Шахта, бар и сигаретный дым

Вандер знает Силко с детства. Они живут в соседних дворах, пересекаются в одной компании. Ходят бить мальчишек из другого района, лазают по старым шахтам, соревнуются, кто дальше плюнет через дырку между зубов. И Силко во всём нужно быть первым: первым начать драку, первым потеряться в шахте, первым победить в соревновании по плевкам... Он пытается быть лидером, но быстро понимает, что в основном пацаны собираются вокруг более крупного Вандера, поэтому он уходит, забрав с собой парочку таких же бешеных маленьких отморозков. Вандер не придает этому значения, мало ли детей появляется и пропадает в их дворе. Когда ему исполняется шестнадцать, он идёт работать в шахту, чтобы помочь матери. Когда ему исполняется семнадцать, мама умирает. Когда ему исполняется восемнадцать, к их бригаде присоединяется новенький. Он тощий до невозможности, носит только чёрную одежду и заставляет Вандера проводить себя взглядом, когда проходит мимо в первую встречу. Это вообще нормально, мужчине иметь такие бёдра? — Эй, язык откусишь, — хихикает Бензо, толкнув Вандера в плечо. Вандер вздрагивает от неожиданности, пару секунд смотрит на Бензо, пытаясь вспомнить, о чём они говорили. — Охренеть, да? — кивает Бензо в сторону новенького. — Я думал, он убьётся прежде, чем доживёт хотя бы до пятнадцати. — Кто? — переспрашивает Вандер, натягивая на плечи рабочую куртку. — Силко, — отвечает Бензо таким тоном, будто сам себе не верит. — Удивительно иногда, как жизнь поворачивается. — Это Силко? — переспрашивает Вандер, снова бросив взгляд вслед скрывшемуся в шахте парню. — Заноза-в-заднице, пришибленный-самоубийца Силко? — Да, это я, — раздаётся со спины, отчего Бензо и Вандер подпрыгивают на месте с унизительными вскриками. Силко стоит, сложив руки на груди, смотрит на них, совершенно не впечатлённый. Редкий свет фонарных ламп скользит по его чёрным волосам, гипнотизируя Вандера. — Кхм, подслушивать нехорошо. Ты напугал нас! — Бензо первый приходит в себя, сбереги Жанна его душу. Вандер не уверен, что в состоянии говорить, потому что колотящееся сердце заняло всю его грудь и глотку и... кажется, немного сползло в штаны. — Сплетничать тоже нехорошо, — отбивает Силко, сморщив свой огромный нос. Вандер хочет провести языком от его кончика до самой переносицы. — Ну и чё вы встали, остолопы? — неожиданно кричит им бригадир. — Смена началась пять минут назад. Закатив глаза, Силко презрительно фыркает, а затем идёт вперёд, надевая каску. Вандер плетётся следом, как привязанный осёл, и не может оторвать глаз от подкачивающихся бёдер.

