Ma sa'lath mortalitasi

— Эммрик! — Хардинг пронеслась рядом, отбивая луком руку скелета, который потянулся к длинному воротнику профессора и тут же прищучила нежить доброй горой стрел по всему телу. — Превосходно, дорогая! — воскликнул некромант и в этот же момент замахнулся посохом над головой гномки, не позволяя более крупному порождению магии ранить Нитку. — Будьте осторожнее... Рук!       От сильного удара эльф пролетел над головами своих соратников несколько метров и врезался в ветхий столб, который засыпал его пылью и крошëнными камушками. Но вместо того, чтобы мирно сползти по нему и отхаркиваться от крови, Рук вскочил на ноги с едва ли не диким рëвом, который больше подходит каким-нибудь авварским варварам. В пыли от встречи со старым строением, он бросился обратно в бой. Демон Гордыни взвыл, энергия вокруг него начала концентрироваться так сильно, что арлатанская земля в нескольких шагах от него стала наэлектризовываться, поднимая камни на воздух. Трава угрожающе затрещала листиками, будто вздыбившаяся шерсть зверя.       Эммрик тут же заметил перемену окружающей атмосферы, его тонкое чутьё говорило о том, что из Тени сейчас вырвется мощный удар и стал нашёптывать чары, чтобы прервать демона. Но мимо него пронеслась яростная тень его нерадивого Рука. — Halam sahlin! — воскликнул эльф в пылу клокочущей ярости и смёл создание Тени одним мощным и очень эмоциональным заклинанием.       Прозрачная волна энергии столкнула сущность в небытие, магические потоки после этого сильно взволновались, искажая само пространство вокруг. Разведчица и морталитаси замерли, глядя на напряжëнную фигуру их товарища, его плечи тряслись, то поднимались, то опускались, а дыхание сбилось. Они переглянулись и будто увидев самые тревожные мысли в глазах друг друга тут же бросились к нему. — Ну, ты просто поджарил его! — задорно выпалила Хардинг, догоняя профессора. — Это было восхитительно, душа моя... — начал профессор запыханным голосом, обходя Олдвира по правое плечо. — Но это было очень рискованно, я бы даже сказал безрассудно! Пожалейте меня, я уже не молод для таких... Ох, Рук!       Эммрик замер на миг, ошеломлённый видом Рука, но собрался почти мгновенно. Увидев его измождённое лицо, с которого капли крови стекали тонкими, багровыми струйками, профессор сам побледнел. Он хотел сказать что-то ободряющее прежде, но слова застряли в горле, когда тело юноши вдруг обмякло и он начал заваливаться назад. — Держу! — выдохнул некромант, бросаясь на шаг вперёд.       Хардинг, оказавшаяся рядом, успела подхватить Рука под бок, чтобы не дать упасть, а Эммрик мягко поймать его под лопатками, прижимая к себе. Их общими усилиями эльф остался на ногах, прежде чем окончательно обессилеть.       Тело Рука было слишком лёгким, напряжённым, как перетянутая тетива, готовая вот-вот лопнуть. Это утешило некроманта лишь в одном: он не погиб. Благодаря своему чувствительному к магии телу Волькарин уверился, что жизненные силы его не покинули. Его лицо было испачкано грязью, а из носа текла кровь, оставляя на светлой коже зловещие алые дорожки. Черты исказились от боли, желваки напряглись, будто он до последнего сопротивлялся какому-то невидимому врагу прежде чем упасть в обморок.       Наверное, когда ты любишь нет страшнее врага, чем сама смерть. И Эммрик чувствовал, что смерть Рука ему кажется куда более... Огорчающей и трагичной, чем его собственная. Его нежелание отпустить Манфреда уже говорило о человеческой привязанности и Рук убеждал его раз за разом, что в ней нет ничего такого, нет ничего плохого. Но она могла делать очень больно.       Но пока. Они оба живы.

***

— ...уже прошло несколько часов, нам стоит вернуться к Маяку. — послышался суетливый голос Беллары. — А вдруг Рук не очнëтся в ближайшее время? Начинает темнеть... И холодать. — Беллара, я понимаю ваши опасения, но лишний раз перемещать раненного не стоит. — в тоне Эммрика был заметный огонь беспокойства, он вздохнул, будто не в силах выбрать, как им поступить. — Мы можем идти медленно? — Хардинг пожала плечами, глядя на профессора. — Это возможно, но я хотел бы сначала убедиться, что ему стало легче, заклинания лечащие раны, к большому несчастью - не моя сильная сторона. — с досадой отметил мужчина. — Засада... Так и знала, что нужно было захватить больше зелий! — буркнула Хардинг, будто она была виновата, что Рук подставил свою голову под удар. — Но, полагаю, Беллара права. Если мы задержимся, то придëтся разбивать лагерь... Чего крайне не хотелось бы. — мужчина бросил говорящий взгляд на Хардинг и та криво ухмыльнулась. — Ах, профессор, как всегда - не может жить без удобств. — Нитка засмеялась, когда профессор хмыкнул. — Давайте вернëмся к тому элювиану откуда мы пришли, так будет быстрее? — Согласен. — кивнул Волькарин, подтверждая план. — В таком случае, не будем же медлить!       Эммрик, не дожидаясь дальнейших возражений, аккуратно поднял Рука на руки, словно он был бесценным, но хрупким сокровищем. Эльф оказался легче, чем предполагалось по его крепкому, для эльфа, телосложению, хотя он всё равно был изящным, как и все его сородичи.       Девушки переглянулись, обменявшись удивлёнными взглядами, но промолчали. Хардинг, не теряя времени, подняла лежащий на земле посох Рука, взвесила его в руке, а затем решительно двинулась следом за некромантом. Беллара не замедлила шага, поспешно следуя за группой. Эммрик шагал впереди, не говоря ни слова, его движения были размеренными, а всё внимание поначалу сосредоточено на юноше в руках.       Чуть погодя некромант заметил, что Беллара с любопытством косится то на него, то на Рука, который мирно покоился в его руках. Её взгляд был настолько настойчивым, что он просто не выдержал. — В чём дело, дорогая? — обратился он к магессе мягким, но чуть лукавым тоном.       Беллара вздрогнула, будто её поймали на месте преступления. — Оу! Простите, профессор... Эммрик! — она всё ещё спотыкалась, пытаясь привыкнуть к новому обращению.       Её смущённые попытки звучали настолько искренне, что Эммрик лишь тепло улыбнулся в ответ. — Всё в порядке. Что вас беспокоит? Беллара поджала губы, но не смогла скрыть улыбку. — Ну, я просто подумала... Вы ведь не слишком любите носить или брать с собой тяжёлые вещи, не так ли? Поэтому мне казалось, что нести Рука одному вам должно быть... э-э, нелегко?       Эммрик не сдержал короткий и даже бархатный смешок. Он нисколько не удивился, что у девушки возник такой вопрос, в конце концов внешне он действительно мог выглядеть слишком утончённо для подобного. — Ха! Внешность может быть обманчива, Беллара. К тому же. — он нарочито качнул головой, будто укоряя её, правда скорее в шутку и в силу привычки. — Рук - не вещь. Хотя, признаюсь, для эльфа он действительно довольно... увесист. — Правда? — Беллара подняла брови, но в её глазах мелькнуло веселье. — Тогда выходит, что вам приходилось поднимать нечто гораздо тяжелее?       Эммрик ухмыльнулся, продолжая уверенно шагать вперёд. — Знаете сколько мертвецов я перекладывал собственноручно? И это ещё до того, как появился Манфред! Поверьте, Рук куда приятнее этой участи. — профессор хотел было добавить объяснение, что с трупами гораздо сложнее возиться, но передумал, пускай, этого будет достаточно.       Позади них раздалось хихиканье Хардинг, которая не могла сдержать смешка. Она переглянулась с Белларой, и в воздухе завибрировала едва уловимая нотка заговорщичества. — Значит, вы даже не устали? — Нитка поддела его с озорством в голосе, изо всех сил стараясь выглядеть серьёзной. — Уверяю вас. — Эммрик бросил на неё нарочито уверенный взгляд через плечо. — Я дойду до Маяка и даже не замечу усталости.       Магесса и разведчица рассмеялись, уже не скрывая веселья. Некромант остановился, слегка прищурив глаза, словно сомневался, что хочет знать причину их весёлости. — К тому же. — добавил он с лёгким вздохом, возвращая внимание к дороге. — Привязанность творит настоящие чудеса... И вот вы уже можете творить более сильную магию, подпитанную эмоциями... Двигать и крушить горы! Ну или, если угодно, нести нечто дорогое в своих руках, не обращая внимания на то, сколько это "дорогое" весит.       Эта фраза вызвала новый всплеск веселья у девушек. Эммрик понял, что лишь подлил масла в огонь, как только заметил, что их лица порозовели. Они переглядывались, явно наслаждаясь новыми темами для обсуждения, которые подарил им их утончённый профессор.       Он мысленно покачал головой, сдерживая желание закатить глаза, и продолжил шагать вперёд. Но уголок его губ едва заметно приподнялся — в этой ситуации всё-таки было что-то... очаровательное. А когда Рук устало, но глубоко вздохнул в его руках - на душе стало легче.

***

— Ох... — протяжный болезненный стон прервал обеспокоенные голоса вокруг.       Послышались шаги, ощущение, что одни отдалялись, а другие приближались, стук больших каблуков, глухие звуки стали чуть более отчётливыми, Рук прошипел, чувствуя боль в спине и ведущей левой руке, поэтому не спешил шевелиться. — О, проснулся спящий красавец! — бодрый голос Варрика прозвучал совсем близко.       Из этого следовало, что они уже вернулись, а Рук подвёл команду, отключившись в самый неподходящий момент. Хотелось просто закрыть глаза и больше их не открывать — так, словно это могло избавить от гнетущей реальности.       Шаги вокруг становились всё чаще, наполненные суетой у постели, он в силу своих диких привычек слышал взволнованное дыхание. Почему-то эльф был уверен: это Эммрик. Его догадки лишь укрепились, когда воздух вокруг наполнился стойким ароматом — резким, сладковатым, с оттенком чего-то необъяснимого. Этот запах был неразрывно связан с Некрополем, но никак не напоминал что-то связанное с трупами. Он казался чем-то, родившимся из магии: смесью цветочного благоухания из тех садов, в которые некромант его приглашал, озонового шлейфа после удара молнии и эфемерного следа Тени, улавливаемого лишь другим магом. Он бы мог сказать, что у этого мужчины, определённо был свой собственный неповторимый запах и магическая энергия, которую он бы узнал, даже если бы Гилан'найн выколола ему глаза. — Эммрик... Надеюсь, вы никому не давали меня целовать... — подал слабый голос Олдвир, силясь разлепить присохшие ресницы.       Мужчина склонился над эльфом, лежащим на койке их импровизированного лазарета и издал утробный смешок, понимая, что тот наконец приходит в себя... Как обычно в своей манере. Иногда ему казалось забавным, что Рук разговаривает с ним так же вежливо, как и он сам со всеми, словно перенимает манеру говорить, но в том, что эльф уважает его - у Волькарина не было никаких сомнений. — Ни в коем случае, душа моя. — Эммрик оглядел ушиб на руке и не смог удержаться, пригладил эльфа по волосам, раскиданным по соломенной подушке вокруг. — Вы прямо как дракон над горой золота: сами лечите, сами выхаживаете... — Рук устало улыбнулся, сам не понимая, как такая дурная мысль пришла ему в голову, но она была приятной. — Я бы выбрал не столь высокопарное сравнение. — кивнул мужчина, всё же улыбаясь забавному сравнению, давно привыкший к тому, что его персону воспринимают несколько... Неоднозначно. — О... Правда? Эммрик, неужели вы всë-таки стали личом, пока меня не было... — Рук сделал театральный обморок и перекатил голову на подушке в сторону. — К большому несчастью, ничего такого не произошло. — покачал головой Эммрик и заметил, как эльф приоткрыл один глаз и хитро сощурился на него с самой бесстыдной ухмылкой и вот-вот, собирался снова пошутить. — Что ж, учитывая ваше хорошее настроение, я могу быть спокоен, что голова не пострадала. Болит ли ваша рука? И спина? — Простите. — неожиданно прошептал Рук вместо шутки, чем заставил некроманта замереть поначалу, юноша приподнялся и поправил подушку, усаживаясь. — Всё хорошо, спасибо, что позаботились обо мне. Не хотел так утруждать. — Ни в коем случае. — мужчина сидел на краю кровати, чтобы было легче общаться в таком вынужденном положении. — Вы уверены? Я пытался облегчить вашу боль исцеляющими чарами, но не могу сказать наверняка, что мне удалось. — А я уверен, если бы не ваши старания, то я бы сейчас вряд ли мог вообще двигаться. — оценил Рук проявленную к нему заботу и положил свою ладонь на предплечье морталитаси, чтобы тот уменьшил своë беспокойство. — Не переживайте, вам не нужно сидеть возле меня всё время. Я скоро... Сам к вам загляну. Обещаю.       Какое-то время они молчали и Рук не мог отделаться от ощущения, что его разглядывают более пристально чем обычно, на лице некроманта будто читалось лёгкое недоверие, у него очень говорящие глаза... Но всё же Эммрик поднялся под ласковым взглядом эльфа и неуверенно кивнул, покидая лазарет, по пути он бросил озадаченный взгляд, словно его беспокойство никуда не делось, а напротив, даже умножилось. Рук прекрасно понимал, что у него есть и свои дела и бесконечно уважал его за это и не хотел бы, чтобы его раны имели такое большое значение. Вскоре юноша перекатил голову в сторону и заметил, как второй житель этого лазарета ухмыляется. До этого он похоже учтиво молчал, чтобы не прервать голубков. — Так вот... — Варрик задрал голову в сторону эльфа. — Мне нужны подробности. — Ты сейчас серьёзно? Зачем тебе? Хочешь писать книгу, пока вокруг творится такой хаос? Я думал то время для тебя давно позади... — в словах юноши была долька серьёзности, но Тетрас чувствовал, что это не так, за время проведённое вместе у него уже получалось понимать, когда эльф пытается подкалывать. — Я не виноват, что прямо у меня на глазах создаётся высококачественный контент для новой книги, жаль нет пера да чернил... — не удержался Варрик и хитрая ухмылка исказила его уставшее лицо. — Уже знаю откуда начать. "Изо всех сил Рук делал болезный вид, распластавшись по постели с щенячьей моськой, ожидая когда его мрачный любовник пожалеет его." Ну или можно заменить последнюю часть "ожидая, когда он поучительно дëрнет за острое ухо..." — Варрик! — Рук покачал головой, краснея и понимая, что гном всё это время пялился на них. — У тебя итак предостаточно любовных линий: Хоук и Фенрис, Авелин и кто-то там, не помню имя! Э-э... Инквизитор и Дориан, тебе мало? — Ого, так ты умеешь читать? Раз помнишь главные парочки моих историй... — заметив, как веснусчатые щëки долийца залились кровью, он принялся смеяться. — Ба! Когда мы победим, а мы несомненно должны победить, Рук! Кто-то должен описать героическое приключение обычного смертного вроде тебя. И всем читателям нравится, когда у главного героя есть вторая половинка, которая держит его на плаву. Особенно если вторая половинка это кто-то необычный или вовсе импозантный... Странненький тоже сгодится. — Напиши про Нэв и Луканиса, они достаточно странная парочка. — усмехнулся эльф, почувствовав себя словно бы более раскованно и съехал с подушкой, чтобы принять полулежачее положение.       Рук закинул ногу на ногу и нетерпеливо тряс той, что свисает. Стоило наслаждаться моментами, когда можно просто полежать, пусть и из-за ран. — Ох, ты! Только им не говори. — усмехнулся Варрик, затем полез рукой в чашу с фруктами на прикроватной тумбе и бросил спелое яблоко в сторону кровати товарища.       Рук тут же резко словил подкуп рукой, его кисть и пальцы сработали быстрее, чем разум успел отдать команду, словно рефлекс. Он покрутил его в ладони, ощущая гладкую прохладную кожуру, ещё влажную от недавно смытой грязи. По каплям воды, стекающим по шершавой поверхности, было ясно, что фрукт принесли совсем недавно и яблоко пахло очень ярко и свежо. Эльф невольно улыбнулся — это наверняка был Эммрик. Внимание некроманта к мелочам и его утончённая забота уже перестали быть сюрпризом, но каждый раз приятно согревали сердце. И как такого мужчину не оторвали с руками и ногами... Неужели всех останавливал страх перед некромантией? Какая-то глупость.       Фрукт, как и всё остальное, что касалось их, скрывал в себе больше, чем казалось на первый взгляд. Они с Эммриком были удивительно похожи, даже в мелочах, несмотря на немалую разницу в возрасте. Например, оба избегали мяса. Для Эммрика это было скорее осознанным выбором, основанным на культурных традициях Неварры и личных убеждениях, ведь как он тогда сказал Хардинг: "каждый Дозорный сам решает, сколько смертей он привнесёт в этот мир. За что забирать или не забирать у кого-либо жизнь". Тогда как Рук просто никогда его не любил, потому что практически не пробовал, но мог есть, разумеется, почти как всеядное животное, так что подстроиться под привычки Эммрика ему не составит труда. Он вырос среди долийцев, чья жизнь и культура отличается от людей, многим известно, что они прекрасные охотники, прячущиеся в лесах, но, как и везде, в кланах были свои отличия, например, там где вырос Рук после городских стен - занимались растениями и наукой, пока их не поглотил более крупный клан и даже тогда его предпочтения мало изменились. Варрик однажды не удержался от шутки: "Руку только дай волю травку на поле пощипать, да с галлами побегать — вот и вся его диета!". Тогда они сидели посреди пустыря и Рук приготовил суп из корней, к сожалению, только он и смог его съесть... Хардинг и Варрик не рискнули пробовать эльфийские травяные деликатесы.       Эльф тихо хмыкнул, вспоминая этот момент, и откусил яблоко. Хруст оказался таким сочным и свежим, что звук словно отразился в тишине вокруг, приятно задевая слух. Рук почувствовал, как уголки его губ приподнялись чуть сильнее. Кончики его ушей дрогнули, едва заметно поднимаясь вверх, выдавая неподдельное удовольствие.       "Видимо, и фрукты могут быть шедевром кулинарии, если их подаёт он". — подумал эльф, наслаждаясь простым, но таким глубоким моментом. — Ну, что я подкупил тебя? — наконец заговорил Тетрас своим известным ехидным тоном. — Дафай фги, Фаррик. — ответил юноша с полным ртом. — У тебя реально шуры-муры с профессором или это так? Просто очень милое близкое общение? Все болтают да не заходят, а мне тут одному уже совсем скучно, никаких сплетней! — пожаловался писака и тут же трепыхнул здоровой ногой, изображая своё недовольство и скуку. — И ты рефил из фсех фплетней фпросить об эфом? — эльф явно пытался заставить Варрика лопнуть от раздражения, но тот был крепче, чем ему казалось и чавканье было последним, что может его взбесить. — Да, из первых уст доходит менее искажëнная информация! К тому же, может я за тебя по-дружески переживаю. Эммрик... Уже не молод так-то. — вдруг Варрик будто и вправду почувствовал какое-то волнение и хмыкнул. — Да и ты сопляк, уж извини. — Мне нравится Эммрик и вроде как я ему тоже нравлюсь. Он хороший и меня нисколько не пугает его возраст и увлечение смертью и трупами. — задумчиво произнëс Рук, эта фраза звучала уверенно и даже как-то вымуштрованно, поэтому и Варрик понял, что этот вопрос беспокоил не его одного, видимо, кто-то уже спрашивал и не раз, наверное, Тааш или Беллара. — Так что да, мы вместе. И нет, я его не боюсь, и нет, это не потому что мне хочется получить Манфреда в наследство. — А ещё, ты похоже любишь постарше... Неужто ты геронтофил? Тц-тц, не ожидал, Рук. — гном бросил ещё одно яблоко и услышал, как яростно остроухий им хрустит, однако уже не пытаясь болтать параллельно с этим процессом. — Чем морщинистей изюм, тем он вкуснее. К тому же, он не настолько старый! Почему вы все относитесь к нему так, будто он завтра рассыпется? У эльфов этот возраст считается расцветом сил. — Варрик вскинул брови и издал удивлённый смешок, когда почувствовал в голосе эльфа возмущение, которое быстро перетекло в несколько саркастичный тон. — А вообще чего ты ждëшь? Хочешь я расскажу тебе, как мы пару-тройку раз целовались? Один раз был прямо в яме похожей на могилу, пока мы пытались найти эти дурацкие статуэтки Фен'Харела. Расскажу в подробностях, от первого лица... — Чёрт... Эту часть я как-нибудь из воображения оформлю, без обид. — Варрик хохотнул, наконец-то товарищ с таким же чувством юмора и количеством подколок, как у него, это одна из причин скучать по Хоуку и Инквизитору. — Так ты, стало быть, девственник?       Рук тут же схватил полотенце, которое лежало рядом и метнул его в лицо гному под внезапно обрушившийся хохот. — Ну, давай, отвечай! — нажал делец, выпутываясь из ловушки. — Обойдëшься, гном. — он покачал головой наигранно осуждающе и отвернулся к стенке. — Я на боковую. — Не-ет, не оставляй меня, проклятый эльф! — прокричал Варрик шëпотом с актëрским драматизмом и низко захохотал. — Я напишу про тебя унизительную байку за то, что ты оставил меня скучать. — Ага, когда они не были такими? — Варрик обиженно фыркнул, но на деле это напротив его рассмешило, впервые за долгое время он почувствовал странную лëгкость... И беспокойство.       Неловкая тишина заставила невольно поёжится, как от холода, когда мёрзлый воздух отрезвляет ум. — Эй, малыш... — позвал гном, уже чуть более спокойно и заметил, как от его тона Рук чуть ли не скукожился, будто понимая, что сейчас что-то будет. — Если тебе тяжело, не обязательно только отмахиваться шутками... Хотя, признаю, отличный способ! Не дуйся, я только хотел тебя подбодрить... — Я... Не буду даже спрашивать откуда ты это взял. Мне сейчас немного не до этого, я не дуюсь. Просто... Всё в кучу. — произнёс Олдвир, сам задерживая дыхание от своей честности. — Впрочем, забудь. Ты сделал меня своей правой рукой, Варрик, я справлюсь... Только посплю немного.       Варрик протянул руку, чтобы достать до плеча эльфа, койка которого уже давно переместилась к нему поближе... Но остановился. Ни комментария о его романе, ни о будущих проблемах с губ гнома не сорвалось, это было бы лишним напоминанием в каком дерьме они находятся на самом деле.

***

— Молодец, Манфред, ты просто умничка. — Эммрик помог скелету поправить воротник. — Заклинания левитации у тебя получаются не хуже прочих, нужно это записать. — Записать! На бумаге? — Манфред нетерпеливо топнул ногами и тут же побежал в сторону стола за письменными принадлежностями. — Бумага!       Мужчина почувствовал приятное тепло в груди, когда глядел на своего помощника. А затем перевëл взгляд в окно, наружу. Как там Рук? После той стычки с демоном прошло несколько дней и парнишка даже встал на ноги, но заходил лишь пару раз, болтал с Манфредом, а их личные беседы не зашли дальше будничных обсуждений того, как в Маяке стало тесно, будто самой Тени стало мало для всех.       Морталитаси вздохнул, а затем услышал, как Манфред неловко задел тумбочку рядом, косточки таза знакомо хрустнули. Он тут же отвлëкся и заметил, что дух смотрит на него, слегка склонив черепушку набок, Рук тоже любит так делать и, видимо, Манфред перенял его привычку. От этого на губах Волькарина появилась грустная улыбка. Но он был счастлив, что не отказался от этого милого существа, пускай и теперь отведëнный ему срок остался так невыносимо короток. — В чëм дело, дорогой? — спросил он со всей присущей ему вежливостью. — Бумага... — Манфред вложил в руки Эммрика пергамент на раскрытом записном журнале и перо без чернил, это было почти человечно и вызвало странное шевеление в сердце некроманта. — Рук?       Сначала мужчина решил, что ему послышалось, но скелет не отходил и продолжал будто бы ждать чего-то или стеснялся что-то сказать. — Погоди, что ты сказал? — переспросил Эммрик, принимая письменные принадлежности. — Рук? Вам грустно. — заметил дух и отшагнул, понурив взгляд. — Ну, конечно... Ты ведь огонëк любопытства, было бы странно, если бы ты не обращал внимания на такие вещи, ты как никто другой ощущаешь чувства людей. — Манфред после этих слов своего учителя оживился, будто радуясь, что он всё правильно понял. — Да... Я действительно беспокоюсь. Это так тяжело, когда не у кого спросить совета, мой дорогой Манфред! Ах, я бы очень хотел это сделать. Не пойму откуда во мне столько нерешительности. Мы ведь уже всё обсудили и наши отношения давно пора считать серьёзными... — Беда? — пока что он мог только использовать отдельные слова, либо ставить их в неправильном порядке, неправильно произносить, поэтому говорил с некромантом коротко. — Я бы не сказал, что это "беда". — кивнул мужчина и магией притянул к себе чернильницу, начиная записывать успехи своего ученика. — Но есть небольшие опасения, что Рук потерял ко мне интерес, может я слишком стар..? Хотя я чувствую себя с ним таким молодым, ты бы знал. Хотелось бы укрепить нашу связь... Но это стало практически невозможно в свете последних событий. Мы почти что не видимся... Ах, да и не забыть записать это... — Хм... — скелет наблюдал за своим учителем, а затем с хрустом принялся вертеть череп туда-сюда, будто бы думая над чем-то, люди обычно качают головой в таких ситуациях. — Кофе? Беллара. Можно спросить.       Эммрик поднял взгляд от книги и едва не выронил перо, чтобы Манфред раздавал ему советы? Такого ещё никогда не было, но внутри разлилось приятным теплом чувство гордости и радость. Он захлопнул красивую расписную красную книгу, которую Рук недавно подарил им обоим, и закрепил перо ремнëм на корешке. Это было здорово, что Манфред научился различать других, запоминать их имена и даже какие-то факты о них. — Спасибо, Манфред, это очень хороший совет. Я рад, что со мной есть такая... Свежая голова. — Эммрик почувствовал, что нелепое чувство юмора его пассии начинает плохо на него влиять, но услышав, как ученик рокочет от смеха, решил, что может быть оно и к лучшему. — Тогда закончим с нашими делами и я подумаю, как правильно подойти с вопросом. — Хорошо! — Манфред хлопнул в ладоши и радостно затрещал всеми косточками. — Ух... Безнадёга... — прошипела Хезенкосс из своего угла и начала смеяться с издёвкой, Эммрик тут же повернул голову в её сторону. — Йоханна, я просил тебя не комментировать эту тему. — раздражённо обернулся Волькарин и заметил, как вокруг черепа магия снова пульсирует. — Кто бы мог подумать, что Эммрик Волькарин боится быть брошенным. — продолжила она, не унимаясь. — Ах, да, это же было очевидно... Больше, чем смерти? Или не так сильно? — Тебе не надоело насмехаться? Ты же всё равно ничего этим не добьёшься. — покачал мужчина головой и вздохнул, Манфред рядом только нахмурился. — С чего бы? Это моё единственное развлечение в этой проклятой дыре. — фыркнула женщина с привычным ей драматизмом. — Этот остроухий болван готов свою пустую голову дать на отсечение ради тебя. А теперь посмотри на себя. — Хочешь сказать, что я делаю недостаточно? — это уже привлекло внимание некроманта, хотя он и понимал, что это очередная попытка его поддеть. — Вполне может быть. — ехидство в голосе было таким чётким, что сложилось впечатление будто от него заложило нос. — Слышала, от него, к слову, что вас здорово потрепало. Недавно. Ты бы хоть приличия ради высунул отсюда нос, старый пёс. — Цыц. — уже не выдерживая подколок, бросил некромант. — Уж точно не тебе раздавать мне советы... Хотя конкретно этот выглядит полезнее, чем все предыдущие.       На что дух лишь фыркнула ещё пуще и издала звук, похожий на поддразнивание языком.

