Suncatcher | Ловец Солнца

× •-•-•-•⟮ 🍒 ⟯•-•-•-• ×

После небольшого исследования и нескольких телефонных звонков Микки находит в Висконсине парня, желающего купить монету, или, если цитировать Галлагера: «Классические полцента 1811 года». Он ухмыляется при этой мысли, проезжая через Кеношу, вспоминая, как Йен рассказывал ему о воре, проникающем в дома на Северной стороне и тырящем всякое дерьмо, пропажу которого хозяева не замечают неделями. Тогда Микки пронзила вспышка дурного предчувствия, но быстро сменилась весельем, когда он сообразил, что Йен понятия не имеет, что расследует дело именно о нём, сообразил, насколько тот завёлся из-за какого-то воришки… Из-за него. И теперь Микки ограбил его отца, и Йен знает, что он ограбил его отца, но не знает, что это он ограбил его отца, и вся эта путаница заставляет Микки заходить гораздо дальше, чем следовало бы. Потому что Йену нравятся эти кошки-мышки, а Микки нравится наблюдать, как парень заводится из-за своего Воришки с Северной Стороны, нравится наблюдать, как тот понятия не имеет, что это Микки с ним играет. А ещё Йен искренне ему нравится. Что только усложняет ситуацию, но у него достаточно здравомыслия, чтобы понимать, что это ни хрена не значит. При других обстоятельствах, возможно. Может, Микки пофлиртовал бы с ним немного жёстче, может, пригласил бы выпить где-нибудь вместе (не в баре, где работает), может, пошёл бы с ним домой и позволил выебать себя как следует, как Йен явно того хочет. Увиделся бы Микки с ним снова? Стал бы ходить с Йеном на свидания? Завязывать настоящие отношения? Он не знает. И никогда не узнает, так что не стоит об этом думать. Потому что в текущих обстоятельствах, когда Йен тратит каждую свободную минуту, пытаясь засадить Микки за решётку... Между ними ничего не может быть. Не совсем. Ничего не изменилось с тех пор, как Йен впервые зашёл в бар, и ничего не может измениться. Микки может наливать ему выпить, а Йен может использовать его в качестве бесплатного психотерапевта, Микки может флиртовать, а Йен может флиртовать в ответ, Микки может показать ему больше татуировок, а тот может пускать на них слюни, но на этом всё. На этом всё. Что-то большее чертовски опасно. И его это устраивает, потому что мысли о том, что Йен перебирает улики, собирая воедино изменения в почерке, достаточно, чтобы Микки продолжал заниматься своим делом. Сообщение приходит как раз в тот момент, когда он заезжает на парковку ломбарда, владельцем которого является потенциальный покупатель. Микки паркуется и достаёт телефон. Разблокировав его, он приподнимает обе брови, видя сообщение от Йена. Он оставил ему номер после встречи в офисе и удивлён, что Йену потребовалось так много времени, чтобы им воспользоваться. 12.07 Йен Галлагер: Нужно поговорить. Найдётся минутка? Микки облизывает нижнюю губу и бросает взгляд на ломбард, прежде чем решить, что монета может подождать. Тем не менее, он заставляет Йена ждать минуту, прежде чем ответить: Конечно. Телефон тут же звонит, и Микки борется с ухмылкой, проводя пальцем по экрану, чтобы ответить. — Привет. — Привет, — отвечает Йен, запыхавшийся и довольный. Наступает тишина, и Микки нарушает её единственным известным ему способом. — Честно говоря, Галлагер, не могу поверить, что тебе потребовалось так много времени, чтобы написать мне. Он слышит отрывистый смешок. — Ты ждал чего-то раньше? — Мой номер у тебя уже больше недели, чувак, я просто удивлён, вот и всё. — Да, ну, эээ... Я не должен использовать в личных целях номера, которые получаю по работе. — Он прочищает горло. — По крайней мере, не без разрешения. — Считай это разрешением. — Да? Чёрт, ладно, эм… Так что ты делаешь? Микки дышит носом, чтобы не рассмеяться; Йен никогда так не нервничает в баре. — Да так, хожу по магазинам. — Не совсем ложь. — Ясно. Здорово. Ищешь что-то