Вся твоя жизнь- сплошной ад

Жизнь, которую все воспринимают по-разному становится в один момент для кого-то сущим адом и похожей на кошмар. Так произошло и с главным героем этой истории. Жизнь будущего артиста начиналась, казалось бы, с черного цвета, потому что сначала была полная темнота и больше ничего. Как вдруг перед его глазами, а точнее души, готовой придти в этот мир возник белый проблеск света. Белый - цвет больничных стен, в которых он оказался при моменте своего рождения десятого ноября тысяча девятьсот девяносто седьмого года, в городе Леуварден. Супружеская пара семейства Кляйнов, которые стали его родителями были очень рады появлению в их жизни долгожданного чуда, так как привыкли считать, что дети - цветы жизни. Назвали они его Йостом. Воспоминания из детства мальчишки были яркими именно благодаря родителям, с которыми он каждый год смотрел по телевизору не только DWDD его любимое голландское шоу, а ещё и трансляцию песенного конкурса под названием Евровидение. Именно тогда он пообещал родителям поехать на это шоу, после чего они улыбнулись и запомнили его слова. В общем-то, Йост был самым счастливым ребёнком, но всё в этой жизни не бесконечно. Самое ужасное началось уже тогда, когда произошли те самые роковые дни, которые за два года наступили два раза. Роковыми их можно назвать лишь потому, что тогда родители Йоста погибли. Сначала отец, а затем и мать за ним, следом через год. Daar sta je dan bij de crematie van je ma Veel huilende gezichten, maar dat vond ik best normaal Когда Йост, будучи мальчиком, который только вступает в подростковый период был на похоронах своей матери - он наблюдал печальную картину, где было много плачущих близких, одновременно далёких людей, которые были знакомы с их семьёй. Именно после смерти родителей у подрастающего обладателя светлых волос, как говорится, чуть не поехала крыша. Но в семье ещё остались те, кто поддержал Йоста и взял под свою опеку, а именно его старшие брат с сестрой, у которых было действительно очень много дел помимо того, чтобы заниматься его воспитанием. Разумеется, что несмотря на всё они поддерживали мальчика максимально и пытались сделать счастливым, чётко понимая, что родителей не заменить. Жизнь будущего голландского репера, который был с короткой стрижкой, когда выглядел моложе, с тех времён напоминала типичный фильм про хулиганов, в котором всё самое хорошее начинается потом, после концовки. Хотя в школе он был тем ещё бунтарём, но с возрастом это изменилось, как у всех. Кляйн хоть и стал серьёзным, ответственным, но сохранял в своём сердце эту детскую наивность и способность верить в чудо. Огромное и особенное значение для будущего автора песен приобрела музыка, которая была создана им самим, начиная с юношеских лет. Создание песен было своеобразной отдушиной для Йоста и выводило его из состояния вечного отторжения со стороны окружающих. Уже позднее у Кляйна началась концертная деятельность, где были сотни слушателей, которые своей поддержкой вытягивали его из подавленного состояния, которое он никому кроме близких не показывал. Благодаря всем тем хорошим моментам с людьми, которые так или иначе появились неожиданно в жизни Йоста, присутствовали в определённые временные промежутки, тем самым оказали влияние на карьерный рост на холсте его картины жизни появлялись яркие краски среди серых, черно-белых пятен. Один из таких, с кем Йост записывал песню предстал в его глазах не более, чем хорошим знакомым и приятелем. Это был русский репер по имени Руслан Тушенцов, который был вообще полной его противоположностью. Кляйну нравилось изучать новое и идти на неожиданные перемены. А вот с момента записи первой песни с репером Ши Аггу, известным как Август Йост понял, что тот для него лучший друг, но это был тот человек, рядом с которым он сам в их клипе он вёл себя то ли как влюблённый, то ли как юморист, который показывает себя в актёрском амплуа. Песня взлетела в рейтингах, а поклонники подмечали, что между ними как будто проскочила искра. На самом деле ничего другого кроме творчества и дружбы обоих артистов не объединяло. Более того,неоднозначные взаимоотношения с Августом напрягали Йоста, а самого Дидериха -  в особенности, так как у него уже давно есть любимый человек, а голландец являлся всего лишь хорошим приятелем и коллегой. Эти двое знали друг друга, казалось бы, всю жизнь, но вместе при всём желании быть не смогли бы. О факте наличия любимого человека у Аггу Кляйн знал и уже, казалось бы, смирился с тем, что, наверное, не получится построить свою личную жизнь. Одиночество и отсутствие того самого человека, которого придётся научиться любить сквозь все проблемы было для него одним из самых ужасных ощущений. Тем самым решающим моментом стал именно две тысячи двадцать четвёртый год, когда ему после отбора представителя на песенный конкурс Евровидение позвонили из голландской телекомпании AVROTROS. — Дорогой Йост Кляйн, сердечно поздравляем, Вы официально представляете Нидерланды на конкурсепесни «Евровидение-2024» в Мальме! Ощущение безудержной радости и гордости за себя в тот момент после звонка из телекомпании накрывало Йоста с головой, так как это была его заветная мечта на протяжении долгих лет. Как только Кляйн выпустил песню для Евровидения, посвящённую путешествию по Европе и своим родителям, за которыми