***

      Дни в Маяке пролетали один за другим, они прыгали из огня да в полымя и сегодня предстал шанс, когда вся команда находилась в сборе в лагере, Рук скомандовал всем отдыхать до потери пульса, а сам пропал... Причём так быстро, что Эммрику не удалось его даже зацепить краем глаза. Он поднялся рано утром в то время, когда обычно никогда не вставал и после общего сбора в зале, как сквозь землю провалился. Хоть обыщись. Так и прошли первые утренние часы, будто не предвещая ничего хорошего... Морталитаси оставалось только присоединиться к остальным, возможно, дождавшись юноши. Беллара что-то активно рассказывала Луканису, очень живо жестикулируя, заставляя Нитку, которая сидела напротив, невольно вздрагивать всякий раз, будто это было что-то очень впечатляющее. Кажется, эльфийка пыталась в красках описать то, что удалось раскопать в Надас Диртален.       Нэв наблюдала за этой картиной и невольно перевела молчаливый взгляд на вошедшего мужчину, приветствуя его лишь улыбкой. Все они собрались в столовой и к ним запоздало присоединился профессор, даже Манфред был здесь уже давно и помогал ворону сервировать кофе для остальных. Они удивительно подружились. — Эммрик! — Хардинг, как истинная разведчица, сразу заметила приближение мужчины, чем обратила внимание всех остальных на прибывшего. — Кофе? — Луканис поднял чайник, предлагая напиток профессору. — Будьте добры. — мужчина согласно принял приглашение на кофе и занял своë кресло, которое все негласно отвели для него.       Все продолжили говорить, как ни в чëм не бывало и через несколько минут скелет принëс учителю кофе. — Спасибо, Манфред. — он кивнул в знак благодарности и отпил из чашки, не отводя взгляд от спины Беллары, не зная стоит ли отвлечь её от столь эмоционального разговора сейчас.       Но отметив, что эльфийка в центре внимания, Эммрик решил повременить, дождаться подходящего момента, в конце концов маловероятно, что что-то заставит их подорваться с места прямо сейчас. И была небольшая надежда, что Рук всё-таки придёт.       Тяжёлые двери снова распахнулись и к общему столу присоединился Даврин, Ассан бежал за ним хвостом и чирикал, попрошайничая то ли имбирные трюфели, то ли поглаживания. — Бесстыдник и воришка! — воскликнул эльф, щёлкнув грифона по клюву с лёгкой строгостью. — Наш бедняга Рук просто шёл себе спокойно, а это маленькое чудовище набросилось на него из-за кусочка шоколада.       Хардинг мгновенно расхохоталась, представив эту картину. Её смех был настолько заразительным, что она даже нечаянно хрюкнула, поперхнувшись чаем. Это вызвало новый всплеск веселья среди товарищей.       Все смеялись, кроме профессора, который лишь чуть улыбнулся, бросив внимательный взгляд на Ассана. Клюв грифона был в ярких смазанных коричневых пятнах, подтверждая виновность благородного создания. Если бы у Манфреда был рот, подумал Эммрик, он вёл бы себя точно так же, как этот шоколадный воришка. — И он что, даже не попытался отбиться? — с долей насмешки спросил Луканис, шумно отхлебнув напиток из своей крошечной чашки. — В том-то и дело, что нет. — тяжело вздохнул эльф, опускаясь на диван в углу. — Сам приучил его бороться за сладости... Ассан схватил его за руку, но вместо того чтобы играться, Рук просто сунул ему шоколад прямо в пасть и захлопнул. Вы бы видели морду этого нахала! — он покачал головой, снова глянув на грифона, который теперь развалился у камина, явно довольный собой. — Я думал, сейчас и мне достанется, не пойми за что, но, к счастью, пронесло. — Да, что-то с ним сегодня не так. — задумчиво заметила Беллара, немного нахмурившись. Её тон выдавал обеспокоенность. — Профессор, вы случайно не разбили нашему герою-любовнику сердечко? — Нэв произнесла это с кружкой у самых губ, словно пытаясь скрыть ухмылку.       Эммрик на мгновение замер, чувствуя, как от этого вопроса у него по спине будто прошёлся электрический ток и почему-то собрать себя в этот момент оказалось гораздо сложнее, чем обычно. Он коротко сглотнул, пытаясь вернуть себе самообладание. — Прошу прощения?.. — осторожно переспросил он, но взгляды всех присутствующих тут же приковались к нему, давая понять, что от ответа не уйти.       Выпрямившись в кресле и поставив чашку на блюдце, он продолжил, серьёзно. — Пока что не могу вспомнить за собой подобных поступков. Но, признаться со всей прямотой, я тоже начал замечать за Руком странности. Он стал менее разговорчивым... и более рассеянным. — Эммрик провёл пальцем по краю чашки, словно обдумывая свои слова. — Однако ваши наблюдения, пожалуй, заставляют мои личные опасения показаться незначительными.       Некромант замолчал, его взгляд стал слишком мрачным, словно он перебирал в уме все детали поведения Рука за последнее время, в очередной попытке найти в них скрытый смысл. — Да... И уставшим. — кивнула Нитка и на лбу у неё пролегла глубокая задумчивая складка. — Если уж на то пошëл разговор, вы с ним разминулись, Эммрик. А ещё наш предводитель начал злоупотреблять кофе. Представьте: вылил весь мой утренний запас в пивную кружку и был таков. Да ещё и едва не снëс балку на сонную голову. — с явным возмущением, но сдержанной иронией прокомментировал Луканис, лениво указав чашкой на пострадавшую конструкцию. Под балкой всё ещё темнела засохшая лужа. — Вон ту. — И ты даже не попытался его остановить? — Нэв удивлённо подняла брови, её голос звучал с оттенком искреннего недоумения. — Я сначала подумал, что у меня галлюцинации из-за Злости, как всегда. А когда пришёл в себя, было уже поздно - вы как раз пришли. Кофе не готов, сладостей ни для кого нет. Я был занят. — Луканис пожал плечами, словно происходящее было чем-то совершенно обычным.       Он даже лениво поводил носом, как будто это не его работа — следить за поведением их эльфийского лидера. Но на деле, его нахмурившиеся брови также отразили реальное отношение к ситуации. Это было странно. — Может, у него крыша, ну, того..? Тут удивительно, если крыша не отъедет. Меня до сих пор от этих драконов трясёт. — вмешались Тааш, которые выглядели серьёзными ровно настолько, насколько позволяла еда, к которой они то и дело возвращались взглядом. — Когда твои собственные боги пытаются перебить весь твой народ и друзей, это может кого угодно сделать "рассеяным". Даврин, вот ты как? — Ощущение дерьмо, но держусь... — Серый Страж вздохнул, он хотел было отпустить какую-нибудь шутку полегче, но Тааш были правы - от такой ситуации мыслями не уйти.       Вся команда была напряжена и они справлялись, как могли, но именно в этот раз пострадали люди, которых знал Даврин из своего клана и Рук, как Завесный Странник, тоже их знал. — Да уж, это не в духе нашего пируэтчика-чародея с его шутками-прибаутками. Вся эта хмурость, встречи с балками, лёгкое расставание с шоколадом - всё странное... — кивнул страж, соглашаясь со сказанным. — Шоколад-то вообще святое...       Шутка не вызвала прежнего ажиотажа и компания лишь легонько и даже грустно усмехнулась. Эммрик в этот момент уже поднялся и передал свою чашку в руки Фреда, а тот был только рад помочь мужчине. — Меня действительно волнуют ваши слова, друзья. — откровенно признался некромант, сложив перед собой руки в жесте, который всегда выдавал его сосредоточенность. Его взгляд медленно обошёл всех присутствующих, задерживаясь на каждом. — Вы не замечали за ним ещё чего-нибудь необычного? Быть может, он говорил с вами о чём-то... Что могло бы вас встревожить?       Спутники на мгновение замерли, переглядываясь, словно пытались выудить из памяти что-то важное, но неуловимое. — Нет, вроде бы больше ничего не припоминаю. — с лёгким вздохом пожала плечами Нитка, её взгляд блуждал, как будто ответ мог скрываться где-то вокруг. — Мы обсуждали мою магию и что-то он не говорил ничего такого. — Он старался меньше говорить о том, что произошло. — тихо вставила Беллара, опустив взгляд, её голос звучал будто тихо, словно она не была уверена, что её мысли окажутся полезными. — Переводил разговоры на повседневные мелочи, не хотел говорить о дальнейшем плане. Я его не виню...       Некоторое время царило молчание, и затем Луканис, облокотившись на спинку кресла, добавил с лёгким хмыканьем, но не насмешливым, напротив, задумчивым и участливым. — Думаю, это началось после того mierda в Арлатанском лесу. Он явно хочет дистанцироваться... Возможно, потому, что ситуация оставила слишком глубокий след. Эльгар'нан никого там не жалел. — он на миг замолчал, словно примеряя слова на себя и нахмурился, до скрипа кожи сжав ушко кофейной чашки. — Знаю это чувство. После Тревизо... Когда не понимаешь, как собрать свои мысли в кулак, а внутри всё клокочет, единственное, чего хочется — это плечо, на котором можно поплакать или... Мести. Желательно с кровью.       Его голос стал чуть мягче после, почти задумчивым, когда он добавил. — Я могу с ним поговорить. — он оглядел всех присутствующих в поисках возражений.       Эммрик выслушал каждого внимательно, особенно Тааш и Луканиса, которые дали довольно важные замечания, его взгляд потяжелел от размышлений. Он аккуратно приложил палец к губам, отрешённо уводя взгляд себе под ноги, будто это движение помогало ему сосредоточиться. В его голове всё складывалось в картину, в которой эмоции Рука были сложнее и это не было связано с их... С ними. — Мне кажется, что это лучше сделать профессору. — Нэв дипломатично остановила мужчину, мягко положив руку на его плечо и кивнула морталитаси. — А ещё знаю, что вы итак собирались это сделать, после того, как послушаете нашу болтовню. — Вы как всегда проницательны, Нэв. — не стал увиливать некромант и утвердительно кивнул, в конце концов, она детектив, не было смысла пытаться что-то упрятать, что итак очевидно. — Я действительно уже некоторое время наблюдаю за ним и, как выяснилось прямо сейчас, он отдалился не только от меня.       Все понуро переглянулись, заметно переживая, хотя они понимали, что у всех в команде могут быть свои сомнения, но Рук их всех связывал и казался опорой, которая никогда не рухнет. Этот образ обычно должны поддерживать родители для своих детей, чтобы казаться в их глазах титанами, способными на всё на свете. В какой-то степени Рук действительно относился к своим напарникам, как к детям, в хорошем смысле этого слова: старался дать совет, наставить и помочь справиться со страхами и сомнениями, как Варрик учил.       Волькарин прикрыл глаза, понимая, что всё могло оказаться хуже, чем он предполагал и ему не терпелось выяснить, что творится с его молодым партнëром. Потому как он молчал об этом, как долийский партизан. — В таком случае я вынужден спросить... — Эммрик чуть наклонился вперёд, прочистив горло, прежде чем продолжить с едва уловимым оттенком тревоги в голосе. — Никто из вас случайно не видел, куда он мог уйти? Я обыскал всю центральную башню, включая комнату для медитаций и в конце концов надеялся найти его хотя бы здесь, с вами... — Мы как раз возвращались с этим маленьким демоном. — Даврин, лениво указав на дремлющего Ассана, откинулся на спинку дивана и поднял чашку с кофе, прежде чем продолжить. — С того острова, который вырос за домом Хардинг, помните? Мы встретили его по дороге туда, на мосту. Хорошее место, чтобы прочистить голову. Если бы я хотел выпустить пар или побеситься, сам бы туда пошёл. — Прекрасно. — в глазах некроманта зажглась искорка надежды, а на его лице появилась благодарная улыбка. — Значит, ещё есть шанс его догнать. Спасибо, Даврин. И всем спасибо за помощь. — Эммрик, пожалуйста, поговорите с ним. — вдруг вмешалась Хардинг, немного наклонившись вперёд, её взгляд был серьёзен, но в то же время исполнен надежды. — Учитывая ваши... Кхм, отношения. Он точно вас послушает, что бы ни произошло.       Некромант на миг замер, принимая её слова с лёгким кивком. Эммрик был благодарен ей за деликатность - девушка ограничилась намёком, не вдаваясь в детали, которые и без того были очевидны всем в комнате. На самом деле, их отношения уже и не были секретом, но обычно так громко они не обсуждались никогда. У команды были и свои... И отношения, и проблемы, разумеется. — Спасибо, Хардинг. Я рад, что вы в меня верите. — с лёгким кивком головы ответил он и, на секунду задумавшись, обратился уже к эльфийке, что собирался сделать ещё только войдя сюда. — К слову, раз уж выдалась возможность... Беллара, дорогая, могу я позвать вас на пару слов?       Не боясь получить отказ, он уже направился к большим дверям, которые вели наружу, когда краем глаза заметил, как Манфред попытался незаметно последовать за ним. Эммрик мягко остановил его, чуть наклонившись, заглядывая в драгоценные глазницы. — Пожалуйста, Манфред, останься здесь. Так я буду спокоен за тебя.       Пока они говорили, эльфийка встрепенулась, словно из лёгкой дремоты, и мгновенно поднялась на ноги. Обогнув живого скелета, она дружелюбно провела ладонью по его черепу, как по голове ребёнка. Профессор и лучница поравнялись на пороге. Манфред же, наблюдая за этой сценой с взволнованным видом, подождал, пока они выйдут, и аккуратно прикрыл за ними двери, кивнув наставнику перед этим. Однако улыбка, которую последний адресовал скелету, исчезла с лица, как только дверь закрылась. — Я что-то сделала не так, профессор? — Беллара тут же заполошно заговорила, немного напрягая плечи. — Это из-за инструментов, которые я у вас одолжила? Или... У-у! Это из-за того, что я порвала ваш плащ в прошлый раз? Или, может быть... — Беллара. — голос Волькарина был ровным, но твёрдым, и он выставил перед собой руку, останавливая поток её слов. Другую он, в свойственной ему элегантной манере, убрал за спину, словно настоящий неваррский джентльмен. — Нет, и ещё раз нет. Всё это пустяки, не стоящие внимания, не переживайте. Я хотел поговорить с вами о Руке. — А... — девушка замешкалась, моргнув несколько раз, прежде чем снова заговорить. — Он не проводил время со мной, если вы об этом! Вам не о чем волноваться. Мы дружим, как мы с вами.       Эммрик позволил себе лёгкую недоумевающую улыбку, но она тут же исчезла, уступив место серьёзному выражению. Он чуть склонил голову. — Рук - взрослый юноша и волен проводить время с кем угодно. — начал он спокойно, но в его голосе звучала неуловимая тревога. — Проблема в том, что он этого и не делает. Он отстранился. Закрылся в себе. И, честно говоря, меня это беспокоит. Теперь я уверен, это связано с последними событиями... А не со мной.       С тяжёлым вздохом мужчина задумчиво опустил взгляд, словно пытался найти нужные слова. Затем он снова посмотрел на Беллару, на этот раз исподлобья, как человек, ищущий ответ на мучивший его вопрос. А спутница лишь удивлённо ахнула. — Вы подумали, что Рук хочет вас бросить?! — Беллара округлила глаза от удивления, так резко, что чуть не захватила ртом лишний воздух.       Она поспешно понизила голос, заметив, как профессор поднял руку, мягко намекая ей на необходимость быть потише. — Но это же совсем не так! Нет-нет! Он буквально не мог перестать говорить о вас. Постоянно! — О... — Эммрик задумался, прищурив глаза, словно пытался сложить мозаику в голове.       На ум пришло, что, возможно, первой причиной, по которой вся команда оказалась в курсе их отношений, была вовсе не Нитка Хардинг, а, скорее, неиссякаемая болтливость его партнёра. Иногда Рук действительно бывал чересчур энергичным, рассказывая всё подряд с неподдельным энтузиазмом. И именно это делало его резкую отстранённость сейчас ещё более тревожной. — Ну что ж, один повод для беспокойства, я полагаю, можно отбросить.       Он сделал паузу, его взгляд на миг стал мягче, но тут же вновь обрёл привычную сосредоточенность. — Но есть другой. Он очень переживает за своих сородичей. Луканис верно подметил: то, что сейчас происходит, сильно его ранит. Как и вас, Беллара. Скажите... Как вы справляетесь?       Девушка невольно хмыкнула, её губы дрогнули в лёгкой тени улыбки, будто она ненадолго перенеслась в прошлое, вспоминая дни среди Завесных Странников. — Да... Он всегда такой был. — задумчиво проговорила она, на миг опустив взгляд, но затем продолжила с ноткой горечи. — Всегда переживал за всех вокруг. А я... Я стараюсь меньше об этом думать. Слишком тяжело. Эти мысли, они... Они отравляют. От них тошно. И можно сойти с ума, если начать размышлять о том, какими мы станем в глазах всех остальных... со временем. И это ещё далеко не всё.       Её голос стал тише, а плечи немного поникли. Тень того боя с венатори за жизни долийцев с Эльгар'наном ложилась на неё тяжёлым грузом, как и на всех остальных. Даже не-эльфы, испытали шок от случившегося, так что страх её народа был вполне объясним, особенно его представителей в их команде. — Надеюсь, он сможет с этим справиться. Иначе... Я даже думать не хочу, что будет "иначе".       Эммрик выслушал её с непроницаемым, но внимательным выражением лица. Затем он чуть наклонился вперёд, стараясь встретить её взгляд. — Я не провидец и не умею читать будущее, Беллара. Но мне кажется, что иногда внутреннее чутьё говорит больше, чем любые предсказания. И оно подсказывает мне, что всё будет хорошо. Так или иначе. Но для этого мы должны держаться вместе. Все. — в его словах звучала уверенность, которую могли придать только годы опыта и пережитые испытания.       Иногда одно правильно подобранное слово может оказаться столь же мощным, как любое действие. Нужно лишь направить его в нужное русло. — Держаться, понимать, а самое главное - поддерживать друг друга. — Вы правы, Эммрик... — услышав это, некромант наконец-то улыбнулся, Беллара расправила плечи и её хмурость на лице пропала, будто это то, чего ей не хватало услышать. — А ещё... Если вы хотите поговорить с ним, я знаю, что может поднять ему настроение. — Буду признателен. У меня как раз образовалась пара вопросов. Думаю, за это время он никуда не успеет уйти.

