Журавли

      На другой день Вэй Ину повезло – у него были только вечерние пары, и он мог всё утро валяться в постели, наслаждаясь воспоминаниями о том, как они с Лань Чжанем целовались весь вечер – в парке и потом в его машине. То, что они были друзьями много лет, только сделало всё ещё лучше. Не было никакой неловкости, смущения и отчуждённости, им не нужно было узнавать друг друга, определять границы и предпочтения, они уже знали всё. Просто теперь их отношения стали ещё ближе. Всё происходило естественно и верно.       Мечтательно глядя на замершие под потолком воздушные шарики, Вэй Ин поднял руку и прикоснулся к губам. Ему казалось, что они сохранят ощущение поцелуев Лань Чжаня до конца жизни и после, потому что забыть такое невозможно. Щекочущие искорки затанцевали на руках. Кажется, они сбежали от Лань Чжаня и решили поселиться на коже Вэй Ина. Такие приятные. Как подтверждение того, что всё это случилось на самом деле. Что это не было сном. У Вэй Ина теперь был парень.       Лань Чжань был парнем Вэй Ина! Это казалось таким невозможным, но это было правдой. Самой настоящей на свете. У Вэй Ина теперь были отношения! Свидание. Поцелуи. Парень, парень, парень.       Он целовал Лань Чжаня, Лань Ванцзи, своего лучшего друга. И тот целовал его в ответ. И после этого они не перестали быть друзьями. Но они были влюблены друг в друга.       Ни один сон, ни одна мечта больше не могла сравниться с реальностью.       С улыбкой Вэй Ин перевернулся на живот и, вскинув руки, потянулся. Затем, мурлыкая под нос какую-то весёлую мелодию, он стащил телефон с тумбочки и первым делом полез в диалог с Лань Чжанем.       Доброе утро, Вэй Ин       И снова это синее сердечко в конце. А ещё рядом – белое. Улыбка стала шире, когда Вэй Ин набрал ответ.       Доброе, мой парень       И три красных сердечка.       Ты уже на парах?       Я сегодня учусь с пяти, так что мы, наверное, не увидимся, потому что я приду поздно :(       Внезапно от этой мысли Вэй Ин ощутил разочарование. Он хотел увидеть Лань Чжаня и поцеловать его прямо сейчас. Взгляд его скользнул на время в уголке экрана – 10:52. Стоп. А что, если… Всё может получиться, если он поторопится.       У меня идея. Может, я приеду к тебе на обеденный перерыв?       Просто очень хочу тебя увидеть       И поцеловать       Не дожидаясь ответа, Вэй Ин вывалился из кровати и побежал чистить зубы. У него никогда не было занятий в корпусе, где учился Лань Чжань, но пару раз он проходил мимо. Главное было успеть сесть на автобус до того, как начнутся обеденные пробки в городе. В конце концов, он мог бы просто подождать где-нибудь на улице, пока не прозвучит звонок на перерыв. Дождя не было, а значит, это был рабочий вариант.       Одеваясь, Вэй Ин едва не упал, когда запнулся об учебник по книжному искусству. Пожалуй, ему всё же стоило перестать разбрасывать вещи по полу. Положив книгу на стол, где ей и положено было лежать с самого начала, он взглянул на телефон и заметил сообщение, пришедшее пятнадцать минут назад, как раз, когда он был в душе.       Лань Чжань       Мои занятия сегодня начинаются с двух. Давай я заеду к тебе в двенадцать, и мы пообедаем у тебя вместе?       Сердце подпрыгнуло вверх, тогда как сам Вэй Ин рухнул вниз на кровать.       Очень тебя ждуууу       Ты привезёшь еды? У меня только сосиски и банка шрирачи       Может, ещё остались макароны, но их нужно готовить       Он почти видел, как Лань Чжань мягко улыбается уголками губ, и как в его глазах загораются смешинки.       