Полная история.

Жарко и душно. Невозможно пошевелиться. Руки и ноги лежат ватными и безвольными тряпками, не получается двинуть даже пальцем. Что-то сковывает уже сводимое ноющими судорогами тело, заставляет сердце, и так под влиянием неизвестной угрозы работающее на пределе, биться ещё чаще, ещё сильнее, причиняя боль почти физическими ударами о сдавленные рёбра. Крупная капля пота скользит между напряжённо сведенных на переносице бровей, щекотит, спускаясь по носу, заставляет морщиться ещё больше, стискивать зубы и отчаянно… желать выбраться из этого ночного кошмара.

***

Аластор резко распахнул глаза, тяжело и поверхностно дыша. Расфокусированному взгляду никак не получалось сконцентрироваться хоть на чём-то знакомом. Паника заволокла разум, препятствуя появлению рациональных мыслей, но Аластор, чувствуя почти нестерпимый жар вокруг и внутри тела, зажмурился снова, приказывая себе успокоиться. Он не у себя в комнате. Он остался на ночь у Вокса, грудь которого медленно поднималась и опускалась сейчас под его головой. Конечно, изначально, ещё в момент самого предложения, в планах было дождаться, пока Вокс уснёт, тихо исчезнуть до утра, явиться до пробуждения и искренне заверить, что был тут всю ночь. Гнусная наглая ложь. Пусть. Но во благо. Хоть и исключительно в своё. Однако тщательно настроенные планы в очередной раз рухнули. Убаюканный то ли тихим гудением монитора, то ли тяжёлым теплом чужих рук и одеяла, Аластор сам не заметил, как уснул. Обычно лишённый сна, а значит, единственного момента относительного отдыха, мозг теперь был вынужден переваривать ещё и экстренно свалившуюся на него информацию по осознанию новых чувств и действий, с ними связанных. В конечном итоге, ничего удивильного, что подобный стресс вылился в настоящий ночной кошмар. Аластор прикусил губу. Наяву не такие уж и крепкие объятия больше не казались пугающими и душными, жар постепенно спадал, сердцебиение постепенно приходило в норму, и он порадовался, что Вокс не проснулся от его неконтролируемых метаний прежде, чем он смог прийти в себя. Аластор переместил руку, положенную ещё с вечера на чужую грудь, чуть в сторону, чувствуя ладонью спокойное и размеренное биение сердца, постарался выровнять дыхание подстать Воксу, глубоко вдыхая и медленно выдыхая. Стыд и позор — проснуться от кошмара, и как маленькому ребёнку неосознанно искать утешение в чужом сердцебиении и дыхании. Аластор скрипнул зубами, потёрся вспотевшим лбом о мягкую ткань домашней рубашки, снова вдыхая полной грудью. От одежды почти ничем не пахло, разве только порошком, и Аластор недовольно завозился, подтянулся выше, прижав уши к голове, чтобы не разбудить очень удачно до сих пор спящего партнёра. В сгибе шеи тоже пахло слабо, но тем не менее, более ощутимо. Горечью крови, скрытой в сосудах, и влажной кожей. Во рту скопилось слюна, и Аластор тихо сглотнул. Соль и металическая горечь. Одновременно успокаивающий, но и чем-то возбуждающий запах. Тонкие сухие губы приняли вид ровной, предвкушающей улыбки. Нечеловечески длинный и шершавый язык медленно и с наслаждением провёл вдоль бьющейся у кивательной мышцы артерии, собирая маленькие капли пота. Жаль, но до зубов дело не дошло. Вокс вздрогнул всем телом, между антеннами коротнула искра, и он резво подскочил. Бездумно потёр шею, стирая влажный след, моргнул пару раз и только потом перевёл ошарашенный взгляд на едва успевшего убрать самодовольно ухмыляющееся лицо от встречи с монитором Аластора. — Чё… Чё это было? — Что было? — Ты за меня придурка не держи, — Вокс глубоко вздохнул, сразу прерывая открывшего рот Аластора. — Шутка это такая, не пытайся меня подколоть. Нет. Погоди-ка… 5 утра?! Серьёзно? Ну, ты реально старик, раз