сельская принцесса

      Соня застыла на месте, ощущая на себе пристальный взгляд незнакомки. Девушка стояла чуть в стороне, оперевшись о калитку. Она выглядела просто: светлая футболка, выцветшие джинсовые шорты и кеды, покрытые пылью. Светло-русые выгоревшие на солнце волосы были собраны в небрежный хвост, из которого выбивались несколько прядей. Но больше всего внимание Сони привлекли её глаза — глубокие, с каким-то лукавым блеском. Красивые.       — Соня! — позвала бабушка, нарушая её замешательство. — Ты что застыла? Это твоя тёзка, Соня. Она из соседнего дома. Иногда заходит мне помогать.       Тёзка оттолкнулась от калитки и подошла ближе, протягивая руку.       — Дарова, — коротко сказала она, слегка улыбнувшись.       Григорьева замешкалась на мгновение, словно раздумывая, стоит ли принимать этот жест. Потом всё же протянула руку и брезгливо её пожала, стараясь держать дистанцию.       — Привет, — ответила она холодновато, стараясь не показывать своей растерянности.       Девушка скользнула взглядом по её идеально уложенным волосам, одежде и массивным чемоданам, которые Александр уже тащил в дом. Её губы тронула едва заметная насмешка.       — Ну что, Софийка, пойдём в дом! — оживлённо сказала бабушка, пытаясь разрядить обстановку.       Соня грациозно закинула волосы за плечо и, проигнорировав соседку, прошла мимо, поднявшись на крыльцо. Соседка осталась стоять на месте, засунув руки в карманы, и проводила её взглядом, в котором читались и лёгкое любопытство, и намёк на скрытую улыбку.       Григорьева вошла в дом, бросив мимолётный взгляд на бабушку, которая уже хлопотала у стола, и совершенно проигнорировала Кульгавую, что всё ещё стояла у калитки.       — Бабуль, ну и дом у тебя, — пробормотала она, осматривая обстановку. Взгляд зацепился за старинные обои, полки с пыльными книгами и старомодную мебель. — Как из позапрошлого века.       — Дом, как дом, — с улыбкой отозвалась бабушка, поправляя скатерть. — Уютный, тёплый. Ты привыкнешь.       Александр, тащивший чемоданы, поставил их в углу комнаты и обернулся к бабушке:       — Всё, я поехал. Если что, звоните.       — Спасибо, Сашенька, выручил нас, как всегда, — тепло ответила она.       Соня повернулась к нему с деланно драматичным вздохом:       — Ты что, меня здесь одну бросаешь?       — Вы не одна, тут бабушка и... — он кивнул в сторону калитки, где всё ещё стояла Кульгавая.       Григорьева только фыркнула и, закатив глаза, обратилась к бабушке:       — Где тут можно отдохнуть от этого... деревенского колорита?       — Пойдём, покажу твою комнату, — сказала бабушка, беря её под руку.       Они прошли по узкому коридору. Маленькая, но светлая комната с простым видом на огород оказалась вполне уютной. Однако Григорьева скривилась, глядя на деревянную кровать с вышитым покрывалом.       — Серьёзно? — пробормотала она.       — Ты привыкнешь, — снова повторила бабушка, оставив её разбирать вещи.       Тем временем Соня неспешно вошла в дом, прислонившись плечом к дверному косяку. Её глаза, полные насмешки, прошлись по комнате.       — Кажется, принцесса не слишком рада смене обстановки, — протянула она вполголоса, обращаясь к бабушке.       — Не дразни её, Сонька, — улыбнулась та. — Она не привыкла к такому.       — Ну ничего, привыкнет, — с явным удовольствием произнесла Кульгавая.       Григорьева уселась на кровать, брезгливо рассматривая покрывало, словно оно могло испачкать её одежду. Она достала телефон, открыла камеру и принялась снимать видео.       — Друзья, вы не поверите, где я оказалась, — проговорила она в сториз, показывая комнату. — Добро пожаловать в царство... прошлого века!       Внезапно из окна донёсся чей-то смех. Григорьева нахмурилась, подошла к окну и увидела Соню, которая присела на лавку у крыльца, подкинув в руке яблоко.       — Что-то смешное? — спросила Григорьева громко, распахнув окно.       — Да нет, ничего, — спокойно ответила Кульгавая, посмотрев на неё снизу вверх. — Просто ты забавно жалуешься.       — Не твоё дело, — отрезала Григорьева и захлопнула окно.       Соня вышла из комнаты спустя несколько минут. Она успела переодеться в более удобную одежду, но всё равно выглядела так, будто собралась на прогулку по модному бульвару, а не в деревню.       — Бабуль, — начала она, подходя к кухонному столу, — есть что-нибудь нормальное поесть?       — Суп только сварила, домашний. Садись, поешь, — с улыбкой предложила бабушка.       — Суп? — переспросила Григорьева, скривившись. — А что-то... более современное?       Кульгавая, сидевшая за столом с яблоком в руках, усмехнулась.       — Может, суши привезти? Или пиццу? — съязвила она.       — А что, тут доставку не делают? — совершенно серьёзно спросила Григорьева.       — Тут даже интернета толком нет, — добавила Кульгавая с ехидной улыбкой.       — Это просто кошмар... — пробормотала Григорьева, опускаясь на стул.       Кульгавая с интересом наблюдала за её реакцией, не упуская шанса поддеть её.       — Ничего, принцесса, скоро привыкнешь. Здесь всем приходится.       — Прекрати называть меня так, — раздражённо бросила Соня, чувствуя, как её терпение начинает иссякать.       — А как тебя называть? Софья?       — Просто Соня.       — Ладно, просто Соня, — с усмешкой протянула Кульгавая. — Приятного аппетита.       — Ой, Софийка, совсем выросла, — сказала бабушка, тепло улыбаясь и присаживаясь рядом с девочками за стол.       — Ба, я Софья, — буркнула Григорьева, закатив глаза и поправляя бабушку.       — Ой, — махнула рукой та. — Понапридумывают эти американцы!       Кульгавая прыснула от смеха, прикрывая рот ладонью. Григорьева сначала нахмурилась, но потом тоже не удержалась и рассмеялась.       — А что смешного? — с деланным возмущением спросила бабушка, глядя то на одну, то на другую.       — Да ничего, ба, просто ты молодец, — сказала Григорьева, пытаясь унять смех.       — Молодец-то молодец, — буркнула бабушка, наливая суп в глубокие тарелки. — Но ты, Софийка... привыкай. У нас тут не Москва, свои порядки.       — Ага, — усмехнулась Кульгавая, глядя на Григорьеву. — Придётся учиться.       — Учиться чему? — нахмурилась Григорьева, бросив на неё подозрительный взгляд.       — Ну, всему, — ответила Кульгавая с невинным видом. — Коров доить, картошку копать, в огороде полоть.       — Что? — Григорьева чуть не выронила ложку. — Нет, это точно не для меня!       — Посмотрим, — с лёгким вызовом протянула Кульгавая, снова усмехнувшись.       — Хватит, девчонки, — вмешалась бабушка, улыбаясь. — Соня, ешь. Ты ещё даже не попробовала, а уже носом крутишь.       Григорьева вздохнула и всё-таки взяла ложку. Еда была простой, но вкусной. Она этого не признала бы вслух, но суп оказался лучше многих ресторанных блюд, к которым она привыкла.       Кульгавая снова взглянула на неё с лёгкой усмешкой:       — Ну как, принцесса? Вкусно?       Григорьева бросила на неё недовольный взгляд, но ответила спокойно:       — Сносно.       Девочки доели суп, и бабушка, вытирая руки о фартук, с улыбкой посмотрела на них.       — Ой, всё, девочки, я пойду прилягу, — сказала она, поднимаясь из-за стола. — Сонечка, а ты покажи Софийке село, а то потеряется ещё.       — Я не потеряюсь, ба, — буркнула Григорьева, откидываясь на спинку стула. — Я вообще-то взрослая.       — Ох, взрослая, — хмыкнула бабушка. — Сонечка, ты её выведи, а то дома-то сидеть нечего.       Кульгавая усмехнулась и, поднявшись из-за стола, кивнула:       — Ну что, принцесса, пойдём.       — Хватит меня так называть, — возмутилась Григорьева, вставая и направляясь к двери.       