Её любовь

Шарлотта Уилтшир была идеальной. Всегда аккуратно уложенные волосы, собранные в два низких хвоста, всегда чисто-белая одежда, всегда коротко подстриженные ногти. На публике она вела себя сдержанно, всем мило улыбалась и смешно шутила. Шарлотту Уилтшир любили, нет, баготворили все в школе. Ведь она — лучшая из лучших. Гордость их школы, прекрасная спортсменка и просто замечательная девочка. Так о ней все думали. Настоящая же Шарлотта Уилтшир была другой. Она впивалась больно ногтями в запястья, вгрызалась в кожу аккуратными маленькими зубками и оставляла на теле множество синяков и царапин. Она грубо оттягивала волосы, так, что на глазах проступали слёзы, и до крови прикусывала губы во время поцелуя. Такую Шарлотту Уилтшир видела Анри каждый раз, стоило им остаться наедине. Такую Шарлотту Уилтшир Анри обожала всем сердцем. И именно с такой Шарлоттой Уилтшир она сейчас занималась сексом в закрытом кабинете биологии. Парта, на которой Анри сидела, была обжигающе холодной. Как и воздух в комнате, как и руки Шарлотты, которые блуждали по её телу. Но ей это даже нравилось. Она любила, нет, просто обожала, когда по коже бегали мурашки от её ледяных прикосновений, и потому с удовольствием подставлялась под ласки. Она позволяла ей трогать себя везде, больно сжимать грудь и оставлять царапины на рёбрах. Она хотела ещё. Хотела больше касаний, больше саднящих ран, больше любви Шарлотты Уилтшир. — Шар… лотта… — на выдохе прошептала Анри, когда тонкие ледяные пальцы забрались под бюстгальтер. По телу пробежала очередная стайка мурашек, и она прикусила губу от предвкушения. — Что? — отозвалась та. При этом она не прекращала трогать. Наоборот, проводила пальцами по груди, иногда надавливала на сосок, отчего Анри негромко постанывала. — Я… Я так тебя люблю… — пробормотала Анри, задыхаясь от возбуждения. Хотелось накрыть её ладонь своей, прижать крепче, но она этого не делала. Нельзя. Шарлотта усмехнулась и изогнула бровь. — Неужели? — протянула она. Получив в ответ судорожный кивок, она облизнулась и вдруг сжала её грудь. — Тогда докажи. Докажи, насколько сильно ты меня любишь, Генриетта Уорхол, — последние два слова она особенно выделила. Анри прикусила нижнюю губу. Она не любила, когда её называли полным именем, но Шарлотте было можно. Шарлотте вообще всё можно. — Х-хорошо… — она послушно кивнула и подалась вперёд. Шарлотта откинула голову назад, и она осторожно припала к тонкой шее губами. Прикрыла глаза, провела по фарфоровой коже языком. Над ухом раздался удовлетворённый вздох: Шарлотте нравилось. Подстёгиваемая этой мыслью, Анри продолжила. Она медленно водила языком по шее, иногда припадала к ней губами и оставляла яркие розовые следы. Шарлотта редко разрешала ей так делать, и потому она пользовалась каждой возможностью. Руками же она принялась расстёгивать блузку. Пальцы немного подрагивали из-за холода, и потому непокорные маленькие пуговки поддавались не сразу. Но она не сдавалась. Напротив, упорно продолжала избавляться от них, параллельно слушая довольные стоны Шарлотты, которая поглаживала её грудь в знак похвалы. Когда же с пуговицами было покончено, Анри осторожно спустила блузку ей на плечи и потянула её на себя. Шарлотта покорно опустилась к ней на колени и чуть поёрзала. Хорошая девочка, — промурлыкала она ей в самые губы, а после впилась в них. Анри зажмурилась и сама довольно простонала. Ей нравилось, когда Шарлотта Уилтшир хвалила её. Ведь это означало, что она, Анри, делала всё правильно. Такие мысли мотивировали её продолжать. И сейчас, услышав похвалу от неё, она не стала останавливаться. Положила руки на маленькую грудь, провела по ней большими пальцами. У Шарлотты она была аккуратная, легко помещалась в ладони. А ещё её было приятно гладить, чем Анри и занялась. Шарлотта тоже времени зря не теряла. Заведя одну руку Анри за спину, она нащупала застёжку бюстгальтера и ловко расстегнула её. Когда тот с