Нежданный сюрприз

Пятый раз. Уже пятый раз Милли срывается из-за стола, оставляя всех за игрой в настольные игры, потому что её тошнит. Она молнией несётся в ванную, попутно ловя на себе обеспокоенные взгляды Блица и Мокси, которые единственные замечают, что с ней весь вечер творится что-то странное. Луна слишком увлечена игрой со своими друзьями, а Столас отстранённо жуёт печеньки Мокси, которыми Блиц таки смог уговорить его угоститься. Мокси срывается вслед за женой, мягко удерживая её за руку и в очередной раз за вечер задав тот же вопрос:        — Дорогая, с тобой точно всё хорошо? Милли вздыхает, всеми силами пытаясь скрыть новую волну тошноты, но бледность на её лице всё равно заметна.        — Всё хорошо, милый, просто родственники целый вечер названивают с поздравлениями, — Милли выдаёт спасительную ложь, стараясь улыбаться ему своей обычной, лучезарной улыбкой, — не могу им не ответить, особенно в Греховство, сам понимаешь. И прежде, чем Мокси успевает ещё что-нибудь спросить, она нежно целует его и успокаивающие говорит:        — Не волнуйся, Мокс, со мной всё в порядке, я сейчас вернусь. После чего Милли спешно покидает гостиную, ведь новый рвотный позыв заставляет её буквально бежать в сторону ванной, оставляя позади озадаченного Мокси. Влетев в ванную, Милли бросается к унитазу, где её выворачивает наизнанку. Спустив воду и утерев слёзы, она умывается и пьёт воду прям из-под крана. Когда ей немножко легчает, Милли смотрит в зеркало. Она в очередной раз впадает в ступор, когда в памяти по кругу снова и снова всплывает сегодняшняя новость. Она беременна. Она. Чёрт. Возьми. Беременна. «Ох, Сатана, что же будет дальше… — обречённо думает Милли, пока слёзы в очередной раз подступают к глазам, — я не была к этому готова..» По телу снова пробегает нервная дрожь. Даже спустя пару положительных тестов на беременность в её голове до сих пор не укладывается то, что внутри неё зародилась новая жизнь. Как теперь быть? Что делать? А вдруг они не справятся? Вдруг ребёнку будет плохо с ними? Или, что ещё ужаснее, он родится больным? У них с Мокси опасная работа, где они каждый раз рискуют жизнью! А как все отреагируют? Блиц теперь выкинет её с работы, ведь она потеряет форму во время беременности? Он разозлится? На что они будут содержать ребёнка? Насколько вообще безопасно рожать ребёнка в Аду, особенно, когда со стороны отца присутствует дедушка-псих-мафиози, жаждущий мести? Возможно, ему вообще лучше не рождаться? Последняя мысль из сумбурной каши в голове Милли усиливает дрожь и заставляет сорваться с губ пару тихих всхлипов…        — Милли, ёб твою мать! Ты там что, в унитазе утонула?! Громкий стук и крик Блица вырывают Милли из вихря эмоций, заставляя её немножко прийти в себя.        — Сейчас выхожу! — отозвалась она, попутно снова умываясь дрожащими руками, дабы побыстрее выйти и не заставлять никого лишний раз волноваться. Открыв дверь, Милли рассчитывает быстро прошмыгнуть мимо Блица, дабы он не заметил её покрасневших глаз, но он быстро угадывает манёвр своей подруги, и ловко перехватывает её, мягко удерживая на месте, а затем заводя назад и закрывая за ними дверь.        — Стоять, Милдред, — серьёзным голосом говорит Блиц, и Милли убеждается, что он пришёл сюда не в туалет, а именно за ней, — думала, я не услышал того, как ты там ревёшь? Блиц редко называет её полным именем, только в серьёзных случаях, видимо, он считает, что сейчас именно такой случай, и в принципе, Блиц не ошибается. Милли теряется под серьёзным взглядом босса.        — Нет, ты что, я не плакала, просто… — Милли замолкает, не в состоянии в срочном порядке выдумать какую-то ложь.        — Пиздишь ты плохо, — заключает Блиц, — да и глаза тебя с головой выдают. С тобой, блядь, целый день что-то не так. Так что выкладывай давай, что случилось, а то мне одного ревущего и грустного Столаса с головой хватает. Милли понимает, что скрываться уже нет смысла, да и зная упрямство Блица, он не отстанет, пока не получит ответ.        — Я… — Милли снова начинает всхлипывать, от чего Блиц немного теряется, — я… Я беременна! Последняя фраза сопровождается уже безутешными рыданиями, от чего бес теряется ещё больше.        — Нежданчик, конечно, — задумчиво произносит Блиц, переварив новость, — я, конечно, ожидал когда-нибудь услышать от вас с Мокси эту новость, но явно не в таком печальном тоне. Милли продолжает всхлипывать, от чего Блиц вздыхает.        — Ну и чего реветь-то? Это же, вроде, хорошая новость, — бормочет растерянно Блиц, и в попытке разрядить ситуацию, продолжает: — если ты у нас, конечно, не загуля… Договорить шуточку Блицу не дают, ведь только что плачущая Милли за секунду превращается в фурию со злобно горящими глазами, которая молниеносно прижимает его к стене и прикладывает к его горлу невесть где спрятанный до этого острый ножик.        — Даже не смей, блядь, заканчивать это предложение! — грозно шипит она, злобно сверкая на него глазами. Блиц поднимает руки.        — Ладно-ладно, — примирительно говорит он, — плохая шутка, согласен. Иногда я забываю о том, что мои шутки принимает только Столас. Немного успокоившись, Милли отпускает босса, тяжело вздохнув. Иногда Блиц бывает полным придурком. И нет другого выхода, кроме того, как просто смириться с этим.        — Надо не забыть записать где-то, что шутить с беременными женщинами опасно для жизни, — ворчит себе под нос Блиц. Милли сползает по стене на пол и садится, обмотав хвостом свои ноги. Блиц устраивается рядом, аккуратно взяв её за руку, чему она не сопротивляется.        — Да ладно тебе, Миллс, я придурок, признаю, — оправдывается он, — прости, что обидел тебя. Я не хотел этого…        — Всё в порядке, Блиц, — отвечает Милли. — Знаешь, — продолжает она, кладя голову другу на плечо, на что Блиц ободряюще сжимает её ладонь, — моя сестра сказала также, как и ты, что это хорошая новость, но… Мне так страшно, Блиц. Всем легко говорить: не им вынашивать ребёнка девять месяцев, не им потом рожать его в муках… Хех, я ещё только в начале беременности, а мне уже хочется сдохнуть нахуй от токсикоза… Я толком съесть ничего не могу, чтобы потом не вырвать… Я ненавижу это, и перемены настроения тоже сводят меня с ума. — Милли опять начинает тихонько всхлипывать, на что Блиц приобнимает её и начинает поглаживать в попытке успокоить, — а что, если… Если я буду также ненавидеть своего ребёнка после его рождения? А что, если Мокси уйдёт, когда узнает об этом? От абсурда последнего вопроса Блиц не может удержаться от тихого смешка.        — Мокси буквально одержим тобой, Милли, — спокойно говорит он, — он дышит тобой, думаешь, он не обрадуется вашему ребёнку? Да он пылинки с тебя сдувать будет. Да и ты не сможешь ненавидеть ребёнка от любимого демона.        — А работа? Где брать деньги? — Милли поднимает взгляд на босса, — и ещё я так люблю нашу работу, на ней весело, а теперь придётся всё бросить. После родов я буду не в форме, и… — она издаёт всхлип, — ты уволишь меня! Блиц обиженно на неё смотрит.        — Ну спасибо, блядь, — фыркает он в ответ, — пиздец, здрасьте-приехали! Я тут сижу, поддерживаю её, а она такого хуёвого мнения обо мне! Я, конечно, бываю мудаком, но не до такой степени! Так, — Блиц внимательно смотрит Милли в глаза, — во-первых: Мокси остаётся здесь работать, во-вторых: твой декрет будет оплачиваемым, да и ещё послеродовые тебе будут полагаться. Во-третьих: работу ты не потеряешь, потому что кого-кого, а тебя я точно никем не заменю! Ты часть команды, и это не изменится! Милли улыбается, а затем сжимает Блица в крепких объятиях.        — Спасибо тебе, Блиц, — говорит она с искренней благодарностью, пока он обнимает её в ответ. Минуту они сидят вот так, в молчании, пока Блиц не решается прервать тишину.        — А ты сама… — он на секунду останавливается, прежде, чем продолжить, — ты сама хочешь этого ребёнка? Ведь в первую очередь это твоё тело. Милли замирает от такого неожиданного вопроса. Перед глазами вдруг представляется образ маленького бесёнка: очаровательной девочки с её носиком и улыбкой, и глазами и очаровательными веснушками Мокси. Она видит себя, баюкающую это маленькое, крохотное существо, и Мокси, который в своей очаровательной манере воркует с дочерью, смотрит на неё с искренним восхищением и обожанием… Рука сама собой ложится на пока ещё плоский живот, поглаживая его. Глаза снова увлажняются…        — Я… Я не знаю, — неуверенно отвечает она, опустив глаза. Блиц понимающе улыбается, в его глазах не видно ни капли осуждения.        — Я могу только догадываться, каково тебе сейчас, узнав о таком меняющем жизнь с ног на голову событии, но… Знай, какое решение бы ты не приняла, ты не будешь одна, — Блиц сжимает пальцы подруги в знак поддержки. Милли улыбается ему в ответ. Она чувствует, как ей становится намного легче. И все страхи частично отступают. Спустя секунду молчания она по-дружески толкает Блица в плечо.        — С каких пор ты успел стать таким охуенным психологом? — спрашивает она.        — С тех пор, как месяц назад у меня дома появилась депрессивная птичка, и мне пришлось перечитать кучу статьей по психологии и отношениям, — невесело посмеявшись, отвечает Блиц. Милли бросает на него сочувствующий взгляд. Она даже не задумывалась, что с принцем Столасом всё настолько серьёзно, хотя, об этом и стоило догадаться. Во всей этой суматохе последних дней как-то позабылось то, что Столасу сейчас намного хуже, чем всем им вместе взятым. А Блиц, к тому же, нашёл в себе силы поддержать и её, невзирая на то, что ему ежедневно приходится делать это для принца.        — Как он? — спрашивает Милли, нарушая молчание.        — Плохо, — отвечает Блиц, — очень плохо… Пока ему абсолютно ничего не помогает… Ему нужно время, чтобы полностью прийти в себя. И я готов сделать всё, чтобы ему поскорее стало легче… Уже Милли ободряюще сжимает пальцы Блица.        — Всё будет хорошо, — говорит она, на что он улыбается.        — Знаю… И у вас с Мокси тоже, — отвечает бес, затем в дружеском жесте коснувшись пальцем носа Милли, — так что выше нос, отставить сопли. Ещё успеете в них утонуть, если ты таки решишься родить мелкого пиздюка. Блиц подмигивает Милли, и она заливается искренним смехом. После разговора с Блицом ей действительно стало намного легче. Блиц поднимается и протягивает руку Милли, чтобы помочь ей подняться с пола.        — Ладно, пойдём уже, — говорит он, — а то нас сейчас искать будут.        — Пойдём, — соглашается с ним Милли, давая ему руку и поднимаясь на ноги. И они вместе пошли к остальным. Блиц со спокойствием на душе, а Милли с твёрдым пониманием того, что она должна сделать, когда они с Мокси вернутся домой… ***        — Мокси, — зовёт мужа Милли, когда они оба оказались дома после празднования Греховства у Блица.        — Да, дорогая? — отзывается он, подходя к жене и нежно гладя её по щеке.        — Мне нужно кое-что тебе сказать… — начинает Милли, чувствуя, как потеют её ладошки, — ты только не нервничай. Милли чувствует, как её сердце снова начинает колотить, а в душу закрадывается страх, а тело начинает дрожать. Но она понимает, что должна это сделать. Ведь будет намного честнее, если Мокси обо всём узнает и они вместе обсудят безусловно самое важное изменение в их судьбе.        — Милли? — Мокси обеспокоенно зовёт жену, заметив её дрожь. Его зов вырывает её из секундного оцепенения. Она должна это сделать. «Ну-же, Милдред, ты справишься,» — мысленно подбадривает себя Милли. Вдох, выдох…        — Я беременна! — выпаливает она, а затем замирает, наблюдая за реакцией мужа. Мокси сначало ошарашенно смотрит на неё. Его рот то открывается, то закрывается, как у выброшенной на берег рыбы. Проходит секунда, две, три… Милли уже готовится успокаивать Мокси, как вдруг на его лице появляется безумная радость. Он берёт её за руки и спрашивает:        — Это правда? Милли лишь утвердительно кивает головой, не в состоянии что-либо произнести от волнения. В следующую секунду Мокси подхватывает её на руки и кружит по комнате.        — Это же чудесная новость! — взволнованно говорит он, — знаешь, я всегда представлял себе, что у нас будет дочка. Такая маленькая, крошечная, с твоей улыбкой и моими веснушками, я бы научил её всему-всему, и из-за всех сил старался бы быть непохожим на своего отца! Представляешь себе? Наша маленькая принцесса, часть нас, воплощение нашей любви! Милли слушает его болтовню и чувствует, как заряжается его радостью, его искренним восторгом. Все страхи окончательно рассыпаются в пыль, и она чувствует, как у неё самой постепенно зарождаются первые ростки любви и тепла к крошечному комочку, что только в ней зародился…        — Она или он, будет самым счастливым ребёнком! — врывается в сознание голос Мокси, но вдруг он на секунду сник, смотря в глаза жене, — если, конечно, ты хочешь этого ребёнка… Если ты пока не готова, я приму любой твой выбор. Милли улыбается, а в её глазах сверкают слёзы счастья. Своё решение она уже окончательно приняла, а реакция Мокси его только закрепила.        — Да, — уверенно говорит она, — я хочу этого ребёнка! Глаза Мокси увлажняются.        — Я стану папой! — с восторгом кричит он, а затем задумывается на секунду, — так, нужно купить книги про воспитание детей, ещё витамины и одежду для беременных, обязательно! А ещё игрушки, пелёнки, кроватка, коляска… И завтра пойдём к врачу, станем на учёт. Милли набрасывается на него и осыпает его лицо любящими поцелуями.        — Ты у меня такой дурашка, — шепчет она, — и я так безумно тебя люблю.        — И я люблю вас обоих, — говорит Мокси, приложив ладонь к животу жены, — очень сильно… Остаток вечера они проводят, отдыхая на диване перед телевизором. Мокси воркует с животом под смех жены, которая говорит, что у неё слишком ранний срок и ребёнок ещё ничего не слышит. На что Мокси смущается, а затем смеётся вместе с Милли.        — Знаешь, а я уже придумал, какое имя хотел бы для девочки, — говорит Мокси. Милли удивляется.        — Правда? — спрашивает она, — и я тоже, если честно, то ещё давным давно. — Милли на секунду задумывается, а затем предлагает, — а давай на «Три-четыре», скажем каждый свой вариант имени, а потом голосованием с ребятами решим, какой вариант лучше!        — Давай, — подхватывает идею жены Мокси. Они садятся друг напротив друга и берутся за руки.        — Ну, давай, на три… — начинает Милли.        — Четыре… — продолжает Мокси.        — Молли! — уверенно и громко приговаривают они уже вместе. Затем оба озадаченно замирают, ведь для них оказалось сюрпризом, что их мысли настолько совпадают. Получается, что им даже выбирать и спорить не придётся. А затем Мокси и Милли счастливо смеются.        — Красивое имя, — Мокси с любовью смотрит на жену, — оно будто слияние наших имён.        — Да, согласна, — поддерживает Милли, — тогда получается, у нас прибавится третья буква «М».        — Получается так, — Мокси гладит жену по щеке, а затем прислоняется своим лбом к лбу жены, — спасибо за самый лучший подарок на Греховство, Милли.        — С Греховством, милый, — нежно отвечает Милли и они сливаются в любящем поцелуе. Беременность стала для Милли внезапным шоком, очень сильно напугавшим её, но теперь, зная, что у неё есть поддержка любимого мужа и будет поддержка друзей, ей уже ничего не страшно. Ведь она не будет одна…