Примула

иногда то, что было так навсегда

кончается в пятницу.

© ес соя

      — Джеймс точно попадет на Гриффиндор! — воскликнул Гарри.       Дети уехали в Хогвартс, взрослые с детьми помладше вернулись в Нору и теперь делали ставки, кто на какой факультет попадет, о чем должна была сообщить сова от Невилла — так они договорились заранее. Молли накрыла стол, все веселились, шумели, смеялись и спорили, и Гарри тоже, будто ничего не случилось. Будто он имел право тут находиться. Будто он не ссорился с Джинни.       Или он действительно был уверен, что ничего не было? Когда Джинни сворачивала головы хогвартским петухам и писала на стенах их кровью пугающие всю школу послания, она не помнила, что делала. Хотя Гарри извинялся за изнасилование… но, может, магия дала сбой. Чоу все же не была Волдемортом, ей и не снилось такое могущество.       — Конечно, все Уизли попадают на Гриффиндор, — самодовольно заявил Рон. — И Поттеры тоже. Причем даже когда они носят другую фамилию и не знают, что потом будут Уизли или Поттерами, — и громко рассмеялся. Гермиона толкнула его локтем в бок, за что Джинни ощутила благодарность: шутка брата прозвучала неприятно.       — Ставлю десять галлеонов на то, что Фред-младший тоже попадет на Гриффиндор! — загорелся Фред.       — Не слишком ли спорить на деньги, дорогой? — засомневалась Молли. Фред отмахнулся.       — Все равно все победят и деньги останутся у них. Ваши ставки, господа! Джеймс Поттер поступит на Гриффиндор, и Фред Уизли-младший тоже, и, конечно, Виктуар…       — Виктуар поступит на Слизерин, — спокойно сказала Флер. Негромко, но все ее услышали, и все воззрились на нее с Биллом. Билл твердо ответил на все немые вопросы в глазах родни:       — Я тоже более чем уверен, что Вик поступит на Слизерин.       — Как ты можешь? — ужаснулась миссис Уизли. — Вик же такая милая девочка!       — Мам, поступление на Слизерин не сделает ее менее милой, — примирительно сказал Билл, но Молли это не убедило.       — На Слизерине учился Волдеморт! — имя Темнейшего волшебника произносить она больше не боялась, но произносила все равно вполголоса; прошло двенадцать лет с момента его смерти, и все равно многие маги не отвыкли от страха перед ним.       — Если честно, я не хотел бы, чтобы Джеймс поступил на Слизерин, — подал голос Гарри. — Если не на Гриффиндор, то, возможно, неплохо было бы попасть на Рейвенкло, или на Хаффлпафф, но не на Слизерин. Там его будут окружать дети бесчестных людей. Для Вик это тоже не лучшая компания.       И он говорит о бесчестии?! Джинни не сдержалась:       — Ставлю на то, что Джеймс попадет на Слизерин!       — Что? — хором спросили все. Откинувшись спиной на спинку стула, Джинни скрестила руки на груди.       — Говоришь, на Слизерине учатся бесчестные? Тогда столько раз спасший тебе жизнь Снейп — тоже бесчестный? И сражавшийся в битве за Хогвартс Слагхорн — бесчестный? И Нарцисса Малфой, которая соврала Волдеморту в глаза о том, что ты жив — бесчестная?       — Нарцисса в первую очередь хотела спасти Драко, а не меня, — возразил Гарри.       — О да, это, конечно, бесчестье — хотеть спасти сына!       — Допустим, Слизерин выпускает и достойных людей, но все же намного меньше, чем прочие факультеты, — не сдавался Гарри. — Да и Снейп заглаживал вину перед моей матерью, Слагхорн все равно в первую очередь пекся о собственной выгоде, как и Нарцисса, а Драко Малфой, например — вот уж кто эталон бесчестья.       — Зато Драко Малфой не изменяет своей жене! — выпалила Джинни. Флер вскинула брови. Гарри нервным жестом поправил очки.       — Мы не знаем, что делает Драко за закрытой дверью.       — Думаешь, он изменяет Астории? Или насилует ее? Или, может, делает то и другое? — Джинни не хотелось говорить об этом при всех, но и остановиться она не могла.       — О чем ты говоришь? — вмешалась Молли. — Конечно, никто никого не насилует. И никто никому не изменяет. Чистокровные, вступив в брак, не идут на измены. Да и разводы в их обществе крайне редки.       — Джинни, у вас что-то случилось? — забеспокоился Перси.       От необходимости оправдываться ее избавил стук в окно — распределение закончилось и прилетела сова с результатами. Вскочив из-за стола первой, Молли распахнула окно и осторожно сняла с совиной лапки записку. Сова перепорхнула на плечо Анджелины, которая угостила ее крекером.       — Джеймс Сириус попал в Гриффиндор! — торжественно объявила Молли. Гарри вскинул кулак в воздух. Джинни отвела глаза — поступление сына именно на факультет Годрика не казалось ей особенным событием. Если бы Джеймса распределили на Слизерин, ее бы это тоже никак не задело. Когда-то на Слизерине учились враги, но теперь не было ни Волдеморта, ни Пожирателей Смерти, ни Ордена Феникса. Все это стало историей, которую их дети будут учить в Хогвартсе — на всех факультетах сразу.       Молли продолжала провозглашать, кто куда поступил, каждый раз выдерживая паузу, как ведущая шоу, которая сообщает имена победителей. К гриффиндорцам в этом году присоединились и Фред-младший, и Роуз, и Рокси. Молли и Люси, обе сразу, попали на Рейвенкло, и Фред насмешливо-сочувственно похлопал Перси по спине, а Джордж сказал:       — Не так уж и плохо.       Имя старшей дочери Билла и Флер миссис Уизли произнесла последним, тихо и почти виновато:       — Виктуар Уизли попала на Слизерин.       — Отлично, — сказала Флер. Билл тоже выглядел более чем довольным. Молли покачала головой, поджав губы, но не стала ничего говорить.

