Секреты, больше не секреты

— Ну, Аянокоджи, как ты собираешься объяснить это видео? Слова были полны недоверия и скрытой угрозы, но я сохранял невозмутимость. Я понимал, что все здесь видели тот ролик, и могли сделать единственный вывод. Никто бы не поверил, что я не участвовал в этом по собственной воле. Но главное было в том, что я не просто попросил это сделать — я фактически заставил. И все здесь это понимали. — Ты всегда был умён, Аянокоджи, но чтобы ты так поступил? Да ты даже не просил — ты принудил её! Голос взволнованно звенел в воздухе. — Я готов поспорить, что Каруизава встречается с тобой только потому, что ты её заставил! Эти обвинения звучали в мой адрес, словно приговор. И хотя я понимал их логику, не мог винить людей за такие суждения. Увидев такое, я и сам, возможно, осудил бы. Но это не имело значения. Цукиширо умело обрезал видео, показав меня в наихудшем свете, как преступника. В этой ситуации любые мои слова не имели бы силы. Никто не стал бы меня слушать. Оставалась лишь одна надежда — Кей. Только она могла рассказать им правду, если, конечно, решится. Будто услышав мои мысли, Каруизава решительно поднялась с места. Её взгляд был сосредоточен, и в нём читалась уверенность. — Это не то, что вы думаете, — заговорила она, и её голос прозвучал четко и спокойно, привлекая внимание всех в комнате. — Продолжение этого инцидента совсем другое. Аянокоджи проверял меня, чтобы понять, насколько я готова защищать свой секрет. Её слова вызвали замешательство. В комнате наступила тишина, лишь звуки шёпотов нарушали её, как будто сомнения начали проникать в сознание каждого. Я видел, как глаза слушающих наполнились нерешительностью. Это был шанс, на который я надеялся. Кей продолжила с ещё большей уверенностью: — Он никогда не заставлял меня ничего делать против моей воли. Это была проверка моей стойкости, моего характера. Мысль о том, что Аянокоджи принуждает меня, абсурдна. Он всегда был тем, кто помогал и поддерживал меня, даже в самых сложных ситуациях. Её слова постепенно растворяли напряжение, царившее в комнате. Я чувствовал, как атмосфера меняется, как страх и подозрения уступают место рациональному мышлению. Оставалось лишь наблюдать, как её решительность и честность воздействуют на остальных. Прошла короткая, но казавшаяся вечностью пауза, прежде чем один из присутствующих, ещё несколько минут назад выглядевший уверенным в своей правоте, тихо произнёс: — Возможно, мы сделали поспешные выводы. Давайте всё обсудим более спокойно и взвешенно. Я понял, что эта битва ещё не окончена. Но первый шаг был сделан, и теперь у нас появился шанс на справедливое объяснение и доказательство правды. Всё, что происходило сейчас, служило лишь прелюдией к более серьёзному разговору. — Здесь и обсуждать нечего, — произнёс Аянокоджи ровным, но уверенным голосом. — Всё, что вам нужно, уже запечатлено на видео. Достаточно просто внимательно посмотреть и понять, что будет происходить дальше. У меня, однако, есть серьёзные вопросы к нашему директору. Почему это видео было представлено таким образом, будто я пытаюсь домогаться до девушки? Его слова прозвучали сдержанно, но в каждом из них чувствовалась скрытая острота. Кей слегка покраснела и, не найдя что ответить, тихо села обратно в кресло. Её смущение было заметно, но она старалась сохранять самообладание. — Он умышленно обрезал видео на моменте, где я произношу слова «раздвигай ноги». Но подумайте сами, разве я похож на человека, который будет так грубо и открыто интересоваться подобным? — продолжил Аянокоджи, его голос оставался спокойным, но в глазах вспыхнул ледяной огонь. Он обратил внимание на каждого в комнате, будто стремился встретиться взглядом с каждым, внушая свои слова напрямую. Постепенно, его слова начали находить отклик. Некоторые из присутствующих стали задумываться, ощупывая реальность подстроенной ситуации. Люди начали осознавать, что что-то в этом всем не складывается, что детали намеренно искажены. Впрочем, не все были готовы изменить своё мнение. Такие как Хосен, массивный и непоколебимый, просто сидели, не выказывая никакого интереса, будто все происходящее их вовсе не касалось. Цубаса и Утомия были настолько поглощены своими телефонами, что казалось, их вообще не волнует происходящее. Но среди всех Нанасе слушала немного внимательнее, улавливая каждую деталь. Хорикита сидела в стороне, но её доверие к Аянокоджи было непоколебимым. