Fake Fold

      — Люблю тебя, Мань. — Артём целует мою старшую сестру в губы, убирая прядь её тёмных волос за ухо. Его глаза сверкают от счастья, когда он смотрит на неё, а она в свою очередь тает под его взглядом.       После всей этой сопливой романтики дорога до дома продолжилась. Я, как третья лишняя, плетусь сзади, пиная камушки под кроссовками. Зависть сжирает меня изнутри, я хочу быстрее повзрослеть, чтобы стать как моя старшая сестра Маша. Я тоже хочу встречаться с самым крутым парнем школы, чтобы он меня всегда провожал до дома, шёл со мной до школы, гулял со мной каждый день, дарил цветы и колечки, но я всего лишь наблюдатель этой игры.       Мне обидно, безумно завидно, но всё равно мои привилегии имеются в этой игре. Артём — кошмар всей средней школы, все боятся его компашку и самого Депо, все хотят быть такими же, когда вырастут. И с каким же завистливым взглядом смотрят на меня одноклассники, когда Тёма или его друзья приобнимают меня при встречи в школьном коридоре.       Перед сном я представляю себя на месте Мани, как я встречаюсь с Тёмой и общаюсь со всеми его друзьями в школе. Я хочу побыстрее стать такой же старшеклассницей, как Маня. Хочу также по школе ходить на каблуках и с сумочкой, где дай бог завалялся один учебник. Хотя и Маша не всегда такой была, она поменялась после появления «Тёмочки» в её жизни. Перестала заплетаться и стричься под каре, теперь всегда только распущенные и длинные волосы. Начала красить и отращивать ногти. Начала одеваться женственно. Она больше не главное быдло средней школы, которое приметил Депо. Она теперь обворожительная старшеклассница, которая следит за языком и каждым своим действием, но когда надо — она спизданёт такое, что аж у всех волосы дыбом встанут, а она пойдёт дальше, постукивая каблуками.       Уже три года я кусаю локти из-за зависти.       — Алекс, что застыла-то? — Я поднимаю голову и вижу, как Артём смотрит на меня с улыбкой, приобнимая Маню за талию, пока её голова покоится рядом с его шеей. Рядом с ним она всегда будто под чем-то, слишком спокойна и расслаблена.       Оказывается, мы уже дошли до нашего подъезда. Снова возвращаться в квартиру, где отец вечно пьяный и мама ворчит. Тёма всегда старается брать меня с ними гулять, но ближе к половине восьмого они доводят меня до дома и продолжают гулять вдвоём.       — Не вздумай смотреть сериал без меня. — Маша пригрозила мне указательным пальцем. Конечно не буду смотреть без тебя, овца, ты же поставила пароль на ноутбук, а я теперь сиди и гадай, что же будет в следующей серии, пока ты обжимаешься со своим Тёмочкой.       — Пока. — Машу им рукой и захожу в подъезд, пока они снова бьются в дёсна. Ещё чуть-чуть и я заплачу, клянусь.

***

Alex Cartwright

Тём, привет. Вы с Маней уже разошлись?

23:45

Артём Шатохин ? 23:49

Alex Cartwright

Она просто не дома, папа ругается

23:49

Артём Шатохин чё? я её ровно в десять довёл до падика и мы разошлись 23:50 она прям при мне зашла 23:50

Alex Cartwright

Она не заходила домой

23:50

Я сейчас позвонила Мане, она недоступна. Что случилось?

