Полная история.

— Уже сдаёшься?! — Ты, должно быть, шутишь, дружище, — Аластор изумлённо поднял брови, разглядывая Вокса. Его фрак, давно разорванный на кусочки, был втоптан в дорожную пыль так основательно, что только сильно приглядевшись, можно было заметить тусклые проблески синей ткани. Жилетка, испачканая тёмными пятнами крови разной степени высыхания, явно держалась из последних сил на честном слове и парочке удивительно крепких ниток. Штаны и рубашка сохранили целостность лучше остальной одежды и просвечивали только в тех местах, где под ними кровоточила вспоротая кожа. Трещины, разбежавшиеся паутиной по экрану, оставили видимым только один левый глаз, хотя и тот периодически скрывался за беспорядочными помехами. Аластор ещё раз взглядом сверху вниз оценил работу своих рук, если можно так сказать, и довольно хмыкнул. У Вокса подгибались ноги, расставленные шире, чем обычно, явно не для того, чтобы утвердить своё превосходство, а просто, чтобы не свалиться на землю. Руки, раскинутые якобы для управления всё менее точными искрившими проводами, в то же время периодически резко взмахивали, помогая удержать равновесие. Одним словом, вид у Вокса был жалким. Как и должно быть. Аластор перевёл взгляд на себя, недовольно цокнул языком и сокрушённо покачал головой, заодно пропуская нацеленный в висок провод, дёрнул плечами, стряхивая изрядно подпорченный сюртук, аккуратно сложил и перекинул через предплечье. — Хах! Аластор вскинул взгляд на Вокса, по монитору которого ничего нельзя было сказать, но по интонации этого торжествующего звука, он смог представить самодовольную ухмылку. — Должен ли я отреагировать подобным образом на каждую потеряную тобой вещь? Не знал, что мы считаем очки. Вокс слегка подрагивающей рукой показал ему средний палец, за что тут же получил сильный удар в спину, выбивший воздух из лёгких и заставивший всё-таки упасть на колени. Вокруг запястий обернулись противно тёплые щупальца, отчего Вокса передёрнуло. Он вскинул голову, в который раз за посмертие жалея, что не может испепелять взглядом. Аластор, между прочим, тоже изрядно потрёпанный, с распушившимися от наэлектризованного воздуха волосами, треснутым моноклем и в пыльной одежде, всё ещё держался прямо и уверенно на своих двоих. Вокс зарычал, но сломанный динамик внутри горла вдруг треснул и будто поцарапал изнутри, так что вместо угрожающего рычания вышел совсем не угрожающий кашель. — Заболел? — Какая забота с твоей стороны. Отвали! Аластор недовольно прижал уши к голове. Окончательно сломанный и непривычно низкий голос почти физически прорезал слух. Аластор сделал пару шагов вперёд, больше не было необходимости держать так удобную для обоих дистанцию. Окончательно обессилевший Вокс даже не пытался вырваться из крепкой хватки щупалец, только периодически шевелил сводившими судорогой пальцами. Под нижний край монитора просунулся микрофон, заставив резко поднять голову. — Какое прекрасное зрелище. — Какие интересные фетиши. Жаль, Аластор не мог видеть старательно подражавшую ему издевательскую улыбку. Микрофон исчез под подбородком, чтобы в следующую секунду ударить наотмашь сбоку. Шейные позвонки больно хрустнули, но Вокс заставил себя проглотить даже тихое шипение. Через новый хруст повернув голову обратно, он насмешливо, насколько был в состоянии, взглянул на Аластора. Грёбанное выражение скуки, вдруг снова посетившее его лицо, заставило ярость внутри закипеть. — Да пошёл ты! Аластор непонимающе вскинул бровь. Если бы у Вокса остался видим рот, он бы плюнул прямо на пыльную чёрную туфлю с красным носом. — Если тебе скучно, проваливай! Никто не держит! — Для справки, именно ты затеял эту драку. Как и каждую предыдущую. — Я и закончу! — Неужели? В таком-то положении? Я бы хотел это увидеть, — теперь на его лице была снисходительная усмешка. Вокс ощутил, как напряглась каждая его мышца, между пальцами проскочили новые искры, но очередной точный и сильный удар в монитор, быстро выбил всю энергию. Осталась только бессильная ярость, от которой всегда хочется плакать. Но, конечно, не ему. Ещё чего, рыдать из-за тупого оленя! Ни в коем случае! Нельзя делать то, что могло бы ему понравиться. Вокс вскинул всё больше лагающий и раздражающий этим даже его самого монитор и, внезапно поймав внимательный взгляд, направленный в сверкающий гипнотическими