***

Когда ему исполняется двадцать, дядя оставляет ему «Последнюю каплю». Вандер и раньше частенько подрабатывал в баре, но сейчас он хозяин! На нём лежит такая ответственность, что от волнения его аж подташнивает. — Я уверена, что ты зря переживаешь, — улыбается Фелисия, хлопнув его по плечу. — Это ведь всегда была твоя мечта, Вандер! — Именно, — поддерживает её Бензо. — Далась тебе эта шахта. Они сидят на бочках перед сараем с инструментами, пользуясь редким перерывом, чтобы поесть и поболтать. Вандер нервно сжимает руки в кулаки, свои большие лапищи, привыкшие махать киркой и толкать застрявшие вагонетки. Как он будет брать хрупкие бокалы и бутылки, которые могут треснуть просто от случайного усилия? Вероятно, последнюю мысль он озвучивает вслух, потому что неожиданно слышит ответ: — Иногда «хрупкие вещи» крепче, чем кажутся, — высокомерно замечает Силко, возвышаясь над ними, уперев руки в боки. Бензо и Вандер уже давно перестали обращать внимание на его привычку влезть в любой разговор со своей остротой, а затем гордо уйти, покачивая проклятыми бёдрами. Только в этот раз он почему-то не спешит, глядя на Вандера бездонными глазами. — Думаешь, мне нужно стать барменом? — спрашивает Вандер, как будто мнение Силко имеет значение, как будто они друзья, а не перекинулись десятком слов за последние два года. — Конечно, Вандер, ну какой из тебя шахтёр? — говорит человек, меньше всего подходящий на роль шахтёра. — Эй, между прочим, именно благодаря Вандеру мы укладываемся в норматив, — возмущается Бензо. Силко даже бровью не ведёт в его сторону, продолжая гипнотизировать Вандера. — Дело не в этом, — отвечает он. Руки жжёт от желания обнять его за пояс, подняться выше, оглаживая спину, оттеснить его к ближайшему валуну, вжаться бедрами, дурея от запаха пота, скользнуть языком по острой скуле, поймать губами жадный выдох и... Хорошо, что ноги отнимаются только от мыслей, и Вандер не делает импульсивных поступков, о которых потом пожалеет, когда разъяренный такой наглостью Силко всадит в него заточку. Усмехнувшись, Силко больше не ждёт ответа. Развернувшись, он удаляется уверенным шагом, важно расправив плечи, словно всё это место принадлежит ему. Вандер долго смотрит ему вслед, а когда поворачивается обратно, на лицах Бензо и Фелисии примерно одинаковые выражения сочувствующей жалости. — Что? — хмурится он, глядя на друзей. Фелисия прочищает горло, хлопает себя по коленям, после чего поднимается на ноги, убирая термос и остатки сэндвичей в рюкзак. Вместо неё говорит Бензо: — Не пойми меня неправильно, дружище, я обычно не лезу в чужую личную жизнь, не моё это дело... — Но? — подначивает его Вандер стальным тоном. — Но последние два года ты похож на несчастного щенка. Ты не думал... я не знаю... — Пригласить его на свидание? — не выдерживает Фелисия. — Хотя бы нагнать его, когда он уходит, поговорить с ним, в конце концов? — Не думаю, что Силко будет рад мне, — с сомнением качает головой Вандер. — В детстве он считал меня соперником, а когда он только здесь появился, то я... — Оскорбил его, пока мы с тобой сплетничали о нём, я помню, — перебивает его Бензо усталым тоном. — Извинись, если чувствуешь вину, хотя, скорее всего, Силко давно забыл об этом случае. Вандер вздёргивает бровь, Фелисия смотрит на Бензо так, будто он ляпнул потрясающую глупость. — Силко и забыл? — переспрашивает она. Через секунду они втроём хохочут так громко, что с потолка начинает сыпаться мелкая крошка. — Да, ты права, глупость сказал, — хихикает Бензо, утирая слёзы.

***

Ради того чтобы успевать работать в баре, Вандер сокращает количество смен в шахте, но отказаться полностью от них не может. В конце концов шахта — это первая его работа, здесь он нашел друзей, стал самостоятельным, шагнул во взрослую жизнь... Снова встретил Силко. Бензо ворчит, что Вандер сентиментальный дурак, который обязательно угробит себя работой без выходных, однако Вандер его игнорирует, то и дело возвращаясь в шахту. Зато после смен он может позвать рабочих в бар и увеличить свою выручку в два, а то и в три раза. — А ловко ты это придумал, Вандер, — замечает кто-то из ребят, облокотившись о барную стойку, салютуя Вандеру стаканом. — Сначала ты помогаешь нам заработать деньги в шахте, а потом помогаешь потратить их у себя в баре. — Да, это и был мой Хитрый план, — улыбается Вандер, протирая стаканы. Зал полон людей, у музыкального автомата собралась толпа, вокруг барной стойки столько клиентов, что Вандер с трудом может разглядеть небольшой закуток, служащий танцполом. Но он всё равно периодически выпрямляется во весь рост и даже привстаёт на носочки, стараясь увидеть... Силко танцует так, будто создан для музыки. Его худое гибкое тело двигается в унисон с мелодией, софиты бегают по бледным рукам, косухе и волосам, вечно собранным в пучок. Вандер отдал бы многое, чтобы стащить его резинку и оставить Силко с распущенными волосами... — Эй, бармен, повтори! — зовёт кто-то. Отвернувшись, он не замечает, как Силко провожает его долгим, хищным взглядом из-под опущенных ресниц, пока барную стойку окончательно не загораживают пьяные шахтеры.