23:56

Артём Шатохин у меня тоже не берёт 23:56       Я выхожу из своего аккаунта в вк, ведь это старенький рабочий компьютер мамы. Я начинаю паниковать. Если Маня снова курит в подъезде, то она получит от отца армейским ремнём и за опоздание, и за запах сигарет. Потом ещё получит от Депо, он ненавидет курящих девушек, они долго ссорились с Маней из-за этого. Если сначала получит она, то следующей получу я, просто за компанию.       Хотя, видимо, о Маше никто и не вспоминает, я слышу очередную ссору родителей на кухне. Они вновь вспоминают молодость и винят друг друга в том, что когда-то обручились. Я зарываюсь пальцами в свои волосы и слегка оттягиваю их, чтобы хоть немного отвлечься. Обычно Маша всегда надевала на меня наушники и включала свои песни во вконтакте, а сама шла разнимать маму с папой. Господи, где она, когда так нужна?       Выйти в подъезд к ней я не могу, кухня находится рядом с входной дверью, а родители после восьми меня никуда не пускают.       Слышу, как на кухне разбилась чашка, о неожиданности я вздрогнула. Кухонный стол ударился об стену, создавая не самый приятный звук. Недолгая тишина и раздаётся оглушительный визг мамы. Это всё означает одно — папа встал со стула, задевая стол, и ударил маму. Мою беззащитную бедную маму, которая терпит все эти синие будни отца, лишь ради меня и сестры.       Зажмурив глаза, пытаюсь отвлечься. Я не здесь, я всё ещё гуляю с Депо и Машей. Депо снова нас отвёл в парк аттракционов и мы все веселимся. Мне всё это кажется. Сейчас придет сестра и разнимет родителей, осталось просто совсем немного подождать, главное — не открывать глаза и не убирать руки от ушей. Это всё всего лишь страшный сон, я скоро проснусь и начну собираться в школу. Всё хорошо. Всё будет хорошо.       По моей щеке стекает слеза. Я так больше не могу, ничего не помогает отвлечься, я всё равно слышу как плачет мама и крики отца. Встаю с кровати и подхожу к нашему с Маней шкафу, надеваю джинсы и её толстовку. Открываю ящик в нашем письменном столе и беру пачку сигарет. Маша когда-то говорила мне, что они расслабляют, помогают отвлечься и успокоиться.       Пулей вылетаю из дома, родители даже не заметили меня и наверняка не услышали дверной хлопок, хотя мне бы хотелось, чтобы мама пошла за мной и спросила: «- Что случилось?», а потом бы прижала крепко к своей груди, поглаживая по волосам. Но это всё, видимо, ебучая альтернативная реальность.

***

      — Ну давай, ещё и ты начни курить, пиздюк. — Тёма выхватывает из моих рук сигарету, бросает на пол и тушит подошвой. Я совсем не заметила когда он успел прийти.       — Там мама с папой опять ругаются. — Мой голос совсем жалостливый из-за долгой истерики. Я не знаю зачем всё это рассказываю Артёму, оно само как-то выдалось, я же наоборот, всегда хотела казаться крутой перед ним. Всё идёт по пизде.       — Били? — Он садится на ступеньку рядом со мной. Приподнимает мою голову за подбородок и большим пальцем вытирает мокрые дорожки с моих щёк.       — Нет, отец маму ударил, меня не трогал. — Я опускаю голову, закрывая лицо руками и снова раздается очередной мой всхлип. Господи, какой же это позор перед ним. Ситуация сюр, иначе не скажешь.       Тёма тяжело вздыхает и прижимает мою голову к своей груди, поглаживая волосы. Полностью отдаюсь своим эмоциям, не в силах их больше сдерживать. Похуй, если позориться, то до конца.       Мне больно от того, что у моих одноклассниц нормальная семья, хорошие родители с хорошей работой и они ни в чем не нуждаются, а я всего лишь могу похвастаться своей старшей сестрой, которая общается с самой крутой компанией нашей школы.       