конкретное? Микки ухмыляется. — Надо запастись смазкой. — Абсолютная ложь. Он старается своевременно пополнять запасы смазки, но его слова заставляют Йена поперхнуться от резкого вдоха. — Г-господи, Микки. — В следующий раз мне лучше солгать? — В следующий раз? — Ты же не последний раз мне звонишь, верно? Теперь, когда получил моё разрешение... — Разрешение. Хорошо. — Он делает паузу, и Микки прикусывает язык в ожидании. — Просто для ясности, это разрешение использовать твой номер в личных целях? — Конечно. — Конечно, — повторяет он, слово вылетает со свистом, будто Йен никогда раньше его не произносил. Затем он прочищает горло. — Круто. Может, я мог бы написать заранее, когда соберусь заглянуть в бар. Тогда ты сможешь начать готовить для меня коктейль и мне не придётся торчать в этом заведении столько времени, сколько я торчал там раньше. Микки ухмыляется. Какое бы удовольствие он ни получал, лишая Йена самообладания, ему нравится, когда парень берёт себя в руки. — Конечно, чувак. Может, я даже подумаю о стаканчиках навынос для тебя. — А это будет зачтено в счёт моего Постоянного Членства? Или нужно выпить в баре, чтобы стать завсегдатаем? — Правила есть правила, Галлагер. Сделаю исключение для тебя — и мне придётся делать исключения для всех. — Чёрт, — вздыхает он. — Тогда, наверное, я отменю заказ навынос и продолжу приходить как обычно. — Боюсь, это те жертвы, на которые тебе придётся пойти, чтобы стать постоянным посетителем. — Тогда вынужден буду найти другую причину, чтобы написать тебе. — Хм, думаю, да. Йен ничего не говорит, и Микки отдал бы монету, что лежит сейчас на пассажирском сиденье, чтобы узнать, о чём тот думает. Однако он ждёт, когда Йен закончит, отказываясь сдаваться первым. В конце концов парень ломается: — О, эм. — Он кашляет, неловко и очевидно. — Итак, причина, по которой я позвонил... — Да? — Может хочешь встретиться сегодня? Например, пообедать или что-нибудь ещё? Микки поджимает губы. — Обед или что-нибудь ещё. — Ага. И Микки знает. Он знает, но всё равно говорит: — Думал, ты не можешь использовать мой номер в личных целях, Галлагер, и всё же это звучит так, будто ты приглашаешь меня на свидание. — Что? Нет! Нет. Это не… Я имею в виду, если только... Чёрт. — Он издаёт стон, и Микки не может не рассмеяться. — Мудак, — обвиняет он, но в его голосе слышна улыбка. — Значит, обед? — Да. Пожалуйста. Деловой обед. Это тебя устроит? Микки смотрит на часы на приборной панели, на ломбард напротив. — Пусть это будет поздний обед, и я в деле. — Великолепно! Закусочная рядом с моим офисом? — Увидимся в два, Рыжий. Микки вешает трубку, прежде чем Йен успевает ответить, и бросает телефон на пассажирское сиденье рядом с футляром для монет. Мгновение он смотрит на него. Как и Йен, Микки провёл своё исследование. Он знает, сколько может стоить такая монета, и также знает, что конкретно эта — потускневшая, с дефектами и без документов, подтверждающих её подлинность, — далеко не так много. Но монета есть монета. Большего ему и не нужно. Он хватает футляр и вылезает из машины. Внутри относительно просторно и чисто, но Микки сразу же не нравится придурок за прилавком. На его бейджике указано: «Джефф», а значит, он и есть владелец, но это можно сказать по одному его виду. Он выглядит как бизнесмен, как будто он хорош в своей работе, как будто у него сеть таких магазинов по всему штату, потому что он знает, что делает. Может возникнуть проблема. — Я Майкл, — говорит Микки, подходя к нему. — Мы общались по телефону. Чувак смотрит на шкатулку для драгоценностей в его руке — дешевую, фиолетовую с розовыми сердечками и кружащейся балериной внутри — и хмурится. — Насчёт монеты? — Да, тебе всё ещё интересно? — Давай посмотрим. Микки ставит шкатулку на прилавок и открывает её. Музыка не играет, но балерина всё ещё подёргивается