Разные пути

***

      Сатору не был сентиментальным в полном смысле этого слова.       И всё же он остановился возле комнаты, в которой раньше жил Сугуру и застыл, как мраморная статуя, боясь зайти внутрь. Боль обручем сдавливала голову, а руки дрожали от давящего чувства усталости — работа без перерыва любого валила с ног. Сатору нервно потёр шею и оглянулся по сторонам в поисках свидетелей его слабости. Никто не прятался поблизости, и всё же все знали, что рано или поздно Сатору вымотается и поддастся искушению.       После того как Сугуру убил больше ста человек, комнату перевернули вверх-дном в поисках доказательств его безумия. Выгребли всё, что лежало на видном месте, покопались в тайниках, о которых даже Сатору мало что знал. Каждый высокопоставленный старикан желал узнать, что же сподвигло Сугуру на бойню в деревне, в которой жили обычные, ничем не примечательные люди, на которых всем старикашкам было абсолютно побоку, несмотря на выставляемые претензии. Конечно же, никто не хотел понять и образумить одного из лучших магов современности. Сатору и не надеялся, что подобная мысль мелькнёт в головах старейшин из Совета магов.       Дверь в комнату раскрылась с тихим скрипом, и Сатору поморщился при виде поломанной мебели, порванных учебников и разодранной в клочья одежды. Рамки с фотографиями разбились. Никто так и не убрался. Сам же Сатору не хотел этим заниматься по ряду весомых причин.       Первые несколько дней после катастрофы он тонул под градом эмоций, которые непрекращающимся потоком атаковали его изнутри. Сатору не был уверен, что чётко помнил эти дни. Они сливались воедино, как несочетаемые краски, смешанные в одной палитре до уродливого оттенка грязи. Всё вокруг казалось тёмно-серым. А тот день, когда он наконец-то смог найти Сугуру, чтобы убедиться в реальности происходящего…       Сатору с удовольствием бы его забыл. Или нет. Может быть, Сатору хотел не забыть его, а прожить заново и сделать что-то совершенно другое. Что-то, что заставило бы Сугуру остаться на мгновение дольше. Сатору не просил о большем. Всего пара секунд — в конце концов, даже они могли быть решающими, если бы только Сатору провёл их с пользой.       Но он потерял время на растерянные попытки угрожать, и Сугуру ушёл с безмятежной улыбкой на лице: искренней, но неправильной. Чем дальше он удалялся, тем темнее становились его цвета, пока не стали такими же безжизненными, как и остальные краски окружающего мира. Сатору остался наедине со своими мыслями. Вероятно, не менее безумными, чем те, что были у Сугуру, когда тот натравил Проклятых духов на толпу беззащитных людей в их собственных домах.       — Ты не должен здесь находиться, — вздохнул ласковый голос, от которого Сатору пробрало дрожью. Сатору был готов к этому и всё же надеялся, что обойдётся без галлюцинаций на почве недосыпа. Старейшины, словно мстя за действия Сугуру, отыгрывались на нём уже несколько лет. — Сатору, лучше бы ты поспал. Моя комната того не стоит, потом посмотришь на этот бардак. Я бы убрался, но сам понимаешь…       — Очевидно, тебя здесь нет, — перебил его Сатору и зажмурился, когда перед глазами поплыло. Очки уже не помогали справляться с сенсорной перегрузкой. Какой же отстой, а не жизнь. — Иначе ты бы отмалчивался. Ну, или говорил загадками. Хочешь повторю твою любимую? «Ты Сильнейший, потому что ты Годжо Сатору, или ты Годжо Са…»       — Нет, нет. Я думаю, тебе сейчас не стоит об этом думать. Я не хочу, чтобы тебе стало ещё хуже, — вздохнул Сугуру и накрыл глаза Сатору призрачной ладонью. Тепла не было, но Сатору почему-то чувствовал его, особенно — в груди, где расстроенно трепетало сердце. — Твоё здоровье важнее моей комнаты.       — Ты виноват в том, что моё здоровье ухудшается, — без капли раскаяния буркнул Сатору и тут же фыркнул, словно услышал неплохую шутку. Сугуру не рассмеялся. — Ты ушёл и оставил меня разгребать последствия.       — Ты знаешь, почему я ушёл. Кстати, возвращаться я не планирую. Пожалуйста, не пытайся меня найти и переубедить, — наставительным тоном заявил Сугуру, озвучивая мысли Сатору с ужасающей точностью. Они были созданы друг для друга, как Сильнейшие. Сатору до сих пор удивлялся, как они так легко потеряли свою связь и пошли разными путями. — Я считаю, что цель оправдывает средства. Если ради великого будущего нужно немного замарать руки — я это сделаю, и даже ты меня не остановишь.       Сатору промолчал. На ум приходил тот момент, когда Сатору чуть не совершил то, что сделал Сугуру. Тогда Сугуру был в здравом уме и не строил невероятные планы по уничтожению не-магов, а потому отговорил Сатору от опрометчивого поступка. Только вот Сугуру не отпустил эту ситуацию и пришёл к мысли, что Сатору всё-таки хотел совершить что-то правильное.       Проблема лежала глубже, чем безразличие Сатору к людям послужившим причиной его грандиозного провала и смерти девочки, рождённой с целью стать сосудом бесчеловечного существа, когда-то являвшегося великим магом. Убийство могло быть неплохим инструментом в краткосрочной перспективе, но Сатору считали Сильнейшим магом не просто так. Он стремился к величию во всём.       Он видел этот мир сверху и знал, как он порочен и красив одновременно. Вся грязь человечества лежала прямо у него на ладонях, и Сатору знал, что в каждом человеке таилось как неприглядное, так и прекрасное. Люди были сложнее, чем два простых понятия, чем просто маги и не-маги.       Сугуру… К сожалению, он забыл, что мир — нечто большее, чем маленькая группа людей с высокой смертностью из-за Проклятых духов, создаваемых обычными людьми. Его благие намерения, с которыми Сугуру ступал в мир магов, постепенно стирались, пока не обратились пеплом на ветру.       — Твой план не имеет смысла. Всегда были и будут маги, Проклятые духи и не-маги, — покачал головой Сатору и медленно отнял призрачную ладонь от прикрытых век, за которыми сгущалась бескрайняя синева его глаз, видящих куда больше прочих. — Я не стану тебя ловить, когда все твои планы обрушатся. Вероятно, я буду тем, кто…       Сатору оборвал себя прежде, чем продолжил мысль. Было два Сильнейших, которым предсказывали великое будущее. И раз один оступился, то на другом лежала ответственность.       — Раз так обстоят дела, то не лови меня, когда я упаду, — со смехом произнёс Сугуру, и Сатору прикусил нижнюю губу, с трудом соглашаясь с собственным вымыслом, выносящим безжалостный приговор голосом самого близкого для Сатору человека. — Даже если очень хочешь. Понял меня, Сатору? Я оставил всё, что между нами было, в прошлом ради того, чтобы ни один маг больше не умер, защищая мерзких обезьян в качестве живого щита. Если их не станет, все смогут расслабиться, особенно… Особенно ты.       Призрачные губы коснулись губ Сатору с торжественностью, которой он мучительно желал. Уставшее тело наказывало его за все совершённые ошибки, преподнося ему такой долгожданный подарок, как разговор по душам. И Сатору был искренне рад, что смог услышать голос, полный заботы. Даже если всё сказанное было его фантазией.       — Я Сильнейший, — ответил Сатору с присущей ему уверенностью, с сожалением отстраняясь от Сугуру. Настоящего здесь не было, и наступил момент, когда следовало избавиться от придуманного образа, сводящего Сатору с ума. — И я не перестану защищать людей, пока не умру.