скорбил очень долго, даже по сей день - тогда он понял, что пожизненный траур, в котором он жил станет на время лишь тусклым воспоминанием, которое ушло в прошлое. Welkom in Europa, blijf hier tot ik doodga... Йост чувствовал, что вся Европа ждёт его и будет приветствовать с распростёртыми объятиями. Он интуитивно знал, что его воспримут как дружелюбного и открытого человека, потому что он таковым действительно являлся, но даже не догадывался, что кто-то неповторимый придёт, вернее сказать, ворвётся в его жизнь как птица... Первый этап путешествия Йоста Кляйна в мир сбывшейся мечты уже наяву начался тогда, когда он выступал тринадцатого апреля на вечеринке, а точнее - пре-парти, которая становится тем самым началом периода обсуждения со стороны поклонников конкурса ещё до официального его старта. Само собой, там были ещё и остальные артисты, его будущие коллеги по сцене и конкуренты, каждый из которых был талантлив по-своему. Но с некоторыми из них, например певицей под псевдонимом Айко, которая являлась представительницей Чехии Йост предпочёл поговорить всего ничего, вернее сказать что-то, но совсем чуть-чуть. Именно в этот день и в этом месте он познакомился с ирландской представительницей, известной под псевдонимом Bambie Thug, чьё полное имя звучит Бамби Рэй Робинсон. Хотя Бамби внешне по всем признакам выглядела как девушка, но на самом деле индефицировала себя как небинарную персону и заявляла, что использует местоимения они/их. Внешность представителей Ирландии была как у существа из другого мира: тёмные, длинные и блестящие на вид волосы, цвет которых напоминал уголь, лицо было бледным из-за сценического грима, а стиль одежды, в котором преобладают тёмные цвета и многочисленные татуировки на теле дополняли их. Однако для Йоста имела большое значение не внешность, и даже не мистическая натура Бамби, а их общие черты характера: открытость по отношению к остальным, умение вести себя смешно, также как он и невероятная доброта, благодаря чему они обрели счастье в этом мире. Рэй подружились с Кляйном с первого дня, как только впервые увидели друг друга и сняли совместное видео. Он показался им тем, кто может стать надёжным другом, и даже, теоретически возможно, любимым человеком. С ума свела наша первая встреча... Бамби стали ровным счётом одними из тех, кто сразу же принял Йоста таким, каким есть и полюбил, с самого начала, самой первой встречи, в чём, на самом деле и заключается суть светлого чувства. Конечно же, полюбили они его как человека. К сожалению, но на большее небинарная была пока что не способна, ведь узнали друг друга буквально недавно. Когда убегала от тебя без оглядки... Но к ним, находящимся наедине с собой пришло осознание того, что светлое чувство вступает в нашу жизнь не тогда, когда за ним гонишься, а наоборот, когда убегаешь от него без оглядки... Шлёпали шлёпки, мои пятки... Да так, что шлёпают шлёпки и одетые в них пятки... И тогда последний уголёк, оставшийся от сомнений угаснет. Или же нет? Это только вопрос времени, который будут задавать себе позже связанные дружбой представители Ирландии и Нидерландов, но оба ответ на него ещё на тот момент не знали. Уже по приезду в Мальме дни голландского репера стали намного ярче, потому что то, чего он желал, наверное, больше всего на свете - это было обрести славу, известность, популярность. Многие ради этого идут по головам, а Йост - простой человек, который создан для того, чтобы просто быть собой, таким, какой он есть: иногда смешным, но при этом оставаться очень харизматичным. Разумется, что иногда он проявлял себя слишком раскованно на сцене, что по мнению диванных критиков, которые ни разу в жизни не были на его концерте, доходило до абсурда, но именно поэтому к нему тянулись люди. После того, как голландец появился в качестве участника, представляющего Нидерланды на Евровидение- толпы фанатов с восхищением выкрикивали, когда видели его:" Мы любим тебя, Йост!" Гордился ли он собой в такие моменты, озаряясь голливудской улыбкой, когда смотрел на своих слушателей? Однозначно, Йост испытывал гордость за себя, так шёл к этому очень долго, на протяжении всей жизни. Но помимо значительного увеличения поклонников и поклонниц в его жизни появились новые друзья, помимо уже упомянутых раньше Руслана и Августа. Почему именно друзья? Потому что среди них было немного людей. которых Йост вообще мог назвать таковыми. В их числе был тот, кто по мнению поклонников незаслуженно проиграл шведской певице Лорин, победительнице этого года и занял второе место, а именно участник, выступающий от Финляндии, Йере, известный публике под псевдонимом Каарья. Из всех тех, кто выступают в этом году с ним на одной сцене участник из Нидерландов виделся и общался только с второй небинарной персоной с кудрявыми волосами, талантливыми вокалистами из Швейцарии - Нэмо Мэттлер. Они были одними из лучших друзей Робинсон, о чём Йост узнал благодаря самим Рэй. Но лучшими из всех для голландца всё же оставались именно ирландцы. Йост с первого дня понял, что даже при не таком частом общении с Бамби у него пропадают сомнения и необходимость притворяться и быть чересчур удобным для всех.  Кляйн считал их взаимоотношения чем-то действительно классным и новым, так как признавал, что с Рэй было по-настоящему хорошо, и видел, что судя по всему, им с ним тоже.