***

      Эммрик чинно прошëл мимо дома Хардинг, постукивая посохом и перед ним, как по волшебству стала появляться тропа до нового острова, отсюда действительно можно было увидеть лесок на нëм и выглядел он очень схоже с Арлатанской рощей. Он ступил на появившийся мост и уверившись, что стоит твëрдо, поспешил быстрее его пересечь и хотя даже если он упадëт в пропасть Тени, то его всегда вернëт назад из-за присутствующих на Маяке чар. Правда ощущение после телепортации не из приятных, все внутренности словно заворачиваются! Иногда Рук спрыгивал вниз просто так и говорил, что ему нравится, как щекотно по всему телу после этого.       Деревья склонились, образовывая густые полуарки и возникло чувство, будто он действительно оказался в лесу. Через несколько шагов пропажа наконец-то нашлась. Рук поставил пивную кружку с кофе на крупный камень, который был ему по пояс и ходил из стороны в сторону, уперев руки в бока, как важная птица.       Эммрик замер в тенях, опираясь на посох, он не намеревался шпионить, но любопытство брало верх... Может Хардинг была права и он действительно "расквасился" после встречи с этим остроухим безумием. Его финты в воздухе, изгибы, по истине эльфийская ловкость, когда он уклоняется в бою, словно хитрый лис и совершенно не боится подойти к врагу, что часто не свойственно обычным магам предпочитающим дистанцию. Он отличный боевой маг, но вместе с этим полный... Балбес.       Хотя Эммрика заинтриговали далеко не физические данные Рука, он стал обращать на них внимание позже, спустя очень много времени, ведь первое за что зацепилось сердце морталитаси - неподдельное любопытство и искренняя тяга к пониманию, к знаниям. Несмотря на своё долийское происхождение, эльф ни разу не относился плохо к мёртвым или духам, а в Некрополе даже поправился, когда называл их демонами. Возможно, ему бы понравилось в Круге... Быть может это было даже глупо в его годы так влюбляться?       Эльф выглядел удручённо, словно в полнейшем раздрае и болтал что-то сперва невнятное, пока по мере приближения не стало различаться наречие, на котором говорят ныне только долийцы. — Гр-р... Emma shem tu nan! Ma tu na'din! — рыкнул Рук и пнул камень, это выглядело неприятно, потому что он, как настоящий элвен рассекал босиком. — Len'alas lath'din...       Затем он развернулся в сторону дерева и короткое время смотрел на него, топая ногой, будто решаясь на что-то отчаянное. Не долго так думая в тот же момент он сорвался с места и с разбегу влетел в него с очередным рыком и Волькарин невольно вздрогнул всем телом, выронив посох из рук, когда послышался глухой удар, но сперва не двинулся с места, как прикопанный, будто шок от такого поведения удержал его на земле.       Рук встряхнул свою косматую голову, пока платиновые волосы не свисли обратно до челюсти и повторил это ещё раз, пока не принялся просто медленно биться лбом о дерево. — Ir renan, ir renan, Олдвир. — он прервался и вздохнул, но лишь на мгновение и продолжил своë истезание лбом, будто в наказание попрекая себя на эльфийском. — Р-р! Fenedhis. Fenedhis lasa! Bora tu numin, ar shivanas tu ghilana ma vir nuvenin...       Следующего удара не произошло - вместо этого эльф лбом врезался во что-то мягкое. Рядом раздалось знакомое болезненное шипение, за которым последовал приглушённый возглас. Он резко отпрянул назад, и только тогда понял, что был не один. Все слова, особенно ругательства, застряли в горле, когда взгляд упал на Эммрика. Тот сжимал ладонь, которой в последний момент подставился, спасая его лоб от очередного удара. Их взгляды пересеклись, но ни один из них, кажется, не знал, как начать разговор. Неловкую паузу нарушил Волькарин, решивший, что первый шаг за ним. — На это невыносимо смотреть. — голос морталитаси прозвучал тише, чем обычно и между слов легко угадывалось беспокойство. — Я не мог больше безучастно стоять в стороне...       Рук замер, будто пытаясь понять услышанное или переключался с одного языка на другой, это было бы даже забавно, если бы не ситуация. — Эммрик? Что вы тут делаете... Я думал вы заняты тем, что допытываете Йоханну. — эльф тут же попытался перевести тему и это не ускользнуло от мужчины. — Или Манфредом занимаетесь... — Так и было. А потом все решили собраться за поздним завтраком, где вас не оказалось... — подтвердил он и нахмурился. — То, что я занят делами не означает, что я не могу отвлечься или ослеп. — О чëм вы? — Олдвир не ожидал от Волькарина такой прямоты и заметно опешил, попытавшись закрыться, сложив руки перед собой. — Рук... — Эммрик вздохнул и свëл брови вверх, домиком, обычно такой взгляд он делал, когда он или Манфред провинились. — То, что вы только что делали... — А... — Рук тут же слишком быстро повеселел и упëр руки в бока. — Пф, это? Это... Такой мой... Мо-ой... Ру́ковский способ привести себя в чувство. Разбежался и р-раз! Сразу мозги на место встают. Вы никогда не слышали о "теории камня", Эммрик? — Нет..? — некромант вскинул брови над такой просто смехотворной попыткой избежать вопросов. — Некоторые учëные говорят, что это хороший генератор идей. Можно удариться головой и придумать что-то новенькое. — он усмехнулся с кривой ухмылкой на лице. — Или разбить голову. Кто бы это ни был - они явные шарлатаны. — бросил мужчина взмахнув рукой, решив немного подыграть. — Вы определëнно сторонник новаторских решений, но мне кажется, что вы не до конца со мной честны...       И Рук понял, Эммрик в любом случае вытянет из него правду, потому что он мог сделать это не силой, но упорной настойчивостью, которая, он знал, была хуже кулаков. Но попытка не пытка? — Ла-а-адно... Кажется, я и вправду задолжал парочку объяснений. — Олдвир вздохнул и бросил взгляд куда-то вдаль, над озером неподалёку. — Я просто... Не знаю какие уздцы подарить Ассану. — Рук. — голос Эммрика уже становился сердитым, он вздëрнул подбородок. — Я не люблю, когда люди лгут мне, особенно близкие. Я это чувствую, если изволите. Посмотрите, что стало с Хезенкосс... — Творцы, помилуйте... Ну, допустим, я умалчивал. Не договаривал, но лжи, как таковой! Не было. — Рук тоже вздëрнул подбородок, передразнивая Эммрика, но дальше его интерактивному комедийному выступлению пришëл конец.       Волькарин решительно шагнул вперёд, воткнув два сложенных пальца в грудь эльфа, словно пытаясь пробиться сквозь ткань и кожу до самого сердца. Его движение было уверенным, напористым, и Олдвир, не ожидавший такой резкости от обычно спокойного профессора, инстинктивно попятился. Шаг за шагом он отступал, пока спина не упёрлась в шершавую кору дерева - того самого, о которое он недавно стукнулся головой.       Взгляд Волькарина был неумолим: его хмурые брови придавали чертам лица зловещую решимость, а орехового цвета глаза, казалось, потемнели, словно некромант видел не только эльфа, но и что-то гораздо глубже — тени в его душе или слабости, что тот скрывал.       Олдвир застыл, чувствуя, как пальцы Волькарина давят чуть ниже ключиц, прямо в вырезе его одежды. Кожа там горела от чужого прикосновения, будто сама ткань отступила, чтобы дать некроманту лучшее поле для давления. Его дыхание словно замерло, грудная клетка не осмеливалась вздыматься, чтобы не усилить прикосновение, иначе эльф мог просто превратиться в краснеющую кашу прямо перед ним. Ему даже показалось, что он чувствует лёгкое покалывание у кончиков пальцев, будто Эммрик едва сдерживает свою магию. — Эммрик?.. — выдохнул эльф, ощущая, как в груди начинает нарастать тревога. Звук его собственного голоса показался слишком слабым, словно он боялся нарушить тягучую тишину между ними.       Мужчина не ответил сразу, лишь хмыкнул, склоняясь ближе. Его фигура нависала, заставляя тень падать на лицо Олдвира, а взгляд - глубокий, пронизывающий - пристально изучал каждую черту. Рук был едва выше плеча мужчины, так что разница в росте сейчас ощущалась сильнее. Эта непривычная для некроманта сосредоточенность была почти угрожающей, вынуждая Рука чувствовать себя пойманным и лишённым всякой возможности отступить. — Хорошо! Хорошо-хорошо! — эльф наконец пробормотал с виноватым видом, голос его стал громким, будто он пытался выбраться из хватки демона. — Не смотрите так... А то из меня скоро душа выйдет.       Услышав это, Волькарин вдруг ухмыльнулся - жестом, который был настолько несвойственным ему, что заставил эльфа замереть ещё больше. Он чуть отступил, но всего на полшага, всё ещё держа Олдвира в пределах своей досягемости. — Кто бы мог подумать, что у вас в рукаве есть такие штуки. — тихо добавил он, пытаясь вернуть хотя бы каплю уверенности в собственный голос, но слова вышли более хрупкими, чем ожидалось. — За плечами немало лет опыта. — спокойно заметил мужчина, кашлянув в ладонь и привычным движением сложив руки перед собой.       Его взгляд оставался добродушным, а чуть приподнятые брови выдавали лёгкое ожидание, будто он собирался наконец выслушать причину такого странного поведения. — Простите, я просто... Немного устал. — признался эльф, опустив глаза. Он вздохнул, неловко почесал затылок, а его голос слегка дрогнул. — И не хотел никого беспокоить. Сейчас не место для слабости, особенно для предводителя нашего отряда самоубийц...       На мгновение он замолчал, и стало заметно, как уставший взгляд скользнул куда-то в сторону. Раньше ему удавалось искусно скрывать это, но сейчас маска непоколебимости дала трещину. — Но вы ведь всегда могли обсудить это со мной? — произнёс некромант, его голос прозвучал с оттенком удивления, почти упрёка. На его лице промелькнула тень огорчения, будто слова эльфа задели что-то важное. — Я бы хотел, чтобы вы находили во мне свою опору, Рук, а не только являлись ею для меня...       Рук растерянно открыл рот, пытаясь ответить, но слова словно растворились где-то на полпути. Ни звука не сорвалось с его губ, а некромант лишь смотрел на него, терпеливо, замечая момент неуверенности.       Да, возможно, он перебарщивал отдавая все силы на помощь другим, но только так получалось ощущать себя способным что-то изменить. Он смахнул эти мысли и встряхнул головой, чтобы убрать прядь в листочках с лица, прежде чем ответить. — Тогда... Мы можем просто немного посидеть вместе? — наконец произнёс эльф, его голос прозвучал неуверенно, а просьба, казалось, проскользнула мимо его собственной воли.       Но вместо укора или сомнения он увидел, как лицо дозорного смягчилось, и на нём появилась искренняя улыбка. — Разумеется, душа моя. — тихо ответил Эммрик, его слова прозвучали почти с теплотой, будто он давно ждал именно этого.       Рук поднял жестоко украденный кофе Луканиса с камня, слегка кивнув в сторону, приглашая мужчину присесть. За камнем лежал его плащ цвета потёртой бронзы, и, опустившись на траву, эльф великодушно позволил профессору занять его целиком.       Сначала их окружила странная тишина - неестественная, словно сама природа замерла в этом лесу. Птицы не пели, сверчки не выводили свои мелодии, лишь где-то вдали доносился глухой шорох и величественный рокот парящих зданий, перемещающихся в воздухе. Лиловые глаза Рука потупились, взгляд казался тяжёлым и неприветливым, словно слова, которые он хотел сказать, застряли глубоко внутри. Он молча поставил кружку с кофе между собой и спутником, как бы предлагая, но не настаивая. Эммрик, не дождавшись комментариев, осторожно взял кружку и сделал глоток. В следующую же секунду он резко сплюнул в траву, даже не успев осознать, что расстроил весь свой изящный образ. Это неожиданное движение вызвало у эльфа короткий, но искренний смешок. — Создатель... Неужели в этом убийственном напитке нет даже ложки сахара? — воскликнул морталитаси, с ужасом глядя на оставшийся в кружке напиток, на языке до сих пор чувствовалась горечь.       Он убрал кружку в сторону. — Ха-ха! — Рук впервые за долгое время чуть прояснился. Его лицо смягчилось, а уголки губ дрогнули в большой улыбке. — Банка кофе, банка мёда. И энергетическая бомба готова. Но он всё такой же горький... — он невольно усмехнулся. — Зато бодрит так, что ночью глаз не сомкнуть.       Эммрик покачал головой, но не удержался от ответной улыбки, ловя этот редкий момент лёгкости между ними. Но затем вернулся к прежнему обсуждению. — Отчего же вы решили так издеваться над собой? Я слышал, что кофе вреден для сердца в больших количествах, а здесь явно не маленькая порция. — Эммрик буркнул это почти недовольно, но в его голосе слышалась скрытое волнение. — Надеюсь, вы не торопитесь на тот свет? — Ну, я ведь завещал вам своё тело, когда умру! — усмехнулся Рук, он было открыл рот, чтобы объяснить ироничность шутки.       Но буквально через секунду она внезапно показалась ему неуместной. Он отвернулся, уводя взгляд в сторону, и просто фыркнул носом, будто сам отмахивался от своей неудачной попытки свести всё в привычный ему юмор, который был другом, особенно, когда всё валилось из рук. — Я не желаю, чтобы это произошло так скоро... Да и, пожалуй, на мой век. Разумеется, упокоить вашу душу было бы великой честью для меня. Но я не представляю мир живых без вас, Рук. — задумчиво произнёс неваррец, подняв голову к небу, холодному и далёкому. — К тому же, ни один огонёк не сможет даже в этом теле заменить вашу невероятную и прекрасную душу... Которой я очень... Дорожу.       Рук замер, будто пытаясь переварить услышанное, а затем, не сказав ни слова, прильнул к плечу мужчины. Он глубоко выдохнул, и с его губ сорвался умилённый смешок, нарушивший тяжесть момента. — В Неварре свои понятия о романтике, а? — проговорил он, усмехаясь. — Да и поболтать вы любите... обо всём этом.       Хотя Рук и собирался промолчать, в присутствии Эммрика он, казалось, был не в силах держать рот на замке. Нечто в его спокойной уверенности развязывало язык. — Что ж, думаю, все народы любят красочные способы выражения своих чувств. — ответил Эммрик с лёгкой удовлетворённой улыбкой, устраиваясь удобнее. Он опёрся спиной о камень, чтобы Рук мог безмятежно облокотиться. — Мне всегда было интересно, как эльфы говорят о любви, о своих чувствах и переживаниях. С вашими культурными обычаями я знаком в большей степени в том, что касается погребения мёртвых... И то смутно, уж простите старого некроманта, что я снова за своё! Так, как же долийские эльфы говорят о романтике, позвольте спросить?       Эммрик говорил с оттенком искреннего любопытства, а его слова звучали мягко, без давления, будто он только хотел лучше понять собеседника, давая тому возможность самому выбрать, чем поделиться. К тому же, это было приятным вариантом куда перевести тему. По крайней мере так казалось. — На эльфийском. — бросил Рук, немного дразня и приподняв голову с плеча Волькарина.       Его взгляд, полный лёгкой иронии, устремился вверх, в сторону некроманта. На удивление, профессор не нахмурился, а напротив, посмотрел на него с интересом, чуть приподняв бровь. — Вот как... В таком случае меня будет тоже поджидать что-то подобное? — парировал Эммрик, его голос прозвучал чуть насмешливо, но в нём чувствовалась теплая шутка и любопытство.       Эта удачная попытка подколоть своего собеседника вызвала удивлённый вздох эльфа. Рук явно не ожидал такого выпада от типично сдержанного джентльменского тона профессора. — По правде говоря... Я не привык, что у меня кто-то есть. — признался долиец, почти шёпотом.       Но Эммрик услышал его так ясно, будто слова были произнесены прямо у его уха. Правда как и всегда он не удержался, чтобы не сказать что-то забавное. — И не думал, что будет. Так что я... Никогда не спрашивал у своих, что они делают или говорят друг другу в таких случаях. Так что всё, что вы видели от меня до этого - чистая импровизация. Никакой подготовки. Мои мама и папа, наверное, были бы в ужасе. — он пожал плечами, будто представляя их реакцию. — А вы хотели бы, чтобы я это сделал? — Мне любопытно. — признался некромант.       После этого эльф вдруг замер, на мгновение погружаясь в собственные мысли и его смешок исчез в небольшой паузе в их разговоре. Его культура, уже истерзанная временем и утратами, висела на грани исчезновения. Их собственный бог, нет, эванурис, хотел уничтожить их, пожертвовать ими во благо своего мнимого величия. Было ли уместным говорить со своим человеческим партнёром на языке, который, возможно, скоро уйдёт в небытие совсем? И было ли уместным вообще пытаться жить, когда сам мир трещал по швам?       Но с другой стороны, разве они не делали всё, что могли, чтобы сохранить то, что оставалось. Историю, язык, память... Всё это - их ответственность. Поэтому Рук и присоединился к Завесным Странникам - за знаниями, которые касаются не только эльфов, но всего мира вокруг них. И если Эммрик проявлял искренний интерес, почему бы не встретить его взаимностью? Тем более, Рук сам хотел узнать больше о жизни некроманта, о том, что формировало его личность и с удовольствием мог слушать часами о Некрополе. Этот обмен был чем-то новым и непривычным, но в нём было тепло, которое эльф ещё не знавал за всю свою короткую жизнь.       Возможно, он просто ещё никогда не встречал никого, кто был похож на Эммрика. Можно сказать он был первым во всём.       Сейчас самое время напомнить себе, что жизнь всего одна. И в их случае она могла оказаться не только короткой, но и страшно хрупкой. А значит, этот момент стоило прожить полностью, без оглядки на страхи и сомнения, которые терзали его последние недели так сильно, что закрывая глаза он видел все ужасы, которые они успели пережить. Но если так получится, что им удастся спасти мир, то ему тем более нужно прожить этот момент, чтобы в час нужды у него были силы бороться за тех, кто ему дорог и кто готов ждать его и быть рядом, каким бы идиотом на самом деле он ни был. — Знаете, Эммрик... Я ведь всегда выкручиваюсь... И с романтикой по-эльфски справлюсь. — с этими словами Рук едва заметно улыбнулся и плавно поднялся с места.       Его движения были осторожны, но уверены. Он опёрся коленями о мягкую землю, позволяя себе выровнять равновесие, а затем, перекинув ногу, оказался сидящим на бёдрах Волькарина. Этот жест был смелым, но исполненным какой-то естественной грации, свойственной только эльфам.       Ладони Рука, ловкие и изящные, коснулись груди некроманта. Движение было медленным, почти изучающим, как будто он хотел запомнить каждый изгиб под своими пальцами. Его руки поднялись к плечам, а затем скользнули дальше — за шею. Длинные тонкие пальцы сцепились в замок, создавая ощущение замкнутого пространства, в котором существовали только они двое.       В этот момент их тела соприкоснулись - грудь к груди, сердце к сердцу. Объятие, мягкое, но очень крепкое.       Эммрик не стал возражать, хотя первое движение Рука застало его врасплох. Он понимал, что Рук способен на всякие опрометчивые шаги или очень эмоциональные, но не ожидал, что тот сам возьмёт инициативу здесь - по крайней мере, в такие моменты, когда казалось, что всё сказанное и сделанное должно быть предварительно обдумано. Но Рук был иной натурой: спонтанной, живой, полной неожиданных поступков и похоже он видел, что Волькарин не против давать ему бесконечное число попыток, то как он наслаждался проявленным вниманием и проявлял его в ответ на бравые шаги эльфа было сложно не заметить.       Впрочем, это качество его партнёра, пусть и удивляло, было тем, что Эммрик начинал любить всё больше. Возможно, ему ещё только предстояло привыкнуть к этой непринуждённой импульсивности, к тому, что рядом с Руком каждая секунда могла обернуться сюрпризом. Но это лишь добавляло тепла их отношениям, делая их живыми и настоящими. Искренность в этом молодом парнишке очаровывала взор.       Некромант аккуратно поднял руки скользя, но практически не касаясь, по чужим бокам, будто опасаясь спугнуть этот момент и обвил талию юноши. Его объятие было ненавязчивым, скорее поддерживающим, чем сдерживающим, словно он давал Руку всю свободу действовать, если тот посчитает нужным. Легкое прикосновение его пальцев к пояснице выражало больше, чем могли бы слова - принятие, нежность и понимание. Пока между ними оставалась одежда, момент казался безобидным, почти детским по своей искренности. Это были невинные ласки, в которых больше душевного тепла, чем страсти, похоже они и не искали её изначально. Но для Эммрика даже такое прикосновение казалось ценным — простым, но невероятно значимым проявлением близости, которую он уже давно успел позабыть.       Рук будто застыл в нерешительности, хотя старался изо всех сил создать иллюзию уверенности в том, что он делает. Каждый его жест, хоть и обдуманный, казался слегка замедленным, словно он ещё не до конца понимал, что собирается сделать. Однако эта нерешительность была не робостью, а скорее внутренней борьбой между желанием действовать и опасением снова поступить не так.       Когда Эммрик обнял его, мягко поддерживая за талию, эльф почувствовал легкую опору, словно некромант дал ему безмолвное разрешение продолжить. Рук осторожно выпустил обе ладони замка, позволив себе опереться о изящное плечо мужчины. Второй рукой он мягко провёл по щеке Волькарина, его пальцы с едва уловимой неуверенностью скользнули по холодной коже. Это прикосновение было почти медитативным, как будто он хотел запомнить каждый нюанс — от текстуры до еле уловимого тепла, скрытого под ней.       До этого их близость ограничивалась редкими поцелуями, незначительными жестами, за которыми стояла сдержанность и опасение перейти за невидимую грань. Эммрик, как всегда, оставался невозмутим, но не потому, что не чувствовал происходящее или был эмоционально отрезан от действий юноши. Он тоже чувствовал, что этот разговор - особенный, и не хотелось бы ошибиться. Его зеленовато-ореховые глаза, обычно спокойные и пронзительные, сейчас смотрели на Рука с чем-то большим, чем просто интерес — с принятием и... может быть, даже восхищением.       Рук заглянул в эти глаза, такие непохожие на свои, но в которых сейчас отражалось что-то общее. Их взгляды встретились и слились в молчаливом диалоге. Эммрик не говорил ни слова, но его взгляд ясно говорил: "Я здесь. Я всё принимаю. Продолжай". В этот момент эльф и решился на что-то, к чему Волькарин неосознанно подтолкнул его своим беспокойством и обсуждением различий их культур. Он опустился вниз и стал почти невыразимо легко шептать, неосознанно понизившимся голосом. — Ar enfenim. — он прильнул щекой к гладкой щеке Эммрика, обвёл скулы носом, как ластящийся домашний кот. — Ar enfenim na'dirthara... Enfenim din'ansal ma, Эммрик. — его дыхание согревало холодную кожу, а каждое слово было подобно трепетному признанию.       Его губы дрожали, касаясь лица мужчины, и голос, который раньше звучал так уверенно или насмешливо над самой судьбой, начал срываться. — Ar enfenim... Ma na'din'an. — добавил Рук, голосом, едва слышным, но звенящим от напряжения. Он вдохнул глубже, словно силясь продолжить, и выпустил слова, которые дались ему особенно тяжело. — Emma enfenim vir am’tela ma... Ma ir nuvenin dar'mir melanada tu sahlin'lath ena mahvir ma'din.       Все слова, которые Рук произнёс, будто отводя душу, кажется предполагали, что некромант не поймёт сказанное. Однако через мгновение, подняв свои глаза и встретившись с глазами Эммрика тот с ужасом заметил в них полное понимание. Взгляд мужчины заметно смягчился.       Он качнул головой в неверии, ведь профессор только что сам утверждал, что почти ничего не знает об эльфийском языке, что его знания о культуре долийцев ограничены лишь отрывками, да и те касаются преимущественно обрядов. Но в этот момент морталитаси смотрел на него так, словно всё понял.       Эльф попытался заговорить снова, но его голос предательски замер, а губы тщетно дрогнули, с них не сорвалось объяснение или оправдание. Он только сильнее прижался к Волькарину, будто в поисках защиты от собственного прокола, который, как оказалось, не остался незамеченным. Могло ли быть так, что он не так понял? Или Эммрик решил тоже "не договорить" о подобном, чтобы Руку было проще и комфортнее..? — El... Enfenim? En'nadas — он наклонился ближе, чтобы добавить к сказанному нечто более личное: его губы едва коснулись острого края уха Рука, тонкие усы щекотали, вызывая едва заметную дрожь. Произношение неваррца, хотя и далеко от идеального, было достаточно точным, чтобы передать истинный смысл слов, возможно, дело было в том ласковом тоне, который стал ему свойственен.       Рук, не ожидавший услышать родной язык из уст мужчины, дрогнул, будто слова имели куда больший вес, чем он мог себе представить. Его руки крепче обняли плечи Волькарина, а взгляд заметно потеплел, пропитанный смесью удивления и трепета. — Эммрик... — Рук неосознанно принялся гладить плечи мужчины. — Вы поняли, что я сказал?       Некромант, чьи губы всё ещё были опасно близко к уху эльфа, слегка отстранился, чтобы встретить его взгляд. В его глазах плясало лёгкое смешливое выражение, но оно было искренним и полным тепла. — Догадался о содержании по отдельным словам, но уже не сложно понять по контексту о чём вы говорите. — кивнул он, уголки его губ изогнулись в мягкой улыбке. — Когда-то я встречал духа, который самую малость обучил меня вашему языку, возможно, при жизни он был учёным. Это помогло мне понять его и, в конечном счёте, помочь ему обрести покой.       Он слегка наклонил голову, будто что-то усиленно вспоминая, а затем добавил. — И, разумеется, беседы с Белларой оказались полезными. По большей части из-за текстов, которые мы пытались расшифровать, очень интересный опыт. Не говоря уже о моём недавнем увлечении передо мной... — некромант будто гордился тем, что это наконец пригодилось ему, а затем вымолвил. — Я счастлив, что из всех слов вы выбрали именно эти, Рук. Наконец-то я знаю, что гложет вас. Вы не представляете, какая гора упала с моих плеч.       Юноша замолк и его острые уши виновато дрогнули. Он отвёл взгляд, а сам сделался неловким. Оставалось только надеяться, что ругань на элвен он не знал, это, наверное, будет стыднее. Эммрик вдруг почувствовал, как он нервно перебирает пальцами на его плече и мягко улыбнулся. — В этом нет ничего зазорного. — поспешил заверить морталитаси с привычными ему лёгкостью и терпением. — Я думал, что всё-таки стал смущать вас... Своими необычными привычками и поведением. Или быть может что-то другое во мне заставило вас отдалиться. — Нет. — Рук тут же качнул головой, даже немного резко и взволнованно напрягся. — Дело не в вас. Я не хотел вести себя, как ребёнок и убегать от проблемы. Вернее, мне не хотелось так выглядеть... Перед вами.       Волькарин задержался с ответом, глядя в лицо юноши. Он определённо выглядел очень молодо, даже для своих лет, но даже так ему нельзя было приписать слово "ребёнок", его знания, ум и даже поведение были другими. Некоторые люди инфантильны и с такими сложно поддерживать даже дружеские отношения. Но в случае с Руком это описание будет некорректно от слова совсем. Каждое своё решение долиец принимал с должной ответственностью и взвешенной уверенностью, очень часто был решительным во многих вещах, именно поэтому сейчас его волновал результат собственных действий, мог ли он поступить лучше. Отсутствие опыта в незнакомых сферах жизни определённо не уменьшает возраст или делает их отношения невозможными, странными. По крайней мере Нэв ненавязчиво намекнула, что эльф далеко не развлекается и видит в профессоре больше, чем просто свою первую попытку, сперва это не успокоило некроманта, но в контексте нынешней ситуации эти слова приняли новую форму, успокаивая волнение.       Поэтому в душе мужчина понимал о чём говорит Олдвир, отчего и поспешил его убедить в обратном. — Я знаю, что вы не ребёнок. И поверьте мне, я отчётливо вижу, какая тягота выпала на вашу долю. Но это не значит, что вы должны неустанно нести её в одиночку, не давая себе ни минуты продыху. — проговорил некромант и аккуратно касаясь всей ладонью вернул лицо эльфа к себе, чтобы их взгляды встретились. — Скажите мне, что сильнее всего вызывает бурю и неуверенность в вашей душе?       Долиец одарил мужчину долгим взглядом, его ресницы вздрагивали, пока взгляд гулял по лицу, аккуратные тонкие губы поджались, но он всё-таки заговорил, прислушавшись к той заботе, что исходит от дозорного. — Я боюсь так и не победить. — произнёс Рук, его взгляд внезапно ожесточился, а грудь стала вздыматься, будто он вспомнил что-то неприятное. — Одной силы воли недостаточно, чтобы свергнуть богов с их мерзких пропитанных скверной тронов. Будь это только я, то моя ошибка была бы только моя, но я веду вас. Вас, Эммрик, и это может быть верная смерть?       В голосе Рука читался его страх, который копился месяцами, всё это время, что они сражались с чудовищами, порождениями тьмы, драконами... Всё это смешивалось в одну грязную и неприятную липкую субстанцию, которая намеревалась затянуть эльфа в свои пучины, не глядя на то насколько много в нём света и доброты. Однако теперь есть кому подать ему руку и Эммрик делает это прямо сейчас, позволяя пережить страх сказанными вслух словами, делая их вес легче, потому что теперь он поделён на двоих. Морталитаси кивнул, почти волшебно успокаивающе поглаживая юношу по спине. — À vaillant coeur rien d’impossible. Так мы говорим в Неварре. — проворковал он практически на одном дыхании. — Мм? Как... — начал Рук, но не успел договорить: некромант, предугадав его нетерпеливую природу, мягко приложил указательный палец к его губам. — Для доблестного сердца нет ничего невозможного. — неторопливо пояснил он сразу, голос звучал низко, но спокойно, как если бы он повторял что-то давно известное, но теперь обретшее новый смысл. — Когда речь заходит о смерти... Я понимаю ваш страх. Ведь я сам первым поделился им с вами. Но вы не должны бояться того, что ещё не произошло. И может не произойти. — Может не произойти, если я не подведу. — серьёзно ответил он, хотя прежней суровости в его голосе уже не осталось, но было заметно, как тяжела "корона" лидера. — Вы, как никто другой, знаете о смерти всё, быть может это всё, что нас ждёт на этом пути борьбы. Есть ли в этом смысл?       Всё что чувствовал Эммрик, это тепло от честности, которую наконец получил, пускай это и были страшащие его пассию вещи, ему казалось, что он может здесь помочь. В конце концов, когда его одолевал страх и неуверенность Рук был рядом больше всех, повлияв своей доброй и мягкой натурой на большинство его решений. Теперь пришёл его черёд. — Мне приятно, что вы считаете мои познания столь обширными, но даже я в свои годы знаю о смерти далеко не всё, мир духов таит в себе немало тайн, как и опасностей, сравнимой с той, что угрожает нам. — признал Волькарин, он говорил это почти философски, будто аргументировал свой ответ студенту, а затем вдохновенно произнёс. — En face de la mort, on comprend mieux la vie...       Рук невольно улыбнулся, когда услышал, но это была не простая улыбка - слегка смущённая, непонимающая. Её глуповатая непосредственность вызвала у Эммрика странное, но приятное чувство. Тепло разлилось по его груди, уголки глаз прищурились, а у губ залегли мелкие морщинки, свидетельствующие о радости. Он медленно покачал головой, словно не веря, как много эмоций способно принести это простое мгновение.       Эльф приподнялся с его бёдер, но не спешил отходить. Он смотрел вниз на лицо своего спутника, и в его взгляде смешались любопытство, восхищение и едва сдерживаемое желание. Всё, чего он хотел в этот момент — это склонившись, зацеловать мужчину, но что-то внутри заставило его сдержаться. Любопытство оказалось сильнее. — И что это значит? — всё-таки спросил он, сдаваясь под красивыми речами некроманта.       Эммрик невольно усмехнулся. Даже не поднимая бровей, он ощутил внутреннее удовольствие от этой беззащитной искренности. — Лицом к лицу со смертью мы лучше понимаем, что значит жить. — ответил он, его голос снова наполнился теплотой. — Я нечасто покидал Некрополь, но путешествуя с вами и новоприобретёнными друзьями почувствовал это знаменитое и мудрое выражение сполна. Столько потерь и приобретений мы пережили вместе и сколько нам их предстоит ещё пережить, думаю, что в них, несомненно, есть смысл.       Рук даже не стал уточнять, что это за язык. По переливистым интонациям и красочности звучания он и так догадался - это был орлесианский. Что ж, в Неварре, похоже тоже есть свои... Устойчивые выражения, звучат они довольно ярко. Каждое слово лилось с такой музыкальной плавностью, что казалось, Эммрик мурлыкал, а не произносил их. Конечно, это растопит любое сердце. — Что ж, профессор. У вас хорошо получаются вдохновляющие речи. В молодости вы, наверное, были тот ещё сердцеед. — наконец к Олдвиру вернулся прежний блеск в глаза и он даже снова принялся шутить, заставляя Волькарина с робким смешком закатить глаза. — Ну, полно вам... — Эммрик смущённо покачал головой, его щёки предательски покраснели и на бледной коже румянец был отчётливо заметен.       Это оказалось слишком вызывающим. Эльф почувствовал, как прилив эмоций захлестнул его окончательно, и перестал себя сдерживать. Не выдержав, он опустился вниз, крепко взял лицо морталитаси в обе ладони, его пальцы скользнули вдоль щёк, легко коснулись скул, словно стремились запомнить каждую черту. Рук склонился ближе и принялся целовать только так, как он умеет: юрко, пусть не умело, но с большим энтузиазмом, будто надеялся научиться этому по пути, у Эммрика это определённо выходило лучше, поцелуи были более трепетными и нежными. Но этот эльф делал всё будто наоборот, будто был таким похожим отражением его, но всё же со своими причудами. Его губы тут же нашли дорогу к гладким скулам, затем, будто больше играючи, к орлиному носу некроманта, спускаясь от пространства между бровей до самого кончика, неустанно покрывая всё лицо короткими, но глубокими касаниями и полупоцелуями.       Эммрик даже не думал сопротивляться. Напротив, его руки инстинктивно крепче обхватили талию эльфа, словно он боялся, что тот вдруг решит отстраниться. Едва заметное напряжение в пальцах Волькарина говорило яснее слов: если бы Рук и попытался отстраниться, ему бы этого просто не позволили. Этот порыв, гиперактивная буря ласк и тепла, определённо пришлась мужчине по душе.       Ему нравилось, что разница между ними - будь то возраст, культура, опыт или что-то ещё - казалась Руку незначительной. Хотя отчего же быть иначе? Эммрик сам ответил взаимностью на приглашение вступить в этот сложный танец, осторожно прощупывая серьёзность намерений долийца и чем больше они общались, тем дальше он заходил, будто осваивался у некроманта в душе: вот уже у него там собственное место, разбросаны всякие мелочи и факты о нём, а ещё много, очень много совместного времени вместе. Всякий раз когда им нужно было отправиться помочь кому-нибудь из сопартийцев он выбирал Эммрика, чтобы тот сопровождал их вместе, таким образом не желая расставаться надолго. Установленная им дистанция не остановила Олдвира тогда и вряд ли остановит его сейчас. Это обнадёживало и даже окрыляло, будто ощущение твёрдой земли под ногами, определённости.       Правда, в комплиментах Рука всегда угадывалась неопытность. Но нужно сказать, что его флирт был довольно прямолинейным, пускай и смущённым, он практически всегда точно формировал мысли, которые хотел сказать, так, что их нельзя было понять неправильно. Слова могли звучать порой неловко, но искренность и неподдельный интерес с лихвой компенсировали это. Некромант не мог не улыбнуться про себя, вспомнив, как наивное любопытство Рука и его бесконечный поток вопросов сразу же захватили его внимание. А теперь этот юноша, ранее казавшийся робким и неловким в своих первых попытках, уверенно и дерзко осыпал его нежностью, заставляя сердце, привычное к мрачным ритуалам, биться быстрее.       Когда Рук, постепенно утомившись от своей атаки, замедлился, Эммрик уловил момент. Его взгляд скользнул по лицу эльфа, отмечая каждую деталь — пылающие румянцем щеки, лёгкое смущение в лиловых глазах и приоткрытые губы, которые, казалось, сами приглашали к продолжению.       Некромант, не теряя ни мгновения, чуть подтянулся вперёд, словно изучая границы дозволенного. Его движения были ловкими, но в то же время осторожными, как у охотника, который не хочет вспугнуть хрупкую добычу. Он вытянул голову, мягко касаясь губ Рука, почти невесомо, как будто спрашивая разрешения. И, почувствовав едва уловимый отклик неспешно углубил поцелуй, их взволнованное дыхание смешалось. Губы мужчины двигались медленно, но уверенно, привнося в касание всё своё терпение и опыт, накрывая чужие изящные уста своими. Этот момент стал настоящей игрой контрастов: сдержанность и уверенность некроманта против юной эмоциональности и торопливости эльфа.       Рука мужчины легко поднялась вверх, кончики пальцев скользнули вдоль линии челюсти долийца, словно желая зафиксировать этот момент.       В этом поцелуе не было ни спешки, ни агрессии присущей страсти и эросу, только искренность и спокойное, но твёрдое стремление показать в очередной раз, что он принимает и отвечает за свои чувства. И теперь, когда все его проблемы с бессмертием и принятием судьбы были решены, он делал это без тени сомнения. Утверждая свой выбор и фиксируя желание остаться навсегда.       Вскоре воздух в лёгких кончился, и они вынужденно отстранились друг от друга, прерывая поцелуй. Они оба дышали так словно это был не поцелуй, а долгая пробежка не на жизнь, а насмерть, так отчаянно и долго длился тот поцелуй. Рук, раскрасневшийся так, будто его щёки коснулось утреннее солнце, робко глянул на мужчину. Однако выражение на лице некроманта заставило его замереть: Эммрик широко улыбался, и в этой улыбке читалась не только радость, но и лёгкий озорной оттенок. Это было редким явлением — видеть Волькарина в столь потрясающем расположении духа, настолько хорошем, что даже его обычно строгие тонкие черты лица будто сделались мягче. — Мне кажется, что я обязан преподать вам урок по искусству поцелуев. — с невозмутимой уверенностью произнёс некромант, слегка прищурившись и чуть подняв бровь. — Правильное дыхание - основа мастерства.       Он выдержал паузу, очевидно наслаждаясь моментом. Его голос прозвучал так спокойно и серьёзно, что потребовалась секунда, чтобы Рук понял, что это шутка. И как только смысл слов дошёл до него, эльф, не сдержавшись, подавился воздухом и громко рассмеялся. — Ничего себе! — выпалил он между смешками, с трудом переведя дыхание. — Эммрик, вы чего?       Эммрик, наблюдая за реакцией партнёра, только покачал головой с лёгкой ухмылкой, его глаза блестели от удовольствия. — Оказывается вы не так прост. Сколько ещё сюрпризов вы припасли? Нет, не говорите. Я лучше сам узнаю. — эти слова всё ещё кружили голову, они были не просто забавными, но казались такими не характерными для такого джентльмена, как Эммрик, поэтому Олдвир не мог перестать хихикать. — Простите, но это так на вас не похоже. — Я часто говорю это людям: внешность может быть обманчива. — произнёс он, наконец не удержавшись и добавив к моменту ещё немного лёгкости, поднимая уголки своих губ в почти триумфальной улыбке.       После убийственной шутки Эммрика, Рук, наконец, выдохнул, его плечи расслабились, а мелодичный смех, прозвучавший минуту назад, начал стихать. Осознание их положения внезапно накрыло его. Они замерли в том самом моменте, где можно было решиться на большее или оставить всё как есть, остановившись на этом лёгком обмене нежностью и теплом. Но если он будет и дальше чувствовать неловкость, боясь двигаться вперёд, то, возможно, так и не узнает, что может быть дальше за пределами их поцелуев.       Эльф сделал глубокий вдох, чтобы окончательно взять себя в руки, и, наклонившись ближе, аккуратно надавил ладонью на грудь морталитаси, явно намереваясь завалить его на спину, впечатать в камень. Движение было нежным, почти неуверенным, но искренним, говорящим о том, что он действительно хочет пойти дальше.       Однако Эммрик не поддался, оставаясь на месте, крепко удерживая равновесие. Это застало Рука врасплох: его лиловые глаза округлились, а на лице отразилось лёгкое удивление. — Я предполагаю ваш дальнейший ход мысли, сердце моё. — произнёс некромант, его голос прозвучал мягко.       Эммрик слегка наклонил голову, взгляд был спокойным, но проницательным, будто он теперь понимал всё, что творилось в душе эльфа, даже больше, чем тот сам. — Здесь, несомненно, романтично. — признал он, с лёгкой улыбкой оглядев окружающий их лес.       Мягкий свет будто заходящего солнца пробивался сквозь густую листву, освещая их лица тёплым золотым сиянием, создавая действительно волшебную атмосферу, несмотря на то, что над ними временами нависали тёмные сгустки Тени. — Лес, освежающий запах магии вокруг, мы одни... Всё это прекрасно. Но... Как насчёт того, чтобы переместиться в более комфортное и уютное место?       Его рука, казалось, невесомо соскользнула с плеча Рука к запястью, легко сжимая его, чтобы подчеркнуть свои слова. — Я уверен, что нам обоим будет гораздо легче в обстановке, где ничто не отвлекает. — он говорил вкрадчиво, будто договариваясь. — Но как я уже говорил, мы можем делать всё не спеша. А это требует некоторой подготовки.       Его предложение прозвучало разумно и нежно, показывая, что он ценит Рука и его комфорт, не пытаясь торопить события. Поэтому долиец на мгновение замер, его взгляд скользнул по улыбающемуся лицу Эммрика, а затем он медленно кивнул, его губы растянулись в тёплой улыбке.