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что это всё — лишь тщательно продуманная ловушка. Саяканаги, с её тонким пониманием человеческой природы, уже давно разгадала этот обман и была уверена, что Аянокоджи не интересуется подобными вещами. Рьюен, наблюдая за происходящим с ухмылкой на лице, понимал, что директор пытается сыграть на эмоциях остальных, но видел, что эта попытка проваливается. Аянокоджи продолжил свою речь, его голос был твёрд, но не давящий: — Вы сами видите, что всё это — подстроенная ситуация. Директор хотел спровоцировать вас, заставить разозлиться на меня, но это лишь примитивная уловка. Разве не очевидно, что он играет на ваших эмоциях, манипулирует вами, пытаясь использовать ваши слабости против вас самих? В этот момент в комнате воцарилась напряжённая тишина. Люди начали осознавать, что ситуация куда более сложная, чем казалась на первый взгляд. Взгляд каждого постепенно менялся, подозрения и недоверие таяли, как утренний туман под теплом восходящего солнца. Хорикита встала, её голос прозвучал твёрдо, но с ноткой решительности: — Мы все прекрасно знаем, что Аянокоджи не тот человек, который мог бы совершить подобное. Его слова — это не просто защита, а отражение действительности. Её слова вызвали одобрительные кивки и тихие обсуждения среди присутствующих. Постепенно атмосфера в комнате стала меняться, напряжение, которое ещё недавно витало в воздухе, начало рассеиваться, уступая место пониманию и спокойствию. — Ого, прошу прощения, но давайте не делать из меня злодея, — сказал Цукиширо, временный директор, появляясь из-за кулис с лёгкой улыбкой. Его тон был непринуждённым, но в глазах светилась хитрость. — Я не пытался никого настроить против кого-либо или создать конфликт. Мне просто было любопытно, как вы все отреагируете на подобную провокацию. И, должен признаться, ваша реакция меня не только удивила, но и немного развеселила. Его слова повисли в воздухе, заставив учеников задуматься о том, что произошло. Ягами, лучший из первогодок, давно наблюдавший за развитием событий с немалой долей скепсиса, наконец решил вмешаться: — Однако, если позволите, я не вижу смысла продолжать всё это, — его голос был спокоен и уверен. — Сидеть здесь и смотреть видео с скрытых камер по всей школе кажется мне, мягко говоря, по-детски. Это всё как-то несерьёзно, не в обиду сказано, — добавил он, оглядывая зал. Цукиширо, несмотря на прямолинейное замечание, лишь усмехнулся: — В чём-то ты прав, Ягами, — ответил он, приподнимая бровь. — Но у всего этого есть своя цель. Я показываю способности учеников, которые они пытались скрыть, возможно, даже от самих себя. Разве это не восхитительно? Таким образом я лишь демонстрирую, что среди нас есть по-настоящему одарённые люди, умные и сильные. И разве это не стоит внимания? Аянокоджи, до этого момента хранивший молчание, наконец вмешался: — Однако, если бы я хотел раскрыть свои способности, я бы сделал это по своему усмотрению и в своё время, — его голос был холоден и сдержан. — Сейчас же вы просто выворачиваете это на всеобщее обозрение. Но, согласен, уже поздно спорить. Вы начали этот процесс, и теперь его не остановить. Даже если сейчас всё прекратится, каждый здесь уже интуитивно поймёт, что я не такой, как все. После этих слов в зале воцарилась тишина. Ученики, ранее разделённые в своих мнениях, теперь были поглощены мыслями. Одни смотрели на Аянокоджи с новым пониманием, другие всё ещё оставались в сомнениях, пытаясь разобраться в происходящем. Цукиширо лишь пожал плечами, словно его всё это не особо волновало. Однако тонкая усмешка, скользнувшая по его лицу, показала, что он более чем доволен результатом своего эксперимента. Возможно, он не достиг того эффекта, на который рассчитывал, но, без сомнения, его манипуляции оставили свой след. — Эх, — вздохнул Цукиширо, — если вы все закончили свои разборки и речи, давайте продолжим просмотр видео. Как и прежде, просто смотрите и реагируйте на происходящее. Многие ученики тихо кивнули, словно мрак ночи окутывал их, а их присутствие было едва заметно. Их взгляды следили за директором, пока он медленно покидал сцену, звук его шагов, тук-тук-тук, раздавался по всему театру, отражаясь от деревянного пола. Когда Цукиширо вышел за кулисы, напряжение в зале немного ослабло. Все устремили свои взгляды на большой экран, стремясь увидеть, как же на самом деле закончилась ситуация с Аянокоджи Киётакой и Каруизавой Кей. На экране началось воспроизведение видео. Внимание всех было сосредоточено на последних моментах инцидента. Аянокоджи и Каруизава, несмотря на напряжённость происходящего, сохраняли спокойствие и хладнокровие. — Я не поддамся… Ты меня не унизишь… Ты просто овладел моей слабостью и использовал меня! Ублюдок, ты делал все что хотел, и собирался надругаться надо мной! Каруизава вопила так, словно выставляла свой неистовый гнев всему миру. — Но все в порядке. Меня не первый раз заставляют… Она