на вращающемся цилиндре, и он считает это приятным штрихом. Джефф надевает пару перчаток, берёт лупу и тянется за монетой. — Пять штук, — наконец говорит он, кажется, вечность спустя. — Пошёл ты, я ж сказал, что хрен попрусь в Висконсин, если оно того не стоит, ты обещал десять. — Это было до того, как я увидел её своими глазами. Ты не совсем откровенно рассказал о её состоянии. Микки закатывает глаза. — Я чё, выгляжу так, будто что-то смыслю в состоянии монет? Я нашёл её в шкатулке с украшениями моей бабки после того, как та померла, ясно? Не хочу её продавать, но кто-то должен оплатить больничные счета бабули. Джефф долгую минуту жуёт жевательный табак, подбрасывая монету в пальцах, облачённых в перчатки, и ворча себе под нос. Микки ждёт. Он в состоянии распознать покупателя на взгляд. — Семь. — Верни мне мою грёбаную монету. Тот прижимает её ближе к себе. — Девять. Это максимум, что я могу дать. — Блядь, — Микки смотрит в потолок, громко шмыгая носом. — Прекрасно. Через две минуты он уходит со своими девятью штуками и шкатулкой для драгоценностей, которую купил за доллар в комиссионном магазине рядом с баром.

× •-•-•-•⟮ 🍒 ⟯•-•-•-• ×

Он ждёт в закусочной «У Дэнни» напротив своего офиса. Он стал там завсегдатаем ещё несколько месяцев назад, и к настоящему времени официанты привыкли подливать ему кофе, пока он часами сидит за своим ноутбуком. Этот раз не исключение. Микки уже в пути — опаздывает на пару минут, но он и не ждал, что тот будет вовремя, — и в груди у него поднимается волна нетерпения при мысли о встрече, сердцебиение учащается, когда он понимает, что вот-вот снова увидит Микки при свете дня. Он задаётся вопросом, что это говорит о его работе, о Микки, об этом деле, о том, что сейчас поиски Воришки с Северной Стороны могут быть использованы, как отвлечение от Микки. Сейчас уже не Микки отвлекает его от работы, которая забивает ему голову, теперь ему нужна эта работа, чтобы перестать думать о Микки. Делая глоток кофе и выглядывая в окно в шестнадцатый раз за последние три минуты, он включает запись с камер наблюдения. Снова.

× •-•-•-•⟮ 🍒 ⟯•-•-•-• ×

Йен выглядит хорошо. Микки задерживается на минутку, чтобы постоять на углу улицы — на том же, на котором стоял перед тем, как подняться в его офис, — и понаблюдать, как он пьёт кофе, что-то набирает на своём ноутбуке, время от времени поглядывая в окно. Микки нужна минутка, потому что, возвращаясь в Чикаго, он несколько раз превысил скоростной режим, чтобы успеть на обед с Йеном вовремя. Микки нужна минутка, потому что нетерпение, которое он испытывает от возможности встретиться с этим парнем, заставило его съёжиться, когда он оказался на районе и понял, что у него есть ещё двадцать минут в запасе до предполагаемого времени встречи. Микки нужна минутка, потому что вне тусклого освещения бара Йен выглядит чертовски великолепно. — Чёрт, — бормочет Микки, чуть не рассмеявшись, и потирает лицо руками. Бросив быстрый взгляд налево и направо, он переходит улицу и направляется к закусочной. Йен поднимает глаза, как только Микки открывает дверь и над ней звенит колокольчик. Он улыбается, всё его лицо, блядь, проясняется, и Микки не может не улыбнуться в ответ. Этот ублюдок станет его смертью. — Галлагер, — говорит Микки и садится напротив него в кабинку. — Рад, что ты смог прийти. — Извини, что опоздал. — Извинение фальшивое, Микки сидел в машине и смотрел, как утекают минуты, чтобы намеренно опоздать. — Долго ждал? Йен одаривает его очаровательной улыбкой и поднимает пустую кофейную кружку. — Я в любом случае работал тут последние пару часов. Безлимитный кофе, понимаешь? — Чёрт, зачем тебе вообще офис? Просто разбей тут лагерь и скидывайся на аренду. — Думаю, учитывая количество пирогов, которые я тут ем, я более чем вношу свой вклад. — Ах да, печально известный кремовый