***

      Приняв предложение Эммрика, Рук согласился отложить их встречу до удобного момента. Эммрик заверил его, что хочет подготовить кое-что особенное и пригласит его, когда всё будет готово. Это предложение прозвучало так убедительно, что у Рука не было причин отказываться.       Мысль о предстоящей встрече никак не покидала его. Что бы он ни делал в течение дня, она постоянно крутилась где-то на задворках сознания, то напоминая о себе приятным волнением, то вызывая лёгкую тревогу. Он пытался гадать, что именно там готовит Эммрик, правда, изо всех сил, но с каждой новой догадкой фантазии становились всё более абсурдными, и Рук уже не знал, смеяться ему над собой или бояться и плакать.       Ожидание давалось нелегко. Эльф всегда был нетерпеливым, а в этот раз его жуткое любопытство не давало покоя, оно зудило, заставляя не стоять на месте, отвлекать шебутную голову.       Несколько раз он уже собирался отправиться в библиотеку, комнату Волькарина, но его преследовательский запал неизменно гасил Манфред. Он следовал за эльфом по пятам, щёлкая челюстями с таким видом, будто понимал больше, чем могло показаться на первый взгляд или выполнял особое поручение. Рук вздохнул, пока скелет продолжал голосить его имя, будто предупреждая, что он ошивается поблизости. Возможно, в своей черепушке Манфред действительно смекнул, что между его хозяином и юношей теперь завязалось нечто большее, чем дружеские отношения. Можно даже сказать - семья. Эммрик был ему, как отец. — Ладно-ладно! Я уже ухожу. — юноша покачал головой и погладил скелета со вздохом, всё-таки он был очень преданным, не удивительно, что Эммрик так привязался к нему в ответ.       Тем временем товарищи занимались своими делами. Никто не мешал, но и отвлекать их тоже не хотелось. Луканис ворчливо возился с восполнением запасов, которые, по его словам, "кто-то" бездумно истратил, особенно кофе, а шоколада и подавно не осталось, он был безжалостно съеден и когда Рук спросил нет ли у них ещё, ворон даже буркнул, что не очень ему свойственно. Нэв, как всегда, утонула в бумагах, склонившись над очередным расследованием, на которое её натолкнула Рана. Беллара и Даврин, кажется, снова спорили, на этот раз о грифоне, которого Беллара якобы решила завести.       Совсем заскучав, Рук решил заглянуть к Тааш, надеясь, что те сумеют его развлечь. Поэтому он отправился в башню. Он прошёл вперёд, к столу для собраний, и, опустившись на один из стульев, с тихим вздохом уставился на пустую поверхность. К Тааш ему уже расхотелось, вряд ли разговор о драконах его отвлечёт, наоборот он будет ещё больше уплывать в свои мысли. — Я сойду с ума, точно... — пробормотал он себе под нос, потирая виски.       Прошло уже несколько часов, а никаких новостей от Эммрика так и не было. Вокруг царила слишком спокойная тишина, которую нарушал только скрип пера где-то наверху или приглушённые звуки споров товарищей с улицы. Эльф снова задумался, чем же конкретно занят некромант. Готовит что-то необычное. Или... Нет? Эта мысль снова вызвала смешок.       Распалившееся тогда в лесу желание, окутанное шёпотом листвы и теплом чужих прикосновений, сделало его таким смелым. В тот момент ему казалось, что он готов на всё. Готов отдаться порыву, забыв обо всём, кроме их близости. Но сейчас… Всё стало куда сложнее.       Сидя в пустующей зале, Рук чувствовал, как смелость медленно ускользает, оставляя за собой странное чувство растерянности. — "Ну и теперь что?" — эта мысль врезалась в сознание, заставляя его взгляд невольно упасть на собственные руки.       Смог ли бы он снять одежду, когда момент наступит? Например, не в порыве страсти, а осознанно, с каждым движением чувствуя взгляд на себе? Это казалось таким пугающим, словно впервые сталкиваешься с чем-то запретным и новым. Хотя что за глупости, будто он не бегал голым никогда или не снимал рубашку... — "А вдруг я напортачу..."— с каждым разом эта мысль становилась всё громче, отзываясь в груди гулким эхом. Рук провёл ладонью по лицу, пытаясь сбросить нарастающую тревогу. Может, стоило не просто терять время, бродя по башне или болтая с товарищами, а... спросить у них совета? Или помыться или переодеться! Он даже не ел уже почти два дня.       Нет.       Стоило этой идее укорениться в голове, как он тут же содрогнулся. Мысль о том, что кто-то из команды узнает об этом, заставила его вздрогнуть. Это будет стыдно. Он единственный выглядит, как тот, кто ни разу ни с кем не спал, пускай лучше вопрос так и висит в воздухе.       И всё же, что в этом такого? Разве у других не бывает таких переживаний? Он ведь не единственный... Эльф шумно выдохнул, словно пытаясь сбросить это липкое ощущение волнения. Он слишком много думал, но это хотя бы было лучше его прежних переживаний. — "Меньше размышлений, больше действий". — мысленно приказал он себе, понимая, что в какой-то степени его жизнь не должна рухнуть одним днём, если он где-то проколется, это ведь не судьбу мира решать... А свою.       Но время шло, и ожидание становилось всё невыносимее. Рук встал, чтобы пройтись по комнате, разминая плечи и стараясь хоть как-то отвлечься. Однако его мысли тут же вернулись к главному.       Он поймал движение краем глаза и замер. На лестнице появилась высокая фигура, грациозная, с лёгкостью, присущей только ему. Это Эммрик. Виновник его душевных мук.       Рук замер, как олень в свете факела. Его взгляд остановился на мужчине, но он тут же опустил голову, глядя исподлобья и чувствуя, как в груди разворачивается целый ураган эмоций: волнение, радость, и всё то, что только усиливало напряжение этого момента. Он был так рад видеть мужчину, что его уши будто навострились. — "Глупо, что я так переживаю". — подумал он, но вместо облегчения только крепче сжал ладони.       Мужчина легко, почти элегантно, поманил Рука ладонью, приглашая подняться в библиотеку. Его жест был настолько естественным и уверенным, что у эльфа невольно заколотилось сердце.       Некромант мог бы спокойно отправить за ним Манфреда — его верный скелетный помощник, а теперь и ученик, и без того всегда был начеку, носился вокруг, несмотря на то, что такой костлявый. Но Эммрик пришёл сам. — "Лично..." — Рук нахмурился, прокручивая это слово в голове. Это было так... непривычно. Или теперь ему каждое действие мужчины казалось каким-то другим, но на деле ничего не изменилось, а он зря пытался углядеть некий контекст за его поступком? — Подниметесь? — прозвучал мягкий голос морталитаси, будто пытаясь вывести юношу из транса.       Эльф в ту же секунду торопливо кивнул и привёл себя в порядок, не желая выглядеть нерешительным. Он тут же сорвался с места, позволяя лёгкой улыбке проявиться на его лице. Рук проводил взглядом силуэт Эммрика, пока поднимался наверх. Некромант первым скрылся в коридоре библиотеки. Он чувствовал, как напряжение тянет его назад, словно невидимые нити удерживали его возле порога. Мысли заметались в головею       "Почему я застрял на месте? Всё ведь нормально... Перестань быть трусом".       Эльф перевёл взгляд на тяжёлую дверь. Его пальцы нерешительно скользнули по её ручке, но замешательство длилось лишь мгновение. Решив, что медлить больше нельзя, Рук глубоко вдохнул носом, мотнул головой, словно стряхивая лишние сомнения, и толкнул дверь.       Тёплый свет камина тут же коснулся его лица, словно приветствуя. Библиотека встретила его уютным теплом — полки с книгами уходили ввысь параллельно винтовой лестнице, пропитанные ароматом старых страниц, а мягкое потрескивание дров создавало ощущение уюта и спокойствия.       Эммрик уже стоял возле одной из высоких полок, обернувшись на звук входящей двери. Свет от камина ложился мягкими бликами на его фигуру, очерчивая строгие, но такие знакомые линии его силуэта. Его лицо освещала приветственная, почти ласковая улыбка, та самая, что могла растопить любые волнения. — Проходите, сердце моё. — мягко сказал он, кивнув в знак приглашения. — Надеюсь, я не заставил вас слишком долго ждать?       Голос некроманта звучал низко и спокойно, наполняя помещение особой атмосферой. Рук сделал шаг внутрь, чувствуя, как тепло камина постепенно разливается внутри не только от огня, но и от выражения на лице Эммрика. Первым делом тот огляделся, замечая небольшие изменения в кабинете, которых ещё вчера не было. Юноша набрал воздуха носом и понял, что ему нужно вернуться к своему прежнему "я", как можно скорее. Тогда есть шанс, что всё пройдёт как можно более спокойно. — А где Манфред? И орущий череп Хезенкосс? — Рук огляделся, без этих двоих в пристанище профессора заметно опустело. — Я думал её тумбочка прибита к полу волшебными гвоздями... — Я подумал, что Йоханна не удержится от того, чтобы прервать нас. — ответил Волькарин, поправляя воротник. — О, она несомненно бы попыталась. Мне бы очень не хотелось портить столь интимный момент подобными инцидентами. К тому же... Было бы неловко. — Эммрик... Вы, что, выкинули её в окно, как я советовал? — безудержный смешок сорвался с губ Рука при воспоминании об этом разговоре и на минуту ему стало легче. — Ха! Если бы. — Эммрик покачал головой с толикой напущенного осуждения. — Это было бы колоссально глупо, счастье моë. — Да... Пожалуй. Вы столько чар на неë наложили, даже я почувствовал. — Я попросил Тааш приглядеть за ней. А Манфред... Я подумал, что ему будет полезно провести время с Даврином и Ассаном. Даврин сомневался в моих родит- Кхм, в моих наставнических навыках. До завтрашнего утра он будет там. — Эммрик невольно запнулся на объяснении. — Хорошо... С нашим чадом всё понятно, но... — Рук будто опешил от таких новостей. — Тааш?! Они же до ужаса боятся всего что связано с трупами. Вы не боитесь, что там и черепа не останется? — Это так, но, как оказалось, им очень нравится изводить её вопросами. — Волькарин не удержался от утробного смешка, что заставило и эльфа невольно усмехнуться. — Я верю им и уверен, ничего экстраординарного не произойдёт. А сейчас... Идите ко мне.       Мужчина по-джентльменски отошëл в сторону, открывая вид на стол. На столе находился поднос с вычурным тёмным чайником, из носика которого шëл пар, с двумя изящными чашками и очень маленькой тарелкой с дольками неваррского шоколада и кажется фруктами. — Мы серьёзно будем пить чай? — Рук издал лëгкий и слегка смущëнный смешок.       Он, конечно, не ожидал, что на него набросятся с порога, но и этого тоже не ожидал. Это было немного непривычно, будто он ступал в какую-то покрытую дымкой неизвестность и мог полагаться не больше чем на протянутую руку, которая ведëт его, сквозь неё. Эммрик нисколько не обиделся реакции эльфа, а напротив лишь одарил его спокойной и даже понимающей улыбкой. — Поверьте мне, это важная часть, которую нельзя пропускать. Можно сказать от этого зависит, как пройдёт наш вечер. — заверил он и отодвинул стул, приглашая Рука присесть. — Вы скоро поймëте о чëм я говорю, присаживайтесь.       Олдвир немного волновался, но не стал долго размышлять, чтобы не показать своей растерянности. Он тут же принял приглашение и сел на дальний стул у камина. Всё это выглядело настолько... цивилизованно, что Рук почувствовал себя несколько неуместно, каким-то неотёсанным лесным эльфом, который случайно оказался на встрече королевского двора, а не в библиотеке.       Эммрик, казалось, полностью сосредоточился на процессе. Он неспешно взял чайник и, придерживая крышку, начал разливать горячий напиток в чашки с манерами истинного джентльмена. Движения мужчины были настолько плавными и уверенными, что Руку это даже показалось странно умиротворяющим. В воздухе тут же распространился густой, насыщенный аромат, необычный и притягательный.       Эльф машинально вдохнул поглубже, чувствуя лёгкий, свежий привкус трав, а затем что-то более тёплое, почти сладковатое, что оставляло за собой ощущение лёгкой магии. Он едва заметно нахмурился, пытаясь понять, что именно делает этот запах таким особым, но не решился сразу спросить. Что бы это ни было, оно расслабляло его нервное напряжение быстрее, чем он мог бы себе признаться. — Вижу, вас заинтриговал аромат. — с лёгкой улыбкой заметил Эммрик, не поднимая глаз, пока ставил чайник на место.       Рук кивнул, хотя внутри его одолевало лёгкое смущение. Всё это начинало казаться ему каким-то ритуалом, шагом в нечто большее, и это пугало и притягивало одновременно. — Это эльфийский корень? — всё-таки спросил он, не выдержав.       Эммрик поднял на него взгляд, в котором светилась явная одобрительная искорка и почти детский восторг. — Охо! У вас такое чуткое обоняние... Нет! Скорее чародейское чутьё, так будет корректнее... Кхм. Всё верно, сердце моё, но не только. Здесь ещё несколько очень важных добавок, чтобы это смело могло называться чаем. — он протянул чашку Руку, глядя на него со спокойной уверенностью. — Вот, прошу.       Олдвир осторожно взял чашку в ладони вместе с блюдцем и опустил их на стол. Чашка была приятно тёплой, но не обжигающей. Не долго думая, он собрался сразу попробовать столь чарующий чай, но Волькарин мягко остановил его за руку. — Не спешите. — после этого он чинно прошёл к другому концу стола, который был всего в метре от Рука и занял противоположное кресло. — Чай - это не просто напиток, это способ соединить события, дать им время обрести форму и смысл, настоящее искусство наслаждения моментом. Иногда он говорит больше, чем слова...       Рук отвёл взгляд, чтобы скрыть своё смущение. Казалось, в словах некроманта был какой-то особый подтекст, но юноша ещё не был готов его уловить или не имел для этого достаточно опыта. — Этот чай такой необычный, его запах и вид, мне кажется он даже переливается в чашке чем-то фиолетовым. — он чувствовал, что ему стоит продолжать говорить, чтобы в нужный момент его голос не выдал в нём дрожь. — Обычно Манфред готовит вам чай... Но сейчас мне кажется, что вы сделали его сами. — От вашего взора ничего не укроется. — Эммрик улыбнулся польщённый тем, что юноша заметил такую мелочь. — В этот раз случай особый. Я не мог доверить Манфреду приготовить... Именно этот напиток.       Может быть, даже слишком особый, чтобы это был просто напиток. Не зная, как реагировать, Олдвир аккуратно сложил руки на коленях, выжидающе глядя на мужчину. Молчание заполнило комнату, и впервые оно показалось ему по-настоящему неловким. — Эммрик... — позвал он, едва слышно.       В его голове крутились десятки вопросов, но он никак не мог выбрать, какой из них стоит озвучить. Однако, как и обычно, профессор будто заранее уловил его замешательство. — Рук, вы, несомненно, уже догадались, что это не просто чай. — начал Эммрик, всё так же аккуратно, сам не притрагиваясь к своей чашке. — Да, это я и имел в виду, когда сказал, что чай необычный... — задумчиво ответил долиец и его глаза приковались к мужчине, будто пытаясь отгадать. — Здесь есть несколько редких трав, которые я привёз с собой из Неварры и Орлея. Они помогают... Расслабить тело и успокоить разум. — начал пояснять некромант, что было удивительно скулы мужчины немного порозовели. — Я не хочу укоренять вашу нерешительность, мой дорогой Рук, но при первом свидании вы упомянули, что наши отношения - ваши первые, поэтому, как добропорядочный мужчина, я обязан спросить перед тем, как мы перейдём к сути: вы действительно хотите видеть меня тем, кто... Поймите меня правильно...       Заметив, как мужчине самому становится неловко произносить подобные вещи вслух, эльф почувствовал, что даже у очень опытных и взрослых людей могут быть вещи, которые заставляют их смущаться. Это даже поспособствовало чувству облегчение, которое легло на плечи. Облегчение, что он такой не один и в ту же минуту это подтолкнуло Рука заговорить, предугадывая ход мысли некроманта. — Да. — перебил он, голос прозвучал в этот раз не дрогнув, даже решительно. — Я уже говорил, что сознаю свой выбор. И если потребуется я... Я скажу это ещё раз. И ещё. — Ваше «да», Рук, звучит предельно искренне. — некромант чуть склонил голову, его голос приобрёл более тёплый оттенок. — Но, прошу вас, подумайте ещё раз. Это не просто шаг в ваших отношениях. Это граница, за которой многое меняется... И я хочу, чтобы вы перешагнули её сознательно, без давления. — Я уже подумал, Эммрик. — Рук не отводил взгляда, его голос был спокоен, но в нём чувствовалась твёрдость, которой даже сам эльф не ожидал от себя в этот момент, будто за него говорила сама душа. — И не припомню, чтобы вы на меня давили...       Эти слова прозвучали для Эммрика как заверение, которого он так ждал. Его улыбка стала шире, но в ней всё ещё сквозило что-то неуловимо грустное, будто он всё равно продолжал переживать. — Что ж, это то, что я боялся, но так надеялся услышать. — признался Волькарин и затем обратил внимание на их полные чашки, почему-то он так отчаянно пытался оттянуть этот момент, будто надеялся, что Рук уйдёт, но в то же время бесконечно желал, чтобы он остался. — В таком случае, я должен воспользоваться последним аргументом.       Почему-то эльф не стал спрашивать когда же начался их спор и зачем профессору пытаться что-то аргументировать, возможно, потому что он уже прекрасно знал, что скажет Эммрик. Опять что-то связанное с разницей в возрасте или будет уповать на то, что Руку, возможно, станет некомфортно жить с ним в Некрополе. Поэтому Рук просто кивнул, подавая знак, что он готов выслушать некроманта. — Я заметил, что вопрос близости настораживает вас и вы готовы действовать безрассудно, с наскока, не думая, чтобы побороть свой страх, даже если это может вас ранить. Поэтому, чтобы унять ваши тревоги и подготовить к тому, что будет - я сварил традиционный неваррский чай, который подают на свадьбу будущим супругам. Я решил, что угощать вас по такому случаю Орлесианской настойкой будет неприлично. — Эммрик пояснял это с такой растановкой, что Рук невольно почувствовал себя будто стал учеником и ему предстоит очень важный экзамен. — К тому же я бы хотел сохранить ясность головы. Моей и вашей, разумеется. — Эммрик, вы хотите сказать, что... — эльф на мгновение повис, чувствуя, как кровь приливает к щекам, он слышал о таких вещах в Орлее, но не думал столкнуться. — Помимо прочих ингредиентов там есть те, которые повышают чувствительность. — быстро добавил некромант, не позволяя Руку закончить мысль и пояснил. — Если вы выпьете - назад дороги не будет. Я ни в коем случае не принуждаю... — У меня складывается впечатление, что вы меня отговариваете, профессор. — Рук внезапно поменялся и смущённый смешок сорвался с его губ, но он сразу же поднял взгляд. — Ну, что, выпьем?       Мужчина медленно кивнул и поднял свою чашку, в спокойной тишине они принялись распивать чай, который, как уже сказал Эммрик, был неотъемлимой частью того... Что должно произойти дальше. И Рук очень надеялся, что напиток действительно на нём сработает, потому как его сердце бешено колотилось, будто сейчас выпрыгнет. "Аргумент" Эммрика сработал в обратную сторону. Эльф и не заметил за собой, как практически обыденно пьёт, будто утоляет жажду, а не наслаждается. — Сердце моë, не нужно пить всё сразу... — но профессор успел только ахнуть, как чашка Рука опустела на добрую половину, он только вздохнул и поднял брови вверх.       Заметив реакцию Волькарина, долиец стушевался, виновато сжавшись в своём кресле. — В любом случае пока ничего не чувствую... — неловко выпалил эльф. — Нужно немного времени. Давайте отвлечëмся на короткую беседу? — Волькарин наконец и сам стал увереннее, также отпивая чай, но только не столь торопливо. — Я не против... — Рук поставил чашку на стол и прокрутил за ушко, некоторое время обдумывая тему для беседы, а затем вдруг вытащил из глубин памяти один разговор. — Вы упоминали, что раньше были в отношениях с одной орлесианкой... — Хм... Как я уже говорил, это было десятилетия назад. Почему вас это беспокоит? — голос морталитаси был наполнен искренним интересом, в конце концов, он и тогда сообщил это. — Ну... Я ведь не женщина, вас это не смущает? — эльф невольно вздëрнул уши, будто это было на самом деле важно.       Эммрик отметил про себя, что похоже у молодого человека в целом нет представления о подобной связи, это немного усложняло задачу. Но можно было бы расценить этот вопрос и по-другому. "Почему вы выбрали мужчину, а не женщину?" - вот как вопрос звучал. — Я ни разу не думал об этом. Но вы правы. Меня это не смущает, даже напротив. — признался Эммрик и удивлëнно выдохнул, наконец понимая в чëм дело. — Но если уж мы заговорили на такую откровенную тему, то я имел опыт в обе стороны, вам не о чем переживать и я обещаю быть настоящим джентльменом...       Вдруг профессор немного насупился и будто бы задумался, причём в этот момент его выражение было таким не ясным, будто он сам не знал, что чувствует. — Однако ещё никогда... Рук. — Да, профессор? — эльф задумчиво наклонил голову к плечу, почти по-совиному. — Я должен признаться, что то, как я привязался к вам ни на что знакомое мне не похоже. — искренние мысли сорвались с губ морталитаси, на мгновение он замер задумавшись над тем, что хочет сказать дальше. — Поэтому... В каком-то смысле наши отношения для меня тоже стали в чём-то первыми. Пожалуй в том, что я нахожу в них полное понимание и принятие, столь редкие в любые времена. Поэтому для меня честь, что вы меня выбрали и я постараюсь отдать вам сполна всё, что у меня есть.       Эммрик, произнося эти слова, не отводил взгляда от Рука. В его голосе звучала глубокая искренность, словно каждое слово проходило через душу, а не просто рождалось на языке. Ещё никогда он не говорил подобного никому, и сейчас это осознание делало его признание ещё более значимым.       Рук, опустивший взгляд, почувствовал, как слова мужчины окутывают его, будто мягкая ткань, согревающая сердце. Он медленно поднял глаза, встретившись с тёплым и проницательным взглядом некроманта. На лице эльфа появилась лёгкая растерянная улыбка, словно он не знал, как правильно ответить, но был тронут до глубины души. — Вы говорите, что я выбрал вас. Я бы не сказал, что я сделал это только головой, рационально. Это что-то больше... Мне ещё не приходилось говорить кому-то таких слов, простите... — кажется чай действительно стал работать и Рук стал болтать то, что не сказал бы под дулом пушки из гаатлока. — "Vhenan din'harel" - долийская поговорка, которую мне часто говорил товарищ по клану, когда я жаловался, что вряд ли кто-то в здравом уме выберет меня.       Мужчина удивлённо поднял брови. Это было даже забавно, что они считали друг друга достойными внимания, но в то же время, когда дело доходило до их собственной персоны, то за этим порогом начинались сомнения. Они действительно были похожи, пусть и не всегда на все сто процентов. — Что ж, похоже во всех культурах есть поговорки, считающие, что зорко одно лишь сердце. On ne voit bien qu'avec le cœur - это то же самое, если я правильно вас понял. — поддержал Эммрик, одним лишь взглядом выражая понимание, его глаза сощурились от радости, когда эльф ему кивнул. — Я хочу, чтобы вы знали, как много для меня значит ваше присутствие в моей жизни. Поэтому будьте уверены, что ваше место в моём сердце не подлежит сомнению и мой выбор - это вы. Он неизменен. — Это... Взаимно. — Рук стал чувствовать, что его ведёт всё больше, а его чашка чая уже пуста и на дне видно листочки и что-то ещё, похожее на лепестки, он поднял глаза, которые будто стали глубже или темнее, а слова стали подобны клятве, нежной и уверенной. — Эммрик... Если придёт время, я готов отдать за вас всё. Даже жизнь.       Морталитаси на мгновение задержал дыхание. Он ожидал иного признания в любви, может быть, более привычного, но с какой-то тихой ясностью понял: для Рука эти слова были высшей формой выражения его заботы и привязанности, несмотря на помпезность сказанного. Готовность отдать свою жизнь, чтобы защитить дорогого человека от Костлявой, для эльфа значила больше, чем можно было выразить простыми словами. Эммрик не стал поправлять его, не вздыхал и не пытался переубедить. Вместо этого он мягко кивнул, принимая этот ответ с тем же трепетом, с каким Рук его произнёс. В конце концов, юноша не был из тех, кто бросает слова на ветер - если придётся, он выполнит обещанное. И в интересах дозорного сделать так, чтобы ему никогда не пришлось. Эммрик перевёл взгляд на лицо Рука, рассматривая его с новой остротой. Бледная кожа эльфа приобрела нежный румянец, его веки чуть опустились, а взгляд стал спокойным и твёрдым, почти вызывающим. Рук больше не отводил глаз, и в этом серьёзном, почти невыносимо близком взгляде было что-то настолько честное, что сердце некроманта дрогнуло.       На границе сознания Волькарина вдруг мазнула мысль, что они всё ещё ведут разговор, но прежде чем она успела обрести форму, его губы озвучили её, не оставив времени на более тщательный подбор слов. Слова вырвались мягким, искренним порывом, как есть, будто само сердце решило говорить вместо разума. — Я прошу вас жить во, что бы то ни стало, ведь вы так нужны мне рядом... — произнёс Эммрик, вдруг заметив, что эльф уже поднялся с места и направляется к нему.       Он невольно тут же отринул чашку, пускай и на самом донышке всё ещё оставался напиток. Морталитаси хотел встать, чтобы поравняться, будто пришло время чего-то более серьёзного, но Рук мягко положил руку на его грудь, будто упрашивая остаться на месте. Сказать, что Эммрик опешил - это ничего не сказать, но прерывать юношу не стал, позволяя себе остаться в кресле. В конце концов он не продумывал каждое действие за него, оставляя место лёгкой неожиданности. Как всегда.       