насмешливо рассмеялась, после чего повернулась и посмотрела мне в глаза. — Хо-хо… Эй, а ты знаешь, как реагируют люди, когда про них узнают правду?.. Видео постепенно раскрывалось, показывая настоящую картину происходящего и заставляя учеников пересмотреть свои первоначальные суждения. Она обняла себя руками и снова задрожала. С пустой улыбкой Каруизава наконец начала говорить о событиях прошлого. — Я сдаюсь. Да, меня притесняли и сломили. Унижения стали обычным делом. Я не могла набраться смелости, чтобы сопротивляться, мне оставалось лишь принять все это. Каруизава задрала юбку и положила руки на трусики. Я схватил ее запястья и снова прижал к стене корабля. — Что с тобой делали? — Что?.. Чего только со мной не делали. Вставляли кнопки в обувь. Под партой я нередко находила мертвых животных. В уборной меня обливали грязной водой. Писали на форме слова вроде «проститутка». Тянули за волосы. Не стоит даже упоминать о том, сколько раз меня били и пинали. Я ощутила все виды издевательств, которые ты можешь вообразить. Я назвала лишь некоторые, да и то относительно «мягкие». Почему ты еще не смеешься? Давай, посмейся над той, на кого всем было наплевать, кого без конца унижали. Пока изображение на экране разворачивалось, Аянокоджи и Каруизава, сидя рядом, незаметно соприкоснулись руками. Этот мимолётный жест, продлившийся всего лишь секунду, был важным моментом сближения для них обоих. Их взгляды встретились, и они обменялись короткими, но выразительными взглядами, осознавая значимость этого мгновения. Впечатляет, что она все равно смогла набраться смелости и пустилась в бой, несмотря на такое прошлое. У нее сильная воля, вот почему она смогла подняться на ноги и поступить в эту школу. Но… Этого недостаточно, чтобы объяснить кое-что другое. — Это единственные мучения, которые ты испытала? — Что… — Неужели ты рассказала всю правду о прошлом? С ней произошло что-то более ужасное. То, что вконец разбило ей сердце. Тот ненормальный способ, которым она показывала страхи, заставил меня задуматься. — Что ты скрываешь? — Что? Ничег… На мгновение Каруизава повернула голову и посмотрела на левую сторону талии. — С-стой! Видео продолжало показывать детали и мотивы, которые ранее оставались неясными. Ученики, видя полную картину, начали понимать, что события были намного сложнее, чем казалось на первый взгляд. Некоторые шептались между собой, обсуждая увиденное, другие внимательно следили за каждым словом, произносимым на экране. Ее крик эхом отразился в пустом коридоре. Но это лишь подтвердило мои подозрения. Я схватил и приподнял ее форму. На красивой коже Каруизавы виднелся страшный шрам, который остается после острого лезвия, вставленного глубоко под кожу. — Так вот что ты прятала? Этот след был куда больше, чем просто издевательства над детьми. Столь глубокий шрам должен серьезно угрожать ее жизни. — Отчаяние проявляется во многих формах, и ты определенно испытала его. Каруизава Кей. Ее зрачки. Они и вправду похожи на мои. — Чт… Что… ты!.. Каруизаву сдерживало прошлое, и мне нужно принудительно освободить ее от оков. — Могу пообещать лишь одно: с этого момента я буду защищать тебя от издевательств. Все-таки я гораздо надежнее, чем Хирата или Машида. — Хочешь сказать, что сможешь остановить Манабе и ее шайку?.. — Теперь ты должна решить, насколько мои слова заслуживают доверия. Ты будешь действовать в моих интересах, а я в твоих. Неважно, что ты чувствуешь. Ты согласна на такие отношения? Я достал телефон. — Сначала избавимся от твоих проблем. У меня есть способ остановить Манабе. Я включил экран, на котором высветилась фотография Каруизавы, которую унижала банда Манабе. — Это… — Если я отправлю фото, они пересмотрят свои действия на твой счет. Однако если они продолжат беспокоить тебя, распространяя слухи, это послужит отличным оружием против них. Этот случай должен успокоить гнев Манабе. Бесполезно идти дальше, это только поставит их в неблагоприятное положение. Я отпустил щеки Каруизавы и безэмоционально произнес: — Я лишь ищу того, кто будет помогать мне. Надеюсь, в будущем ты станешь моей поддержкой, когда возникнет такая потребность. — Что? Моя помощь? Что тебе от меня нужно?.. — Если все останется по-прежнему, мы никогда не обгоним класс А. Хотя индивидуальные способности учеников класса D довольно сносны, нам крайне не хватает сплоченности. Мы как пляжный песок. Если ты сможешь контролировать для меня девушек, ситуация постепенно улучшится. Это делает ее более ценной по сравнению с Хорикитой, которая только и умеет, что сражаться в одиночестве. — Ты… Кто ты такой?.. Должно быть, она думала, что я самый обычный человек, так что ей необычно видеть меня