Я тебя рисую

«По улице Юннатов по родному городу

Гуляем босиком, а нам не холодно

Скоро я в тебя навсегда влюблюсь

Только не поверишь ты мне я боюсь»

песня Юннатов. А.Минулина

      Дни шли своим чередом. Я болтала с посетителями, пила фруктовый чай на балкончике, рисовала в блокноте… и ждала. Злилась на себя, ругала, но все равно ждала одного особого посетителя.       Он не приходил.       То, что поездка в загородное поместье не была бредом, доказывали лишь свежие рисунки в блокноте и ворчание господина Фенга: в тот день доставку свежих цветов пришлось перенести, что не очень-то обрадовало поставщика.       Ходя до недовольства господина Фенга мне не было дела. То, что Иллуми не появлялся в «Уголке» уже девять дней беспокоило меня больше. Первые дни я очень его ждала: выглядывала в окно, спешила к каждому посетителю, вздрагивала, стоило услышать песню фурина… но спустя неделю поуспокоилась. Я перестала тщательно собираться с утра и наносить макияж, вернувшись к привычным и удобным вещам, перестала сидеть на балконе до посинения. Хватит.       Запел фурин. Я повернулась к двери с дежурной улыбкой на губах.       — Добро пожаловать в «Уголок»! Чем могу помочь?       Молодой мужчина был смутно мне знаком. Возможно, он уже заходил ко мне за цветами. Невысок, фигура худощавая и спортивная, лицо скуластое. Посетитель хорошо одет, ухожен и красив по меркам Падокии.       Я дружелюбно кивнула, когда он подошел к стойке.       — Мне нужен букет. Для девушки, — сказал посетитель. — Для молодой, хорошо образованной и самостоятельной девушки.       Я кивнула, задумавшись. То, что он сказал, конечно очень интересно, но совершенно не информативно для составления букета.       — Думаю, хорошо подошел бы адонис, — протянула я. Но у меня «азиатских лютиков» нет: не сезон. — Или вам что-то более классическое? Розы? Лилии?       — Нет, розы точно не подойдут, — мужчина нахмурился. — Я плохо понимаю в составлении букетов. Просто хотелось удивить её.       Я посмотрела на посетителя, ожидая, что он ещё что-нибудь добавит.       — Может вы на свой вкус подберете?       Раздражен, но улыбается. Держит маску, старается быть вежливым. Что ж, грех не поощрить его старания.       Я понятливо кивнула и уточнила:       — В какую сумму мы должны уложиться?       — В любую, — на выдохе сказал он. — Только не делайте букет слишком тяжёлым.       Я не показала своего удивления. Обычно люди не расстаются с деньгами так легко… хотя бывают же особые случаи. Поломав голову над поставленной задачей, я собрала нежный букет из пионов и нарциссов. Светло-розовые и персиковые пионы, напоминающие румянец на фарфоровой коже, хорошо сочетались с белыми нарциссами. Гармоничный и аккуратный букет. Лёгкий, как и заказывали.       Я закончила с упаковкой и скрепила букет лентами в тон.       — Вот и всё, — я подняла глаза на посетителя.       Улыбка пропала с лица.       Мужчина внимательно рассматривал меня. Взгляд колючий, холодный, пронизывающий — я невольно отступила на пол шажка назад.       — С вас восемь тысяч, — в голосе не осталось и тени добродушия и вежливости.       Посетитель кивнул и улыбнулся. Похоже, он заметил, как я отступила. Мужчина молча расплатился и покинул «Уголок».       Запел фурин, оповещая, что в магазине я одна.       — Ху-у-ух, — я села на стул за стойкой и сгорбилась. — И чего я так испугалась?       Ощущений. От мужчины исходило напряжение и... как бы это сказать? Давление? Да, давление. Я будто стала листком клена, который положили между страниц книги. Это пугало.       Я нахмурилась, вспоминая лицо посетителя: аккуратный нос, красивая линия губ, высокий лоб... Внешне он выглядел приветливо и даже радушно, но я чувствовала злость, направленную на меня.       И что я ему сделала? Когда-то продала не тот букет?..       Вновь запел фурин и лишая меня возможности накрутить себя ещё больше..       