Не спрашивая разрешения, эльф медленно устроился на коленях Волькарина, лицом к нему. — Рук... — позвал мужчина, пытаясь разгадать, что же у него на уме, потому как дальше этого Олдвир не сделал ничего. — Если я сделаю какую-нибудь глупость, пожалуйста - остановите меня. — сказал эльф немного дрогнувшим голосом, когда взял лицо дозорного в обе руки. — У вас ведь был какой-то план на вечер...       Мужчина чуть наклонился вперёд, чтобы лучше разглядеть выражение лица Рука. В этот момент он понял, что не просто позволяет этой ситуации развиваться, но принимает её. — Иногда глупости... Приводят к самым неожиданным и правильным решениям, с которыми не сравнится ни один, даже хорошо продуманный, план. — тихо проговорил Волькарин, позволяя уголкам своих губ дрогнуть в почти неуловимой улыбке.       Эльф издал короткий, нервный смешок, но не отстранился. Вместо этого он чуть ближе наклонился к лицу Эммрика, как будто проверяя, насколько далеко он может зайти, однако вместо ожидаемого поцелуя осторожно прижал дозорного к своей груди. Его тонкие ладони мягко обхватили затылок мужчины, лёгким нажимом удерживая, будто боясь, что тот попытается отстраниться. Конечно, Эммрик сначала удивился, но, как и прежде, не стал протестовать, ему казалось чем-то неописуемым это чувство, чего-то родного, ласкового. Лёгкое трение ткани рубашки Рука о его щёку и тепло юного тела создавали странное ощущение покоя. На долю секунды он позволил себе закрыть глаза, сосредоточившись на звуках и касаниях. Сердце долийца билось так быстро и громко, будто у загнанного зверька, оказавшегося в ловушке. Он едва дышал от волнения. Поэтому мужчина не сдержал тихого выдоха, ощущая, как мягкие пальцы эльфа слегка поглаживают его затылок, взъерошивают волосы идеально уложенной причёски. Невольно руки морталитаси поднялись, словно по мановению сердца, обнимая изящную, но крепкую талию Рука, будто надеясь унять тревогу. На ощупь она казалась неожиданно сильной — под лёгкой тканью угадывались плавные линии мышц, свидетельствующие о годах жизни в лесах. И всё же этот момент был полон какой-то трогательной уязвимости. Особенно, когда с губ сорвался чувственный звук, похожий на стон. Рук тут же заметно напрягся и выпрямился, прикрыв одной рукой рот, а другой оперевшись о плечо мужчины, оставляя его волосы в покое.       Такая неожиданная реакция, на самом деле... Не была неожиданностью. Вот теперь можно было с уверенностью сказать, что этот загадочный чай начал действовать, если прикосновение даже под тканью ощущалось настолько ярко. — Не бойтесь, так и должно быть. — тут же заверил Волькарин, стараясь касаться уже не так плотно, по крайней мере пока что. — Как вы себя чувствуете? — Ха... — Рук прикрыл глаза от удовольствия, чуть нахмурившись и подался назад, чтобы почувствовать прикосновение вновь, а затем почти шёпотом вымолвил. — Мне кажется, становится жарко... И щекотно. Чувстсвую небольшую слабость.       Мужчина кивнул, а на лице появилась улыбка, он снова пригладил эльфа и мягко нажал на таз, чтобы тот полностью сел на его бёдра. Рук рухнул на них, ведь он забрался в кресло с коленями. В голове немного туманилось, возникло стойкое ощущение, что аромат цветочного парфюма многократно усилился и юноша прильнул к шее дозорного, утыкаясь в неё своим носом, его дыхание было горячим. От этого чувства Эммрик невольно наклонил голову в сторону, открывая чуть больше пространства, спрятанного за воротником.       Руки сами скользили ласковыми полукасаниями к бокам до чувствительных рёбер. Юноша отстранился, запрокидывая голову, ещё ничего подобного ему не приходилось переживать. Тело стало более отзывчивым на ласки, его то бросало в жар, то в холод. Чувствуя перемену в поведении юноши, Волькарин решил взять ситуацию под своё управление и сместить баланс в свою сторону. Его поцелуи начались у выреза рубашки Рука, чуть ниже ключиц и постепенно стали подниматься вверх. Это было ужасно щекотно, когда губы морталитаси касались горячей кожи, которая уже начала блестеть от влаги. Ещё и усы заставляли вздрагивать и Олдвир не смог сдержать напряжённой улыбки, вдруг понимая почему в местах поцелуев оставался мягкий покалывающий след.       Всё это приобретало ещё более глубокий смысл, поскольку эльф прекрасно сознавал происходящее, несмотря на то, что тело стало совсем непослушным, будто не своим. Он и подумать не мог, что профессор мог использовать подобные вещи, но это не казалось чем-то неправильным или пошлым в контексте ситуации... Каким бы добродушным он не хотел показаться в нём было много загадок, которые интересно постепенно открывать, узнавая мужчину ближе. Эта мысль приятно теплилась на пороге разума, когда очередной поцелуй лишил Рука возможности продолжить цепочки этих размышлений. Тонкие, почти аристократичные губы коснулись края челюсти юноши, выбивая из лёгких полувздох, полустон. Ладони некроманта продолжали изучать спину долийца, не прерывая нежностей ни на миг. В конце концов Волькарин мягко притянул эльфа на себя, чтобы их тела прижались друг к другу, сквозь слои одежды.       Рук сдавленно выдохул, будто стараясь сдержать постыдные звуки, которые могли сорваться с его губ не своим голосом. Он вцепился в плечо руками, сжимая жилет дозорного. Комната наполнилась пошлыми причмокивающими звуками, а затем тишину вовсе звонко разрезал возглас.       Эммрик прикусил зардевшийся кончик острого уха и в тот же момент поцеловал, будто извиняясь за излишнюю настойчивость. Но, разумеется, он тут же отметил про себя, что это место оказалось удивительно уязвимым и даже будто бы более интимным, чем шея. В попытках аккуратно выискать необычные эрогенные зоны тот преуспел и решил, что пора двигаться дальше. По спине давно уже словно прошёлся ток и затянулся тугим поясом внизу живота, сдавливая внутренности. Дыхание обоих было тихим, но тяжёлым и уже казалось виноват не столько чай, сколько желание перейти к чему-то более серьёзному, чем поцелуи.       Рук отчаянно держался за лямку жилета Эммрика, захватывая при этом своими цепкими пальцами да сминая и рукав его хлопковой рубашки, будто если он не будет этого делать, то весь мир вокруг рухнет.       Эммрик бегло прошёлся руками от лопаток до голубого кушака юноши и плавно переместил ладони ближе к коленям последнего. Мягко подхватив того под бёдра, мужчина поднялся со стула, как ни в чём ни бывало и удерживал эльфа на весу. Жар отразился на лице Волькарина румянцем, особенно, когда он почувствовал, как чужое тело напряжено даже сквозь одежду. Как дрожит.       Такая резкая перемена заставила юношу вздрогуть, сцепить руки за шеей дозорного и заплести ноги за его спиной, чтобы не свалиться назад. — Эммрик... — взволнованно выдохнул он прямо на ухо мужчины. — Куда вы..?       Эммрик ласково усмехнулся и двинулся в сторону полок с книгами, что заставило распалённого эльфа начать переживать. — Вы же не думали, что я сплю прямо тут..? — в каком-то роде некромант попытался занять мысли Олдвира догадками своим шутливым ответом, но тот немедленно заговорил. — Действительно, кроме стола для ритуалов у вас тут ничего нет... Признаю, я надеялся, что вы не спите на нём... — попытался тот отшутиться, но всё его тело будто сделалось мягким, слабым, так что Рук просто спрятал лицо в плече своего любовника, какие же глупости он достаёт из своей дурной головы...       Впрочем, переживать было не о чем, ведь шутка Рука всё же вызвала смешок у некроманта, затем послышался резкий звук, будто отъезжает каменная дверь с таким характерным хрустом по полу. Любопытство заставило эльфа оторваться от шеи морталитаси и краем глаза задеть куда они идут. Они прошли мимо полок книг, которые разошлись в стороны... Куда-то внутрь помещения, которое Олдвир никогда ещё не видел. Это немного отвлекло от горячих телесных ощущений, так как было куда более шокирующим, чем прикосновения.       Он поднял голову с плеча мужчины: комната выглядела уютно и, конечно, присуще Эммрику, элегантно в своей простоте. Зелёный огонь вспыхнул в свисающих сферовидных жаровнях, создавая романтичный полумрак вокруг. Здесь также было много книг, картин, всяких канделябров, даже букет цветов! И, конечно, стоял стол и изящный вытянутый шкаф прижатый к стене, по крайней мере это первое, что увидел эльф за спиной некроманта... А затем вид начал сменяться потолком.       Волькарин опёрся о мягкий край кровати коленом и принялся медленно опускаться поверх Рука, поддерживая последнего под спину, будто самое дорогое в мире сокровище. Быстрый взгляд вокруг позволил заметить вытянутое окно ведущее на балкон за занавеской, которая сама принялась закрывать его и ещё пару полок книг, похоже профессор не терял время даром... Или вообще не спал. — Я был прав, что вы дракон... Любите всё блестящее? И то, что похоже на книги. — вымолвил Рук, но смешок прервался чувственным выдохом.       На это морталитаси не стал ничего говорить, он лишь сорвался на неожиданный короткий хохот и принялся гладить эльфа сильнее, будто бы уже серьёзнее, чем прежде, напористо. На фоне снова послышалось шуршание, стало темнее и было не трудно догадаться, что в этом секретном "логове" профессора можно было легко спрятаться от лишних глаз. Юноша не сдержался от усмешки собственным мыслям, ведь Волькарин буквально спрятал его у себя, улыбка растянулась почти на всё лицо.       Но был и минус, их дыхание делало воздух очень горячим в таком тесном помещении, особенно рядом друг с другом, а от того, как становилось влажно внизу быстро набрасывался стыд и желание поскорее сделать с этим что-то, улыбка канула туда же вместе с остатками здравомыслия. Почти умоляюще Рук вцепился в одежду профессора, будто намекая, что уже можно поторопиться.       Эммрик заметил эту нетерпиливость и приподнялся, всё ещё находясь у юноши между ног. — Эммрик... — сорвалось с губ мага, его ресницы дрогнули, а сам он бессильно распластался на шёлковой подушке.       Волькарин замер, словно заколдованный, рассматривая получившуюся перед ним композицию: тонкие руки долийца безвольно развалились в стороны, почти, как расправленные крылья птицы. Чуть склонённая вбок голова и крепкие плечи призывно огололись из-за того, что на хлипкой просторной рубашке разошлась шнуровка, всё это вместе создавало ощущение романтичной картины в жанре ню, который, как не странно был популярен, как в Неварре, так и в Орлее... Разумеется в последнем гораздо больше и с куда большей страстью к деталям.       Не то, чтобы Эммрик часто разглядывал подобные произведения искусства, но среди некромантов Неварры встречались те, кто собирал именно эти картины, как образцы вечной красоты, которые меркли в глазах некроманта перед тем, что он сейчас видел через вуаль своей любви и наваждения. Вряд ли тому был виной чай, поскольку, в отличие от своего молодого партнёра, он уже умел держать себя в руках, вот только он любил предаваться размышлениям в самые неудачные моменты. Возможно, Хардинг была права... Расквасился.       Невольно в воспоминаниях всплыла картина принадлежащая Эмиаре Аллегри, антиванскому художнику, пожалуй, единственная в своём роде и в его художественной карьере - картина с обнажённым мужчиной посреди изысков, он буквально утопал в роскоши. А следом за ней - прости, грешного, Создатель! - статую "Андрасте, спящая нагой", автором которой был Арванд де Глас... Правда её можно было только потрогать. К счастью, Эммрик сейчас мог потрогать Рука, с особой осторожностью, разумеется... О чём он только думает? В Руке было столько же женственности, сколько в Манфреде генеральских задатков! При всём при этом, именно данный момент хотелось запечатлеть в памяти: красоту, которую нельзя описать в паре слов, но такую, что можно пощупать глазами и оставить в качестве воспоминания, которое греет.       Рук, заметив, что Волькарин только смотрит, словно позабыв о своём намерении двигаться дальше, решился пошевелиться. Этот жест полностью разрушил тот идеальный образ, что только что пленил некроманта.       Мужчина мгновенно оживился и положил ладонь правой руки на грудь юноши, будто удерживая на одном месте. Однако, как всегда, Олдвир вместо того, чтобы спокойно принять свою участь, обхватил предплечье морталитаси и принялся настойчиво стягивать длинный браслет с полукруглыми выимками. — Вы нетерпеливы, сердце моё. — сорвалось с губ Эммрика, уголки которых быстро поднялись в нежной улыбке. — Я хочу, чтобы вы на меня не только смотрели... — юноша отвёл взгляд, будто мысль вырвалась раньше, чем он успел её подумать. — Простите... — Разумеется. — не сдержался от смешка мужчина и вынул руку из браслета, позволяя юноше его снять, в любом случае, он бы только помешал. Браслеты поменьше тут же съехали к запястью со звоном. — Это я должен просить прощения - не смог отказать себе в таком удовольствии, потому что образ, который открылся мне - поистине очарователен.       У Рука после этих слов не нашлось даже самой захудалой шутки, а лицо покраснело безвозвратно вплоть до острых кончиков ушей. Браслет некроманта вывалился из его ослабевших рук и со звоном покатился с кровати прочь, а затем по полу, но на это украшение уже никто не обращал внимания.       Эммрик опустился над юношей и принялся осторожно целовать ключицы, медленно поднимаясь к шее по выступающим мышцам, немного прикусывая, чувствительность этого места всегда была безотказной анатомически, поэтому услышав сорвавшийся с губ долийца довольный скулёж - он понял, что на верном пути. Попутно руки дозорного принялись распутывать слои тканевого пояса, пока из них не вывалились края рубашки. — Рук, если вы почувствуете дискомфорт... — губы шептали у самой мочки уха, будто тихое и разборчивое заклинание. — Не молчите об этом. А если будет больно - тем более... Я не желаю нанести вам неприятный опыт и остановлюсь немедленно.       Эти слова, пропитанные уважением и нежностью, больше напоминали обещание, чем просьбу. В них читалось желание не только приблизиться, но и оставить Руку право на контроль. Каждое движение Эммрика было исполнено терпения - как будто он не просто касался тела, но и входил в доверие, которое дороже любого прикосновения. — У меня всё тело будто в огне... Мне будет больно, если вы остановитесь. — признался эльф, его руки мягко поднялись, подбираясь к лопаткам Эммрика, создав таким образом полуобъятие. — Пожалуйста... Ещё.       Разумеется, уже не выходило не обращать внимание на возбуждённую реакцию, которая упиралась профессору в пах. Это стало явным ещё в библиотеке, пока они "дурачились" в кресле. И Эммрик чувствовал это, и Рук. Их тела были достаточно близко друг к другу, чтобы эрекция стала горячо ощутима сквозь ткань. Однако, эта проблема в полной мере настигла только Рука. Некромант тоже выглядел раскрасневшимся и напряжённым, но далеко не так сильно, будто от чая ему ничего и не сделалось. Возможно, это лишь вопрос времени?       Но признаться, Эммрик был прав, что "пропускать шаги" было нельзя и даже если дело было не в том, что подействовал чай, а сама атмосфера помогла сбросить страх - всё равно, Рук уже не отдавался мыслям о том, как он будет выглядеть, по крайней мере не полностью.       Эммрик спустил с его плеч рубашку, осторожно скользя ладонями по оголённой коже, на ней было столько синяков и свежих, и старых шрамов, которые бросались в глаза. Но контраст между рукой в перчатке и той, на которой не было ничего кроме колец оказался слишком ярким, поэтому эльф неосознанно поймал мужчину за руку в обе ладони, уже будто не ведая что творит. Олдвир отстегнул ремень на запястье, пока некромант с интересом наблюдал за его дальнейшими действиями. Не отвлекаясь ни на что, он просунул пальцы в перчатку, которая итак уже занята чужими... Всё это долиец делал, оставаясь лежать на спине под мужчиной.       Невольно морталитаси почувствовал, как это действие выглядит куда более интимным, чем если бы эльф полез растёгивать пояс его штанов или разматывать кушак. Что ж, он действительно ожидал подобных сюрпризов.       Юноша поднял перчатку над головой и отпустил, триумфально оставляя её на подушке. На его зарумяненном лице появилась ухмылка, которую тут же накрыли поцелуями. Однако между поцелуями некромант остановился, шепча прямо в уста. — Вы заставляете меня терять голову, будто мне снова чуть за двадцать... — стоило этим словам столь беспечно сорваться с губ и мужчина замер, будто сам переваривая сказанное.       Заметив, что Эммрик остановился, Рук обхватил его талию бёдрами и принялся трепать волосы, пока они снова не встретились глазами. — Перестаньте думать о годах и чужих словах. — прошептал эльф в ответ, прерывисто дыша, а затем оглядел то, что у него получилось натворить на голове Эммрика. — Говорите, что думаете... Ха... Я люблю ваши мысли.       Эти слова будто выбили пол вместе с кроватью из-под ног и Волькарин впервые почувствовал, как сердце кольнуло под рёбрами. Не то, чтобы его прежние партнёры не были искренни или не делали комплиментов, но что-то в этом было такое, отчего даже мелкие волоски вставали дыбом по всему телу, щекоча. Рук взял в ладони лицо дозорного и поднялся, чтобы поцеловать. Короткое прикосновение, смазанное и очень яркое. — Это взаимно... А что сейчас у вас на уме? — ответил мужчина, глядя в лиловые глаза и стараясь держать дыхание ровным, пока он был ведущим - он должен хотя бы сохранять рассудок и быть терпеливым.       Немного подумав, долиец снова что-то навёл на голове мужчины и последнему было даже страшно представить, как он выглядит со стороны прямо сейчас. — Мне... Всегда хотелось увидеть вас растрёпанным. — голос Рука был тихим, неровным, словно каждое слово выскальзывало через силу, но с улыбкой на лице.       Он говорил с трудом, срываясь на глубокие вдохи, будто язык отказывался повиноваться. Это смущение делало его речь замедленной, неловкой, как у деревенского пьяницы, но при этом такой искренней, что каждое слово отзывалось теплом. — И я думаю... О том, как сильно люблю вашу улыбку... Мне сейчас её очень не хватает.       Эммрик вновь удивился и это не получилось скрыть, у его лица была такая живая мимика, что всё происходило само. Он не смог удержаться и действительно улыбнулся, мягко и чуть смущённо, но с той теплотой, которую вызывают только самые дорогие сердцу моменты. Даже тихо рассмеялся, покачав головой, будто не веря. Ну, что за чудное создание.       Пока они говорили, руки Эммрика продолжали уверенно двигаться, снимая рубашку с юноши. Тот даже послушно подался навстречу, вытаскивая руки из просторных рукавов, интуитивно доверяя некроманту.       Однако Волькарин не мог не замечать, как сильно Рук напряжён. Каждая линия его тела словно невольно и предательски отзывалась на прикосновения - даже малейшее касание вызывало едва заметную дрожь, проносившуюся ураганом повсюду, как будто задеваешь натянутую струну на инструменте. Молодой и не тронутый организм откликался на любую ласку, даже самую малую, подтверждая, что чувствительность выкручена до максимума из-за выпитых неваррских трав. Возможно, было ошибкой поить Олдвира чем-то таким, поскольку его тело было крайней отзывчивым и без этого.       Эммрик на мгновение остановился, задумавшись. Не слишком ли они торопятся? Разумеется, он провёл все нужные приготовления и сейчас близки самые важные шаги. Но не пожалеет ли молодой человек о своём выборе? Эта мысль теперь не давала ему покоя даже больше, чем прежде. Однако из далёких размышлений некроманта снова выбило чужое наглое вмешательство: юноша потянулся руками к его жилету, явно намереваясь снять верхнюю часть одежды. Ему уже тяжело давалось терпение и толкало скорее что-нибудь сделать! Юркие пальцы схватили пуговицы, пытаясь их разнять с петлями, но заплетались сами. С губ эльфа срывались неразборчивые возмущения.       Мужчина ловко, но с удивительной мягкостью перехватил тонкую ладонь юноши, его пальцы обвились вокруг запястья, словно удерживая дерзкое пламя, чтобы оно не разгорелось слишком быстро. Эммрик не просто остановил его движение - в этом жесте читалась вся глубина его намерений. Он хотел быть тем, кто задаёт ритм, кто направляет их связь так, чтобы этот момент остался в их памяти не как неуклюжий порыв, а как настоящая гармония чувств и доверия.       Он помнил ту неукротимую вспышку в лесу, когда всё едва не превратилось в вихрь необузданной страсти. Если бы они тогда не сдержались, всё могло обернуться хаотичным стремлением, лишённым тонкости, той красоты, которую он так хотел подарить Руку. Эммрик понимал: юный эльф, ведомый чувствами и неопытностью, мог бы, сам того не желая, разрушить магию их первого сближения, превратив её в нечто необдуманное, о чём потом мог бы сожалеть, не решаясь даже обсудить это.       Сейчас же некромант был полон решимости. Это должно было стать не просто проявлением страсти, но настоящим отражением их глубоких чувств, где каждое движение, каждое прикосновение несло в себе смысл и трепетное уважение друг к другу.       Сохраняя спокойствие, Эммрик шумно вздохнул и сам принялся расстёгивать брошь на воротнике рубашки, одновременно бросив долгий взгляд вниз, туда, где встретились их руки прежде. — Тише. — мягко произнёс он, поднимая глаза, чтобы встретиться взглядом с Руком. В его тоне звучала теплая уверенность. — У нас есть время. Нужно быть последовательными. Продержитесь немного, прошу.       От этих слов Рука словно стрелой по критической точке пронзила дрожь, вызванная смешанным коктейлем из волнения, ожидания и чего-то необъяснимо тёплого. Он чувствовал, что не может возразить, несмотря на то, что его внутренности уже сворачивались в единый узел, под кожей словно проходился марш мурашек и только они достигали кончиков ушей, как принимались маршировать назад по спине вместе с тонкими ручейками пота.       Эльф, как зачарованный, откинулся назад, глядя широко распахнутыми, почти загипнотизированными глазами на то, как некромант методично снимает с себя одежду. Эммрик делал это с такой уверенностью, будто многократно репетировал, и Рук невольно отметил, что в своих вещах морталитаси разбирается с военной чёткостью, будто он и не маг вовсе, а какой-нибудь храмовник, которым нужно за шестьдесят секунд быть в боевой готовности и наоборот. Каждое движение было точным, ни капли лишнего жеста. Пуговицы выскальзывали из петель с лёгкостью, жилет и рубашка, снятые единым движением, полетели в сторону, переплетённые друг с другом, словно одно целое. Что ж, хоть у кого-то из них не дрожали руки...       Рук даже не успел толком насладиться процессом - так быстро всё произошло. Но, наконец, он получил то, чего желал: возможность разглядеть профессора по-настоящему, без преграды в виде одежды.       На первый взгляд некромант казался худощавым и даже слегка узкоплечим, что легко можно было списать на его привычный строгий жилет с широкими лямками и уважительно высокий рост. Но теперь, когда одежда была снята, Олдвир с удивлением отметил, насколько обманчиво оказалось то впечатление: тело Эммрика было подтянутым, с сухими, поджарыми мышцами. Они не были столь выраженными, как у самого долийца, но в них было полно скрытой силы - той, что приходит от дисциплины, выносливости и долголетней работы с магией. Вряд ли Волькарин мог похвастаться гибкостью или мощью, но он не выглядел, как обычный учёный-морталитаси, который не вылазит из библиотек и склепов, хотя это первое, что приходит на ум, когда слышишь его дворянский говор и фамилию...       Взгляд Рука скользил вдоль фигуры профессора - от изящной линии ключиц и плеч до тонкой, но мужественной талии. Однако он останавливался выше пояса, словно боясь, что позволить себе больше будет слишком дерзко да и пояс оставался на месте, будь он неладен! Академическая осанка Эммрика сразу бросалась в глаза: выправленные плечи, прямая спина, будто весь его образ в любое мгновение был готов предстать перед аудиторией студентов. Это невольно внушало Руку уважение, собравшиеся приятным щекочущим комом под рёбрами. Эльф видел перед собой человека, который вкладывал в себя труд, который учился, рос, жил с намерением всегда быть лучше, чем он был вчера. И честно говоря, он не мог поверить, что Эммрик не ест мясо - он был в хорошей форме. Его кожа, бледная и гладкая, была усыпана мелкими родинками, которые, казалось, складывались в незнакомые контуры карты, означающие точки назначения. О, Рук бы хотел попробовать поцеловать их... Но не только это привлекло внимание. На теле некроманта виднелись тонкие, почти незаметные шрамы - будто линии, проведённые пером по пергаменту. Они не говорили о банальных ранениях, в них таились свои истории. Возможно, даже были связаны с магическими экспериментами или опасными путешествиями в глубины Некрополя, кто знает, что там ещё есть. Рук на мгновение замер, его пальцы едва дрогнули, словно хотелось прикоснуться к этим меткам и узнать, что скрывается за ними, прочитать, как строчки в книге.       Каждый элемент этого образа был пропитан достоинством, силой и, одновременно, какой-то необъяснимой безоружностью. Эммрик, несомненно, был подобен картине - сложной, многослойной, требующей внимания, чтобы рассмотреть каждый мазок с любовью выполненный маслом. И Рук, полулёжа перед ним, чувствовал, что не может оторвать глаз, даже несмотря на то, что это уже становилось очевидной наглостью, а он не умел делать умное лицо да и картины в галереях его прежде не привлекали. Глупая улыбка сама появилась на губах, как непрошенный гость, делая лицо юноши таким легкомысленно-восхищённым и в чём-то похожим на довольного кота, который измазался в миске с молоком. Он и не заметил, как от волнения ему стало тяжело дышать, а в глазах начало туманиться, ему казалось, что прямо сейчас его тело просто разлетится в щепки даже без слияния и проникновений, от одного вида человека, который ему достался. Но Эммрик это нескрываемое внимание ощутил сполна, именно из-за него, из-за этих чарующих глаз, мгновение словно растянулось на целую вечность, застыло во льду. Восхищённый взор будто проходил сквозь него, такой искренний, что все мысли высыпались из головы, как песок. Наверное, это странно думать будто за всю свою долгую жизнь ты ни разу не встречал взгляда, в котором был идеальным. Но даже если и не был - такой неподдельный, открытый интерес будоражил кровь.       