в подобном состоянии. Однако я не собираюсь отчитываться. Чем меньше слов, тем ей страшнее и тем меньше она сопротивляется. — Первый шаг — привести нашу группу к победе. — Победе? Но как мы это сдела… — Потому что ты… Когда она услышала ключевое слово, Каруизава расширила глаза и удивленно посмотрела на меня. — …Не так ли? Теперь, когда Каруизава присоединилась к новому хозяину, ее жизнь могла двигаться вперед только со мной. Когда видео подошло к концу, в зале вновь повисла напряжённая тишина. Цукиширо вернулся на сцену с лёгкой усмешкой, скользящей по его лицу, и посмотрел на собравшихся: — Ну что ж, как видите, истина всегда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я надеюсь, что этот инцидент научит вас быть более внимательными и осторожными в своих суждениях. Если у вас есть вопросы или замечания, я готов их выслушать. Аянокоджи и Каруизава сохраняли спокойствие, зная, что правда наконец-то была раскрыта. Киётаки сосредоточенно следил за директором, в то время как Кей слегка улыбнулась, осознавая, что, несмотря на все испытания, они справились. — Я рада, что всё закончилось так, а не так, как мы все думали, — сказала одна из девушек в театре, её голос был полон облегчения, но в нём чувствовалась и доля упрёка. — Но это всё равно не отменяет того факта, что ты использовал её. Даже если твои намерения были другими, метод, который ты применил, был ужасен. Ты запугивал её, и это не может быть оправдано. А тебе, Кей, я искренне соболезную. Твоё прошлое, пережитый буллинг, и этот ужасный случай с ножом… Это действительно ужасно. Я сочувствую тебе от всего сердца. В зале повисла тишина, нарушенная лишь тихим шепотом нескольких учеников. И в этот момент голос Ягами, звучащий с лёгкой насмешкой, разорвал её: — Впрочем, секреты стали явными не только у Аянокоджи. Забавно, что мы узнали больше о Каруизаве Кей. Она пыталась скрыть своё прошлое любой ценой, была готова на всё, чтобы сохранить его в тайне, даже на крайние меры. И вот теперь, когда всё вскрылось, это стало ещё интереснее. Я думал, что здесь будут раскрыты только тайны Аянокоджи, но получилось даже занятнее и намного любопытнее, — Ягами расслабленно закинул голову, его глаза сверкнули игривым огоньком. — Впрочем, давайте не будем слишком строго судить моего семпая за его действия, — вмешалась Ичика, её голос был мягким, но с ноткой провокации. — Хотя, признаю, то, что он сделал, действительно сложно оправдать. Но если честно, я даже представляла себя на месте этой девушки, — она сказала это с лёгким игривым тоном, её взгляд стал соблазнительным. — Но что есть, то есть. Прошлое нельзя изменить, так что нет смысла в сожалениях. Всё, что мы можем сделать, — это принять всё, как есть. Лично я считаю, что прошлое не должно определять наше будущее, хихи. Её слова вызвали смешанные реакции в зале. Некоторые улыбнулись, другие смотрели с неодобрением, но все понимали, что правда наконец раскрыта. — Дети, дети, успокойтесь, — вкрадчиво произнёс Цукиширо, приподняв руку, чтобы привлечь внимание. — Давайте закончим ваши обсуждения и вернёмся к просмотру. Поверьте, впереди нас ждёт куда более интересное зрелище. Но прежде чем мы продолжим, я должен кое-что пояснить, — он кашлянул, сменив тон с привычно-расслабленного на более серьёзный, заставив всех в зале напрячься в ожидании. — Впереди у нас останутся лишь два значимых события: завершение текущего экзамена и спортивный фестиваль. Правда, там много лишней информации, которую, возможно, проще пропустить, — продолжал Цукиширо. — Да, возможно, вам покажется, что некоторые моменты важны, но суть в другом. Вы могли бы обратить внимание на тактику и стратегию Аянокоджи, на то, как он сумел привести свою команду к победе, и, конечно, на его взаимодействие с Каруизавой, которые раскрываются во всей полноте. В этот момент Кей Каруизава, сидя рядом с Аянокоджи, ощутила, как её щеки заливает румянец. Она смущённо опустила взгляд, уставившись на свои ноги, но её золотистые пряди, падающие на лицо, скрывали это от большинства присутствующих. Однако Аянокоджи, сидящий рядом, заметил её смущение. Мягко, почти незаметно для окружающих, он положил руку на её, давая понять, что она не одна и что всё будет хорошо. Это едва ощутимое прикосновение придало ей уверенности. Цукиширо продолжал говорить, но их внимание вновь было прервано тихим, но хихикающим голосом, который умело прокладывал себе путь через шум: — Оу, какие вы милые вместе, хи-хи, — игриво прошептала Ичика, слегка наклонившись вперёд, чтобы её слова услышала только парочка. — Семпай, а можешь подержать и мою руку? Пожалуйста, ну пожаааалуйста! — продолжала она, капризно закатывая глаза и принимая