринки для дочерей Пристли, их домашнее задание - всё это делала она.       И ей это нравилось. Периодами, конечно, она проклинала саму себя за то, что не стала художником по костюмам. Мама говорила ей: "На кого учился, тем и пригодился". Но Эмили считала, что она достойна много большего, чем работать в театре или на киностудии. Родители, конечно же, не бросили бы её с "творческим позывом", а помогли бы устроиться в любое престижное заведение. Но Чарлтон-младшая горела желанием выстроить самостоятельную и независимую карьеру.       Она любила свою семью, этого нельзя было отрицать. К сожалению, у девушки было не так много свободного времени и отпусков, чтобы провести хотя бы немного времени вдали от Нью-Йорка, но решение бросить всё и уехать в Америку было полностью, как она считала, оправданным.       И вот, наконец-то, появился шанс разделить с кем-то количество постоянно валящихся с неба дел. Эмили внимательно осмотрела девушку, стоявшую у стойки рецепции: помятый и пахнущий фастфудом пиджак, фиолетовый блейзер, под которым скрывалась пожелтевшая от неправильного ухода рубашка. Потертый кожаный портфель, наверняка видавший годы колледжа, стёртые носы обуви. По такому внешнему виду можно безоговорочно сказать, что эта особа абсолютно не интересуется модой. Но, всё-таки, наличие образования, хотя бы какого-то опыта работы в сфере журналистики и умный взгляд (что не так часто встретишь на собеседовании) привели Чарлтон к выводу, что эта девушка продержится много дольше, чем остальные.

И это радовало.