Sweet dreams

За несколько часов до... Яркие лучи весеннего солнца игриво пробивались сквозь тонкие занавески, нещадно причиняя дискомфорт моим векам. Неуклюже перевернувшись на другой бок, я обрела долгожданный комфорт и попыталась вновь погрузиться в сладкие объятия сна. Однако где-то поблизости снова раздался настойчивый рингтон. Его мелодия становилась невыносимой. Она, подобно жужжанию назойливой мошки, с каждой секундой всё больше раздражала слух. – Алёна! Алёна! У тебя будильник пятый раз звенит. Ты вообще собираешься вставать? – раздалось сверху. – Алёна, – кто-то начал трясти меня за плечо, произнося моё имя по слогам. Так делал только дедушка... – Ты в школу опаздываешь, – продолжал мужской голос. "В школу? Какую школу?" – пронеслось в моей сонной голове, отключившей функцию здраво мыслить. Я совсем не собиралась предпринимать какие-либо действия, но осознание произошедшего всё же достигло меня. "Твою ж мать!" – едва не вскрикнула я, вскакивая с уютной тёплой постели, и, не обращая внимания на дедулю, ринулась в ванную. Голова предательски закружилась, а в глазах потемнело от резкого подъёма. Ноги подкосились, и я, схватившись за косяк двери, дождалась, пока мир вокруг меня четко сфокусируется, а мысли проясняется, прежде чем продолжить идти. Опаздывать в школу для меня было непозволительно. Скорее было равносильно настоящей катастрофе. После того случая в коридоре я долго и кропотливо восстанавливала свою репутацию: участвовала во всех олимпиадах, училась на пятёрки, побеждала в различных конкурсах. Я делала всё на благо школы. По сей день я стараюсь держаться на плаву и не совершать ни единого промаха. Да, я просто не хочу облажаться и всё просрать. Страшно вспоминать вечера, когда сидела третий час за алгеброй, готовясь к предстоящей контрольной или разбираясь в очередной задаче по физике. Уж слишком много сил и времени было потрачено на этот ад. Всё ещё сонная, открываю кран и раздражённо сжимаю губы. Отключение горячей воды – последнее, чего не хватало для полного счастья. Но выбора нет, и я, обречённо вздохнув, умываюсь ледяной водой и наскоро чищу зубы. Закончив с утренними процедурами, направляюсь обратно в комнату, по пути чуть не грохнувшись из-за отрывистого поворота. Наконец, оказавшись в комнате, я незамедлительно открываю шкаф и мне предстоит "великолепная картина" в виде шмоток, раскиданных по всему гардеробу. "Видимо, тут прошёлся смерч" – думаю я и начинаю напрягать свои мозги, чтобы вспомнить расписание на сегодня. С трудом откапываю в этом беспорядке чёрный спортивный костюм и белую оверсайз футболку и сразу натягиваю их, параллельно ища одинаковые носки. Мимолётно ловлю своё отражение в рядом стоящем зеркале, и этого хватает мне, чтобы чуть ли не упасть уже третий раз за утро. "Всё-таки смотреть ещё одну серию было не лучшей идеей" – мелькает в голове. Не задерживаясь на этой мысли, я опускаюсь за стол, достаю косметичку и начинаю небрежно маскировать чёрные круги под глазами, затем красить ресницы тушью, придавая глазам выразительность. Но, вновь внимательно оценив облик, сравниваю себя с бледной поганкой. Дабы исправить ситуацию, я добавляю румяна и фиксирую консиллер лёгким слоем пудры. Теперь выгляжу сносно. Вспомнив о времени, тянусь к телефону, но прерываюсь на стук в мою "берлогу". – Слушай, я могу тебя подвести. Всё равно мне в ту сторону, – предлагает дедуля, по хозяйски проходя в центр комнаты. Я отдёргиваю руку и оборачиваюсь, смотря на него. – Так. Ну, во-первых, доброе утро, а во-вторых, конечно, было бы здорово. – Ну и отлично, – его улыбка скрашивает утро, и я улыбаюсь в ответ. – Завтракать будешь? – А