позу, в которой её лицо было украшено самой очаровательной улыбкой, которую она могла изобразить. — Я же такая милая и прелестная девушка, как ты можешь отказать такой игривой ухмылке? Хи-хи… Её дразнящий голос и выразительные жесты были нацелены исключительно на Аянокоджи, и это оставалось незамеченным остальными учениками, которые продолжали внимательно слушать Цукиширо, объяснявшего тонкости спортивного фестиваля и сделку между Хорикитой и Рьюеном. Однако на этом провокации не закончились. Рьюен, усмехнувшись, направил своё внимание к Хориките, его голос был полон издёвки: — Ку-ку, — начал он, ухмыляясь. — Если бы не Аянокоджи, ты бы уже стояла на коленях передо мной. Но, как обычно, тебя спасает этот маленький монстрик. Его слова, произнесённые с лукавым блеском в глазах, не оставили Хорикиту равнодушной. Однако, несмотря на скрытую угрозу в его тоне, она сохраняла холодное спокойствие. Аянокоджи же, наблюдая за этой сценой, лишь усилил хватку на руке Каруизавы, сигнализируя, что он всегда будет наготове, чтобы защитить тех, кто ему дорог. Атмосфера в зале накалялась, но всё происходящее лишь укрепляло тех, кто был вовлечён в эту игру, где на кону стояли честь, гордость и репутация. Если бы это была старая Хорикита, она, скорее всего, вспыхнула бы от гнева и незамедлительно отреагировала на язвительную колкость Рьюена. Но та Хорикита, которую все знали в начале их первого года, уже осталась в прошлом. Теперь она стала другой. Эта новая Хорикита, созданная на втором году обучения, не просто лучше — она холоднее, уравновешеннее и разумнее. Прежняя гордячка уступила место зрелой и адекватной девушке, способной трезво оценивать ситуацию и принимать взвешенные решения. Хорикита Манабу, её старший брат, безусловно гордился тем, какой она стала. Пусть во многом это заслуга Аянокоджи, но путь взросления она всё же прошла сама. И она может гордиться тем, что превзошла свою прежнюю себя. Тем временем Цукиширо коротко объяснил, что произошло на спортивном фестивале, позволяя первогодкам понять суть происходящего. Однако это объяснение было поверхностным, так как сам Цукиширо (как и автор) решил пропустить этот эпизод, считая его не столь значимым. Ведь среди всех событий фестиваля выделялось лишь одно: как Аянокоджи, легко и непринуждённо, выжал 60 баллов на той специальной «штучке», название которой помнят только истинные знатоки. Но зачем заострять внимание на этом? Куда интереснее вернуться к нашим героям и к их интригам. Ичика продолжала дразнить Аянокоджи и Каруизаву, игриво замечая, что завидует им и сама хотела бы быть девушкой Аянокоджи. Однако её забавы длились недолго. Аянокоджи, сохраняя спокойствие, просто погладил её по голове, как делал это раньше. Ичика, довольная и умиротворённая, помурлыкала как довольная кошечка и, наконец, успокоилась. — Мур~мур~мур… — проскользнуло в её тихом, почти шепчущем голосе. Тем временем Рьюен, заметив, что его попытка задеть Хорикиту не вызывает никакой реакции, сдался и прекратил свои нападки. Весь зал погрузился в тишину, и казалось, что ничего больше не нарушит её. Но тут Хосен, молчавший всё это время, внезапно решил высказаться. — Ха-ха-ха! Рьюен, ты жалок! Девчонка унижает тебя молчанием, а ты даже не знаешь, что ответить, — расхохотался Хосен, не скрывая своего удовольствия от происходящего. — Эй, горилла, не тяфкай, или тебе напомнить, что произошло на острове? — усмехнулся Рьюен, возвращая себе привычное высокомерие. — Ты только и смог, что спрятаться за спины своих прихвостней. В честной драке один на один ты бы без сомнений проиграл, — оскалился Хосен, делая шаг вперёд. — Проигравший щенок пытается оправдать своё поражение? Не надо так расстраиваться, со всеми бывает, — язвительно парировал Рьюен, не собираясь уступать. — Да ты… — Успокойтесь, — раздался голос Цукиширо, прервав их словесную перепалку. — Давайте закончим пустые разговоры и перейдём к следующему важному фрагменту, произошедшему под конец спортивного фестиваля, после столкновения Хорикиты и Рьюена. Саяканаги, сидевшая в стороне, лишь улыбнулась про себя, предвкушая, как на экране покажут её собственную встречу с Аянокоджи. Она знала, что самое интересное вот-вот начнётся, и её предчувствия не обманывали её. Первый год. Класс А. Сакаянаги. — Это ты позвала меня? — спросил я Сакаянаги, но она не ответила. В это время в театре, где собрались ученики, повисла напряжённая тишина. Все с интересом следили за происходящим на экране. Даже самые незаинтересованные первогодки прильнули к мониторам, ожидая, что будет дальше. — Ого, Сакаянаги и Аянокоджи один на один, — прошептал кто-то из учеников, и этот шёпот тут же подхватили другие. — Интересно, зачем