проснулся в такую срань. Аластор тихо хмыкнул. — Ну, что могу сказать в своё оправдание, хм? Посмотрим… Это профессиональная привычка? — С твоими-то ночными эфирами? Пи-кх-кхм, — несмотря на резкий подъём, ещё сонный мозг всё равно успел исправиться, — ври больше. — Ох, — от чуткого слуха, конечно, не могла скрыться оговорка, — кажется, ты ещё не до конца проснулся, друг мой, ха-ха. Что ж. Оставлю тебя, чтобы ты мог прийти в себя. Следующие пару секунд, пока Аластор выпутывался из-под сбившегося одеяла, сильно растянулись для Вокса. Очнувшийся наконец, и полгода не прошло, процессор судорожно переваривал ситуацию. Они до сих пор вместе. В спальне. И Аластор, судя по принявшим вид молнии отпечаткам ткани на одной щеке, всё-таки спал здесь всю ночь. В груди защекотало и забурлило, и Вокс, совершенно внезапно и даже слегка сбивающе с толку, ощутил себя невероятно счастливым. Схватив за руку почти вставшего Аластора, он резко притянул его к себе. От ощутимого удара грудью о чужую спину с острыми лопатками Вокс улыбнулся сильнее. — И как это понимать, друг мой?! — Аластор дёрнулся прочь, но скорее для возмущённого вида. — Ночь прошла, ты больше не можешь удерживать меня тут чувством долга! Немедленно отпусти! — Никто тебя чувством долга и не держит. Всего лишь руками. Аластор закатил глаза на смех в голосе, вцепившись пальцами в эти самые руки, снова сжавшие до лёгкого удушья грудную клетку. — Ты совсем перестал себя контролировать! Мне это совсем не нравится. А раньше был таким послушным и дёрганным, ну просто загляденье, — он сокрушённо покачал головой. — Ха-ха, о, — Вокс откинулся на спину, согнул шею, чуть повернув монитор, устроил нижний край на остром напряжённо приподнятом плече и мягко, чуть растягивая слова, продолжил, — если бы ты знал, насколько я сейчас себя контролирую, был бы мне более благодарен. Уши непроизвольно опустились, но Аластор деланно недовольно фыркнул, отвернувшись, чтобы не дать Воксу заметить слегка покрасневшие щёки. Сердце снова предательски ускорилось, но, теперь даже — к сожалению, уже не от кошмарного сна. В памяти всплыл вчерашний поцелуй, и Аластор сильнее нахмурился. Неужели ему понравилось больше, чем он смог признаться даже себе? Снова захотелось ощутить то безраздельное внимание, всепоглощающее желание и… может быть, даже кружившую голову нежность. Аластор медленно и неуверенно повернул голову. Стоило только вопросительному взгляду под слегка изломанными бровями встретиться с его виртуальными глазами, Вокс резко, но не грубо, повалил глухо охнувшего Аластора на кровать, нависая и прижимаясь к манящим губам. Несмотря на первый порыв страсти, Вокс заставил себя успокоиться и целоваться медленно, даже слегка лениво. Ему нравилось ощущать короткие вдохи и резкие выдохи, нравилось наблюдать за выражением лица явно предпочитающего нежность страсти Аластора. Благодаря тому, что зрение Вокса работало не как настоящее, оно позволяло и с такого расстояния рассматривать нахмуренные и слегка будто просяще изогнутые тонкие брови, зажмуренные до подрагивания ресниц глаза, периодически умилительно морщившуюся переносицу. Почувствовав острый прилив нежности, Вокс всё же закрыл глаза, концентрируясь теперь на поддатливом шершавом языке, на слегка вздрагивающих под ладонями острых плечах и на иногда прорывающихся очень возбуждающих тихих стонах, почти неслышных за влажными звуками поцелуя. Когда в голове промелькнуло первое уведомление, Вокс смахнул его сразу же в условную корзину. В конце концов, он устроил себе внеплановый полудневный выходной ещё вчера, что бы ни произошло, это не его дело. Но в покое его не оставили, после десятка проигнорированных сообщений, предательски завопил ноутбук, прорезав резким