Когда мужчина почувствовал, как чужие проворные лапы лезут распутывать кушак, то с губ сорвался ласковый смешок. Он наклонился и уже привычно принялся целовать шею эльфа и тем самым возвращая себе контроль. Теряя возможность сорвать ненавистный кушак, долиец недовольно фыркнул, ведь его прервали на самом интересном. Однако в тот же момент Рук почувствовал руки морталитаси там, где собирался весь жар. Скулёж сорвался с его губ невольным задушенным всхлипом. — Ха..! Ммфх..! — он ткнулся в плечо Эммрика, ощущая прикосновение губ там, где проходит ярёмная вена и щекочущие пряди на щеке. Ну, вампир, а не некромант.       Под ощущение невесомых прикосновений, кажется предел терпения наступил - уже даже слова, которые мужчина шептал на ухо не могли помочь, стали чем-то неразборчивым, сливались в единый звук, побуждая голову додумывать что-то неприличное. И если разум можно было успокоить, то тело сказало, что ему хватит. Хватит это терпеть. Возможно, Рук дотерпел, дошёл до этого момента только благодаря огромному любопытству, но у всего есть свой предел и у молодого организма он, на самом деле, не такой большой.       Юноша почувствовал, когда за пояс забрались руки Волькарина, аккуратные аристократичные ногти вызвали странное покалывание, заставляя всё тело вздрагивать и подаваться навстречу к чужому теплу, чувствуя кожей кожу. Пусть ещё и не всю. Это было странно и так хорошо.       Так он и лишился последней вещи, отделяющей его от смущающей наготы: штаны и эльфийские наголенники с шорохом полетели прочь. От прохлады липкое ощущение в паху усилилось. Неловкость и стыд должны были наброситься на нерадивого мага, но даже когда Эммрик докоснулся его уязвимой плоти тот не смог думать ни о чëм другом, кроме как концентрироваться на стучащем в висках желании, чтобы мужчина не останавливался, сделал что-нибудь ещё.       Он неосознанно подался бëдрами вперëд, упираясь в кровать ногами и глухо всхлипнул, будто моля о пощаде.       Понимая, что Рук не сможет выдержать до самого главного даже в лучшем случае, некромант обхватил розоватый член рукой, которую эльф любезно освободил от перчатки, и провёл вверх по всему стволу, если пик и близко, то к нему стоило бы подвести... Надлежащим образом. Аккуратный налитый кровью член весь покрыт естественными выделениями, это было даже немного чересчур, но где-то в глубине души Эммрик затаил непристойное чувство гордости и удовольствия, что смог довести юношу до такого иступления всего лишь своими ловкими руками. Одна лишь мысль о том, что можно ожидать дальше заставила дозорного блаженно прикрыть глаза и в этот момент, он осознанно сжал плоть Рука чуть крепче со знанием дела проводя вверх до самой головки и вниз, срывая чужие робкие вздохи.       Он дополнил этот короткий акт близости тем, что прижался к долийцу между ног и последний смог ощутить в этом касании чужой жар через натянутую ткань. На задворке сознания проскользнула мысль о том насколько у морталитаси впечатляющий самоконтроль, но она не покинула головы Рука, губы были не в состоянии связать звуки в слова, бесконтрольно пропуская лишь воздух.       Со временем движение руки стало резче, но не грубым. Ловкие пальцы скользили, давление участилось, стало более настойчивыми, что в конце концов заставило эльфа всего сократиться, дрожащие колени крепко прильнули к бокам мужчины, а низкий стон разрезал сгустившуюся тишину.       Рук безвольно откинул голову на подушку едва дыша. Его живот двигался от сорванного дыхания, то обмякая, то вновь выравнивая мышцы. Брови жалобно сошлись к переносице.       А они ведь только начали, в этом не было никаких сомнений.       Эммрик сдержался от того, чтобы поздравить юношу с первым оргазмом. Он бы не хотел выглядеть насмехающимся и ненадёжным партнёром, поэтому просто оставил эльфу время отдышаться. А несказанные слова оформились в молчаливую улыбку на лице некроманта, даже счастливую.       Его взгляд задержался на ладони, полную чужого семени. Что ж, партнёр у него был восхитительно отзывчив и в этом ему точно не откажешь. По крайней мере это должно было убрать хотя бы часть смущения, хотелось верить. Некромант вытащил из кармана штанин платок и стёр устроенный на руке беспорядок, но убрал его недалеко - ещё понадобится. — Эммрик... — позвал Рук с придыханием и от бессилия лишь скосил в его сторону взгляд, в уголках глаз выступила влага, но ещё не сорвалась по щекам.       Мужчина одобрительно кивнул, заметив, что юноша до сих пор оставался с ним. В следующий момент он навис над Руком, опираясь рукой рядом с его головой. Странный звук привлёк внимание долийца и он даже начал волноваться, приходя в сознание после ярких впечатлений. Его лиловые глаза с любопытством проследили за тем, что Эммрик ищет на тумбе рядом, замыленный взгляд не успел уловить момент движения. Он пронёс над ним глубокую деревянную тарелку и вернулся в прежнее сидячее положение. От этой маленькой пиалы доносился различимый цветочный аромат, между вдохами эльф принюхался. — Что это..? Пахнет... Лавадной? Или это ваш любимый цветок... — Рук заёрзал, приподнявшись на локтях, его лицо было абсолютно розовым вплоть до торчащих кончиков ушей. — Я не перестаю испытывать лёгкое удивление всякий раз, когда вы подмечаете столь тонкие запахи. — после этих слов Эммрик вздохнул, глядя на юношу такими влюблёнными глазами, что становилось неловко от того, что они голые... Ну, почти. — Просто... Так пахнет ваш парфюм? Я узнаю вас по этому запаху, но сейчас он такой сильный... — Рук вдохнул полной грудью, будто дразнясь. — Я бы не назвал это парфюмом, скорее ароматическое масло для... — заметив взгляд эльфа, сгорающий от любопытства и нетерпения, мужчина кивнул. — Да, точно.       В следующий момент он оглядел себя и понял, что на нём всё ещё остались штаны и, как ни странно - сапоги, растёгивать их в пылу процесса будет проблемно и лучше бы от них вовсе избавиться. С губ морталитаси сорвалось раздражённое фырканье. — Будьте добры... — удивительно и даже неуместно вежливо попросил Волькарин, а затем, вернув прежнее спокойствие своему образу, протянул эльфу деревянную чашку.       Рук от неожиданности рефлекторно принял предложенную вещь и уложил её у себя на груди, комично удерживая обеими ладонями. Ему пришлось выпустить Эммрика из плена своих ног. Последний быстро сел на краю кровати, но из своего положения, эльф мог увидеть только спину и как мужчина, распутывая, тянет вверх шёлковый красный кушак, пока тот окончательно не покидает его пояс. Какое-то время мужчина возился со своими... Нижними вещами, заставляя молодого мага додумывать вид спереди самому.       Возвращаясь, Эммрик взял Рука за лодыжку и перекинул его ногу, таким образом занимая своё прежнее место с ещё большим удобством, чем прежде. Теперь свободный от одежды и готовый к дальнейшим действиям. Юноша даже не успел пикнуть или разглядеть некроманта более тщательно, он всё ещё находился в лёгком потрясении после пережитого.       План немного смазался, но в конце концов шаги оставались прежними и морталитаси следовал им почти неуклонно, с учётом особенностей своего партнёра, конечно. С каждым мгновением их близости ему казалось, что между ними завязывается что-то новое, особенно, когда прошёлся взглядом по распалённому юноше. Он продолжал верно держать пиалу и смотрел на него такими преданными глазами, что даже не верилось, что между ними происходит что-то настолько... Интимное... Это слово было единственным, которое можно было применить, но недостаточно подходящим, будто всё идеально соответствующее было на уровне чувств и ощущений.       Мужчина перенял пиалу из рук Олдвира и оглянул его так, будто собирался о чём-то попросить. — Мне... Мне лечь на живот или..? — голос Рука предательски дрогнул при вопросе и он зажмурился отводя взгляд, будто от досады и собственной бесполезности в процессе. — Это неплохая поза для первого раза, но сперва нужно подготовиться и... Если позволите, сперва я бы хотел попробовать кое-что другое. — мягко пояснил Эммрик перед тем, как поставить пиалу сбоку от юноши на относительно ровную поверхность и окунуть длинные пальцы туда.       Прозрачная жидкость пошло потянулась за ними, пока не истончилась настолько, что с пальцев сорвались густые капли. Юноша закрыл лицо предплечьем, подчиняясь рукам Эммрика и сгибая колени. Даже деревенский дурак догадается, что дозорный собирался делать с этим... — Я помню, что вы увлекаетесь алхимией, но чтоб настолько... — не удержался Олдвир, его шутливый тон звучал заметно напряжённо, даже выдавленно. — Вы важны для меня. И я хочу, чтобы вы запомнили этот момент только с положительной стороны. Иногда мои навыки оказываются полезными в самых неожиданных направлениях. Именно поэтому алхимия достойное увлечение для молодых магов, если вы понимаете о чём я. — Эммрик решил поддержать эту непринуждённую тему и даже издал смешок. — Без преуменьшения, ваше тело - мой храм... Я должен подготовить вас должным образом. — И что мы сейчас... Делаем..? — Рук решил, что если позориться и подхватывать веселье, то уже до конца, он начинал нервничать от неизвестности и всё ещё не чувствовал прикосновений, лишь дразнящее промедление и даже попытался поддеть Волькарина. — Проводим ритуал для принятия "прихожан"?       Эммрик хмыкнул, даже немного уязвлённо и низким голосом, заставив всё тело эльфа собраться. Мышцы напряглись, вытачивая фигуру перед, развалившуюся на постели. — Очень надеюсь, что буду единственным прихожанином в этом храме. Жрецом, молящимся и смотрителем... — Эммрик наклонился, касаясь губами ямочки ключиц, даже опёрся для этого свободной рукой рядом. — Я позабочусь о нём. И буду возносить молитвы и ритуалы в одиночку до конца моих дней... Если будет позволено.       Как только нужные слова были озвучены, а мужчина поднялся, одна его рука протиснулась между кроватью и поясницей, придерживая юношу в одном положении, а другая настойчиво скользнула между ягодиц. Один из пальцев проник между сжатых мышц под сдавленный полустон. Эльф вздрогнул от неожиданности и из головы пропали все искромётные шутки. Он и подумать не мог, что Волькарин умеет превращать подобные слова в такие интересные вульгарности, но они показались настолько уместными, что вряд ли бы Олдвир смог придумать чем их отбить.       Рук растерянно вцепился в простынь и издал постыдный, протяжный стон. Всё его нутро плотно стиснулось, хотя это был всего лишь один палец. Таким образом он никогда себя не касался, не говоря уже о ком-то другом. Да что уж там греха таить, он кончил от одних касаний Эммрика, потому что никто и никогда не трогал его так. И даже если ему не с чем сравнивать - он боготворил того, кто создал Эммрика. Боготворил за то, что он существует, что они встретились, он есть. В голове происходил фейерверк из спутанных мыслей, иногда лишённых смысла. Каждый взрыв в мозгу будто смешивал всё в однородную массу до состояния кашицы.       Пока голова Рука была занята тем, что с промедлением пыталась понять произошедшее, мужчина продолжал медленно его растягивать, аккуратно и даже заботливо.       С его губ срывались успокаивающие заверения, что всё хорошо. Неразборчивый шёпот и вправду успокаивал, но помимо этого... Безумно чувственное тело снова будоражилось с каждым новым словом, движением внутри и вместе с тем обмякший член снова стал наливаться возбуждением.       Низкий голос Эммрика звучал, словно запретная и бесстыдная магия, которой невозможно противиться. Он не произносил ни распутного, ни грязного слова, но каждое ласковое и мягкое проникало в самую суть, пробуждая чувства, что невозможно было укротить. Голос этот был одновременно успокаивающим и обжигающим, окутывающим и притягивающим, будто свежая шелковая ткань, скользящая по коже, оставляя за собой тепло и замирание.       Слова морталитаси словно невидимый камертон, каждое из которых находило свою резонансную ноту в теле Рука. И оно откликалось на эту мелодию так, как струна отзывается на прикосновение мастера - трепетно, послушно и с благоговейным ожиданием продолжения. Будто Эммрик медленно, но уверенно, с экспертной точностью, настраивал юношу, превращая его в идеальный инструмент для мелодии, которую только они двое могли сыграть.       Не сдержавшись, эльф распахнул глаза от этого осознания и в тот же самый момент почувствовал, как медленно входит второй палец, это было очень ярко, ощутимо. Он занёс руку над головой и сжал подушку так сильно, словно грифон свою добычу. Казалось, что от этой неторопливости некроманта даже время замедлилось, будто по чьему-то коварному заклинанию. — Эммр-их-ха..! — взмолился Рук, чувствуя, что всё тело опять выворачивает наизнанку от незнакомых чувств. — Терпение. — Эммрик всё это время нависал над ним, сосредоточенный на том, чтобы подготовить тело к принятию, как следует.       Казалось, время вдруг потеряло свою обычную скорость, растянув каждый миг в бесконечность. Ни один другой момент не длился так долго и так насыщенно, как этот. Эммрик словно намеренно замедлил своё движение, будто хотел врезать каждую секунду в их память, впитать её до последнего вздоха. Даже несмотря на то, что его собственное тело изнывало от напряжения, от желания, он удерживал себя, словно дирижёр, оттягивающий кульминацию ради того, чтобы мелодия заиграла ещё прекраснее.       Каждое движение, каждое прикосновение было осознанным и наполненным смыслом. Это не было просто порывом - в этом была забота, намерение сделать этот момент идеальным. Он будто хотел, чтобы юный эльф почувствовал всю глубину его любви и терпения, чтобы понял, что это не просто игра страсти, а нечто большее, нечто, что их обоих изменит. И он определённо не находил это лишним или перебором. Это было особым моментом. Это было их моментом.       Только опыт и крепкое здоровье позволяли дозорному держаться настолько долго, хотя это редкость для любогого мужчины в любом возрасте. Можно было бы позавидовать. От этой мысли Рук невольно пропустил вдох.       Ведь и вправду, с самого начала Волькарин не давал себе волю и двигался с завидным прагматизмом, будто он не сексом занимается, а показывает своему недотёпе студенту, как нужно калибровать тончайшие потоки магии. Невольно смешок эльфа потонул в беспомощном всхлипе. Слишком медленно, в пустой голове снова становилось шумно, но мысли все собирались в одну кучу: Ещё! Больше! Теснее!       И все они предательски заставляли юношу искать больше прикосновений Эммрика, да так, что он невольно сам подался бёдрами к растягивающим его пальцам. Это заставило эльфа отвлечься и всё же посмотреть вниз. Некромант был так увлечён процессом, но вдруг поднял глаза, встречаясь с любопытным взглядом.       Грудь Рука заволновалась. В безумном пространстве мыслей вдруг стрельнула одна, так громко, что остальные показались тишиной: Эммрик знает, что делает и происходящее ему практически полностью подконтрольно. Он не делал неточных движений, не задевал ненужные места, всё только так, как и должно быть и лишь иногда Рук смешивал карты. Но и тогда ему удавалось всё поправить и направить в нужное русло.       Такая власть над собственным телом отчего-то напугала, это был странный, необъяснимый страх, а воспоминание о том, что их разница в опыте колоссальна - добило, сделав уязвимым перед вновь нахлынувшим волнением.       Полностью утонув в собственных испуганных голосах в голове эльф и не заметил, как профессор переместился, снова оказываясь над ним. Он всё ещё чувствовал чужую руку. Там. И это было фантастически - тело то пробивало напряжение, то становилось неожиданно расслабленным, всякий раз, когда прикосновение проходилось по незнакомому чувствительному месту внутри и теперь его излишняя отзывчивость могла стать проблемой, ведь мозг стал находить ситуацию смущающей. Хотя казалось бы они уже на полпути к апогею. Если от напитка и был эффект, он явно не смог победить возбудившийся, во всех смыслах, мозг Рука.       Поцелуй в шею принудил отчаянно прижать затылок к подушке. Губы морталитаси были восхитительно горячими, а с каждым новым касанием будто бы потихоньку унимался и страх, как зверь, которого снова загоняли в клетку, обещая заботиться и кормить, лишь бы не буянил. Поцелуи стали превращаться в более настойчивые полуукусы, полукасания. Мужчина затягивал кожу с довольным мычанием, поджимал губами. Это приятно отвлекало. — Ха... Хах... Эммрик... — вырвалось у мага из глубины груди. — Да? — тот не останавливался даже после вопроса, всякий раз будто старался оторвать от эльфа кусок.       Что ж, молодые люди ведь любят небольшие гематомы в порывах страсти, не так ли? Называть их засосами, крайне вульгарно, хотя по сути - это они есть. — Я думал... Мм... Вы вегетарианец... — едва дыша произнёс Рук и засмеялся, так сильно, будто на грани того, чтобы сорваться на истерику и откинул голову, полностью отдаваясь и моменту, и улыбке.       Эммрик замер, переваривая сказанное и сначала ему показалось это неуместным, он даже возмущённо прикусил дерзкого юнца в уязвимое надплечье, но последний лишь хохотнул сильнее.       На коже ощущалась улыбка некроманта при новом касании. — Как насчёт урока по поцелуям?.. — он выдохнул это практически в одно сбитое предложение и пропустил драгоценный вдох, но каким-то чудом можно было разобрать слова. — Как вы там говорили... Дыхание... Залог... — Дыхание это основа мастерства. — терпеливо поправил мужчина, чувствуя, как сам не удержался от смешка. — Что ж... Я не могу отказать вам в вашем желании учиться. И обстоятельства донельзя подходящие. — Сгораю... От нетерпения. — сбивчиво ответил Рук, даже слишком, его дыхание и вправду было абсолютно неровным, иногда хриплым оттого, что не хватало воздуха.       Эммрик ткнулся кончиком носа над ключицей и повёл им вверх по крепкой мышце шеи, достигая длинного уха, украшенного золотой серьгой. — Дышите. — низко и почти командно произнёс он. — Вдох.       Рук сделал большой вдох носом, шумный и достаточно сильный, чтобы его рёбра расправились, пока они не столкнулись грудь к груди. Твёрдые соски царапнули противостояющую кожу. Хорошо. Прождав несколько секунд Волькарин снова подал голос. — Выдох. — мышцы юноши быстро расслабились. — Отсчитывайте по три секунды. Вдох.       Морталитаси тут же признал - тело под ним приятно расслабилось с первых секунд, пока эльф чудесным образом отвлёкся на дыхательную практику. Это позволило наконец добавить третий палец и продолжить. Рук не оставил это без реакции тут же снова сбившись с ритма с недовольным стоном. — Считайте вдохи заново. — с ноткой озорства произнёс дозорный, даже будто дразня, с его губ вместе с выдохом сорвался смешок.       И Рук сосредоточился. В туманной голове среди сплетённых, неразличимых мыслей самой яркой пока оставалась одна: дышать. Он начал считать заново и Эммрик постепенно удлинил счёт, шепча наставления прямо на ухо. Сперва всё вокруг поплыло, будто он сейчас упадёт в обморок от обилия кислорода, но через некоторое время Рук почувствовал удивительное расслабление, теперь легче думается.       Придя в сознание он обнаружил, что мужчина целует его в скулу, прямо там, где тянутся веточки валласлина. Эммрик будто изучал неровности кровавой тату своими губами. Со стороны их было совсем не видно. Рубцов от ритуала. Возможно, их эльфийские боги и ублюдки и эти тату ничего не стоят, но ради этих изучающих поцелуев... Рук готов пожертвовать собственную кровь, чтобы иметь валласлин и поцелуи везде. — Вы перестали считать. — прошептали губы Волькарина у самого виска, опаляя горячим дыханием, слова будто были вложены в голову и вызвали улыбку. — От ваших поцелуев перехватывает дух... Что поделать. — ответил Рук чуть дрожа, но уже слегка выровняв дыхание. — Вы снова бесстыдно мне льстите. — укорил мужчина и заметил, как эльф сжался от такого обвинения, он счёл это забавным.       Пальцы покинули разгорячённое нутро, оставляя после себя чувство пустоты и желание продолжения. Олдвир поднялся на локтях, столкнувшись с Эммриком грудью и тот не смог его остановить. На его лице была умилительная эмоция потери, что некромант отметил, как показатель того, что всё хорошо.       Юноша заглянул в чарующие карие глаза и медленно скользнул своими по лицу, затем спустился от шеи до подвздошной части, огибая вытянутую фигуру. Он перестал дышать, когда Эммрик внезапно придвинул его к себе, устроив ладони на боках. Это было слишком резко и с уст некроманта даже сорвалось практически неразличимое извинение. Видимо, ему уже становилось самому тяжело не делать поспешных движений, учитывая, как кожа заблестела от пота, а бледные щёки и плечи морталитаси стали различимо красными.       Как бы там ни было, теперь они соприкасались вместе. Чужая плоть упёрлась в выступ лобковой кости и скромно мазнула влагой, побуждая тем самым к сравнению. Похвастать собой Рук в этом случае не мог... Впрочем, вряд ли это имело какое-либо значение. Эммрик чуть опустился, заваливая эльфа на прежнее место. Маг распластался на спине и потянул мужчину на себя, принуждая едва ли не лечь сверху. Ощущение плоти к плоти одурманивало, щекотало самые постыдные фантазии, которые хотелось воплотить в жизнь и Волькарин невольно подумал, что это чудо, что подобное желание сквозит именно в его голове и похоже это будет далеко не единственный раз. Создатель, даруй силу, не потерять самообладание...       Морталитаси всё ещё удерживал эльфа за талию и поднял горящий взгляд из-под растрёпанных вороньих прядей с проседью. — Вы позволите?.. — прошептал Эммрик на грани утверждения. — Уже не время спрашивать разрешения... — бросил Рук нетерпеливо. — Да. На всё, что вы предложите. Да. Всегда. Да... — Этого достаточно. — бросил некромант с невинным смешком, чтобы эльф наконец остановился.       В момент, когда Эммрик сместил долийца для более удобной позиции, юноша со слабым возгласом вцепился в плечо мужчины, принуждая остановиться. Свободной рукой, эльф скользнул по своему животу, минуя собственный член и обхватывая чужой. От одного касания мужчина непроизвольно оскалился, нахмурив брови, на его лице тут же пролегли многозначительные складки, а скулы выделились сильнее. Рук никогда не видел профессора настолько напряжённым, это было потрясающе... И смущающе.       В момент этого действа некроманту казалось чем-то неописуемым чувство, когда к тебе касаются столь неопытными руками, даже неаккуратно, но с завидным интересом. Такое не передать всего лишь двумя словами.       Он позволил Руку самому попробовать. Ему ничего не стоило просто заломать ослабевшего юношу и сделать всё по-своему, но к чему такая жестокость? Чужое любопытство он с удовольствием готов потерпеть и всегда его приветствует, особенно, когда оно окажется полезным и приятным для них обоих.       Пальцы юноши робко скользнули по выпирающим венкам чужого достоинства и неловко вся ладонь накрыла его, направляя между собственных ягодиц к давно заждавшимся мышцам. Головка упёрлась в них, а Олдвир принялся неосознанно поглаживать ствол по всей длине, не решаясь помочь протолкнуть его дальше. Он заскулил, почти отчаянно, будто не мог решиться.       Поэтому некромант всё же пришёл на помощь - сам подался вперёд бёдрами и всем телом, протаскивая юного мага по смятой и уже перепачканной простыни. Удивлённый вздох тут же срывается с губ эльфа и он невольно прогибается в спине под это движение, даруя взору своего партнёра каждый свой сантиметр. Все свои шрамы, родинки и веснушки на вытянутом торсе. Они замерли в моменте единения, не спеша, отдаваясь последним трезвым мыслям.       Иногда Эммрик забывал, что помимо духа тело тоже может быть властно, особенно, когда возникает столь страстное влечение, где духовное и физическое сливаются во что-то одно, неделимое, потрясающее, как древняя магия, в которой столько загадок. Ладони мужчины гуляли по всему телу Рука. В нём каждая мышца немедленно напряглась, впечатляюще перекатываясь под кожей, стоило им сделать первое настоящее движение вместе. Вместе с ним пропадали бестолковые мысли о том, что они могли бы остановиться.       Нет, не могли. Уже поздно. И никто из них об этом не жалеет.       Если бы Волькарин всё-таки не прислушался к Олдвиру, если бы всё же стал личом вопреки пережитым вместе приключениям, отбросил бы свою человечность, то никогда бы не смог испробовать юношу таким образом, он бы не смог почувствовать тепло и поцелуи, возможно, быть смертным и иногда поддаваться своим желаниям - это не такой уж и ужас. Эти эмоции и чувства всё же невозможно заменить ничем, что могло бы быть даровано взамен. Тело Рука реагировало на каждое движение, как и он сам, уже не сдерживая свой голос.       