Когда они вышли на улицу, Григорьева тут же прищурилась, глядя на грязную дорогу. Она была в аккуратных бежевых туфлях на небольшом каблуке, которые моментально начали увязать в глинистой земле.       — Это просто жесть, — пробормотала она, пытаясь идти за Кульгавой. — Почему вы не можете положить асфальт?       — Потому что это село, — ответила та, даже не оборачиваясь. — Придётся привыкнуть.       — Сомневаюсь, — пробурчала Григорьева, делая осторожные шаги. — Куда мы вообще идём?       — На речку, — ответила Кульгавая, весело оборачиваясь к ней.       — На речку? — с недоверием переспросила Григорьева, глядя на неё так, будто та предложила отправиться на другой конец света. — Ты серьёзно?       — Абсолютно, — ответила Кульгавая, пройдя вперёд.       Григорьева закатила глаза, но всё же пошла следом. Каждый шаг по влажной дороге давался ей с трудом, каблуки постоянно застревали, и она тихо ворчала себе под нос.       — Эй, может, темп сбавишь? — наконец выкрикнула она, когда Кульгавая отошла на несколько метров вперёд.       — Ну уж нет, — Кульгавая повернулась и, сложив руки на груди, подождала, пока Григорьева догонит её. — Если будешь тормозить, до вечера не дойдём.       — Может, ты просто покажешь мне фото этой вашей речки, и мы вернёмся? — с надеждой спросила Григорьева.       — Нет, — отрезала Кульгавая, усмехнувшись. — Ты должна увидеть её своими глазами.       — Ну конечно, — вздохнула Григорьева, осторожно переставляя ноги. — Это, наверное, так важно для моего саморазвития.       Кульгавая хмыкнула и продолжила идти, явно наслаждаясь её недовольством.       Путь до речки оказался долгим и мучительным. Каблуки то и дело застревали в грязи, а свежий деревенский воздух совершенно не радовал её, как надеялась бабушка.       — Это просто пытка, — простонала она, остановившись посреди дороги. — У тебя есть хоть малейшее представление, сколько стоят эти туфли?       — Ну, думаю, хватит на пару мешков картошки, — невозмутимо ответила Кульгавая, оборачиваясь с хитрой улыбкой.       Григорьева закатила глаза и, тяжело вздохнув, продолжила идти. Через несколько минут она услышала плеск воды. Её лицо слегка изменилось — любопытство пробилось сквозь привычное недовольство.       — Это речка? — спросила она, приподнимая бровь.       — Она самая, — подтвердила Кульгавая, указывая вперёд.       Река показалась из-за поворота. Вода была чистой и спокойной, с лёгким блеском на поверхности, отражавшим ясное небо. Вокруг берега росли камыши и высокая зелёная трава.       — Ну и что? — равнодушно протянула Григорьева, оглядывая место. — Обычная речка.       — А ты попробуй воду, — с усмешкой предложила Кульгавая, подойдя к самому краю. — Она холодная и чистая, после дождя особенно приятная.       — Да ты издеваешься? — возмутилась Григорьева, отступая на шаг. — Я что, по-твоему, сюда в купальнике пришла?       — Купальник тут не обязателен, — ухмыльнулась Кульгавая, оборачиваясь через плечо.       Григорьева уставилась на неё так, будто перед ней стоял инопланетянин.       — Это просто безумие, — покачала она головой, садясь на ближайший камень. — Кто вообще добровольно полезет в эту... грязную воду?       — Ты не понимаешь, — Кульгавая села на траву неподалёку, вытянув ноги. — Это свобода. Здесь не нужно ни выглядеть идеально, ни кого-то впечатлять. Просто ты, природа и вода.       — У меня другой способ расслабляться, — буркнула Григорьева, снова доставая телефон.       — Ну, телефон твой тут долго не протянет, — Кульгавая кивнула на экран. — Интернет ловит плохо, а батарея сядет быстро.       Григорьева раздражённо вздохнула, но ничего не ответила. Её взгляд снова скользнул по реке, и на мгновение она задумалась: а что, если действительно попробовать? Но гордость и привычка к комфортной городской жизни взяли верх.       — Ладно, хватит философии, — наконец сказала она, поднимаясь. — Пошли обратно, а то мои туфли уже страдают.       