Солнце постепенно клонилось к закату. Рабочий день закончился. После неприятного гостя, я приняла ещё нескольких посетителей, получив за день неплохую выручку. Вроде всё хорошо, но неприятный осадок после «знакомого незнакомца» остался. Я никак не могла подавить горечь от его посещения.       «Уголок» я закрыла минута в минуту. Задернула шторы, погасила свет и поднялась на второй этаж. На своей кухоньке я нашинковала салат, заварила чай и, устроившись в кровати, взяла блокнот.       На страницах всё смешалось… Цельных композиций только две: сервиз для проведения чайной церемонии из белой глины и уходящий вдаль черноволосый мужчина. Рисунок с мужчиной немного недоработан: надо добавить блики на волосах и тени на одежде, зажечь мягким желтым светом уличные фонари и добавить мрачности Кукуру на фоне.       Но я не стала заниматься этим. Я перелистнула страницу и взяла карандаш.       На этой странице царил хаос из губ: улыбающихся, спокойных, поджатых — мысленно я окрашивала их в ярко-красный цвет и добавляла маленькие трещинки. Я не сразу заметила, насколько обветрены чувственные губы госпожи Кикё, а потому не задавалась нелепыми вопросами, но сейчас… Где она могла так их повредить? В загородном поместье прохладно, но там нет сильных ветров. Да и не похоже, что женщина не ухаживает за собой. Часто облизывает? Или кто-то другой это делает?..       Я тихо застонала и спрятала горящее лицо в подушке. Мысли вообще не в ту степь потекли. У меня опыта в поцелуях кот наплакал, но в интернате много о чём болтали — не буду об этом думать.       А вот их руки…       Я обняла подушку, устраиваясь удобнее и припомнила шрамы на руках у всех членов семьи Иллуми. У госпожи Кикё они были похожи на застарелые мозоли. У отца Иллуми кожа будто много раз трескалась, как от мороза. У дедушки будто обожжена электричеством — я видела как-то раз такие ожоги: страшное зрелище.       У Иллуми же… У Иллуми шрамы тонкие и мелкие — если не приглядываться и не заметишь. Но я-то приглядывалась.       Заснула я, вновь размышляя о молодом мужчине с тёмными глазами.       Следующий день был похож на все остальные: завтрак, душ, работа. Пролетел он быстро и ненавязчиво, в размышлениях, как украсить магазин к новому году. Год белого дракона… В декорациях хочу использовать ветки белой сливы, нарциссы и пионы, а на стене нарисую белого дракона с лазурными глазами. Пусть скрытая в нём сила и злость охраняет мой «Уголок».       День клонился к окончанию. Я отвлеклась от набросков и посмотрела в окно, размышляя о том, что можно бы закрыться пораньше... И едва не подпрыгнула от страха. Прямо за панорамным окном, против света заходящего солнца стоял мужчина. Он стоял неподвижно, длинные волосы чуть колыхались на ветру, а глубокая тень от фигуры сделала его неузнаваемым: не видно ни лица, ни одежды... Воображение тут же добавило к ужасающему облику провалы вместо глаз и паучьи лилии на фоне. Вестник смерти... Да, именно так бы я назвала эту картину.       Мужчина наклонил голову к плечу и у меня отлегло от сердца. Я уже видела этот жест и знаю, кому он принадлежит.       Отложив блокнот, я указала на дверь. Частый гость моих размышлений отошел от окна.       Запел фурин.       — Добро пожаловать в «Уголок»! — голос дал петуха.       Иллуми поймал мой взгляд и вопросительно изогнул тонкую бровь. Вот же мимика у человека! Вроде ограниченная и неживая, но такая понятная!       — Ты меня напугал, — с долей обвинения ответила я на незаданный вопрос. — Зачем ты там стоял?       — На тебя смотрел, — мужчина сказал это с безразличием, будто нет в таком поведении ничего странного.       Я покраснела.       — Нашел на кого смотреть, — буркнула я.       — Но ты же других рассматриваешь, — по тонким мужским губам скользнула насмешливая улыбка. Он подошел к стойке и облокотился на неё руками, встав ко мне очень близко. — Прохожих, посетителей… меня.       