Привезу. Что ты хочешь?       Мясные шарики с тофу и чили       Маньтоу       И ещё жареные бананы!!       Галочка о прочтении появилась сразу же. Вэй Ин отложил телефон, зная, что Лань Чжань всё увидел. Не в его манере было писать ответ там, где тот не требовался. Будь он здесь, сказал бы своё обычное «мгм».       Неспеша Вэй Ин переоделся из джинсов в домашнюю одежду – широкие мягкие штаны и длинную футболку с самураем на спине. Включив музыку, он решил немного прибраться в комнате. Конечно, Лань Чжаня было невозможно удивить, он видел этот хаос каждый раз, когда приходил в гости. Но сейчас Вэй Ину нужно было чем-то занять себя до обеда, и ему хотелось, чтобы Лань Чжань похвалил его.       Вэй Ин никогда не задумывался о том, как много у него вещей, пока не пришлось искать место каждой из них. Это заняло очень много времени. Затем он подмёл пол, помыл посуду и протёр стол, и как раз раздумывал, что вымыть лучше пол или окно, когда в дверь постучали.       Раз. Два. Три.       Вэй Ин затолкал ведро и тряпку под раковину и вприпрыжку побежал открывать.       - Лань Чжань! Привет!       Улыбка взлетела вверх, будто стая птиц, разбрасывая по сторонам свои яркие перья. Лань Чжань стоял за порогом с сумкой через плечо и двумя большими бумажными пакетами в руках, и смотрел в ответ с абсолютной нежностью.       - Привет, Вэй Ин.       Вэй Ин наклонился вперёд, обхватил запястье Лань Чжаня, и втянул его внутрь. Лань Чжань послушно шагнул вперёд, а затем наклонился и поцеловал Вэй Ина. Дверь тихо закрылась.       - Мнн, - Вэй Ин хихикнул в губы Лань Чжаня, щурясь от радости, - мне нравится такой обед. Это первое блюдо?       - Десерт, - Лань Чжань быстро чмокнул его в губы ещё раз и выпрямился. – Сначала еда.       - Как скажет мой парень, - довольным тоном ответил Вэй Ин. Лань Чжань неторопливо шагнул к кухонной стойке и поставил на неё пакеты. Каждое его движение было таким плавным и изящным, как у королевской особы. Вэй Ин остался стоять на месте, просто наблюдая за ним и чувствуя, как счастье растекается по всему его телу, от макушки до кончиков пальцев сладким горячим шоколадом.       Это не было чем-то новым – Лань Чжань в его комнате, возится с едой на его кухне. Но теперь Вэй Ин мог беззастенчиво любоваться, мог подойти, чтобы обнять и поцеловать.       - Лань Чжань, а Лань Чжань, - мягко позвал он.       - Мн? – тотчас отозвался Лань Чжань, не поднимая головы. Он уже достал коробочки с едой и сейчас красиво раскладывал её по тарелкам.       - А я прибрался, - немного хвастливо объявил Вэй Ин. Лань Чжань согласно прогудел:       - Мгм. Я заметил, когда зашёл. Ты хорошо постарался.       Совершенно довольный, Вэй Ин подбежал ближе и потянулся к тарелкам. Вместе они отнесли всё за стол. Лань Чжань сел первым, и Вэй Ин тотчас придвинул свой стул так, чтобы между ними почти не осталось пространства.       Лань Чжань купил всё, что Вэй Ин просил, и ещё целое блюдо самых разных овощей и два салата. Всё пахло так вкусно, что Вэй Ин невольно улыбнулся. Это и был дом. Не только место, но все те вещи, звуки, запахи и люди. Но Лань Чжань. Его лучший друг, его парень, его любовь.       Ухмыльнувшись, Вэй Ин потянулся за жареным бананом, но Лань Чжань тотчас мягко шлёпнул его по руке.       - Сначала поешь мясо и овощи. Потом десерт, - произнёс он. Вэй Ин не удержался и хихикнул.       - Слушаюсь, мой парень.       