кругами глаз, вдруг, поддавшись секундному порыву, быстро выпалил: — Я приказываю тебе полюбить меня! Аластор моргнул сначала просто, осознавая смысл выбившейся из диалога реплики, потом непонимающе, а затем его брови сошлись на переносице. Вокс тихо сглотнул, вглядываясь в медленно заполняющиеся чернотой глаза. — Что это было? Громкие, срывающиеся на писк помехи почти заглушили слова, и Вокс, теперь вообще-то даже слегка испуганный, деланно спокойно пожал плечами. — Теперь ты под гипнозом! — Это ты под гипнозом, мой друг. Своих глупых фантазий, — Аластор раздражённо потёр переносицу, опустил взгляд снова алых глаз на рябивший теперь без перерыва экран. — Добить тебя, чтобы не мучился? — Благородно, но, нет, спасибо, пожалуй, откажусь. — Зачем тебе это? — Что именно? — Гипноз. Ты уже пытался примерно сотню раз, разве нет? Он не работает на меня. Вокс снова пожал плечами. Руки всё продолжали ныть, и пальцы, не получавшие кровь, теперь отдавали противным холодом. — А вдруг в этот раз повезёт. — А ты всё не унываешь… Знаешь, говорят, бездумное повторение одних и тех же действий — признак безумства. — Я тоже цитаты по пабликам читать умею. — Что, прости? — Слушай, — Вокс раздражённо дёрнул руками, — у меня руки сейчас отсохнут и отвалятся. Отпусти и нормально поговорим. Ну, насколько у нас может быть «нормальный разговор», конечно. Аластор раздражённо поджал губы, но махнул рукой. Вокс застонал, когда щупальца растворились, а руки рухнули вниз, начиная покалывать. — О, спасибо, ваше милосердие, век помнить буду такую доброту. Аластор гневно фыркнул, сверля взглядом разминающего запястья Вокса. — Хочешь знать, в чём мой план? — Регенерация взялась за дело, Вокс чувствовал, как начали ныть и чесаться раны на теле. Жаль, что монитор всё равно придётся сменить, такого размера трещины заживать буду до третьего пришествия. — Заставить тебя влюбиться. Чтобы ты думал обо мне, искал встречи, жить без меня не мог. А потом набрался сил и смелости и приполз ко мне на коленях, умоляя ответить тебе взаимностью. — Себя описал? — Я ни разу на коленях не ползал! Аластор высокомерно хмыкнул. — Это единственное, что тебя смутило в своём же перессказе? — Иди нах-, — резкий удар в голову заставил в прямом смысле прикусить виртуальный язык. — Тебе лучше не заканчивать эту фразу, друг мой. Вокс бросил на него испепеляющий взгляд, разумеется, никак не повлиявший на состояние Аластора, и гневно выдохнул. — Короче! И вот, когда ты будешь в самом своём уязвимом положении, когда засунешь свою гордость себе же в жопу и станешь унижаться передо мной, умоляя ответить на твои чувства, вот тогда я тебя отвергну! Аластор сжал челюсти. Почему-то на этот раз перед привычной волной ярости, на языке стало горько, а лицевые мышцы дёрнулись, в попытке скривиться, но он быстро взял себя в руки, не позволив этому чему-то необычному сбить его мысли с уже знакомого пути. — Этого никогда не случится. — Ну, мечтать не вредно. — Прекрасная фраза, но, к сожалению, к тебе не относится. Жить в нескончаемых иллюзиях без разумного принятия реальности — жалкое зрелище. Вокс снова равнодушно пожал плечами, хотя внутри всё снова перевернулось от почти физически ощутимой волны презрения, исходившей от Аластора. — Даже если допустить на секунду, что хоть какая-то часть твоих фантазий станет правдой, — Аластор склонился, хватаясь за некогда белую рубашку, сжал в пальцах затрещавшую ткань, притянул Вокса ближе, немного приподнимая над землёй, и выдохнул ему прямо в монитор, — разве ты нашёл бы в себе силы отвергнуть меня, м-м? Просветлевший от помех экран показал Аластору неожиданно решительный взгляд отливающего холодным голубым блеском глаза. — Ха-ха, о. Не сомневайся. За столько-то лет, у меня ничего не осталось к тебе, кроме ненависти. Аластор почти вздрогнул. Конечно, это лишь из-за сломанного динамика слова снова врезали по чувствительным ушам. А горечь на языке от того, что он снова сильно сжал челюсти, случайно прикусив слизистую. Пальцы каким-то ломаным движением разжались, и Вокс снова плюхнулся на землю. — Думаю, я бы мог тебя поздравить. «Старый друг». Впервые твои чувства полностью взаимны. Исчезнув в тенях, Аластор уже не успел увидеть, как Вокс снова поднял трясущуюся руку с не очень уверенным средним пальцем, а потом резко повалился на землю, окончательно отключившись.