она его позвала? — задумался Хирата из класса D (уже B, хм, точнее A), не отрывая глаз от экрана. В здании школы в вечерних сумерках передо мной стояла одинокая девушка с тростью в руках. Она выглядела хрупкой, но вся её осанка, каждый жест выражали уверенность, граничащую с высокомерием. — Даже в такой ситуации Сакаянаги выглядит неприступно, — заметила одна из девушек, восхищённо глядя на Сакаянаги. — Это нужно уметь так держаться. — Финальная эстафета привлекла немало всеобщего внимания, Аянокоджи Киётака-кун. Стоило мне подумать, что она наконец заговорила, как прозвучало такое вот замечание. — Она явно что-то задумала… — пробормотал один из учеников, чувствуя скрытый подтекст в словах Сакаянаги. — Ну конечно, это же Сакаянаги. Она всегда на шаг впереди, — ответил его сосед, скептически прищурившись. — Извини, могу ли я отправить сообщение? Меня кое-кто ждёт. — Пожалуйста, — ответила Сакаянаги без малейшего намёка на недовольство, а просто улыбнулась. — Хм, спокойно разрешила ему отправить сообщение? — с недоумением спросил один из наблюдающих. — Это совсем не похоже на Сакаянаги. — Возможно, у неё свой план на этот разговор, — предположил кто-то из старшеклассников. — Она всегда действует стратегически. Я отправил то, что подготовил ранее. В голове мелькнула мысль, что её спокойствие в этот момент — это часть тщательно продуманной игры. — Так… могу ли я предположить, что это ты? Та, кто позвала меня сюда. — Верно, — ответила она без заминки. — Быстро отвечает… Она явно настроена серьёзно, — тихо проговорил ученик, следящий за развитием событий. — Так в чём же дело? Если возможно, я хотел бы закончить с этим побыстрее, — сказал я, пытаясь сохранить холодность в голосе. — Он хочет закончить разговор побыстрее? — переспросила одна из учениц, удивлённо глядя на экран. — Аянокоджи явно не заинтересован в этом диалоге. — Увидев, как ты бежишь, я кое-что вспомнила. Я позвала тебя сюда, чтобы поделиться тем шоком, который испытала в тот момент. Звучит как будто бы я собираюсь признаться в любви, не находишь? Её слова вызвали тихий ропот в зале. Несколько учеников хихикнули, кто-то даже прыснул в кулак. — Признание в любви? — усмехнулся один из парней, сидящих в последних рядах. — Она серьёзно? — Понятия не имею, о чём ты говоришь… — ответил я, стараясь сохранить нейтральный тон. Клац. Клац. Опираясь на трость, Сакаянаги приблизилась и встала прямо передо мной. — Вау, она подошла так близко… — выдохнула девушка из класса B, чувствуя напряжение между ними. — Вот это выдержка, — отметил кто-то из старшеклассников. — Ни один из них не показывает эмоций. Они оба очень хладнокровны. Зал наполнился шёпотом и взволнованными комментариями. Когда Сакаянаги произнесла точное количество времени, прошедшее с их последней встречи, в зале повисла напряжённая тишина. — Прошло много времени, Аянокоджи-кун. Примерно восемь лет и двести сорок три дня. — Что?! — тихо воскликнул один из учеников. — Откуда она так точно помнит? — Это просто невозможно, — прошептал кто-то в недоумении. — Как она может так точно отсчитывать дни? Многие переглянулись, удивлённые, но ещё более заинтригованные. Те, кто раньше воспринимал Сакаянаги просто как очередного лидера класса, теперь начали понимать, что она куда опаснее и загадочнее. — Ты ведь шутишь, да? Я тебя не знаю. — Она просто играет с ним, — заметил кто-то, восхищённый её холодной уверенностью. — Хе-хе. Полагаю, так и есть. Наше знакомство не выглядит взаимным. — Интересно, что она имеет в виду… — задумчиво проговорил Хорикита, не сводя глаз с экрана. Клац. Клац. Постукивание трости Сакаянаги постепенно удалялось, но её слова продолжали висеть в воздухе, как зловещая тень. Кто-то из учеников сглотнул, ощущая нарастающее напряжение. — Белая комната. Как только эти слова прозвучали, по залу пробежал ропот. — Белая комната? Что это вообще такое? — прошептал один из первогодок, чувствуя, что что-то важное ускользает от его понимания. Аянокоджи, услышав эти слова, замер на месте. Это не осталось незамеченным. — Смотрите, он остановился… — отметил кто-то из учеников с тревогой в голосе. — Похоже, это что-то значимое. — Неприятно, не правда ли? Не обладать информацией, которой обладает противник. — Она его просто загоняет в угол, — заметил Рьюен с ухмылкой, явно наслаждаясь этим зрелищем. — Ты… — Какое ностальгическое воссоединение. Я подумала, что должна поприветствовать тебя. — Что-то здесь не так, — пробормотал Ибуки, сидя рядом с Рьюеном. — Она говорит так, словно они знают друг друга очень давно… — Сакаянаги явно что-то скрывает, — подытожила Кушида, хмуря брови. — Если они действительно встречались в прошлом, это многое