тихим шуршанием съехал вниз, она подхватила его и отбросила куда-то в сторону. После положила руку обратно на грудь и начала грубо массировать её. Иногда она специально надавливала на соски, отчего Анри под ней стонала и выгибалась. Вскоре у них обеих закончился воздух, и потому поцелуй пришлось разорвать. Анри глубоко вдохнула, как только Шарлотта отстранилась от неё, и облизнула губы. На них остались капельки крови после покусываний и привкус персикового блеска, которым всегда пользовалась Шарлотта. Анри нравился этот вкус. Впрочем, как и всё остальное в Шарлотте Уилтшир. — Ты хорошо постаралась, Анри, — приторно ласково промурлыкала Шарлотта, проводя пальцами по её ключицам. — Но, знаешь, этого ведь недостаточно, — она впилась ноготками в нежную кожу, отчего Анри болезненно поморщилась. — И-и что же мне сделать ещё, чтобы ты мне поверила?.. — Ну даже не знаю, — задумчиво протянула Уилтшир. — Подумай своей тупой головушкой лучше, может, в неё что-нибудь и придёт, — она посмеялась и накрутила тёмную прядку на палец, сильно оттянув её. Анри зажмурилась. По телу от головы разнеслась волна боли, в уголках глаз проступили слёзы. Шарлотта, заметив их, приблизилась и слизнула одну. Её язык был невероятно холодным, и оттого по коже вновь побежали мурашки. А ещё Анри вдруг захотелось ощутить его не только на щеке, но и на других частях тела тоже. Однако вслух об этом она не сказала. Она не имела права о чём-либо просить. Просить могла лишь Шарлотта Уилтшир. Нет, не так. Приказывать. Но, кажется, Анри придумала, что же ей сделать. — Я-я поняла… — пролепетала она. — Я знаю, что мне сделать… — И что же? — Шарлотта вновь изогнула бровь и выжидающе уставилась на неё. Она ждала. Ждала, что Анри начнёт перед ней унижаться. Как и всегда. И её ожидания оправдались. Анри приблизилась к ней и обняла за талию. Заглянула в глаза, словно прося разрешения, провела одной рукой по хрупкой талии. Шарлотта хмыкнула, но всё же кивнула снисходительно. Можно. Сегодня — можно. Анри благодарно улыбнулась и тут же припала искусанными губами к груди. Она впилась в молочную кожу мягко, чтобы случайно не повредить, и провела по ней языком. Потом ещё раз, и ещё, и ещё. Она облизывала грудь Шарлотты, слушала её довольные стоны и чувствовала, как холодные пальцы гладят волосы. Это всё сводило с ума. Хотелось большего. Хотелось сидеть с Шарлоттой Уилтшир вот так всю жизнь, ощущать на себе её жёсткие прикосновения и подчиняться-подчиняться-подчиняться. Пока Анри вылизывала её, Шарлотта потянулась к чужой юбке. Подцепила её тонкими пальцами за резинку, чуть оттянула и просунула туда пальцы. Провела медленно по бедру, отчего Анри несдержанно промычала, оставила на коже пару новых царапин. При этом начинать она не спешила. Наоборот, тянула время, водила по её ноге ногтями, выводила незамысловатые узоры. Ей нравилось это. Нравилось мучить Анри, доводить её до исступления одними лишь касаниями даже не к чувствительной зоне. Это, очевидно, доставляло ей садистское удовлетворение. Чего нельзя было сказать о самой Анри. Она не любила, когда Шарлотта вот так дразнила её. Особенно, когда ей уже не терпелось приступить к самому приятному. Но, как и во всех остальных случаях, она молчала. Молчала и терпела. Потому что сама выбрала этот путь. Вместо этого сейчас она лишь продолжала обводить языком белую грудь, иногда задевая соски. В такие моменты Шарлотта непривычно громко стонала, запрокидывала голову назад и оттягивала её волосы. Так, что в уголках глаз проступали жгучие слёзы, а картинка на пару секунд размывалась. Это было больно. Чертовски больно. Но в то же время и невероятно приятно, ведь так Шарлотта Уилтшир показывала, что ей хорошо. Значит, она, Анри, хорошо старалась. Подобные мысли радовали её, и потому она продолжала активнее облизывать её. Однако в какой-то момент Шарлотта вдруг резко оторвала её от своей груди. От неожиданности Анри ойкнула, зажмурившись, а