Однажды я рассказала своей соседке по парте, что мой отец бьёт маму и, боже, этот её взгляд даже никак не опишешь, я будто что-то сказала ей на другом языке и она этого не поняла. И в тот момент я поняла, что оказывается это только моя семья с приветом, а у остальных всё отлично. Не верилось, что только в моей семье меня бьют армейским ремнём, что только в моей семье отец бьёт мать, что только в моей семье пьют алкоголь практически каждый день.       В тот день я ушла в себя, мне не хотелось во всё это верить, вечером я рассказала обо всём сестре. Маша сказала, что мои одноклассницы просто дуры и ещё не повзрослели, поэтому не замечают проблем в семье, ведь они есть у всех, кого не спроси. Не успокоило, конечно, но звучало круто. Она даже тогда сказала мне, что я просто взрослее их всех и веду себя намного старше, вот это польстило, признаю. Всегда хотела побыстрее вырасти и быть как Маша. Потом мы с ней разговорились и она сказала, что я нравлюсь одному мальчику, который учится в шестом классе, а я тогда была в пятом.       Но мне не нужны никакие мальчики, мне нужен только Артём, таких больше нет. Только он красиво ухаживает, всегда заступается, дружит с самыми классными ребятами. Он будто Эдвард Каллен, главный эталон. Сейчас я чувствую его тепло, ощущаю его поглаживания по моим волосам и спине. Даже не смотря на весь этот пиздец, который творится дома, я рада, что сейчас сижу с ним, в его объятиях. И может была бы я одногодка с Маней, то тогда бы он предложил встречаться мне, а не ей? Хотя на вряд ли, я полная противоположность Мани. Я не умею так женственно вести себя, у меня нет таких выраженных форм, у меня нет такой тонкой талии, у меня нет красивых вещей, у меня нет нормального телефона, я не умею так хамить, не умею так бурно что-то обсуждать, не умею абсолютно ни-че-го. Мне даже не о чем разговаривать со старшеклассниками, пока они обсуждают музыку, какой-то подъездный рэп, экзамены, универы.       Мы сидим так минут десять, пока до меня не доходит то, что Артём пришёл один, а Машу в подъезде я так и не нашла. Поднимаю голову и ошарашено смотрю на Артёма, а он будто читает мои мысли:       — Я искал её во дворах — не нашёл. Мы с ней поругались сильно перед тем, как разошлись по домам. Провожать даже не хотелось, но ночь же, блять, на улице, не отправлю же я девчонку одну до дома идти. Вот, до падика дошли молча, она зашла при мне и я пошёл по своим делам. Потом ты мне написала, звоню Мане — недоступна, обзвонил её подружаек — никто ничё не знает, она не у них. Прошёлся по дворам с Давидом — её не нашли. Я сам не знаю что делать, Алекс. — Артём тяжело вздыхает и поднимается со ступеньки, протягивая мне руку. — Пошли, родителям расскажем.       — Но они же накричат на тебя, скажут, что это ты виноват       — Ой, блять, впервые что ли? У них что ни косяк Маши, то я виноват. Давай, плакса, ещё не время лить слёзы, вырастешь ещё — вот тогда будешь плакать.       — Почему это?       Я встаю со ступеньки поднимаюсь по лестнице вслед за Артёмом.       — Ну из-за чего девчонки сопли на кулак наматывают? Из-за первой любви, из-за первой неразделенной любви, из-за непониманий, из-за женских дней. Блять, да вам причина-то и не нужна.       Если ты считаешь, что все эти причины — этап взросления, то я уже давно выросла, Тёма. Жаль, что ты этого не понимаешь и не замечаешь меня за спиной моей сестры.