***

Выступление Йоста уже во втором полуфинале обеспечило его стране и ему самому проход в финал. Даже несмотря на то, что Кляйн волновался он отдавал себя слушателям, зрителям, танцуя на сцене, а в конце произнёс трогательную речь, посвящённую его отцу. Как только ведущие объявили об этом - голландец без всякого стеснения радовался и кричал от счастья, не стесняясь плакать на глазах у остальных. Те, кто в него поверил постоянно говорили, что он достоин этого, отчего сомнения улетучивались. В этот момент Бамби смотрели его выступление у себя в гримёрной по телевизору, который висел на стене. Сияющая улыбка во все зубы, на которых были брекеты не сходила с лица небинарной персоны. Рэй Робинсон невероятно гордились Кляйном, ведь за всё время общения с ним они узнали о нём почти всё, в том числе его тяжёлую предысторию, хотя о многих деталях умалчивал из-за личных соображений и страха перед тем, чтобы не использовали сказанное против него. Но у артистов от Ирландии не было даже и мысли сделать это, ведь они были не из тех, кто распространяет личное и тем самым показывали, что  дорожили своим другом не только на словах. Как подобает всей классике жанра - в ситуации такого рода всегда наступает тот момент, когда люди понимают, что влюблены. Но этот момент осознания этого наступил для Робинсон неожиданно, как гром среди ясного неба, когда они смотрели в этот момент на Йоста, что был на той стороне экрана и радовались. Они ощутили, что в сердце, как говорят на языке влюблённых, что-то ёкнуло и они мгновенно поняли, что давно влюбились в друга, без всяких объяснений. Бамби на самом деле не так давно поняли, что начали испытывать нечто большее к Йосту, но из-за всех сил пытались никому не выдать лишнее, кроме своих друзей, но лишь тогда, когда виделись с ними лично. И сразу же после прохода Израиля в финал Бамби снова не смогли сдержать себя от эмоций, но на этот раз негативных, вызванных тем, что это несправедливо. Робинсон необходимо было срочно выплеснуть куда-то своё негодование, из-за чего вышли в коридор и остановились на месте, а после этого начали рыдать, говоря, как это всё сложно. Именно в этот момент к ним подошёл оператор и начал снимать, воспользовавшись моментом, когда с уст самих участников можно узнать весьма интересную информацию. Чрезмерная предвзятость и презрение по отношению к Эден Голан, участнице из Израиля было их общим с Кляйном звеном, которое их объеденяло. Это, разумеется, помимо крепкой дружбы. По крайней мере, они до этого дня как будто создавали такое впечатление, что дружба - единственное, на что он может вообще надеяться.  После того, как представителей Ирландии записали на видео и ушли с чистой совестью к ним сразу же подошёл Йост, который с счастливой улыбкой проходил мимо. Но как только Кляйн заметил, что что-то не так - сразу же подошёл к небинарной, но даже не поздоровался, а без лишних слов прикоснулся к её плечу с трепетом и переживаниями из-за того, что с ними что-то случилось, на что Робинсон отреагировали многозначительным взглядом. Но в этот момент при одном лишь пересечении взглядов с Бамби, которых Йост успокоил прикосновением к плечу он наконец-то понял для себя где-то там, в глубине души, что они его первая любовь. Не симпатия, ведь люди говорят, что она длится недолго, не та самая подростковая влюблённость, которую проживают все, а именно любовь. Я закрываю глаза Чтоб просто дотронуться вишни... Затем голландец закрыл глаза, чтобы слышать только себя и своё сердце, никуда не спешить и прочувствовать тот момент, когда он ещё может быть рядом с ирландцами и просто коснуться их. Просто коснуться тебя... Казалось бы, чувства к Бамби начали только недавно зарождаться в его сердце, но уже были достаточно узнаваемые. Чувства коснулись его сердца так, как он касался их в моменте, понимая, что они стали чем-то значимым. Той самой недостающей частью, которой не хватало в жизни для полного счастья. Хочется быть к тебе ближе... Кляйн теперь сам хотел всем сердцем быть намного ближе к Робинсон, чем друзья. Реперу необъяснимо хотелось ближе, чем позволял себе обычно, но попросту не мог до конца это принять. Он даже мысленно убеждал себя, говорил себе, что может быть и притворялся, будто было не в его силах распознать, что это за неизведанные ощущения, когда хочется затеряться в их янтарных глазах и не найтись никогда... Именно поэтому Йост принял решение хранить молчание, хотя знал, что в этот момент его мозг начал подавать сигналы о том, что он повел себя как трус, так как был попросту не уверен, что это взаимно. В этот момент, который, казалось, растянулся надолго Йоста, стоящего рядом с Бамби уже заметили и в сию секунду раздались крики из толпы. — Йост, пошли! Голландского исполнителя позвали другие финалисты, чтобы пойти на прес-конференцию, поэтому он отпустил плечо ирландцев и сразу же пошёл за остальными. Бамби смотрели ему вслед, ощущая внутри спокойствие, что вызывало его присутствие, но одновременно панику, из-за чего появилось предчувствие, что как будто должно что-то произойти.