сколько времени вообще? – задумчиво почесав затылок, спрашиваю я. – Почти полдевятого, – глянув на часы, произносит мужчина, и я нервно закусываю губу. Учебный день и начинается в 8:30 – Не успею, да и не хочу. В школе куплю булочку, не переживай. – Хорошо, тогда буду ждать тебя на улице, – заключает Герман и напоследок обводит помещение взглядом. – Ты приберись хоть чуток, кровать заправь. Чего у тебя бардак-то такой? Я хватаю смартфон и встаю, поднимая рюкзак, собранный ещё с вечера, и тоже оцениваю обстановку в комнате. И правда, расскиданные по рабочему столу школьные принадлежности, смятая постель, косметика, разбросанная на ней же, одежда, разложенная по разным углам – всё это вызвало неприязнь. – Уберусь после школы, – неохотно соглашаюсь я. Уборка всегда была для меня пыткой. – Смотри мне, – предостерегает дедушка, щёлкнув пальцами, что я в шутку повторяю. – У меня всё под контролем. – Шторы сперва отгороди для приличия, контролёр. Инстинктивно бросив взгляд на окно, с заминкой произношу: – Ща отгорожу. *** Время 8:46 Аккуратно ступая в учебное заведение, стараясь не хлопнуть железной дверью, я с облегчением выдыхаю, проходя мимо вахтёрши и уборщиц. Спалили бы, что без сменки – заставили бы полы мыть. А этого мне, конечно, не нужно. Я тихо, но торопливо поднимаюсь на третий этаж и шагаю вдоль длинного коридора. Сердцебиение учащается , а дыхание становится тяжёлым от спешки, но я не останавливаюсь – всё ещё теплится надежда на небольшое опоздание. Через несколько минут я приближаюсь к потрёпанной двери, ведущей в кабинет информатики. Наскоро перевожу дыхание, стучу трижды и приоткрываю. В глаза сразу бросается учительский стол, за которым, лениво повернувшись ко мне, сидит Вера Анатольевна. Напротив неё расположены три ряда парт. Стены, окрашенные в отвратительный зелёный, режут глаза и в очередной раз заставляют чувствовать себя неуютно. Хотя, казалось бы, пора уже привыкнуть. Прокисшие лица одноклассников, переодически зевавших, ещё больше портят моё настроение. – Извините за опоздание. Можно войти? – не медля, задаю свой скромный вопрос учителю. – Привет, Алёна. Почему опаздываешь на мой урок? – строго спрашивает женщина средних лет, акцентируя внимание на слове "мой". – Проспала немного, – коротко отвечаю я и случайно чихаю от пыли, витающей в воздухе. Вера, недовольно посмотрев на меня, поджимает криво накрашенные губы и переводит взгляд на свой комп с открытым электронным журналом. Затем, с тяжёлым вздохом, словно вернувшись с Афганской войны, произносит: – Ладно, проходи. Не обращая внимания на её пренебрежительный тон я сажусь за последнее свободное место и включаю компьютер. Вера Анатольевна, не отвлекаясь от своих дел, повторяет задание, данное в начале урока. *** – Алёна! – раздаётся едва слышный зов девушки, тут же тонущий в шумном скоплении голосов учеников разных возрастов. Но я, уловив знакомую интонацию, оборачиваюсь и вижу стремительно бегущую ко мне Полину. За ней замечаю высокую фигуру Влада, кажется, с мрачным выражением лица. Мои уголки губ сами тянуться вверх, и я начинаю идти навстречу друзьям. – Фух, – выдыхает Поля, останавливаясь рядом. – До тебя хрен достучишься. – И тебе привет, – стараюсь не заострять внимание на её ворчании, дружелюбно отвечая. К нам подходит Влад. – Ну ты и втопила, – бросает он Полине. – А ты, звезда, проспала что-ли? – заметив её нахмуренные брови, он тут же переводит взгляд на меня. – Ага. Видимо, сериал, который ты мне посоветовал, было ошибкой смотреть, – недовольно замечаю я, поправляя вечно сползающую лямку партфеля. – Это не сериал ошибка, а твоя пунктуальность. – Чья бы корова