***

      Нам крупно повезло, что отец лёг спать и мы сейчас не выслушиваем его пьяный бред. Но нам крупно не повезло, что мама не понимает проблему всей ситуации — Маша до сих пор не нашлась и не ответила ни на один звонок.       Тёма пытается с разных подходов всё донести до мамы, но она ни в какую, лишь во всём винит его. Мне хочется влезть в разговор, но Тёма изначально сказал мне закрыть рот и не лезть, а потом ещё и мама хорошенько ударила полотенцем за то, что я вышла из квартиры на ночь глядя, так ещё и привела с собой Депо, которого она ненавидет всей душой. Вроде уже три года он вместе с Машей, а она всё ещё твердит, что он самый ужасный человек, который плохо влияет на нас. Да, мам, он плохо на нас влияет, ведь мы обе по уши влюблены в него.       — Ну виноват я, признаю, но от этого ничего не меняется, тётя Ира, у Вас дома всё ещё одна дочь, а не две, может мы сначала решим эту проблему, а потом уже будем меня проклинать?       Я сижу в коридоре на полу, чтобы никому не мешать и не мозолить глаза, поэтому мне приходится только подслушивать. В идеале нужно пойти и лечь спать, но блять, это даже звучит смешно — пойти спать, когда старшая сестра где-то шарахается и никто не знает где и с кем.       — Делай что хочешь, но чтобы через час Маша была дома. И чтобы потом я тебя и близко не видела со своими детьми, понял?       Всё та же старая песня. Мы все это слышали тысячу раз, но Артём все равно общался с нами, не обращая внимания на слова мамы.       До мамы так и не доходит, что Тёма уже искал Маню везде, всех обзвонил. Мне даже страшно представить что у них была за ссора, что аж Маша ушла куда-то в закат. Это на неё не похоже, ссоры в последнее время у них происходят часто, но она всегда возвращается домой с высоко поднятой головой, а до этого я ещё из спальни слышу, как около дома Маша кричит: «- Иди в пизду, Шатохин!». Не ту, Артём, ты выбрал, вот я бы никогда с тобой не ссорилась.       — Я бы с большим удовольствием достал Вашу Машу из-под земли, но поверьте, даже там искал — нету.       Понимаю, что их разговор ни к чему толковому не приводит. На свой страх и риск выглядываю из угла, не вставая с пола и негромко говорю:       — Может в полицию пойдем? — Эти две пары глаз на меня так смотрят, будто увидели главного врага народа. Неблагодарные, я им такую толковую идею предложила, а в меня сейчас будто что-то прилетит. Полотенцем я уже получила — было не очень приятно, поэтому прячусь обратно за углом, скрываясь от их взглядов.       — Даже ребёнок всё понимает, а Вы только и делаете, что обвиняете меня.       Когда же ты, Тёма, уже поймёшь, что я давно не ребёнок. Даже до Маши это дошло, а с тобой это туго. Но радует, что моё мнение в коем-то веке учли.