после растерянно посмотрела на неё. Она не совсем понимала, что случилось. Всё ведь было нормально. — Что такое, Шарлотта? — непонимающе спросила Анри. — Мне надоело, — просто ответила та. Свободной рукой она чуть оттянула её волосы назад, из-за чего она сама наклонилась туда же. — Хочу чего-нибудь другого. Ты ведь понимаешь, о чём я, да? — она по-звериному облизнула губы и обвела ногтем один сосок. Анри поняла. Поэтому покорно стянула с себя рубашку, отбросила её куда-то в сторону и откинула голову назад. Закрыла глаза, убрала руки, чтобы те не мешались. Шарлотта удовлетворённо хмыкнула и приблизилась к ней. Одной рукой сжала больно грудь, к другой же прильнула губами. Она облизывала жадно, грубо, словно хищник, который желал насытиться своей жертвой перед тем, как окончательно её убить. Иногда она втягивала сосок в рот, посасывала и покусывала его, отчего Анри подрагивала и тихонько стонала. Второй же рукой Шарлотта наконец добралась до чувствительной зоны. Сперва она погладила её через ткань белья, надавила на клитор большим пальцем. По телу Анри прокатилась волна эйфории, и она едва удержалась от того, чтобы не застонать в голос. Нет, нельзя. Иначе их услышат. Пришлось до боли закусить губу, чтобы не издать слишком громких звуков. А сдерживаться было тяжело, ведь трогала Шарлотта Уилтшир. — Ты такая сладкая, — проурчала Шарлотта, ненадолго оторвавшись от соска. — Так бы и съела тебя, — она облизнулась и втянула в рот второй, который до этого ласкала пальцами. — Т-тебе нравится?.. — шёпотом спросила Анри, приоткрыв глаза. Дыхание сбилось, и каждое слово давалось ей с огромным трудом. Холод, до этого стоявший в кабинете, сменился адской жарой. Такой, что порой ей казалось, будто она задыхалась. — Очень, — Шарлотта вновь отстранилась от соска и медленно провела по нему языком. Тот заметно покраснел от бурных ласк, однако Анри это уже не волновало. Главное, что Шарлотте нравится. Какое-то время Уилтшир ещё поглаживала и облизывала её, однако потом всё же решила приступить к самому главному. Она оторвалась наконец от груди, поднялась с колен Анри и жестом приказала той снять юбку и бельё. Анри покорно сделала всё так, как её попросили, и Шарлотта вернулась обратно. Одну руку она вернула обратно на грудь, а пальцы второй начала быстро вводить внутрь. Анри крепко зажмурилась и вцепилась в край парты. По телу прокатилась волна боли, которая тут же сменилась приятной истомой, как только Шарлотта начала двигаться внутри неё. Делала она это грубо, совсем не заботясь о том, чтобы её партнёрша тоже получала удовольствие. Иногда она специально задевала чувствительные точки, отчего Анри невольно выгибалась и шептала её имя. Иногда массировала клитор большим пальцем, совсем слабо, почти неощутимо. При этом она не забывала про грудь: сжимала, оттягивала и поглаживала её. Отдельное внимание она уделяла соскам, которые периодически втягивала в рот. Анри казалось, что она сошла с ума. В голове всё плыло, перед глазами стояла пелена. Она уже не видела ничего: ни кабинета биологии, ни школьных парт, ни лица любимой Шарлотты Уилтшир. В голове было пусто. Мозг как будто отключился, и потому она даже не осознавала толком, что происходит. Она просто чувствовала. Чувствовала, как пальцы Шарлотты грубо проталкиваются внутрь неё, чувствовала, как она облизывала и покусывала грудь, чувствовала, как внизу живота бушевали молочно-белые бабочки. А потом всё вмиг прекратилось. Резкая вспышка, Протяжный стон, и она обмякла на парте, тяжело дыша. Ощущение реальности начало потихоньку к ней возвращаться, и она услышала, как Шарлотта начала одеваться. Медленно повернув голову, она увидела её нечёткий силуэт, застёгивающий блузку. — Одевайся быстрее. Я буду ждать тебя на улице, — отрешённо бросила Шарлотта, когда закончила, и, подхватив свою сумку, направилась к выходу из школы. А Анри так и осталась лежать, не до конца понимая, что вообще произошло.