Я тебя рисую

      Я несколько раз просыпалась. Мне давали воды, заставляли выпить куриный бульон и только потом позволяли вновь уснуть. Иногда я видела у кровати госпожу Кикё, иногда — Каллуто. Один раз я видела в палате господина Сильву, но предпочла отвернуться. Почему-то я начала бояться его. Однако больше всего времени со мной проводили другие люди: врач, который и вытащил меня из салона автомобиля, и Вард.       Когда я в очередной раз проснулась, то ожидала увидеть у своей постели кого-то из них. Я не стала открывать глаза сразу и прислушалась к себе: немного ныли раны, оставленные гнойным человеком, тело тянуло, но в остальном я чувствовала себя хорошо. Я осторожно потянулась. Приятно хрустнуло в пояснице. Я улыбнулась и, открыв глаза, повернулась к стулу для посетителей.       Улыбка тут же сползла. У постели сидел не Вард или госпожа Кикё, со мной в палате находился Иллуми.       Он плохо выглядел. Рубашка изумрудно-зеленого цвета помята и в пыли. Брюки в таком же плохом состоянии. Мужчина сидел, сильно сгорбившись и сцепив руки в замок перед лицом, так что я видела, что его костяшки сбиты до крови. Алебастрово белая кожа возле ранок воспалилась и покраснела, суставы выступили, выдавая напряжение позы. Нечеловечески гладкие волосы рассыпались по плечам и прикрыли лицо.       Мужчина услышал мои шевеления и поднял на меня взгляд. Глаза моего возлюбленного стали пустыми и плоскими, ужасающими в своем безразличии… Однако этот взгляд противоречил тому, что я чувствовала. От Иллуми будто волнами расходилась темная энергия, которая в отличие от лица не лгала.       Он был зол. Очень-очень зол.       Но не на меня.       — Иллуми, с тобой все в порядке? Ты плохо выглядишь, — я осторожно села в постели и постаралась встать. — Принести что-нибудь? Позвать врача?       Тонкие губы дрогнули в подобии улыбки. Он остановил меня и пересел на край постели.       — Ты пострадала, а беспокоишься почему-то за меня, — повинуясь его рукам, я легла обратно в постель. — Глупая, я же говорил: не будь такой беспечной.       Я нахмурилась. В глазах скопились предательские слезы.       — Я была уверена, что закрыла дверь, — голос задрожал. Я сглотнула, стараясь успокоиться и сморгнуть слезы одновременно. — Но не закрыла… И убила.       Я замолчала, потому что почувствовала, что опять разревусь. Глубоко вдохнула и закрыла глаза. Почему-то было очень стыдно перед будущим мужем.       А будущим ли?..       От этой мысли меня бросило в холод, а наступающая истерика сошла на нет. Что, если они решат, что я слишком проблемная? Разве мои таланты не стоят того, что я принесла с собой?       Да я же преступница… В моем магазине труп!       — Свадьбы, наверное, не будет, — сказала я, не открывая глаз. Говорить, не видя лица Иллуми, было проще. — Я теперь убийца и должна ответить по закону. Это бросит большую тень на твою семью.       Мужчина хмыкнул. И, как мне показалось, хмыкнул насмешливо.       Я открыла глаза.       Иллуми и правда улыбался. Мягко. Взгляд его потеплел. Он осторожно провел кончиками пальцев по моему лицу и подхватил прядь волос.       — Если бы он остался жив, я бы сломал ему все кости.       Мужчина говорил спокойно и певуче. Таким тоном говорят о чем-то хорошем, приятном и милом, а не о боли… У меня от такого резонанса волосы на затылке зашевелились.       — Я бы привел к нему врача и подождал, пока его вылечат, — его пальцы двинулись по моему подбородку, коснулись сухих губ и спустились к шее. Взгляд черных глаз неотрывно следовал за руками. — А после опалил бы его кожу.       У меня перехватило дыхание. И я не могла разобраться, от чего: от приятных прикосновений или же от ужасных слов. Воображение вновь сыграло со мной плохую шутку: я не раз видела, как нянюшка опаливала курицу и хорошо помню паленый запах плоти.       — Мне бы вновь пришлось пригласить Марко, — Иллуми ненадолго замолк, поигрывая с прядью моих волос. — Наверное, легче было бы не отпускать врача из камеры, но тогда бы он не смог позаботиться о тебе.       Иллуми поднял взгляд и немного нахмурился.       — Дыши.       