мычала. – Так! – резко прервает нас брюнетка. – Хватит ссориться с утра пораньше! Рты закрыли и потопали на руссишь. Заткнувшись, мы с пафосом отворачиваемся друг от друга и следуем за удаляющейся девушкой. Но не проходит и минуты, как Полина снова заставляет перевести взор на неё, произнося: – Тебя, кстати, Оля видеть хочет. Лёгким движением руки она смахнула с лица мешающие пряди своих длинных волос и взглянула на меня. Я, со свистом втянув воздух, мысленно начинаю диалог: "Ну ё-моё. Щас ещё и перед классной отчитываться. Определённо, худший день в году." – Хорошо, зайду к ней на следующей перемене. Как раз будем на третьем, – немного поразмышляв, отвечаю я. Заметив на себе угрюмый взгляд Влада, я, не сдержавшись, показываю ему язык. Воронов, в свою очередь, попытался высокомерно закатить глаза в ответ на моё детское поведение, что вызвало у меня усмешку. Впереди послышался шумный вздох: Полина заметила продолжение нашего конфликта, но на этот раз решила промолчать. Видимо, она уже устала каждый день разнимать нас. Тем временем мы подходим к кабинету, и я первая переступаю порог класса, сразу проходя за нашу с подругой парту. Сажусь к окну и перевожу взгляд на двор школы. Несмотря на все волнения по поводу сдачи экзаменов, я стараюсь находить плюсы изо дня в день. И самый главный из них – это возможность отдохнуть от школы, забыть о домашних заданиях, тетрадях и звонках. Тёплый воздух, струящийся через щель в окне, окутывает моё лицо, словно безмолвно зовя на улицу. Все лишние мысли тут же улетучиваются вместе с ним, и я расслабленно прикрываю глаза, ложась на парту. Руки, подложенные под голову, служат мне подушкой в этом положении. Явно не как в кровати, но сойдёт. "Кажется, уже совсем не осталось сил учиться..." – это говорит моя лень? Мой маленький миг релакса внезапно прервала звонкая трель, возвещающая о начале урока. Ненадолго замерев в надежде продлить наслаждение хорошей погодой и отсчитав пять явно затянувшихся секунд, всё же решаюсь взять себя в руки. Поспешно выпрямившись, я нагинаюсь к рюкзаку, чтобы достать необходимые вещи для занятия, как раз в это время дверь со скрипом открылась, и в класс вошла Мария Ивановна. Все встали, приветствуя учителя, и, услышав разрешение, сели. Марию Ивановну в школе уважали. Она всегда была строгой и порой придирчивой. Списать у неё было изрядно трудно, на её уроках воцарялась гробовая тишина, и лишь её монотонный, хриплый голос, унаследованный от возраста, громко раздавался в стенах кабинета. – Доброе утро, ребята, – мелодично произнесла она, приветствуя класс. – Сегодня мы продолжаем готовиться к экзамену, и сейчас я раздам вам... Её речь перебил очередной противный скрип открывшейся двери. В кабинет вошла Ольга Михайловна, и и мы опять встали. "Вот и приблизилась моя казнь..." – отчаянный голос в мыслях прозвучал как гром среди ясного неба, безжалостно напоминая мне о неизбежной участи. Ольга Михайловна также обладала неизменной строгостью и заслуженным авторитетом, но, в отличие от Марии Ивановны, её суровость проявлялась не особо явственно по отношению к нам. Она, будучи преподавателем физики и математики, олицетворяла мудрость классного руководителя, к которому можно было обратиться за советом. Ольга Михайловна всегда старалась направить нас на путь самосовершенствования, но к сожалению, ей по сей день не удаётся этого сделать. – Мы уже виделись сегодня, так что могли бы и не вставать. Садитесь, – остро выпалила она. С разных концов класса послышалось пыхтение и недовольные перешёптывания, сопровождающиеся скрипом стульев, режущим слух. "В этой школе хоть что-нибудь может быть в нормальном