Кульгавая усмехнулась, вставая следом.       — Как скажешь, принцесса, — ответила она, добавляя в голос лёгкую насмешку.       Григорьева только фыркнула, но решила не раздувать ссору. Вместо этого она быстрым шагом направилась обратно, пытаясь сохранить остатки своего достоинства, пока Кульгавая шла следом, едва сдерживая смех.       Они снова пошли по дороге назад, на этот раз в тишине. Григорьева больше не жаловалась на грязь, а Кульгавая не подшучивала над её каблуками.       Вечер наступил быстро, наполняя всё вокруг спокойствием и прохладой. Софа сидела на веранде у бабушкиного дома, накрывшись пледом. Соседский петух прокричал где-то вдали, а легкий ветер шевелил занавески на окнах.       Бабушка хлопотала на кухне, готовя ужин. Дом наполнял запах свежей картошки и тушёных овощей.       — Софийка, ты чего там сидишь, как мышь? — выглянула бабушка из двери.       — Думаю, — отозвалась Соня, не оборачиваясь. Её взгляд был прикован к соседнему двору, где в окне мелькнул силуэт.       Кульгавая вернулась домой сразу после прогулки, но её фигура то и дело мелькала в свете лампы — она что-то переставляла, ходила туда-сюда, наполняя свой дом каким-то хаосом.       — Эх, деревня, — тихо пробормотала Соня, закусив губу.       — А ты что думала? — послышался голос бабушки, которая подошла ближе, неся чашку горячего молока. — Тут всё проще, да зато душевнее.       Григорьева хмыкнула, принимая чашку.       — Душевнее, — повторила она, задумчиво глядя на молоко. — А Соня... Она всегда такая?       — Какая? — бабушка присела рядом, поправив платок.       — Ну... грубая, — Соня пожала плечами.       Бабушка улыбнулась.       — Она не грубая, а честная, — ответила она. — У неё язык острый, это да, но сердце-то доброе.       Григорьева нахмурилась.       — Мне кажется, она меня недолюбливает, — призналась она тихо.       Бабушка рассмеялась, прикрывая рот рукой.       — Да нет, ты ей просто интересна, — сказала она. — Ты ведь как с другой планеты для неё.       — Ещё бы, — фыркнула Григорьева, глядя на свои руки.       В соседнем дворе снова мелькнул свет, и Кульгавая вышла на крыльцо с кружкой в руке. На секунду она подняла взгляд, заметив Григорьеву. Их глаза встретились, и Соня слегка кивнула, прежде чем отвернуться.       Григорьева почувствовала, как её сердце на мгновение ускорилось.       — Пойду, наверное, спать, — быстро сказала она, вставая.       — Давай, давай, выспись. — ответила бабушка с улыбкой, провожая её взглядом.       Соня скрылась в доме, а бабушка осталась сидеть на веранде, смотря, как соседская девочка погасила свет и закрыла дверь. Ночь медленно вступала в свои права, и всё вокруг погрузилось в тишину.

***

      Григорьева сидела на краю небольшой кровати в своей временной спальне. Комната была простой: деревянные стены, небольшое окно с лёгкой занавеской и старый комод у стены. На полу лежал выцветший коврик, а единственным источником света служила настольная лампа с абажуром.       Соня обиженно смотрела в окно. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в оранжево-розовые оттенки. День, который, казалось, начался с обещания незабываемых каникул, обернулся сплошным разочарованием.       — Великолепно, просто шикарно, — пробормотала она, сложив руки на груди. — Лето мечты.       Её мысли неожиданно прервал внезапный всплеск тревоги. Она вспомнила, что с утра так и не предупредила Владу о своём "заточении". Соня резко схватила телефон со стола и открыла контакты.       Она попыталась набрать номер подруги, но экран лишь упрямо показывал надпись "Нет сети".       — Чёрт, — выругалась она, нервно глядя на экран.       Не сдаваясь, она открыла мессенджер и начала быстро набирать сообщение:

"Влада, ты не поверишь, куда меня сослали! Это просто кошмар, тут ничего нет! Даже связи!"