звонком уютную тишину спальни. Аластор от неожиданности вздрогнул всем телом, распахнул глаза и, недовольно нахмурившись, упёрся руками в плечи Вокса, продолжающего игнорировать происходящее вокруг. Тогда Аластор закатил глаза и сомкнул острые зубы на широком гладком языке. Вместе с кровью во рту разлилось слабое электричество, заставив волосы на голове встать дыбом, а когда Вокс, скорчившись от боли, ещё и непроизвольно коротнул уже настоящей молнией прежде, чем отстраниться, Аластор вздрогнул второй раз. Разряд тока прошёлся по позвоночнику вниз, и он резко сел, согнувшись, и широко распахнутыми глазами уставился куда-то сквозь кровать. — Блять, больно же! — Ответь на чёртов звонок, пока я не оторвал тебе голову, сделав твою невнимательность физически обоснованной! Вокс покосился на опустившего голову Аластора с недовольством, стёр рукавом тонкую струйку своей же крови и, нехотя, поплёлся к ноутбуку, одновременно проверяя камеры видео-наблюдения, чтобы вычислить, кто падёт смертью не очень храбрых, но очень тупых первым. Аластор проводил его тихие шаги одним ухом, но концентрировался в этот момент совсем на другом. Электричество спустилось жаром вдоль позвоночника, остановившись там, где он никак не мог ожидать. В паху. Конечно, сейчас всего лишь слегка приятно тянуло, благо без видимых изменений, но тем не менее. Ранее у Аластора не было опыта в… иных видах стимуляции, кроме непосредственно руками, так что такая, и так редкая для него, реакция стала полной неожиданностью. Раньше он, конечно, получал от Вокса удары током, но сильные, колющие, до запаха гари от тлеющей шерсти, они причиняли одну только боль, а сейчас… Аластор резко выдохнул, запретив себе даже мысленно использовать слова, характеризующие ощущения как «приятные», щёлкнул пальцами, сменив наконец непривычно мягкую и тонкую одежду на повседневный костюм. Застёгнутая на все пуговицы вплоть до подборотка рубашка и два слоя плотной ткани придали неожиданного спокойствия. Так давно никому не открывался, что даже перестал обращать внимания, как сильно ему нужна такая броня? Как же жалко это звучит. Вокс, завершив звонок, повернулся к нему надутым и хмурым. — Отлично. Ещё и ты опять закутался в 33 слоя одёжки. Что за невезение? — Боюсь, я прослушал весь твой диалог, так что без понятия, о каком ещё невезении ты говоришь. — Появились грёбанные проблемы. И я даже не удивлён, но капец как зол, — Вокс болезненно сморщился, подошёл к шкафу, вытащил одну из вешалок, героически удерживающую сразу цельный костюм, скинул на кровать, решив начать с рубашки. — Так что, к сожалению, я вынужден вернуться к работе раньше, чем планировал. Слышал, кстати, что это плохая примета. Аластор удивлённо навострил уши. — Прошу прощения, правильно ли я расслышал, ты сказал — примета? — Ага, — Вокс разогнулся, закончив натягивать уже брюки, заправил полы рубашки внутрь, застегнул пуговицу и вжикнул ширинкой со скучающим выражением лица. — К чьей-то мучительной смерти. А ты не слышал? Аластор весело фыркнул. — Насколько я помню, у вас «отлаженный механизм, где каждый работает на своём месте, и только за счёт командной работы, а не одного меня, всё держится»? Вокс перевёл на него одобрительный, хотя и изумлённый взгляд. — Ого, ты помнишь то, о чём я говорил тебе так давно? Типа, это же почти начало нашего общения! Уверен, что не осознавал, что любишь меня до недавнего времени? Аластор резко выдохнул, опустив уши и взгляд его потяжелел. — Твои фантазии когда-нибудь обернутся против тебя же. Ничего не могу поделать с тем, что у меня отличная память, в отличие от некоторых. — Ой-ой, какие мы несчастные, — Вокс показал ему кончик языка, до сих пор незаживший, и отвернулся к зеркалу. Тонкие