состоянии? Кажется, нет" – вопрос, который мучил меня все эти годы, проведённые в школьных стенах. Впрочем, за время моих размышлений Ольга Михайловна уже успела обменяться приветствиями с Марией Ивановной. – Могу ли я на пару минут забрать Юрскую? – вежливо интересуется она у своей коллеги. – Да, конечно, – отвечает Мария Ивановна и, мимолётно посмотрев на меня, быстро переводит взгляд на стопку пробников, продолжая что-то говорить классу. Я, стараясь не издавать шума, поднялась со своего места и, на мгновение обернувшись, поймала подбадривающий взгляд подруги. Легко улыбнувшись ей, направилась за учителем. Обдумывая, стоит ли мне говорить правду или нет, я не заметила, как мы дошли до пустующего класса. Войдя внутрь и по воле случая сев поближе к учителю, я спокойно взглянула на неё. – Ну что, Алёна? Какова же причина твоего опоздания на первый урок? – уставилась на меня женщина, поправляя свои строгие очки прямоугольной формы. – Ольга Михайловна, я проспала. Прошу прощения за свою невнимательность, такого больше не повторится, – промолвила я с максимально виноватым выражением лица. – Кхм, и почему же ты проспала? В голове проносятся кажется все нецензурные выражения в сторону друга, которые знаю, и я рвано вздыхаю. – Домашнюю работу допоздна делала, – звучит наглая ложь уверенно. По крайней мере, так мне кажется. – Ну ладно. Но учти, что прощаю я тебя в первый и последний раз!– сдаётся женщина, но всё же грозит мне пальцем, будто маленькому ребенку. Я нахожу это немного комичным и кое-как сдерживаю усмешку. – Хорошо, Ольга Михайловна. Я учту. Могу ли я идти? – наконец соглашаюсь я, а в голове лишь одно: как можно скорее покинуть кабинет. – Иди. Получив разрешение, я виновато опустила глаза, всё ещё придерживаясь вида скромной девочки. Да что там, по мне Голливуд должен рыдать! Несколько секунд и я тихонько закрываю за собой дверь, расслабленно выдыхая. Я позволяю себе растворить накопившееся напряжение и облокачиваюсь о стену. Погода сегодня ликует – это я заметила ещё с утра. Она, словно пыталась скрасить эти сутки моих мучений, или наоборот – подарить мне радость перед чем-то не очень приятным. Хотя, что ещё может быть более кошмарным, чем опоздание и разговор с Ольгой Михайловной? Решив, что пришло время вернуться на урок, я неторопливо стала спускаться вниз. Заворачивая на второй этаж, по пути думаю, что зайти в прокуренный туалет – довольно неплохая идея. Я воплощаю свои мысли в реальность, останавливаясь перед зеркалом в уборной, достаю из кармана спортивок нюдовую помаду и принимаюсь подкрашивать губы. Ведь красота – это наше всё, как говорила одна женщина по телику в детстве. Я убираю помаду обратно и начинаю разъединять слипшиеся реснички, но замираю, услышав неожиданно раздавшийся эхом голос. – Можешь не стараться, и так чмо. Тут же перевожу взгляд за свою спину, я замечаю в отражении Настю. "Вот и третье "испытание" на сегодня. И как она отпросилась у Марии Ивановны?" – я немного хмурю брови от своих рассуждений и я снова смотрю на себя. – Видимо, ты меня с собой перепутала, – бесстрастный ответ, судя по всему, рассмешил девушку, ведь сзади послышался смешок. – Не, перепутать невозможно, – прохрипела она, вытаскивая пачку дешёвых сигарет из кармана ярко-розовой толстовки. – Ого, ты даже такие слова знаешь. Неожиданно. – Представляешь, – с сарказмом воскликнула одноклассница. – Я намного умнее, чем ты думаешь. На этот раз усмехнулась я. – Ага, начнем с того, что я о тебе даже не думаю. Развернувшись, уже завершая этот бессмысленный разговор, я была остановлена её словами. – А я вот о тебе очень беспокоюсь. Как же тебе бедняжке тяжело, да? Как