Кончики ушей Лань Чжаня приобрели цвет рассвета. И Вэй Ин не выдержал – наклонился и мимолётно прижался губами к его губам.       - Давай есть, - как ни в чём не бывало заявил он. Ох, как же сильно ему нравилась новая сторона их с Лань Чжанем отношений! Теперь он мог вести себя абсолютно бесстыдно и приставуче, и это было нормально. Рассвет на ушах Лань Чжаня обернулся ярким красным солнцем.       - Мн, - промычал он и придвинул Вэй Ину тарелку с одним из салатов. Вэй Ин уже набил рот мясными шариками и потому лишь невнятно промурлыкал благодарность в ответ.       Он всегда ел шумно, быстро и небрежно, рискуя подавиться буквально каждую секунду. Лань Чжань рядом с ним словно существовал в другом измерении – он откусывал маленькие кусочки, тщательно и неспешно жевал, делал глоточки воды.       «Мы такие разные, - с удовольствием подумал Вэй Ин. – И мне это так нравится. Я люблю тебя, Лань Чжань. Я так тебя люблю, если бы ты только знал».       Но он не стал этого говорить, сделав выбор в пользу еды. Это всего лишь второй день их отношений. Ещё слишком рано для такого признания. Вэй Ин успеет его сказать, когда придёт время. Однажды. А пока он мог подождать. Достаточно того, что он и Лань Чжань влюблены друг в друга. Любовь – чувство слишком безмерное, слишком важное и бесценное, чтобы так беспечно говорить о ней.       Пока они обедали, Вэй Ин болтал о предстоящих парах, игре в футбол с друзьями, о том, что хотел бы нарисовать в свободное время. Лань Чжань слушал, кивая, и то и дело подкладывал в его тарелку новые кусочки мяса или овощей. Потом они вместе помыли посуду и убрали мусор со стола.       Едва последняя тарелка оказалась на своём месте, а вода в кране выключена, Вэй Ин повернул голову, улыбаясь Лань Чжаню.       - Что будем делать? – спросил он, невинно хлопая ресницами. Он хотел схватить своего парня за руку, утянуть к кровати и целовать, целовать, целовать, пока у них обоих не закончится воздух. Он хотел обниматься, хотел лежать, прижавшись ухом к груди Лань Чжаня, слушать, как биения их сердец совпадают, чувствовать тепло и силу чужих рук на своей талии…       - Мне скоро нужно будет выходить, - ответил Лань Чжань.       Точно.       Мечты в голове Вэй Ина растаяли, как туман.       - Но перед этим я хочу ещё кое-что сделать, - продолжил Лань Чжань. – Я принёс для тебя подарок.       - Оооо, - потянул Вэй Ин, загораясь улыбкой. – Правда?       - Мгм.       Лань Чжань обогнул его и пошёл к своей сумке. Вэй Ин нетерпеливо облизнул губы. Его всегда так волновали сюрпризы, он даже чуточку пожалел, что сам не додумался придумать что-нибудь. Но, в свою защиту, вчера вечером он вернулся так поздно, что магазины уже не работали, а сегодня утром он встал буквально за час до приезда друга. Парня.       - Сядь, пожалуйста, - мягко попросил его Лань Чжань. Ухмыляясь в предвкушении, Вэй Ин проскакал к своей кровати и сел. Тёплые огоньки взбежали вверх по его рукам и затанцевали на шее.       Когда Лань Чжань аккуратно сел рядом, в руках его была небольшая красивая коробка чёрного цвета, украшенная белыми звёздами. Сочетание тьмы и света. Гармония. Совершенство.       Вэй Ин заёрзал.       - Что там? – выпалил он, пялясь на коробку. Лань Чжань наклонил голову вбок.       - Открой.       Когда Вэй Ин потянулся к коробке и взял её, его ладони накрыли ладони Лань Чжаня, и тепло искр – его собственных и его парня, смешалось в неистовых изумительных фейерверках. Сердце замерло, а потом запело нечто прекрасное. Музыка флейты и музыка скрипки зазвучали в нежной мелодии, и всполохи цветов – красные, синие, белые, золотые – вскружили мир яркими вихрями.       