      Она нажала "отправить", но сообщение не уходило. Рядом с текстом мелькала раздражающая серая иконка — отсутствует соединение.       — Отлично, — Соня раздражённо бросила телефон на кровать. — Что я, в глухом лесу?       Но затем её осенило. Она вспомнила какую-то сцену из фильма, где герой залезал на крышу в поисках сигнала.       — Может, это сработает, — пробормотала Соня, поднимаясь с кровати.       Она взяла телефон и тихонько вышла из комнаты. На улице было уже прохладно, вечерний воздух бодрил, а вокруг царила непривычная для города тишина. Соня обошла дом, внимательно осматривая всё вокруг, пока её взгляд не остановился на старой деревянной стремянке, прислонённой к стене.       — Ну, конечно, — пробормотала она с сарказмом. — Как в каком-то фильме ужасов.       Подойдя к лестнице, она скептически осмотрела её.       — Только бы не рухнула, — пробормотала она, поднимаясь на первую ступеньку.       Лестница жалобно скрипнула, но выдержала. Соня начала медленно карабкаться наверх, каждую секунду ворча под нос:       — Почему я должна это терпеть? Почему просто нельзя провести нормальный вайфай?       Она наконец добралась до края крыши и осторожно подтянулась, чтобы усесться на покатую поверхность. Внизу было темно, а где-то вдалеке слышался лай собаки.       Подняв телефон высоко над головой, Соня замерла, пытаясь уловить хоть одну полоску сети. Несколько долгих секунд ничего не происходило, но затем в углу экрана мелькнуло спасительное "E".       — Есть! — воскликнула она, чуть не уронив телефон.       Соня быстро открыла мессенджер и отправила Владе короткое сообщение:

"Помоги, я в аду. Связь почти нулевая, но я на крыше. Напиши, если дойдёт."

      Сообщение ушло. Соня выдохнула, ощущая странное удовлетворение от своей "операции".       — Гений, — тихо сказала она себе под нос, глядя на звёздное небо.       Соня вздрогнула, услышав саркастичный голос, раздавшийся снизу:       — А ты ещё выше залезь, может, спутники заметят, — Кульгавая, стоя у окна дома напротив, усмехнулась, скрестив руки на груди.       Григорьева, не ожидавшая, что за ней кто-то наблюдает, едва не выронила телефон.       — Дура! — выкрикнула она, бросив сердитый взгляд вниз.       Кульгавая рассмеялась, её голос эхом разнёсся по тишине ночи.       — И это я дура? — она сделала шаг назад и, не спеша, скрылась в темноте своего дома, бросив напоследок насмешливое "Спокойной ночи!"       — Колхозница, — пробормотала Григорьева, всё ещё сидя на крыше и наблюдая, как соседка самодовольно исчезает за занавеской.       Она раздражённо выдохнула и начала спускаться обратно, ворча себе под нос:       — Ещё и смеётся надо мной. Ну ничего, я ещё покажу, кто здесь нормальный человек.       Когда она наконец спустилась на землю, её босые ноги ощутили холод росы. Оглядевшись, Соня убедилась, что никто больше не наблюдает за ней, и поспешила обратно в дом, мысленно поклявшись больше никогда не заниматься такими "экспедициями".       Закрыв за собой дверь, она устало рухнула на кровать, все ещё кипя от негодования.       — Тупая деревня, — пробормотала она, укутываясь в одеяло. — И эта... дура.       Но раздражение вскоре уступило место усталости, и, глядя в потолок, Соня не заметила, как её мысли начали блуждать. "Интересно, она правда считает себя остроумной?.." — мелькнуло перед тем, как её глаза закрылись, и она провалилась в сон.