же тяжело жить с дедом, сиротой. Я раздраженно сжала челюсти и, неожиданно для себя, скрипнула зубами. – А ты прям просишь добавки, да? – прошипела я, даже не пытаясь скрыть прямую агрессию в голосе. – Мало было сломанного носа? – и посмотрела на жабу. "Хотя, лучше было бы дать другой ответ." – подумала я, после сказанного. Она же стояла с довольной рожей, по которой опять появилось дикое желание треснуть. Причём хорошенько. Или даже, по возможности, скрипучим стулом из кабинета русского. Девушка затянулась и, подойдя ближе, выпустила противный сигаретный дым мне в лицо. Проследив за моей непоколебимой реакцией, она задумчиво проговорила: – Кажется, потом тебе попало больше... – притворно задумчиво протянула Настя. – Сколько же лет ты бегала за учителями и зубрила школьный материал... – В отличие от тебя, мне не всё равно на своё будущее. Понимаешь, оно зависит от твоих стараний. Например, некоторые получают хорошее образование, находят престижную работу. А другие... Я окинула её презрительным взглядом и продолжила: – А другие идут на трассу сосать половые органы мужчин. После всего услышанного, Лебедева покраснела, словно помидор. А я, не дожидаясь её очередного несуразного ответа, окончательно двинулась к выходу, но вдруг ощутила резкую боль в затылке. Эта дура схватила меня за волосы! – Ты чего делаешь, идиотка?! – мой визг громко отразился от плитки в уборной. – Ты назвала меня шлюхой?! Как ты посмела, тварь?! Зацепившись взглядом за её расширенные зрачки, я поняла, что сейчас, в любом случае, грядёт пиздец. Решив, что лучшая защита – это нападение, я ударила её в живот, успевая вырваться. – Ты охуела?! – прокричала она, разбрызгивая слюни и бросаясь на меня. Первый Настин удар сильно прошёлся по моей губе, но я в ответ толкнула ногой в её колено, заставив девушку пошатнуться. В ушах звенело, а сердце, казалось, намеревалось вырваться из грудной клетки. С трудом выбежав в коридор, я опять не успела убежать: она схватила меня за край кофты и рывком притянула к себе. Я резко повернулась и, как тогда, ударила её в нос. В тот же миг раздался оглушающий девичий взвизг. Настя схватилась руками за поврежденную часть лица. Посмотрев на окровавленную ладонь, она кинула на меня разъярённый взгляд. Невозможно было не заметить, как раздулись её ноздри от тяжёлых вздохов, и до шеи добрались красные пятна. Она, собравшись с силами, рывком кинулась на меня, тем самым повалив на пол и приступила наносить удары, не думая останавливаться. Но я тоже не отставала и схватила её за жутко соломенные волосы, сожжённые когда-то краской, что Лебедева тут же повторила за мной. Мои глаза уже затуманились некой пеленой, а лоб покрылся испариной. Чувства в сухую одержали верх над разумом, вызывая неограниченную ярость. Несколько раз перевернувшись по грязному полу, я вновь оказалась сверху и стала агрессивно бить её лицо. Моё доминирование длилось не долго: она смогла ударить меня в бок и я, скрутившись, потеряла ориентацию. На адреналине, я снова повалила её, но Настя толкнула меня вперёд, заставив в очередной раз поменяться местами в получившемся кувырке. Один миг и мы обе катимся по незамеченной ранее лестнице. Знатно отбив себе обсалютно всё в нашем "полёте", я попыталась хотя бы за что-то зацепиться в попытке облегчить себе падение, тем самым ещё больше усугубив положение: послышался хруст и острая боль мгновенно пронзила палец. Не обращая на это внимания, я, в конце концов, обессиленно врезалась в тушку орущей одноклассницы. Откуда-то сверху послышался шум и ворчание, но я не хотела туда смотреть. Вместо этого моим единственным желанием было исчезнуть нахрен.