***

      После ужина, когда все начали расходиться, Джинни наконец осталась один на один с Гарри. Дети играли где-то в доме; забирать их домой или оставить еще пожить у бабушки с дедушкой, она пока не решила, но знала точно, что дома атмосфера будет не из лучших. Если Гарри умел строить хорошую мину при плохой игре, то Джинни — не умела, а дети, к тому же, были очень чувствительны к любой перемене в настроении взрослых.       — Джин, я… — Гарри нервно растрепал волосы. — Я хотел…       — Извиниться? — она скептически хмыкнула. — Ты уже извинялся.       — Я не спал с Чоу, — твердо сказал он. — Я не спал с ней, и я могу это доказать. Смотри, — вынув из кармана брюк флакон, Гарри показал его Джинни. — Это сыворотка правды.       Не дожидаясь, что она ответит, он откупорил флакончик и сделал глоток. Джинни закатила глаза — ну зачем эта театральность… но все же спросила:       — Ты изменял мне с кем-либо за время нашего брака?       — Нет, — голос у Гарри звучал, как у человека под действием сыворотки: безэмоционально, как у робота. — Я никогда не изменял тебе ни с кем.       Голос можно было подделать. Гарри выпил глоток сыворотки; обычно хватало трех капель, так что действие продлилось бы немного дольше и у Джинни была возможность проверить. Задать Гарри вопрос, на который он не смог бы ответить таким бесцветным тоном.       — Ты когда-либо примерял мое нижнее белье? — спрашивая это, Джинни чуть сама не фыркнула от смеха, представив Гарри в своем лифчике, но он даже не изменился в лице.       — Нет, я никогда не примерял твое нижнее белье.       Это была настоящая сыворотка правды? У Джинни задрожали руки; был еще один вопрос, ответ на который она хотела бы узнать. Гарри не спал с Чоу, не спал ни с кем, кроме законной жены, но…       — Ты любишь Чоу Чанг? — спросила она. — Ты влюблен в нее прямо сейчас?       И Гарри тем же монотонным машинным голосом ответил:              — Да. Да, я люблю Чоу Чанг и влюблен в нее прямо сейчас.