***

Спустя некоторое время после конференции, уже на ночь глядя, а точнее в ночь на десятое мая произошло то, что, как известно, позже стало неожиданностью для всех, в том числе и для самого репера. Артисту нужно было срочно пойти к себе гримёрную после выступления, чтобы перевести дух после конференции. И тут он вздрогнул от ощущения поступающей к его груди неподдельной паники от того, что услышал за своей спиной шаги. Оказалось, что вслед за артистом пошла журналистка, по совместительству оператор и попыталась его снять, буквально тыкала ему камерой в спину, посмеиваясь. Всё в совокупности выглядело и было, как говорится, тот ещё сыр-бор. В эти минуты голландцу стало ясно, что происходило ничто иное, как отсутствие рамок приличия в поведении журналистки. Он обернулся и, окинул, как говорят бабушки у подъезда "ту ещё нахалку" взглядом, полным презрения, но пытался держаться достойно. — Остановитесь, пожалуйста. — Йост адекватно попросил не делать этого, но его просьба была не услышана и проигнорирована. Девушке, которая была наполненной жаждой сенсации, которая рискует уйти прямо из-под -носа было абсолютно всё равно, поэтому она спросила: – А Ваши родители случайно не Йост ван ден Вондел? Уже после этого, когда во взгляде Кляйна читалось, что он был готов накинуться на неё, как ни в чём не бывало журналистка с издёвкой задала вопрос. —Тогда почему они в гробу переворачиваются, наблюдая за участием их сына в параде мракобесия? Это окончательно разозлило Йоста, так как эта тема была для него равноценна имени Волан-де -Морт, которое по правилам Хогвартса нельзя называть, иначе нагонишь на себя беду. Мало того, что она нагло нарушила личные границы Йоста своим некомпетентным вопросом, ещё и затронула то, что мечта осуществилась, окончательно растоптав его самооценку как хрупкий цветок, который вырвали с корнями, а затем оставили лежать на асфальте и засыхать от жары. Поэтому Йост махнул рукой в камеру, а та из-за чрезмерной впечатлительности восприняла это как угрожающий жест и наконец остановила съёмку со словами: — Да я на Вас в суд подам! Но Кляйн уже не слышал её угрозы и уходил с давящим ощущением на сердце. То, чего он меньше всего хотел и боялся всю жизнь произошло именно сегодня. С пониманием того, что ему испортили репутацию он пошёл к себе в номер, даже не оглядываясь по сторонам и не поднимая взгляда наверх, чтобы никого не видеть и не слышать. В коридоре Йоста уже ждала команда, но он у одного их них выхватил верёвку для номера из рук и даже не смотря на них направился к себе в номер. В комнате темно, слишком-слишком... Много пустоты, я стал лишним... Как только Йост переступил порог своего номера - сразу же закрыл дверь и выключил свет, оставаясь наедине с чувством пустоты с самим собой, но ещё не в полной темноте, что царила в его номере. Он прошёл с верёвкой в руках к шкафу и спрятал её туда, а затем посмотрел наверх, как будто спрашивая самого Господа Бога, за что ему это. Как тут в ту же минуту раздался стук в дверь. — Да кто там ещё? — раздражённо процедил голландец и пошёл открывать с серьёзным лицом. Когда он дёрнул за ручку- двери открылись, а на пороге стоял один из съёмочной команды. — К сожалению, но они вынуждены дисквалифицировать Вас, Йост Кляйн.  — с этими словами протянул ему письмо, а затем ушёл, оставляя участника в неведении, закрывая за собой двери. Он открыл письмо, даже не жалея, почему, но глаза тут же забегали по строчкам, читая их. В письме было написано: " Мы придерживаемся политики абсолютной нетерпимости к неподобающему поведению на наших мероприятиях и всегда будем принимать необходимые меры для устранения угроз персоналу – независимо от того, от кого они исходят" А в самом низу стояла печать, как подтверждение этого фатального вердикта. Глаза Йоста расширились до возможного предела от удивления, затем стиснул зубы от гнева, а руки сжал в кулаки и выкрикнул, не контролируя подступающий гнев: — Это что, блядь, шутка какая-то?! Бред! Ну бред! После этих слов его улыбка поднялась до ушей и стала как у настоящего сумасшедшего. Йост улыбался через силу, так как его нервы итак были уже на исходе, но теперь эта ситуация ещё больше выбила его из колеи. Хоть он и отрицал все факты, которые предъявил в этом письме Европейский Вещательный офис, но было ясно одно: они подлежат его дисквалификации. Теперь представитель Нидерландов злился и, сам того не скрывая, уже сто раз пожалел о том, что поступил именно так и начал собирать вещи. Внезапно во взгляде ледяных глаз голландца, который до момента вести о дисквалификации был пропитан печалью и болью в этот момент появились изменения. Восстала внутренняя