объясняет. — Воссоединение? — повторил один из учеников, удивлённый тем, что Сакаянаги называет их встречу «воссоединением». — Но он говорит, что не знает её… — Возможно, он просто не помнит, — предположила девушка из класса B, хотя и сама не была уверена в своих словах. Аянокоджи оглянулся на Сакаянаги, продолжая стоять к ней спиной. В зале опять стало тихо, все внимательно следили за его реакцией. — Я определенно не видел её раньше, она действительно девушка, которой нет в моих воспоминаниях. — Он явно не понимает, что происходит… — прошептал один из учеников. — Понимаю. Ведь ты, в конце концов, со мной не знаком, но я и в самом деле знаю тебя. Должно быть, это весьма странный поворот судьбы — воссоединиться с тобой в таком месте. Честно говоря, я никогда и не думала, что увижу тебя вновь. Но теперь мне всё стало ясно. Необитаемый остров, корабль и случай с исключением в классе D. Я просто не могла заставить себя поверить, что все это было стратегией Хорикиты Сузуне. Все это время за кулисами именно ты дергал за ниточки. — Она видит его насквозь… — сказала одна из учениц, в её голосе звучало уважение к Сакаянаги. — Не каждый сможет увидеть, кто действительно стоит за событиями. — Что ты хочешь этим сказать? У нас много стратегов, знаешь ли. — Ха, пытается уйти от прямого ответа, — усмехнулся Кацураги, явно довольный тем, как разворачивается ситуация. — Но Сакаянаги не та, кто легко сдаётся. Как только Сакаянаги начала упоминать других стратегов, таких как Хорикита Сузуне и Хирату Йоске, в зале послышался тихий шепот: — Она говорит о Хориките и Хирате, как будто они простые пешки, — заметил один из учеников с недоумением. — Но как она так уверенно исключает их из уравнения? — Она слишком хорошо знает Аянокоджи, — ответил другой. — Словно она видит его насквозь. В это время Ичика, сидящая рядом с Аянокоджи, как обычно, не упустила случая вставить свои комментарии: — Семпай, я не понимаю, как ты умудряешься привлекать столько внимания. Даже Сакаянаги-сан! Она так холодно, но восхищенно говорит о тебе, словно ты её единственный достойный противник, — прошептала она, слегка наклоняясь к нему и пытаясь поймать его взгляд. Аянокоджи, как обычно, оставался невозмутим, не отвлекаясь от экрана. — Расслабься, пожалуйста. Я не собираюсь никому о тебе рассказывать. — Вот это заявление… — сказал кто-то из класса B. — С одной стороны, успокаивает, с другой — заставляет нервничать ещё больше. — Разве не легче просто сделать это? — Ого, она прямо спрашивает об этом! — восхищённо прошептала ученица из класса C. — Она словно играет с ним, но при этом сохраняет полную уверенность. — Не хочу, чтобы мне мешали. Только я достойна того, чтобы уничтожить лже-гения. После этих слов Сакаянаги по залу прокатился шокированный ропот. — Она явно собирается сделать Аянокоджи своей целью, — прошептал кто-то, ощущая нарастающее напряжение. — Она что, думает, что сможет его уничтожить? — задумчиво спросила Хорикита, уже понимая, насколько серьёзна Сакаянаги в своих намерениях. — Аянокоджи-семпай, а как насчёт того, чтобы уничтожить её первой? Хи-хи, — прошептала Ичика с шутливой интонацией, но её глаза блестели от интереса. Аянокоджи снова никак не отреагировал, продолжая сосредотачиваться на происходящем. Клац. Звук трости Сакаянаги, стукнувшей по полу, лишь усилил напряжение в зале. Все учащиеся, даже те, кто раньше не воспринимал Сакаянаги всерьёз, теперь смотрели на неё с уважением и опасением. — Я нашла для себя некое удовольствие в этой скучной школьной жизни. — Вот это подход… — пробормотал кто-то из класса D, восхищённый её холодной решимостью. — Даже в столь напряжённой ситуации она находит время для наслаждения. — Могу я задать один вопрос? — Он хочет задать ей вопрос? — спросил один из первогодок, немного удивлённый тем, что Аянокоджи не проявляет никакой агрессии или страха. — Он всегда такой спокойный… — Для меня будет большой честью ответить тебе. Пожалуйста, спрашивай. Если хочешь узнать, откуда я тебя знаю, то я не против ответить. — Что он собирается спросить? — напряжённо произнесла одна из учениц. — Важно, чтобы он был осторожен… — Нет, меня это не интересует. Я просто хочу узнать одну вещь. — Даже не интересуется своим прошлым, — заметил Рьюен с ухмылкой. — Ему это совсем не важно. Сакаянаги и Аянокоджи посмотрели друг другу в глаза, и в этот момент все в зале замерли, ожидая его следующего вопроса. — Ты сможешь уничтожить меня? — Что? Он действительно это спросил? — удивлённо произнес кто-то из учеников, не веря в то, что Аянокоджи сам предложил такое испытание. — …Хе-хе. — Сакаянаги рассмеялась, её смех прозвучал в зале как тихий, но уверенный вызов. — Хе-хе-хе. Прошу