Волькарин с трудом сфокусировался, опуская свой одурманенный взгляд на изгибающегося эльфа под ним. В этот момент он выглядел открыто и уязвимо, по всей шее расцветали свежие пятна и мужчина опустился, чтобы оставить ещё одно прямо на самом выступе кадыка, вместе с тем подаваясь бёдрами вперёд более явно в тягучую тесноту. Его недотёпа-долиец вовсе не из тех, кто покоряется и уступает. Именно из-за этого из него вышел неплохой командир, пускай он никогда бы и не смог заменить Варрика. Но именно в этот момент он уступил Эммрику всё, что у него было. Себя. Свои страхи. Своё тело. Любовь. Перестал быть кем-то, от кого всё зависит. И оставался просто собой. Страх перед чужим контролем окончательно выпустил его из своих когтей. Рук закатил глаза и закрыл их, сосредоточившись на чувстве заполненности.       С неожиданным упорством на юношу обрушились поцелуи, на которые тот едва успевал отвечать в такт медленным толчкам. Эммрик снова никуда не торопился, растягивал и смаковал момент, а Рук всякий раз под ним требовательно выгибался. Он несдержанно выдохнул в губы неваррца, отвечая на новое касание, ведомый чужим темпом и руками под поясницей. — Ха... Рук... — прошептал мужчина, отрываясь всего на мгновение от испытваемых на прочность уст и коснулся своими щеки. — Эммрик... — в голове полнейшний бардак и только имя, которое каждый раз вспыхивало, что бы ни происходило дальше. Хотя сейчас до эльфа дошло, что кое-что оставалось так и неисправленным, он прильнул к некроманту, к открывшемуся пространству, едва добираясь до мочки уха. — У меня ведь и настоящее имя есть... А это кличка.       На это Волькарин напрягся и его горячий вздох был так ощутим, что заставил Рука взволнованно пропустить вздох в очередной раз, от близости было трудно соображать. Он ничего не сказал, но по реакции долиец догадался, что тот ждёт продолжения. Чуть вывернувшись из-под чужого веса, юноша ткнулся носом в край челюсти и провёл им выше до уха, шепча собственное имя. Морталитаси трепетно проронил его следом лишь раз и всё снова сбилось в одну тягучую страсть. Но голос юноши стал громче, сбивая своими стонами и вздохами, звал некроманта по имени, будто пытался перекричать. И плевать, если каждый вздох, каждый крик будет слышен на весь Маяк. Всё это пускай останется на совесть "трезвого" Рука потом.       Новое движение, новый вздох, долиец неосознанно вцепился в лопатки Эммрика, когда это произошло, и вздрогнул навстречу новому поступательному движению. По всему телу раздался необъяснимый импульс, ему показалось, что под его кожей заволновалась каждая крупица лириума, будто бы они не просто сливались телами, но даже их могучая магическая энергия стал сплетаться во что-то более удивительное и необъяснимое. Будто они могли почувствовать чужие мысли или их оттенки сквозь слои Тени, резонируя с их ощущениями и пропуская их пронзительным потоком. Магия щекотала изнутри, сжимала, бесконтрольно пронося это удивительное ощущение через каждую клеточку организма, через саму суть их естества. Трение кожи о кожи вдруг стало таким ощутимым и не похоже ни на что другое.       Эммрик оторвался на мгновение, поднимаясь на локте. С его губ сорвался удивлённый вздох, он сбился с ритма, пока вовсе не остановился, на что эльф нахмурился, не понимая, что случилось. — Ваши глаза... — некромант словно окаменел, бросив взгляд так заворожённо, что даже сам долиец испугался.       Спустя касание другой руки дозорного к его щеке - до эльфа дошло в чём дело и он рвано засмеялся. Точно, в темноте у эльфов светятся глаза, а у него, как мага, наверное, это выглядит ещё более жутко или эффектно, он не был уверен. Юноша выпятил грудь вперёд, выгибаясь и откинул голову, чтобы некромант мог поглядеть на это зрелище ещё немного. Волькарин очарованный - замер, кажется даже его собственное возбуждение немного отступило перед любопытством. Он никогда не мог устоять перед чем-то новым и с чем ещё не сталкивался сам.       На губах Рука появилась запыханная улыбка, волосы давно слиплись от пота на его лбу, кое-где прилипли к щекам и та же участь постигла и Эммрика. — Вы... — начал некромант и подтянул Рука на себя за бедро, заставляя выгнуться с довольным вздохом. — Воистину прекрасны...       Его рука легла в нижней части живота и следуя за изгибом поднялась к груди с новым толчком. Жалобный стон пронзил тишину, юноша в ту же секунду схватил простынь по обеим сторонам от себя. Он подавался на встречу некроманту всякий раз, чтобы новое движение было глубже и ближе. Все комплименты, которые он хотел озвучить Эммрику превратились в постыдные и несдержанные стоны и всхлипы.       Ресницы слиплись от влаги и он уже перестал пытаться открыть глаза, перед ним всякий раз представал тёмный силуэт в зелёном свете, столь желанный, что на веках этот образ просто дорисовывался сам.       Вскоре морталитаси и вовсе опустился над ним, позволяя прижать к себе бёдра и закинуть изящные ноги на поясницу. Между ними просто не осталось свободного пространства, воздух свернулся в горячий концентрат. Рук вздрагивал и вздыхал так, словно каждый звук высекался из камня, а его стоны являли себя вспыхивающими искрами.       Некромант никогда не отличался непродуманностью и в этот раз, вся эта близость давала понять, что всё движется в сторону финала. Новые толчки стали более рваными, частыми. Рук сполна уловил, как мышцы живота чужого тела напряглись прижатые к нему, все эти новые ощущения слишком сводили с ума, не позволяя больше соображать даже частично. Он больше не думал, только пытался дышать и изгибаться в нужный момент, чтобы член внутри снова задел самые неописуемые места, от которых глаза закатывались, а пальцы рук и ног поджимались. С каждым движением на упёртой в кровать руке морталитаси погребальное золото мягко позвякивало, браслеты и цепочки сталкивались друг с другом, маленькие подвески на ладони переливались звенящей трелью, заставляя ухо долийца подрагивать на слишком громкий и отвлекающий звук. Рук изо всех сил цеплялся за этот трезвон, чтобы не потерять сознание от головокружения. Вместе с ними всё помещение просто наполнилось пошлыми влажными звуками и шлепками, которые раздавались нереальным эхом в голове, будто всё это на самом деле просто снится. Но даже если это сон, то сегодняшняя фантазия просто восхитительна и гораздо живее прочих. Если это просто желание вылившееся в столь волшебный сон... Нужно не стесняться и брать всё, что дают сполна. Потому что реальность может оказаться не столь щедра...       В пылу страсти Эммрик протиснул руку между ними, пальцами касаясь сочащейся плоти. Украшения щекотали и оставляли не менее яркие красные следы от той тесноты между их телами. Кровь стучала в висках, а дыхание уже было не способно восстановиться, пока они не остановятся окончательно. Внутри чужого нутра тесно, туго и каждый вздох, будто делал это ощущение более ярким и явным, будто от всего становилось жарче, чем в глубинах Орзаммара, рядом с лавовыми водопадами. Стоило юноше почувствовать на себе чужое прикосновение и он откинул голову с задушенным всхлипом, больше не в силах выдерживать такое обилие чувств. Единственного касания оказалось более чем достаточно, чтобы Рук кончил, обильно пачкая и свой и чужой живот, по руке Эммрика потекли густые капли семени. По позвоночнику эльфа лихой змеёй прошлась судорога, а всё тело самовольно содрогнулось до поджатых мышц.       Эммрик чувствуя, что близится и его черёд совершил попытку отстраниться, но он мгновенно столкнулся с рьяным сопротивлением, которого не ожидал. Для эльфа всё смешалось в дикий бушующий коктейль, последними крупицами сил он держался за истерзанную спину некроманта, покрытую добрым слоем испарины, вдавливая слабеющие пальцы в острые лопатки, выдыхал истощённый скулёж, уже не сознавая себя: кто он, где он и что происходит. Но он не дал некроманту уйти - ни покинуть его тело, ни подняться над собой для пущего вида. Не пустил. Даже вцепился, как коршун. В какой-то момент Волькарину показалось это странным, откуда возник такой прилив силы..? Но уже самому становилось, мягко говоря, не до вопросов.       Мужчина почувстовал, как его ведёт от усилившейся тесноты и с неестественным рыком прижался к чужим бёдрам, поддаваясь удерживающим его столь желанным рукам. Последним, почти ослепительно ярким моментом их единства стало то мгновение, когда Эммрик, поддавшись волне нахлынувших чувств, уверенно пропустил обе руки под спину юного эльфа и прижал его к себе с такой силой, будто боялся, что тот исчезнет, стоит только ослабить объятия. Это движение было не просто порывом силы, в нём - отчаянная нежность, стремление соединиться настолько глубоко, насколько только возможно, словно этим он хотел сказать всё, что не могли выразить слова до этого.       Рук ответил ему с той же горячей искренностью больше рефлекторно, по наитию, обвивая его плечи со спины и притягиваясь ближе, как будто их тела действительно могли стать одним целым, их рёбра стиснулись, будто сейчас хрустнут от напряжения, сорванное дыхание чуть громче, чем тишина. В тот миг казалось, что мир вокруг исчез - только стук сердец, разом сливающийся в единый ритм, и огонь, который теперь было не разделить. Дозорный замер, ощущая, как по спине пробивается волшебная волна мурашек, изливаясь, заполняя юношу изнутри. Весь его вес поначалу обрушился сверху. И Рук нисколько не возражал. В конце концов он был крепким парнем, несмотря на то, что многие считают магов хлипенькими книжными червями. С его жизнью, он мог бы накрываться некромантом хоть всю жизнь.       Эльф устало закрыл глаза, чувствуя, как щиплет влага в уголках глаз и по щекам. Они оба не могли надышаться и продолжали всячески задевать друг друга грудью. В том, как Эммрик полностью накрыл его собой, было что-то приятное и согревающее. Рук прильнул к его шее ухом и вместе с дыханием отчётливо слышал, как неистово беснуется пульс неваррца, в этом было своё очарование и ощущение полного доверия. Хотелось застыть в этом моменте навсегда и забыть обо всех бедах и проблемах, которые ещё их ждут. Просто быть рядом, просто наслаждаться близостью и теплом друг друга, этими свежими воспоминаниями и новыми чувствами.       Рук почувствовал, как мужчина против воли поднимается, а затем перекатывается на спину, утягивая и его следом за собой. Ну, конечно, Эммрик всегда чувствует себя ответственным и явно не хотел ненароком раздавить парнишку под собой, хотя это было бы маловероятно.       В такой эйфории очень легко просто раствориться, что ж, теперь стало понятно, почему многие люди ищут этих удовольствий, раньше Олдвир не мог этого понять. Секс... Только слово, вызывающее вопросы и заставляющее поморщится от смущения. Но быть может ему повезло, потому что его чувства с партнёром были более чем взаимны, были поняты и от того, этот момент был таким сильным, таким эмоциональным, это было не только про их тела, пожалуй. Ему казалось, что в нём будто что-то поменялось, будто он стал сильнее или живее, странный комок из неопознанных чувств груди, который приятно покалывает и щекочет, заставляя улыбаться, как последнего дурака.       Рук устроил свою голову на груди Волькарина, вытащив руки и уложив их ладонями под подбородок.       Заметив эту перемену Эммрик чуть приоткрыл глаза, в падающем отблеске зелёного света их цвет живо блестнул, а затем улыбка появилась на сжатых губах. По лицу долийца было ясно, что он собирается что-то выдать. Создатель, помилуй, откуда столько энергии после всего, что они делали? — Как я справился? — со смешком вопросил эльф, дыша то носом, то ртом. — Прошу прощения? — Волькарин вскинул брови и улыбнулся против воли, настолько вопрос прозвучал смехотворно и казался даже комично лишним. — Для первого раза... — он повторил ещё раз, теперь улыбаясь чуть менее уверенно, но всё ещё с горящими глазами. — Как я справился? — Ответ перед вами. — всё же сдался профессор и мотнул головой, не веря, что этот вопрос оказался серьёзным. — Я восхищён и повержен. Буквально. Дайте мне минуту отдышаться. — О, да... — юноша зажмурился, а затем ткнулся носом в ямочку ключиц, между неровными вдохами звучал его счастливый смех и он селил в сердце Эммрика тепло. — Хотя я ничего не сделал.       Мужчина осторожно оставил руки покоиться на ягодицах юного мага, пока не стало чуть легче и голова растуманилась. Похоже он давно не переживал столь яркий опыт и не думал, что ему захочется продолжения. Руки некроманта, снова заманчиво позвякивая украшениями, принялись подниматься по чужим бокам, а затем и по спине юноши, вызывая мелкую дрожь. Он продолжал его гладить, где дотягивался. — Я могу считать, что вам всё понравилось? — тихо спросил морталитаси, нарушая паузу между ними голосом, пропитанным мягким интересом и легким намёком на неуверенность.       Рук, будто пойманный на какой-то проказе, театрально нахмурился и уселся на бёдрах мужчины. Их близость не прервалась, и движение тут же отозвалось в телах, заставив Эммрика непроизвольно вздохнуть, а по его лицу проскользнула тень удивления. — Эммрик... — юноша протянул его имя с напускной строгостью, но сдержанно приподнятые уголки губ выдавали шутливость. — Это серьёзный вопрос?       Морталитаси вскинул брови, глядя на него с лёгким замешательством, его спокойствие было почти неколебимым, но внутри проскользнуло любопытство. — Ну, разумеется… — ответил он, пристально вглядываясь в лицо эльфа, пытаясь понять, что кроется за этой неожиданной реакцией. — Да я не знаю таких слов, которыми можно описать, как я себя сейчас чувствую! — почти воскликнул Рук, снова преувеличенно нахмурив брови, но взгляд, полный лукавства, опровергал любое недовольство. — Я столько книг не читал, чтобы мне было чем описывать!       Эммрик на мгновение замер. Его собственные мысли зашевелились, будто он пытался найти в словах подвох, и лёгкая тень неуверенности отразилась в его глазах. Это означало "нет"? Некромант уже начал было винить себя за свой вопрос, когда взгляд Рука смягчился и вдруг принялся так хитро улыбаться. — Это было... Безумно... Хорошо! — наконец проговорил эльф, выбирая слова так внимательно, будто собирался толкнуть речь. Его голос стал ниже, мягче, почти интимным и очень удачно ложился на лукавую улыбку. — Да, пожалуй, это звучит неплохо. Это было безумно хорошо!       Сказанное повисло в воздухе, наполнив его особой тишиной, в которой эхом отзывались их дыхание и биение сердец. Эммрик чуть расслабился, его губы тронула легкая улыбка, пока он вовсе не испустил растроганный смешок, неверяще ворочая головой по мокрой подушке. Взгляд вновь стал глубоким и мягким, как будто получив подтверждение, которое он так жаждал услышать. — Рад, что сумел оставить такое впечатление... — произнёс он чуть тише, сдерживая улыбку, которая предательски стремилась стать шире. — Это то, о чём я даже не смел мечтать. — Вы заставили меня поволноваться, но таким увлечённым… Я вас никогда не видел. Хочу ещё! — с пылом выпалил Рук, его голос прозвучал столь искренне, что на миг у Эммрика перехватило дыхание.       Он склонился ближе, опираясь руками о плечи некроманта, словно боялся, что тот попытается увернуться или отмахнуться от его слов.       Эммрик, напротив, остался лежать в той же расслабленной позе, но взгляд его блестнул. Лёгкая улыбка появилась на его лице от наблюдения за столь неистовым энтузиазмом своего молодого партнёра. — Давайте сперва сделаем короткую передышку. — мягко, но с ясной решимостью произнёс он, качая головой. Его пальцы легко коснулись запястий эльфа, словно пытаясь успокоить его пыл. — С таким темпом вы меня просто измотаете.       Рук недовольно фыркнул, его взгляд был почти укоризненным, но, видимо, понимание всё же взяло верх. Он с притворным разочарованием выпрямился. — Вы только что пережили нечто невероятное, и вместо того чтобы наслаждаться моментом, уже думаете о следующем? — продолжил некромант, на этот раз с лёгкой усмешкой. — Такое нетерпение, молодой человек, не приведёт вас к добру. — А вы разве со мной не согласны? Или так и будете сдерживаться? Мне показалось вы побоялись испытать меня на прочность... — возразил Рук, склонив голову и хитро улыбнувшись.       Его пальцы лениво пробежались по ключицам Эммрика, вызывая у того короткий вздох. Смутно вспомнив минувшие минуты, мужчина не смог сдержать ухмылку. Какая настырность, а ведь он едва смог выдержать такой размеренный темп и уже требует продолжения. — Когда дело касается вас - не всегда. Но я могу с уверенностью заявить, что важно ценить каждый миг. — ответил Волькарин, подтягивая юношу ближе, чтобы вновь почувствовать его тепло. — И мне бы не хотелось, чтобы вы выгорели раньше времени. — Ладно, ладно, убедили. Ваши слова - мёд на уши.       Юноша не сдержался и с его губ сорвался непринуждённый смех. По краснеющим плечам всё ещё заманчиво тёк пот и поблескивал в зелёном свете. Руки Эммрика поднялись по бёдрам и талии эльфа, затем скользнули обратно, но уже за спину, потягивая вперёд на себя. С удивлённым вздохом Олдвир таки поддался и почувствовал, как его мышцы почти свободно выпускают чужую плоть. А он уже успел привыкнуть к этому заполняющему ощущению, но после него осталась только смущающая липкость и чувство прохлады от вытекающей влаги, хотя что уж там говорить он сам продолжал пачкать живот дозорного, ведь его члену некуда было деваться...       После такого Рук уже не нашёл подходящей шутки, чувствуя, как воздух становится тяжёлым, а чужой гуляющий по нему взгляд снова вызывает прилив крови к голове вместе с волной мурашек под кожей. Эммрик приподнялся, усаживаясь и немедленно заключил эльфа в объятие, но тот не просто ответил на него - принялся толкать мужчину обратно на подушку. Эта небольшая борьба в итоге вылилась в игру: каждый из них в попытке обнять друг друга покрепче. Озорной смех вырвался из груди Рука уже в полную силу и он попытался утянуть неваррца с собой на бок, но последний ловко перехватил инциативу. В итоге юный маг оказался на спине с закинутыми за голову руками. Ни на секунду тот не переставал улыбаться, пока Эммрик не опустился, чтобы забрать эту улыбку поцелуем. Чужие уста были настойчивыми, а язык таким лихим и искусным, что Олдвир даже не стал пытаться перетянуть баланс сил на свою сторону, полностью передавая контроль морталитаси. Пусть руководит, у него получается это фантастически здорово, пусть оставит его голову пустой и счастливой. Хотя бы сегодня.       Выдохнувшись в множестве поцелуев, которые Рук перестал считать уже после третьего, они двое застыли на боку в объятиях друг друга.       Рук прижался к подушке ухом, его взгляд скользил по лицу Эммрика, который едва очерчивал зелёный свет, делая линию челюсти и скул угловатыми. Устав от режущего глаза освещения, мужчина вытянул руку и одним вальяжным движением отодвинул подвешенные в воздухе огоньки в дальний угол. Это было даже забавно, как удобно быть магом в такие моменты, не так ли?       Из-за этого весь свет упёрся в спину эльфа, очерчивая его расслабленную фигуру, но тот не обращал внимания, его голова была заполнена другими мыслями, он будто хотел что-то сказать и гулял по чужим открытым плечам и лицу. Его с головой выдавало взволнованное дыхание.       Веки Эммрика чуть опустились, будто он начинал потихоньку проваливаться в сладкую дрёму. Его дыхание замедлилось, движения стали ленивыми, как у человека, который чувствует себя совершенно защищённым. Это был знак, что Руку стоит поспешить и сказать то, что так давно вертелось на языке. Наконец его голос разрушил тишину. — Ma sa'lath, Эммрик — произнëс долиец, слова на его родном языке звучали даже нехарактерно проникновенно, а вместе с ласковой улыбкой выходило что-то особо чарующее.       Волькарин ощутил, как его лицо невольно приобрело смущённое выражение, несмотря на то, что он минуту назад едва не провалился в сон, это лишь немного взбодрило - скромные и разрозненные познания в эльфийском языке не позволяли ему понять того, что только что сказал Рук, как на зло. Он поджал губы, как человек, который вынужден в чём-то сознаться, и решил объясниться, чтобы не вызвать недопонимания между ними. — Я... Боюсь, что мог создать ложное впечатление, будто владею языком достаточно хорошо. — начал он, немного отводя взгляд, но вскоре снова встретился с глазами эльфа, полными тёплого, терпеливого внимания. — В прошлый раз мне больше... Повезло. Я уловил смысл, опираясь на отдельные слова и выражения, которые мне были знакомы...       Не успел он договорить, как Рук вдруг улыбнулся с какой-то игривой, почти нежной снисходительностью. Эта улыбка напомнила Эммрику о том, насколько юным и мягким мог быть его партнёр в моменты близости, когда он позволял себе не защищаться. Эльф не стал слушать дальше. Легким, почти невесомым движением, он приложил кончики пальцев к губам некроманта, мягко останавливая его слова, будто это было не столь важно. — Это значит, что я очень вас люблю... — объяснил Рук и ласково сощурился. — Хотя быть может вы найдëте эти слова слишком громкими. — О? — тихо выдохнул он, не скрывая своего ожидания.       Слова, которыми готов был поделиться эльф, явно имели вес. Эммрик взял юношу за руку и оставил на тонких пальцах поцелуй, ожидая, когда тот прояснит. — Ma sa'lath, я хотел сказать, что вы моя единственная любовь. — наконец ответил Рук и эти слова будто заставили его улыбнуться, выдыхая радостные мысли. — Вслух это звучит гораздо лучше, чем в голове.       Но Волькарин замер. Слова эльфа, полные юношеской уверенности и чистоты, застали его врасплох, пронзая сердце не только радостью, но и смутным, глубоко спрятанным сомнением. Он знал, что стоит за такими клятвами - искренность, не сомневающаяся ни в чём, горящее, как пламя, сердце, ещё не обожжённое временем. Но Эммрик, привыкший видеть смерть во всех её обличьях, не мог не задуматься о другом.       В глубине души его что-то кольнуло, как иголка, робко напоминая о неизбежности времени, о разнице, что лежала между ними - огромной пропастью в годах. Он знал, что Руку предстоит жить дальше - долго, быть может, дольше, чем ему позволено быть рядом. И, возможно, большую часть своей жизни эльфу придётся провести без него. Как бы они ни старались сейчас не смотреть в эту темноту будущего, она существовала.       Их разница никогда не пугала его настолько сильно прежде - ни в их разговорах, ни в дружбе, ни в прикосновениях - заверения в любви "до конца", в этой почти сокровенной верности, пробудили в нём страх. Уже далеко не за себя. За Рука. Ведь он понимал, что сердце, которое любит так чисто, как сейчас, может сгореть гораздо больнее, когда наступит разлука. — Любовь моя, но вы же не можете связать себя... — начал Эммрик, осторожно подбирая слова, будто боялся их веса, несмотря на то, чем они занимались буквально только что.       Он произнёс это почти шёпотом, как если бы не хотел разрушить хрупкую гармонию между ними, но всё же не смог оставить эту мысль невысказанной. Ведь правда - правда, как бы он ни хотел её обойти. Но слова его, едва успев соскользнуть с губ, встретили решительную стену.       Рук нахмурился, и его взгляд стал непреклонным, как сталь, скрытая под мягкой внешностью. Хмурое выражение на его лице говорило яснее слов: он уже всё решил, и никакие доводы не смогут сдвинуть его с места. — Не начинайте. — почти требовательно бросил эльф, с каким-то тёплым упрямством, которое делало его голос не жёстким, а удивительно живым. Он словно подчёркивал, что обсуждение не имеет смысла: его решение было неоспоримо.       Не дожидаясь возражений, Рук придвинулся ближе, и весь его вид, от дыхания до еле заметного дрожания ресниц, выдавал стремление защитить этот миг от сомнений. Ладонь юноши мягко легла на щёку Эммрика, поглаживая кожу с трогательной осторожностью, будто пытаясь стереть те мимолётные морщинки тревоги, что залегли на лице некроманта. — Вы слишком много думаете об этом. — прошептал Рук, и в его голосе звучала решительность, неожиданная для столь нежного жеста. В его прикосновении и взгляде читалась уверенность: он знал, чего хочет, и его чувства были не менее крепкими, чем руки, что обвили шею мужчины чуть раньше.       И всё же тень, брошенная сказанными словами, оставила след, но Рук словно принял решение упорно не замечать её, его твёрдая уверенность только крепла. Он хотел, чтобы Эммрик понял: его выбор - это не случайность, не порыв и не временное желание, пока они вынужденно являются товарищами по спасению мира. Это было так же непоколебимо, как и сам он в этот момент. — Я остаюсь верным своим словам... И людям, которым их дал. Не пытайтесь меня переубедить. — юноша говорил это почти с трепетом. — Пока что удача в поиске выхода из безвыходных ситуации мне сопутствует, что-нибудь придумаем.       Это обещание поселило в Эммрике странное беспокойство, но вместе с ним приятное ощущение нужности и трепета. Может ничего и не получится, но моменты счастья порой требуют тишины. Некромант кивнул, заставив подушку шуршать, а уголки его губ приподнялись в принимающей улыбке. Такая преданность, такое желание сделать всё возможное ради другого человека… Как тут спорить? Это как попытка учёного вести дебаты с убеждённым дураком или пытаться переубедить того, кто свято верит в свою правоту: бесполезно и, пожалуй, даже жестоко.       Но Рук был вовсе не глупым, лишь наивным в своей искренности и светлой вере в лучшее завтра. Именно эта его простодушная уверенность сейчас казалась тем самым маяком, который давал ему самому силы идти вперёд. И, возможно, именно благодаря этой вере он всегда находил способ одерживать свои маленькие победы, всякий раз возвращаться оттуда, откуда никто не возвращается и помогать всем вокруг. Эммрик мог только восхищаться этим, наблюдая, как светлое упорство юноши буквально зажигает пространство вокруг него.