ленты галстука-бабочки никак не хотели поддаваться когтям, и Вокс злился всё сильнее. Первое их совместное утро просто обязано было перейти в совместный завтрак! Он уже придумал, как похвастается Аластору кофе-машиной, как тот удивится первоклассно приготовленному кофе, ради которого почти ничего не надо делать, а теперь что? Он должен вернуться к работе, потому что без него никто нормально не справляется? Они дети, что ли, что он обязан следить за каждым действием?! Даже ёбанную рекламу не могут в одиночку нормально запустить! — Ещё немного, и ты порвёшь несчастную, — тонкие пальцы отодвинули всё чаще звеневшие металлом от дёрганных движений когти, и мягко улыбающийся Аластор быстро и аккуратно завязал ему галстук. Вокс замер, поражённый в самое сердце таким простым, но восхитительным действием. Разгладив «крылья» бабочки, Аластор поднял яркий взгляд на экран и улыбнулся шире, заметив, как вытянулись виртуальные черты лица. — Ха-ха, что такое, Вокс? Неужели завис, м? Помню, раньше у тебя случались такие забавные проблемы. Когда ты ещё был довольно примитивным телевизором. Ах, что это были за чудесные времена. Вокс порывисто обнял резко, со скрипом замолчавшего Аластора, отстранился, радостно заглянул в удивлённое лицо. — Я быстро, обещаю! В этот раз правда! Пожалуйста, подожди меня немного! — Вокс, я- — Я правда быстро! Спасибо! Аластор раздражённо вздохнул, когда яркая молния унесла как всегда не слушающего никого Вокса куда-то по проводам.

***

— Та-ак, вы теперь, типа, встречаетесь? Аластор с недовольным вздохом оторвал взгляд от книги и перевёл его на противоположный край дивана, на котором, удобно поджав под себя ноги, устроилась Вельветт. Почему-то в очередной раз поддавшийся уговорам Вокса Аластор остался в башне ещё ненадолго, твёрдо уверив себя, что подождёт максимум час, после чего уйдёт. Подумав, что уже достаточно насмотрелся на спальню, он вышел в общую гостиную и очень скоро, не найдя ничего особо интересного, но наткнувшись случайно на сразу включившийся и почти сразу уничтоженный щупальцем предмет, имитировавший половой орган, Аластор устроился на диване, решив скрасить оставшиеся минут 40 чтением. К сожалению, его спокойствие снова было недолгим. Через не продолжительное время в гостиную заглянула Вельветт и, почти не удивившись, чем напрягла внешне спокойного Аластора, тоже присела на диван, сразу уставившись в яркий экран телефона. Попросил ли её Вокс проследить за тем, чтобы Аластор не сбежал, было не понятно. Хотя в таком случае, он сильно ошибся — с её приходом желание уйти стало только сильнее. И вот теперь она ещё открыла рот. — Я всегда был главным лицом множества слухов, но чтобы таких вопиющих… Хм, пожалуй, это впервые. — Даже честно ответить не можешь? Какой же ты гад изворотливый, аж мерзко. — Что ж. Мне мерзко слышать такие предположения, так что будем считать, что квиты. От кого же ты услышала эту информацию? — Не твоего ума дело. — Ох, так этот ответ разрешён?! В таком случае, подобные вопросы — и не твоего, милочка. — Милочками будешь своих старух-фанаток называть, придурок. — Ах, дорогуша! Прямые оскорбления, это так низко. Вельветт сверкнула на него яростным взглядом и скривила губы. — Да боги, чувак! Ответы на прямые вопросы буквально только «да» или «нет»? Эти простые слова были известны даже в твою доисторическую эпоху! Аластор раздражённо вздохнул, но решил сменить тактику. Может быть, эта не сильно воспитанная дамочка отстанет, если ответить чуть более правдиво. — Твой босс недалеко ушёл от моей исторической эпохи, смею заметить. — Вокс — не мой босс. И он идёт вперёд вместе с прогрессом, пока ты топчешься на одном месте. — Ах, какая знакомая шарманка! Ставите себе эту мелодию на