Ещё немного и я в обморок упаду. Никогда в него не падала, но в этот раз это может произойти… Дыхание сбилось, пульс участился. Я прямо почувствовала, как кровь прилила к щекам и шее.       — Я… — а что сказать? Начать отрицать? Да это же глупо!       — Мне нравится, когда ты не можешь отвести от меня глаз, — голос мужчины стал тише, появилась едва заметная вибрация, похожая на хрипотцу. Изменившийся тембр и смысл, который он вкладывал в слова, заставили меня смутиться ещё сильнее.       Я отпрянула и едва не упала со стула.       Глупая какая!       — Зря я тебя дразню, — Иллуми выпрямился, давая мне столь необходимый воздух. — Не ударилась?       Я покачала головой. Даже если и ударилась, то боли не чувствую. Я вообще сейчас ничего кроме смущения не чувствую.       — Зачем вы пришли? — немного грубее, чем обычно, спросила я. Переходом на «вы» я постаралась воздвигнуть дополнительную дистанцию между нами.       Воздух… мне просто нужен воздух для дыхания.       Иллуми мое настроение быстро считал. Холод сковал темные глаза, делая их пустыми и плоскими.       Я сглотнула и оробела. Такой Иллуми — отстраненный и жутко далекий — мне не нравился.       — Прости за резкость, — сдалась я. — Ты дважды за три минуты своего присутствия вывел меня из равновесия.       — То есть, я ещё и виноват? — темные брови поползли вверх.       Подумав, осторожно кивнула.       — Тогда мне надо загладить вину, — Иллуми улыбнулся уголками губ, а в глазах мелькнула искра превосходства. — Приглашаю тебя на ужин.       — Ужин? — теперь мой черёд удивляться. — Я не ем на ночь.       Салат и чай для нянюшки не считались за еду, за что в детстве я часто получала нагоняй. Объяснить женщине старой закалки, что я не могу заснуть после плотного ужина, было невозможно. Она просто не понимала, как можно отказаться от еды.       Иллуми, похоже, тоже этого не понимал.       — Но не откажусь от чая, — добавила я, стараясь хоть как-то сгладить неловкость. Всё же, когда мужчина приглашает тебя на ужин, невежливо отказываться.       Особенно, если это мужчина, с которым ты хочешь общаться.       Иллуми кивнул и плавно повернулся в сторону двери.       — Идём?       — Сейчас?!       Я пробежалась быстрым взглядом по его фигуре. Мягкие мокасины, не скрывающие острой косточки, полоска фарфорово-белой кожи, черные штаны и рубаха, стилизованные под бойцовские. Так как на улице холодно, мужчина надел накидку темно-зеленого, изумрудного цвета, подбитую черным мехом. Несмотря на помпезность, в такой одежде тепло — я знаю, так как у меня есть похожая.       Он словно воин, сошедший со страниц исторического рассказа… а я?! На мне вновь брюки мужского кроя, просторная рубаха и волосы в хвосте! Я так не согласна!       — Нам что-то мешает?       Он еще и удивляется!       — Мешает, — кивнула я и, широко улыбнувшись, вышла из-за стойки. — Мне надо собраться.       — Ах, это, — скука сковала утонченные черты. — Все же ничто девичье тебе не чуждо.       — Именно.       Развивать тему я не стала. Замкнула магазин и поспешила наверх. Пятки стучали по полу, выдавая, как я мечусь по комнате. Знаю, что Иллуми слышит с какой суетой я собираюсь: надо выбрать платье, нанести макияж, хоть попытаться пригладить волосы… и всё в спешке. Я понимала, что могу позволить себе сборы: чувствовала, что Иллуми подождет столько, сколько надо, но не хотела затягивать. Чем больше времени я потрачу на переодевание, тем меньше проведу с ним.       Цвета, в которые он одет: черный и изумрудно-зеленый. Немного мрачно, но гармонично, ведь эти цвета хорошо сочетаются. Надо бы подобрать что-то похожее… Окинув взглядом гардероб, я достала своё единственное ханьфу и теплую накидку из плотной ткани салатово-зеленого цвета и меха белого горностая. Капля приглушенно-красной помады на губы, легкие тени на веки… румянец, как я надеялась, появится сам на холоде. Я распустила волосы и заколола, убирая пряди с лица. Капля духов.       