ярость и загорелся огонь. Испепеляющий и горящий ярким пламенем огонь, который точно не оставит его в живых. Кляйн понимал, что больше не в силах сдерживать тщательно скрытые от всех накопленные эмоции, поэтому как только собрал всё необходимое- подошёл к шкафу, достал оттуда верёвку и бросил ее на пол, а после начал смеяться. Сначала он захихикал совсем тихо, а затем смех становился всё громче и громче, приобретая угрожающее звучание Это продолжалось до тех пор, пока артист, находящийся на грани собственного безумия не начал хохотать навзрыд и кашлять, будто хотел задохнуться от собственного смеха, но, как назло, не получалось. Он подвергся ярости именно из-за журналистки, ведь она внаглую его оклеветала, повесила вину за то, чего не делал, отчего хотелось повеситься прямо здесь и сейчас, не дожидаясь того момента, когда за ним в старости придёт смерть с косой. Эмоциональное состояние репера сразу же после вести о дисквалификации стало не самым лучшим, нет, совсем наоборот, самым худшим из всего, что он вообще переживал когда-либо. После порыва сильнейшего гнева силы на сопротивление и желание пойти прикончить вещательный офис вместе с обвинением были исчерпаны и ему захотелось плакать. Кляйн после урагана эмоций стоял молча на одном месте и ощущал, как его глаза стали влажными из-за того, что в них появились слёзы, которые вот-вот ринут на пол водопадом. Entrego-me aqui pouco a pouco Проход в финал для него очень много значил, а выстроенные на будущее мечты и грандиозные планы в один миг сломались, разбились о жестокую реальность, в которой ему в один момент, судя по всему, придётся сдаться. Passos largos, presa na partida Йост сделал длинные шаги к верёвке, которая ещё была нетронутой и лежала на полу без дела, вспоминая о том, что ужасных событий в этой трудной жизни было предостаточно. Quero largar o que me deixou ferida Он просто хотел отпустить свою боль и покончить со всем этим. Само собой, Эго уверяло его, что остался единственный выход в безвыходной ситуации, потому что всё остальное уже не было важно и  казалось адом. They think I'm crazy, but they don't know the feeling... Начиная от потери родителей заканчивая самым неприятным событием и, Йост был точно уверен, с максимальным желанием со стороны офиса EBU устранить настолько сильного конкурента как он лично переданным письмом о дисквалификации - абсолютно всё было против него и думали, что он сумашедший. They're all around me circling like vultures Он взял в руки веревку для создания петли вокруг шеи, закрепляя другой конец на её прочном приспособлении, ощущая, как мысли вертелись вокруг него и его головы и смотря в одну точку. They wanna break me and wash away my colors.... В этот момент перед глазами Йоста как будто бы пронеслась вся жизнь с самого начала, которая теперь по его мнению окончательно стала невыносимой, ведь в эту ночь его хотели сломать и смыть яркие цвета из его жизни. Wash away my colors... Абсолютно всё предстало перед ним в мрачном свете, как будто плёнка чёрно-белого кино, а цвета пропали, как будто их смыло дождём из слёз и унесло прочь. Были в жизни репера и конечно и хорошие моменты, которые он безусловно помнил и ценил, но как будто всё то светлое и прекрасное, что было до этого дня осталось в прошлом, плохое будто вытеснило их, словно цунами, что захватило Землю и не оставило на ней живого места. Голоса в голове, что становились всё громче и являлись его тайными внутренними демонами из раза в раз повторяли, что это всё не так и всё, что он пережил до этого оказалось ложью.  Вся эта ситуация стала в бесспокойных мыслях тем самым завершающим аккордом для Йоста, как для музыкантов нота Си в нотной грамоте. После этого инцидента голландский репер ясно понимал, что, похоже, пришёл конец пьесе под названием " Трудная жизнь Йоста Кляйна". Теперь он считал бессмысленным участие в театральной пьесе под названием Жизнь, в которой участвовал слишком долго и пытался сделать всё возможное, чтобы не кинуться в омут с головой, который вызванный отчаянием после давней смерти родителей. — Я подвёл Вас, мама, папа... — с досадой бросил Йост в пустоту, совершенно тихим и расстроенным голосом, подходя к петле, которую повесил на потолке его номера. То, чего голландец ещё больше боялся, а именно подвести своих родителей стало явью, отчего он теперь медленно, но верно осознавал, что сходит с ума. Он не мог остановить эту болезнь, так как его тянуло в никуда. Голландец хотел не помощи, а провалиться сквозь землю от осознания собственной вины, как тут он вспомнил о том, что главной целью было всё же доказать родителям, которые уже давно не живут на этом свете, что он чего-то стоит в этой жизни. Йоста это напугало ещё больше, но от всего, что навалилось на него деваться было просто некуда. Даже во время решения уйти по своей воле воистину ужасное ощущение не покидало голландского репера. Из-за этого осознания он становился словно лишённый разума учёный, чьё исследование оказалось неудачным и глупым.  