Они были картиной – Вэй Ин и Лань Чжань. Удивительной и чудесной. Они были песней. Они были сказкой. Они были книгой, лучшей из всех. Они были… ими.       Улыбаясь, Вэй Ин положил коробку на колени и открыл крышку.       - Оу, - выдохнул он поражённо. – Вау… Как красиво… Это так прекрасно, Лань Чжань…       Внутри лежала керамическая чаша. Чёрная, ближе ко дну в ней смешивались берлинская лазурь и полуночно-синий. Капли горечавкого цвета и волны мёртвенного индиго. Океан во время шторма. Буря, дарящая покой. Поклонение стихии. Её сила, её мощь и её жизнь. Но не это приковывало взгляд нерушимыми звеньями. Золотые неровные шрамы, будто молнии, разрезали чашу во все стороны без какого-либо порядка. Толстые, тонкие, грубые. Они соединяли осколки чего-то старого и разрушенного, образуя нечто новое и прекрасное.       Осторожно Вэй Ин вытащил чашу. Пальцы его пробежались по гладким бокам и задержались на выпуклых линиях.       - Ты знаешь, что это? – негромко спросил Лань Чжань. Взгляд Вэй Ина скользнул от чаши к рукам его парня, усеянным шрамами, а затем к его лицу. И в этих глазах напротив тоже был океан. Но буря ушла, и там Вэй Ина ждал тихий мир, полный солнечного света, нежности и любви.       - Кинцуги, - ответил он.       Лань Чжань кивнул.       - Ты знаешь, почему это выглядит так?       Вэй Ин погладил керамический бок.       - Это особое искусство реставрации. Осколки склеиваются вместе с помощью специального лака. В него добавляют золотой или серебряный порошок, чтобы было красиво.       - Верно, - подтвердил Лань Чжань. – Это искусство появилось в Японии. Ты помнишь, что оно значит?       Вэй Ин громко фыркнул.       - Что за урок по истории искусств? И почему ты меня учишь? Я здесь художник!       Лань Чжань пытливо уставился на него, и Вэй Ин рассмеялся. Он пока не понимал, к чему всё это, ему и так нравился подарок, без исторической справки. Но, если Лань Чжань хотел обсудить это, он не возражал.       - Ладно, ладно, - улыбнулся он. – Суть в том, что все кусочки – это тоже часть истории предмета, и об этом нельзя забывать. Хотя, если рассматривать идею с другой философской точки зрения, то она о том, что всё в этом мире временно, поэтому нужно принимать перемены и судьбу и не привязываться к вещам, не заниматься накопительством, ведь в итоге всё это бренно. Сейчас ты расскажешь мне, что это чаша какого-нибудь древнего богача, которую ему подарил его тайный любовник, и он хранил её до конца своих дней?       Лань Чжань казался странно серьёзным. Тихо он покачал головой из стороны в сторону. А затем протянул руки и аккуратно взял чашу. Медленно он повертел её, показывая со всех сторон так, чтобы Вэй Ин точно увидел все её кусочки.       - Ты не вспомнил ещё об одном смысле кинцуги, - произнёс он задумчиво. - Красота в несовершенстве. До того, как разбиться на десяток осколков, эта чаша была красивой, была блестящей и новой, была чудесной. Как другие чаши. Но сейчас, взгляни на неё, Вэй Ин, она стала чем-то невероятным. Чем-то невыразимо прекрасным и удивительным. Она больше не та чаша, но другая, и эта, новая чаша, она совершенна. Эти шрамы, эти осколки делают её такой уникальной и неповторимой, единственной в своём роде. Её история, её недостатки, её падение, разбившее её так сильно – она выдержала всё это и превратилась в тот предмет, который ты назвал красивым. Даже если её роняли десять раз, даже если она сделана не из хрусталя, это не делает её хуже. Это делает её… чудом.       