пирог. Скулы Йена приобретают тот же оттенок розового, и он ёрзает на своём месте. — Господи, просто говоря это, ты создаёшь грёбаный образ в моей голове. — Не понимаю, о чём ты, чувак. Я просто надеюсь попробовать вон тот пирог с витрины. — Ну нет, быть не может, чтобы тебе это не пришло в голову так же, как мне. — Я не умею читать мысли, Йен. Если хочешь рассказать, о чём думаешь, тогда, может быть, мы сможем сравнить наши идеи, но до тех пор... — Господи, — шепчет Йен, и взгляд у него пиздец дикий. Прежде чем он успевает что-то сказать — хотя Микки искренне не верит, что тот стал бы вдаваться в подробности своих фантазий, — подходит официантка, чтобы принять заказ. Микки выбирает бургер и картошку фри, пока Йен заказывает что-то из меню завтраков. — Так ты хотел встретиться? — спрашивает Микки, когда официантка наливает ему кофе и уходит. Йен, похоже, испытывает облегчение от смены темы разговора и тянется за папкой, лежащей на сиденье рядом с ним. На белой этикетке в правом верхнем углу написано имя Микки, и он задаётся вопросом, сколько информации о Мэнди удалось найти Йену. — Ага, да, точно, — говорит Йен, открывая папку. — Итак, я нашёл твою сестру. Микки молча сжимает ручку своей кофейной чашки, обдумывая его слова. — Ты нашёл её? — Воспользовался всеми возможностями, какие у меня только были. Она в Атлантик-Сити, работает в казино. Начинала на подаче напитков, но теперь она крупье. Микки борется с ухмылкой. Он знал об Атлантик-Сити, но о казино лишь догадывался. — Атлантик-Сити. Ясно. — Я не достал её домашний адрес, — продолжает Йен, — но выяснил, в каком именно казино она работает. Её расписание мне не дали, но если хочешь, чтобы я продолжил, я могу съездить туда на несколько дней и всё проверить... — Нет-нет, того, что ты накопал, более чем достаточно. — Ты уверен? Это не так уж много... — Это отлично, Галлагер. Я просто хотел знать, что с ней всё в порядке. Он улыбается, взгляд мягкий. — Ну, есть ещё кое-что. — Звучит зловеще. — Нет, нет, всё в порядке. Мне удалось раздобыть её номер. — Он передаёт папку через стол, призывно растопырив длинные пальцы. — Он записан тут. Вместе со всем остальным, что я смог найти о ней. Микки берёт папку и кладёт рядом с собой как раз в тот момент, когда официантка возвращается с их едой. — Спасибо, Йен, — говорит он, когда она уходит. — Я действительно благодарен тебе за это. Ты так и не сказал, сколько с меня. — Нисколько, — отвечает он слишком поспешно, слишком нетерпеливо. — Первое дело за счёт заведения. — Не, чувак, из-за меня у тебя было много хлопот. Ты должен позволить мне заплатить. — Каким-то образом из всего, что Микки сделал, именно мысль о том, чтобы не заплатить за услуги Йена, вызывает у него укол вины. Йен открывает было рот, чтобы возразить, но Микки его опережает: — Не дашь мне заплатить — не услышишь историю про вишню. Рот Йена захлопывается, затем снова открывается. В одной руке у него нож, в другой вилка, но он не делает ни малейшего движения, чтобы начать есть. — Я забыл. Как, чёрт возьми, я мог забыть? Микки пожимает плечами, отправляя в рот картошку фри. — У тебя выдалась тяжёлая ночка. — Да, но... Но... На хуй Воришку с Северной Стороны, я хочу знать о вишнях! — Ну, так что там, Рыжий? Хочешь наебать Воришку с Северной Стороны или ты хочешь узнать о вишнях? Он бросает в него грязную салфетку, и Микки смеётся. — Ебать тебя, — бормочет он, и Микки уверен, что он намеренно выбрал именно эти слова. Микки смотрит на него с другого конца кабинки, а Йен смотрит на него в ответ, и в этом есть что-то, чего не должно быть, учитывая то, где они находятся, учитывая саму ситуацию и то, как мало они на самом деле знают друг друга. Несмотря на это, всё тело Микки изнывает от желания перегнуться через стол и по-глупому поцеловать Йена. Мысли о чёрных шёлковых простынях и «Nine Inch Nails» снова приходят ему в голову, и, да, это действительно до хуя опасно. Он винит в этом то, что сейчас день, и возвращается к еде, откусывая огромный кусок своего бургера. Йен принимается за свою порцию. И они едят... Вместе. Это не свидание, но они едят, вместе, а если кто-то и подаёт голос, то это бормотание глупых оскорблений или неуклюжий флирт с набитым ртом. Опасно. — Есть какие-нибудь новости о твоём воришке? — спрашивает Микки, вытирая рот салфеткой. Тупо? Да. Рискованно? О да-а. Безопаснее, чем флирт? Чёрт его знает. Йен вздыхает. — Вообще-то, есть. — О? — Очередная кража. Само по себе это не так уж и странно, но на этот раз есть запись с камеры видеонаблюдения. — Серьёзно? Здорово. — Думаешь? В смысле, если бы это помогло делу, тогда да, возможно, это было бы здорово. Но на записи видно только крепкую фигуру. Никаких отличительных особенностей внешности или лейблов на одежде, ничего. Просто парень во всём чёрном с балаклавой на голове. Это мог быть кто угодно. С бургером в руках, Микки мгновение просто смотрит на Йена, прежде чем заговорить: — Это мог быть кто угодно до того, как ты увидел запись с камер, Рыжий. Почему это тебя так беспокоит? — Не знаю, просто… Похоже, что это больше не имеет значения, понимаешь? Вот уже несколько месяцев я гоняюсь за этим неуловимым образом, этим ночным воришкой, который почти не оставлял за собой следов, так что никто из владельцев не догадывался, что он проник в их дома. Им потребовались недели, чтобы заметить, что у них кто-то побывал. И теперь, теперь, когда я увидел его, убедился в том, что он действительно существует, всё вроде как стало... неважно. — Неважно, — повторяет Микки, сбитый с толку. Сердце в его груди колотится с удвоенной силой. — Ну да. Знаю, это глупо, но такое ощущение, что тайна почти раскрыта. Я видел его. Он действительно существует. Каких-то реальных улик, чтобы связать все случаи, по-прежнему нет, но он существует, он реален, и я его видел. Микки сглатывает сквозь грохочущий в ушах и груди пульс. — Так это конец? — Я не знаю. Микки кладёт бургер на тарелку и вытирает с пальцев капли соуса. — Извини, чувак, я не понимаю. — Как я уже сказал, мне достаточно просто знать, что я не гоняюсь за каким-то мифическим существом, не оставляющим следов. — Так ты сдаёшься? Йен стискивает зубы и вздёргивает подбородок. — Я не сдаюсь. — Хорошо. Ладно, — Микки поднимает руки ладонями к нему в примирительном жесте. — Извини, чувак, я просто немного сбит с толку. Йен опускает голову. — Ты подумаешь, что это глупо. Интересно. — Сомневаюсь. Йен долго смотрит на него, прежде чем перегнуться через стол и понизить голос. — Что, если это мой брат? Или твой? Или парень, с которым я однажды потрахался много лет назад? Что, если это кто-то, кого я знал по предармейской подготовке, или бывший парень моей сестры? Кто-то такой же, как я, как мои родные? Кто изо всех сил пытается сводить концы с концами каждую грёбаную неделю, понимаешь? Он ждёт, поэтому Микки кивает: — Конечно. — Никто не нанимал меня расследовать это дело, Микки. Я сам за него взялся, потому что увидел связь и это меня заинтриговало. И я потратил так много времени и усилий, но теперь, увидев вора, понял, что это просто ещё один парень, с такой знакомой мне развязной походкой выходца с Южной стороны… Так что я не могу не задаваться вопросом, зачем я этим занимаюсь. В смысле, что я буду делать, если поймаю его? — Передашь копам? Он пожимает одним плечом. — С чего бы я должен? Копы никогда не просили меня разобраться в этом деле. Никто из хозяев домов тоже. Мне не платят за его поиски. Почему я должен мешать ему делать всё, что ему нужно, чтобы прокормить семью? — Теперь у него и семья есть? Йен краснеет. — Я не знаю. Возможно. — А тебе не приходило в голову, что, может, ты слишком много думал об этом? — Приходило, — он