Кляйн уже смирился со своей судьбой и закрыл глаза, мысленно прощаясь со всеми, кто был ему дорог, засовывая при этом голову вместе со своей шеей в петлю, которую повесил и подготовил заранее, а затем, затягивая её, не надеялся больше ни на что, лишь на её надёжность. Репер уже было начал медленно терять сознание от удушья, как вдруг его тело начало дёргаться в конвульсиях, а мозг начал сопротивляться и пытаться как будто пинками в голову, в виски от Сил, что есть свыше достучаться до обессиленого Йоста Кляйна, что ещё не поздно спастись. "Суицид- не выход" - говорили мои чувства... "Суицид - не выход" - заговорили внутри него внезапно ожившие чувства. В голове словарь, на словах как всегда пусто... Чувства у Йоста всё же были живы по отношению к Бамби, но признать их он лично не смог бы, так как просто испугался. В голове был целый план, как выразить их, но словами выразить он их в тот день не мог, хотя даже не старался. Верёвка не выдержала веса артиста и тут же разорвалась, после чего он упал на пол замертво и не смог пошевелиться. Боль гуляла по его телу, но это пока... Так продлилось недолго, ровно до того момента, когда внезапно двери номера с грохотом открылись и на пороге появились они. Представители Ирландии, которые были до мозга костей напуганные странными звуками, что ранее доносились из его номера, а увиденное окончательно повергло их в шок. Картина маслом, стёрты пальцы, белый лист бумаги... Его достаточно близкие друзья, и а отнедавна ещё и те, в кого он влюбился -  Бамби Рэй Робинсон в эти секунды не понимали в чём дело и наблюдали картиру маслом. Хотя их сердце было жизненно необходимым механизмом, но этот механизм как будто остановился в тот же момент, когда они только увидели лежащего на полу Йоста. Они ощутили, как внутри всё сжалось, а на глазах выступали слёзы, но не могли терять ни минуты, поэтому закрыли за собой двери и подбежали к другу, которого любили всей душой, а затем упали на колени перед ним, после чего сами принялись снимать петлю с его шеи. Робинсон не могли даже подумать, что это будет именно Кляйн, который всегда показывал себя со стороны как самого позитивного человека на этой планете. После того, как Рэй сняли петлю с друга своими бледными руками, которые дрожали от паники во время того, как они это делали, так как боялись, что их могут заметить, но после этого сразу же обняли тело Йоста и прислонились к его груди. Когда они ощутили слабое сердцебиение их родного голландского друга и объекта тайной симпатии, в которой они планировали ему признаться– поняли, что он всё-таки живой. После этого ирландцы отстранились, убедившись, в том, что всё будет в порядке и крепко сжали лежащего на полу голландца в свои объятия, роняя горькие слёзы на его футболку, а затем на всю комнату раздались громкие рыдания и буйные крики. — Йост, зачем?! — в сердцах кричали они, задавая единственный вопрос, ответ на который он, были уверены, им обязательно даст, когда проснётся. Кляйн оказался в этот момент как будто умытый их слезами, словно волны, которые только бьются о берег крутой... Робинсон плакали навзрыд, пока Йост ещё даже не смотрел на них, но теперь медленно приходил в себя и слышал их страдания, сопровождающиеся громкими звуками и плач, который был полон отчаяния, понимая, что он - дурак. Влюблённый, но разбитый дисквалификацией дурак, который даже с закрытыми глазами, но только сейчас осознавал, что натворил с ними, хрупкими и ранимыми созданиями "не от мира сего". Голландец медленно очнулся и открыл глаза, ощущая дикую боль в спине и шее, отчего скривился, но как только к его щекам прилил румянец - почувствовал себя заключённым в крепкие объятия плачущих участников из Ирландии. Единственное, что они смогли в этот момент через силу произнести совсем тихо был вопрос, адресованный Кляйну, когда тот очнулся и, бессовестный самоубийца, смотрел на них: — Почему, Йост? Но Йост не мог ответить им ничего, а лишь смотрел на них уже с красным от стыда лицом и кивнул, тем самым давая понять, что ему нужно время на осознание произошедшего. Затем они, всё ещё всхлипывая, обхватили его руками и подняли на колени, поставив перед собой, а затем отпустили и спокойно сели напротив. Как оказалось, внутри представителей Ирландии была огромная скрыта сила, о которой не догадывался