ночь или репетируете самостоятельно перед зеркалом? — Не смей даже думать о том, чтобы причинить ему боль, понял? Аластор фыркнул, с насмешкой разглядывая решительно нахмуренные тонкие брови. Должно быть, Вокс не сдержался и поведал своим друзьям об их отношениях. Ну что ж. Пусть будет так. По крайней мере, на него никто не стал коситься на улицах больше, чем обычно, так что, видимо, секрет пока остался секретом. — Какая трогательная забота. Не знал, что вы настолько близки. — Насколько мы, все трое, близки, тебе и не снилось. Но это не забота. Если он впадал в ёбанную истерику каждый раз, слыша твой отказ просто от сотрудничества, мне даже страшно представить, что случиться, если ты его сейчас бросишь. Тотальный пиздец, если ты понимаешь, о чем я. Аластор нахмурился. Если они с Воксом расстанутся, разве тогда может ему быть дело до его морального состояния? Если Аластор сможет обойти связавшую его сделку, подавить собственные чувства и бросить Вокса… Если он приложит к этому столько усилий… Разве сможет он после такого сделать вид, что озабочен его состоянием? Не слишком ли… бесчеловечно это будет? — Думаю, Вокс достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе самостоятельно. И вот это уже абсолютно точно не твоего ума дело, дорогая. Вельветт показала ему средний палец и Аластор даже расстроился, что у него есть кодекс чести, запрещающий вредить девушкам. Пусть даже и таким надменным, вульгарным и дерзким. Он вздохнул и снова перевёл взгляд в книгу, искренне надеясь, что разговор окончен. — Ты в курсе, что сейчас есть куча альтернативных способов получения информации, чем этот доисторический фолиант? Ожидания снова не оправдались. Может быть, его наказание в Аду — постоянно разрушенные мечты? — Думаю, этот вариант передачи информации как раз для меня, раз уж мы из одного времени, судя по твоим однообразным предположениям. Ты ещё не вышла за пределы того детского возраста, где каждый, старше 20-ти лет воспринимается тобой, как глубокий старик? — Какой же ты душный, чел. Аластор нахмурился, буквально чувствуя, как эта фраза оседает в его ушах отвратительной пылью, и появляется желание тряхнуть головой, чтобы избавится от неё. Он снова медленно выдохнул, успокаиваясь, и закрыл книгу, слегка развернувшись на диване к Вельветт. — Прошу тебя, если ты хочешь, по каким-то неизвестным мне причинам, поговорить со мной, выбери другую тему. И, желательно, другую манеру речи, но о невозможном не смею и просить. Вельветт покосилась на него враждебно, но потом вдруг убрала телефон, тоже развернулась к нему, устроилась по-турецки. — Вокс в последнее время просто отвратительно счастлив. Аластор вскинул брови и усмехнулся. — Неужели? Какое совпадение. Видимо, как раз по причине моего отсутствия, потому что мы как раз не виделись в последнее время. — Хах, что, скучал по нему? — Какое возмутительное предположение! — Аластор фыркнул. Уши его склонились назад, но под насмешливым взглядом быстро вернулись в прежнее положение. — Кхм. В любом случае, как я и сказал, у меня нет никакого желания обсуждать с тобой мою личную жизнь. Вельветт пожала плечами. — Зря. Я, может быть, смогла бы помочь. Пусть даже хотя бы советом. — Ха-ха, о-о, прошу тебя, — Аластор надменно хохотнул, — мне не нужна ничья помощь. — Ох, так у тебя уже есть опыт в отношениях? — Вельветт прижала ладони к щекам, делая удивлённое лицо. — А Вокс уверен, что ты нетронутый бутон. Стоит ли сказать ему, что он может не топтаться вокруг тебя с блевотной заботой и боязнью лишний раз коснуться, а сразу валить и трахать. В глазах потемнело, но Аластор заставил себя успокоиться. Поразительная и, видимо, врождённая способность, присущая всем трём, до недавнего времени, Ви — раздражать его одним присутствием, удивительно хорошо вязалась с их, видимо, отсутствующим инстинктом самосохранения. Но устраивать драку с маленькой глупой и слабой девочкой было бы ниже его достоинства. — Не стоит нарываться, если хочешь остаться в целости и сохранности. — Думаешь, я слабачка, — утверждение, а не вопрос почти заставили Аластора улыбнуться шире. — Но, спорим, я смогу задеть тебя?! — Она решительно вскинула палец, потом замерла, подумала немного и, скривившись на секунду, добавила. — По крайней мере, морально. Аластор замер, недоверчиво разглядывая её насмешливо-самоуверенное лицо, и не выдержал, рассмеялся, откинув голову на спинку дивана. — Ах, какой интригующий и забавный спор! Что ж! И что же ты хочешь в случае выигрыша? — Ничего такого, с чем бы не смог бы справиться даже такой старик. Всего-навсего совместную фотку. Вот все ахуеют. — Следи за словами, юная леди, — как бы он ни пытался сдерживаться, количество мата на один квадратный метр явно превысило все условно допустимые нормы. — Отъебись, я не Вокс, чтобы прыгать перед тобой на задних лапках. Серьёзно, чувак, он столько лет уважал даже эту твою хуйню с запретом на маты, а встречаться вы начали только сейчас! Аластор недовольно дёрнул ухом, стараясь отойти от темы их отношений. — Хорошо, будет тебе фотография. — Без помех только! По крайней мере, должно быть видно, что это ты, понял? Аластор одобрительно взглянул на неё и широко улыбнулся. — А ты неожиданно умнее Вокса. — Всегда была, милый, — Вельветт изящным движением откинула прядь волос с острого плеча. Аластор хмыкнул, выпрямился и слегка наклонился вперёд. — И что же будет мне, если ты проиграешь? Вельветт пожала плечами и легко отмахнулась от него. — Не знаю, какая-то фриковая хуйня, которую ты загадаешь, какая разница. Я всё равно выиграю, так что можешь не напрягать свой заплесневевший древний мозг. Аластор снова хмыкнул, но возражать не стал. В конце концов, спор — не сделка. Он и так сможет потребовать выигрыш в любое время. На самом деле, ему было слегка интересно, что же она задумала. Вельветт тем временем, снова вернулась в телефон, приблизив его к лицу так сильно, что у Аластора на секунду возникло по-истине старческое желание пригрозить ей потерей зрения и горбом. Если бы они не были в Аду, может быть, он бы и не сдержался. Через какое-то короткое время Вельветт выпрямилась, бросила на него озорной взгляд и кивнула на входную дверь. — Смотри внимательно. Аластор, честно признаться, весьма заинтригованный, тоже перевёл взгляд на дверь, которая через пару секунд распахнулась, а в проём заглянул Вокс. Аластор не успел даже недоуменно поднять бровь, как услышал щелчок пальцев, и Вокс вдруг оказался перед ними одетым во что-то странное. Аластора передёрнуло от настоящего пробирающего до костей озноба, когда его взгляд зацепился за вычурный воротник-жабо, перешёл на открытые начинающимися почему-то на середине плеча рукавами явно меньше необходимого размера рубашки плечи, потом на обтянутую тонкой полупрозрачной тканью грудь, на открытый живот, потом ещё ниже на собранную в складку кожу над обтягивающей бёдра, и пах, очень короткой юбкой с какой-то сборкой по подолу. Аластор почувствовал волну тошноты, вставшую комом посреди горла то ли от общего вида одежды, то ли от Вокса, нелепо выглядевшего в ней. Одновременно захотелось рассмеяться и расплакаться, что угодно, лишь бы сбросить напряжение и желание опустошить желудок. Он резко развернул голову почти на 180 градусов, зажмурился и даже дополнительно закрыл глаза руками. Немую паузу, разбавляемую только шумом помех, скоро прорезал звонкий смех Вельветт и громкий вздох Вокса: — Какого ху… кхм… хрена здесь происходит? — Это просто