***

      В полиции сказали, что нужно подождать два дня, если не объявится — начнут поиски. Тогда я ещё не так серьезно относилась ко всей ситуации, но вот спустя две недели с лишним — я в полном ахуе. Не может же Маша просто бесследно исчезнуть? Ни одной подсказки нет, где бы она могла находиться, куда бы могла пойти.       Без неё так тяжело. Когда я ложусь спать, то на кровати напротив моей я никого не вижу, никто не показывает мне фак. Её постель заправлена и белый медвежонок сверху, которого подарил ей Артём, сидит ждёт свою хозяйку. Ждёт, когда его вновь обнимут. Я не в силах даже убрать косметику, которую она разбросала на столе, перед тем, как в последний раз выйти прогуляться.       Всё стало таким мрачным и пустым без неё.       Перед сном я слышу всхлипы мамы из родительской спальни, отец вроде как её даже успокаивает, говорит, что найдётся и всё будет хорошо. Слёзы мамы добивают меня, из-за них я понимаю масштабы проблемы.       Непривычно гулять с Тёмой, вдвоём. Да, я мечтала об этом всё время, хотела гулять с парнем как взрослая, но иметь сестру дома. Целую и невредимую.       Он ласково держит меня за руку, иногда спрашивает как я себя чувствую. Но, сука, эту боль не описать словами, даже если закричать на весь город — будет мало. Особенно на слёзы пробивает когда я вижу ебучие объявления на столбах. Колышутся ветром бумажные листки с фоткой Маши, где она улыбается во все тридцать два и показывает пальцами знак победы. А ниже написано:

«ПРОПАЛА ДЕВУШКА

Шаталина Мария, 18 лет

26 марта 2013 в 22:15 вышла из дома по месту жительства в Октябрьском районе города Уфа, и с тех пор о её местонахождении ничего не известно

Приметы: на вид 20-21 год, рост 165см., худощавого телосложения, тёмные волосы до талии, голубые глаза.

Была одета: чёрное пальто, серое короткое платье, чёрные колготки, белые кроссовки.

Всех, кто видел или может сообщить какую-либо информацию о пропавшей, просим сообщить по телефону матери или 02».

      Напечатанное лицо на принтере чёрно белыми красками уже потеряло то солнечное настроение сестры. Артём каждый раз отводит меня и заставляет не смотреть. Хотя я вижу, как сам кидает взгляд на фото мани, чуть ли не со слезами.       А я порываюсь каждый раз сорвать этот ебучий лист, чтобы просто не видеть надпись о пропаже. Не могла она сбежать из дома, потеряться и бросить меня. Не верю. Это не моя Маша, которая каждый раз надевала мне наушники, улыбалась своей лучезарной улыбкой и уходила разнимать родителей. Не та Маша, которая стеной стояла за меня, головой отвечала и всегда помогала мне со всеми мелочами. Иногда кажется, что я сплю. Просто ночной кошмар на фоне ругани отца с матерью. И я вот-вот проснусь.       Но каждый раз я просыпаюсь одна, без единой вести о сестре. И каждый раз вижу такого же пустого Тёму, которого с каждым днём начинаю ненавидеть. А ведь это он не уследил, не проверил и даже не написал.       — … и вот, потом если нормально сдам ЕГЭ, то перееду в Питер. — Из-за погружения в собственные мысли я пропустила всё, что говорил Артём. Но парочку тезисов я всё же уловила.       — Оставишь меня здесь одну? — угрюмо фыркаю. Расцепляю замок из наших рук, мне неприятно касаться его. Видимо, мне не показалось и я действительно начинаю его ненавидеть.       — Сдашь ГИА или ЕГЭ, а потом переедешь ко мне, — Депо пожимает плечами и хмурит брови, когда я вырываю свою руку из его, но ничего не говорит на этот счёт. — помогу тебе поступить, на работу устроиться       