никто, причём не только магическая, как успели подумать многие благодаря их выступлению. Голландец уже сидел на коленях перед своими ирландскими друзьями, которые смотрели на него пронзительным взглядом и вновь ощутил их объятия на себе. На ресницах Кляйна заблестели слёзы, вызванные сильнейшим чувством безусловной любви к Робинсон, пониманием того, что что они настоящие друзья и одновременно чувством отравляющей вины. — Я... Ты не один, я с тобой... Услышь меня, пожалуйста... Не надо... — прошептали они сквозь слёзы. — Я знаю. Я не собираюсь. — совсем тихо выдал он. Йост положил дрожащие ладони на спину Бамби и не так крепко, чтобы случайно не лишить жизни от переизбытка эмоций обнял их в ответ, всё ещё плачущих и совсем легонько царапающих его костюм на спине чёрными ногтями. Они выглядели в этот момент как будто чёрные кошки, о которых обычно говорят как символ несчастья, и, безусловно, скребли у него на душе после такого поступка. Затем, уже без стыда роняя слёзы на их макушку Йост начал просить прощение уже вполголоса, поглаживая ладонью по спине и слушая всхлипы: — Простите, умоляю... Я не думал, что настолько дорог...  — и запнулся, всё ещё находясь в непонятном и одновременно понятном ему состоянии, но при этом соображал, что нет смысла больше молчать. Ведь молчать больнее. — Тебе. — лишь это слово можно было прочитать по дрожащим губам Кляйна и влажному от слёз лицу. Йост слегка отстранился и посмотрел в глаза Бамби, где можно было рассмотреть жажду поддержки, которой ему так не хватало и одновременно сочувствие, которым они, несомненно, обладали. Взгляды двух пар глаз, что были влажными от слёз пересеклись в мгновение ощущения общего сожаления. Кляйн, который раскаивался перед ними в этот момент как будто при помощи телепатии спрашивал Рэй, молча всхлипывая:" Я повёл себя как больной, да?" Робинсон в ответ глядели на него красноречивым взглядом и поджимали губы от бушующей внутри душевной боли, еле сдерживаясь, чтобы не сказать вслух, без капли стеснительности, как они сами обычно говорили обо всём: "Да, Йост, ты больной, блять!" Но они не могли. Не могли, потому что Йост хоть и любит слышать правду, ценит людей за это, но теперь они действительно понимали по одному лишь взгляду, почему он чуть не лишил себя жизни. Причин было несколько, но о самой главной - любви к ним Бамби даже не догадывались. Вдруг среди успокаивающей тишины с их уст всё же прозвучали настолько значимые для голландца слова: — Это ты меня прости, что вовремя не заметили, что что-то не так, но знаешь, в чувствовали это. Хоть вся твоя жизнь- это сплошной ад, но знай, мне тебя можно и не сложно понять... Йост улыбнулся от этих слов, а затем снова обнял небинарную персону и ощутил, как, образно говоря, упал камень с его души, а страх быть непонятым и непринятым испарился, как туман. Бамби успокоились и незаметно улыбнулись в ответ от его объятий, когда он снова спокойно сидел напротив них. Их выражение раскрасневшегося лица демонстрировало лишь одно желание: наконец признаться Йосту в любви и симпатии, но вместо этого они просто молчали и смотрели в одну точку, а именно ему в глаза. В голубые глазах Кляйна можно было рассмотреть искреннее беспокойство. Как говорится: или пан, или пропал. — Бамби, простите, с тобой всё хорошо? Ты в космос улетели? — ненавязчиво спросил Йост и прикоснулся к их щеке. Душераздирающая картина того, что могло бы быть, если бы не успели спасти своего близкого голландского друга не хотела уходить из головы представителей Ирландии. Но тут внезапное, аккуратное прикосновение большой тёплой ладони Йоста к их румяной щеке наконец вернуло их в реальность. — Так значит... Мне ещё не поздно тебе признаться? — наконец выдали они от неожиданности, понимая, что отважились на это, внезапно сокращая расстояние. — Что, простите? Признаться? В чём? — спрашивал их дрожащим голосом Йост, всё ещё держа руку на их щеке. Они цокнули языком и закатили глаза, мол " Слишком много вопросов задаёшь" и наклонились близко к губам Йоста, после чего произнесли серьёзным тоном, пытаясь сдержать грустную улыбку, от которой он готов был расстаять, растечься как лужа прямо здесь: — Я любим тебя, Йост. Я спасли тебя, так как ты - мой близкий человек, мой близкий друг, моя любовь... Короче говоря, всё, воспринимай это как хочешь. С этими словами Робинсон закрыли глаза и коснулись губ Кляйна, после чего отстранились, открыли глаза и посмотрели на него с виноватым выражением лица, которое будто говорило за них: " Ну всё, пиздец. Давай разбей мне сердце окончательно. И во френдзону кинуть не забудь" Щёки мужчины покрылись румянцем от неожиданного поступка и он наконец