***

      Утро наступило для Эммрика раньше, он открыл глаза на удивление легко, а во всём теле всё ещё чувствовались отголоски вчерашней неги и хорошего полноценного сна, спина немного ныла, но это было мелкой жертвой по сравнению со всеми пережитыми эмоциями. Рук занявший своей головой его плечо всё ещё продолжал крепко спать и посапывать, будто усталость, которая накопилась за всё время наконец взяла над ним вверх или быть может он чувствовал себя достаточно безопасно, чтобы не реагировать на каждый шорох. Мужчине не составило труда переместить его на подушку. Эльф даже не дрогнул, обмякший и блаженно растянувшийся вдоль кровати. Похоже сейчас его не поднимут даже пушки... Может оно и к лучшему.       Нужно было убрать устроенный беспорядок, хотя бы частично. В какой-то мере он даже раздражал морталитаси. Для Волькарина было важно, чтобы всё было чисто, аккуратно и на своих местах, Рук бы обязательно пошутил, что он сейчас на своём месте - в его кровати. Эта глупая мысль заставила тихо усмехнуться, пока неваррец поднимался. В это время Даврин уже вернул Манфреда, минута в минуту - настолько пунктуально, что даже не похоже на стража - оставив бедолагу возле библиотеки... Поэтому, когда Эммрик покинул комнату, то встретил своего ученика-скелета, пытающегося убрать вчерашний чай. Тот любопытно пробежался по силуэту наставника и в его глазницах будто засияли вопросы, на которые Эммрик пока не был готов отвечать... Будто нужно объяснить ребёнку. — Манфред, не нужно, я сам всё приберу... — почти виновато произнёс мужчина, глядя на то, как Фред нетерпеливо теребит нижний отворот плаща.       Если бы скелет умел поднимать брови, то наверняка бы сейчас это сделал. Так не похоже на его учителя, слишком неловкий и до ужаса растрёпанный, будто не спал всю ночь, а сражался с ордой Порождений тьмы, не смыкая глаз... Мужчина посмотрел на часы, лежащие на его рабочем столе, было очень раннее утро. — Даврин так поспешил тебя вернуть? — в голосе некроманта было понятное отсутствие удивления, наверняка, его помощник был той ещё заботой.       Но на это Манфред лишь радостно прошипел и ткнул пальцем в воздух, будто отмечая, как Волькарин прав. — Да! — бросил он и закивал, похрустывая позвонками. — Было весело. — Видимо, только вам с Ассаном. — подметил Эммрик и заметил, как из кармана скелета торчат перья. — Разумеется... — Красивое! — тот протянул их Эммрику и пытался устроить перьевой воротник на ночном фиалковом халате. — О, не нужно! Манфред... Манфред!

***

      Утро прошло относительно спокойно, но в конце концов Рука пришлось разбудить. Он не разлепляя глаз клюнул Эммрика в губы, пока тот принялся убирать вчерашнее безобразие, к слову, там-то и пригодился несчастны брошенный и перепачканный платок. Помимо этого мужчина заботливо помог одеться и эльф поплёлся читать письма, которые притащила Хардинг. Как бы там ни было, у него было много работы, но он выглядел гораздо более бодрым и счастливым, чем несколько дней назад. Это не могло не радовать, а некромант не мог перестать думать об этом, с лицом лёгкого воодушевления глядя на потрескивающее в камине пламя, напоминавшее ему об этом несносном юноше. — Вы в облаках витаете... — Тааш боднули воздух рогами с ухмылкой. — Поставить здесь? — Ах? О, да, прошу. — Эммрик указал место, где прежде находился стол с чарами. — Благодарю, Тааш. Самому возвращать его на место было бы... Немного проблематично. — Ага, всегда пожалуйста. Это вам не кости перекладывать. — кунари с хмыком проходит мимо и без особых усилий оставляет там стол.       Перед тем как уйти, они поправили немного съехавший череп и Хезенкосс издала звук, похожий на щёлк челюсти, что вызвало у Тааш только поддразнивающий смешок. Было чудесно, что ничего не случилось и похоже они смогли существенно повлиять на поведение некромантки.       Правда судя по всему ненадолго. Йоханна мигом пришла в себя после целой ночи с кунари в одной комнате... — Надо будет расспросить Тааш... — пробубнил Волькарин только понятное себе, бросив взгляд на дверь, а затем поправил книги на полках.       На том конце комнаты магия стала подозрительно активнее. — Волькарин, дряблый бесстыдник... Для твоего возраста так развлекаться непочтительно. — смех Йоханны раздался с вернувшегося в библиотеку стола с её черепом.       Некромант ощутил, как кровь на его лице начала приливать ко лбу и щекам. Он почти рефлекторно развернулся и смёл несколько книг неловкой рукой. — Что..? Невозможно! — мужчина всплеснул руками и пересëк пространство от полок до пленницы несколькими взбудораженными шагами. — Неужели заклинание тишины не сработало, вокруг лаборатории должен был быть густой непроницаемый пузырь! Что ты слышала? — Ха, так вот чем вы занимались... — ехидно протянула некромантка. — Значит, я угадала. Ну, конечно, твоё разбазаривание добра направо и налево не могло быть очевиднее.       Эммрик замер. Шок на его лице быстро сменился хмурым выражением. Точно, чары не могли не сработать, это простейшее заклинание, только гениальная некогда коллега снова не упустила шанса подшутить, хотя прекрасно догадывалась зачем были все эти приготовления. — У кого из нас нет стыда ещё вопрос, Йоханна! Обсуждать чужую жизнь, к твоему сведению, неприлично. Видимо, тебе нужно об этом напоминать время от времени... — Эммрик вздёрнул подбородок и выпрямился, уперев руки в бока. — Что естественно, то не безобразно, да? — женщина лишь подхватила укор и превратила его в ответный укол. — Так ты не стал личом из-за мальчишки? Чтобы... — Ни слова больше. Я не слушаю. — он качнул головой со вздохом, понимая, что призывать к голосу разума бессмысленно, когда у Хезенкосс появилась такая жирная и живая тема для обсуждения, а ещё прекрасное настроение для подстрекательства. — И чтоб ты знала - нет. Это было моё личное взвешенное решение. — Ну-ну, поговори мне тут. Я тебя, как облупленного знаю, даже если мы друг друга не так уж и сильно любим. — хихикнула она. — Сколько лет мы были друзьями. — Эх... А если бы ты прислушалась к нам, то мы могли бы быть ими до сих пор... — не выдержал Эммрик снова и Хезенкосс фыркнула на ностальгию и причитания некроманта, потому что он был готов свести их относительно весёлый разговор в "нудное" обсуждение их нынешнего положения. — Огх... Прекрати брюзжать... — магия вокруг черепа заметно ослабла, говоря о том, что Хезенкосс больше не заинтересована.       Мужчина качнул головой, немного озадаченно, оставалось только перевести тему. — Как прошёл твой день с Тааш? — уже менее взволнованно поинтересовался Эммрик. — Так чудесно, что я уже терпеть этих гадких ящериц с крыльями не могу. — с ядом плюнула женщина. — Если я когда-нибудь осуществлю свой план... — Кхм-кхм, чему не бывать... — поправил дозорный, прокашлявшись. — Молчи! Если я когда-нибудь осуществлю свой план, то первым делом я верну охоту на драконов. Особенно на захваченных землях... — порой Йоханна была похожа на обиженного ребёнка, который запоминал каждое "враждебное" действие в свою сторону. — Никаких драконов. Никогда. — Ох... — мужчина вздохнул, что ж, ну хоть кто-то понимает как тяжело слушать о драконах, но он был мысленно благодарен Тааш за стальную выдержку.

***

      Сразу после писем Рук вернулся в лазарет. Наверняка здесь в запасах найдётся мазь или припарка от ушибов и синяков...       Заметив на шее кричащие багровые пятна, гном усмехнулся, особенно попыткам Рука их смыть. Он так отчаянно глядел в зеркало, рассматривая себя со спущенной рубашкой, что становилось смешно. К тому же, вся одежда была мешковатой и принадлежала явно не ему. Потерять девственность в свои почти тридцать, это, наверное, тот ещё опыт. Ну, и опытным глазом всё встаёт на свои места без слов. — Смотрю у кого-то была весëлая ночка? — он хмыкнул, почти со смешком, поднимаясь с койки. — Ну что, добро пожаловать в мир взрослых, теперь ты стал настоящим мужчиной, Рук! Как ощущения? — Варрик... — отмахнулся Рук, а когда его хлопнули по спине тот выгнулся будто ошпаренный кипятком. — Ау... Не начинай! — Да я уже закончил, ты бы хоть виду ради защищался что ли или до сих пор отходишь от прекрасных чувств? — в этот момент эльф лишь пуще принялся натирать шею чем-то, что должно быть целебным средством. — Давно тебя таким бодрым не видел, тут у любого появятся вопросы...       Юноша тут же отвлёкся и играючи толкнул Варрика бедром в плечо с довольной ухмылкой на всё лицо, на что тот лишь принялся оглушительно смеяться. В этот раз эльфу повезло. Поддёвки закончились быстро, гном глянул на остроухую катастрофу и с хмыком поковылял куда-то за спину. Нарочно задев ортезом дверь. Кончики ушей Рука тут же вздрогнули и он обернулся, встречая взглядом уже не Тетраса, а Эммрика, который медленно шагал в его сторону. Дерзкая ухмылка вдруг растянулась в мягкую и преданную улыбку. — Чем вы тут занимаетесь? — голос Эммрика прозвучал с глубоким любопытством.       Наконец долиец обернулся всем корпусом, весь перемазанный в какой-то белой пасте. На шее её было много, белыми пятнами. Волькарин не смог сдержать появление лёгкой ухмылки на губах, которая невольно исказила его лицо. — Пытаетесь замести следы? — не удержался он, чтобы не подначить юношу.       Эльф в ответ вскинул брови, а кончики его ушей стали розоветь. Он мотнул головой, выдыхая смешок. — Не заметаю. Ухаживаю. Хотя, конечно, хотелось бы с ними что-нибудь сделать. — он не смог удержаться и дразня сощурился. — Я ведь обычно в расчехлённой рубашке бегаю, да в плаще, так удобонее. Вентиляция, сами понимаете... — Что ж. — Волькарин сократил то небольшое расстояние, что оставалось между ними двумя неширокими шагами, встречаясь с весёлым взглядом эльфа вблизи. — Ваше поведение навело меня на определённые мысли. И, если позволите, у меня появилась идея, как помочь вам в этом нелёгком деле. Уверен, она не оставит вас равнодушным... — И какая? — лицо юноши сделалось почти лисьим, как обычно оно бывает, когда в этой иногда не очень умной голове созревают хитрые планы. — Перекрыть их новыми?       Мужчина слегка сощурился, улыбка вместе с тонкими усами приподняла уголки губ. — Вы угадали. — Эммрик постарался добавить как можно больше игривости в свой голос, чтобы намёк был ещё более отчётливым. — Что вы думаете на этот счёт? — Всецело одобряю. — Рук чуть повёл плечом, вызывающе поднимая подбородок, и его хитрая улыбка превратилась в почти предвкушающую.       Это заставило мужчину без промедления наклониться ближе на такую откровенную провокацию, оставляя лёгкий, почти невесомый поцелуй поверх одной из уже оставленных меток на выступающем изгибе. — Потом моя очередь... — заверил эльф, пропуская вздох.       Некромант в ответ лишь тихо рассмеялся, склонив голову так, будто собирался ещё долго доказывать юноше, что его предложение было более чем серьёзным и пока он не планирует "меняться" местами.