***

      — Что хотела, Алекс? — Артём разувается и ногой двигает свои серые кроссовки в угол. Я рада его видеть, хотя бы его.       — Пошли в спальню, мне нужно кое-что показать.       — Родители дома? — Я отрицательно машу головой, не поднимая на него глаз, просто рассматриваю свои носочки с сердечками. Не хочу видеть то, как он изменился, мне своего отражения в зеркале хватает. — Тогда показывай что хотела и я по делам побегу.       Знать не хочу какие могут быть у него дела, если Маша спустя почти три месяца так и не нашлась. Не хочу даже думать о том, что он смирился с этим, хотя это вряд ли, не может же он просто так отпустить девушку, с которой встречался три года? Он по-любому должен себя винить, ведь именно из-за их ссоры она пропала.       Я иду до нашей с сестрой спальни, пока Депо следует за мной. Бросаю взгляд на её кровать, которую никто так и не трогал с момента её пропажи. Всё также аккуратно заправлено и медвежонок всё также сидит в ожидании.       — Я сегодня в комнате убиралась и нашла этот листочек, — Беру со стола обычный вырваный лист из тетради протягиваю его Артёму, всё также не поднимая на него глаз. — тут все пароли Мани, не знаю, меняла ли она их, но проверить стоит, может найдём какую-нибудь зацепку. — Пожимаю плечами и сажусь на свою кровать, прижимая колени к себе.       — Сама ещё не проверяла? — Депо рассматривает листочек, пробегаясь глазами по каждому паролю.       — Нет, Маня не любит когда я роюсь где-то у неё без разрешения. Думаю, будет правильно, если это сделаешь ты. Ты всё-таки о ней больше знаешь и секретов у вас нет.       Раньше я бы принципиально залезла в этот ноутбук, но сейчас мне хочется вспоминать каждое наставление сестры и не ослушаться. Надеюсь, ещё не поздно быть примерной и послушной младшей сестрой.       Нам не о чем говорить с Депо, поэтому он молча садится за стол, где стоит ноутбук, к которому я не притрагивалась все эти три месяца. В последний раз мы на нём смотрели сериал «Выжить после», ровно за день до исчезновения Маши. Нам оставалось досмотреть ещё две серии, но надо же, какая ирония! Не знаю теперь ни концовки, ни где Маша.       — Так, первый пароль есть. — Я грустно ухмыляюсь, когда вижу разблокированный ноутбук. Артём снова рассматривает листочек, — Тамблер нам не нужен, аск фм тоже мимо, инста уже ближе, о, вк. Давай попробуем его.       Внимательно слежу за каждым движением Депо, надеясь, что пароль подойдёт и мы сможем что-нибудь выяснить. Блин, а ведь Артём уже месяца два не писал мне и не спрашивал как я себя чувствую. Он уже давно не вытаскивал меня из дома, чтобы я хоть немного отвлеклась. Либо он конкретно забил хуй на нас, либо он всё-таки сам не справляется с этими последними событиями.       Видимо, мои молитвы были услышаны, пароль подошёл. Я поворачиваю голову в противоположную сторону и рассматриваю шкаф, не хочу читать переписки сестры, ей было бы неприятно. Сижу так минут пять, Депо ни звука не издаёт, лишь что-то всё просматривает. За всё это время у меня появилась новая привычка — всегда что-то делать, помогает отвлечься от плохих мыслей. Я даже раз пять собирала одни и те же пазлы с тысячью деталек. Встаю с кровати и решаю продолжить свою уборку в комнате, мне осталось убраться только в шкафу.       Открываю дверцы и сажусь на пол, начну с нижних полок, переберу коробки, а потом уже и вещи на вешалках и полках. Артём матерится себе под нос, но мне ничего пока не говорит. Беру в руки розовую коробку и заглядываю в неё — туфли Маши, уберу коробку в кладовку, чтобы не засорять шкаф. Откладываю коробку рядом с собой и беру в руки следующую, эта уже чуть меньше размером и любимого цвета Мани — голубая. В ней хранятся всякие воспоминания: фотки, чеки, листочки и тому подобное. Детально не рассматриваю, это всё не моё, но краем глаза увидела там свою фотографию, где я ещё маленькая.       — Блять! — вскрикивает Тёма и ударяет кулаком по столу, отчего я вздрагиваю и оборачиваюсь. — Не смотри в ноут, я вернусь через час. — Бегло бросает он и выходит из комнаты, а уже после я слышу хлопок входной двери.       Меня пробивает крупная дрожь. Тёма так резко вылетел, значит в ноутбуке что-то серьёзное. Но я не могу его ослушаться, ведь это как ни крути переписки Маши, а не мои. Да и самого Артёма я всегда стараюсь слушаться, он ведь старше меня.       В голову приходят разные предположения того, что его могло так разозлить. Может Маша ему с кем-то изменяла по переписке? Вряд ли, чушь какая-то. Депо ведь всегда впрягается за нас, сдувает пылинки с Мани и делает всё, чтобы я хотя бы на вечер забыла о вечно ругающихся родителях, они с Маней знают как эти ссоры травмируют меня.       Мой взгляд снова падает на вещи из шкафа, которые я так и не убрала обратно. Все эти вещи, фото, всё напоминает о Маше. Кажется даже шлейф её духов не до конца выветрился. Беру в руки её школьную блузку с декольте и вдыхаю аромат духов. Её любимые духи Chanel Allure. Этот большой флакон ей подарил Депо на полгода из отношений. Мне всегда нравились эти непонятные нотки, никогда их не могла понять.       Я осторожно вытягиваю ещё одну белую коробку с её любимыми туфлями на небольшом каблучке. Наверное она бы злилась, что я роюсь в её вещах, но это неверное единственное, что меня сейчас может успокоить, да и сам бардак в спальне мне уже мозолит глаза.       