убрал ладонь с щеки небинарной персоны. Кляйн сначала слегка опешил от того, что как будто прочитал их мысли, а его сердце забилось в одном ритме с Рэй Робинсон. Он вовсе не хотел кидать их во френдзону, так как раньше сам рисковал в ней оказаться, не зная, что всё обернётся так. Более того: Йост вообще не рассчитывал на то, что Бамби вообще примут его чувства, но всё-таки снова улыбнулся, приблизился к ним и полностью доверился происходящему, закрывая глаза и прикасаясь к их манящим и таким желанным губам. Ощущая трепетное прикосновение губ Кляйна на своих Рэй закрыли глаза и почувствовали мурашки по телу, как наступила неописуемая радость, а затем эйфория от того, что всё взаимно. Бамби охотно отвечали на поцелуй, что ощущался на вкус словно любимое мороженое в жаркое лето, а их бледные ладони теперь скользили по светлым волосам Йоста, которые были на ощупь немыслимо мягкие, как и он сам рядом с ними. Эти двое целовались недолго, но совершенно свободно, забыв о времени и пространстве. Они теперь больше не боялись того, что кто-то уйдёт без объяснений, ведь точно знали, что от любви, особенно взаимной никак не уйдёшь. Уже медленно отстранившись от них и аккуратно, чтобы не сломать пальцы бледной ладони Бамби Йост взял их за руку и заговорил снова, уже улыбаясь от счастья: — Я давно хотел тоже самое сказать...- и смотря в глаза, мягким тоном продолжил. — Хоть я неуравновешенный, да, признаю, чуть не довёл тебя до инфаркта... Но я недавно понял, что я тоже тебя люблю, Бамби. Они хихикнули и прошептали: —Довёл - это ещё мягко сказано. Но я и тебя и себя от этого спасли. А затем снова озарились улыбкой, на этот раз от признания, так как были чрезвычайно тронуты этими словами. Я поглянув тобі в очі... Силуети кажуть, що там спокій... Голландец вновь увидел в родных, манящих янтарных глазах представителей Ирландии, которые смотрели ему в самую душу покой, вспоминая все ночи, когда они разговаривали напролёт, ведь рядом с ними всё ещё было хорошо и комфортно. Ще всі бачать небо і море... Силуети кажуть, що там спокій... Робинсон видели в глазах Кляйна бескрайнее небо и море, которое, казалось бы, нельзя переплыть, но можно услышать его шум и понять, о чём оно шумит. Но даже без слов было понятно, что случилось, когда он теперь даже улыбался совершенно по-иному и окидывал их лицо влюблённым взглядом. —Хотите - ненавидьте меня сколько хотите за то, что я попытался уйти, разрешаю. — голос Йоста уже снова приобрёл грустный тон, а затем он поднялся с пола. — Но мне нужно действительно уйти. К сожалению, из-за дисквалификации. — Йост, да ну тебя. Я вообще не собирались тебя ненавидеть, потому что моя любовь к тебе сильнее ненависти. — откровенно признались Бамби. Эти слова приободрили голландца, после чего он произнёс с лёгкостью на душе: — Я рад это слышать. И отвернулся, а затем сделал шаги в сторону двери. — Буду скучать, но я надеюсь, что ещё увидимся. Люблю тебя также, как свою — оборачивая голову на них произнёс Йост, а затем на следующих словах хмыкнул:  — Адскую с привкусом рая жизнь. Робинсон посмотрели на него понимающе, а затем бросили на прощание лишь тихое: — Если что- до встречи. Как тут в двери постучали, он открыл и увидел того же человека из съёмочной команды, лицом к лицу сталкиваясь с ним услышал: — Вам пора.

***

В эту ночь голландский артист не демонстрировал никаких эмоций, когда сопровождающая до чёрного хода девушка спрашивала о самочувствии с пониманием того, что он покидает Евровидение в момент, когда оставался один шаг до исполнения его главной мечты. Но теперь Йост был спокоен и рад в глубине души, что вместо этого сбылась ещё одна мечта: Бамби удалось сделать его счастливым и вернуть к жизни, но самым главным разбудить в нём прекрасную способность- искренне полюбить. Хоть и после крепкой дружбы, что возникла с первого дня, но теперь в его планах было пройти терапию. Тогда он сможет любить давать им свою любовь, не жалея ни о чём. Уже на следующий день после той ситуации, о которой Бамби сказали только своим друзьям... Некоторые участники хотели отказаться от участия в поддержку Йоста, даже Нэмо, которые уважали его как артиста и как друга, но понимая риск нарваться на гнев со стороны фанатов остановились и просто смирились. Ну а сами Робинсон говорили: — Мы - то, чем является Евровидение. Хотя Бамби вообще не хотели раскрывать, кого имели ввиду, но для себя оставили секрет, что под словом мы имели ввиду их самих и Йоста. Их любимого сорванца, вместе с которым затем послали EBU на три буквы и были счастливы вместе от этого, вспоминая вместе пережитую боль спустя время, которая соединила их тайно влюблённые сердца.