finde mich

01.10.21

похоже, и вправду помог. в любом случае сейчас Аггу выглядел куда лучше, чем час назад. после звонка отцу ему удалось выяснить, что мама хоть и в тяжелом, но стабильном состоянии, и есть все шансы на то, что вскоре она пойдет на поправку. Йост все еще переживал за Августа. конечно, он не знает его очень уж хорошо, но разве возможно, что он настолько быстро оправился от довольно шокирующих новостей? он был не таким бледным, как когда Кляйн нашел его, взгляд тоже казался достаточно спокойным, голубые глаза вновь стали непроницаемыми, больше через них нельзя было заглянуть в душу, увидев в ней безумный страх. Аггу снова закрылся. порыв ветра заставляет поежиться. да уж, на открытый балкон у Августа в квартире лучше больше не выходить без теплой кофты. ночи становятся все холоднее и длиннее, дни короче, в воздухе пахнет осенью и дождем. Йост косится на немца, который, кажется, вообще не мерзнет. смотрит задумчиво куда-то в небо. невольно Кляйн скользит взглядом по его почти что идеальному профилю, вновь отмечая для себя, что тот кажется ему куда привлекательнее многих девушек. странное чувство. что цепляет его в женщинах? наверное, внешность да и все. ни в ком ему не удавалось разглядеть что-то большее, чем симпатичная мордашка и складная фигура. по его мнению лишь немногие представительницы прекрасного пола могли похвастаться еще и красотой души. хотя, где он обычно общался с ними? в барах, клубах, где контингент зачастую оставлял желать лучшего, ведь в заведения, которые Йост мог себе позволить, редко попадали приличные люди. а вот в Августе цепляли не только выразительные черты лица и телосложение, о котором Кляйну только мечтать оставалось. в нем было что-то… такое, чего до этого в других он не замечал. казалось бы — да ты знаешь его неделю, вы толком не общались, тебе ничего неизвестно о нем, как о человеке. что ты успел разглядеть? Йост и сам не понимал, если честно. но почему-то решился рассказать о родителях, почему-то вновь остался на ночь, хотя обычно отказывал в таком даже друзьям. — а как ты потерял родителей? внезапный вопрос заставляет вынырнуть из раздумий. в животе стянулся неприятный ком. Кляйн сжимает перила балкона, не глядя на Августа. стоит ли углубляться в воспоминания, зная что это, так же как и много лет назад, все еще грозит слезами и тяжелыми мыслями перед сном? — отец заболел раком, а через год после его смерти я нашел и маму мертвой. сердечный приступ. мне было двенадцать. Йост замолчал, тяжело выдыхая. мог бы закончить на этом, но почему-то тянуло продолжить рассказ. главное только слезы сдержать. — все что было дальше… вспоминать даже тяжело, если честно. старшие брат и сестра как могли старались помочь мне, поднять на ноги, были рядом, когда я только пытался смириться с горем. но… я тогда не мог понять, что они тоже лишились родителей. не только я потерял их. да вот только будучи ребенком, которому казалось, что он остался один во всем мире, было плевать на это. они боялись, что я вырасту эгоистом, которому не безразличны лишь его чувства, мы часто ругались. они любили меня, да, и… мне так жаль, что я вел себя как мудак… с губ все же срывается всхлип, в носу начинает щипать. возможно, он действительно эгоист, раз сейчас собирается реветь перед Августом, который сегодня чуть было не остался без матери. почему он решил, что его боль превыше чужой? обычно он не винил себя за то, что ставил свои эмоции на ступень выше чувств других людей, но с Аггу снова все было иначе. — прости. немец по прежнему молчал, задумчиво глядя вдаль. на извинение он никак не реагировал. Йост чувствовал себя моральным уродом, но слез сдержать не мог. расклеился в последнее время, стал жалкой тряпкой. вновь противные жалобные всхлипы, слезы капают на перила, тело мелко трясется. нужно попить воды, нужно умыться, нужно уйти с холода. рывком отталкивается, спотыкаясь чуть ли не бежит к двери в квартиру, как тут же его за руку хватают, резко притягивая к себе. Аггу обнимает не как Йост. белобрысый делает это аккуратно, даже робко, словно боясь сломать. Август же резко, порывисто прижимает к груди, ощутимо сжав плечо рукой. похлопывает по спине как-то неуверенно, как будто раньше ему не приходилось поддерживать людей, по крайней мере таким способом. — плачь, не бойся. звучит совсем уж неожиданно. Август больше похож на того, кто мог бы сказать, что плакать — это показатель слабости, особенно для мужчины. но эти слова действительно заставляют расслабиться, больше не сдерживать накопившиеся эмоции. и слезы действительно приносят облегчение. в последнее время Йосту кажется, что рыдания в подушку это его основной вид деятельности, но ни разу от этого не становилось легче. может, потому что он делал это, обвиняя себя за то, что дает слабину? слезы лились, но через запрет. сейчас же он не старался сдержать их, ревел от души. — я очень по ним скучаю. как только не стало их — не стало и меня. у меня есть друзья, есть брат и сестра, но я совсем один. да что там один, меня вообще нет, понимаешь? я проживаю эту жизнь, хожу на работу, встречаюсь с близкими, но я не живу, ни в чем не вижу ни смысла, ни сути. после их смерти я стал настолько слабым, что кто угодно, да блять даже собаки отвернулись бы от меня, если бы узнали, что у меня на душе на самом деле. вряд-ли Август смог разобрать хотя бы половину сказанного, ведь прозвучало все это как невнятный набор звуков и обрывков слов, произнесенных дрожащим и надломленным голосом. — знаешь, ты сильный человек. хотя бы потому что смог признать себя слабым, потому что смог рассказать все это. и потому что ты, Йост, несмотря на все, что пережил, все еще стоишь здесь. ты не сдался, значит ты силен. ты все еще остаешься человеком. ты смог поддержать меня, найти для этого нужные слова, вернуть надежду, которую я, казалось бы, вообще потерял буквально за час. во все эти слова Йосту слабо верилось. но стало легче. через слезы вышла боль, не вся, но теперь она не грозила выплеснуться новой истерикой от любого неосторожного слова или неприятного воспоминания. впервые рассказать о том, что на душе, оказалось хорошей идеей. может, так и работают всякие походы к психологам? ветер стал сильнее, но сначала Кляйн не ощущал этого от жара, нахлынувшего на него вместе с плачем, а сейчас от теплых рук Августа, обвивающихся вокруг его тела. в его объятиях не терзали мысли, которые могли бы добить, в его объятиях было на удивление хорошо и приятно. даже не хотелось заходить в квартиру, казалось, что так стоять куда теплее. никогда такого не ощущал. может, это и есть то, что люди называют искренней влюбленностью?