Эти каблуки Маша всегда носила в школу, обычные чёрные туфельки. Сестра клала их в одно и то же место, на шуршащую белоснежную бумагу с напечатанным брендом. Каждое утро в полудрёме я то и дело слышала, как открывается этот самый шкаф и шуршит какая-то бумага, и ведь не лень было таскать их каждый раз с собой, а не оставлять в школьной раздевалке. Помню, как она меня несильно ударила по спине пакетом с этими туфлями, когда мы шли со школы. Я тогда как-то некрасиво пошутила она очень сильно обиделась. Если бы сейчас здесь была Маша, то я бы стоя на коленях просила у неё прощения. Боже, как же мне хочется оказаться вновь рядом с ней, почему она не забрала меня с собой? Почему ты меня оставила одну в этом дурдоме, Маня?       Чувствую, как подступают слёзы. Я запрокидываю голову и какими-то глупыми дыхательными упражнениями стараюсь успокоиться, не давая слезам в очередей раз покатиться по моим щекам. Овца ты, Маша, свалила куда-то и совсем забыла про меня, а я ведь, как самый верный пёс, жду тебя.       Откидываю эту коробку куда-то вдаль и решаюсь отдаться своим ебучим эмоциям. Обнимаю свои колени и прижимаю их крепко к груди, рыдая навзрыд. Я уже перестала стесняться своих истерик, мне уже всё равно осудит ли меня кто-нибудь за это, я просто напросто хочу повернуть время вспять и уйти вместе с Машей.       Сука. Ненавижу свою жизнь. Ненавижу ебучего Депо, из-за которого Маша не вернулась домой. Ненавижу родителей, которые не объяснили сестре, что всегда готовы поддержать свою дочь, ненавижу их за то, что не могут поддержать даже меня в такую трудную ситуацию.       Выбрасываю на пол из шкафа все эти чёртовы вещи. Скидываю все коробки, всё наше нижнее бельё, все вешалки.       — Ненавижу! Не-на-ви-жу! — Кричу во весь голос на всю квартиры. Из-за всхлипов я толком не могу набрать воздуха в лёгкие.       Чьи-то руки меня обхватывают и валят вместе с собой на кровать. По татуировке узнаю Депо. Начинаю брыкаться, пинать его. Это он во всём виноват. Сука, это он виновник всех бед. Мать была всегда права, а мы, блять, ей не верили. Из-за ебаного Шатохина моя сестра теперь хуй пойми где. Как, блять, можно потерять свою девушку? Хуй с ним потерять, как можно не найти?       — Всё, тихо. — Артём крепче прижимает меня к себе. Он шипит от боли, когда я расцарапываю ногтями его руку в кровь.       — Это ты во всём виноват! Ты!       — Успокойся, блять!       Его крик действительно меня заставляет успокоиться. Депо ослабляет хватку и я скатываюсь вниз на пол. Сидя между его ног, я продолжаю всхлипывать, но уже не во весь голос, а бесшумно.       А ведь Артём никогда не кричал ни на меня, ни на Маню. Он впервые сорвался. Неужели его так задела моя правда? Он просто ёбаный урод, который испортил нам жизнь. Даже поверить не могу, что была права, когда говорила про него. Говорила, что он нас двоих дурочек ещё опустит в грязь, пока мы за ним бегаем, как хвостик.       — Все эти три месяца я сам винил себя, я чувствовал свою вину, проклинал себя за ту глупую ссору, — Слышать его не хочу. Встаю со своего места и начинаю убирать всё, что разбросала. — я не находил себе места, переживал за Машу, надеясь, что она тупо пошла ночевать к какой-нибудь подружке.       Ну да, давай мы поговорим о тебе. Какой же ты бедненький переживал за мою сестру, но при этом почему-то продолжал жить как ни в чем небывало. Я ведь видела твою блядскую рожу из окна своей спальни, ты спокойно шёл куда-то, натянув капюшон, а я в это время сидела и держала в руках лезвие. Я хотела тогда вскрыть вены, но мысль, что Маша вернётся домой, а меня уже не будет — меня остановила. Все эти три месяца как день сурка. Каждый день всё одно и то же. Иду в школу, из школы иду домой, дома иду спать. И всё это по кругу.       — Я старался не забывать про тебя, — О, Господин Шатохин, спасибо Вам! Вы мне ведь так важны! — вытаскивал тебя из дома, чтобы ты немного отвлеклась. Старался делать для тебя всё, чтобы ты хоть немного чувствовала себя как раньше, будто ничего не произошло, — Как обычно ты это и делаешь. Просто закрыть глаза на всё и жить как обычно.       Всё, не хочу больше вникать в его пустые слова. Вешаю все платья и рубашки на вешалки и убираю их в шкаф.             — Но нет, Маша пропала не из-за меня, это просто всё стечение обстоятельств. — Депо старается подбирать слова, это видно, но получается у него не очень. Зачем ему оправдываться передо мной? Хожу по комнате, собирая все вещи. Запинаюсь об какую-то чёрную коробочку, отчего она открывается и на пол вылетает небольшая стопка денег обмотанной канцелярской резинкой. Вся одежда падает у меня из рук. Я стою с открытым ртом посреди комнаты. — Это деньги Маши, она работала официанткой, чтобы заработать вам на учёбу.       Перевожу свой взгляд на Артёма. Он почему-то не находится в таком же шоке как я. Этот сукин сын что-то знает и не говорит.       — Со временем ты перестанешь винить себя и меня, — Каждое слово ему даётся с трудом. Он будто пытается на двух пальцах объяснить сложную тему маленькому ребёнку. Судя по дрожащему голосу, ещё немного и он сам заплачет. — Твоя сестра сама заработала эти деньги. Береги их себе на учёбу, слышишь? — У него скатывается мужская скупая слеза. — Когда ты станешь взрослой — я тебе обязательно всё расскажу, Алекса, я клянусь тебе, но Маша пропала без вести, поиски прекратились.       