Я моргнула, вдохнула и рассмеялась на выдохе.       — Это уже даже не смешно, — происходящее и правда не вписывалось ни в какие нормы. Мне полагалось плакать и испытывать чувство вины за отнятую жизнь… А я? А я смеюсь. — Ты говоришь страшные вещи. Стараешься заставить меня поверить, что я не сделала ничего плохого?       — Хочу чтобы ты поняла, как ему повезло, — Иллуми поправил одеяло, натягивая его едва ли не до подбородка, и легко коснулся губами моего лба. — То, что он истек кровью на полу твоей кухни — благо. Он недолго мучился.       Неуместное веселье пропало. Я поджала губы и нахмурилась.       — Он всё ещё лежит в кухне? — севшим голосом спросила я.       Иллуми насмешливо хмыкнул и покачал головой.       — Нет, конечно, — он вновь коснулся моих волос. — От тела избавились, а крики списали на просмотр фильма ужасов. Кто-то из соседей видел, как Вард выносил тебя, но нам удалось объяснить это тем, что тебе поплохело и жених увез тебя к себе.       Я кивнула. Крики стояли такие, что их только с натяжкой можно было объяснить фильмом ужасов…       — И никто не подал заявление? — удивилась я.       — Ну почему же, подали, — мужчина улыбнулся и мягко погладил мою щеку. — Многие. Соседи тебя любят.       Я не сдержала улыбки, но, при мысли о проблемах, которые могут доставить офицеры, побледнела.       — Не беспокойся, — Иллуми опередил мои панические мысли. — С офицерами и с твоими соседями уже всё улажено. Остался только один старик из булочной, который не успокоился.       Я кивнула.       — Это господин Пао, — сказала я. — Он ко мне очень хорошо относится.       — Не хочешь ему позвонить? — спросил он.       Я задумалась, прислушиваясь к себе. Вообще я хотела, чтобы Иллуми сказал, что свадьба в силе и поцеловал меня. Но позвонить обеспокоенному владельцу пекарни тоже надо.       — Хочу.       Мой возлюбленный кивнул и поднялся. Пошел за телефоном, как я поняла.       — Но я номера не помню, — сказала я вдогонку.       — У меня всё есть, — ответил мужчина.       Вернулся он быстро. Принес непривычный беспроводной агрегат, который очень неудобно лежал в руке.       — «Уголок» сейчас закрыт? — внутренняя жаба подняла лапки. Канун нового года! Самый денежный период, а я в постели!       — Нет. Мама направила туда двух девушек из штата. Они вроде справляются. Проверишь, когда поправишься, — Иллуми присел на кровать и подсказал: — Номер я набрал. Приложи к уху.       Я сделала, как он велел. Пошли привычные гудки. Приветливый женский голос сообщил, что я вызываю городского абонента. Вновь гудки.       — Вы позвонили в булочную на Тупиковой. Чем могу помочь?       От сердца отлегло: попала на нужный номер.       — Ень Ши, это Роу…       — Отец! — закричала женщина, едва услышав мой голос. — Роу на связь вышла! Не украли её!       Я едва не рассмеялась. Украли, скажут тоже…       — Объявилась? — ворчливо отозвался господин Пао. — Ты если не умеешь ужасы смотреть, то не смотри! Говорят, что сознание потеряла при просмотре!       — Простите, господин Пао, — какой-то бред… Потеряла сознание? Меня чуть не убили, а соседи поверили в фильм ужасов? — Я впечатлительная.       — Ну да, — старик вздохнул. — Хорошо хоть не одна была. Мы с Ень Ши не слышали ничего, а вот соседка твоя такие кошмары рассказывала, что волосы дыбом. Но офицеров, кошелка старая, только утром вызвала.       — Отец! — одернула господина Пао дочь, однако я была полностью солидарна с мужчиной. Точно кошелка.       — Все в порядке, — я перевела взгляд на Иллуми и улыбнулась. — Я в хороших руках.       — Дай-ка своего жениха, — ворчливо отозвался господин Пао. — А то мало ли, может голову мне сейчас морочишь! Приходил я в «Уголок», а там две пигалицы одинаковые лыбятся и дур из себя строят.       — А-а-эм, — невнятно протянула я, не зная, что ответить.       Иллуми требовательно протянул руку.       — Даю, — сказала я господину Пао и отдала телефон мужчине.       — Добрый день, господин Пао, — хозяин булочной что-то ответил Иллуми, я не расслышала что именно. Для меня был узнаваем только ворчливый тон. — Меня зовут Иллуми и да, я жених Роу. Наша свадьба назначена на восьмое.       