Всё.       Вновь топот, выдающий моё нетерпение. Ничего не могу с собой поделать!       — Я готова! — крикнула я с лестницы.       — Пятнадцать минут сорок… — Иллуми повернулся к лестнице и на секунду замолк. — …три секунды.       Его заминка сказала намного больше, чем он хотел бы. Мужчину не выдал ни спокойный взгляд, ни ровная речь, но кое-что я все же ощущала… Я могла бы описать это чувство как «приятное удивление». Будто он не ожидал увидеть меня такой.       — Ну? — нетерпеливо спросила я. Каплю заносчивости и спеси я не смогла скрыть — знала, что хорошо выгляжу. — Теперь и тебе нравится смотреть на меня? Взгляд оторвать сможешь?       — Не думал об этом, — Иллуми и бровью не повел. — Но должен признать, что теперь от тебя многие не смогут оторвать взгляд.       Немного не то, чего я ожидала, но тоже неплохо.       — Так это же здорово, — я улыбнулась чуть шире.       — Нет, не здорово, — Иллуми согласно кивнул и протянул мне руку. — Я не люблю привлекать внимание.       — Ты? — я рассмеялась и приняла помощь. — Я тебя разочарую: ты привлекаешь очень много внимания!       — Не правда.       Он верил в свои слова.       Я улыбнулась и не стала препираться. Пусть он занимается самообманом — я-то видела, насколько он выделяется на общем фоне скучных горожан.       Мы вышли из «Уголка». Солнце уже село, и Дентора озарилась светом уличных фонарей. Я не могла стереть с лица улыбку, предвкушая волшебный вечер. Так и представляю: ночь, мощенные камнем дороги, белые заборы и мы в традиционных одеждах. Все это как безумно красивые кадры из фильма.       — Хочу в старый город, — заявила я, закрывая магазин. Взгляд уцепил стебли цветов, перевязанные нежно-персиковой лентой в мусорном бачке, но я пропустила это, воодушевленная хорошим вечером. — Там есть хорошая чайная.       — Солнце Востока? — уточнил Иллуми.       — Да, — я повернулась к мужчине и вновь взяла его под руку. — Ты там бывал?       Он скосил на меня взгляд. Уголки тонких губ дрогнули в подобии улыбки.       — По работе, — ответил Иллуми и положил руку поверх моей. — У тебя нет перчаток?       — Есть, — я полезла в карманы и, достав их, с гордостью продемонстрировала. — Я не забыла!       Улыбка Иллуми стала шире.       Дальше мы шли молча. Старый город недалеко от «Уголка», так что вполне можно пройтись пешком. Не думаю, что мы замерзнем за это время.       Холод щипал щеки, с неба падали редкие снежинки, а бок грело тепло чужого тела. Я не могла перестать улыбаться, едва не подпрыгивая от нетерпения. Понимала, что поведение глупое и несдержанное, но ничего не могла с собой поделать. Меня распирало изнутри… Мы шли под руку шаг в шаг, ведь в этот раз Иллуми подстраивался под меня. Редкие прохожие провожали нас взглядами: удивленными, восхищенными, завистливыми… Как же я их понимала! Сама не верила в происходящее.       — Вижу, ты уже наслаждаешься вечером, — сказал он, привлекая мое внимание.       — Во всю, — кивнула я и накинула капюшон, надеясь, что не примну волосы. От слабого ветра мерзли уши.       — Я рад.       Он не мастер разговоров. У него хорошая грамотная речь без слов-паразитов, но это не помогает ему поддерживать пустой разговор ни о чем.       Хорошо, что я в этом поднаторела.       — Спасибо тебе за прогулку, — сказала я. — Давно уже никуда не выходила: то холодно, то лень, то устала.       Иллуми кивнул, молча принимая благодарность.       Плохо… Мог бы что-нибудь сказать, чтобы я не вытягивала разговор из пустоты. Идти в неловкой тишине в такой чудесный вечер — просто преступление!       — Как поживает госпожа Кикё? — немного опасаясь реакции Иллуми, спросила я. Я довольно четко поняла, что он не любит говорить о семье, но мы же это уже преодолели?       — Хорошо, — при упоминании матери взгляд мужчины немного потеплел. Он посмотрел на меня и чуть крепче сжал мою руку. — Она очарована тобой. Желает показать тебе свой розовый сад.       — Сад? — заинтересовалась я. — Она выращивает розы?       — Скорее наслаждается ими, — хмыкнул Иллуми. — Ухаживают за садом слуги.       Я припомнила нежную и утонченную госпожу… Ну, да, глупость сморозила. Не могу представить её, копающуюся в земле и компосте.       — Я подумываю застеклить балкон и организовать там небольшую оранжерею, — поделилась я своими неокрепшими планами.       — Это резонно. Так у тебя будет проверенное сырье всегда под рукой, — кивнул Иллуми. — Но возможно ли это? Здание «Уголка» — старый фонд, выдержит ли оно?       Я пожала плечами.       — Так далеко я ещё не заглядывала, — призналась я. — Мы пришли!       Я отпустила его руку и прошла чуть вперед, торопясь зайти в чайную.       «Солнце Востока» нравилось мне своей эстетикой: не было никаких кричащих вывесок и привлекающих внимание баннеров, лишь надпись над круглыми вратами отличала это место от десятка жилых домов.       Мы минули белокаменный забор и ступили на мощеную улицу.       Я едва не запищала от восторга.       Гирлянды на деревьях, тихий плеск воды и чайная, освещенная светом фонарей. Мы в этом месте были будто недостающей частью прекрасной картинки и гармонично вписались в окружающий антураж.       — Добрый вечер, господин, госпожа, — работница чайной в скромном ханьфу встретила нас поклоном. — Мы рады видеть вас в «Солнце Востока». Позволите проводить вас в общий зал? Или же желаете посетить Внутренний двор?       — Внутренний двор, — сказал Иллуми. — Мы желаем прогуляться перед чаепитием. Не надо нас тревожить.       Внутренний двор?       Я удивленно посмотрела на своего спутника. Никогда не слышала о таком.       Девушка оставила нас в покое и удалилась, предупредив, что для нас будет подготовлена чайная Покоя. Я не совсем поняла, что это означает, но не стала спрашивать. Незачем показывать, что я не настолько хорошо знакома с местом, в которое сама его позвала.       — Ты не была во Внутреннем дворе, — сказал Иллуми, будто догадываясь, что меня тревожит.       Я подняла глаза и наткнулась на скупую улыбку, в которой не было и доли насмешки.       — Нет, не была.       — Это закрытое место для особого слоя населения, — сказал он. — Ты могла бы попасть туда только как мастер икебаны для развлечения высокопоставленных гостей.       Я удивленно вскинулась.       В Денторе есть место, где мое мастерство было бы уместно? Я могла бы каждый день заниматься настоящим искусством, а не собирать симпатичные букетики из пионов и нарциссов?..       Это же мечта…       Хотя…       Я скосила глаза на мужчину, который уверенно вел меня вперед. Если бы я не открыла «Уголок», мы бы не познакомились. Не думаю, что он обратил бы внимание на работницу чайной, которая развлекала его своими умениями.       — О чём задумалась? — спросил Иллуми. — Ты погрустнела.       — Ни о чем таком, — я улыбнулась, прогоняя непрошеные мысли прочь. — Просто стало интересно: кто же ты все-таки такой?       Иллуми криво улыбнулся.       — Возможно, в будущем ты всё узнаешь.       — Так у меня есть шанс познакомиться с тобой ближе? — я воодушевилась. Вечер вновь наполнялся загадочным волшебством и таинством.       — Если не испугаешься.       Вновь это чувство. Тяжесть, тревожность, дискомфорт… Как он это делает?       Покачала головой, стряхивая с себя оцепенение.       — Прекращай свои шутки, — буркнула я и прищурилась. — Ты вроде как вину загладить этой прогулкой хотел?       — Верно, — неприятное чувство пропало. Иллуми улыбнулся и повел меня вперед.       Сказка… Чувство, будто я попала в сказку. Общий зал, в котором я была, тоже прекрасен, но он не сравнится с Внутренним двором. Морозостойкие цветы и вечнозеленые деревья, пятачки ослепляюще-белого снега и теплый свет фонарей. Мне казалось, что я слышу стрекотание насекомых, хоть сейчас это и было невозможно.       