откидывается на сиденье. — Но как я могу не думать об этом? Это гложет мой мозг уже несколько месяцев, и, как только я увидел запись с камер, упомянутый мозг сделал полный разворот на сто восемьдесят. — Чёрт, Йен. — Ага. Но это не «Чёрт, Йен, ты в адской неразберихе», это «Чёрт, Йен, и что мне теперь делать?». Микки сидит, сложа руки, и смотрит, как Йен ковыряется в беконе, а сам обдумывает всё это. Какая-то часть его хочет сказать ему, чтобы он, блядь, взял себя в руки и продолжил искать своего проклятого Воришку с Северной Стороны. Но другая… Другая хочет налить ему выпить и позволить выговориться ещё немного. И есть ещё одна часть, в которой Микки не может или не хочет разбираться. — Думаешь, я поехал крышей, — говорит Йен. — Нет. Я просто перевариваю информацию. Он смеётся. — Справедливо. По сути, ты стал моим сообщником в этом деле, так что тоже заслуживаешь минутки, чтобы всё обдумать. — Да нечего тут обдумывать, — врёт Микки. — Я просто пытаюсь принять тот факт, что ты передумал. — Может, я ещё передумаю обратно. Как ты и сказал, я точно слишком много думал обо всём этом. Как до, так и после записи с камер видеонаблюдения. И, как и тебе, мне нужно ещё немного пораскинуть над этим мозгами. — Никаких поспешных решений, да? — Ага. Если только кто-нибудь не предложит мне выгодную работу с потрясающей зарплатой. Тогда я окунусь в необдуманные решения с головой. — Новую работу? — Говоря строго между нами и не для ушей моей родни, в сфере частного сыска в последнее время дела идут не слишком хорошо. Микки хмуро смотрит на него. — Ты только на прошлой неделе раскрыл кучу дел. — Да, но в нынешних условиях мне разве что на аренду хватило. — Хм, — Микки замолкает, пока официантка доливает ему кофе и уносит грязные тарелки. — Я бы предложил тебе работу, очевидно, у тебя достаточно опыта в смешивании напитков, но ты сам видел клиентуру в баре, мне самому на зарплату едва хватает, не говоря уже о ком-то другом. — На самом деле я невероятно опытен в смешивании напитков. Однажды мы поменяемся ролями, и ты увидишь, насколько хороши мои коктейли. — Он прищуривает один глаз и качает головой. — Я вообще-то знаю, что ты делаешь. — О? И что же я делаю, Галлагер? — Пытаешься сделать так, чтобы я опять забыл. — Он откидывается на спинку сиденья и скрещивает руки. — Я выпил свои три коктейля, Мик. Я хочу знать историю с вишней. Микки фыркает и делает глоток кофе. — Так и будет, чувак. Сделка есть сделка. — Да, так что... выкладывай. — Помнишь, как я сказал тебе, что история далеко не захватывающая? — Помнишь, как я ни на секунду тебе не поверил? — Идиот, — это выходит более ласково, чем следовало бы, поэтому Микки продолжает: — Я пытаюсь сказать, что это не та история, которую я могу рассказать тебе посреди закусочной, когда мы только что закончили обед. — О. — Йен кивает, широко раскрыв глаза. — Значит, это грязная история. — Нет, тупица, это неловкая история. Мне нужно выпить, прежде чем я начну изливать тебе душу. Йен усмехается. — Отговорки. Ты просто тянешь время, чтобы я продолжал заходить в бар. — Думаешь? — Да. — Хм. Может быть. А может и нет. Ты никогда не узнаешь. Йен ухмыляется. — Буду считать, это «да». Огромное такое «да». Бьюсь об заклад, ты даже не расскажешь мне эту историю, когда я в следующий раз буду в баре, придумав очередное дерьмовое оправдание. — Вау, Галлагер, приятно видеть, что твоим навыкам детектива находится хорошее применение. Хотя... — Что? — спрашивает он, сощурившись. — Пусть это звучит как чертовски серьёзное обвинение, но не похоже, что ты жалуешься. — Микки пожимает плечами и постукивает по своей кофейной чашке. — Думаю, тебе нравится не знать, потому что это даёт тебе повод продолжать заходить. Он пялится на Микки. Микки пялится в ответ. Йен прочищает горло и отводит взгляд. — Как насчёт пирога?

