Эстетическое удовольствие

      В Токио царила красавица ночь, оживляя мирный город, который казался другим под покровом ночи, которая оголяла человеческие души своих жителей, являя на свет их настоящую натуру. Казалось бы, серый город наполняется яркими красками в лице ярких неоновых вывесок, шумных компаний простых рабочих, которые решили отдохнуть в баре, машин, которые буквально заполнили дорогу, утыкаясь чуть ли не в друг друга бамперами капотов, где-то в более тихих местах играла музыка, пока юные музыканты стали реализовать себя простыми выступлениями, надеясь на свой счастливый час, то что их заметит один из мимо проходящих президентов крупных компаний. Никто не отменял и клубов, крайне не похожие на клубы в нашем привычном понимании, многие магазины закрывались, другие же наоборот открывались, приглашая волну покупателей к себе за товарами.             Кто-то уже находился в своих квартирах видя прекрасные сны в стране Морфея, другие же семейные пары предпочитали поделиться накопившимся стрессом за весь рабочий день со своей второй половинкой, а вот наши герои предпочитали насладиться другим времяпровождением.              В одном из домов был везде отключен свет, пока в самом обители казалось царила сонная тишина, будто говоря, что хозяева решили предаться чарам ночи, но лишь в одной из комнат, которую поглощал приглушённый свет подсветки, который окрашивал все в красный, создавая интимную атмосферу между ещё совсем юными девушкой и парнем.             –И как я на такое согласился?–пробубнил под нос себе блондин, чувствуя непривычное смущение, которое пожирало шею, да щеки.             –Ой, не будь так категоричен.–увлеченно промурлыкала черно-иневолоска, даже не взглянув на своего возлюбленного, ибо возилась с джутовами красными веревками за спиной младшего, аккуратно, стараясь не сильно затягивая узлы, чтобы зафиксировать чужие руки, пока «пленник» восседал на стуле, лишний раз стараясь не двигаться, ибо получал при малейшем движение недовольные пререкания от айдола.–Между прочим, ты сам мне проиграл в уно.–после подалась чуть, наклонилась корпусом вперед, опалив ушную раковину теплым дыханием, от которого у Аквамарина прошёлся разряд тока, заставляя замереть в ожидании дальнейших действий Мари, у самой же девы цвела улыбка, совсем не та которой одаривает всех своих фанатов.–А я тебя предупреждала, что мое желание весьма будет специфично или же мне стоит задумываться, что ты даже специально мне проиграл?–рука которая до этого нарочито, мягко поглаживала мужское плечо, облаченное в простую черную водолазку без рукавов, ловко пробралась к шее, демонстративно слегка сжимая, заставляя ещё сильнее напрячься, опрокинув голову чуть назад, пока в животе парня был целый рой бабочек, чего тот никогда не признает.             –Еще чего.–хоть Хошино старший и старался отвечать, без какой либо эмоциональности, предательская хрипота в голосе и вязкий ком ожидания, застрявший в горле выдавали его.             Искусительница лишь хихикнула, совсем тихо, умудряясь находить в такой наэлектризованной ситуации что-то смешное, пока сама жертва лишь желала понять, что же придумала его очаровательница.             Та отстранилась, напоследок довольно целомудренно пока что чмокнув с громким звуком в щеку Аквы, тут же отстраняясь и продолжая возиться с веревкой, пока упомянутый выше лишь облегчённо вздохнул, ощущая как волна бурлящий страсти готовая вот-вот лавой влиться в его вены, на время утихомирилась, желая посидеть ещё в потёмках, увы, не без грешной душенки.             