***

      Соня сидела на подоконнике своей небольшой спальни, одной рукой придерживая занавеску, чтобы лучше видеть, что происходит снаружи. В свете луны она заметила фигуру, карабкающуюся на крышу соседнего дома.       — Ну и что эта городская выдумала? — пробормотала Соня себе под нос, подперев щёку рукой.       Софа лезла на крышу с очевидным раздражением, неуклюже цепляясь за стремянку. Соня наблюдала за ней с лёгкой насмешкой. Она не могла понять, зачем нужно было устраивать такой цирк, но её забавляло это зрелище.       Когда Софа наконец оказалась наверху и подняла телефон высоко над головой, Соня не удержалась.       — А ты ещё выше залезь, может, спутники заметят, — громко бросила она, позволив сарказму скользнуть в голос.       Её слова тут же произвели эффект. Софа вздрогнула, обернулась и чуть не выронила телефон.       — Дура! — выкрикнула она, скидывая вниз недовольный взгляд.       Соня рассмеялась, глядя, как Софа, кипя от злости, нервно сжимает телефон.       — Спокойной ночи, — с усмешкой добавила Соня, отходя от окна и скрываясь в темноте своей комнаты.       Она закрыла занавеску, но ещё несколько секунд стояла, прислушиваясь. Её всё ещё забавляла эта сцена.       — И чего она вообще сюда приехала? — тихо хмыкнула Соня, скинув с подоконника ноги и отправившись к кровати.       Она растянулась на своей простыне и уставилась в потолок, всё ещё мысленно возвращаясь к тому, как нелепо Софа выглядела на крыше.       — Городская, — пробормотала она, улыбнувшись.       Но засыпая, она вдруг поймала себя на мысли, что ей уже интересно, что та ещё выкинет завтра.       Утро всегда приходило рано. Лёгкий ветерок качал занавески на окне, где пробивались первые лучи солнца. Соня услышала петуха, чей крик был для неё привычным будильником. Она открыла глаза и несколько мгновений смотрела в потолок, собираясь с мыслями. 6:30, красовалась на часах, Соня зевнула смахнув сон с глаз.       Лето только началось, но её мысли были совсем не о солнце, речке или беззаботных днях. Она снова думала о матери. Что бы сейчас изменилось, если бы они жили вместе в Москве? Как бы сложилась её жизнь, если бы она уехала из деревни?       Соня вздохнула. Ответов не было, да она их и не искала. Решение остаться здесь рядом с бабушкой казалось ей правильным. Деревня — это её дом, здесь всё знакомо до мелочей, родное.       Она встала с кровати и распахнула окно, чтобы впустить свежий утренний воздух. Лёгкий запах влажной травы и земли напомнил ей, почему она любит это место.       — Ну что, новый день, — сказала Соня себе, умываясь холодной водой.       Её взгляд скользнул на другую сторону улицы, где за окном дома всё было тихо. "Наверное, ещё спит," — мелькнуло у неё в голове.       Но время не ждало. Бабушке нужно готовить завтрак и проверять лекарства. Соня накинула старую фланелевую рубашку, завязала волосы в небрежный хвост и отправилась в кухню, уже планируя, как пройдёт этот день.       Она успела сделать все привычные дела. Едва рассвело, она зашла в комнату бабушки с подносом. Тёплый чай, каша и таблетки, которые та принимала уже на автомате. Бабушка сидела на кровати, закутанная в старый платок, и ласково улыбнулась внучке, ободряя её привычной фразой:       — Ты у меня умница, Сонечка.       После завтрака Соня быстро справилась с домашними обязанностями. Покормила кур, проверила, есть ли вода у коровы, и зашла в сарай, где пёс, лениво потягиваясь, встретил её негромким лаем. Она потрепала пса за ухо и подбросила ему свежий хлеб, который тот тут же схватил и убежал в тень.       Дел по хозяйству было немного, но каждое из них требовало внимания: налить воду в бочки, собрать яйца из курятника, сложить инструмент, оставленный вечером. В какой-то момент Соня остановилась, утерла пот со лба и, наконец, почувствовала, что утро можно считать продуктивным.       — А теперь чай, — пробормотала она себе под нос, отправляясь в дом.       Заварив свежий чай в эмалированной кружке, она бросила туда пару ягод малины. Аромат получился свежий и немного сладковатый. Соня вышла во двор и уселась на старую деревянную лавку под яблоней, прикрытой тенистой листвой.       Солнце уже поднималось выше, заливая двор мягким светом. Оно приятно согревало лицо, но ещё не обжигало. Лёгкий ветерок осторожно перебирал волосы, прохлада которого приносила заметное облегчение после утренней суеты.       Соня обвела взглядом двор: всё было на своих местах. В клетке кудахтали сытые куры, корова лениво жевала сено, пёс устроился в тени, положив морду на лапы. Утренний шум села постепенно затихали: кто-то уже отправился на работу, а дети убежали на речку.       