× •-•-•-•⟮ 🍒 ⟯•-•-•-• ×

Он в засаде — в одной руке буррито, в другой кола, — наблюдает за мотелем через дорогу в поисках каких-либо признаков жизни. Ничего. Ничего не произошло с тех пор, как мистер Грегори прокрался в комнату 16A восемнадцать минут назад, и как минимум ещё час ждать чего-то не стоит. По словам мужа мистера Грегори — тоже мистера Грегори, что немного раздражает, — первый мистер Грегори любит не торопиться, нанимая проститутов. Неважно. Кто он такой, чтобы судить, если только ему за это не платят? Он ставит свою колу в подстаканник и достаёт телефон. Проверяет электронную почту. Играет в «Wordle». Пишет Липу. Ничего не делает. Считай это разрешением. Он считает это разрешением.

× •-•-•-•⟮ 🍒 ⟯•-•-•-• ×

Телефон вибрирует в заднем кармане, но Микки игнорирует это. У Галлагера на двери приличный замок, учитывая в какой дерьмовой части города тот живёт, и он не собирается останавливаться на середине, чтобы проверить свой телефон. Сегодня вечер понедельника, единственный день, когда Микки закрывает бар и делает всё, что, чёрт возьми, ему заблагорассудится. Иногда ворует у какого-нибудь богатого мудака, в другие дни просто сидит перед телевизором без дела, а бывает идёт в клуб, чтобы перепихнуться. Сегодня он вламывается в квартиру Йена. — Сегодня вечером буду сидеть в засаде, — сказал Йен за пирогом. — Мне не особо интересно, но чувак платит бешеные деньги за удачный кадр. Так он и принял решение. Возможно, самое глупое в своей жизни, но оно было принято, выбор сделан. И, как только Микки решается на что-то подобное, пути назад уже нет. Так было с проникновением в дом Клейтона Галлагера, с выбором дома с камерой видеонаблюдения. Приняв решение, Микки не сдаётся, каким бы дерьмовым или глупым оно ни было, и, похоже, его главные решения в последнее время связаны с Йеном Галлагером. Замок, наконец, щёлкает. Он встаёт, оглядывая коридор, и проскальзывает в квартиру. Она небольшая: комната открытой планировки, вмещающая кухню с гостиной, дверь справа, которая, как он предполагает, ведёт в спальню и ванную. Несмотря на это, тут аккуратно и уютно. Диван выглядит достаточно мягким, чтобы на нем можно было уснуть, а телевизор приличных размеров. На столике рядом со спальней семейные фотографии, а у левой стены стоит гигантский книжный шкаф. Микки подходит к нему, и его брови взлетают вверх при виде полок, заполненных детективными романами. — Хах. Он не может удержаться от ухмылки. Вот где Галлагер черпает свои навыки? Или ему правда нравится подобная херня? Телефон снова вибрирует, и Микки вытаскивает его. Пришло сообщение от Сэнди с предложением накуриться позже, но до него было сообщение от Йена, и Микки ничего не может поделать с тем, что его сердце подпрыгивает при виде него. 22.57 Йен Галлагер: Привет Микки ухмыляется. 23.02 Микки Милкович: Привет На этом всё, потому что, если Микки собирается вломиться в его квартиру, пока Йен пишет ему смс, парню придётся потрудиться, чтобы привлечь его внимание. И он это делает. 23.02 Йен Галлагер: Как дела? 23.03 Микки Милкович: Хорошо И Микки подумывает на этом и закончить, посмотреть, что ответит Йен, но передумывает. Он сам дал ему разрешение использовать свой номер в личных целях. 