Господин Пао что-то сказал, что заставило Иллуми нахмуриться. Я невольно тоже нахмурилась, повторяя за женихом.       — Пока нет, — ответил мужчина. — У спешки иные причины.       О чём они?       Я губами произнесла вопрос, но Иллуми лишь покачал головой и вышел из палаты. Дальнейшего разговора я не слышала.       Пришлось подождать. Я лежала, хмуро глядя в потолок, и нервно перебирала пальцами. Похоже, Иллуми не хочет отменять свадьбу, несмотря на произошедшее. Это же хорошо? Хорошо. Но я пока не знаю, что скажет господин Сильва. Его слово будет решающим.       Вернулся Иллуми уже без телефона. Я вновь невольно отметила темные капли на одежде. Двигался он вроде всё так же легко и плавно.       — Ты точно в порядке? — я облизала губы, боясь спросить лишнее. — Ты не очень хорошо выглядишь.       — Прости, — он вернулся на кровать и накрыл мои ладони руками, заставляя меня перестать перебирать пальцами. — Я спустился к тебе после тренировки с Вардом.       — Тренировки? — удивилась я, скосив глаза в окно. Было пасмурно и моросил дождь. — В такую погоду?       — Я тренируюсь в любое время, — пояснил мужчина.       Но погода объясняла пятна на одежде.       — Ну, ладно, — я неосторожно дернула плечом и зашипела от боли. Раненое плечо будто огнем обожгло!       — Наверное, лучше всё-таки перенести свадьбу, — в голосе мужчины мелькнуло беспокойство, но, возможно, мне это показалось. — Тебе надо восстановиться.       — Не надо ничего переносить, — боль немного отступила. Я посмотрела на его кисти и здоровой рукой дотронулась до Иллуми. Наверное, ему тоже больно.       Я потянула его руку к губам и поцеловала тыльную сторону ладони. Дотрагиваться до костяшек я побоялась: не хотела тревожить ранки.       Жених обхватил моё лицо и наклонился. Я улыбнулась. Наконец-то дождалась…       Того же, что произошло в моей спальне в прошлую нашу встречу, Иллуми себе не позволил: поцелуй был легким и мягким, нежным до невозможности. Но даже этого мне хватило, чтобы начать желать большего.       Со стороны дверей донеслось покашливание. Голос грубый, мужской. Я вздрогнула и дернулась, но Иллуми удержал меня на месте. Мужчина не прервался сразу. Он провел губами по моим, будто успокаивая, и лишь потом сел прямо.       Выражение его лица сильно изменилось, стоило Иллуми выпрямиться. Черты застыли, из глаз пропала теплота и мягкость. Лишь губы сохранили легкий алый цвет.       Я перевела взгляд на дверь и тут же отвернулась.       На пороге стоял господин Сильва.       Щеки обожгло. Я едва сдержала стон и неосознанно закрыла глаза ладонью Иллуми.       — Похоже, я не вовремя, — вздохнул господин Сильва.       Я уже собиралась возразить, сказав, что глава семьи не может прийти не вовремя, но Иллуми меня опередил:       — Раз решил прервать, значит, случилось что-то важное.       — Можно сказать и так, — отец Иллуми не прошел в палату, оставаясь на пороге. У меня возникло чувство, будто он знал, что я его боюсь. — Роу так и не подписала брачный договор.       Иллуми опустил взгляд на меня. Тонкие брови мужчины приподнялись вверх.       — Я с тобой его хотела обсудить, — тихо ответила я на невысказанный вопрос. Теперь стало стыдно за свой поступок. Будто я саботирую процесс, а не хочу сделать всё по-правильному.       — Сегодня первый день нового года, — Иллуми едва заметно дернул уголком губ. — Мама надеялась, что ты сможешь присутствовать на ужине.       Я вздохнула. Канун я проспала… Прекрасно.       В Падокии новый год праздновался пять дней: накануне люди собирались дома и просто отмечали наступление нового года, а на первый день ехали к родителям. Этот день посвящался семье. Родственники собирались за большим круглым столом и отмечали наступление нового цикла. Второй день посвящался предкам. В этот день посещали храмы и священные места, жгли благовония и ходили на поклон к могилам. Вечером же проходил традиционный фестиваль запускания бумажных фонарей. Согласно красивой легенде эти фонари передавали слова благодарности предкам. Третий день был отдан друзьям и развлечениям. Обычно на третий день все высыпались и выходили на улицу ближе к вечеру: всю ночь работало множество магазинов и кафе, бойко кричали уличные глашатаи, а народ общался и веселился. Четвертый и пятый дни были посвящены будущему. В эти дни принято заниматься чем-то полезным, вроде волонтерской помощи в уборке улиц, или просто отдыхать и проводить время с семьей.       — Это точно будет уместно? — одними губами спросила я. Изначально я планировала появиться у них дома не раньше, чем на третий день — там как раз и до свадьбы оставалось всего четыре дня — а вышло всё иначе.       — Точно, — ответил вместо Иллуми его отец.       Я невольно открыла рот, вновь поразившись чужому слуху. Хотя, может это я глуховата?       — И раз ты чувствуешь себя лучше, не вижу смысла откладывать обсуждение контракта, — господин Сильва нахмурился, будто ожидая, что я воспротивлюсь. — Через три часа мы с отцом и Кикё будем ждать вас в Главной резиденции. Этого времени должно хватить, чтобы вы оба привели себя в порядок.       Щеки загорелись. Я почувствовала, что от стыда покраснели даже уши и натянула одеяло едва ли не до носа.       — Конечно, господин, — сдавленно ответила я.       — Хорошо, отец, — Иллуми остался невозмутим. В этот момент я даже позавидовала его самообладанию.       — Кикё подготовила для Роу комнату в Главной резиденции, — добавил господин Сильва. — Вещи уже там.       Вещи? Мои вещи? Кто принес мои вещи?       — Разве Роу не останется в Восточной резиденции? – Иллуми едва заметно нахмурился.       Тонкие, даже на вид твердые губы господина Сильвы растянулись в насмешливую улыбку.       — Сперва я хотел оставить Роу в твоем доме, — отец Иллуми сделал акцент на слове «твоем» явно ради меня. — Но, после увиденного, не стану. Девушка невинна, пусть такой и останется до брачного обряда.       Какой кошмар.       От стыда у меня даже слезы на глазах навернулись. Теперь одеяло я натянула до макушки. Это вообще нормально, что они при мне такое говорят?..       — На неделю моей выдержки хватило бы, — спокойно ответил мужчина отцу. Теплая рука коснулась моей головы поверх одеяла. — Но я подчиняюсь твоей воле и отведу Роу в Главную резиденцию.       — Тогда увидимся через три часа.       — До встречи, господин Сильва, — пискнула я на прощание.       Отец Иллуми не ответил, но мне это и не нужно было. Главное — дверь за ним наконец-то закрылась.       Я стянула одеяло с лица и спросила:       — Я опозорилась, да?       Иллуми в ответ лишь закатил глаза. Знакомо так закатил… Каллуто точно так же иногда делала. От кого они этот жест подхватили?       — Вставай и пройдись по палате, — распорядился мужчина. — Надо понять, насколько хорошо ты восстановилась.       Я не сопротивлялась. Судя по тому, что сегодня первый день празднования нового года, я проспала почти три дня. И как к этому относиться? Это много или мало для восстановления? И вообще, нормально ли, что я так хорошо себя чувствовала?..       Ходить, к слову, было больновато, но терпимо. Иллуми объяснил, что рана на ноге намного меньше, чем на плече, так что не было ничего удивительного в том, что она не сильно беспокоила. Перед выходом из знакомого мне дома, мы переговорили с врачом. Его звали Марко. Он был высоким темнокожим мужчиной с короткой стрижкой. Конечно, он был ниже и уже в плечах, чем господин Сильва, но превосходил Иллуми по мускулатуре. Я с обреченностью понимала, что побаивалась и врача…       К счастью, мою заминку списали на волнение из-за обсуждения договора и неловкости. Удобно все-таки иногда молчать.       Иллуми накинул на плечи утепленную накидку, помог мне надеть похожую, и повел к выходу. Дождик уже не шёл. Было прохладно, по небу лениво ползли облака и дул ледяной ветер с горы Кукуру.       Я поёжилась и плотнее запахнула накидку.       — А сколько у вас всего домов на территории? — спросила я, припомнив слова господина Сильвы. — Это Восточная резиденция, нам надо в Главную…       Я прервалась, давая жениху возможность продолжить.       — Есть ещё Юго-Западная и Северная, но они сейчас свободны, — судя по тому, что он довольно спокойно начал рассказывать об этом, количество резиденций не должно было стать для меня секретом. — Родители раньше проживали в Восточной резиденции, но после того, как отец стал главой семьи, переехали в Главную. В отличие от своих младших братьев и сестер я вырос в Восточной резиденции и при первой же возможности вернулся в неё.       — То есть дети после наступления зрелости живут отдельно от родителей? — уточнила я. — Даже не смотря на то, что традиционно старшие остаются в отчем доме?       — У нас приняты иные традиции, — Иллуми едва заметно нахмурился. Тема, невзначай затронутая мной, не была ему приятна, но он продолжил рассказывать. — В отчем доме вынужден оставаться наследник, который займет место главы семьи после отца. Наследование же определяется не по старшинству.       — А как? — удивилась я. Такое положение вещей было для меня в диковинку и я пока не знала, как к этому относиться.       — Наследника выбирает глава семьи, — ответил жених. — После того, как отец назначил Киллуа наследником, я смог беспрепятственно переехать в Восточную резиденцию.       Мы как раз проходили по полюбившимся мне мощеным улочкам. Я огляделась: уличные фонари погашены, ветер играет в елях и гремит голыми ветками лиственниц, на фоне маячит Кукуру… Красиво.       — Мне тут нравится, — сказала я. — Ты вроде не расстроен из-за того что не тебя назначили наследником.       — Вообще не расстроен, — улыбка мужчины стала шире. Он взял меня за руку. Его ладони были большими и теплыми, так что я даже не подумала вырывать пальцы из такого приятного плена. — Мне спокойней на вторых ролях.       — Серый кардинал? — я поиграла бровями. — Какую захватывающую роль ты для себя выбрал.       — Рад, что ты к этому так легко относишься, — мужчина сжал мою руку и повел вперед. Гора Кукуру была прямо перед нами.       Как близко. Я впервые вижу эту гору так близко, ведь в Падокии не принято приближаться к ней. Гора и довольно обширная территория вокруг нее — частная собственность семьи Золдик. В Падокии такое ни у кого не вызывало удивления: республика считается горной страной и то, что какая-то сопка является чей-то собственностью — обычное дело. Однако, одно дело сопка, и совсем другое — целый потухший вулкан… Семья Золдик в принципе была неоднозначной и имела неопределенную репутацию в Падокии. В Денторе их несомненно уважали, но сквозила в этом уважении и немалая доля страха.       — А вам не страшно жить в непосредственной близости с Золдиками? — спросила я, не отрывая взгляда от мрачного силуэта Кукуру. — Или вы на них работаете?       Я почувствовала, что Иллуми крепче сжал руку, но не стала делать на этом акцента. То, что его семье есть что скрывать, я поняла сразу и понятливо не стала лезть… Но сейчас же мне можно узнать что связывает их со скандально известными Золдиками?..       Нет, не так. Правильнее будет: сейчас мне нужно это знать. Без всякого вопроса. Ведь не просто так в провинции болтают, будто они промышляют наемными убийствами.       Я подняла на Иллуми вопросительный взгляд.       — Можно и так сказать, — мужчина почесал лоб и отпустил мою руку. — Но лучше обсудить это позже.       Позже, так позже… Если учитывать знания госпожи Кикё в области права и уровень образования Иллуми и Каллуто, вполне можно предположить, что они выступают в роли юристов у Золдиков. Не удивительно, что они так богаты.       — Какие пункты договора ты хотела обсудить? — спросил жених.       Мысли перескочили на брачный контракт. Я замялась, не зная, как выразить словами то, о чем думаю уже не один день.       — Все происходит очень быстро, — Иллуми воспринял мое молчание по своему. — Мы можем заключить только помолвку, а свадьбу назначить на лето или даже на следующий год.       — Дело не в этом, — я улыбнулась мужчине. — Меня с детства готовили к браку по расчёту и я не вижу в происходящем спешки.       Это правда. Я родилась в мире, в котором девушка может выйти за мужчину, не зная ни его лица, ни его возраста, ни его положения — если так родители решат. Я росла среди таких девушек, я училась среди таких девушек… и еще полгода назад я даже не знала, что бывает по другому.       — К тому же, ты мне симпатичен. И мне нравится твоя семья.       — Ты боишься моего отца, — произнес мужчина. — Это видно.       Я поджала губы и кивнула.       — А ещё я его уважаю, — я спрятала руки за спиной. — И я в восторге от твоей мамы и сестры.       Губы Иллуми дрогнули в улыбке. Пусть я пока не разобралась в том, какие у него отношения с отцом, но могу точно сказать, что мать и сестру он любит.       — У меня почти ничего нет и я видела черновики договора, — продолжила я свою мысль. — Госпожа Кикё составила бумаги так, что даже находясь в браке с тобой я буду единоправной собственницей «Уголка».       — Мне не нужен твой магазин, — заверил меня Иллуми. — Из твоего рассказа я сделал вывод, что он дорог тебе, как память о няне.       Я кивнула. Порыв ветра растрепал волосы и скинул капюшон с головы. Я повернулась к ветру спиной, пережидая порывы. Иллуми ветер не мешал. Его тяжёлые пряди тоже растрепались, но казалось, мужчина даже не замечает этого. Он надел на мою голову капюшон и убрал мои волосы за уши.       — Я знаю, что тебе не нужен мой магазин, — сказала я, когда ветер поутих. Доходы «Уголка» и его семейного бизнеса несопоставимы: глупо было бы предполагать, что он возьмет меня в жены из-за недвижимости. — А своей заботой ты прогоняешь последние сомнения.       Было видно, что то, что я говорю, находит в нем отклик. Мне кажется, его часто хвалили. Говорили, какой он воспитанный и послушный, как хорошо учится и заботится о младших… и, судя по ожиданию в тёмных глазах, после каждой похвалы следовало «но». Ты хорошо учишься, но мы знаем, что ты можешь лучше. Ты замечательно себя ведёшь, но вот палочки за ужином уронил. Ты очень заботливый брат, но всё же не уследил…       Мне это знакомо.       — И я хочу отплатить тебе тем же, — продолжила я. Иллуми удивленно изогнул бровь, заставляя меня продолжать: — Хочу заботиться о тебе и радовать тебя по мелочам. Хочу просто быть рядом и рисовать твои портреты. Понимаешь?       Мужчина нахмурился.       — Не совсем…       Наверное, лучше сказать прямо.       — Только ты и я, — я внимательно вглядывалась в его лицо, стараясь заметить хоть тень неприятия. — Я хочу, чтобы хотя бы года три мы прожили друг для друга, а уже потом начали подыскивать место для кроватки в спальне.       — Ах, ты об этом, — он вздохнул — мне показалось, он сделал это как-то облегченно — и улыбнулся. — Я тоже пока не стремлюсь становиться отцом.       Я шумно выдохнула. До последнего ожидала, что он откажется. Меня учили, что для каждого мужчины продолжение рода на первом месте, а тут столь легкое принятие щекотливого условия… Камень с плеч.       — Это то, что ты хотела обсудить? — уточнил он.       — Это основное, что я хотела обсудить, — я подняла на него глаза и дотронулась до носа. Именно в этот момент он решил зачесаться. — Вообще-то у меня куча вопросов!       До главной резиденции мы шли без спешки, но к концу дороги у меня всё равно разболелась нога.       — Тебя понести? — Иллуми заметил, что я начала хромать.       Я немного удивилась такому предложению, но кивнула. Я не буду строить из себя самостоятельную, ведь в памяти всё ещё жили воспоминания о том, с какой легкостью он носил транспортировочные короба. Я, конечно, не короб, но меня и не надо нести на вытянутой руке. Иллуми присел на корточки, позволяя мне залезть на спину.       Честно, я наслаждалась каждой секундой пути. Улыбалась, как дурочка, и с удовольствием вздыхала ненавязчивый запах его волос. Так приятно вновь почувствовать себя маленькой… Будто мне снова восемь и у меня есть человек, который сможет оградить ото всех проблем, и попросит при этом лишь хорошо кушать и поспать хотя бы на два часика подольше…       Эх, золотое время.       Я вздохнула и уткнулась жениху в шею.       — Потерпи немного, мы уже почти дошли, — судя по голосу, он даже не запыхался. Нес меня плавно, предусмотрительно не задевая повязку на ноге.       — Можешь не торопиться. Меня всё устраивает, — я прикрыла глаза и чуть расслабила руки, проверяя, хорошо ли он меня держит. Ничего не поменялось. Я вполне могла вообще не держаться и повиснуть на его руках. — Часто носил младших?       — Часто, — ответил Иллуми кратко.       Я не стала углублять тему. По тону поняла, что говорить об этом он не хочет. Что ж — его право.       Главная резиденция поразила меня своей монументальностью. Это массивное строение было высечено из камня и уходило вглубь горной породы. Высокие врата-вход были исписаны мелкими рунами, которые я не смогла прочитать: это был не древний диалект империи, а что-то иное, незнакомое мне. Высокие врата распахнуты, позволяя беспрепятственно войти.       Огромный холл встретил нас гулким эхом и высокими потолками. В нишах на стенах весело плясало пламя. Что меня больше всего удивило, так это то, что не было видно за счёт чего происходит подпитка огня.       — Добрый день, господин Иллуми, — нас встречала миниатюрная девушка азиатской внешности. У неё были темные гладкие волосы и вздернутый носик. Внешность милая, но не доброжелательная… Казалось, что девушка насильно стиснута какими-то рамками. Ей будто даже костюм был немного мал. — Госпожа.       Служанка поклонилась. Я кивнула из-за спины жениха, но это получилось нелепо.       — Отпусти меня, — шепнула я.       Иллуми осторожно поставил меня на пол.       — Тебе лучше?       — Да, я отдохнула, — я улыбнулась ему и вновь посмотрела на служанку.       — Юки, отведи Роу в спальню, — распорядился Иллуми. — И помоги собраться.       Это было лишним. Я и сама могу собраться… Я было открыла рот, чтобы возразить, но вовремя осеклась. Незачем спорить с женихом на чужих глазах.       — Спасибо за заботу, — сказала я, улыбнувшись мужчине.       Я видела, что ему приятно слышать такое. Да, возможно я перебарщиваю, но мне хотелось его поблагодарить. Все же, он не был обязан делать всё это.       — Не за что, — Иллуми отошел на пару шагов, заставив меня покраснеть. В доме его родителей нам необходимо соблюдать приличия. — Юки отведет тебя в кабинет отца к назначенному времени.       Я кивнула и, невнятно поблагодарив его ещё раз, повернулась к девушке. Служанка понятливо повела меня вглубь резиденции.       Удивительное место. Я ещё ни разу не была в помещениях с такими высокими потолками и чувствовала себя ничтожной крошкой. Странное чувство: места много, но тебя будто сжимает этим пространством. Мрачно и величественно… но на бумаге я бы изобразила все простым углем. Эти стены с искусной резьбой, эти полы, натертые ногами многих поколений семьи Иллуми, эти своды… Главная резиденция была стара и горда. Она будто смотрела на меня свысока.       — Ваша спальня, — девушка открыла дверь и, поклонившись, отступила.       Я ожидала, что комната тоже окажется монументальной, но, к счастью, это оказалась не так. Спальня, которую подготовила для меня госпожа Кикё, была уютной. Стены отделаны деревом, по потолку идет традиционная резьба, а на окнах — окнах! — легкий тюль. Не ожидала, что окна будут. Я думала, что Главная резиденция полностью скрыта в горной породе, и оказалась не права.       Подойдя к окну, я отодвинула тюль и посмотрела на улицу. Серый камень, туман и комья снега… Возникло странное чувство, будто меня обманывают. Я же только была на улице и знала, что весна почти наступила.       — Мы разве в горах? — спросила я у служанки. Я думала, что мы поднялись только к предгорью.       — Да, госпожа, — девушка замерла у дверей. — Вас поселили в хозяйском крыле, выходящем на склон.       Понятнее не стало.       Я вздохнула и не решилась допытываться. Возможно, это просто особенности строения.       — Примите ванну?       Я ограничилась душем. Юки помогла мне скрыть бинты пищевой пленкой, которая почему-то была в аптечке, подала теплое полотенце и даже подготовила несколько платьев на выбор. Это несколько обескураживало… Даже в доме родителей слуги не были так исполнительны. Складывалось ощущение, что госпожа Кикё их палкой бьет за малейшее непослушание.       