отвратительно. Ты выиграла, я готов это признать! И, пожалуй, это — самое унизительное моё поражение за всё время после смерти! — Да кто-нибудь объяснит мне, что происходит и сменит уже мою одежду?! Аластор щёлкнул пальцами, возвращая голову в привычное положение, почти с опаской приоткрывая глаза. Вокс, одетый в свою стандартный костюм, одёрнул лацканы фрака. — Я, вообще-то, без него был. — Ох, Вокс, ты должен меня понять! Мне не довелось рассмотреть твой внешний вид до всего этого безобразия. Аластор поднялся с дивана, подошёл к нему и вдруг заключил в объятие. Вокс, не решившийся уточнить, что Аластор вообще-то видел его одевающимся с утра, замер, боясь спугнуть прекрасный момент, пока не почувствовал даже через три слоя одежды острые когти, впивающиеся ему в спину. Может быть, уже стоит задуматься о бронежилете, пока ещё есть такая возможность… Ну там… До того, как они снова лягут в кровать, но уже с другим намерением. — Что за- — Мои извинения, но мне всё сложнее сдерживать свою жажду крови и не разорвать на части твою подругу, так что, будь добр, потерпи. — Да я, так-то, и не против, — Вокс, вполне довольный даже таким проявлением привязанности, к тому же, почти публичном, улыбнулся, прижимая Аластора к себе ближе, чувствуя его ускоренное сердцебиение. Подутихший, но всё продолжающийся смех Вельветт продолжал действовать Аластору на нервы. Он глубоко вздохнул, потом втянул воздух носом ещё раз, снова приблизившись к шее Вокса в месте, где под сине-серой кожей едва заметно билась артерия. Горький запах демонической крови улавливаемый чутким носом сейчас был разбавлен свежим одеколоном, что совсем не отталкивало. Аластор уткнулся носом в тёплую кожу, провел им вверх, вдоль напрягшейся мышцы, вздохнул глубже, чувствуя, как по-немногу расслабляется. Ещё один неожиданно раскрывшийся сегодня факт — Вокс пахнет довольно… аппетитно. Вокс пустил мысленную слезу, готовый простоять так вечность и больше, если Аластор ему позволит. Вельветт, наконец отсмеявшись, взглянула на него, нахмурившись, закатила глаза и отвернулась полубоком, снова утыкаясь в телефон. Проклятое врождённое любопытство взяло верх над опасением нарушить спокойствие Аластора, и Вокс негромко произнес: — Может быть, кто-нибудь всё-таки объяснит, что случилось? Аластор шумно выдохнул ему в шею, отчего по спине побежали мурашки, и немного отодвинулся, уже не цепляясь когтями, а вполне спокойно приобнимая. — Твои друзья просто отвратительны. Сзади послышался звонкий смешок. — И чья бы корова мычала! Твои вообще каннибалы, мужик! Вокс бросил недовольный взгляд на Вельветт, снова отвернувшуюся, будто ни в чем не бывало. Аластор, разумеется, не смутился. — Каннибалы с хорошим вкусом, попрошу заметить. Вокс фыркнул, тут же маскируясь под кашель. Вельветт с возмущение снова повернулась к ним. — Ты не посмеешь! Ты теперь будешь смеяться над его тупыми шутками?! Это уже чересчур! Вокс пожал плечами и вдруг привлёк Аластора к себе ближе, положив руку ему на талию. — Что только не сделаешь ради любви, — не смутившись синхронно приподнятой брови у них обоих, Вокс широко улыбнулся. — А теперь прошу нас понять и простить, у нас есть незаконченные дела. Вокс быстро утянул Аластора за собой, скрываясь за косяком. В конце концов, он ещё полчаса назад велел ассистенту сделать заказ в одном из лучших ресторанов города, а кофе-машина давно ждала, полностью готовая угодить чужому придирчивому вкусу. Вельветт окинула взглядом пустой проём и довольно улыбнулась. В её голове уже начинал созревать текст поста, которым она подпишет совместную фотку с Радио-демоном. Что-то вроде «Даже бешенную собаку можно приручить». Надо будет обязательно удостовериться, что Аластор узнает об этом посте.