И так появились они

Пустота. В ее объятия порой так сильно стремятся попасть, лишь бы скрыться от призраков прошлого и навязчивых воспоминаний. А она столь приветливо раскрывает свои бледные и ледяные руки, улыбаясь обманчиво нежно. Сделай лишь шаг и эта ловушка захлопнется, раздавив твое сердце и душу, безжалостно вырывая. Но… каково тому, кого затолкали в эту ловушку насильно, закрыв глаза плотной лентой и вырвав то, что когда-то ценил больше всего? Вот и Цинь Цзю не помнил этого. Ленивый взгляд темных, настолько темных и глубоких глаз, что даже пустота казалась не такой темной, скользил по равнодушным и ровным строчкам иероглифов. Сколько уже прошло с момента его полного вступления в должность Наблюдателя после долгой реабилитации? Пару дней? А словно вечность прошла. Мужчина не был доволен тем списком новоиспеченных “коллег” и был бы рад даже тому, чтобы система самостоятельно всунула под его подчинение кого угодно. Был ли Ци слишком критичен? Возможно. Но в каждом кандидате чего-то не хватало. Эта новая кровь казалась словно шуткой от вездесущей системы. Так еще и список правил стал непомерно огромен. Эти нововведения не радовали, лишь давили на плечи и вынуждали сквозь стиснутые зубы склонить послушно голову. Назло размышляя вслух, Наблюдатель 001 разбавлял мертвую тишину своим голосом, словно кто-то бы ответил: — М-м… и что же мы имеем, ха?, — цепляясь взглядом за строчки с кодовыми номерами и общим количеством баллов за сданный экзамен, мужчина мимолетно улыбнулся и небрежно выдохнул, — А имеем мы клуб “отличников”. Оригинально. Нет, Цинь Цзю не стремился взять себе под крыло лучших из лучших. Он не до конца и сам понимал, кто бы был удостоен “чести” оказаться под непосредственным подчинением 001. Казалось бы, каждый должен мечтать попасть в руки главного из главных. Но… система закрыта и слухи разносятся быстрее, чем успевают засечь нарушение правил. Люди даже здесь не лишены своих привычных пороков обсуждать прошлое и делать размытые выводы, что основаны на домыслах других. Это все так утомляло. С ленивой небрежностью опустив планшет с огромным количеством информации на стол, мужчина поднялся с насиженного местечка и, подобно проснувшемуся коту, потянулся, чувствуя как приятно прохрустели позвонки. Обойдя стол, обманчиво плавно и бесшумно подошел к окну и выглянул на полупустую улицу. Сектор Наблюдателей почти всегда такой. Лишенный красок обычной жизни. Каково жить вне системы? Цинь Цзю не помнил. Да и нужны ли эти воспоминания здесь? Это место имело свои правила, свое устройство и даже время здесь не имело смысла. Здесь все было таким бессмысленным. И как только не сойти с ума? Или же они все уже сошли, но не заметили. Глаза являются зеркалом души, но сейчас в них она не отражалась. Человек с амнезией всегда ощущается как тот, кто лишился ее части. Пережитые эмоции, чувства, воспоминания и тени прошлого полностью исчезают из глубины взгляда — это по своему пугает. Мысли плутали из разных уголков сознания и Ци не мог зацепиться ни за одну из них. Сколько он так просидел на подоконнике? Важно ли это вообще — нет. Раздражающе громкий звук “бип” вырвал из омута самокопания и Наблюдатель обратил свое внимание на источник этого звука. Планшет? Серьезно? Прекрасное напоминание о том, что с таким тянуть не стоит и нужно принять решение чуть быстрее. Но как быть, когда никто не привлекает внимание? Вынудить систему пойти на жесткую меру и заставить ее саму выбрать.

***

Вальяжно рассевшись в кресле, Цинь Цзю закинул ногу на ногу и мерно покачивал ей под столом, пока изящные пальцы, скрытые под черной тканью перчаток, игрались с шариковой ручкой. Глаза обманчиво задорно прищурились и рассматривали двух молодых мужчин с ног до головы. Совсем зеленые и свежие Наблюдатели 922 и 154 стояли подобно невинным статуям, не решаясь сделать первый шаг. Все же Наблюдателя 001 опасались. И не зря. Уголки губ мужчины дрогнули в улыбке, что могла показать очаровательной и дружелюбной, но в ней таился опасный арктический лед, что пронзал нерадивую жертву, не давая вырваться. Часы тихо оповестили ровно 13:00, и Ци разорвал молчание дразнящими словами: — Присаживайтесь, я не кусаюсь.