Дома на Рождество

      Рождество в Зауне в этом году выдалось таким же бесснежным, как и в Пилтовере: иногда связь их городов безумно бесила, хотя Джинкс еще не понимала всех тонкостей борьбы между Верхним и Нижним городом. Снег из Пилтовера и так долетал до скрытого в пещерах Зауна жалкими комками, которые смог окрашивал в грязно-серый цвет, так что на землю приземлялись какие-то холодные угрюмые угольки. А без снега было совсем уныло: холода сковывали задымленные, вечно сумеречные улицы.       Это ее первое Рождество в новой семье. Первое Рождество, которое оно проводит без Вай и Вандера. Силко… отец… папа… не любил этот праздник. Он пообещал Джинкс что угодно: елку, гирлянды, Санту Клауса, «Imagine Dragons» — только не заставлять его самого надевать колпак. Но Джинкс видела, как иногда мечтательно прикрывал он глаза, вырезая с ней снежинки. И, кажется, знает, как вернуть приемному отцу веру в праздник. Надо всего лишь наведаться в лабораторию Синджеда.       Джинкс поначалу боялась Синджеда — этого страшного старика-алхимика с изуродованной половиной лица, которую он скрывал за мантией. Лишь потом поняла: с детьми он ведет себя куда мягче, чем выглядит.       — Папа! — Джинкс ворвалась в кабинет с разбегу, зная, что ей точно ничего за это не будет. Только не ей. — Пойдем на улицу, я тебе такое покажу!       Папа, возвышавшийся на своем троне-стуле за массивным столом, закатил глаза. На секунду Джинкс подумала, что он не пойдет. Что все-таки скажет: «У меня нет времени на всё эти глупости, малышка». А он, криво, но искренне улыбнувшись, сразу отложил важные-преважные бумаги и последовал за ней.       Снаружи, вокруг «Последней капли», уже были установлены снежные пушки в виде розово-голубых снежинок и елочек — очередное изобретение Джинкс, которым она безумно гордилась. Синджед нажал на «Пуск», — и в воздух взлетели снежинки. Настоящие, белые, чистые, лишь с изредка просвечивающим фиолетовым сиянием Мерцания — теперь оно не убивало, а дарило надежду.       Джинкс вся замерла от предвкушения и совсем чуть-чуть — от страха. А вдруг ему не понравится? Вдруг он все-таки вышвырнет ее прочь, сочтя бесполезной? Бросит ее, как сделала Вай…       — Какая красота, Джинкс. — Он улыбнулся и обычно жесткое, сосредоточенное лицо вдруг потеплело.       А Джинкс совсем осмелела. Улучив минутку, когда папа отвернулся, залюбовавшись закружившимися снежинками, она потихоньку слепила снежок и бросила ему в спину. Зажмурилась, вспомнив: это же его парадная куртка, в которой он ведет переговоры с химбаронами, вот теперь ее точно накажут.       Но в ответ папа развернулся и, посмеиваясь, кинул снежок в ответ.       В тот же вечер Севика, наблюдавшая за ними и качавшая головой, получила шипящий приказ: «И никому ни слова об этом, поняла?»