Ангелы никогда не спят

       Весна действовала на и без того беспокойный Лондон так же, как и каждый год с момента основания — разрушительно. Всë, что зимой стояло на месте, приходило в движение, а все движимое становилось неуправляемым. Черт с ними, с птицами и прочей живностью — ими ещё Шекспир был сыт по горло. Но даже Тауэр светлел на два тона, и чумазая Темза ускоряла свой бесконечный ход. Казалось, единственный уголок, переживавший любые капризы времени и погоды с чопорной (или, может, джентльменской) невозмутимостью — непримечательный букинистический магазинчик в Сохо. Обычно так и было. Но в тот день что-то пошло не так с самого утра.       То есть, нет, на первый взгляд ничего не изменилось: пол и потолок не поменялись местами, книги, как и положено, остались на полках, разложенные не то по алфавиту, не то по датам, но точно не по порядку, а на диване привычно устроился тощий рыжий демон. Он, как и подобает всякому приличному тощему рыжему демону в нерабочий час, особенно на диване, дрых. Даже его очки лежали на специально отведенном углу чайного столика. Идиллия.       Но то было на первый взгляд. И на первом этаже. Где явно кого-то не хватало. В такое время Азирафель при обычном раскладе доел бы второй завтрак и уже принялся за чай. Но кухня пустовала, и некому было разбудить Кроули на чашечку кофе с коньяком и задушевный разговор.       Наконец, лестница облегченно скрипнула, и в зале показался ангел. Чуть менее не напуганный до смерти, чем обычно. Заметив Кроули, он успокоился, или, может, задержал дыхание, сосчитал до десяти и улыбнулся, чтобы выглядеть спокойней. Он тихо заорал:       — Дорогой мой, не хочешь ли чаю с мелиссой? Очень, знаешь, помогает от нервов.       Кроули вскочил, охнул, схватился за поясницу и немедленно заявил, что, конечно же, хочет. А еще хочет, чтобы ангел, эдакое пернатое создание, хотя бы одну книжку прочитал о том, как будить людей (хотя бы людей), чтобы не оказаться наедине с трупом. Или трупом.       Азирафель дрожащими пальцами чудеснул чай и заговорил, когда удостоверился, что демон отпил достаточно.       — Тебе не кажется, что что-то не так?       — Кажется. Кажется, что ты не так. Что на тебя нашло, ангел? Заняться нечем?       — Это серьëзный разговор, дорогой. Ответь.       — Ничего мне не кажется. Всë нормально. Как всегда.       — И ты ничего необычного не припоминаешь? Этой ночью.       Кроули залпом выпил чашку, поправил взявшиеся из ниоткуда очки и оскалился так невинно, как могут только демоны.       — Мы даже не пили. К чему ты клонишь?       — Ни к чему. Может, ты просто заметил что-нибудь странное... Как тебе спалось?       — О. Замечательно. То есть, пока я спал, к тебе влезли и выкрали какую-нибудь древность, и ты винишь меня? Меня? Ну, извини, вроде бы ты всегда нес ответственность за то, чтобы двери были заперты. Чего ты хочешь? И... Почему ты сам не...       — Нет, ты неправильно понял...       — Я ничего не понял. Уж будь добр, поясни.       — Я просто... спросил, хорошо ли ты спал?       — Да. Просто прекрасно. Как и всегда.       Азирафель поджал губы и растерянно кивнул. Кроули с полминуты смотрел на него с нечитаемым выражением лица.       — И ради этого ты напугал меня до полусмерти?       — Ну... Да?       — Чтобы спросить, хорошо ли я спал?       — Ага.       — Ты невероятен. И что теперь?       — Э... Ещë чаю?       — Нет уж, спасибо.       Кроули вышел из кухни нетвердой походкой, и Азирафель остался наедине со своими мыслями.       Ему не стоило строить надежд. Неудивительно, что у существ, которые не запланированы как спящие, не может быть родственных душ. Тем более среди демонов. Но тот сон... Они всегда настолько реальны?       Азирафель, разумеется, был знаком с теорией психоанализа, и ее следствия и выводы с каждой минутой размышлений нравились ему всë меньше. У ангелов вообще есть бессознательное? Если так, то у него проблемы. И поразительное количество скрытых желаний.