***

3 года спустя

      В сковороде жарится ароматное мясо, стреляя маслом на женские руки. Время перевалило за шесть, а это значит начинаются уютные посиделки с Депо за ужином. Шаталина просила его сходить в магазин за продуктами, но тот как обычно никуда не сходил, видите ли, дела были и не успел. Артём просто фартовый. В морозилке лежало мясо, а в одном из кухонных шкафчиков осталась новая пачка макарон.       — Алекс, не пересоли, бога ради. — Тёма наворачивает круги по кухне с телефоном в руках, что-то очень громко кому-то доказывая. Парень заработался так, что даже не может соизволить сходить в магазин. Падла одним словом. Ему опять же просто повезло, что Алекс живёт в квартире напротив и помогает не умереть с голоду.       — Сейчас сам готовить будешь, на повара ты учился, а не я. — Девушка добавляет уже готовые макароны к мясу и оставляет тушиться ещё некоторое время.       За окном было всё также пасмурно как и в первый день её приезда. Три месяца пролетели, кажись, за одну секунду. Как только исполнилось восемнадцать, она подождала ещё месяц до выдачи аттестата, а уже потом собрала все вещи, захватив деньги старшей сестры и покинула родной город, даже не попрощавшись ни с кем. Эта смена обстановки была необходима, родное место все эти годы напоминало о том злополучном дне, когда Маша не вернулась домой. Как Артём и попросил, младшая сохранила деньги, хорошо училась и всё-таки переехала к нему. Было больно, но жить там она больше не могла.       Артём был прав — Маша без вести пропавшая. Менты толкового ответа не дали и просто разводили руками каждый раз, как Депо с Алекс наведывалась в участок. Никакой пользы, зачем они вообще нужны? Артём так и не рассказал все подробности, хотя Шаталина младшая уже давно повзрослела, но сама расспрашивать всё не хочет. Прошло много лет, но девушка всё равно не может сдержать слёз, когда очередной разговор сводится к старшей сестре. Поэтому в их разговоре её имя считается табу. Всё это осталось в мрачной Уфе, здесь строилась другая, новая жизнь.       Шаталина успешно поступила в неплохой педагогический институт и даже пыталась подрабатывать, показывая первые деньги Тёме, который одаривал широкой улыбкой. Он всё также хвалил, оберегал и заботился. Как раньше. Всё как раньше. Взаимоотношения стали ещё теплее, что не может не радовать.       Готовый ужин раскладывает по тарелкам и кладёт их на стол, за который садится Тёма, но перед этим кого-то посылает нахуй по телефону и кидает его на подоконник. Алекс достаёт из ящика приборы и садится напротив Артёма, протягивая ему вилку.       — Ещё раз полезешь в мою готовку — будешь есть своё хрючево у себя дома. — Пригрожает вилкой, отчего он ухмыляется.       — Рассказывай давай, как в шараге дела, хрючево. — Девушка закатывает глаза, когда Депо её пародирует в очередной раз.       — Да как обычно, — Пожимает плечами, откладывает кусочки мяса в сторону. — посмотрели реальных пацанов, поиграли в дурака, немного послушали лекцию и потом нас мальчик с шараги развёз по домам.       — Что за пацан? — Артём смотрит с прищуром, будто в её голубых глазах пытается найти ответ.       — Я же говорю — с шараги. Хороший парень, симпатичный. Андрей зовут.       — Ты вроде учиться сюда приехала, а не с мужиками на машинах кататься.       — Ой, блять, Тёма, не начинай! — Тёмноволосая слегка ударяет ладошкой по столу, сведя брови к переносице от недовольства.       Шатохин строго настрого запрещает общаться с мальчиками, не доверяет он им. Видите ли, « больно смазливые пидорки» учатся в педагогическом институте. Осталось только трусы верности натянуть и всё готово, так он точно не будет переживать за Алекс.       Он смотрит на младшую осуждающе, прям как мамочка, которая после любого косяка наказывает молчанием и просто смотрит своим испепеляющим взглядом. Алекс всё понимает, руки держать надо при себе и не перечить. Опускает взгляд в тарелку и становится похожей на провинившегося ребёнка.       — Чтобы я такого больше не слышал и не видел, хорошо? Твой Андрюша тебя в лес увезёт на ёжиков смотреть, а мне потом тебя искать? Учись, Алекс, а не забивай себе голову мальчишками. Я всё понятно сказал?       — Да. — Голос тихий, а глаза на него так и не поднимает, ковыряется в тарелке вилкой.       Трапезу продолжили молча. Артём рассматривает Шаталину и подмечает то, как же она выросла. Появилась фигура, пропали детские черты лица, появились первые татуировки и пирсинг. Никогда не любил девушек с татуировками и пирсингом, всегда считал это юношеским глупым максимализмом. Но, признаться честно, ей идёт маленький камушек в носу, а на остальное Тёма предпочитает отворачиваться и закрывать глаза. Как он любит говорить: « — Пиздец, блять! Не уши, а подушка для иголок!». Шесть серёжек на одном бедном маленьком ушке, это тотальный пиздец. Татуировки какие-то странные и мрачные, но толком она их не показывает, разглядеть досконально не удалось.       — Андрей хуй бодрей. — Депо тихо посмеивается, отчего Алекс и сама начинает улыбаться.       — Ну Тёмааа.       — В следующий раз хоть не позорься, с нормальным именем ищи.       Артём и сам понимает, что иногда слишком грубо обходится с Алекс. Сначала отчитывает, а потом уже понимает — она всё равно ещё ребёнок, как минимум для него, хотя очень старается строить из себя взрослую женщину. Всё же с ней надо помягче, судьба итак жестоко обошлась.       Тяжело было разговаривать с матерью Алекс, та ни в какую не хотела отпускать своего единственного ребёнка в другой город так ещё и к Шатохину, который доверия не внушает. Первое время он жалел о переезде девушки, боялся недоглядеть за ней, не дать всю ту опеку и заботу, которую могли бы дать ей в родном доме. Но каждый раз после собственных сомнений он вспоминал все ссоры с её матерью и обещал себе не опускать руки. Пока что, вроде, всё получается неплохо. Так он думал до поры до времени.       Депо ещё не догадывается, какая весёлая жизнь его поджидает у порога.