Сделав первый глоток чая, Соня на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь покоем. Её мысли вдруг вернулись к соседке. Она вспоминала вчерашнюю сцену на крыше, как та городская так смешно вздрагивала, пытаясь поймать сеть.       — И чего она там сидит, интересно? — пробормотала Соня, поднимая взгляд на соседний дом.       Она заметила, что окна всё ещё занавешены. Соня усмехнулась.       — Спит, как принцесса.       Соня сделала ещё один глоток чая, прикрыла глаза и вдохнула полной грудью. Она любила эти утренние часы, когда никто её не отвлекал.       Соня всё ещё сидела на лавке, наслаждаясь редкой минутой покоя, когда вдалеке заметила знакомую фигуру. Она сразу же расплылась в улыбке и помахала рукой. Девушка приближалась, её лёгкая походка была такой же уверенной, как и всегда.       — Доброе утро, — тихим, нежным голосом произнесла она, подходя ближе.       — Привет, Ив, — Соня встала, притягивая подругу в тёплые объятия.       Иванна была её близкой подругой, они вместе учились в школе, она была доброй и спокойной, настоящим воплощением умиротворения. Соня ценила это, даже если иногда дразнила её за излишнюю серьёзность.       — На службу? — спросила Соня, хотя и так знала ответ.       Ни один день Иванны не проходил без визита в небольшую церквушку на холме.       — Да, — кивнула Иванна, её мягкая улыбка согревала так же, как утреннее солнце. — Может, сходим вместе?       — Не могу, дел ещё дофига, — Соня махнула рукой в сторону двора, где оставались её утренние хлопоты.       — Очень жаль, — с искренней грустью ответила Иванна, проводя ладонью по кружевному подолу своего платья. — Я слышала, у вас тут новые соседи?       Соня усмехнулась и закатила глаза.       — Ага. Типа того. Вон, к баб Тане внучка приехала, городская.       — И как она? — с неподдельным интересом спросила Иванна, пододвигаясь ближе.       — Да никак. Обычная мажорка, — ответила Соня, скривившись. — Фифа городская.       — Соня, — укоризненно произнесла Иванна, покачав головой.       — Да чё, Соня-то? — Соня развела руками и пожаловалась: — Она меня бесит.       Иванна улыбнулась, не поддаваясь на её жалобы, и тихо ответила:       — Не будь такой категоричной. Дай ей шанс. Господь учит нас быть терпимыми к людям.       Соня тяжело вздохнула, закатила глаза, но всё же кивнула.       — Ладно уж, попробую. Только ради тебя.       Иванна коротко хмыкнула и встала, поправляя подол платья.       — Спасибо, Сонь. Мне пора. Увидимся позже?       — Конечно, — ответила Соня, провожая её взглядом, а потом, облокотившись о колени, тихо пробормотала:       — Терпимой быть… Да уж, с этой "принцессой" я точно стану святым человеком.       Иванна ушла, а Соня осталась на лавке, обдумывая её слова. Она приподняла кружку с чаем и сделала последний глоток, но напиток уже остыл. Солнце поднялось выше, озаряя двор яркими лучами, и стало ясно, что день обещает быть жарким.       Она тяжело вздохнула, встала и направилась к сараю, где стояли ведра и инструменты для работы. Её ждало ещё много дел, и времени на размышления о "мажорке" из соседнего дома у неё не было.       К обеду Соня уже успела привести в порядок грядки с морковкой, собрать свежую зелень для обеда и навести порядок в сарае. Временами её мысли возвращались к Софе, и она даже начинала злиться на себя за это.       — Чего это я про неё думаю? — пробормотала Соня себе под нос, вытирая пот со лба.       Но, как назло, ровно в этот момент во дворе соседнего дома раздался чей-то недовольный голос. Соня обернулась и увидела, как блондинка выходит на крыльцо, недовольно озираясь вокруг. На ней снова были нелепые каблуки, а в руках — телефон.       — И что я тут должна делать? — громко возмущалась Софа, будто специально, чтобы её слышали.       Соня хмыкнула, прислонившись к лопате.       — Ну давай, принцесса, удиви нас, — тихо сказала она, наблюдая, как Софа пытается подцепить слабый сигнал, обойдя почти весь двор.       Через несколько минут Софи, заметив Соню через невысокий забор, громко крикнула:       — Эй, ты, там!              Соня лениво подняла взгляд.       — Чего тебе?       — У вас тут хоть где-нибудь связь есть?       Соня пожала плечами.       — Может, и есть. А может, и нет. Зачем тебе?       Софа недовольно сморщила нос.       — Мне надо позвонить, но этот... — она махнула телефоном, — не ловит!       — Ну и ладно, — спокойно ответила Соня, — у нас тут не город, привыкай.       Софа вздохнула, закатив глаза, и вернулась в дом, громко хлопнув дверью. Соня усмехнулась.       — Терпимость, говоришь, Ив? Ну-ну, посмотрим, сколько я ещё выдержу.