Иногда Хошино старший может поражаться с этой чертовки, хотя казалось знакомы двадцать три года. Ещё совсем недавно ему приходилось брать роль доминанта на себя, ибо черно-иневоласка была неопытна, а сейчас она так смело предлагает то, о чем бы будущий кардио-хирург никогда не задумывался. На самом деле отношения с Сайто Мари он бы мог описать как качели. Да, эмоциональные, но в хорошем смысле. Её идеи, желание порой провести как обычная парочка тихо и мирно, сменялись резкими перепадами посетить вместе, когда будет подходящее время, одну из стран мира, один раз она и вовсе принесла домой котенка которого как итог пришло отдать Кеке, так как из-за сильной загруженности те не могли за ним присматривать как нужно, потом стыдилась, каря себя что не посоветовалась с возлюбленным, коим и делила их общий отдельный обитель, где им не приходится ни от кого прятаться, становясь самими собой, наслаждаясь друг другом и зная, что истинный дом их – они сами, как бы банально и приторно сладко это не звучало. В их отношения редко бывали недомолвки, да и вступили они в них официально, когда можно было отпустить тот груз ответственности в лице страха и желания отомстить. Дышать стало легче, наслаждаясь жизнью, да и многие люди стали относиться к айдолам как к людям. Но вопреки тревожности Аквамарина, те решили не афишировать отношения не видя в этом смысла, пока узкий круг общения об их паре был осведомлен. Хоть и не сразу, Мияко была удивлена, в крайней степени шоке, но приняла это как должное, ибо понимала, что на их отношения она не сможет никак повлиять. А вот Кохэку несмотря на осведомленность о том, что её дражайшая дочь была влюблена в «жалкого смертного», рвал и метал, но чуть позже все же успокоился и дал благословения свое. Реакция друзей же была тоже разношёрстна, но наверное самая яркая была у Хошино младшей, которая была готова придушить сначала Акву, а вот потом Мари сразу видно кого больше любит, но все же несмотря на напускную злость, та была рада за старших, подозревая их чувства к друг другу чуть ли не с самого начала съёмок «15 лет лжи».             Отношения Мари и Аквы можно было назвать стабильными, как и у обычных пар, которые прислушиваются к мнению друг друга, да коих было достаточно на Земле. Те одаривали друг друга поддержкой, лаской и теплом, ходили на свидание, редкие, но меткие, ибо организатором был, на удивление девушки, парень. Его можно было назвать надёжным партнёрам, а когда та шуточно лепетала, что построит культ поклонения вышеупомянутому, тот лишь демонстративно закатывал глаза, предпочитая игнорировать такие слова от пассии, но теплом в груди все же отдавалось все комплименты. Интимная жизнь же, за коей вы наверняка и пришли сюда, дорогие читатели, была. Но они никак не животные, зависимые от тел друг друга, так что странно было бы если при каждом свободном времени они тратили свой досуг на такое времяпровождение с желанием размножиться, те же не кролики. В основном они предпочитали провести время за просмотром фильмов, общей готовкой, да играми. Любовь можно не только выражать через постель. Любовь – в первую очередь, это доверие друг друга, свобода, которую она дарит телу и мыслям рядом с любимым человеком и, конечно же, романтика. А вот уже после все остальное.             Уют и гармония. Вот какими словами можно было охарактеризовать их дуо.             –Не слишком сильно сжимает?–интересуется айдолша, заканчивая свою работу и обеспокоенно вглядываясь в лицо возлюбленного.             Ответ ей не сразу предоставили, ибо кардио-хирург решил демонстративно проверить так усердно проделанную работу изящными женскими руками, которые сейчас нетерпеливо заламывали пальцы левой руки. На удивление хоть и узлы были завязаны туго, дискомфорта те не причиняли, возможно все от того, что оба решили что тот будет в одежде чтобы никаких серьезных травм виде кровопотеков на белоснежной коже не осталось, а возможно попросту удача, мнимая. Но вопреки своим мыслям Хошино старший лишь кратко отвечает:             –Все в порядке.             Между ними воцаряется молчание, в «янтарях» сейчас не блестело то беспокойстве, а скорее интерес и восхищение, блондин же позволял любоваться собой столько, сколько нужно, пока сам «аквамарином» блистал в алом полумраке, с детской жадностью ловя каждую эмоцию на девичьем лице. Честно говоря, взгляд которым одаривала его Мари, Аквамарину льстил, потешая его средненькое эго, тот прекрасно знал, что хоть и миллионы наблюдают за его искусительницой, которая одаривает каждый раз всех солнечной улыбкой, да заманивает своим чарующим голоском, да своей запоминающей внешностью, лишь на одного его так смотрела, пока другие лишь могли грезить о ней.             –Знаешь, тебе идёт. Может так и оставить тебя?–хмыкнула Сайто младшая, подцепляя подбородок любимого пальцами, одаривая его немигающим, чуть сощуренным, взглядом, который парень бы сравнил с лисьем, смотрела в чужие очи не смея даже отвести взгляд.             –Не обещаю, что после того как я выберусь, с тобой ничего не случится.–как всегда в своей интонации произнес младший, не смея отводить взгляд.             –Боюсь-боюсь.–карикатурно прохныкав, та все же подалась желанием и поцеловала того в край губ.                   Разочарование готово было нахлынуть волной на блондина, ибо когда ожидаешь, что почувствуешь привычный вкус клубники, коим был женский бальзам для губ, теплота ощутилась лишь в правом уголку уст.             –Я тебя порой хочу придушить.–делятся мыслями Хошино старший, как только Сайто чуть отстраняется, лишь нагло улыбнувшись в тридцать два зуба.             –И я тебя люблю.–парирует она, только сейчас в одной из её рук парень замечает, что у искусительницы шелковая лента, не успевает тот и задать вопрос, как та подносит к его очам ткань, тут же закрывая обзор на все, а на затылке ощущается копошение, коим являлись её старания закрепить преграду для чужих глаз.             –И зачем это?–когда будущий кардио-хирург чувствует, как айдол закончила и чуть отстранилась от него, вопрошает с непониманием.             –Попросту Момо рассказывал, что чувства у человека обостряются, когда тот ничего не видит.–блондин ничего не мог увидеть, материал своеобразной повязки был слишком плотен и видимо имел алый оттенок, иначе не объяснить, что сколько бы тот не старался что-нибудь разглядеть, кроме тьмы он ничего не видел. Даже силуэт плутовки, не мог разглядеть, да и не ясно где она стоит, ибо её и без того бесшумные шаги утопали в толстом пушистом ковре, устилившему почти по всему периметру комнаты.–Просто скажи, ты мне доверяешь, Аква? Если нет, то мы можем прекратить.             В помещении воцарилось тишина, которую девушка не смела нарушать первая, ибо ждала притаившемся зверем, что решил быть милосерден к своей жертве, давая ей шанс отступить. Парень ничего не слышал, кроме своего дыхания и сердцебиения, ему казалось что в комнате тот остался один, один одинешенек со своими мыслями. Безусловно он доверял девушки, но довольно можно сказать дико то, что первую часть времени он только и сможет, что сидеть, получая один удовольствие, ибо знал, что айдолша не посмеет ему навредить, все же бдсм игры та не практикует. А вот сам он считал, что в такие моменты должны получать отдачу оба партнера. Красные нити сейчас стали беспокоить, сравнимы с оковами для мученика, но это лишь игры его воображения.             Думы его прекратились также быстро, как они его поглотили. Тот с тяжким вздохом дал свой ответ:             –Все в порядке, можем продолжить.             Слух и вправду навострился, позволяя теперь уловить тихое дыхание девушки, которая подозрительно долго молчала и стояла на месте. После послышалось щелчок камеры, видимо телефона, водя младшего в недоумения, но к счастью, вопрос не нужно было задавать, ибо старшая осведомила наверняка со шкодливой улыбке на устах:             –Извини, не удержалась. Твой вид даже не возбуждение вызывает, а эстетическое удовольствие. Чуть позже если скажешь удалить, честно, удалю.             Видимо все же решив сжалиться над возлюбленным или чтобы избежать недовольного причитания о том, что не стоит такое вообще фоткать, а уж тем более снимать на видео, та крепко припала к его губам, беря в плен чужой подбородок вновь. Поцелуй получился с нарастанием, из мягкого нежного темпа, будто самый нежный десерт, тот перерос в жадный, наполненный горячей любовью двух вполне зрелых людей. Аквамарин позволял Мари вести этот поцелуй и, нет, конечно, не потому что когда тот пытался перенять инициативу ему прикусили нижнюю губу. Языки то и дело кружились в танце, который никто не сможет понять.             