У меня заболели щеки от улыбки. Дышать было легко и приятно, а прохлада, ставшая привычной, больше не беспокоила.       Я увидела пруд.       — Пойдем туда? — я потянула Иллуми, указав в сторону пруда. — По-моему, там что-то плещется.       — Карпы, — пожал плечами мужчина. — Ты так взбудоражена, будто плотоядных зубаток увидела.       Я недовольно глянула на него. Плотоядные зубатки! Нашел про кого вспомнить! Про прожорливых рыб-убийц, которые охотятся большими стаями и способны обглодать тело человека до костей за каких-то полчаса.       Фыркнув, я отпустила его локоть и поспешила к пруду. Мне показалось, что зелень здесь более живая и яркая. Я огляделась: вокруг нет и намека на снег. Переступив с носка на пятку, я наклонилась к воде. Довольно теплая. Особенно для зимы.       — У пруда поддерживается комфортная температура для рыб, — сказал Иллуми.       Он подошел тихо, встал у меня за спиной и смотрел сверху вниз, не скрывая насмешки. Да, забавно, наверное… Я вся такая нарядная, стою сейчас на коленях и тянусь к воде в непотребной позе… настил-то выше уровня воды! Говорила же нянюшка, что надо не только выглядеть как госпожа, но и соответствовать этому званию.       Вздохнув, я села.       Деревянный настил был теплым, будто нагретым солнцем, что напоминало мне дом. Вокруг кружили запахи разнотравья, воды и соевого парафина. Если добавить острый перец — то это в точности повторило бы запах дома.       Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула, наслаждаясь.       Дайте мне минуточку…       Чего я не ожидала, так это того, что Иллуми сядет рядом. Я открыла глаза и удивленно посмотрела на мужчину.       Красив.       Тонкие черты лица, большие глаза с густыми ресницами, ровный нос, тонкие бескровные губы… Он убрал пряди волос за ухо, и мой взгляд упал на ушную раковину. Он, оказывается, лопоухий. Бледная кожа слегка покраснела на кончике оттопыренного уха, став нежно-розовой.       — Почему ты так долго не приходил?       Вопрос вырвался раньше, чем я его обдумала. Вылетел, словно птица и повис в тишине между нами.       Иллуми не ожидал такой прямоты. Тонкие брови сошлись на переносице.       — Не пойми меня превратно, — я подтянула колени ближе и обняла себя, становясь ужасно крошечной на фоне мужчины. — Не хочу показаться бестактной и навязчивой, но всё же я надеялась видеть тебя чаще. Общаться с тобой, как с хорошим знакомым.       Я нервно дернула плечом и прервалась. Пусть меня и тревожил этот вопрос, поднимать его не собиралась… но вот, не сдержалась. Глупая.       — Я часто уезжаю по делам семьи, — сказал мужчина, вглядываясь в мое лицо. — А ты ждала?       Зачем лукавить?       — Ждала, — кивнула я.       Иллуми повел себя нетипично. К легкой полуулыбке я уже привыкла, но никак не ожидала, что он коснется моего лица. Самыми кончиками пальцев. Осторожно, нежно, почти неощутимо… Румянец на щеках стал ярче не из-за холода.       — Тогда, прости, что не предупредил, — он дотронулся чуть ощутимей. Провел по щеке, коснулся скулы.       Я подалась чуть вперед и следом отпрянула, осознав насколько непристойно себя повела. Краска ударила в лицо, холод отступил. Я нервно поднялась на ноги.       — Знаешь, если ты не хочешь рассказывать о себе — будешь слушать обо мне, — я, нелепо прыгая на одной ноге, сняла ботинки и поставила их на настил. Прохладно, но не сильно — ноги грела древесина. — Когда я была маленькой, жила в провинции Вэй. Родители были всегда заняты, поэтому большую часть времени я проводила в загородном поместье с нянюшкой. У нас был не такой шикарный дом, как у твоей семьи, но я все равно его очень любила.       