Вэй Ину казалось, что его горло забилось лепестками цветов. Они горели внутри него, вызывая желание рассыпаться. Он чувствовал, будто кто-то заглянул ему под кожу и увидел всё то, что он скрывал даже от себя. Его страхи, его сомнения и неуверенность, его шрамы.       Это больше не был разговор о чаше. Может, он не был таковым никогда. Вчера Вэй Ин сравнил себя с побитой чашей. Он думал, что Лань Чжань пропустил это. Но его лучший друг, его парень, никогда не упускал ничего, связанного с ним. И вот они были здесь.       Сглотнув, Вэй Ин осмелился поднять глаза и посмотрел в лицо Лань Чжаня. И там не было ни жалости, ни осуждения, ни скуки – только нежность.       - Считаешь, я совершенен? – тихий шёпот слетел с губ Вэй Ина мягкими лепестками. Лань Чжань отложил чашу на кровать и наклонился вперёд. Руки его сжали ладони Вэй Ина, будто укрывая их, пряча в защитное одеяло.       - Нет, - Лань Чжань покачал головой. – Но в своём несовершенстве ты – самое прекрасное, что есть на свете. Каждый изъян, каждый шрам твоей души бесценны. И я бы никогда не променял несовершенство на идеал. Потому что это ты. Твои недочёты, твои ошибки, твои осколки…       Он придвинулся ещё ближе. Глаза Вэй Ина горели, а дыхание замерло. Лань Чжань смотрел на него, почти не мигая. Смотрел так, как никто и никогда. Смотрел, словно видел перед собой нечто потрясающее и бесценное. Он поднял одну руку, и кончики его пальцев ласково пробежались по щеке Вэй Ина.       - …я бы не желал никаких других.       И тогда Вэй Ин нырнул в его объятья, так резко и быстро, что они оба свалились на кровать, едва не задев чашу. Коробка упала с колен на пол с тихим стуком. Но Вэй Ин едва слышал его за биением своего сердца.       Это были самые красивые слова, которые он слышал о себе. Ему хотелось вышить их в ткани мироздания, заключить в золотую рамку и повесить на стену, чтобы смотреть на них в вечера, когда его собственные мысли становились слишком неподъёмными для его души.       Он прижался щекой к щеке Лань Чжаня, обвил его плечи, чувствуя под пальцами лёгкую дрожь. И Лань Чжань обнял его в ответ, крепко держа за талию.       Я так люблю тебя…       Вэй Ин потёрся носом о тёплую щеку.       - Ты самый удивительный, ты знаешь это? – прошептал он на ухо Лань Чжаню.       - Мн, - прогудел тот в ответ. – Как и ты. Никогда не сомневайся в себе, Вэй Ин.       Вэй Ин тихонько хихикнул. Он вдруг подумал о том, как он всегда видит Лань Чжаня как произведение искусства, а его друг не замечает этого в себе. Возможно, в этом они были похожи? И Лань Чжань действительно видел в нём кинцуги, а Вэй Ин это пропустил.       - Не буду, - заверил он горячо и оставил на щеке Лань Чжаня нежный поцелуй. Быстро тот повернул голову. Их взгляды встретились. Вэй Ин улыбнулся. И Лань Чжань поцеловал его.       После, когда друг уехал на занятия, Вэй Ин поставил чашу на подоконник и, забравшись на стул, залюбовался ей. Губы его всё ещё горели от поцелуев. Пальцами он прочертил золотые дорожки, склеившие осколки вновь. Если Лань Чжань видит его таким, если верит в него, если влюбился, значит, в Вэй Ине и правда есть что-то хорошее, несмотря на шрамы на его душе. Потому что он доверял мнению Лань Чжаня больше всего на свете. Может, он действительно мог быть не просто побитой чашей. Возможно всё, через что он прошёл, не сделало его хуже, но сделало его особенным.