Я надела ципао темно-фиолетового цвета и прикрыла руки накидкой в тон. К платью у меня были мягкие тканевые туфли и скромные сережки гвоздики. Легкий макияж, незамысловатая укладка — к назначенному времени я была готова.       Юки проводила меня к кабинету господина Сильвы. Коридоры поместья вновь заставили меня оробеть и ссутулить плечи, с чем я ничего не могла поделать. Хорошо, что я здесь буду жить всего неделю… Восточная резиденция понравилась мне намного больше.       Служанка постучала и открыла дверь.       Кабинет господина Сильвы был выполнен в темных тонах с преобладанием синего и фиолетового цветов. Он разительно отличался от кабинета моего отца: не было ни статусных безделушек, ни вальяжного дивана с креслами, ни бара. Одна стена обширного помещения была полностью застеклена, открывая вид с высоты. Немного жутко, но мне нравилось то, что в кабинете много естественного света. На другой стене развешан целый арсенал: мечи. копья, арбалеты, топоры… чего там только не было. Я по всему этому богатству лишь мазнула взглядом, боясь делать акцент — приснится ещё.       Господин Сильва сидел во главе монументального стола. Это невольно напомнило мне нашу первую встречу в Восточной резиденции: по правую руку от него дедушка Иллуми, по левую госпожа Кикё. Иллуми сидел рядом с дедом, а для меня подготовили место подле госпожи. По хорошему, рассадка должна быть иной: напротив господина Сильвы, тоже во главе стола, должен был сидеть мой отец, а я и мои родственники по его правую руку. Главы семей символизировали вершину, а брачующиеся тонкий кончик, который затягивал две семьи в сакральный символ инь-ян.       Жаль, но это не про мой брак.       Я села на подготовленное мне место по левую руку госпожи Кикё. Напротив меня сидел Иллуми. Я пересеклась с женихом быстрым взглядом, в поисках поддержки. Находиться в кабинете было тяжело. Меня потряхивало от волнения, ведь прошлое подписание брачного контракта превратилось в катастрофу…       Госпожа Кикё положила руку на мою кисть, привлекая внимание.       — Хорошо, что ты поправилась, — тихо сказала она, мягко улыбнувшись. — Мы испугались, когда Вард рассказал о произошедшем.       Я опустила глаза. Ещё и это… Я старательно гнала прочь мысли о произошедшем в «Уголке», но каждый так и норовил напомнить, что случившиеся — моя вина… Если бы я не упрямилась и приняла предложение госпожи о переезде, ничего бы этого не произошло. Я бы не доставила никому неудобств.       — Я тоже испугалась, — тихо ответила я, не зная, как реагировать. Сжать руку госпожи в ответ? Улыбнуться ей? — Спасибо за заботу.       Я поклонилась госпоже, отцу и деду Иллуми. Нянюшка учила, что поклон также универсален, как улыбка.       — О, — ярко-алые губы женщины сложились в идеальное сердечко. — В Главной резиденции тебе нечего бояться. Это одно из самых безопасных мест в мире, могу гарантировать!       Я не сдержала робкой улыбки.       Необычно так. Я думала мы сразу приступим к делу, но мама Иллуми всё же сперва успокоила меня. Не думаю, что моя нервозность скрылась от них. Я мельком глянула в сторону спокойных и невозмутимых мужчин.       — Наверное, надо начать? — несмело спросила я.       Господин Сильва кивнул. Он взял слово и озвучил условия договора, включая права и обязанности, которые мы с Иллуми возьмем на себя. Даже пункт о детях озвучил… Поразительно… Любая другая семья не приняла бы таких условий. Что это за невеста, без детей?       Всё прошло на удивление легко. По итогу господин Сильва только зачитал договор — и всё. Никакого торга. Никаких споров. Никаких ссор. В этот раз никто не стучал по столу, заявляя, что размер выкупа мал. Никто не щипал меня за бок, напоминая о том, что надо сидеть прямо, а мои мысли были далеки от вызова врача…       Наступил момент подписания. Сперва свою печать поставил господин Сильва, после договор передали Иллуми и только потом мне. Я взяла бумаги и еще раз пробежалась по всем пунктам глазами. Все чисто… Мой взгляд опустился на печати:       Глава семьи Золдик: Сильва Золдик       Брачующиеся:       Иллуми Золдик       Роу Ченг       Кажется, я поняла, в чем подвох.