Я прервалась, улыбнулась слегка ошарашенному Иллуми и продолжила:       — Нянюшка назвала меня маленькой дикаркой из-за того, что я любила ходить босиком. Родители хотели, чтобы я прошла обряд бинтования ног, — я чуть приподняла подол и показала мужчине ступню полноценного тридцать шестого размера. — Но, как видишь, у них ничего не вышло. Я всегда снимала бинты.       Взгляд Иллуми задержался чуть дольше на моих ногах, что слегка смущало.       — Бесполезный обряд, сулящий проблемы, — мужчина едва заметно нахмурился. — Инфекции, заражение крови, некроз тканей, частые переломы из-за хрупкости ступней, как в детском, так и во взрослом возрасте.       — Ага, — согласно протянула я. — А еще деформация стоп приводит к тому, что женщине сложно сохранять равновесие и вставать на ноги.       Я поморщилась и поджала пальчики на своих совершенно нормальных ступнях.       — Хорошо, что я оказалась упрямицей.       По губам Иллуми скользнула улыбка.       — Я тоже этому рад.       Мужчина потянулся к мокасинам и снял их.       Ступни у Иллуми тоже были совершенно обычного размера. Я засмотрелась на фарфорово-бледную кожу и переплетение вен. Цвет похож на приглушенно голубой. Надо добавить каплю синего и разбавить с белым, чтобы получить точный тон…       Нахмурившись, я отвернулась. Нашла, что рассматривать.       — Пройдемся босиком?       Такое заманчивое предложение невозможно не принять.       Иллуми взял нашу обувь, а я, слегка подпрыгивая от переполняющего меня волнения, прошла вперед. Разговор обо мне пошел легче. Я рассказывала о забавных случаях, в которые попадала в детстве, Иллуми задавал вопросы и улыбался. Я не заметила в какой момент мы взялись за руки.       Сказка.       У меня продолжали болеть щеки от улыбки, челюсть немного свело от долгого рассказа. Однако, замолкнуть я не могла. Казалось, что стоит закрыть рот и волшебство момента испарится. Мне не хотелось этого. И я не готова была признать, что страшусь этого.       До чайной мы так и не дошли. Мы долго ходили вокруг пруда. Я периодически опускала руки в воду, наслаждаясь мягким пощипыванием карпов. Они искали у меня еды, а я жалела, что не взяла с собой хлеба.       — Уже поздно, — заметил Иллуми, посмотрев на небо.       Я тоже подняла голову. Растущая луна ярко освещала небосвод, закрыв своим светом звезды.       — Позволишь проводить тебя до дома?       Я с улыбкой кивнула. Не такая уж я и глупышка, чтобы прогуливаться ночами в одиночестве. А положенной для благородной госпожи охраны у меня нет. Мы довольно быстро собрались и покинули «Солнце Востока».       По дороге в «Уголок» я продолжала рассказывать о себе, тщательно отслеживая реакцию Иллуми. Если бы он проявил хоть тень усталости или недовольства, и я бы прекратила. Но нет, он с интересом слушал мою трескотню и грел мою ладонь своей рукой.       — Вот мы и пришли, — вздохнув, я поднялась на крылечко «Уголка». Голос у меня немного сел, а горло пересохло.       — Да, — мужчина остался стоять у первой ступени — это несколько сравняло разницу в нашем росте.       Иллуми высок. Я не могла даже примерно сказать какой у него рост, но со своими метр пятьдесят восемь я была мужчине по плечо. А ведь я пошла в отца и считаюсь высокой по меркам Падокии.       Он не выпустил моей руки, не позволяя далеко отойти. Я не сопротивлялась.       — Хороший получился вечер, — сказала я. — Спасибо тебе за него.       — Мне тоже понравилось, — в тёмных глазах появились искры лукавства. Он улыбнулся и добавил: — Было информативно.       Мне хватило такта покраснеть. За несколько часов я выболтала ему всё своё детство с нянюшкой. Счастливое и доброе время, которым я наслаждалась по сей день. О другом я не готова кому-либо рассказывать.       Я задумалась и никак не отреагировала когда Иллуми приблизился ко мне, а когда он коснулся моих губ — было поздно. Я замерла, не зная, что делать. Волнение затопило и парализовало меня, стыд захлестнул. Это мой первый поцелуй.       — Дыши.       Тихий и такой необходимый приказ… Я глубоко вдохнула и потянулась к Иллуми. Он улыбался. Я чувствовала это в его поцелуе. Тонкие губы оказались очень мягкими и нежно касались моих. Я прикрыла глаза от смущения. Чувствовала, как щеки пылают, но все равно продолжала тянуться губами к мужчине.       Главное, не забывать дышать.       Я поднялась на цыпочки и положила ладошки на его плечи. Даже сквозь одежду я чувствовала твердость мышц и тепло. Так необычно… Моё тело иное, мягкое.       Его дыхание коснулось моего лица, отвлекая от сравнений. Руки легли на талию, поддерживая и помогая сохранить равновесие, губы продолжали ласкать. У меня закружилась голова.       — На сегодня хватит.       Иллуми первый отстранился. Глубоко вдохнул и сглотнул. Я, открыв рот, наблюдала за движением кадыка. Опять засмотрелась.       — Ты вновь забываешь дышать, — он коснулся пальцами моей щеки. Руки у него холодные по сравнению с моим горящим лицом.       Я почувствовала себя ещё более неловко и отступила.       — Да, ты прав.       Не зная, куда деть руки, коснулась волос и отвела взгляд. Губы горели и я едва сдерживалась, чтобы не облизать их. Хотелось вновь почувствовать вкус его поцелуя и теплоту дыхания… Похоже, мне понравилось то, что произошло.       — В ближайшее время я буду занят, но буду в Денторе, — предупредил Иллуми. — Думаю, мама все же добьется у отца ещё одной встречи с тобой.       — Твой отец запрещает ей это? — у меня едва не отвисла челюсть. Неужели я ему так не понравилась? Из-за чего? Из-за размышлений о нападении?..       — Не верно ставишь вопрос, — Иллуми скупо улыбнулся и отпустил мою руку. — Мой отец беспокоится о матери. Наша семья довольно могущественна и влиятельна, так что с легкостью найдутся люди, желающие надавить на главу через его супругу.       Я нахмурилась и посмотрела на его руку. Стало холодно.       — А разве тебе не опасно так свободно гулять? — спросила я. Вопрос был продиктован не столько страхом за него, сколько за себя. Ведь кто-то может посчитать, что и я могу стать рычагом давления.       Похоже, Иллуми понял это.       — Тебе не о чем переживать, — мужчина постарался сдержать улыбку, но не смог. — Мои родители, в отличие от меня и братьев, лица публичные. Их знает большая общественность, нас — нет.       Отлегло.       Я широко улыбнулась и кивнула.       — Тогда, до скорого? — неуверенно попрощалась я, доставая ключи от «Уголка».       — До скорого, Роу.       Иллуми кивнул мне напоследок и, дождавшись пока я не закрою дверь на ключ, пошел вдоль по улице. Даже интересно, куда он сейчас? Неужели до дома пешком пойдет?       Поразмыслив об этом, я наконец-то с удовольствием облизала губы. Не могу сказать, что у поцелуя был какой-то вкус, просто он был приятным и это воспринималось как что-то съедобное. Да и дыхание у Иллуми приятное, а то в интернате девчонки много чего об этом болтали.       Положив ключи на место, я поднялась на второй этаж. Сняла накидку, повесила в шкаф ханьфу и присела за туалетный столик. Надо смыть макияж.       Из отражения на меня смотрела настоящая красавица: я даже не узнала в ней себя. Глаза блестят, губы яркие и припухшие, на щеках здоровый румянец. Волосы только слегка растрепаны, но это даже мило. Я улыбнулась шире и начала снимать серьги.       До скорого, Роу…       «До скорого», а не «пока», «до завтра» или еще как-то. Даже прощание у него особенное…       Постой-ка… а откуда он знает мое имя? Я не помню, что называла его.       Нахмурившись, я припомнила наши встречи. Вот момент в «Уголке», когда он представился: я обескуражена и невнимательна… Могла ли я на автомате представиться и забыть об этом?       Могла.       Но называла ли я фамилию?       Я подняла глаза на отражение и пересеклась с собственным взволнованным и напряженным взглядом.       Я не помню.