прощения, но я вовсе не собиралась смеяться над твоим вопросом. Я прекрасно знаю, каким внушающим трепет человеком ты являешься, и только начала этим наслаждаться. Я исполню главную мечту всей моей жизни, уничтожив величайший шедевр, который только создал твой отец. — Отец? — прошептали сразу несколько учеников, и в их голосах послышались удивление и тревога. — О чём она говорит? — Она явно знает о нём больше, чем кто-либо здесь, — заметил Хорикита, понимая, что ситуация становится всё более запутанной. В это время Ичика снова шепнула Аянокоджи, но её голос стал более серьёзным: — Семпай, это может быть опасно. Ты не можешь просто позволить ей говорить такие вещи… Но Аянокоджи, как обычно, не проявил никакой реакции. Все понимали, что происходящее между Аянокоджи и Сакаянаги далеко выходит за рамки обычных школьных интриг. Их столкновение напоминало шахматную партию между двумя гроссмейстерами, где каждый ход был тщательно продуман и нес в себе скрытые угрозы. Это было противостояние умов и воли, на уровне, к которому не каждый мог даже приблизиться. Учащиеся, сидящие в зале, осознавали, что от исхода этой игры зависело нечто большее, чем просто их школьная жизнь. Они чувствовали, что перед ними развертывается нечто поистине значительное. Среди всех присутствующих, казалось, только Ягами сохранял абсолютное спокойствие. Он сидел с легкой улыбкой на губах, размышляя над тем, сможет ли Сакаянаги действительно победить «шедевр» Белой комнаты. Его мысли были погружены в глубокие размышления: «Если она его победит, потеряю ли я интерес к Аянокоджи? Ведь вся моя жизнь была направлена на то, чтобы доказать своё превосходство над ним. Мне с самого детства внушали, что он лучше, сильнее и умнее всех, кто выходил из Белой комнаты. И теперь, если Сакаянаги достигнет того, к чему я стремился, что останется мне?» Ягами ненавидел Аянокоджи всей душой, но понимал, что этот антагонизм был одной из главных сил, поддерживавших его существование. В отличие от Ичики, которая, несмотря на своё происхождение из Белой комнаты, не могла не восхищаться Аянокоджи, Ягами лишь хотел его уничтожить, доказав свою силу. Но его ненависть была переплетена с восхищением, пусть и скрытым. Он знал, что если Сакаянаги одержит победу, это лишит его смысла жизни, а значит, потеря такого врага могла оказаться даже более разрушительной, чем его присутствие. Ичика же, наблюдая за всем происходящим на экране, украдкой посматривала на Аянокоджи, надеясь уловить хоть малейший знак беспокойства на его лице. Но Аянокоджи оставался невозмутимым, словно между ним и Сакаянаги не происходило ничего важного. Её мысли прыгали от восхищения к ревности и обратно. Она знала, что её чувства к Аянокоджи сложны и противоречивы, но не могла перестать восхищаться его холодной решимостью и способностью сохранять спокойствие в любой ситуации. Тем временем Сакаянаги продолжала наблюдать за реакциями окружающих с довольной улыбкой. Она чувствовала, как её эго поднимается с каждым новым комментарием в зале. Учащиеся, которые раньше могли смотреть на неё снисходительно или с недоверием, теперь понимали, насколько она опасна. Сакаянаги наслаждалась этим признанием, чувствуя, как её влияние нарастает. Но она знала, что это лишь начало. Самое интересное ещё впереди. Впереди то, что раскроет её истинные намерения и покажет всем, что она готова бороться до конца. Рьюен, сидящий неподалеку, только ухмылялся, ожидая, что произойдет дальше. Он знал исход грядущего столкновения и предвкушал, как остальные ученики будут поражены тем, что произойдёт на экране. Ему было всё равно, что думают остальные; он знал, что его собственная сила и умение контролировать ситуацию делают его ключевым игроком в этой школе. Тем не менее, он с нетерпением ждал момента, когда его собственная драка с Аянокоджи будет показана. Это был момент, который Рьюен тщательно планировал и который, по его мнению, должен был изменить всё. Сакаянаги, Рьюен и Ягами — все трое были сосредоточены на экране, каждый с собственными мыслями и ожиданиями. В их глазах отражалась смесь нетерпения и готовности к новым вызовам. Остальные ученики тоже затаили дыхание, предвкушая продолжение. И вот, когда тишина стала почти невыносимой, на сцену вышел Цукиширо. Его фигура, словно тень, пересекла сцену, и он остановился перед экраном, где уже был готов к показу следующий фрагмент. — Следующее видео, — объявил он, глядя в зал с легкой улыбкой, — покажет вам одно из самых важных событий этого года. То, что случится дальше, изменит многое, и вы все должны это увидеть. С этими словами Цукиширо включил следующее видео, которое, как он знал, заставит зрителей задуматься о многом.