Он никогда не считал себя слишком чувствительным человеком и по сей день, но то ли все правила привычный игры изменились или то что искусительница слишком сегодня была напориста, тот плавился словно всеми известная сладость под горячими лучами солнца. Поцелуи перешли на шею, где девушка специально оттягивала край водолазки только чтобы осыпать кожу поцелуями, от которого тело парня напрягается, а девушку эту только забавит.             Чужая кожа горела огнем, лишь девичьи уста были той самой спасательной прохладой от которой с головы до пят шли мурашки. Мужское тело было напряжённо словно струна на гитаре, казалось тот старался лишний раз не двигаться, первый хриплый стон сорвался, когда чужая рука по-хозяйски пробралась под, казалось, не нужную вещицу, особенно в данный момент, нарочито медленно проскользнуло чуть вперед задевая ноготками уязвимую кожу, после пробралась выше к груди, будто исследуя впервые, лишь изводила от этого сильнее.             В комнате казалось не хватало воздуха, парень бы открыл окно, чтобы впустить прохладный зимний воздух. Ему, честно говоря, будет плевать, что после тот заболеет, лишь унять это пламя сжигающим на своем пути буквально все. Казалось скоро тот и сам сгорит.             Тут девичьи пальцы, которые до этого успокаивающе поглаживали фарфоровую кожу, сжимают бусину, а вместе с этим и кусают плечо ощутимо, особенно через водолазку, черно-иневолоска будто специально попросила не оголяться, не из-за боязни навредить, а лишь чтобы с большой силы вложить в свои укусы, которые девушка любила частенько оставлять, попросту как знак своей любви. Но блондин от этого лишь «позорно» простонал имя айдолши, которая тут же вновь накрыла чужие губы, все так же стимулируя горошину, то и дело сжимая и оттягивая.             В штанах уже было узко, слишком, требовалась разрядка, казалось бы только относительно недавно начали, по крайней мере, так говорили внутренние часы младшего, но та уже извела его прелюдиями, которые сегодня казались слишком невыносимы.             Сайто Мари чертова врушка, которая любит издеваться порой над бедным Хошино Аквамарином. А тот ей позволяет, не особо сопротивляясь, не иначе чем кукла в руках умелого кукловода.             –Мари...–вновь слетает чужое имя столь сладко.             Стоны удовольствия от любимого человека услада для ушей. Научный факт для многих.             И все же, может стоит перестать мучить и вознаградить за терпение?      

*****

      Ноги затекли, причиняя при каждом малейшем движение лёгкий дискомфорт. Но айдолша на это не обращала внимание, предпочитая сосредоточить свое внимание на более важные ощущения. Например, улавливать тяжёлые вздох, с еле различимыми стонами, от которых в животе завязывался узел и казалось ещё чуть-чуть и та сама захныкала бы с желание получить разрядку, да коснуться себя самой уже. Но к счастью, Сайто младшая не животное, организмом своим можно управлять, а вот за таким размазанным, слабым, да беспомощным Аквой—нет.             Черно-иневолоска не торопилась, растягивала момент, не позволяя блондину даже податься вперед бедрами, прижимая чужой таз к мягкой поверхности стула насколько позволяли силы. На языке крутился солоноватый вкус, который не мог ничем сравниться. Смаковала будто впервые, раз изучая, пока на окраине сознания мигала лишь одна непозволительная мысль: В её специально распущенных локонах мужские руки смотрелись лучше резинки.             Раскрывала широко уста, позволяя скользнуть его плоти внутрь, и хотя бывали моменты, когда та сама предлагала попробовать пару раз доставить лишь парню удовольствия с присущей ей всей уверенности, выходило каждый раз плохо как и сейчас. Шла борьба со спазмом в горле, кашель в горле удавалось подавлять, пока с девичьих уст шли дорожки слюны, которые позже смешаются с чужим семенем, которое она безусловно проглотит без остатка, лишь бы подразнить любимого.                   Айдолы непорочные создания, но им сложно бороться, когда видят то что им причиняет эстетическое удовольствие до дрожи в теле и непроизвольной улыбке.