В последний раз

Беннетт застыл на месте, вперившись взглядом в дверь. Было страшно. Руки подрагивали от волнения, хоть он и выпил сегодня даже больше, чем обычно, в горле встал горький комок, который он был не в силах проглотить. Он всё никак не решался сделать этот заветный шаг и постучать. Слишком волновался. Слишком переживал. Слишком боялся. Потому что то, ради чего он сюда пришёл, гарантированно принесёт ему много боли через пару лет. Беннетт сделал глубокий вдох и прикрыл ненадолго глаза. Медленно выдохнул, выпуская наружу напряжение, вновь посмотрел на дверь. Нужно войти. Нужно постучаться, получить разрешение и войти. А потом попросить. Казалось бы, проще простого. Он каждый раз вламывался в лабораторию без стука, и ему это никогда не мешало. Но сегодня он отчего-то не мог так сделать. Не мог сдвинуться с места, дотронуться до ручки и спросить, можно ли ему войти. Он и сам понимал, что это глупо и жалко выглядит со стороны, но просто ничего не мог с собою сделать. Его каждый раз будто парализовало, стоило лишь подумать о том, чтобы пойти к Феликсу с предложением быть друзьями снова. «Ну же, соберись, — мысленно приказал сам себе Беннетт. Непроизвольно он даже сжал руки в кулаки так, что стало больно, и нахмурился. — Это в последний раз. Просто подойди и скажи. В. Последний. Раз» Наконец переборов себя, он сделал шаг к двери. Нерешительно накрыл ладонью дверную ручку, задержал дыхание на секунду и постучал. Первое время ничего не происходило. Совсем. Феликс, казалось, и не услышал его вовсе. Тогда Беннетт решил постучать вновь, однако не успел. В этот момент откуда-то из глубины лаборатории донёсся знакомый сиплый голос. — Заходи, Беннетт. Беннетт помедлил немного, но всё же послушно прошёл внутрь. Притворив за собой дверь, он осмотрелся, больше по привычке, чем из надобности. Феликс сидел на своём привычном месте — за столом. Рядом с ним беспокойно вертела ловушками Венера. Она будто чувствовала что-то, но что именно — Беннетт не знал. Впрочем, его это и не волновало особо. Он здесь для других целей. — Зачем пришёл? Опять где-то поранился? — Феликс отложил на стол листок, над которым склонился, и повернулся к нему. В тот момент, когда их глаза встретились, Беннетт позабыл вообще, зачем сюда пришёл. И все слова, до этого вертевшиеся на языке, мигом куда-то испарились. Потому что он снова увидел его, Феликса Хониккера. Уже уставшего и измождённого, хотя он появился совсем недавно. — Нет, — Беннетт наконец отмер и качнул головой. Слова выходили из него с трудом, и каждое приходилось с усердием выдавливать. — Я хотел… Позвать тебя поиграть в приставку я хотел, вот. — Ты точно ради этого сюда пришёл? — Феликс окинул его недоверчивым взглядом. Проницательный. Как и всегда. Беннетт про себя усмехнулся. Всё-таки эта черта характерна для всех Феликсов Хониккеров. — Агась, — он закивал и нацепил максимально правдоподобную улыбку. Ему стоило больших усилий заставить себя поднять уголки рта вверх. Улыбаться совсем не хотелось. — Ну пойдём, — Феликс вздохнул как-то устало и поднялся со своего места. — Всё равно ведь не отстанешь.

***

Они играли молча. Совсем не так, как обычно. Раньше Беннетт постоянно реагировал на каждое движение, радовался победам и огорчался поражениям, а Феликс вечно ворчал. Но сегодня всё было тихо. Даже чересчур. Иногда Беннетт замечал на себе пристальный взгляд красных глаз. Пробирающий до костей, слишком внимательный. Оттого по коже начинали бегать предательские мурашки. Хорошо, что под костюмом этого не было видно. Беннетт не хотел, чтобы Феликс заметил. Потому что тогда он точно поймёт. И тогда отвертеться уже не получится. Впрочем, Феликс и так прекрасно всё понял. В конце концов, он ведь не дурак, и отлично видел, что что-то не так. — Скажи, — вдруг заговорил он, когда закончился очередной раунд, — зачем всё это? — Ты о чём? — Беннетт попытался скосить под дурачка. Не прокатило. — Ты прекрасно знаешь, — Феликс отложил джойстик в сторону и серьёзно посмотрел прямо на него. Голос его звучал строго, непривычно твёрдо. — Ты ведь не в игры меня играть звал. Так зачем? Что вообще с тобой происходит, Беннетт? Беннетт совсем поник. Низко склонил голову, так, что золотистые кудри закрыли лицо, прикусил нижнюю губу. Ну конечно, на что он рассчитывал вообще? Феликс Хониккер — гений, созданный руками Генри Хаксли. Такой, как он, просто не мог не понять. И тем не менее, Беннетт не ответил. Просто не смог. Да и не знал он, что отвечать. Ну вот что он скажет? Что хотел бы побыть друзьями в последний-последний раз? Это даже в мыслях звучало глупо и больно. И фальшиво. Потому что этот раз не будет последним. Потому что он снова сорвётся, снова привяжется, снова будет рыдать над телом уже умершего Феликса Хониккера. А Феликс всё продолжал смотреть. Внимательно, выжидающе. Он не давил и больше ни о чём не спрашивал, но Беннетту становилось дурно от одного только взгляда этих красных глаз. Он вспоминал, как эти же глаза потухали за считанные секунды буквально несколько дней назад, вспоминал, как Феликс гладил его по щекам, утирая ладонями предательские слёзы, вспоминал тот день, и ему делалось ещё хуже. Сердце сжималось в груди, воздуха начинало не хватать. Он уже успел десять раз пожалеть, что вообще решился на этот дурацкий поступок. Не надо было так рано приходить. Не надо было вообще приходить. Он ведь столько раз уже обещал себе, что больше не будет привязываться, но каждый раз попадал в одну и ту же сеть. Потому что с Феликсом Хониккером по-другому не получалось. — Эй, Беннетт, — снова позвал Феликс. В этот раз его голос уже звучал мягче, обеспокоеннее. — Ну что случилось? Ты можешь мне рассказать, ты ведь знаешь, — он придвинулся ближе и накрыл его ладонь своей. Нерешительно, осторожно. Так, как всегда делал Феликс Хониккер. — Я… — Беннетт шумно вдохнул воздух. Он хотел бы отдёрнуть руку, но вместо этого лишь крепче сжал её. Так, чтобы точно не отпустить. — Я позвал тебя не для этого, ты прав. — А для чего же тогда? — Феликс ласково провёл ладонью по спутанным светлым волосам. Его прикосновения подействовали на Беннетта как успокоительное, и он невольно прижался к нему покрепче. Помолчал недолго, а затем одними губами прошелестел: — Мистер Хониккер, давай побудем друзьями в самый-самый-самый последний раз? Феликс сразу не ответил. Он сидел в тишине пару минут, видимо, раздумывая, что сказать, а после на его лице возникло какое-то нечитаемое выражение, и он так же тихо ответил: — Хорошо. В самый последний раз.