23.03 Микки Милкович: Как там засада? Йен отвечает, но не останавливается на этом, продолжая отправлять сообщения, и Микки понимает, это скоро войдет в привычку. Йен будет писать ему, чтобы рассказать о своём вечере, о парне, с которого пытается сорвать куш, об охуенном буррито, которое только что съел. И вместе с пониманием, что это станет чем-то привычным, к Микки приходит понимание, что его это пиздец как устраивает. Потому что даже слышать о рисе в его буррито по-дурацки мило. Особенно когда Микки в его квартире, а Йен и понятия не имеет. 23.16 Йен Галлагер: Всё, чего я действительно хочу, это пойти домой и лечь спать. — Блядь. Он блокирует свой телефон и засовывает его в задний карман. Микки может ответить ему позже, когда будет в безопасности своего дома, а не в гостиной Йена в то время, когда парень хочет вернуться домой и лечь спать. Он знает, Йен хорош в своей работе, но не может быть уверен наверняка, что тот не откажется от слежки и не вернётся домой раньше, чем ожидалось. Поэтому он игнорирует очередное жужжание телефона и сосредотачивается на своей задаче. Микки не собирается обворовывать Йена. Не только потому, что отказывается обходиться с ним так дерьмово, но и потому, что у парня и брать-то нечего. Но он и правда залез в его квартиру и сделал это не просто так. Эта идея осела тяжестью в животе Микки, как, возможно, самая поганая за последнее время, но она пришла ему в голову, и решение было принято. Он бессилен бороться с этим. Он открывает сумку и достаёт камеру. Это неправильно. Так чертовски неправильно на сотне различных уровней. Но дело даже не в том, чтобы наблюдать, как Йен ходит по своей квартире, ест еду быстрого приготовления, разогрев её в микроволновке, сидит перед телевизором... Дело в том, чтобы проникнуть в его квартиру и установить камеры. Дело в том, что он может это сделать. В том, что его Воришка с Северной Стороны снова поиграет с Йеном. Сэнди назвала бы это одержимостью. Микки называет это держать руку на пульсе.

× •-•-•-•⟮ 🍒 ⟯•-•-•-• ×

Он глупо ухмыляется в свой телефон, так же глупо, как и когда улыбается парню, которому сейчас пишет. Парню, которому у него есть разрешение писать по вопросам, не касающимся работы. У него скрутило живот, когда после первого сообщения он не сразу получил ответ от Микки, но это было глупо. Он знал, что это глупо, даже когда сидел в машине и нервничал, пока греческий йогурт капал ему на рубашку. Но Микки ответил. Это заняло у него пять изматывающих минут, но он ответил. И не остановился. 02.02 Микки Милкович: У Сэнди. У неё вечеринка. 02.02 Йен Галлагер: В 2 часа ночи?!?! Он смеётся, потому что написывает парню в два часа ночи, а сам возмущается, что тот на вечеринке в такое позднее время. Его большие пальцы постукивают по экрану. 02.02 Йен Галлагер: Ну нет. Ты просто хочешь, чтобы я думал, что у тебя есть своя жизнь. А сам небось лежишь дома в постели. 02.03 Микки Милкович: Представляешь меня в постели, Галлагер? Его член дёргается, но он не собирается этого делать. Не сейчас. Не тогда, когда есть шанс, что Микки действительно на вечеринке. Его телефон снова дзынькает, но на этот раз это не смс. Он резко вдыхает, увидев селфи, которое прислал ему Микки. Он стоит спиной ко всем остальным в комнате, одна бровь приподнята, средний палец направлен в камеру, и эти проклятые вишни на весь экран. — Чёрт возьми, — бормочет он и проводит ладонью по своему твёрдому члену.

× •-•-•-•⟮ 🍒 ⟯•-•-•-• ×