Персональный рай, персональный ад

— Твоё благочестие слишком уж выборочно! — восклицает в запале Кроули, меря шагами книжный магазин. Он битый час спорит с Азирафаэлем насчёт допустимых границ добра и зла. Демону претит этот фарс и то, что ангел врёт самому себе, пытаясь умозрительными догмами утаить секрет Полишинеля. — И что ты предлагаешь? Бесчинствовать?! — возмущается Азирафаэль. — Что ты называешь бесчинствами, ангел?! — закатывает глаза Кроули. Впрочем, под очками всё равно не видно. — Небогоугодные дела. Грехи, — Азирафаэль понижает голос и озирается, видимо, боясь, что их разговор дойдёт до вездесущих ушей начальства. — Грехи! — восклицает Кроули. — Мы оба знаем, что богу угодно невмешательство и чтобы дела решались как-нибудь без её участия. Лишь бы поступали отчёты! — Не говори так, — не слишком уверенно протестует Азирафаэль. — Хорошо, — никак не угомонится Кроули. — А что насчёт исследования возможностей земной оболочки? Когда ты вкушаешь яства, пьёшь изысканный алкоголь, удовлетворяешь ежеутреннюю потребность организма в.. Азирафаэль испуганно шикает, уставившись на демона, будто он сказал нечто невообразимо ужасное и противоестественное. — ..разрядке, — упрямо договаривает Кроули. — Ой, да перестань ты! — он резким движением снимает очки. — Я же не о сексе.. — Замолчи! — Азирафаэль хочет казаться раздражённым, но Кроули знает и видит, что тот просто крайне смущён, так как демон всё-таки посмел озвучить замалчиваемое тысячелетиями. — Мы не можем обсуждать это. — Да почему?! Мы оба знаем об этой людской особенности ещё со времён Адама и Евы. — Людской! - акцентирует Азирафаэль, вжимаясь в стол и смотря куда угодно, только не на собеседника. — А мы с тобой не люди. Хотя.. — он бросает быстрый взгляд исподлобья на приближающегося Кроули. — Тебе, как демону, вероятно, позволено больше. В ваших рядах наверняка даже.. приветствуется.. подобное.. На губах Кроули появляется ласковая полуулыбка. Как и всегда, в моменты когда ангел, по его мнению, говорит или делает нечто удивительно наивное. Азирафаэль не выносит её, потому что так и вовсе невозможно смотреть демону в лицо и при этом говорить сколько-нибудь связно. — ..непотребство? — помогает Кроули, останавливаясь почти вплотную. — Чревоугодие формально тоже грех. Но меж тем ты услаждаешь физическую оболочку излюбленной пищей. — И я поступаю скверно! — Азирафаэль пытается отодвинуть от себя настойчивого демона, по-прежнему не в силах поднять взгляд. Кроули недовольно цокает и перехватывает его руку, сжимая в своей. — Отнюдь. Я хочу сказать, что, как прихоти в еде, самоудовлетворение столь же безобидно. — Прекрати! Немедленно, — Азирафаэль пытается вырвать запястье из крепкой хватки. Взор его вспыхнувших глаз наконец-то обращается к вертикальным зрачкам Кроули. — Неужели ты никогда..? — вкрадчиво любопытствует демон, едва не касаясь носом щеки замеревшего ангела. — Конечно, нет! — Азирафаэль смотрит отчаянно и гневно, дышит тяжело. Но больше не вырывается. — И что же ты делаешь, когда.. приспичит? — То же, что и после принятия алкоголя, — Азирафаэль беспомощно оглядывается, ища пути к отступлению, но всё, что он может сделать, — ещё сильнее вжаться в стол, практически садясь на столешницу. — О! Как удобно — щёлк, и всё! — иронично восклицает Кроули, возвращая внимание ангела себе. Демон отпускает руку Азирафаэля, и тот с облегчением отклоняется как можно дальше, сохраняя хотя бы толику дистанции. Но радость длится недолго — Кроули нагло втискивается между слегка разведённых колен ангела, вынуждая его принять полулежачее положение. — А я вот не гнушаюсь порой рукоблудства.. — Кто бы сомневался, - выдыхает Азирафаэль едва слышно. — ..и каждый раз в процессе думаю о тебе. Азирафаэль давится воздухом. Он хочет ответить, но не может вымолвить ни слова. Его дыхание становится прерывистым, а бёдра непроизвольно дёргаются. Кроули замечает. 'Попался!' — проносится у него в голове, пока он проводит ладонями по спине Азирафаэля, привлекая того к себе и притираясь к нему пахом. Так и есть — ангел возбуждён, как и он сам. — Не надо-о.. — слабое возражение, переходящее в стон. — Они узнают и.. — Никто не узнает. Мы никому не скажем, - заверяет демон. Лицо Кроули в опасной близости, и ангелу чудится, будто он пылает в огне — адском, где вскоре окажется после того, как падёт. Когда их уста наконец сливаются в поцелуе, бездна встречает Азирафаэля с распростёртыми объятиями в облике любимого демона. Тело Азирафаэля, похоже, перестаёт быть ему подвластным: руки обвивают Кроули за плечи, а таз подаётся навстречу поступательным движениям. Ангел снова стонет, разрывая поцелуй и прикусывая губу. Он старается ухватить остатки ускользающего разума, остановить собственное грехопадение, в глубине души зная, что ничего не выйдет: как ни оттягивай неизбежное долгими столетиями — он всё равно бы к нему пришёл. — Почему ты.. не мог.. выбрать.. кого-то себе под стать? Что тебе.. в моём.. соблазнении? — судорожно выдыхает Азирафаэль. — 'Себе под стать'? — фыркает Кроули, замедляя движения, и прикасается губами к его уху. — Это кого же? Демона? — скалится он. — Нет, необязательно. Просто кого-то.. - у него язык не поворачивается сказать 'заинтересованного', ведь очевидно, что он и сам таков, — опытного. Кроули беззвучно смеётся, выцеловывая ему шею: — Считаешь меня опытным? — В сравнении с собой. Демон на миг прекращает ласки и пристально смотрит в сверкающие глаза Азирафаэля: — Видимо, я хороший актёр. Ангел не успевает ничего ответить, — сознание, затуманенное возбуждением, не торопится обрабатывать полученную информацию, — Кроули возобновляет сладкую пытку. Трение тел друг о друга становится слишком быстрым, а жар — невообразимо острым. Новый поцелуй — глубокий и развратный — подводит Азирафаэля к краю. Кроули чувствует это и рвано выдыхает: — Давай, ангел! Сделай это для меня! Он проводит пальцами по щеке Азирафаэля, вынуждая его не отрывать взгляд. Это становится последней каплей, перед тем как захлёстывающая волна удовольствия поглощает собой всё. Сквозь туман эйфории ангел чувствует, как пару движений спустя Кроули догоняет его там — в их персональном раю, в их персональном аду.